Теперь я - Малфой (гет)

Очередной учебный год пролетел быстро. События практически полностью совпадали с теми, что были мне знакомы по воспоминаниям Драко и статьям «Пророка». Люпина и вправду взяли преподавателем, но, как и в прошлый раз, все едва не закончилось печально.

После пасхальных каникул к Гарри пристала Грейнджер, которой не терпелось поделиться «великим секретом»: грязнокровка догадалась о природе поведения Люпина и теперь горела жаждой сообщить всем и каждому, что нас учит оборотень. Мы-то знали, а вот для других студентов новость была бы та еще.

Пока Поттер убеждал её потерпеть с разоблачением и промолчать, мы с Теодором и Грегори побежали к профессору, чтобы предупредить о скором увольнении в надежде, что мужчина знает, что можно сделать для исправления ситуации. Зря надеялись. Люпин в расстроенных чувствах сбежал от нас в Визжащую хижину, чтобы залить свое горе алкоголем, напрочь забыв, какой сегодня день.

А дальше творилось что-то невероятное: когда мы доложили о происходящем Снейпу, тот схватил со стола какую-то склянку (очевидно, с аконитовым зельем) и, полностью игнорируя наше присутствие, понесся следом за Люпином. В итоге в хижине мы застали очень интересную компанию из оборотня, разыскиваемого по всей Англии Блэка и плюгавенького человечка, которого Сириус рекомендовал нам как предателя-Питера. Пока Снейп вливал в глотку дезориентированного коллеги зелье, а мы с Сириусом пытались удержать Гарри от убийства, Петтигрю сбежал.

Признаться, я была в шоке. Прекрасно зная, к чему приведет пребывание на свободе этой крысы, я совершенно ничего не предприняла для того, чтобы заблаговременно его нейтрализовать, и теперь ломала себе голову: это следствие моей глупости, или таким образом судьба стремится свести моё вмешательство к минимуму?

Как бы то ни было, но теперь ничто не мешало Волдеморту возродиться.

Ещё несколько лет назад, поняв, что люблю Люциуса и Нарциссу больше, чем могла бы полюбить родных родителей, я терзалась сомнениями, как удержать папу от гибельного участия в войне, но всё, до чего я смогла додуматься, — анонимные письма. Я не могла прийти к отцу и сказать правду, но и оставаться в стороне было выше моих сил.

Отправляясь на чемпионат мира по квиддичу, я трепетала. Так и не придумав выхода из щекотливой ситуации, я отравила отца, тем самым обеспечив ему алиби. И когда авроры трясли всех бывших Пожирателей смерти после беспорядков на чемпионате, папа спокойно отсыпался в Мунго.

Зато у меня возникла другая проблема. Четырнадцать лет — тот возраст, когда просыпаются первые желания. Для меня это началось гораздо позже — в шестнадцать, но акселерация поколений перестала быть чем-то недоказанным уже давно, так что я даже не слишком удивилась, поняв, что для четырнадцатилетнего мальчишки этот вопрос стоит первым на повестке дня.

Хуже было другое — мне по-прежнему нравились мальчики. Вернее, даже не мальчики — мужчины! Впервые с момента перемещения во времени я начала бояться раздвоения личности.

Драко Малфой был довольно симпатичным мальчиком… точнее, уже парнем, поэтому пользовался успехом у противоположного пола. Томные взгляды Паркинсон, Гринграсс, других девчонок оставляли меня абсолютно равнодушной. Зато случайно встретив в Гринготтсе одного из Уизли, я с трудом смогла оторвать от него взгляд. И это при том, что мне никогда не нравились рыжие!

Что и говорить, может, я и была нелюдимой, но вот старой девой меня точно назвать было нельзя, а ведь последний раз я была с мужчиной… Великий Мерлин, почти восемь лет назад!!!

Мое состояние напугало маму и Гарри, а отец догадался, что со мной происходит, и посоветовал не забывать из-за похоти о том, что по-настоящему важно. Покраснев до корней волос, я уверила Люциуса, что не потеряю голову из-за какой-нибудь смазливой девчонки (и не врала ведь!), и на этом приватный диалог завершился.

* * *

Конец августа девяносто четвёртого заставил меня всерьез понервничать. Дело в том, что я вспомнила, кто должен стать учителем по защите от Темных искусств, и не на шутку испугалась.

Нет, не Аластора Грюма — Бартемиуса Крауча младшего.

Барти Крауч был старше меня на год, и шесть лет он был моим кумиром, примером для подражания, авторитетом… и тайной страстью заодно. Блестящий ученик, староста Равенкло, симпатичный парень… Пожиратель смерти. Когда я узнала, что мой идеал служит Тому-Кого… я усомнилась не в нем, а в Светлой стороне. Я все равно стала аврором, поскольку поздно было менять специализацию на седьмом курсе перед самыми ЖАБА, но…

И это самое «но» и заставляло меня все последующие годы оставаться одной, отталкивая каждого, кто пытался завязать со мной отношения. Естественно, я давным-давно выкинула из головы девчачьи мечты о прекрасном принце, однако в каждом своём любовнике я искала именно его черты…

Во время приветственной речи Дамблдор сообщил, что Хогвартс выбран в качестве места проведения Турнира Трех Волшебников, и поэтому квиддич отменяется. Почти все слизеринцы заранее знали и о Турнире, и о возрастном ограничении, поэтому сразу же пошли всей толпой к декану, прося разрешить нам играть.

Откровенно говоря, всем нам было плевать на Турнир, но, помня об участии Поттера, я заявила, что мы из принципа должны бросить в Кубок наши имена, а то мало ли? Вдруг что-то пойдёт не так, и в чемпионы выберут несовершеннолетнего волшебника, а им окажется не слизеринец?

Бред, конечно, но когда имя Поттера прозвучало, Слизерин ликовал.

* * *

Я тенью следовала за Краучем, наблюдая за ним во время уроков, трапез, прогулок по школе. Я видела тысячи мелочей, по которым его можно было бы разоблачить любому, кто хоть немного знал настоящего Грюма, но, конечно же, не выдавала его. Хуже того, я помогла ему!

Дело было так. Экспериментируя с одним зельем (ночами в заброшенной части подземелья), я обнаружила, что мне не хватает кое-какого ингредиента и, не придумав ничего умнее, решила залезть в личную кладовую Снейпа. И почти нос к носу столкнулась с объектом моей слежки. Мужчина не заметил меня, когда выходил, ругаясь себе под нос, что у Северуса нет именно того, что так нужно, но я сразу же догадалась, о чём идёт речь.

Шкура бумсланга, рог двурога, крылья златоглазки… Все ингредиенты, входящие в состав оборотного зелья, легко было достать. Все, кроме шкуры бумсланга. Учитывая количество зелья, которое вынужден потреблять волдемортовский шпион, — шкуры не напасешься, и раз уж он полез к Снейпу, значит, дела у него совсем плохи.

И я, как влюбленная дура, отдала ему свои запасы.

«Здравствуй, Барти.

Если ты читаешь это письмо там, где и получил, — значит, ты сейчас в ужасе осматриваешь Большой зал в попытке определить, кто тебя вычислил.

Не бойся, я не желаю тебе зла. Если я правильно поняла твое затруднение, у тебя заканчивается оборотное зелье… Надеюсь, моя посылка тебе поможет.

Будь осторожнее».

Весь завтрак я исподтишка смотрела на преподавательский стол, рискуя заработать косоглазие, но это того стоило. Несмотря на внешность шефа, Бартемиус выглядел сущим мальчишкой, когда читал мою записку. Я абсолютно верно предсказала все его реакции: испуг, удивление и в конечном счете облегчение.

— Драко, на кого ты так усердно смотришь? — Гойл что-то рассказывал мне, но я была так занята разглядыванием Крауча, что полностью его игнорировала, так что однокурсник не выдержал и силой повернул мою голову к себе. — В той стороне только гриффиндорцы и преподавательский стол, так кто же привлек твоё внимание?

— Я просто задумался, — отмахнулась я. — Как думаете, кто победит в первом туре? Может, откроем тотализатор?

Естественно, азартные игры и тотализатор были гораздо интереснее моего рассеянного состояния, так что от меня отстали мгновенно.