Жёлтые цветы (гет)

— Отлично.

Рассилон щёлкнул хлетчером, и Доктор пропал из древней иудейской гробницы, сейчас же появившись под дубом в глухой английской провинции, где его с тревогой дожидалась Марта Джонс. В процессе аварийной обратной телепортации Рассилон ухитрился одеть Доктора как положено, так что Марта даже не догадалась, что что-то пошло не так.

— О’кей, мою линию мы выправили, — некто, выглядевший как молодой человек в странном клетчатом костюме, так и сяк вертевший в руке монокль, отделился от стены и, засунув руки в карманы, прошёлся по консольной комнате взад-вперёд. — Теперь я могу, наконец, идти?

Рассилон ухмыльнулся уголком губ и лениво прищурился:

— Терпение, мессир Доктор, терпение… Вы разве не хотите выручить своих друзей?

Доктор скривился и нервно дёрнул себя за косую чёлку:

— Во-первых, я даже не уверен, зачем они тебе так необходимы. И если Мастер вполне способен позаботиться о себе, то Роману я тебе в обиду не дам, так и знай!

— Ой, как поздно мы спохватились, — сварливо пожал плечами Рассилон. — Между прочим, она спасла тебе жизнь… — он растянул паузу и многозначительно добавил: — В глобальном смысле. А в локальном: если бы не она, то конкретно тебя в этом мире бы не было.

— Я не спорю, — пожал плечами Одиннадцатый Доктор, не вынимая рук из карманов. — Повторяю, меня беспокоит твоя мотивация, Рассилон. Только и исключительно твоя. Романа тебе мешала. Зачем бы ты взялся её спасать?

Он замер перед Рассилоном, покачиваясь с пятки на носок и обратно. Доктор чувствовал себя неуютно в рубке этой ТАРДИС. В ней было что-то от самого Рассилона: циничное, холодное и лениво-изучающее, как будто она смотрела за ним в каждый момент времени — и молчаливо осуждала каждый шаг.

Рассилон же просто кайфовал. Иногда Доктору даже казалось, что их безумный вояж — всего лишь повод, а на самом деле древнейший из таймлордов решил просто тряхнуть стариной и первый раз за неисчислимые тысячелетия выбраться в космос. Но такая мотивация была бы слишком… хм? Легкомысленной? На языке вертится «человеческой», но это лишь привычка, выработанная за долгие годы жизни рядом с Землёй. Слишком безобидной. Вот верное слово. Рассилон на то и Рассилон, чтобы ничего не делать просто так.

И потуги Доктора достать его Рассилона явно забавляли. Вот и сейчас он одарил Доктора ещё одной язвительной улыбкой (на левом нижнем клыке зачем-то золотая коронка), заложил руки за голову и мечтательно уставился в потолок:

— Эх, если бы я мог… Я бы много чего вам устроил. Но Матрица против.

Официальная версия состояла в том, что Матрица Галифрея вернула Рассилону жизнь досрочно. Но с тем непременным условием, что тот распутает несколько ключевых временных парадоксов. Что в них было «ключевым», Рассилон, разумеется, не уточнял, мотивируя это тем, что Доктору, как непосредственному участнику событий, об этом знать нельзя. Приходилось верить.

Доктор нервно забарабанил пальцами по подлокотнику второго кресла. Рассилон убедил его не только воспоминаниями об Арке Хамелеона, но и обещанием. Обещанием будущего. Разгадкой загадки, которая мучила Доктора уже много лет — с того момента, когда он второй раз встретил Клару Освальд: на этот раз в викторианском Лондоне. С тем, что без неё его существование уже давно могло закончиться, Доктор был согласен уже сейчас. Но Рассилон намекал, что и в будущем их пути пересекутся, причём самым жизненно важным образом. Но… только если он, Доктор, поможет отыскать Мастера. И Роману, поскольку их Арки Хамелеона были связаны.

После удаления третьего чужеродного элемента — предыдущего, десятого воплощения Доктора, — арка Мастера должна была нормализоваться и переместить его в то же место и время, что и арка Романы — её. Там их и должен был обнаружить разношёрстный экипаж рассилоновой ТАРДИС-50, на которой, помимо Рассилона и Доктора ошивались самые разнообразные создания, вроде сонтаранца Азазеракса, человека-кота с Новой Земли, отзывавшегося на кличку «Хиппо» и карионитки Эллы [7]. С последней Доктор никак не мог поладить, а если честно — даже не пытался. А вот Рассилона Элла обожала. Видимо, дело было в том, что он происходил из тех же самых времён «тьмы и магии», что и она. То, что именно по воле Рассилона эта эра закончилась, Эллу, похоже, не волновало: кто-то выигрывает, кто-то проигрывает — это жизнь. «Зато есть, о чём поговорить», — замечала она, как-то двусмысленно облизывая острые зубы и накручивая на палец буйные рыжие локоны.

Рассилон в машине времени, Рассилон, путешествующий в команде и, наконец, Рассилон, который кому-то помогает, пусть и вынуждено — все чувства Доктора буквально вопили, что здесь был какой-то подвох. Но сейчас оттягивать поиски Романы и Мастера было больше нельзя.

— Ну что ж, — потёр руки Доктор. — Тогда за дело.

[7] печеньки тем, кто догадался, почему такие имена =)

* * *

По интерференции, вызванной вмешательством Доктора в сдвоенную Арку, удалось определить только приблизительное время — между десятыми и сороковыми годами двадцатого века, и ещё более приблизительное место — не Антарктида, не Австралия, не Африка и не Латинская Америка. Юго-Восточную Азию Доктор вычеркнул из списка уже сам: Романа не любила те места.

Точно также он сузил и временной коридор: памятуя, что Романа очень тяжело переживала события войны, Доктор ограничился двадцатыми и тридцатыми годами. Собственно, для этого его и взял с собой Рассилон: чтобы найти иголку в стоге сена, педантично проанализировав, где могла, а где не могла бы захотеть оставаться эта «иголка». Решить проблему силами техники было невозможно: Арка Хамелеона надёжно защищала Повелителя Времени от обнаружения, и именно поэтому так ценилась в качестве последнего отчаянного средства, чтобы «залечь на дно».

— Раз они пользуются связанной Аркой, значит, надо искать в большом городе, — задумчиво заметил Рассилон, кладя указательный палец на нижнюю губу, как будто не до конца доверяя своим собственным размышлениям: всё-таки мотивы чужих поступков никогда не были его сильным местом. — Чтобы они могли телепортироваться в разные места, но легко встретиться.

— Круто, — поддержал Доктор. — Как хорошо, что они не выбрали двадцать третий век, да?

Но всё же список возможных мест потрясал.

— Нам надо что-то другое, — на исходе вторых суток изрёк Доктор. — О, у меня есть идея! ТАРДИС, будь любезна, выведи на экран сводку газет за двадцатые и тридцатые годы в крупных городах из списка, который мы загрузили раньше.

— Хозяин подтверждает целесообразность команды?

Голосовой интерфейс этой ТАРДИС, разумеется, был задуман свободным от передачи эмоций. Но Доктор мог бы поклясться, что в холодном высокомерном тоне машины промелькнуло раздражение и желание намеренно поставить его на место. Рассилон заулыбался так, как будто его любимая собака только что исполнила сложный трюк.

— Хозяин подтверждает, дорогая, — милостиво согласился он и только потом обратился к Доктору: — И что мы ищем?

— «Посадочные огни», — буркнул Доктор, не отрываясь от стремительно бегущей ленты газетных публикаций, выведенной на все двадцать экранов одновременно. И, словно бы нехотя, пояснил подробнее: — Мы столкнулись с проблемой. Если в нашем индивидуальном будущем мы её решили, мы можем облегчить себе жизнь, оставив как бы «маяк»: какие-нибудь необычные идиотские происшествия, которые попадут в хронику и дадут нам наводку.

— Умно, — снисходительно согласился Рассилон. Он немного помолчал, а потом ткнул пальцем в левый экран. — Вот это не подойдёт?

«Сеанс магии с разоблачением».

«Фальшивые червонцы наводняют Москву».

«Переполох на центральных улицах города».

«Летнее помешательство: неужели жара сводит москвичей с ума?»

— прочёл Доктор и досадливо вздохнул: и как Рассилон обнаружил это раньше его? Что же, они нашли, что искали. Пункт назначения — Москва.