Зверополис. И солнце засветит вновь (джен)

Джуди инстинктивно отшатнулась назад и наткнулась на Ника, который, в свою очередь, во все глаза уставился на Дерека и пистолет в его лапе, готовый выстрелить в любое мгновение. Лапа Мариэтты скользнула было к кобуре, но гиппопотам резко перевёл ствол на неё, целясь ей точно в лоб.

— Не советую, — рыкнул он чуть дрогнувшим голосом. — Если крольчиха или лис хоть чуть-чуть дёрнутся, получишь пулю, попытаешься выхватить пистолет — уложу всех троих! Назад.

Мариэтта застыла с протянутой к пистолету конечностью, но больше не рисковала вытащить его.

— Я сказал — НАЗАД! — неожиданно рявкнул Дерек, брызгая слюной.

— Эй, приятель, успокойся, — попытался успокоить его Ник, как и Мариэтта, не пытаясь вытащить своё оружие. — Давай поговорим, а?

Дуло пистолета резко переместилось, теперь оно смотрело в глаз лиса.

— Заткнись, рыжая тварь! — протяжно прорычал Дерек. — Вы совершили очень большую ошибку в своей жизни. Не нужно было совать нос не в свои дела, но ваши маленькие мозги явно не приспособлены для того, чтобы думать правильно. Теперь придётся вас всех убрать, потому что вы идёте не на того. Не переживайте, вы ничего не почувствуете, но и вас самих больше никто не найдёт. У меня нет выбора.

Гиппопотам поочерёдно переводил оружие с Ника на Мариэтту, с неё — на Джуди, а с крольчихи — обратно на лиса. Примерно минуту он молчал, выбирая первую жертву, однако Мариэтта видела, как дрожит лапа, сжимающая пистолет. Но никто не посмел шевелиться — риск получить пулю был слишком большим. Наконец, нервно усмехнувшись, Дерек нажал на спусковой крючок, но выстрела не последовало, вместо него раздался глухой щелчок — гиппопотам так и не увидел, что пистолет стоял на предохранителе. Недоумевая, он поднёс пистолет, чтобы осмотреть его, и у Мариэтты не оставалось выбора. Резко выхватив пистолет, она выстрелила вверх, где над рельсами — прямо над Дереком — ярко горела лампа. Пуля попала в неё, раздался взрыв, яркая вспышка, и разбитая лампа вмиг перестала гореть. Осколки стекла посыпались вниз, прямо Дереку на голову. Прикрывшись лапами от острых осколков, коловших и резавших шкуру, гиппопотам выругался. В тот же миг молодая львица выстрелила ещё раз, но только уже дальше, под потолок тоннеля, где, как Мариэтта давно заметила, моргала красная лампочка. Звон бьющегося стекла оповестил её о том, что и эта пуля попала в цель. Параллельно с Мариэттой, оттолкнув Джуди в сторону, выхватил свой электрошоковый пистолет Ник. Поражающие электроды угодили Дереку в грудь, гиппопотам задёргался под действием тока и рухнул на колени. Оторвав от крупного тела зверя электроды, Ник шагнул назад, к Джуди, а Мариэтта в один прыжок преодолела расстояние, разделяющее её и гиппопотама, и резко опустила пистолет на его затылок. Оглушённый Дерек безвольно свалился на правый бок, прямо на осколки того, что ещё считанные мгновения назад было лампой. В тоннеле стало значительно темнее, густой мрак рассеивали только фары тепловоза.

— Вот зараза! — выпалил Ник. — Я так и подозревал, что он может что-нибудь этакое выкинуть. Ты молодец, Мариэтта, спасибо тебе. Считай, ты нам жизнь спасла!

— Я должна была проверить, пока его не было, — опуская пистолет, ответила Мариэтта. — Похоже, он что-то очень хотел скрыть от нас. А может быть, и кого-то.

— Ну и как мы его наружу доставим? — спросил Ник. — Если там нас ждёт полиция, они все извелись в ожиданиях.

— На тепловозе увезём, — ответила Мариэтта. — Не очень удобно тащить многокилограммового гиппопотама, положим его в ту кабину, где ехал он, а сами сядем, если поместимся, в переднюю кабину.

— Ты справишься с управлением? — подозрительно спросила Джуди.

Мариэтта вместо ответа лишь кивнула, затем подошла к бесчувственному Дереку, перевернула крупное тело на бок и сковала лапы за его спиной налапниками. Пару минут она потратила на то, чтобы обыскать его на наличие другого оружия. В нагрудном кармане она нашла несколько листков с непонятными каракулями и упаковку мятной жвачки, но в левом кармане брюк обнаружился довольно острый складной нож. Молодая львица бросила его Нику, и тот поймал его. «Он довольно прилично подготовился к приходу незваных гостей!» — хмыкнул про себя лис. Больше ничего подозрительного Мариэтта не нашла, но обыскивала Дерека тщательно — вдруг он мог спрятать что-нибудь такое, с помощью чего можно снять налапники? Связку ключей, найденную в правом кармане, она дала Джуди, а телефон, найденный там же, она выключила и отдала Нику. Затем несколько минут у них ушло, чтобы запихнуть до сих пор находившегося без сознания гиппопотама внутрь кабины, после чего группа, утирая пот, втиснулась в переднюю кабину тепловоза.

Мариэтта действительно неплохо управлялась с железнодорожным транспортным средством. Она ехала чуть быстрее, нежели Дерек. Когда до выезда наружу оставалось немного, у Мариэтты зазвонил телефон. Глянув на дисплей, она коротко ответила:

— Доран, я занята, позже перезвоню.

Трубка противно запищала, однако молодая львица нажала на отбой вызова.

— Подмога ждёт? — спросил Ник, на миг повернувшись к Мариэтте. Львица-полицейский коротко кивнула.

Вскоре впереди появилось пятно света, которое по мере приближения тепловоза увеличивалось. Мариэтта начала тормозить, и вскоре транспорт осветили яркие лучи солнца. Свет залил нутро кабины, и глаза пассажиров, привыкшие к полумраку тоннеля, заслезились. Тем временем Дерек, находившийся в задней кабине, крикнул:

— Эй, это что такое?

Тепловоз остановился почти на том же месте, где стоял. Мариэтта выглянула из окна и окликнула:

— Я здесь, выходите!

Через несколько мгновений на перрон, словно ягоды из корзины, высыпали несколько полицейских — тигр, два льва, бурый медведь, полярный медведь, капитан Второго отдела Альвисс Дэнсмэйн и носорог — тот самый, что привёз Мариэтту. На немой вопрос начальника молодая львица ответила:

— Задержанный доставлен, он в той кабине.

— Дерек Гиппингтон, Вы имеете право хранить молчание, всё, что Вы скажете, может быть использовано против Вас в суде, — произнёс заученный текст капитан, могучей лапой подталкивая гиппопотама в спину, когда его вели к полицейским автомобилям после короткого допроса. В одну из машин посадили арестованного, и она, резко стартовав с места, унеслась в сторону шоссе. Альвисс суровым взглядом проводил транспорт, затем повернулся к Мариэтте и спросил:

— Всё обошлось? Что ещё там заметила, Монтгомери?

— Заметила слежку, сэр, — сообщила Мариэтта. — Первым выстрелом я разбила лампу, чтобы отвлечь его и сбить с толку, а вторую пулю я выпустила в камеру под потолком тоннеля. За нами следили. Дерек в курсе всего.

— Допросим и решим, что делать дальше. Остальное обсудим позже. А теперь в машину — и в город! — скомандовал Дэнсмэйн. При разговоре он не удостоил ни Джуди, ни Ника даже взглядом, как будто они были частью платформы. Развернувшись, лев уверенной походкой направился к своему автомобилю, а Мариэтта пошла за ним. Обернувшись, она помахала Нику и Джуди на прощание.

— Да уж, — пробормотал Ник, после того как машина скрылась из виду. — Хоть бы слово нам сказал этот лев.

Джуди что-то пробормотала в знак согласия, и тут зазвонил телефон.

— Хоппс, ты не забыла, что ты на службе находишься? — раздался в трубке громкий голос Буйволсона. — Я жду от тебя звонка и отчёта о проделанной работе, Монтгомери не одна работает! И где этот рыжий прохвост?

— Рядом, сэр, — ответила Джуди. — Арестовали машиниста Дерека Гиппингтона за вооружённое нападение на сотрудников полиции, но, думается, он может ещё кое-что интересное рассказать.

— В вашем присутствии расскажет! — гаркнул капитан, и из динамика раздался стук — похоже, Буйволсон ударил кулаком по столу. — Бегом в город! Допрашивать Гиппингтона будут у Дэнсмэйна, я жду вас там. Чтобы через час были на месте!

Наскоро попрощавшись с родными, Джуди быстро направилась к машине. Не успела она открыть дверь, как сзади раздался оклик:

— Джуди! Эй, Джуди!

Молодая крольчиха обернулась и увидела подходившего к ней Элдреда. Она с трудом подавила улыбку — в светлой одежде, перемазанный землёй, он выглядел весьма комично. Стирая с левой мохнатой щеки грязь, кролик спросил:

— Почему ты не сказала мне, что едешь на задание?

— Зачем? — с иронией переспросила Джуди. — Чтобы ты прицепился к тепловозу, а затем вляпался в переделку?

— Какую? — оживился кролик, и его уши сразу поднялись.

— Я на работе, поэтому не могу рассказывать тебе о задании, Элдред, — усмехнулась Джуди, садясь на переднее сиденье. — Пока останешься здесь, мы с отцом договорились. И не пытайся прицепиться к машине.

Ник завёл мотор, и полицейский автомобиль резко стартовал с места, оставив позади удручённого Элдреда кашлять от пыли и выхлопных газов.

* * *

— Где он? — сразу спросил Дэнсмэйн, войдя в вестибюль здания Второго отдела полиции.

— В камере для допроса, — ответил один из его сотрудников — полярный медведь, приезжавший на старую станцию в составе группы полицейских. — Напрочь отказывается что-либо говорить.

— У меня заговорит, — отрезал Дэнсмэйн, затем подошёл к Буйволсону, стоявшему в стороне. Капитан Первого отдела слушал слова своего коллеги, сложив лапы на груди. Рядом с ним тихо переговаривались Ник и Джуди. — А твоё присутствие, Эддрик, не совсем обязательно.

— Я дал это дело своим сотрудникам, поэтому и они будут здесь, — отчеканил Буйволсон.

Лев-капитан открыл было пасть для возражения, но сейчас Буйволсон выглядел слишком недовольным, чтобы продолжать препираться с ним. Поэтому, махнув лапой и приглашая следовать за собой, Дэнсмэйн быстрым шагом направился в помещение, где ожидал своей участи Дерек. Комната для допроса была защищена пуленепробиваемым стеклом, через которое было видно, как исцарапанный осколками стекла гиппопотам сидит на стуле и безучастно смотрит попеременно то на входную дверь, то на потолок. Дэнсмэйн остановился на миг и сказал:

— Сначала я с ним поговорю, а вы оставайтесь с Буйволсоном. Потом и ему дам слово.

С этими словами лев открыл дверь и вошёл внутрь. В небольшом помещении было всего лишь маленькое оконце для вентиляции, и в воздухе висел тяжёлый запах пота. Гиппопотам, сидевший за столом, был скован цепями. Он не мог видеть тех, кто стоял за стеклом, так как оно изнутри камеры было зеркальным, но включённые динамики передавали туда звук, и допрашиваемые могли слышать стоявших с той стороны. Гиппингтон поднял безразличный взор и уставился на вошедшего.

— Я имею право знать, в чём меня обвиняют, капитан, — лениво сообщил он, демонстративно зевая.

— Узнаешь, — пообещал ему Дэнсмэйн. — Для начала рассказывай, для чего тебе, обычному машинисту, оружие? И как ты посмел напасть на мою сотрудницу и полицейских из Первого отдела?

— Незваные гости, кэп, — отозвался Гиппингтон. — Слишком много их было для визита. Им же и повезло, что их было трое. Гору тел сложнее спрятать, нежели одно.

— Ты просчитался! — рявкнул лев, остановившись рядом с гиппопотамом. — На что ты рассчитывал, размахивая стволом перед тремя полицейскими? Решил, что пальнёшь раз-другой — и проблема решена? Что ты там прячешь, Гиппингтон? Или кого?

В ответ на вопрос Дэнсмэйна гиппопотам лишь расплылся в коварной улыбке.

— Я знаю, капитан Дэнсмэйн, что ты на своей территории полноправный властелин, но эти мальцы с твоей молоденькой смазливенькой сотрудницей сунули свои носы в дела не того зверя, — покачал он головой, затем принял на стуле положение поудобнее, отчего цепи с налапниками легонько звякнули. — Пусть они выполняли задание своего Буйволсона, но своим появлением они разворошили змеиный клубок. Я помню, что перед тем, как эта тварь меня оглушила, она выстрелила в камеру, через которую наши звери за всем происходящим наблюдали! О, зрелище им понравилось — настолько, что они ни за что не упустят возможности ещё раз насладиться такой феерией!

В следующий миг Дэнсмэйн впечатал свой огромный кулак в деревянную столешницу. Джуди, находившаяся по ту сторону стекла, вздрогнула. Ей, Нику, Буйволсону, присутствовавшей при допросе Мариэтте и сотрудникам обоих отделов полиции было прекрасно видно и слышно происходящее в камере. Дэнсмэйн вплотную приблизил морду к широкому носу гиппопотама.

— Тебе будет достаточно только одного нападения на сотрудников полиции Зверополиса, находящихся при исполнении своих служебных обязанностей, чтобы угодить в тюрьму на добрые два десятка лет, тварь! — злобно прорычал он. — Думаешь, Буйволсон просто так излагал свои соображения насчёт пропажи Стефана Златогрива?

— Ах, Буйволсон! — расплылся в мерзкой улыбке Гиппингтон. — Несдержанный бык-психопат, готовый в случае чего сразу разломать свой телефон, если ему не по нраву пришлось что-то не так сказанное! Я думал, вы с ним постоянно цапаетесь, как лемминги из-за одной «Лапочки на палочке», а тут действуете плечом к плечу!

Буйволсон, услышавший нелестное выражение в свой адрес, нахмурился и сжал могучие кулаки в ярости, но при сотрудниках постеснялся выплёскивать свои эмоции.

— Это не твоего жалкого ума дело, Дерек! — тихо и зловеще произнёс Дэнсмэйн. — Отношения капитанов полиции не касаются таких отбросов как ты. Сейчас ты будешь отвечать на мои вопросы, и только посмей увильнуть, иначе тебе будет светить ещё больший срок!

— Мой срок здесь ограничится считанными часами, капитан! — фыркнул Дерек.

— Я тебя в последний раз спрашиваю, тварь, — рявкнул во весь голос Дэнсмэйн, — что вы там прячете? Сколько вас в этом треклятом тоннеле?

Гиппингтон очень медленно поднял взор на капитана, внимательно посмотрел в его глаза несколько мгновений, затем засмеялся — сначала тихо, еле слышно, но потом его смех постепенно перешёл в громкий и раскатистый хохот. Арестованный выглядел чем-то очень довольным, как будто все его мечты чудесным образом осуществились. Но веселиться ему пришлось недолго. Уставший от глупого и бессмысленного разговора и давно терзаемый злобой из-за того, что этот Дерек Гиппингтон посмел поднять оружие на полицейских, хранителей порядка в Зверополисе, Дэнсмэйн с силой ударил гиппопотама мордой о стол. Смех мгновенно прекратился. Джуди, увидев вольные методы разговора с арестованным, подпрыгнула от неожиданности и покосилась сначала на Ника, который выглядел скорее восхищённым, нежели поражённым, а затем — на Буйволсона. Посмотрев со своего огромного роста вниз на крольчиху, буйвол только покачал головой, словно говоря: «Ничего, этому подонку не повредит!» Того же мнения, очевидно, был и Дэнсмэйн. Дрожа от злости, он смотрел на Гиппингтона, который, жмурясь от боли, вытирал показавшуюся из широких ноздрей кровь.

— Отвечай мне! — шепотом, и от этого ещё более страшно, велел капитан Первого отдела полиции. — Кого там прячешь? Или пригласить сюда Буйволсона?

— А ты не промах, — шмурыгнул носом Гиппингтон, уже не улыбаясь. Кровь из его носа капала на пол, на стол, на запачканные грязью и машинным маслом штаны. — Я думал, у полицейских есть свои принципы, и твои мне не по душе.

— Не переживай, — рыкнул Дэнсмэйн. — Я тебе ещё могу добавить, и мне плевать, что ты скован цепями. Я и не таких раскалывал.

— Капитан, угомонитесь! — рванулся к стеклу полярный медведь. Одновременно с ним с места тронулась и Мариэтта.

— Отошёл назад, Кристенсен! — обернулся на звук Дэнсмэйн. — Оба назад, я сказал! — Затем вновь повернулся к Гиппингтону. — Я даю тебе десять секунд на ответ, а если никакой стандартной реакции от тебя не последует, с тобой Буйволсон поговорит.

Гиппингтон только усмехнулся и демонстративно зажал копытами рот. Десять секунд прошли в полном молчании, Дэнсмэйн только слышал, как снаружи шёпотом переговариваются полицейские. Огромным усилием воли подавив желание ударить гиппопотама ещё раз, лев только рыкнул от злобы и резко развернулся к двери. Едва он протянул лапу к дверной ручке, когда услышал сзади зловещий шёпот:

— Этот удар я тебе припомню, Дэнсмэйн, вот увидишь!

Но лев даже не обернулся на его слова, зато выместил всю свою злость на двери — капитан хлопнул ей так, что стены помещения задрожали, а с потолка на стол и на голову Гиппингтона посыпалась пыль. Выйдя наружу, он коротко кивнул Буйволсону, и капитан Первого отдела мгновенно двинулся в сторону комнаты для допросов. Через несколько мгновений он был внутри.

— О, кого я вижу! — попытался приподняться Гиппингтон, но цепи помешали ему это сделать. — Капитан Буйволсон собственной персоной. Что, сейчас начнётся второй сеанс допроса с применением силы?

— Заткни свою мерзкую пасть и слушай сюда! — рявкнул Буйволсон, подойдя к гиппопотаму. — Если ты думаешь, что сможешь долго молчать, то у тебя ничего не выйдет, ты понял меня?

Гиппингтон несколько мгновений смотрел куда-то в точку над головой Буйволсона, затем медленно произнёс:

— Судя по всему, времени — час дня. У меня должен быть обед.

— Без удовлетворения физиологических потребностей обойдёшься! — гаркнул Буйволсон, обрушив массивный кулак на столешницу. — Наешься в камере или в тюрьме за пособничество в похищении!

— Слушай, — тряхнул головой гиппопотам, отчего дрожавшая на краю его морды капля крови отлетела в сторону. — Зачем мне нужно тебе что-то рассказывать, если ты и так в курсе? Может, всё не так, как ты думаешь? Может, ты, Буйволсон, ошибаешься?

Капитан глубоко вздохнул, пытаясь обуздать свою поражающую размерами ярость, отчего пара пуговиц на его широкой груди грозились вот-вот оторваться. Несколько мгновений он испытывал жгучее желание как следует приложить преступника мордой о стол, как это сделал несколько минут назад Дэнсмэйн. Словно подслушав мысли Буйволсона, Гиппингтон расплылся в ухмылке:

— Держи себя в копытцах, капитан, ведь не в своём отделении находишься.

Договорить он не успел — в его скулу со всей силы врезался мощный кулак капитана. Голова гиппопотама мотнулась в сторону, на пол моментально закапали капли крови. В следующий миг Буйволсон схватил его за грудки и принялся бешено трясти, и из динамиков одновременно раздались голоса Джуди и Дэнсмэйна:

— Капитан!

— Буйволсон, прекрати!

— Молчать! — рявкнул он, свирепым взглядом смерив динамики, затем буквально отшвырнул от себя окровавленного Гиппингтона, и тот рухнул на стул, задыхаясь и пыхтя от боли. Через секунду стол вновь содрогнулся под могучим ударом.

— Мне плевать на то, где я нахожусь, у меня свои методы допроса, особенно если дело касается таких выродков, как ты — выродков, покушающихся на жизни полицейских и братьев высокопоставленных чинов! Отвечай мне — где Стефан Златогрив? Думаешь, мы не догадываемся, где вы его прячете?

Вытерев кровь, насколько позволяли закованные в налапники и цепи лапы, Гиппингтон неожиданно спокойно сказал:

— Я не знаю.

— Врёшь, Гиппингтон! — гаркнул капитан.

— Не вру! — повысил голос и гиппопотам. — Если хочешь правды, быкан, получай! Я не знаю, где он на самом деле находится, но в тоннель его отвёз я. Брата мэра привезли на машине два тигра и леопард по имени Бэзил, которого я отправил к условленному месту. Это было больше месяца назад, примерно тогда город и хватился блестящего ума — брата Леодора Златогрива?

— Тигров знаешь? — уже немного тише спросил Буйволсон.

— Одного зовут Бенедикт, а второго я не знаю, впервые видел тогда, — буркнул Гиппингтон и отвернулся в маленькому окну, всем своим видом давая понять, что разговор закончен. Буйволсон сердито фыркнул, и в этот момент раздался из динамиков голос Альвисса Дэнсмэйна:

— Молодец, хороший гиппопотам. Надо было сразу всё рассказать, и мордашка была бы целой.

Гиппингтон резко повернулся к стеклу, и Дэнсмэйн увидел устремлённые прямо на него взгляд, полный ненависти и злобы. Как будто гиппопотам смог разглядеть капитана сквозь зеркальное стекло. Буйволсон же, повернувшись направился к выходу из комнаты.

— Капитан! — окликнул его сзади Гиппингтон.

— Что? — рыкнул Буйволсон, не оборачиваясь.

— Один вопрос — как вы смогли догадаться обо всём, если нас никто не мог видеть?

Вопрос заставил капитана обернуться. Гиппопотам смотрел на Буйволсона без всяких эмоций, но капитан, почувствовавший удовлетворение, процедил сквозь зубы:

— Свидетели всегда найдутся, а ещё есть такое понятие как «судьба», Гиппингтон. И она у тебя будет нелёгкой с сегодняшнего дня, поверь.

С этими словами Буйволсон хлопнул дверью, оставив гиппопотама в одиночестве. Посмотрев на стекло, затем на динамики и переведя взгляд с них на дверь, он мысленно спросил: «А тебе интересно будет узнать судьбу капитана Дэнсмэйна?»

— Он явно в курсе всего, — сказала Джуди во время обеда, когда они с Ником сидели за столом. — По глазам это заметно.

— Морковка, ты же сама слышала, что он сознался, — произнёс Ник, проглотив пищу. — Теперь Буйволсон и вся полиция во главе с мэром заявятся туда, чтобы вытащить Стефана Златогрива.

— Это может быть опасно, — покачала головой Джуди. — Гиппингтон сообщил про камеру, которую разбила Мариэтта, это значит, что тоннель под наблюдением. А если сам гиппопотам был с оружием, то и остальные вооружены, абсолютно уверена. Он не в одиночку действует.

Со словами друга Ник был полностью согласен. Он, как и Джуди, всё слышал из допроса гиппопотама и был абсолютно уверен в том, что полиция, если помчится выручать брата Леодора Златогрива, столкнётся с вооружённой бандой. Полиция… В мыслях Ник наткнулся на это слово, и вдруг его осенило.

— Слушай, Джуди, а может ли быть связанным с похищением Стефана пропажа Волкаса? Он ведь тоже исчез.

От неожиданности вопроса Джуди чуть не уронила вилку в тарелку с морковным салатом. Ведь она совсем забыла, что их коллега тоже не показывается на работе несколько дней. Ещё перед отъездом в Малые Норки она, выходя из кабинета Буйволсона, увидела буквально летящую к двери кабинета начальника встревоженную Амалию Волкас с покрасневшими глазами. Каждый день в кабинете шефа начинался со звонка молодой волчицы, и капитан всячески пытался её успокоить, сообщая, что все сотрудники Первого отдела занимаются поисками пропавшего офицера.

— Ты прав, Ник, — кивнула Джуди. — Надо сообщить Буйволсону.

Но сообщить капитану о своём предположении молодые офицеры смогли лишь вечером, поскольку их после обеда вызвал к себе узнавший о новом повороте в деле Леодор Златогрив. Как раз перед возвращением Джуди и Ника Буйволсон стоял в кабинете перед большим шкафом, на одной из створок которого висело большое зеркало. В него и смотрелся капитан, полируя значок со своей фамилией, и без того блестевший, как новая монета. Он слишком большое внимание уделял своему внешнему виду и требовал того же от своих подопечных. Недавно, когда он был в плохом настроении, что в последнее время случалось довольно часто, капитан, заметив небольшое пятнышко на рукаве форменной рубашки Звермайера, отправил того домой стирать форму.

Ещё повозив несколько мгновений замшевой тряпочкой по значку, Буйволсон, прищурившись, внимательно осмотрел результаты своих трудов и остался доволен. Кивнув своему отражению в зеркале, капитан сделал было шаг в сторону, как вдруг раздался звук упавшего предмета. Обернувшись на этот звук, буйвол увидел лежавший на полу значок, который по непонятной причине оторвался от синей рубашки. Капитан нагнулся, чтобы поднять его, и вдруг в его душе поселилась странная тревога. Оторвавшийся значок у начальника среди полицейских считался плохой приметой. Некоторые считали это глупым суеверием и пренебрежительно посмеивались над этим, однако Буйволсон не мог забыть историю одного из своих предшественников, у которого на улице сорвался с формы значок и упал в лужу. Через несколько дней тот капитан погиб в автокатастрофе. Похожая история случалась и во Втором отделе полиции Зверополиса, с Альвиссом Дэнсмэйном, а вскоре он чудом избежал гибели в перестрелке, когда он потерял одного из своих лучших сотрудников, который в самый последний момент успел заслонить капитана своим телом от пуль. Буйволсон, хоть и был жёстким и принципиальным полицейским, верил в эту примету и, когда в его дверь постучали, рыкнул:

— Занят!

— Капитан, — в кабинет просунулась голова Джуди, — у нас…

— Хоппс, сказано же — занят! — рявкнул Буйволсон. — Закрой дверь!

Крольчиха покладисто прикрыла дверь, и капитан услышал её шёпот. Кажется, она была с Ником. Через несколько минут, прикрепив значок к одежде понадёжнее, велел:

— Входите.

— Капитан! — сразу же заговорила Джуди, войдя к начальству. Следом за ней появился Ник. — У нас появилась мысль относительно Волкаса.

— Говорите, — сдвинув брови, приказал шеф.

— Сэр, а есть вероятность того, что пропажа Волкаса может быть связана с похищением Стефана Златогрива? — спросил вместо Джуди Ник.

Буйволсон внимательно посмотрел сначала на Ника, затем на Джуди, но, прежде чем он успел что-либо ответить, на столе зазвонил телефон. Раздражённо фыркнув, капитан схватил трубку:

— Полиция, Первый отдел, Буйволсон.

Трубка отчаянно запищала, очевидно, находившийся по ту сторону собеседник что-то активно сообщал капитану. Судя по тому, как вытягивалась широкая тёмная морда Буйволсона и как расширялись его глаза, информация была невероятной. Последовавшее следом за этим подтвердило мысли Джуди и Ника — Буйволсон вскочил так, что его стул кувырком полетел назад, к окну, а глаза бешено забегали в глазницах.

— Как — сбежал? — гаркнул он в трубку. — Как вы это допустили?!

Через несколько мгновений, когда капитан швырнул трубку на базу так, что телефон свалился на пол, крольчиха и лис, прослушав несколько крепких ругательств от Буйволсона, узнали шокирующую новость — Дерек Гиппингтон сбежал из здания Второго отдела, угнав полицейский автомобиль и чуть не убив офицера Торфинна Кристенсена. Громовым голосом позвав Звермайера и МакРога, шеф буквально вылетел из кабинета, оставив Джуди и Ника недоумённо смотреть ему вслед. Несколько мгновений друзья помолчали, глядя друг на друга, затем в тишине Ник пробормотал себе под нос:

— Обалдеть!..

* * *

Дерек Гиппингтон продолжал сидеть один в камере для допросов. После ударов Дэнсмэйна и Буйволсона его нос и морда сильно саднили, и гиппопотам время от времени вытирал слабо сочившуюся кровь грязным рукавом, пропахшим машинным маслом. Через маленькое окно доносился шум большого города, но в этом помещении гиппопотаму казалось, что он безнадёжно оторван от внешнего мира. Внешне он был спокоен, этот зверь, сидящий за покрытым какими-то пятнами столом и флегматично покачивающий головой, но в душе его кипела злоба. Гиппингтон никак не ожидал, что он так просто попадётся полицейским в лапы. И каким полицейским! Львица — ладно, но то, что в сопровождении у неё были крольчиха и лис… Арестованный никак не мог смириться с этим. Сначала ему было смешно видеть в команде из трёх офицеров полиции этих странных и необычных для такой работы зверей, но теперь… Вспоминая всё произошедшее, гиппопотам жалел о том, что, уходя предупредить остальных скрывавшихся под землёй, не захватил с собой пистолет. Та львица не сразу бы заподозрила опасность, и из тоннеля бы они не выбрались живыми. Однако Гиппингтон прекрасно знал, что тот, чьи распоряжения он выполняет, в курсе его ситуации, и на такой случай у Дерека были чёткие инструкции.

Для бушевавшей в груди гиппопотама злобы была ещё одна причина. Альвисс Дэнсмэйн. Этот психопат-капитан сразу после того, как ударил Гиппингтона, стал его врагом номер один. Никогда арестованный ещё не испытывал таких эмоций, он ненавидел, когда его били, и в детстве и юности часто дрался. Дерек быстро распалялся и лез на противника, и ему было всё равно, кто это был — хоть тигр, хоть носорог, любой мог дать ему сдачи. И часто случалось так, что сдачи он получал. Но тогда Гиппингтон становился неуправляемым, и его уже ничто не могло остановить. Здесь же он не мог достойно ответить капитану Второго отдела полиции — положение и обстановка не позволяли. Но сейчас гиппопотам был уверен, что уже сегодня всё изменится. Стены этой маленькой комнаты со спёртым воздухом скоро перестанут окружать его, и когда он окажется на свободе, он обязательно найдёт способ отомстить Дэнсмэйну. Он получит удар гораздо сильнее!

Тут заскрежетал замок, и в комнату вошёл молодой полярный медведь — офицер Торфинн Кристенсен. В лапах он держал поднос с едой и стаканом кофе. Подойдя к столу, он поставил свою ношу на столешницу, и на мгновение взгляды его и Гиппингтона встретились.

— Почему меня держат здесь? — спросил гиппопотам, звякнув цепями. — Допрос ещё не закончен?

— Распоряжение капитана Дэнсмэйна, — невозмутимо ответил Кристенсен. — Он уехал по делам, ближе к вечеру вернётся.

Больше офицер не сказал Гиппингтону ни слова. Гиппопотам же молча съел принесённый обед, выпил кофе и отодвинул поднос на середину стола. Медведь подошёл к нему, забрал посуду и вышел из камеры. Арестованный проводил его взглядом, и через пару мгновений на его морде появилась мерзкая усмешка. Он теперь точно знал, как будет действовать.

Незадолго до возвращения Дэнсмэйна Кристенсен снова пошёл в камеру для допросов, где до сих пор ожидал своей участи Гиппингтон. Молодой полярный медведь нёс заключённому стакан с кофе — гиппопотам сообщил ему о пониженном давлении. Открыв дверь, он замер от неожиданности. Гиппопотам неподвижно лежал головой на столе, крупные лапы безвольно свисали вниз. Чуть не выронив стакан с кофе, Кристенсен поставил его недалеко от входа и бросился к Гиппингтону. Едва медведь положил лапу на его шею и убедился в том, что пульс на сонной артерии есть, как арестованный стремительно поднял голову и резко накинул Кристенсену цепь на шею. Резко рванув лапы к столу, он с силой ударил офицера лбом о стол. Медведь зарычал от боли, а Гиппингтон уже встал и ещё два раза ударил офицера головой о прочную поверхность. Кристенсен беззвучно свалился мордой на пол, оставив на столе несколько небольших красных пятен. Гиппопотам проворно нагнулся к нему и, придвинув бесчувственное грузное тело к себе, вытащил из кобуры пистолет, а из левого кармана достал ключи. Один из них подошёл к налапникам и кандалам на нижних лапах как по маслу, и через минуту гиппопотам был полностью свободен. В это мгновение Кристенсен зашевелился, и Гиппингтон, положив ключи к себе в карман, подскочил к медведю, ухватил его за шиворот и приставил к его виску пистолет.

— Лучше не дёргайся, а то украшу стены этой комнаты твоими мозгами, тварь! — прорычал он.

— Ты что творишь, Гиппингтон? — простонал медведь, чувствуя, как голова как бы гудит от боли и как со лба по его морде сочится кровь. Красные капли по одной падали ему на грудь. Обхватив левой лапой Кристенсена за шею, а правой держа пистолет у его головы, Гиппингтон толкнул его вперёд. В этот момент раздался топот нескольких пар лап, и рядом с комнатой оказался Альвисс Дэнсмэйн и ещё несколько офицеров. Все они были вооружены.

— Стоять! — взревел гиппопотам, приставив дуло пистолета к виску белого медведя. — Только шевельнись кто-нибудь, и я его убью!

— Ты что творишь! — ничуть не тише взревел Дэнсмэйн. — Я тебя…

Лев-капитан прервал свою угрозу на полуслове — Гиппингтон резко вытянул лапу с пистолетом и выстрелил в стоявшего позади Дэнсмэйна офицера-леопарда. Пуля попала ему в левую лапу чуть выше локтя, зверь вскрикнул от боли и отступил назад. На пол закапала кровь. Гиппопотам нацелил пистолет на полицейских.

— Ещё слово, Дэнсмэйн — и следующая пуля полетит в тебя или кому-то в голову! — прокричал Гиппингтон. — Назад, я сказал!

С этими словами зверь мгновенно вернул оружие к голове Кристенсена. К раненому леопарду быстро подбежал коллега-тигр. Гиппингтон направил на миг ствол на него, но, увидев, что у него нет в лапе пистолета, вновь приставил оружие к захваченному медведю.

— Не двигаться! — медленно и угрожающе прорычал он, двигаясь боком и увлекая за собой тяжело дышащего Кристенсена. — Без глупостей.

Так они продвигались к выходу из здания. Многие из полицейских были на заданиях, и свидетелями происходящего были лишь капитан Дэнсмэйн, раненый леопард, тигр и ещё три офицера. Прекрасно понимая, что наблюдавшие эту сцену полицейские думают, как поступить в такой ситуации, Гиппингтон, быстро осматриваясь по сторонам, пятился к дверям. Через несколько мгновений они оказались на улице. Гиппопотам не ослабевал хватку, отчего Кристенсен чувствовал, что начинает задыхаться, и предпринял попытку вырваться. Гиппингтон ткнул его холодным дулом оружия в висок и прорычал в ухо:

— Не дёргайся! Ключи от твоей машины, живо! — рявкнул он Дэнсмэйну. Капитан сделал было шаг вперёд, но Дерек вскинул пистолет и выстрелил. Пуля просвистела в каком-нибудь сантиметре над головой льва и угодила в стену. Проходившие мимо мирные жители закричали, разбегаясь в разные стороны.

— Не глупи, Дэнсмэйн! Я второй раз повторять не буду!

— Капитан, не давайте ему ничего. Не давайте! — сдавленным голосом выкрикнул Кристенсен.

Рыкнув от ярости, Гиппингтон ударил медведя стволом по скуле.

— Заткни пасть! А ты, — обратился гиппопотам к капитану, — давай ключи по-хорошему, или прострелю Кристенсену башку! Считаю до трёх!

— Я… — начал было Дэнсмэйн, но Гиппингтон начал отсчёт.

— Раз… два…

На счёт «два» он плотнее прижал дуло пистолета к виску полярного медведя. Злобно рявкнув, лев достал из кармана ключи и швырнул их к лапам Гиппингтона.

— Подавись, мразь! — Полный ярости и гнева рык разнёсся над парковкой у здания Второго отдела полиции.

— Поднимай ключи! Быстро! — велел гиппопотам Кристенсену. Медведь послушно наклонился и подобрал связку с асфальта, затем последовал приказ открыть и завести машину. Кристенсен, утирая кровь со лба и чувствуя уткнувшийся в затылок пистолет, включил зажигание. Полицейский автомобиль сыто заурчал мотором, и в этот момент Гиппингтон вытащил из кармана офицера телефон и с силой оттолкнул от себя окровавленного медведя. Кристенсен упал на парковку, а гиппопотам быстро вскочил в машину и, стартовав на второй скорости, умчался в глубь города.

Офицеры быстро бросились к своему товарищу, Дэнсмэйн достал из чехла рацию и завопил как ненормальный:

— Всем постам, говорит капитан Второго отдела полиции Зверополиса Дэнсмэйн! Объявляю по всему городу план «Перехват»! Угнан полицейский автомобиль, за рулём сбежавший заключённый Дерек Гиппингтон, напавший на сотрудников полиции! Задержать любыми усилиями!

* * *

— Чем тебе обычное оружие не нравится? — спросил тигр в защитном костюме, стоявший рядом с сородичем, державшим в руках арбалет.

— Ничего ты не понимаешь в оружии, Эйдан, — нараспев проговорил Вигмар Дарктайгер, заряжая очередную стрелу в арбалет. — Когда у тебя в руках огнестрельное оружие, то ты слышишь при его действии только хлопок и ничего больше. А здесь… — тигр вскинул арбалет и, прицелившись в мишень, изображавшую льва, нарисованную на стене метрах в тридцати от него, нажал на спусковой крючок. Треньк! — и стрела со свистом вонзилась прямо в середину лба.

— А здесь… — повторил тигр, обрадованный своими результатами, и самодовольно хмыкнул. — Здесь же — просто музыка! Спускаешь стрелу и слушаешь свист, с которым она летит. Восторг!

Эйдан только покачал головой. Для него оружие не представляло ничего такого, к чему он мог бы относиться с трепетом. Пистолет и есть пистолет. Только у Вигмара Дарктайгера было своё мнение по этому поводу. Он часто тренировался в стрельбе из арбалета, и в этом, как он говорил, развлечении ему равных не было. К огнестрельному же оружию он относился довольно равнодушно.

Дарктайгер, напевая себе под нос, достал из колчана очередную стрелу, зарядил, и в этот момент у Эйдана зазвонил телефон.

— Да! — буркнул он в трубку.

— Передай боссу — у нас гости, — понёсся из динамика знакомый голос. — Повторяю — у нас гости. Веду их к вам, разберётесь сами.

— Что за гости? — чуть не подпрыгнул Эйдан. — Дерек, ты сам не можешь разобраться? У тебя же есть оружие!

— Передай — и всё! — велел невидимый собеседник.

— Кто они? — спросил тигр.

— Львица, лис и крольчиха, — буркнул Дерек и отсоединился.

— В чём дело? — повернулся Дарктайгер к Эйдану.

— Дерек говорит, что на старую станцию полицейские приехали, — сообщил тигр. — Львица, крольчиха и лис.

— Странный набор, — пробормотал Дарктайгер, казалось, ничуть не удивившийся тому, что их тайное место могут вот-вот раскрыть. — Львица может оказаться шустрой, а кролик в полиции ни на что не способен. Я, кажется, догадываюсь, кто это. Слышал про Джуди Хоппс, первую крольчиху-полицейского в Зверополисе?

— А то как же? — скривился Эйдан. — Куда она полезла вообще, с мелким мокрым носиком в серьёзную работу? Постой, — спохватился тигр, — ты разве никого не отправишь к Дереку?

— У него есть оружие, а стреляет он не хуже меня, — ответил Дарктайгер. — Я в нём уверен, он справится.

Посчитав разговор законченным, тигр снова повернулся к мишени. Ещё примерно час он продолжал стрелять по мишени. Когда стрелы заканчивались, он подходил к мишени и вытаскивал их оттуда и снова ими же стрелял. Вскоре от верхней части «жертвы» Дарктайгера мало что осталось — он подтверждал своё умение стрелять из метательного оружия. В какой-то момент дверь за его широкой спиной распахнулась, и внутрь вбежал молодой гепард в очках.

— Виг, у нас проблемы в старом тоннеле!

— Что случилось? — резко обернулся Дарктайгер, опустив арбалет.

— Иди и сам посмотри, — махнул лапой гепард и скрылся за дверью.

— Чёрт! — выругался тигр и, положив оружие на стойку, побежал вслед за гепардом. Преодолев по длинному извилистому коридору несколько поворотов, он распахнул стальную дверь и оказался в небольшой комнате с двумя компьютерами. На одном из мониторов отображались данные с видеокамер. Несколько минут назад гепард заметил здесь нечто интересное, но потом изображение пропало, и сейчас он объяснял причину неполадки.

— Я видел, как Дерек нацелил на них пистолет. Какого чёрта этот кретин сразу не стрелял? Надо было сразу кончать эту офицершу и её напарников!

— Ну, дальше что? — нетерпеливо оборвал его тигр.

— Она выстрелила в лампу, он закрыл голову лапами, чтобы защититься от осколков, а львица затем пальнула в камеру…

Дарктайгер посмотрел сначала на гепарда, а потом — на пришедшего с ним Эйдана. Поймав его взгляд, тигр пробормотал:

— Ничего не понятно… Теперь так и не знаем, что там произошло. Может, и он разобрался с ними, может, и они скрутили его.

— Ну-ка, набери его, — велел Дарктайгер.

— Не отвечает! — сообщил через минуту Эйдан. В эту минуту зазвонил телефон у Дарктайгера.

— Да, Дуглас, — произнёс он. Судя по всему, невидимый Дуглас сообщал тигру какую-то невероятную информация, судя по тому, как его украшенная шрамом морда вытягивалась.

— Значит, так, Дуглас, просто лежи молча на крыше и наблюдай за ними. Потом позвонишь и расскажешь мне всё, понял? — велел Дарктайгер и рыкнул, отсоединяясь: — Сюда чуть ли не половина полиции приехала. На станцию! Похоже, и впрямь Дерека захватили.

— И что теперь делать? — в один голос спросили Эйдан и гепард.

— Со временем определимся, — отчеканил Дарктайгер. — Я Дерека знаю, он не из тех, кто сразу лапы опускает. Будьте уверены, что к вечеру он сам мне позвонит! А если полиция уже начала под нас копать, то мы их быстро остановим.

Тем временем в тёмной комнате с запертой дверью сидели друг рядом с другом офицер Гарольд Волкас и брат мэра Зверополиса, Стефан Златогрив. Первого похитили рано утром у собственного дома, и вот уже несколько дней, как он здесь томится. А Стефан пребывал здесь уже больше месяца. В первые две недели он предпринял две попытки сбежать отсюда, но пробежать ему удалось не дальше первого поворота по коридору, и всё заканчивалось для льва побоями и пытками электрическим током. После этого Стефан не пытался лезть на рожон, но с мыслями о том, что отсюда нужно спасаться, не расставался. И вот когда к нему в камеру посадили Волкаса, они часами думали, как отсюда выбраться.

— Когда меня один раз провожали к Дарктайгеру, я видел кучу дверей и камер наблюдения, — сказал он Волкасу в первый день. — Мы здесь будем как на подушечках лап, да вообще заблудиться можно.

Несколько дней они перебирали различные варианты того, как можно сбежать из заключения незамеченными, и вот наступил тот день, когда Мариэтта Монтгомери и Джуди с Ником проникли в тоннель. Однако Стефан и Волкас об этом узнали случайно. Как раз в тот момент, когда Дерек Гиппингтон держал на прицеле трёх полицейских, в камеру зашёл молодой лев и принёс узникам завтрак. Не сказав ни слова — как и во все дни заточения Стефана, — он вышел за дверь и запер её на ключ. Волкас только подтянул к себе свой поднос, как до их ушей донеслись возбуждённые голоса. Стефан привстал и припал к замочной скважине. Рядом с дверью стоял лев, принёсший еду, но в небольшое отверстие Стефан увидел бегущих Вигмара Дарктайгера и Эйдана.

— В чём дело? — спросил молодой лев.

— Полиция проникла в тоннель, — бросил на ходу Эйдан, скрываясь с Дарктайгером за поворотом. Стефан резко оторвался от замочной скважины и посмотрел на Волкаса, который тоже слышал разговор.

— Неужели? — дрогнувшим голосом произнёс лев.

— Ну и что теперь делать? — спросил через несколько часов Волкас. Они надеялись, что через несколько минут по коридорам будут бегать вооружённые полицейские, отыскивая коллегу и бывшего капитана полиции, однако с течением времени надежда таяла.

— Возможно, с ними что-то случилось, — хмуро пробормотал Стефан. — Ты же знаешь, сколько оружия и всего прочего Дарктайгер хранит здесь. Он наверняка обо всём узнал, ведь и наверху у него есть сообщники! Несложно представить, что с ребятами могли сделать. — В порыве ярости лев ударил кулаком по полу.

— Сплюнь! — поморщился Волкас. — Надейся на лучшее, Стефан.

— Я больше чем за месяц заточения здесь утратил это чувство, — фыркнул лев. Некоторое время они просидели в молчании, думая, что могло произойти наверху, в том тоннеле, о котором упомянул Эйдан. Тоннель… Это слово ракетой пронеслось в голове Стефана, и он поднял голову.

— Гарольд, слышал ты этого тигра? — тихо спросил он у волка. — Он сказал — тоннель. Я помню, как меня везли сюда на каком-то тепловозе, я там ненадолго пришёл в себя. Если мы выберемся отсюда в тоннель и пойдём по нему, то рано или поздно выберемся наружу. Возможно, прямо в город.

— И как мы отсюда выберемся? — тоже тихо поинтересовался Волкас.

— Есть идея, — спустя минуту произнёс Стефан.

— Эй! — закричал Волкас и, подбежав к двери, забарабанил в неё кулаками. — Эй, кто-нибудь! Помогите, Стефану плохо!

Прошли несколько минут, показавшихся молодому волку часами, и дверь распахнулась. Внутрь влетели лев, приносивший еду, и волк в костюме доктора. Увидев колотящегося в судорогах и страшно хрипящего Стефана Златогрива, они поспешили к нему. Выглядел лев ужасно — карие глаза были закачены вверх, а из пасти текла по подбородку пенистая слюна, мощное тело сотрясали конвульсии. Оба зверя опустились рядом со львом… и в этот момент Волкас закрыл дверь. Тут же Стефан резко поднялся с пола и, обхватив могучими лапами льва за шею, повалил его на себя. Сказались годы службы в полиции и постоянные тренировки — в считанные мгновения он одолел льва и, ударив его затылком о стену, лишил сознания. Волкас же напал сбоку на прибежавшего с разносчиком еды волка и обхватил его шею лапой. Поднявшийся с пола Стефан с силой ударил волка в живот, а когда тот согнулся пополам от сильной боли в солнечном сплетении, резко опустил свой кулак на его череп. Зверь беззвучно свалился на пол, лев выпрямился и, вытирая с подбородка и щёк слюну, довольно произнёс:

— Первая часть плана выполнена! Молодец, Гарольд!

Через пару минут из камеры вышли Стефан и Волкас, переодетые в работающих здесь зверей. Волкас в этот момент думал, что ему невероятно повезло, что со львом в комнату вбежал именно волк. Сейчас он был за пределами той комнаты, где находился несколько дней, а впереди их со Стефаном ждала свобода, затем поездка в полицию и арест всей банды Дарктайгера, который свозит сюда неизвестно откуда оружие и взрывчатку. Сердце у офицера радостно забилось, и в этот момент Стефан, толкнув его в бок, тихо прошипел:

— Сохраняй невозмутимый вид. Внешне мы на тех зверей очень похожи.

— Понял, понял, — шепнул в ответ Волкас. — Куда идти?

— Не знаю, — покачал головой Стефан. — Не станешь же спрашивать у первого встречного. Вдруг тот лев и тот волк вхожи туда? Представляешь, что с нами сделают, если обман раскроют?

Да, Волкас боялся даже думать об этом.

Они миновали несколько поворотов и увидели большую дверь, в которую пытался протащить тележку с какими-то ящиками молодой лис. Он увидел Стефана и Волкаса и моментально принял их за своих коллег.

— Карл, Курт, помогите-ка затащить эту телегу туда. Мешает этот чёртов порог!

Стефан и Волкас совершенно спокойно приблизились к лису, однако офицер почувствовал, как по спине текут струйки пота. Лев наклонился и с лёгкостью оторвал тележку от пола. Вся компания оказалась в другом коридоре — более широком и длинном. Справа и слева располагались двери, ведущие неизвестно куда. Тут у лиса зазвонил телефон. Коротко переговорив, он повернулся к Стефану и Волкасу и быстро проговорил:

— Вызывает опять… Слушайте, ребята, увезите это туда, к тоннелю.

— А где тоннель? — спросил Волкас.

— Прямо по этому коридору до конца, затем поворачиваешь налево и идёте всё прямо, пока не остановитесь у лифта. Он ведёт наверх, к тоннелю, — ответил лис, не заподозрив подвоха. Впрочем, он и не приглядывался к мордам Стефана и Волкаса, что было сбегающим только на лапу. Но делать нечего — Стефан послушно повёз тележку вперёд, а Волкас пошёл рядом с ним.

— Да это просто подарок судьбы! — выдохнул офицер, когда они оказались у лифта. — Я сначала подумал, что нас раскроют.

— Времени у нас немного, Гарольд, — сказал Стефан, нажимая на кнопку. Створки лифта послушно разъехались в стороны. — Они рано или поздно могут обнаружить, что запертые в той комнате — не мы.

Нажав на кнопку «вверх», Волкас неожиданно хлопнул себя лапой по лбу. Стефан недоумённо посмотрел на молодого волка. На его не сорвавшийся с уст вопрос офицер ответил:

— Надо было забрать у одного из них телефон и вызвать полицию.

— Не очень хорошая идея, — покачал головой лев. — Если эти ребята узнают, что сюда мчится на всех парах полиция, то устроят им настоящую бойню. Ты же слышал — у них есть система видеонаблюдения.

Волкас промолчал, однако в его душу закрались сомнения. Если они попадут в тоннель, который тоже оборудован камерой слежения, то им остаётся только одно — бежать очень быстро, на свой страх и риск. О том, что камера была разбита выстрелом Мариэтты Монтгомери, ни Волкас, ни Стефан не знали.

Поднявшись на лифте к тоннелю, Стефан и Волкас вышли наружу и осмотрелись в поисках возможной угрозы. Но в коридоре, ведущем в подземную транспортную артерию, было пусто. Звери крадучись прошли по коридору и вышли прямо к рельсам. В тоннеле было темно, хоть глаз выколи, и Стефан включил фонарик, забранный у льва. Около железной дороги валялись осколки разбитой лампы, заблестевшие в свете фонаря. Лев посветил вглубь тоннеля, и луч света, уверенно побежавший вперёд, выхватил тянувшиеся в неизвестном направлении пути.

— Давай туда, — сказал он Волкасу, и бывшие узники побежали в указанном направлении — к выходу на заброшенную железнодорожную станцию Малых Норок.

Тем временем Вигмар Дарктайгер в компании Эйдана проходил мимо комнаты, где были заперты Стефан и Волкас. Оттуда доносились отчаянные крики. Тигр подошёл к двери и прорычал в замочную скважину:

— Хватит вопить! Или сейчас отдам приказ увести на ночь в холодильную камеру!

— Вигмар, чёрт подери, открывай! Это мы, Курт и Карл! Эти лев и волк напали на нас, а сами сбежали!

— Чёрт! — взревел тигр, затем повернулся к Эйдану и рявкнул: — Бери ребят и бегом за ними! Они не должны отсюда уйти! Если не будут останавливаться — стреляйте по лапам! — Затем Дарктайгер достал телефон и закричал: — Дуглас, у тебя гости! Следи за выходом из тоннеля, как только покажутся Златогрив и Волкас — стреляй!

Спустя довольно длительное время запыхавшиеся, но довольные Стефан и Волкас остановились в пятидесяти метрах от выхода из тоннеля. У обоих сильно кололо в боку, и лев, и волк были мокрыми от пота. Солнце уже давно скрылось за горизонтом, и на станцию опустился мрак ночи. Рядом с перроном стоял тепловоз с закрытыми дверями. Отдышавшись, Волкас вдохнул полной грудью ночной воздух, казавшийся невероятно свежим после камеры. Покосившись на приятеля, Стефан улыбнулся и довольно произнёс:

— Вот он, сладкий воздух свободы!

— Для тебя он свежее, Стефан, — хмыкнул волк. — Особенно после месяца заточения.

— Пошли, — махнул лапой Стефан. — Надо как-то добраться до города.

Но едва они успели сделать несколько шагов под открытым небом, как раздался короткий свист, и Стефан, громко вскрикнув, схватился за правое плечо и упал, как будто его толкнули. Волкас быстро перевёл взгляд на упавшего льва, затем посветил на него фонарём и увидел, как по одежде брата мэра струится кровь. Раненый Стефан крикнул:

— Волкас, ложись! Снайпер!

В этот момент просвистела вторая пуля, и Волкас ощутил сильный и больной толчок в правый бок. Зарычав от боли, молодой офицер тоже оказался на земле. В следующий миг третья пуля вошла в землю в паре сантиметров от левой лапы волка, затем издалека раздался голос:

— Не двигаться! Попробуйте убежать дальше, буду стрелять!

Стеная от боли, Волкас осмотрел раненый бок. Пуля, скользнув по рёбрам, содрала шкуру, из длинной царапины текла кровь. В голове мелькнула облегчающая мысль — могло быть хуже. Но Волкас тут же опомнился и бросился к скрючившемуся на земле Стефану.

— Стефан, ты как?

Рыча от боли, лев принял сидячее положение, и Волкас при свете фонаря осмотрел приятеля. Пуля попала льву в правое плечо, быстро текущая кровь пропитывала одежду и капала на пути.

— Чёрт, — простонал раненый Стефан, взглянув на рану и поморщившись от сильной боли. — Пуля внутри осталась…

В этот момент рядом с ними раздался шорох камней, и луч света осветил раненых зверей. Одновременно с этим в лоб Волкасу уткнулся ствол пистолета. Самодовольно ухмылявшийся стрелок стоял рядом с ними, сжимая оружие в правом копыте, готовый в случае чего нажать на спусковой крючок. Левая лапа его держала фонарь. Стрелком, ранившим Волкаса и Стефана, оказался баран Дуглас.

— Рискнёте бежать дальше? — спросил баран.

Волкас смерил снайпера самым злым взглядом, на который был способен. Через полчаса прибежали охранники-тигры во главе с Эйданом и запихнули раненых в тепловоз, предварительно сковав им лапы налапниками. Локомотив, испуская дым, медленно пополз вглубь тоннеля.

Злость и отчаяние терзали Волкаса — ведь они были так близки к тому, чтобы насовсем сбежать! Ворча себе под нос, офицер вытирал текущую из носа кровь — Эйдан с силой ударил Волкаса, когда он метнулся к нему. Стефан же, тяжело дыша, всеми силами старался удержать уплывающее сознание. Лев потерял много крови и не мог зажимать рану — лапы были скованы за спиной налапниками.

— Эй, вы! — злобно окликнул Волкас одного из тигров и указал на Стефана. — Вы что, не видите? Он истекает кровью!

— Ничего, доедет! — буркнул управлявший тепловозом Эйдан. Но один из тигров, который был самым молодым, подошёл к окровавленному льву и, оторвав от своей рубашки рукав, сложил его вчетверо и осторожно прижал к ране.

— Рана не смертельная, — тихо сказал он Волкасу, но волк только рыкнул в ответ на его слова.

Уже была глубокая ночь, когда Волкас, сильно избитый за побег и закованный в цепи в другой, более тесной комнате, повернулся на звук открываемой двери. Эйдан грубо толкнул шедшего впереди Стефана в окровавленной одежде. Волкас увидел на его широкой морде кровоподтёки и следы побоев. Лев со стоном упал на пол, тигр подошёл к нему и, пнув в бок, рявкнул:

— Встал!

Короткая фраза из трёх слов повисла в воздухе, и за ней последовал очередной удар. Подтащив льва к цепям в дальнем углу комнаты, Эйдан сковал ему нижние лапы кандалами и ушёл, оставив их в полной темноте.

— Стефан, ты как? — охрипшим голосом спросил его Волкас. Лев, находясь в полуобморочном состоянии, пробормотал:

— Бывало и лучше, Гарольд. Хорошо хоть пулю вытащили, не ожидал. А ты как?

— По касательной задело, только болит, — сообщил волк и, забыв, что Стефан его не видит, кивком указал на перевязанный бок.

Помолчав несколько мгновений, молодой офицер спросил:

— И что теперь с нами будет, Стефан? Как думаешь?

В ответ Волкас услышал тяжёлое дыхание — измученный болью и потерей крови, Стефан Златогрив в изнеможении потерял связь с действительностью. Волк тяжело вздохнул и, чувствуя, как саднит раненый бок, уставился в потолок, в темноту.