l. Справедливый (гет)

Атласная трава ярко-зеленым и до безупречности чистым ковром покрывала горные хребты, которые сияли и поблескивали на фоне лучей солнца. Здесь часто бегают дикие и неговорящие горные козлы, растаптывая камни с приятным стуком копыт. Наверное, это слишком красивое и памятное для нарнийцев место, чтобы его однажды снова осквернил искусственно созданный Белой Колдуньей снег.

Скорее всего, и для самой Джадис эти хребты были чем-то вроде талисмана, но работающим в обратную сторону. Здесь она понесла сокрушительное поражение, окончившее её столетнее правление. Но ей хотелось взять реванш, который нес бы только победу.

Певенси как никогда охватывала ностальгия. Питер и Эдмунд, стоя в блестящих доспехах, расшитых красным бархатом с изображением льва, молча и внимательно смотрели куда-то вдаль, где черными точками виднелось войско Колдуньи. Коршун облетал место скорого поля боя, нарушая естественный поток ветра, и доложил все те же печальные новости: врагов больше и они лучше вооружены.

— Мне кажется, я уже это слышал, — попытался улыбнуться Питер. — Всё повторяется, верно?

— На этот раз мы гораздо лучше подготовлены в плане боевого искусства. Пит, мы с тобой уже не мальчишки, которые только несколько дней как научились меч в руках держать. Мы справимся и выдержим, чтобы ни случилось, — подбадривал брата Справедливый король, сам пытаясь верить в то, что говорит.

— Теперь с вами и мы, — подала голос Сьюзен и положила руки братьям на плечи. — И на этот раз не в подполье.

— И я тоже, — подбодрил Каспиан, тоже сияя непривычными на нем доспехами с красной вышивкой.

— Тебе идет, — улыбнулась Великодушная королева, — непривычно видеть тебя в чем-то ярком. Очень даже.

— Ну, так грех не блеснуть, когда смерть подкрадывается сзади, — пожал плечами Каспиан, признательно кивнув. — Лили любила, когда я изредко надевал что-то подобное.

— Мы отомстим за нее, обещаю, — Питер вновь устремил свой взгляд вдаль, где стояло войско Белой Колдуньи. Завораживало… Интересно, а если они победят, вновь придется уйти из Нарнии?..

Вдруг появилась Кэрол. Как всегда воинственная, с мечом в ножнах, красной юбкой платья чуть выше уровня ступни и броней сверху, длинные, чуть выше колен рыжие волосы были туго заплетены, отчего казались порядком короче, чем в своем обычном виде. Зеленые глаза строго взирали на будущее поле действий и горели ярким пламенем желания поскорее броситься в битву и победить. Именно такой Питер увидел её в первый раз, кажущуюся алчной, жестокой, но с прекрасными лепестковыми бледно-розовыми губами, которые манили за собой и вполне могли бы сойти за ловушку, если невольно захочешь их коснуться.

За ней показался Джейсон. Как и Питер с Эдмундом и Каспианом, он был облачен в нарнийские доспехи, что, по мнению окружения, ему не шло. Возможно, дело привычки, ведь на их памяти он всегда был в черном, что подчеркивало его глаза и, возможно, добавляло ему пару лет. И действительно, не скажешь, что Кэмбелу всего лишь недавно исполнилось девятнадцать, а не, к примеру, двадцать пять.

Никто не знал, что должен говорить, но все понимали, что, возможно, видят друг друга в последний раз. Сьюзен нервно сглотнула, потому что обида до сих пор не позволяла подойти и обнять того, кто стал ей так дорог. А в свою очередь Джейсону мешало чувство вины.

Позже подошла Стефани. В женских нарнийских доспехах она смотрелась просто шикарно, здесь не было сомнений. Невольно у Эдмунда всплыл образ любимой девушки тогда, когда он видел её в первый раз: скромница, молчунья, которая не могла постоять за себя, длинная челка закрывала половину лица, а волосы сыпались по плечам, на давая раскрыть всю их рельефную красоту. Сейчас перед ним будто бы другая Эванс: статная, властная и готовая броситься в бой. Ничего не мешало рассмотреть её чудесное лицо.

— Стеф, я горжусь тобой, — произнес Эдмунд так, что от этих слов по крови у нее расплылось тепло. — Знай, что бы ни случилось, я люблю тебя. И всегда любил.

— Ничего не случится. Вот увидишь, скоро мы вновь будем играть в шахматы у меня в комнате и есть рахат-лукум, — подбодрила Эванс и обняла Эдмунда.

Сьюзен побежала наверх, в горы, ведь ей предстояло командовать лучниками, и, обняв всех, кроме Джейсона, услышала от него вслед:

— Сью! Удачи тебе, — Кэмбел улыбнулся настолько светло, насколько был способен. Великодушная королева лишь благодарно, но сухо покачала головой, и побежала дальше, наверх, но, с минуту подумав, обернулась.

— Джейсон! — он мигом откликнулся. — Будь осторожнее, не пропади.

— Спасибо, — наспех бросил Кэмбел, расплывшись в приятных ощущениях, а потом прыжками поспешил вниз, к самым скалистым подножьям.

— Сир, Колдунья сообщает, что готова к бою, — в запыхавшемся волнении произнес грифон. — Нужно начинать.

Питер, коротко кивнув и подняв руку вверх, призвал все свои войска к вниманию. Все замерли, ожидая команды своего короля. Сердца каждого нарнийца бились в унисон, готовясь к мучительной и, на первый взгляд, неизбежной гибели. Сверкая голубыми глазами и взирая прямо в центр, на Джадис, Питер возвел подбородок вверх и, махнув рукой, прокричал, что было силы голоса:

— За свободную Нарнию! За Аслана!

Войска ринулись в бой. Коршуны, орлы и грифоны с неба наблюдали, как их соотечественники, численностью не составляя и четверти войска Белой Колдуньи, всё больше приближались к точке столкновения. Стрелы вездесущим туманом полетели в противников, отчего те выборочно попадали, и Сьюзен, прошептав тихое «один есть», приказала снова выбирать цель.

Орлы, пользуясь своими небольшими размерами в сравнении с великанскими, выклевывали у них глаза и оглушали камнями. Гепарды и леопарды рвали на части волков, но и те тоже не отставали. Люди с испугом сошлись в схватке с фавнами и минотаврами, чьей силе можно очень позавидовать.

Стефани и Кэрол держались рядом. Они, будто два огонька одного пламени, разили пылающими шарами своих противников, выжигая кожу и волосы, не жалея никого. Рядом с Созвездием мести кружился Юстас, демонстративно пытаясь впечатлить Созвездие мести своими навыками, которые он уже сумел приобрести. Однако ей сейчас было не до того.

Люси кое-как успевала лечить раненных, бегая от одного к другому, давая еще один шанс на жизнь и реванш в сражении. Рядом с ней, охраняя за своей спиной, находился Каспиан, отбивая от нее всех посягателей, каких довольно много, ведь никому не выгодно, чтобы вражеское войско продолжало восставать.

Внезапно Каспиан настолько увлекся сражением с одним из тархистанцев, что не заметил, как далеко смогла отбежать от него Люси. Она и сама не сразу это сообразила, но, когда это случилось, то было уже поздно. Оказавшись у подножий каких-то гор, Отважная королева не находила глазами ни одного из нарнийских войнов, зато отлично видела тархистанских.

Люси по-тихому пыталась улизнуть, забравшись на холм, но оступилась и упала, больно вывихнув ногу. Тут-то её и заметили.

— Держи девчонку! — крикнул кто-то из воинов, а три других ринулись к Люси. Она лишь успела вынуть из ножен кинжал, как его с грубой мужской силой пнули, оставив совсем её безоружной. Один из войнов замахнулся на королеву, но его клинок перекрыли другим.

— Здравствуйте, я случайно тут, — подал мягкий бархатный голос юноша с черной короткой стрижкой, но с аккуратно подстриженной челкой, которая каскадом доставала до голубых волчьих глаз. — Разрешите вам помешать, — парень пнул одного из такрхистанцев, а потом принялся за других и, расправившись с ними, сдул упавшую на веко прядь и подал руку Люси.

— Благодарю вас, — каким-то зачарованным голосом произнесла Отважная королева.

— Не за что, леди. Я же обещал, что Орландия поможет Нарнии по старой дружбе, — усмехнулся он, не разжимая ладони Люси.

— Как же зовут моего спасителя?

— Я принц Эйлерт орландский, миледи. А вы королева Люси, верно?

— Верно…

— Ладно, еще свидимся, — Эйлерт оставил восторженную Отважную королеву и продолжил биться.

* * *

— Как же скучно! — выкрикнула Джадис, поражая льдом еще одного противника, что обрекло его нарнийца на то, чтобы просто разбиться о скалы. Когда-то тоже так было, но не нужно расслабляться. Неподалеку находился возмужавший Питер, который о чем-то беседовал между делом в бою с тархистанским царевичем, за которого, собственно, и должна была выйти Колдунья.

— Ты не понимаешь, что после того, как она разгромит нас, в вашей стране установится вечная зима?! — кричал Верховный король, прикрываясь от титанических ударов подаренным ему когда-то щитом.

— Хорошая попытка, но не канает, — лишь отшутился тот.

— Выпады твои не канают, — вмешался Джейсон, когда Питер был уже обезоружен. Джадис приобрела еще один талисман для своего несостоявшегося мужа, дабы выразить благодарность за преданность, и этот талисман давал Персию огромные преимущества в быстроте, силе и ловкости.

— А ты неправильно ставишь ноги при ударах. Что, плоскость стопы?

— А тебя плоскость мозга? — Джейсон невозмутимо продолжил биться, но, видимо, даже ему одному здесь не справиться. Они с Питером, дав друг другу молчаливое согласие, бились с ним вдвоем.

— А двое на одного нечестно! — продолжил издеваться царевич.

— Ты знаешь такое слово? — поднял вверх бровь Кэмбел. Слышала бы его сейчас при обычных обстоятельствах Сьюзен… Хотя при данном раскладе их взаимоотношений… Нет, она, скорее всего, всё-таки прописала бы ему пару подзатыльников.

Самой Великодушной королеве тоже явно приходилось несладко. Объединенные войска Белой Колдуньи уже пробрались вверх по скалам, и лучники находились в огромной опасности, пытаясь отстреливаться, но у них это получалось с огромным трудом. Стефани и Кэрол, увидев это, тут же бросились на помощь.

— Стеф, а что если попробовать конвергенцию? — спросила Созвездие мести.

— Ты с ума сошла?! А вдруг кого-то покалечим или сами покалечимся?

— Давай хотя бы попытаемся для большей эффективности, — сквозь зубы Эванс дала руку сестре и зажгла ладонь, кожей чувствуя, как ответная сила перетекает к ней. А потом сестры ударили в одну цель, что разорвало не просто воина, а молодого великана на части. Однако Стефани и Кэрол тоже оттолкнуло на приличное расстояние друг от друга.

Эванс оказалась на краю пропасти и, оступившись, полетела вниз. Падать было бы недалеко, но больно, и при большой неудаче даже травмоопасно. Но Стефани подхватили родные и теплые руки.

— Прости, что задержался, — в шутку начал оправдываться Эдмунд.

— Ты вовремя, — Стефани поцеловала его в щеку. — Цел?

— Вполне, — внезапно Справедливый король увидел вдалеке Джадис, которая только что обратила в лед генерала Крега, который его тренировал когда-то. Эдмунд, опустив Стефани на землю, устремился вперед, дабы покончить со всем этим. Всё было ясно: Нарния проигрывала.

Обессиливший Каспиан уже делал невнятные выпады и больше защищался, по его лицу тек пот, Джейсон и Питер, всё еще воюя с тархистанским царевичем, уставали,

Сьюзен с трудом отбивалась стрелами.

— Эд! — прокричала Люси. — Эд, совсем не осталось. Ничего! Я вылила весь эликсир, понимаешь?! Все запасы!

Справедливый король лишь только кивнул сестре, а потом бросился к Белой Колдунье, расталкивая всех на ходу и ничего не видя вокруг себя. Воспоминания были еще слишком свежи с прошлой битвы, будто он сейчас тот десятилетний мальчишка, предавший Нарнию и желающий искупить вину. Цель одна: сломать посох, уничтожить его и покончить с этим раз и навсегда.

Эдмунд взобрался на холм, весьма отдаленное место от поля сражения. Он был один, совсем один. Безуспешно оглядывался по сторонам, в ярости надеясь найти хоть тень Джадис.

— Не меня ищешь, юный герой? — всё также издевательски проговорила она за спиной. — Что ты пытаешься доказать, скажи.

— Я хочу покончить с этим раз и навсегда, — высказал Эдмунд. — Чтобы ты больше никогда не тронула Нарнию…

— Или тебя? — Белая Колдунья внимательно и серьезно посмотрела на короля. — Эдмунд, ты вырос. Я помню тебя таким мальчишкой в коротких шортиках, впервые попавшего в сказку и почувствовавшего возможности к сладкой жизни с рахат-лукумом. Помнишь?

— Я уже другой, я давно изменился, Джадис. Заканчивай этот цирк и давай сразимся на равных… — Эдмунд невольно начал опускать меч.

— Ты страшишься прошлого и будущего. Со мной ты мог стать великим.

— Только не так, — Справедливый король поднял клинок и выставил вперед. — Хватит…

Джадис, повертев жезл в руке, угрожающе взмахнула им, но Эдмунд сумел отбиться. Всё-таки он был прав: он уже не тот слабый мальчишка, а храбрый воин, доблестный король, который заботится о своем государстве, о своих близких, которых ни на что больше не променяет. В ожесточенной схватке Белая Колдунья не пыталась скорее убить своего противника, она наслаждалась битвой целиком и полностью, распластавшись в улыбке.

Со стороны это выглядело как битва двух титанов, в которой оба, как заклятые враги, дрались не на шутку, насмерть. Обоих охватила непреодолимая ностальгия по прошлому, где уже это имело место быть, но окончилось скоро.

Справедливый король же, напротив, старался как можно быстрее перерубить посох или ранить оппонентку, и, к её изумлению, у него получилось выбить меч у нее из руки. Остался только посох.

Но в театре действий был не только он. Персий, плененный преображенной молодой до перевоплощения в привычный облик Джадис, увидел, что у нее проблемы и, каким-то чудом отделавшись от Джейсона и Питера, бросился к ней на помощь. Стефани тоже увидела вдалеке знакомую до боли фигуру и побежала на помощь.

Эдмунд, уже было готовый перерубить надвое посох, встретил непреодолимое препятствие в виде подоспевшего царевича. А Джадис не была против, видела, что проигрывает, впервые в жизни. Справедливому королю пришлось вести войну на два фронта, двумя клинками, своим и тем, что он отбил у Колдуньи. Уставший, в поту и местами в крови, он как мог продолжал драться, но силы были на исходе. Стефани, отлично видя это любимое отчаянное лицо, спешила вперед, сбив тархистанца с коня и оседлав его. Сквозь поле убитых и раненых, сквозь лужи мокрой красной травы, смешавшейся с грязью, она неслась вперед и кусала губу, чтобы не заплакать. Будто бы сейчас решалось всё.

Эдмунд решил использовать последнее свое преимущество. Его лицо застыло в понимании от того, что он сейчас должен сделать, хотя бы попытаться… Всё, как в замедленной съемке. Эдмунд перерубил посох напополам, выполнив миссию, но подставив спину принцу. И тархистанец это сделал…

Эдмунд почувствовал, как ужасно заболело в правом боку сзади. Пятно крови сделало обшитые бархатом доспехи еще более красными. Одной ладонью король схватился за одежду и упал наземь, жадно ловя воздух, до боли в легких.

— Вот видишь, — Джадис присела на корточки, поглаживая голову жадно берущего воздух Эдмунда, — ты столько боролся и никого не спас. Ты умираешь… И всё бестолку, — Колдунья откинула голову короля на траву и удалилась прочь.

Пронзительный крик Стефани услышали войска, находившиеся по всей линии фронта. Она слезла с лошади и бессильно упала на колени, одной только силой желания истребив в пепел двух человек из войска Колдуньи. Слезы ручьем потекли у нее из почерневших глаз, но, найдя в себе силы встать, она мгновенно побежала вперед. Джадис, бросив последний презрительный взгляд и посмеявшись, удалилась прочь, дабы расправиться с остальными. Её главная миссия на сегодня окончена.

— Нет, нет, нет, нет! НЕТ! — закричала Эванс, сев на колени и положив на них лопатки истекающего кровью Эдмунда. — Нет, смотри, я здесь, не уходи…

— С-стеф? — сквозь громкие вздохи смог прохрипеть он. — Я…

— Тихо, тихо… — пыталась успокоить его Стефани, быстро и маневренно поглаживая его то по шее, то по волосам.

— Я… люблю… т-тебя, — из левого карего глаза Эдмунда потекла соленая слеза. Он понимал, что это прощание — навсегда.

— Нет, этого не может быть со мной! Я тебя не отпускаю! — крикнула Стефани, закусив губу и разрыдавшись. Она прижала губы любимого к своим, будто надеясь, что от поцелуя любви он проснется как по волшебству. Робко, сделав над собой титаническое усилие, король ответил на поцелуй, но скоро Стефани перестала чувствовать взаимные касания…

— Что?! Эд… Эдмунд! — Эванс прислушалась к ритму сердца… Его больше не было, он затих… — Я без тебя не смогу… Пожалуйста…

Стефани не верила, что такое возможно, только не с ней, только не с ними, нет… Она рыдала, слезы соленым морским ручьем капали на доспехи, скатываясь по ним к луже крови, смешавшейся с зеленой свежестью травы… Всё затихло. Эванс безудержно продолжала сжимать руку любимого ей человека, которая постепенно становилась бледнее и холоднее, она грела Эдмунда в объятьях, просила вернуться. Но разве у смерти можно просить пощады?.. Разве она когда-то кого-то спрашивала?

— Сочувствую твоему горю, дитя, — в угнетающей тишине послышался бархатный голос Аслана, пронзающий слух.

— Аслан?! Ты же можешь что-то сделать?.. Скажи, что можешь… — с надеждой вопрошала Стефани.

— К сожалению, даже я не могу нарушить тайную магию. Это не в моих силах.

— Но как же?.. — Эванс провела ладонью по шее Эдмунда, скорбно взглянув на него.

— Это великая утрата… — сказал Аслан, оглядев мертвое тело Эдмунда. — В том числе и для меня.

— Надо было всё время быть рядом с ним… А меня не было…

— Ты не можешь винить себя. В противном случае всё могло быть совсем по-другому, но мы не знаем, в худшую или лучшую сторону. Битва окончена. Нарния пала… — заключил Аслан, смотря на то, как пушистые снежинки, медленно, одна за другой, опускаются на землю, и, издав слабый рык, сдул снег, что был вокруг Стефани и Эдмунда.

Белая Колдунья победила…