Первоисточник (гет)

Преподаватели Хогвартса, похоже, были твердо намерены не позволять студентам пятого курса хотя бы на миг забыть о предстоящих им экзаменах СОВ. Не успели окончиться первые уроки с обязательными напоминаниями о важности этого учебного года, как во время очередного завтрака в Большом Зале прозвучало объявление о необходимости каждому пятикурснику посетить консультацию у своего декана на предмет выбора будущей профессии.

По словам директора Спраут, задуматься об этом детям нужно было уже сейчас. Ведь доступные варианты при устройстве на работу зависеть будут от итоговых оценок по необходимым предметам. Но для получения этих самых итоговых оценок, соответствующие дисциплины необходимо изучать на шестом и седьмом курсах. А ответственные за обучение каждой из конкретных дисциплин учителя берут к себе только тех, кто получил достаточно хорошие оценки на СОВ. Так что, если кто-то захочет, например, пойти в колдомедики, то выяснять, по каким предметам нужно срочно подтягивать свои знания, нужно уже сейчас, пока еще есть время, чтобы не оказаться потом в ситуации, когда нужно учить зелья, а профессор Слагхорн отказывается брать к себе гордого обладателя «Тролля».

«По-хорошему, такие консультации нужно было проводить еще раньше, когда мы выбирали себе дополнительные предметы», — недовольно заметила Гермиона, дослушав речь директора до конца.

«Думаю, если кто-то не захотел заниматься арифмантикой, то работать там, где это необходимо, он тоже не захочет», — возразил Гарри.

«Ты действительно считаешь, что не было смысла консультировать нас раньше?» — похоже, вместе с оформленными словами проскочили и прочие мысли, которые он хоть и не намеревался особо скрывать, полностью поняты не были.

«Ну, вообще-то я хотел показать, что умею не только находить во всем негативные стороны, но и наоборот…» — объяснил он.

«Это диагноз… — ответ был сопровожден обреченным вздохом. — Вот знала же, что лучше не переспрашивать…»

В тот же день в гостиной факультета обнаружилась целая кипа листовок, призванная помочь пятикурсникам определиться со своим выбором. Помимо простых и понятных объявлений, вроде предложения попробовать свои силы в лечебнице Мунго, имелись и более экзотические, аналоги которым в мире магглов найти было проблематично.

«По силам ли вам обучение троллей-охранников?» — Гарри перечитал эту листовку дважды, но понимания это ему не прибавило.

«Считай это чем-то вроде дрессировщика собак», — предложила Гермиона.

«Хорошо, но я все равно не понимаю, от кого они должны что-то охранять. С ними же и первокурсник при желании справится!» — имеющийся опыт встреч с этими созданиями не позволял рассматривать их в качестве серьезной охраны от волшебника.

В ответных мыслях появилось воспоминание о Волшебном Турнире в прошлом году — тролли на «арене» первого тура ни для кого из участников не стали достойными противниками. А ведь это были еще недоучившиеся школьники, чего уж говорить о взрослых волшебниках…

«Ну… — продолжил размышлять Гарри. — С другой стороны, сторожевая собака для маггла с оружием тоже не проблема…»

Вспомнились злобные и кусачие питомцы тетушки Мардж. Было бы очень интересно посмотреть, кто кого загнал бы на дерево теперь, когда у него есть волшебная палочка и кое-какие навыки в ее использовании.

«Ключевые слова — «кое-какие навыки», — перед глазами четко прорисовался образ со свистом рассекающего воздух зеленого луча. — Вспомни Локхарта, сбежавшего от пикси на первом же уроке, когда в него еще не вселился Волдеморт».

«Тоже верно, — согласился он. — Муди вообще говорил…»

«Нашел, кого приводить в пример! — Гермиона не удержалась от смешка. — Он, конечно, твой кумир и все такое, но если верить всему, что он говорит, то обращаться с палочкой во всем мире умеет только он один».

«Ладно, — подытожил Гарри. — Остановимся на том, что дрессировка троллей не лишена смысла».

«Я даже знаю, кто этим будет заниматься…»

«Ага, — согласно усмехнулся он, — у Малфоя в этом деле очень богатый опыт».

Окончив мысль, он протянул руку за новой листовкой.

«Не очень удачное название», — хмыкнул, пробежав глазами по заголовку.

Гермиона выжидающе промолчала, чуть приподняв брови.

«Обратитесь в департамент волшебных происшествий и катастроф», — зачитал он показавшуюся двусмысленной фразу.

«Хм…» — пара мгновений задумчивости, чтобы разобраться в возникших у него ассоциациях.

«…Департамент игр и спорта организует игры и спорт, департамент правопорядка обеспечивает правопорядок…» — начал он озвучивать всю цепочку.

«…А департамент происшествий и катастроф обеспечивает и организует происшествия с катастрофами… Ну вот, теперь мне тоже это кажется странным», — обвиняющим тоном закончила Гермиона.

«Эй, а ко мне какие претензии? Не я же придумал название!»

«Ты придумал, как это название можно истолковать, и я теперь тоже только так и буду его понимать!»

«Ну так что, есть желание пойти работать над обеспечением происшествий и катастроф?» — улыбнулся Гарри.

«Вон тем ребятам предложи, они всегда согласны», — кивнула она в сторону.

Там, расположившись на некотором отдалении от пятикурсников, изучающих свои послешкольные перспективы, неугомонные братья Уизли устроили очередную демонстрацию-распродажу своих изобретений. Пытаться как-то воспрепятствовать данному процессу никто из присутствующих, среди которых были и старосты, явно не собирался. Похоже, старшие коллеги Гарри и Гермионы давно махнули на близнецов рукой, и потому по вечерам в гостиной Гриффиндора частенько можно было наблюдать весьма сюрреалистические постановки с участием диковинных созданий вроде огромных канареек с непропорционально длинными ногами и человеческими волосами на голове.

И ведь постоянно же находились желающие совершенно добровольно съесть или выпить неизвестное нечто с непредсказуемым эффектом…

«Хотят жрать что попало — пусть жрут, — отмахнулся Гарри от этих мыслей. — Гробить свое здоровье сомнительной магией — личное дело каждого».

«Да я за них и не переживаю… Просто никак не могу понять, о чем они думают и каким местом».

«Ты каждый раз так удивляешься чужой глупости…»

«В отличие от некоторых, я пытаюсь верить в разумное, доброе, вечное. Больше всего, в разумное».

Несмотря на всю ее веру, очередной испытатель съел небольшую конфету и тут же покрылся густой шерстью, весело смеясь со своими товарищами. И плевать он хотел, что для избавления от этого приобретения ему может потребоваться помощь мадам Помфри. Конечно, еще ни разу не случалось такого, что бы она не смогла кому-то помочь, да и сами авторы волшебных изобретений тоже не были заинтересованы всерьез травить своих постоянных клиентов, но все-таки надо хоть немного думать о собственном здоровье…

«Я тоже пытаюсь верить в лучшее, — хмыкнул Гарри. — Но глядя на это… В общем, обстоятельства сильнее меня».

Комментировать Гермиона не стала, вчитавшись вместо этого в еще одно предложение.

«И что тебя там так развеселило?» — прислушавшись к эмоциям, задал он ожидаемый от него вопрос.

«Снова министерство, отдел по связям с магглами. Им достаточно только хорошей оценки по маггловеденью, остальные предметы не важны».

«Пока звучит вполне логично…»

«Ага, а дальше они пишут: «гораздо важнее ваш энтузиазм, терпение и чувство юмора», — зачитала Гермиона фразу, вызвавшую ее веселье.

«Все еще логично, — не увидел он тут ничего странного. — Если вспомнить, что нам рассказывают на маггловедении, то общаясь с магглами, действительно остается рассчитывать только на терпение и чувство юмора».

«Это так ты пытаешься верить в разумное, доброе и вечное?»

Вопрос был явно риторическим и на сей раз уже Гарри вместо ответа предпочел продолжить чтение.

Волшебный банк Гринготтс вновь набирает разрушителей проклятий… Если верить написанному, то где-то там и работал известный в определенных кругах археолог в шляпе и с хлыстом.

«Заманчивые перспективы! — зачитал он самое основное. — Секреты и тайны волшебников древности, сокровища минувших эпох, встречи с невероятнейшими волшебными созданиями…»

«Я начинаю догадываться, куда ты клонишь…»

«Но ведь это и правда как раз для нас! Мы уже все это проходили, а тут еще и надбавки за риск полагаются!»

«Ага, очень заманчиво, — в тон ему ответила Гермиона. — Вот только меня смущает формулировка «вновь набирает»… Куда делись прежние работники на такое заманчивой работе?»

«А еще меня обвиняешь в разумном и добром!»

«С кем поведешься…» — показалось, или ему только что мысленно показали язык?

«С другой стороны, — вернулся он к прежней теме, — согласись, очень удобно: назначать надбавки за риск, когда их все равно уже некому выплачивать».

«Если ты говорил в пользу этого «заманчивого предложения», то, по-моему, самую малость ошибся с выбором аргумента», — скрывать ехидство в своем ответе Гермиона даже не пыталась.

«Действительно…» — был вынужден признать Гарри.

«Говорила же, высказываться в чью-то поддержку — это не твое…»

Где-то в таком ключе и прошло изучение всех имевшихся вариантов. По большому счету, сделано это было больше из любопытства, чем из-за необходимости действительно определиться с выбором профессии. Они ведь и так уже в меру сил работают с Отделом Тайн, и, как им дали понять, после школы они вполне могут направиться именно туда. Подобная перспектива их вполне устраивала, и не было особой нужды придумывать что-то еще.

Вот только, как выяснилось некоторое время назад, вполне реальным может быть и то, что они постараются покинуть страну, как только появится возможность сделать это, не создавая себе дополнительных проблем. И в свете этого сделать карьеру в Отделе Тайн британского министерства магии будет несколько проблематично…

«Я бы даже сказала, что несколько проблематично будет воспользоваться всеми этими предложениями», — Гермиона кивнула на ходящие по рукам листовки.

«А еще может быть и так, — тут же продолжила она. — Что уходить придется, без оглядки на все остальное, и скрываться придется в обычном мире».

«Хм…» — чуть призадумался Гарри, вспоминая о даруемых волшебной палочкой возможностях.

«Если ты вдруг забыл, то делать это среди магглов крайне не рекомендуется», — сразу же пришло напоминание.

«Ну, у нас есть еще парселтанг, который вроде бы никак не отслеживается, — нашелся он. — Если что, пойдем работать в цирк, заклинателями змей. С голоду точно не умрем».

Гарри, несмотря на жизненные обстоятельства, все-таки оставался оптимистом. Где-то глубоко в душе.

Гермиона, несмотря на жизненные обстоятельства, все-таки не всегда была способна определить долю шутки в словах Гарри, и в такие моменты ей порой хотелось побиться головой об стол. Понять бы еще, чью именно голову лучше всего задействовать для наискорейшего восстановления душевного равновесия…

* * *

«История Хогвартса», несомненно, содержала в себе немало интересных сведений о школе, но все же не на все вопросы эта книга могла дать ответы. Например, кто именно в незапамятные время придумывал, как нужно поощрять набираемых из лучших учеников старост за их нелегкий труд. Был ли это один из знаменитой четверки основателей школы, или же постарался кто-то из более поздних управителей — об этом не говорилось ни слова. По крайней мере, зачитавшая когда-то книгу едва ли не до дыр Гермиона ничего такого там не нашла.

Ясно было одно: кто бы ни даровал в свое время старостам подобную привилегию, но в банальности мышления упрекнуть его или ее нельзя было точно. Как иначе объяснить тот факт, что старостам Хогвартса была положена персональная ванная комната?

Почему из всех возможных вариантов досуга и отдыха была выбрана именно ванная? Не персональная спальня или другое жилое помещение, не отдельная кухня или трапезная, не специальный, в конце концов, доступ в Запретную Секцию библиотеки, а именно ванная? Расположенная где-то в недрах пятого этажа, при чем так, что добираться до нее одинаково долго и неудобно из каждой возможной факультетской гостиной.

В принципе, последнее как-то понять еще можно — автор идеи, скорее всего, попросту не хотел выделять кого-то и обижать остальных. Но вот сама идея подобного способа награждения… Разглядеть в ней какой-то смысл не удавалось не смотря на все усилия. С чего вообще кто-то решил, что для достижения полного счастья старостам не хватает именно отдельной ванной комнаты?

Конечно, логика действий отдельных волшебников нередко была способна завернуть мозги в узел при попытке ее как-то понять, и, возможно, не нужно было и пытаться искать смысл там, где его отродясь не бывало… Но все же не хотелось сдаваться и вместо поиска разумного объяснения потерянно разводить руками, признавая, что умом волшебников не понять.

«Знаешь, — с сомнением протянул Гарри, — иногда люди просто делают, что делают, безо всякого смысла. Ну была в замке лишняя ванная, вот и нашли, куда пристроить… Один из основателей вообще гигантский террариум внутри спрятал…»

«…А другой повелел шляпе распределять учеников по факультетам», — была вынуждена согласиться Гермиона.

«Среди волшебников вообще немало оригинальных личностей — вспомни хотя бы тех, что знакомы лично нам».

«Думаю, тут достаточно помнить о нас самих…»

Нельзя было сказать, что вызвавшая столь интенсивные размышления ванная комната была чем-то им неприятна — просто интересная задачка для ума, не более. Но нельзя было и сказать, что предмет размышлений вызвал у них бурный восторг.

В принципе, восторгаться там было чем. Пол, стены, потолок — все было покрыто белым мрамором, как и, собственно, сама ванная, размеры которой вполне позволяли повысить ее до ранга небольшого бассейна. Для этого даже помост для ныряния имелся.

Расположенные у бортиков золотые краны при открывании наполняли ванную-бассейн отнюдь не банальной водой: разнообразить водные процедуры можно было как пеной всех возможных цветов и оттенков, так и более экзотичными способами, вроде небольших облачков, паривших над самой кромкой воды и испускавших в воздух радугу. Свечи в канделябрах мягко освещали комнату, превращая темноту в уютный и расслабляющий полумрак. Обрамленное белыми занавесками окно демонстрировало отличный вид на лесной закат, которым наверняка было очень приятно любоваться, лежа в теплой воде.

Одним словом, имевшаяся обстановка всеми силами демонстрировала, что заслужить звание старосты стоило хотя бы ради этого.

Но имелся у всего этого великолепия один недостаток, сильно портивший общее впечатление. Заключался он в самой обычной волшебной картине, одной из того бесчисленного множества, что имелось в Хогвартсе. Конкретно на этой была изображена русалка, с любопытством разглядывавшая посетителей помещения. И не было бы в этом ничего страшного, если не вспомнить об одной интересной подробности, касающейся волшебных картин — их обитатели без особых проблем могли переходить с полотна на полотно, и подобный фокус в стенах замка увидеть можно было множество раз на дню. Если же, учесть, в добавок, что по сравнению с некоторыми из портретов известная любительница слухов и сплетен Лаванда Браун покажется совсем тихой и необщительной девочкой…

В общем, ознакомившись с положенной им привилегией, двое старост Гриффиндора пожали плечами и направились в привычную и неплохо обжитую Тайную Комнату. Может, обстановка там и не настолько роскошна, но пользоваться ей можно безо всяких опасений стать из-за этого предметом всеобщих разговоров.

* * *

Аппарация была не единственным аспектом волшебного искусства, которому было уделено внимание летом в доме на Гриммо — расширению репертуара заклинаний тоже было уделено свое время. Как и в первом случае, без своих сюрпризов тут тоже не обошлось.

В принципе, в чем-то это было вполне закономерным. Уже было установлено, что некоторые заклинания воздействуют сразу на обоих, будучи направленными лишь на кого-то одного. Было обнаружено, что начатое одним из них заклинание может быть завершено рукой другого. В свете этих фактов возникшие проблемы с аппарацией выглядели вполне логично и, по большому счету, стоило ожидать, что аналогичные проблемы возникнут и с некоторыми заклинаниями.

Обнаружено это было при попытке научиться обходиться одними лишь волшебными палочками для превращения в невидимок.

Как показали последние «приключения», не всегда, когда возникает подобная надобность, под рукой имеется одноименная мантия, и умение применить Дезиллюминационное заклятие порой может быть в буквальном смысле жизненно необходимым. На быстрый успех они не рассчитывали — хоть сил у волшебников, способных на смертельное проклятие, было более чем достаточно, но конкретно это заклинание относилось к случаям, когда одна лишь сила решала отнюдь не все. Как и ожидалось, сложности возникли, но несколько не те.

Добиться полной невидимости удалось за пару недель, вот только, как и в случае с аппарацией, колдовал кто-то один, а исчезали сразу оба. Попытки добиться раздельного эффекта приводили к результатам вроде «нога, три руки, полторы головы и множество кусков одежды парят в воздухе».

Схожие результаты, как оказалось, давали все заклинания, при исполнении которых заклинателю требовалось напрямую воздействовать на самого себя. Кинуть оглушалку — все нормально. Выставить щит «Протего» — тоже нормально. Сделать свое тело невидимым — начинаются странности. Что характерно, если ту же невидимость колдовал на них, например, Сириус, то все проходило штатным образом. И это при том, что заклинания вроде щекотки щекотали сразу обоих.

После попыток тщательно все обдумать и проанализировать картина складывалась следующая. Гарри и Гермиона настолько свыклись со своей общностью, что полностью перестали проводить между собой какие-либо барьеры и границы. Говоря «я», подсознательно подразумевали «мы». Колдуя на «себя», под «собой» подразумевали сразу обоих. Попросту отсутствовало хоть какое-то подсознательное разграничение, что и приводило то к синхронной аппарации, то к синхронной невидимости.

Если же они становились целью заклятий извне, то подобного не возникало — ведь остальные волшебники вовсе не имели привычки считать двух «разных» людей чем-то единым. Но общность двух личностей вмешивалась и тут, и в случаях вроде чар вейл или приснопамятного Круциатуса доставалось сразу двоим безо всякого на то стремления со стороны колдующего.

Но теория и предположения — это, конечно, хорошо, но и какие-то практические выводы сделать из них было надо. Выводы были простыми: если хочется колдовать «нормально», то заклятиями вроде Дезиллюминационного нужно специально практиковаться, осознанно ограничиваясь, чтобы целью являлась только одна строго определенная часть себя. В принципе, верным это должно было быть и для аппарации, но экспериментировать в этой области, учитывая возможные последствия ошибок, было слишком опасно. Может быть, позже, когда рука будет набита на заклинаниях, тренировка которых не сопряжена с риском потери конечностей.

Определенный прогресс был достигнут, но полного успеха за оставшуюся часть лета добиться не удалось. Весьма и весьма трудно идти против своих же подсознательных убеждений, истинность которых не вызывает никаких сомнений.

Собственно, вернувшись в школу, именно этому они и посвящали свои «внеклассные» занятия в Тайной Комнате. Полная одновременная невидимость проблемой давно уже не была, но вот исчезновение только того, кто именно колдовал… порой это было даже весело.

«Опять мою руку захватила», — прокомментировал Гарри новую попытку Гермионы.

«И ногу», — добавил, переведя взгляд ниже.

Зрелище погруженной в воду невидимой ноги было весьма необычным, но еще необычнее и интереснее было «зрелище» висевшее в воздухе в паре шагов впереди.

«М-м-м?» — Гермиона не сумела сходу разобраться во взметнувшихся эмоциях, но что-то определенно заподозрила, начав рассматривать себя — пусть большая часть ее и не была видна, скрытая заклинанием, но ее намерение ощущалось четко.

«Упс!» — мысленно пискнула она, найдя недоработку и представив, какой конфуз мог бы выйти.

«Ага, — усмехнулся Гарри, — летающая задница и… и передница — это, как бы помягче сказать…»

«Я уже разглядела все, что ты подумал, так что можешь не стараться с подбором слов... И нечего хихикать, на твои видимые и невидимые «части» я тоже уже насмотрелась!»

Наблюдая их попытки летом, Сириус, довольно ухмыляясь, заявил, что Дезиллюминационное заклинание проще разучивается, если сначала тренироваться без одежды. Сложно было понять, насколько серьезно он это говорил, но, как оказалось, совет и в правду был дельным. Может быть, они что-то делали и не так, но это действительно было проще, хотя бы из-за уменьшения числа объектов, которые нужно было мысленно отделять друг от друга.

В Тайной Комнате такие тренировки отлично совмещались с водными процедурами, без каких либо опасений, что их увидит кто-то посторонний. Уже одно это было достаточной причиной предпочесть данное помещение ванной старост.

«Гарри, не отвлекайся, контролируй меня», — Гермиона, после отмены заклинания вновь представшая во всей своей первозданной красе, приступила к очередной за этот вечер попытке.

Прикосновение волшебной палочки, пришедшее эхо ощущения разбитого на макушке яйца и пробежавшей по телу прохладной волны…

«Получилось снова… весьма волнующе», — проконтролировав результат, вынес вердикт Гарри.

«Это из-за того, что ты слишком громко думал о моей груди! Вот она и осталась, чтобы ты мог дальше радоваться».

Поочередно сменяясь, в таком духе они и пытались добиться, чтобы заклинание получалось «как у людей».

«Ну что, — после очередной серии попыток опустила палочку Гермиона, — твоя очередь, или…»

«… Хватит, — закончил Гарри, прислушавшись к себе. — Не хочу потом опять весь день вялыми ходить».

Согласно кивнув, она убрала палочку в ножны, символически объявив, что с магией на сегодня закончено.

Не сговариваясь, они одновременно потянулись навстречу чувствам друг друга. Должный настрой зрел весь вечер и как-то его дополнительно пробуждать и развивать было совершенно без надобности.

Три шага вперед и Гарри сидит в воде уже не один, сомкнув руки на талии устроившейся прямо на нем Гермионы. Немного поерзав, дабы прочувствовать его полную готовность, она чуть приподнялась — ощущение медленно скользивших вниз по спине рук ушло, сменившись коротким прикосновением волшебной палочки и легкой щекоткой заклинания «на всякий случай». Еще одно прикосновение, уже другой, намного более волшебной палочки, и она опускается вниз, принимая ее всю.

Вновь приходит прикосновение рук, но уже гораздо ниже, там, где это намного приятнее и теплее. Другие руки крепко прижимают друг к другу два тела… Чьи руки? Кого они обнимают? Кто сидит сверху, а кто снизу? Неважно. Чувства и эмоции переплелись столь плотно, что сложно было сказать, от кого именно они приходят. Можно было попытаться их разделить… но зачем?

Прикосновения друг к другу всегда были теплыми и приятными. Это было очень… естественно, касаться и позволять разделенной двумя телами сущность ощущать себя цельной. Но только в такие моменты, сливаясь друг с другом самым полным, самым теплым, самым естественным образом можно было достичь настоящего единства.

Это не было обычным слиянием разумов. Мироощущение бродило где-то в размытой зоне между единым сознанием и самостоятельными личностями, не решаясь сделать окончательный выбор.

От кого исходят эти мягко пульсирующие ощущения снизу? От кого идет это чувство восхитительной, волнующей округлости и упругости сверху? Кто все это вкушает — «я» или «мы»?

Неважно. Все неважно. Не нужно ни о чем думать. Не нужно ничего понимать. Можно просто сидеть, крепко сомкнув объятия и наслаждаясь наполняющим душу теплом. Позволить этому потоку подхватить и мягко нести куда-то вперед, без переживаний и сожалений. Хотя бы ненадолго.

* * *

Просыпаться в своей кровати может быть очень приятно. Приятно это делать после крепкого и спокойного сна, утром выходного дня, когда никуда не надо спешить и торопиться.

Неприятно внезапно просыпаться, когда вокруг еще глубокая ночь. Неприятно внезапно просыпаться, когда внезапность эта вызвана сработавшим тревожным заклятием. И особенно неприятно просыпаться, когда первое, что видят распахнувшиеся глаза — вспышка заклинания на кончике волшебной палочки.