Чудесное подобие близости (гет)

Гермиона чуть не свернула шею, пытаясь рассмотреть весь Малфой-мэнор сразу. Ей показалось, что она бывала в городах размером меньше, чем этот дом. Нет, определенно, таких городов полно.

— Это французский барокко, — поведал Драко на пути от точки аппарации к замку. — Поместье построено по принципу corps de logis, это значит, что холл и главные комнаты находятся в центре замка, таким образом, заходя в дом, гость видит именно их.

Гермиона шла, уперев взгляд в землю, машинально кивая ему в ответ, потому что она перестала его слушать сразу же, как он выкинул пару французских фраз. В любой другой ситуации она бы все поняла, будучи невероятно образованной и интеллигентной Гермионой Грейнджер, но сейчас ей мешали сосредоточиться маленькие камешки, то и дело попадавшие ей в обувь и мешавшие поспевать за Драко.

— Видимо, тебе очень нравится это место, раз ты так много о нем знаешь, — сказала она, стараясь поддержать разговор.

— Я делал свою квалификационную работу по Магитектуре на эту тему. И я здесь вырос.

Она резко повернулась на него и чуть не запнулась от удивления:

— Ты магитектор?

— Моя невеста ничего не знает обо мне, — сказал он, трагично прижав руку к груди. — Да, я еще в восемнадцать лет получил лицензию.

— Впечатляюще, — искренне сказала Гермиона. — Я читала, что магитектор — одна из самых высокооплачиваемых профессий в магическом мире.

Ничего не ответив, Драко засунул руки в карманы брюк. Он надел на встречу серый костюм и пальто, а Гермиона про себя заметила (глупая, предательская мысль), что офисный стиль ему невероятно к лицу.

— Видимо, тебе действительно нравится работать, потому что с таким-то наследством ты мог бы себе позволить не работать ни одного дня в своей жизни, — сказала она.

Честно говоря, Гермиона просто пыталась выудить из Драко побольше информации. Любопытство проснулось, как только она узнала, что этот «мистер Рокфеллер» ходит на обычную работу.

— Я люблю свою работу, — сказал Драко, предпочтя ничего не объяснять.

Гермиона решила отложить допрос до лучших времен. Скоро он все равно расколется.

— Мамочка, смотри! — раздался голос Зейна позади. Он быстро адаптировался в новой ситуации, и теперь постоянно звал Гермиону мамой.

— Что я должна увидеть, Зейн? — спросила она, глядя в направлении, указанном мальчиком.

— Там мое дерево! Баба сказала, что она посадила его, когда я родился. У него такое же имя, как у меня! — радостно воскликнул Зейн.

Гермиона разглядела маленькое деревце, растущее в центре семейного сада.

— Очень красивое дерево, Зи. Ты знаешь, как за ним ухаживать?

— Да! Его нужно поливать водой, и оно всегда должно быть на солнце! — выкрикнул мальчик, побежав в сторону дома.

Гермиона взглянула на Драко:

— Ты можешь им гордиться, он очень умный малыш.

— Я и так горжусь им. Даже больше, чем нужно, — ответил он, глядя, как его сын остановился, чтобы поднять камень и положить его в карман. — Скажи мне, насколько часто ты включаешь режим учительницы? Мне нужно знать, стоит ли смахнуть пыль со своей энциклопедии.

— Ха-ха, — сухо хмыкнула она, ненавидя себя за улыбку, появившуюся на лице. — Важно, чтобы дети постоянно испытывали интеллектуальную нагрузку.

— Хорошо, я запомню.

Гермиона решила проигнорировать очередной выпад Драко, потому что они наконец-то достигли входа в поместье. Высота дверей и сравниться не могла с высотой потолков в ее лондонской квартирке.

Драко направил свою палочку на тяжелое металлическое кольцо, находящееся на метр выше их голов, и заставил его три раза постучать.

— Как человек, не владеющий магией, может постучаться, если кольцо так высоко? — спросила Гермиона.

— У нас в поместье не бывает таких гостей, — сухо ответил Драко, пряча палочку во внутренний карман пальто.

— Ну да, — промычала она. Гермиона решила не спорить перед визитом к родителям Драко. — Я очень рада, что твои родители знают обо всем. Не знаю, смогла бы я притворяться влюбленной в тебя при них. Не буду врать, твои родители вселяют в меня ужас, и я боюсь, что превращусь в камень, если встречусь глазами с Люциусом.

— Баба и деда? — улыбнулся Зейн. — Но они же такие милые!

— Да, милые, как ядовитая кобра, — пробормотала Гермиона, и Драко засмеялся. Слышала ли она когда-либо, как он смеется?

— Они только кажутся такими холодными, но стоит тебе увидеть мать с Зейном, ты удивишься. Она становится совершенно другим человеком.

Ей это нравилось. Не ругаться с этим засранцем. Это было даже интересно.

Дверь отворилась, и за ней обнаружился маленький домовой эльф, одетый, как оказалось, в балетную пачку и ковбойскую шляпу. Гермионе пришлось встряхнуть головой, чтобы убедиться, что у нее не галлюцинации.

— Привет, Пудель! — сказал Зейн, обняв эльфа.

Гермионе послышалось, что Драко пробормотал себе под нос что-то про «ребенок», «объятия» и «глупости».

— Молодой Хозяин, я так рад видеть вас! — взвизгнул эльф. — И Хозяин Драко! Пожалуйста, входите. Мне предупредить, что вы с гостьей?

— Нет, спасибо. Они и так знают, что мы здесь, — сказал Драко, взяв Гермиону за локоть и подтолкнув ее в глубь холла.

— Этот домовой эльф был в одежде. В странной, конечно, но одежде, — раздумывала Гермиона, игнорируя тепло, исходящее от руки Драко.

— Здесь все домовые эльфы носят одежду, — объяснил он. — Когда Зейну было три года, он заставил их всех играть с ним в переодевалки, чем случайно их и освободил. Мой отец был вне себя, когда узнал об этом, зато он был приятно удивлен, когда увидел, что никто из эльфов не захотел уходить. Но они все же решили оставить себе одежду. Мой любимый эльф обычно сидит на втором этаже, одетый в кимоно и тюбетейку.

Гермиона потеряла дар речи. Она уже было приготовила речь о правах и свободах домовых эльфов, но она и не пригодилась. Драко был прав. Он был полон сюрпризов, и ей хотелось взять палку и побить его хорошенько, чтобы вытрясти из него побольше.

Они подошли к красивым резным дверям, которые по размеру были чуть меньше входных. Зейн подбежал к ручке и, раньше, чем кто-либо из них смог что-то сказать, распахнул дверь и влетел внутрь с криками «Баба!» и «Деда!».

Гермиона проследовала за Драко, заодно осматриваясь вокруг. Комната была просто огромной и декорированной со вкусом. На диване возле огромного окна сидели Люциус и Нарцисса Малфой. Ледяные Король и Королева.

Зейн уже крутился около них, с нечеловеческой скоростью выкладывая им все подробности его жизни с того момента, как они виделись последний раз. Люциус не обращал внимания на мальчика, потому что не понимал, о чем он говорит, но Нарцисса внимательно его слушала, кивая, улыбаясь и охая в нужных местах.

Драко снова подтолкнул Гермиону вперед, его теплая рука все еще поддерживала ее за локоть. Они остановились перед родителями Драко, которые сразу же поднялись с дивана, пообещав Зейну дослушать его историю позже.

— Мама, отец, это Гермиона Грейнджер, — так Драко представил Гермиону. Никакой торжественной речи — рубить, так сразу с плеча.

Люциус взял руку Гермионы и слегка поклонился:

— Приятно с вами познакомиться, мисс Грейнджер.

— Взаимно, мистер Малфой. Хотя, мы уже встречались при менее приятных обстоятельствах.

Люциус приподнял бровь и слегка усмехнулся:

— Вы правы, мы встречались с вами на втором году вашего обучения, я полагаю, и потом еще на пятом, — сказал он, хитро улыбаясь. — О, те времена, тогда мы….

— А это моя мать, Нарцисса, — Драко перебил отца, бросив на него угрожающий взгляд.

«Заткнись, ты, идиот. Она моя единственная надежда сохранить сына!»

Люциус недовольно поджал губы и сел на диван, но тут же вскочил, обнаружив на сидении пластиковую игрушку внука. Он протянул игрушку Зейну с укоризненным взглядом. Малыш невинно улыбнулся в ответ и побежал в другой конец комнаты, где стоял огромный ящик с остальными игрушками.

— Не обращайте внимания на моего мужа, — сказала Нарцисса, мягко пожав руку Гермионе. — Он становится просто невыносимым, когда дело касается прошлого.

Нарцисса предложила Гермионе присесть на диван и с улыбкой произнесла:

— Должна сказать, ты гораздо симпатичнее, чем описывал Драко.

— Ух ты, Зейн, покажи-ка эту игрушку! — Драко попытался сменить тему.

Гермиона улыбнулась:

— Правда? А как он меня описывал? Ничего не скрывайте, я действительно хочу это знать.

— Да тут и нечего говорить, дорогая. Вообще, он никогда о тебе толком не говорил. Просто говорил, что ты растрепанная… и немного говорливая, — Нарцисса постаралась смягчить углы, и говорила тихо, чтобы Зейн их не услышал. Но комната была такая большая, что она могла бы кричать через громкоговоритель, и малыш все равно не разобрал бы ни слова.

Драко простонал и упал в кресло напротив них.

— Я не думаю, что твои волосы растрепанные, — продолжила Нарцисса. — Знаешь, раньше я рисовала, в основном портреты. У тебя очень красивое лицо. Собранные волосы подчеркивают твою длинную шею и линию скул. И твои большие, карие глаза красиво выделяются. У тебя очень милое лицо, дорогая.

Гермиона смутилась.

— Я часто прячу свои кудри в хвост, — улыбнулась она. — Если я выну все заколки и сниму резинку, то мне придется пересесть подальше, чтобы мои волосы вас не поглотили.

Нарцисса засмеялась и мягко потрепала Гермиону по плечу:

— С девушкой, которая может над собой посмеяться, мы точно сойдемся. Не понимаю, почему ты не нравишься Драко.

— Это взаимно, поверьте. Но мы оба чувствуем себя комфортно в таких отношениях. По правде говоря, я думала, что он ненавидит меня потому, что я магглорожденная, — призналась Гермиона.

— О, что за чепуха. Дорогая, я жила с этим многие годы, и теперь могу сказать тебе свое честное мнение — эти предрассудки давно канули в лету. Не так уж и весело смотреть, как твой единственный ребенок подвергает себя опасности по такой глупой причине. Я не разговаривала с Люциусом несколько недель после этого. Не понимаю, почему мужчины считают, что им позволено править миром? Не удивительно, что у нас так много проблем. Я права?

— Абсолютно, — улыбнулась Гермиона.

Как такая светлая, добрая женщина ужилась с этими двумя летучими мышами, оставшись такой добросердечной? Нарцисса ей очень понравилась.

— Ну что, курятник, закончили галдеж? — сердито спросил Люциус.

— Курятник? — Нарцисса развернулась к мужу со смертоносным взглядом. — Не знала, что тебе так нравится спать в комнате для гостей.

Люциус открыл рот, желая ответить жене, но решил, что лучше промолчать.

Гермиона подавила рвущийся наружу смех и посмотрела на Драко, который, видимо, уже привык к таким инцидентам.

— А теперь, дорогая, я хотела бы поблагодарить тебя за помощь. Только сильная, добрая женщина может отказаться от собственной жизни на полгода, чтобы помочь человеку, которого она терпеть не может. Твоя благожелательность не знает границ, и я никогда не смогу отблагодарить тебя.

— Я бы, может, согласилась бы с вами, если бы я не приняла деньги. Это просто деловое соглашение, и мне действительно нужны деньги, так что — я не такая бескорыстная, как вы думаете.

— Это нонсенс, — произнесла Нарцисса, завершая разговор. — У тебя доброе сердце, и в этом ты меня не разубедишь. Я ужасно настойчивая и упрямая, как и все Блэки.

Гермионе показалось, что Люциус, стоя у окна, пробормотал что-то вроде «Кому ты это рассказываешь».

— Зейн, малыш, расскажи мне до конца ту историю, — окликнула Нарцисса своего внука.

Зейн оторвал взгляд от игрушечной волшебной палочки, которой он тыкал в Рози, и улыбнулся. Он пробежал пару метров с палочкой в руках, но вдруг резко застыл на месте. Люциус опустил палочку, которой наложил заклинание на мальчика, подошел к нему и вырвал у него из рук игрушку.

— Никогда нельзя бегать с палочкой в руках, Зейн. Ты это знаешь, — серьезным тоном произнес Люциус.

— Ой… Извини, Деда, — тихо сказал Зейн. — Я забыл.

— Правил очень много, и некоторые из них забываются, но они нужны для того, чтобы обеспечить тебе безопасность, — объяснил Люциус.

С окаменевшим лицом Гермиона наблюдала, как самый отъявленный аристократ на планете присел на колени перед своим внуком и поцеловал его в лоб:

— А вот теперь можешь бегать.

Зейн улыбнулся своему дедушке и побежал рассказывать Нарциссе о том, как они с Вольфом нарядились Аврорами и арестовали Патрика, их одноклассника, который нарядился пиратом и воровал песок.

— Вот это да, Зейн, Вольф, должно быть, замечательный друг, — сказала Нарцисса, счастливая улыбка озаряла ее красивое лицо. — Вы двое, наверное, только и делаете, что веселитесь.

Зейн закивал головой в знак согласия.

Вскоре Драко решил, что пора уходить, и это очень опечалило Зейна. Мальчик крепко обнял дедушку и бабушку на прощание; Нарцисса закатила глаза, когда Люциус потрепал внука по голове, как собаку, когда тот со всей силы обнимал его ноги.

Она шепнула Гермионе:

— Он не умеет проявлять эмоции. Это сводит меня с ума.

Гермиона засмеялась и поддалась порыву, обняв женщину. Она пожала руку Люциусу, и вскоре они с Драко и малышом уже шли по дорожке к точке аппарации.

Зейн шел впереди них, останавливаясь каждые пару шагов, подбирая очередной камень себе в коллекцию.

— Все прошло лучше, чем я ожидал, — мягко сказал Драко, глядя на своего сына. — Не было ни одной дуэли, и у меня даже все конечности остались на месте.

Гермиона улыбнулась:

— Твоя мать совсем не такая, какой я ее себе представляла. Я вообще не понимаю, как ты мог быть таким злобным маленьким хорьком, имея такую замечательную мать.

Он засунул руки в карманы и задумчиво посмотрел вдаль:

— Когда я был маленьким, она была строгой, но очень заботливой. Мое детство вообще было пародией на жизнь моего отца. Я хотел быть как он, всегда старался впечатлить его. Моя мать была замечательной, и старалась уберечь меня от жизни отца, как могла, а я этого не ценил.

Ей никогда не привыкнуть к тому, что она слышит из уст Драко Малфоя. С каких пор он стал таким серьезным? Это ставило ее в тупик.

— Я уверена, она знает, что ты всё же оценил все ее старания. Она умная женщина, и она очень любит Зейна.

— Я рад, что вы сошлись характерами. Но ты должна простить моего отца. Переход с темной стороны на светлую сказался на нем не очень хорошо, но он старается.

— Сам факт того, что вы пытаетесь, — признак стойкого характера и силы воли. Должна признать, я рада, что ты сменил приоритеты.

— Как твои родители отреагируют на неожиданную новость? — спросил Драко, когда они приблизились к точке Аппарации.

— Я без понятия. Они всегда поддерживали меня во всех вопросах и говорили, что я должна следовать за своими мечтами. Конечно, они будут в шоке, но кто не будет?

— А еще… мне любопытно, как отреагируют твои друзья. Хотя, о чем это я, я готов встретиться с ними хоть сейчас, лишь бы увидеть, как этот Шпроттер и Уизел будут в бешенстве метаться по комнате.

— Так вот куда ты тратишь свое свободное время — придумываешь идиотские клички моим друзьям? — язвительно спросила Гермиона, начиная злиться.

— Нет, конечно, я придумываю их сидя на унитазе… Так что давай будем называть это вдохновением, — ответил Драко.

Она раздраженно фыркнула и игнорировала его весь оставшийся путь. Когда они аппарировали в Кенсингтон, ей пришлось взять его руку, и, возможно, она могла случайно ущипнуть его… до синяка.

* * *

— Мы не ждали тебя, милая! Как мы рады тебя видеть, — воскликнула Аннабель Грейджер, впуская в дом свою дочь, симпатичного мужчину, сопровождавшего ее, и маленького мальчика.

Аннабель была взрослой версией своей дочери — такая же миниатюрная, милая и с красивыми чертами лица, вот только у нее были гладкие прямые волосы.

Счастливая женщина.

— Извините, у меня не было возможности приезжать к вам почаще, я была очень занята в школе, — ответила Гермиона. — Я хотела бы представить вам Драко Малфоя и его сына, Зейна.

Аннабель повернулась к гостям с доброй улыбкой. Они пожали друг другу руки, и она пригласила всех в гостиную.

— Ваш сын очень милый, — сказала Аннабель Драко.

— Я не милый! Милые только девочки! — обиженно воскликнул Зейн, которого задел подобный комплимент.

Аннабель расхохоталась:

— Прошу прощения, мистер Зейн. Я имела в виду, что ты очень симпатичный.

— О… Спасибо, — широко улыбнулся мальчик. — Ты мамочка моей мамочки?

Аннабель непонимающе нахмурила брови:

— Нет, солнышко, не думаю. Усаживайтесь поудобнее, Драко, — распорядилась она. — Мой муж скоро вернется с работы.

— Спасибо вам за столь теплый прием, мисс Грейнджер, — сказал Драко.

— О, прекратите, зовите меня Аннабель, — улыбнулась она.

Они расположились в гостиной, обставленной гораздо более современно, чем Малфой-мэнор. Аннабель не обманула, и буквально через мгновение в комнате появился Томас Грейнджер, улыбнувшийся при виде дочери.

— Ну и что ты от нас скрываешься, Герми? — он крепко обнял ее.

— Извини, пап! Я уже говорила маме, у меня было много дел в школе, и я не могла найти времени приехать к вам, — объяснила она.

Драко заметил ее грустные глаза; ей действительно было стыдно, что у нее не получается навещать их чаще.

Гермиона представила отцу Драко и Зейна, и он вежливо пожал руку каждому из них.

— Папочка, котенок! — практически заорал Зейн при виде толстого, упитанного кота, появившегося в комнате. Зейн спрыгнул с дивана и медленно приблизился к коту. Тот понюхал мальчика и позволил ему почесать его за ушком.

— Он очень любит кошек, — объяснил Драко.

— Живоглот не особо рад новым людям, но ваш сын, видимо, ему понравился, — сказал Томас. — Не хочу показаться грубым, но не расскажите, откуда вы знаете мою дочь?

— Мы вместе ходили в Хогвартс, пап, — напомнила Гермиона. — Зейн учится в моей школе.

— О, хорошо, — кивнул он. — У вас романтические отношения?

«А он не любит ходить вокруг да около…»

Драко еле сдержал смех.

Гермиона уставилась на родителей в замешательстве, как обычно, закусив нижнюю губу.

— Да, поэтому я и хотела, чтобы вы познакомились, — солгала она.

— Как мило, — улыбнулась Аннабель, но улыбка недолго продержалась на ее губах. Она взглянула на маленького мальчика, игравшего с котом и рассказывавшего ему о своем лучшем друге Вольфе. — Гермиона, скажи, что Зейн — не твой сын.

Гермиона помотала головой:

— Нет, мам, он не мой сын. Как, по-твоему, я могла бы четыре года скрывать от тебя собственного ребенка?

Аннабель облегченно вздохнула:

— Конечно, нет. Я просто спросила, Герми, не злись.

— Как долго вы встречаетесь? — продолжил свой беспристрастный допрос отец Гермионы.

— Несколько недель, — ответил Драко. — Мы встретились, когда я записывал своего сына в школу Гермионы, и с тех пор мы начали видеться чаще.

— Что же, приятно с вами познакомиться, Драко. Гермиона еще никогда не приводила домой мальчиков, — сдала свою дочь Аннабель.

Драко прокашлялся. Гермиона резко повернулся в его сторону.

«Ну вот, — пронеслось у нее в голове, - сейчас он скажет, что мы помолвлены. Они расстроятся, что я ни разу не обмолвилась о том, что состою в таких серьезных отношениях с мужчиной, у которого есть ребенок. Потом моя мама, вероятно, заплачет, и ее нос станет красным… Я должна была продумать этот момент получше».

— Если честно, я пришел сегодня к вам просить руки вашей дочери, — сказал Драко.

Если бы Гермиона уже не сидела на диване, то сейчас она бы на него упала.

— Ох, Томас, как это замечательно! — произнесла Аннабель со слезами на глазах. — Разве это не уважительно с его стороны? Просить нашего разрешения!

Томас медленно кивнул:

— Спасибо вам за этот жест, Драко. Если вы не против, я хотел бы сначала поговорить со своей дочерью наедине, перед тем, как давать свой ответ.

«Конечно, я не против, она уже сказала мне да. Обломитесь!»

— Как вам будет угодно, — терпеливо произнес Драко.

Гермиона проследовала на кухню за своими родителями, по пути мягко потрепав Зейна по плечу. Мальчик ползал по полу вместе с Живоглотом и издавал птичьи звуки. Ну, хоть кому-то здесь было весело.

Гермиона закрыла дверь и повернулась лицом к родителям, не зная, чего ожидать.

— Мы и не предполагали, что у вас настолько серьезные отношения, — сказал Томас. — Да еще и с мужчиной, у которого есть ребенок.

«Разве не об этом я сейчас думала?»

Гермиона опустила взгляд в пол, чувствуя себя как в детстве, будто ее отчитывают за сломанную игрушку.

— Вам он не нравится?

— Мы его слишком мало знаем, чтобы понять, нравится он нам или нет, — сказал ей отец.

— Гермиона любит его, и это самое главное, — тихо сказала Аннабель, направившись к холодильнику, чтобы приготовить небольшие закуски для гостей.

— Ты его любишь, Гермиона? Он к тебе хорошо относится? Я доверяю твоему выбору, солнышко, и если ты хочешь выйти за него замуж, то я целиком и полностью буду на твоей стороне.

Она подавила внутренний голос, шепчущий ей, что она врет своим собственным родителям и что они слепо ей верят. Нет, это был реальный брак… Вот только продлится он недолго.

— Я хочу выйти за него замуж, — твердо сказала она.

По крайней мере, это не было ложью. Она действительно хотела выйти за него замуж и помочь ему. И, если они не будут засыпать ее новыми вопросами, то ей больше не придется лгать.

— Хорошо. Тогда я отступаю, и надеюсь, вы будете счастливы, — сказал Томас, поцеловав в щеку свою дочь.

— Ох, милая моя, это так чудесно! И его ребенок не создаст никаких проблем, я уверена, ты будешь для него замечательной мамой, — восторженно произнесла Аннабель, наполняя стаканы для напитков льдом.

— Пойдемте, мне не терпится поделиться с Драко хорошей новостью, — сказала Гермиона, всем сердцем желая, чтобы этот фарс наконец закончился.

* * *

— Говоря красивым языком, я даю вам свое благословление, Драко. Я рад, что вы решили сперва спросить нашего разрешения, и я вдвойне рад, что вы двое любите друг друга настолько сильно, что готовы сделать следующий шаг, — сказал Томас, когда они вернулись в гостиную. — Теперь слово за Гермионой, но я почему-то уверен, что она согласится, — добавил он, наклонившись в сторону Драко.

Драко с трудом удержался, чтобы не рассмеяться. Лишь его воспитание не позволило ему расхохотаться в ожидании ответа от всезнайки на его предложение руки и сердца. Какой абсурд.

Гермиона присела на диван рядом с Драко, и чуть не отпрыгнула обратно, когда он взял ее за руку.

— Я очень на это надеюсь, — сказал Драко, восхищенно глядя на нее.

Но не только ему приходилось сдерживать эмоции. Гермионе хотелось засмеяться в голос от того, насколько глупо и смешно он выглядел, пытаясь сымитировать этот смущенный взгляд. Он подмигнул ей и повернулся к ее родителям.

Веселое настроение Гермионы разом испарилось, как только ее мозг озарила пугающая мысль. Вдруг они заметили, что обручальное кольцо уже надето на… Погодите-ка, где оно? Она разглядывала свою руку, как будто бы кольцо могло прилипнуть к ладони.

— Господи, Гермиона, скажи уже ему свой ответ! — нетерпеливо воскликнула Аннабель.

Гермиона взглянула на Драко и заметила в его руке то самое обручальное кольцо, которое он уже давал ей, и которое уже было надето на ее палец.

— Что скажешь, любовь моя? Ты будешь моей женой? — спросил Драко. Гермиона видела, что еще минута, и их маски спадут, и они будут кататься по полу в попытках остановить смех.

Она кивнула, не в силах произнести ни слова, и он надел кольцо ей на палец. Родители Гермионы, наверное, ожидали увидеть поцелуй… Ну, конечно, как же иначе.

По ее телу пробежали мурашки, когда его теплые… нет, горячие губы коснулись ее руки, поцеловав ее прямо над кольцом. Он тихо усмехнулся, подняв на нее глаза, и перевел взгляд на родителей.

— Гермиона, доченька, ты не представляешь, как я за тебя рада! — Аннабель прижала руки к груди, не в силах сдержать слез. — У вас теперь столько всего впереди…

— Вы уже выбрали дату свадьбы? — спросил Томас.

— Как насчет следующей среды? — Гермиона решила до конца добить своих родителей, но у нее не было выхода.

Они засмеялись, не сразу поняв, что предложение серьезное:

— Вы как будто бредите от своего счастья.

«Да, я действительно брежу. И это никак не связано с тем, что через неделю я выйду замуж за единственного человека, которого я ненавижу».

— Я думаю, это замечательная идея, солнышко, — сказал Драко, повернувшись к ней.

«СОЛНЫШКО?! Ну, я тебе сейчас…»

— Ты согласен на такую раннюю дату? — в шоке произнесла Аннабель.

— Мы уже обсуждали это, и сошлись на том, что церемония будет небольшой, — объяснил Драко.

— Недели все равно не достаточно. Нужно еще много всего распланировать, вы физически не успеете…

— Мам, в волшебном мире это традиция — пары быстро обручаются и играют маленькую свадьбу.

— Мы не против, что ты хочешь влиться в мир волшебства, дорогая. Мы сделаем все, что ты пожелаешь — это ведь твоя свадьба, — сказал Томас.

Гермиона благодарно улыбнулась:

— Спасибо вам. Я боялась, что вы расстроитесь.

— Расстроимся? Господи, конечно же, нет. Мы очень рады за тебя, — Аннабель трепетно прижала к себе Гермиону. — Если у нас всего неделя, тебе не кажется, что пора начинать все планировать? Мне не терпится узнать тебя получше, Драко, и, конечно, моего будущего внука.

— С радостью, — Драко держался очень вежливо. — Но, боюсь, сегодня не получится. Гермиона и я пообещали наведаться к ее друзьям, они еще ничего не знают, и мы хотим им рассказать.

«Особенно я».

— Конечно, я все понимаю. Безусловно, они обрадуются такой хорошей новости! Тогда поторопитесь, и приезжайте к нам еще, мы должны обсудить детали свадьбы и познакомиться с нашими новыми родственниками.

Посидев еще немного, они попрощались, и Зейн крепко обнял своих новых бабушку и дедушку. Узнав о новых родственниках, он был вне себя от счастья, и попытался в сжатые сроки описать им всю свою жизнь, так что Драко пришлось практически выволочь малыша за дверь.

— Пока, Баба Анна и Деда Том! — крикнул Зейн на прощание.

И, конечно же, ему дали попрощаться с Живоглотом, которого он обнимал целых пять минут. Зейн решил называть его просто «кот», так как его имя было слишком сложно произносить.

Как только они покинули дом родителей Гермионы, она подняла взгляд в небо и просто смотрела вдаль несколько секунд.

— Что ты делаешь? — осторожно поинтересовался Драко.

— Я думаю, сколько молний ударит в нас за то, что мы врем всем подряд, — уныло сказала она. — Я раньше никогда не врала родителям.

— Никогда? — в шоке просил Драко. — Все врали своим родителям, хотя бы раз в жизни.

— Ну, бывало, что я скрывала от них правду, но я никогда им так серьезно не лгала. Боже, ты видел их счастливые лица? — спросила Гермиона, понурив плечи и опустив голову.

Драко не знал, что сказать; она так ругала себя за то, что случилось. Было видно, что ей стыдно…

И он сделал то, что сделал был любой нормальный человек (если «нормальный человек» означает «полный идиот»). Он остановился посреди тропы и обнял ее.

— Мне очень жаль, что тебе приходится лгать им, и я очень благодарен, что ты делаешь это ради меня. Для меня это многое значит, и я этого не забуду — можешь даже обвинить меня в нашем загадочном разводе через полгода, — проговорил Драко, которому по какой-то странной причине нравилось, какой маленькой она была в его руках, такой женственной.

Ему срочно нужна была девушка.

Гермиона не знала, куда деть свои руки.

— Ничего страшного. Я не виню тебя, Драко. Когда все закончится, могу я сказать им правду? Только им, больше никому ничего говорить я не буду.

Драко отпустил ее, и ему сразу же стало не хватать ее тепла:

— Да, можешь сказать им.

Она улыбнулась и попыталась отмахнуться от назойливой мысли, что ей понравилось находиться в его объятиях. Его руки были такие сильные, и она чувствовала себя… в безопасности.

Через минуту Драко и Гермиона продолжили свой путь к точке аппарации в молчании. Было какое-то странное, неловкое чувство. Что-то менялось. В их отношениях промелькнуло чувство, отличное от многолетней ненависти. Было что-то, похожее на… симпатию. Совсем крошечную. Микроскопическую. Но симпатию.

* * *

Стоя перед дверями Норы, Драко изо всех сил старался не засмеяться, оглядывая это жилище. Он привык к роскоши, к мэнорам, замкам, пентхаусам… Но никак не к домам, выглядевшим как сарай, который Зейн обычно строит вместе с домовыми эльфами из палок и старых тряпок.

— Даже не начинай, — предупредила его Гермиона, держа руку на звонке. — Я уже вижу, как ты воротишь нос.

— Я не виноват, что здесь воняет навозом, — попытался оправдаться Драко. Он повертел головой в поисках источника вони, и увидел около пятнадцати мешков с удобрениями.

«Ну, как говорится, вспомнишь говно…»

— Здесь пахнет какашками, — поделился впечатлениями Зейн.

— Это специальная смесь, которая помогает цветам расти, — объяснила Гермиона.

— А-а-а, — протянул малыш. — Но пахнет, как какашки.

Гермиона ткнула локтем Драко, когда тот захохотал.

Она наконец-то собралась с силами и постучала в дверь, задержав дыхание в ожидании ответа. Зейн стоял между ними, держа Гермиону за руку, полный энтузиазма от всего происходящего.

Молли Уизли открыла дверь и уже хотела заключить Гермиону в свои объятия, как заметила, что девушка была не одна. Она взглянула на Драко, затем на Гермиону, не зная, что сказать.

Затем она перевела взгляд вниз и увидела ангельское личико, с интересом разглядывающее её.

— Гермиона, дорогая, мы тебя ждали. Твое письмо оставило нас в догадках, что же ты хочешь нам сказать, — осторожно произнесла Молли, не отрывая взгляда от Драко.

Он наслаждался этим поединком, своеобразной игрой «в гляделки». Он всегда выигрывал в таких состязаниях. Всегда.

— Я хотела бы представить вам Драко Малфоя и его сына, Зейна, — сказала Гермиона, уже только и мечтая о том, чтобы уйти.

Молли похлопала глазами, а Драко как всегда вежливо улыбнулся (на самом деле, он улыбался потому, что одержал победу в гляделки над матерью этого рыжего попугая, но то, чего она не знает, ей не повредит). Он протянул руку и с удивлением обнаружил, что Молли ответила на его рукопожатие.

— Здравствуйте, мистер Малфой, — коротко сказала она. Она глянула на мальчика, который все еще смотрел на нее снизу вверх своими большими глазами. — Привет, Зейн.

— Привет, — ответил Зейн, и прежде, чем Драко успел остановить его, он решил сделать Молли комплимент. — У вас красивые волосы. Они как морковка.

— Спасибо, Зейн, — с улыбкой ответила Молли, присев перед мальчиком. — Мне очень приятно!

— У мамы Вольфа желтые волосы! — поделился с ней Зейн. — Мой папочка говорит, что у меня темно-русые волосы, но они не могут быть темными, ведь я часто их мою.

Молли с улыбкой на лице поднялась и посмотрела сначала на Драко, потом на Гермиону.

— Пожалуйста, проходите. Полагаю, твои новости касаются мистера Малфоя и его сына?

Какая проницательность.

— Да, — закашлявшись, ответила Гермиона.

Они проследовали за миссис Уизли в гостиную, заполненную людьми. Драко пришлось закрыть глаза, чтобы не ослепнуть от количества рыжего цвета.

— ЗЕЙН! — раздался крик Вольфа из толпы, как только они вошли в комнату.

Мальчики бросились навстречу друг другу, обнялись и сразу же принялись говорить с неимоверной скоростью обо всем, что существует на планете.

— Какого черта он здесь делает? — спросил Рон, повысив голос, чтобы перекричать гул, исходящий от Зейна и Вольфа.

Он стоял у окна и сверлил Драко своим взглядом.

Вольф и Зейн ахнули, услышав запретное слово, и затем унеслись в двор, не переставая хихикать.

— Мисс Гер-ми-она теперь моя мамочка, Вольф!

Собравшиеся не услышали ответа Вольфа. Комнату затопила ужасная, гнетущая тишина. Драко и Гермиона все еще стояли в дверях, и все в комнате выжидающе смотрели на них.

Интересно, сколько времени займет вырыть яму, залечь в нее и умереть от унижения…

Гермиона закусила губу. Если к концу дня ее губа останется на месте, то это будет просто чудо.

Вся семья Уизли, за исключением Билла, Чарли, Перси и Джорджа сидели в гостиной. Тонкс и Ремус тоже были там, и в стороне от Рона стоял Гарри.

За секунду до начала апокалипсиса задняя дверь отворилась, и солнечный голос Донни заполнил комнату:

— Мерлин, я извиняюсь за свое чудовищное опоздание! — выдохнула она, снимая пальто. Она замерла при виде Гермионы и Драко, и почувствовала напряжение, царившее в комнате.

— Мистер Малфой, как вас занесло сюда? — спросила она. — Кстати, этот костюм вам очень идет.

— Ты как раз вовремя, — сказала Гермиона, улыбнувшись своей коллеге. — Я как раз собиралась сказать, что…

— Что этот придурок делает в моем доме? — прорычал Рон.

— Насколько я знаю, Рон, ты живешь в квартире недалеко от тренировочного лагеря "Пушек", — высокомерно произнесла Гермиона. — Твоя мать пригласила нас войти, и, мне кажется, это она вправе решать, кому можно здесь находиться, а кому нет.

— Ты слишком все затягиваешь, — буркнул Драко Гермионе. Он обвел присутствующих триумфальным взглядом. — Я сделал Гермионе предложение, и она согласилась. Мы принимаем поздравления в порядке очереди.

Ошеломленную тишину прервал крик Донни:

— И это называется подруга?! Почему ты не сказала, что вы встречаетесь? — засмеялась она, крепко обнимая Гермиону. — Ты выходишь замуж! Мерлин, зачем держать это в секрете?

— Почему он все еще здесь? — спросил Рон, будто не уловив смысл объявления.

Гермиона освободилась от объятий Донни и глубоко вздохнула:

— Это правда. Мы встречаемся, и мы только что были в доме моих родителей, где Драко просил моей руки у моего отца.

— Ого, вот это новость, — сказал Фред, откинувшись на спинку кресла с дурацкой улыбкой на лице. — И как хорек в постели?

— Фред! — с укором посмотрела на сына Молли, у которой оттенок румянца почти сравнялся с цветом волос.

Гермиона внезапно почувствовала прилив злости. Это было слишком унизительно и без их идиотских комментариев. Одному Мерлину известно, что толкнуло ее сказать следующие слова:

— Он замечателен в постели, спасибо, что спросил, — холодно произнесла она. — Уверена, ты можешь у него многому поучиться.

«Твою мать… Она только что хвалила мои сексуальные навыки. Подождите… у нас даже не было секса. Тогда что это было?»

Ремус закашлял в кулак, пряча смех:

— Если ты счастлива, Гермиона, то я рад за тебя. Я полностью доверяю твоему выбору и, если вы с мистером Малфоем так нравитесь друг другу, что хотите пожениться, то я не вижу причин, чтобы кто-либо был против.

У Гермионы на глаза навернулись слёзы. Она благодарно улыбнулась своему бывшему учителю:

— Спасибо вам, Ремус. Ваше одобрение много для меня значит.

— Это все так неожиданно, — тихо сказал Артур Уизли. — Ты правда хочешь за него замуж? После всех ужасных вещей, которые он делал?

— Я все простила и забыла, — ну, почти, — и если уж я это сделала, могу я ожидать и от вас того же?

— Ну да, уже разбежался, — выплюнул Рон, все еще сверля взглядом Драко.

— Вы уже выбрали дату? — спросила Тонкс, оторвав взгляд от Гарри, лицо которого, казалось, окаменело.

— В следующую среду, — тихо сказала Гермиона.

— Ну и каким образом я должна успеть сбросить вес, чтобы влезть в платье к следующей среде? — развела руками Донни. — Это же через неделю! Вы правда хотите пожениться так скоро?

Драко и Гермиона одновременно кивнули.

— Как ты могла так с нами поступить, Гермиона? — неожиданно раздался тихий голос Гарри.

Она посмотрела на него, заметив обиду в его глазах.

— Гарри, я никак с вами не поступаю. Я выхожу замуж за Драко, потому что я хочу этого. Я знаю, что это все очень неожиданно, и я не ожидаю от вас бурных радостных эмоций… Вот почему я так долго хранила это в тайне. Я бы очень хотела видеть всех вас на свадьбе, — с надеждой в голосе добавила Гермиона.

— На меня не рассчитывайте, — сказал Рон.

Он, наконец, оторвался от окна, возле которого стоял с самого прихода гостей, и пошел прочь из комнаты, с силой захлопывая за собой каждую дверь, которую проходил.

Гермиона опустила голову и вдруг почувствовала чью-то теплую руку на своем плече. Она настолько сильно сжала кулаки, что ее ногти впились в ладонь, но прикосновение Драко расслабило ее, и она отпустила руки. Она посмотрела на него и удивилась его взгляду, который, казалось, поддерживал ее.

— Дорогая, если ты счастлива и любишь его, то я поддерживаю тебя и с радостью приду к вам на свадьбу, — сказала миссис Уизли. — Ты еще никогда не ошибалась в выборе. Да ради Мерлина, ты самая умная волшебница современности!

К ее словам присоединились Тонкс, мистер Уизли и Фред. Донни уже составляла какой-то список в блокноте, бормоча себе под нос что-то про тюльпаны, торт и депиляцию зоны бикини.

Гарри покинул комнату вслед за Роном.

Ремус проследил за ним и повернулся к Гермионе:

— Гермиона, ты должна дать этим двоим немного времени. Для них это большой шок, и, поверь, они сами не хотели причинить тебе боль. Вы еще успеете помириться перед твоей свадьбой.

Гермиона кивнула и снова поблагодарила мистера Люпина. Позже она ответила на пару вопросов Тонкс и миссис Уизли, и примерно на миллион вопросов Донни, и они с Драко поднялись, чтобы уходить.

Драко оставил ее в гостиной, сказав, что пойдет и позовет Зейна со двора.

Однако он решил прогуляться. Он пошел тем же путем, что и Рон с Гарри, и обнаружил их, стоящими на кухне и о чем-то тихо переговаривающимися.

Они посмотрели на него, и Рон резко вскинул свою палочку. Драко закатил глаза и закрыл за собой дверь:

— Убери свою палочку, Уизли. Тебе не кажется, что уже пора повзрослеть?

— А тебе не кажется, что тебе уже пора выметаться из моего дома?

— Нет, не кажется, — спокойно ответил Драко — Я знаю, что ты не в восторге от моего присутствия, да и мне не приносит особого наслаждения созерцание ваших лиц, но я, хотя бы, стараюсь вести себя прилично. Я женюсь на Гермионе независимо от того, нравится это вам или нет. Она моя невеста и я пытаюсь наладить отношения с людьми, которых она считает друзьями. Думаю, вы догадались, о ком я.

— Наладить отношения? — медленно спросил Драко.

— Да. Я извиняюсь за все ссоры, драки, споры, которые были между нами. И за некоторые заклинания.

— Ты правда извиняешься? — Рон не верил своим ушам.

— Да, это то, что делают взрослые люди, Уизли, — ответил Драко.

Рон сверкнул глазами:

— Ты? Взрослый?

— Да, я знаю, самому не верится, — ответил Драко, со скучающим видом разглядывая свои ногти. — Вы примите мои извинения, чтобы я, наконец, ушел?

— Я принимаю, — к удивлению Драко, ответил Гарри. — Но я все равно ненавижу тебя, Малфой, и не думай, что я когда-либо перестану. Я доверяю Гермионе, она для меня — член семьи. Если она любит тебя, то я могу тебя потерпеть ради нее. Но если ты ее хоть раз ее обидишь, то я сделаю ее вдовой без лишних размышлений.

Драко слегка кивнул головой:

— Буду иметь в виду.

«Уже весь дрожу от страха».

Рон что-то бессвязно пробормотал, когда Драко и Гарри пожали руки.

— Я приму твое интеллигентное мычание за знак примирения, — сказал ему Драко. — Надеюсь, вы оба явитесь на свадьбу. Я услышал твое предупреждение, Поттер, но и ты сам веди себя подобающе. Если кто-то из вас обидит мою невесту своим прекрасным поведением, тот горько об этом пожалеет.

Он повернулся и ушел, оставив этих двух безмозглых обезьян заниматься тем, чем они обычно занимаются наедине.

— Ах да, и не говорите Гермионе о нашем маленьком разговоре.

* * *

Держа спящего сына на руках, Драко ждал, пока Гермиона откроет дверь в свою квартиру. Она вымоталась: и эмоционально, и физически.

— Спасибо тебе за все, — прошептал он.

Открыв дверь, она посмотрела на него несколько секунд.

— Можешь прекратить благодарить меня. Ты же знаешь, я рада помочь.

— Ну, самая трудная часть позади. Мы уже всем рассказали, и это прошло гораздо лучше, чем я ожидал.

Она кивнула и улыбнулась:

— Да, я ожидала море слёз и, возможно, пару проклятий.

— Значит, можно считать, что тебе повезло с такими понимающими друзьями, — сказал он, поудобнее перехватив Зейна. — У меня рука уже затекла, так что я пойду. Увидимся завтра.

Гермиона снова молча кивнула и осталась на пороге, наблюдая, как Драко направляется в сторону лифта. Когда он скрылся из виду, она зашла домой и поняла, что плачет. Из-за чего? Она сама не знала.

Может быть, от того, что она ни разу не поругалась с Драко за сегодняшний день? Может, это стресс, вызванный ложью дорогим ее сердцу людям? Может быть, от того, что она сильно устала и пришла к заключению, что Драко Малфой не такой уж и плохой человек? Более того, он бывал даже хорошим, когда сам того хотел.

Он таинственным образом стянул кольцо с ее пальца перед визитом к её родителям.

Он создал впечатление, будто просит их разрешения, чтобы понравиться им и дать им шанс поучаствовать в судьбе дочери.

Он незаметно утешал ее, когда она была готова разрыдаться у всех на глазах.

Он благодарил ее гораздо чаще, чем было необходимо, и ему было действительно жаль, что Гермионе приходится проходить через все это.

К черту его.

Он разрушал такую надежную стену ненависти, которую она выстраивала к Малфою долгие годы.

Гермионе становилось все сложнее и сложнее презирать его. Теперь она скорее недолюбливала его, чем ненавидела.

Гермиона глубоко вздохнула и закрыла глаза.

Через шесть месяцев все закончится…

Всего шесть месяцев…