Гарри Поттер и внутренний голос (джен)

Снейп, кажется, пострадал сильнее, чем хотел признаться. Он грузно осел в кресле, откинувшись на спинку; я видел запрокинутое усталое лицо и беспомощный острый кадык. Все ребята, парни и девушки, в ряд лежали на полу.

Сердце пропустило удар.

— Сэр?

— Тише, Поттер. На них согревающие чары, кстати.

Он изволил наконец поднять веки и лениво ухмыльнулся:

— С ними всё хорошо. Я обещал, что до шести о вас никто не вспомнит?

— Начало седьмого, сэр.

— Ужин в семь, я полагаю? Успеем.

— Успеем что?

— Привести всех в чувство.

Он полез в карман, достал флакон, откупорил и вылил на каменный пол. Затем поднял палочку, ткнул в мокрое пятно и шепнул что-то. Влага исчезла, в воздухе ощутимо запахло цитрусом.

— Я подарил им лучшие часы в их жизни. Моя экспериментальная разработка. Модификация эйфорийного зелья и... Неважно.

— Где вы только набрались таких идей, — буркнул я, осторожно обходя лежащих. Лица спокойные, дыхание ровное. На покойников и вправду не похожи.

— А это не я. Это вы подарили Драко книгу легенд и мифов; оттуда и взял. Рецепта там, увы, нет, книга маггловская, но суть уяснить можно. Я смог восстановить описание зелья и давно хотел его проверить.

— На моих гостях? Мне же за них отвечать, — укоризненно покачал я головой. Тревога немного отпустила, но не совсем. — А с вами-то что? Мы вроде купировали последствия?

— Ваша магия ни при чём. Я тут заодно пробовал накладывать на себя Круцио. Перестарался.

— Зачем?!

— Чтобы понять и объяснить вам, как это делается. Я ж никогда сам себя не пытал. Во-первых, ни в коем случае не касайтесь себя палочкой. Магия закольцовывается, и остановить заклинание очень сложно. Во-вторых, не направляйте палочку себе в грудь. Кто знает, вдруг это повлияет на работу сердца? Безопаснее в ногу или руку, но и тогда они временно не смогут полноценно функционировать. В левое предплечье, если вы правша. Самое удобное.

— Вижу, как вам удобно... Рамзи! А, ты уже здесь... Перенесите мистера Снейпа в его комнату, уложите в постель... Не надо морщиться, сэр, в таком состоянии вы и до камина не дойдёте... Рамзи, проверьте, чтобы у профессора было всё необходимое. Сэр, вам подадут ужин. Когда все пойдут на киносеанс, я приду вас проведать. Всё.

Снейп исчез вместе с креслом.

Я остался один наедине со спящим народом. Может, пора всё-таки паниковать?

— Мистер Снейп рекомендует разнести всех по комнатам. Так их пробуждение будет приятнее, — снова материализовался рядом Рамзи. — Действие зелья закончилось. Они просто спят.

— Хорошо, — сдался я.

На ужин шёл с опаской, но ничего не произошло. Все гости явились вовремя. Живые, здоровые, отвратительно довольные. А я весь последний час места себе не находил!

— Гарри, — прощебетала Лаванда, — это было самое необыкновенное... Не думала, что скажу это, но профессор Снейп — волшебник!

— Да неужели?

— Это было... захватывающе, — мечтательно подхватил Драко. — Я о таком только читал.

— То есть вам понравилось?

— Шутишь! Да у каждого из нас сбылась самая заветная мечта! — кивнул Симус и отчаянно покраснел.

И только сейчас меня наконец отпустило. Снейп, видно, и вправду необычайно одарённый маг.

* * *

— Ну как, Поттер, все живы? — ворчливо спросил Снейп, когда я, постучавшись, вошёл в его комнату. Он был не в постели, а в том же кресле, но уже в халате и домашних мягких туфлях и с влажными волосами. Ванну принимал, наверное.

— Вы им угодили.

— Я старался.

Такого вот Снейпа — расслабленного, шутливого, почти нормального — видеть ещё не приходилось. Я насторожился и на всякий случай уточнил:

— Вы, сэр, сами-то своё зелье не пробовали случайно?

— Заметно? Испарений надышался... Пройдёт.

Нужно было ловить момент.

— Сэр. Если бы сегодня рядом не было алтаря и вас, я не удержал бы ЕГО. Щит просто слетел.

— Я удивлён, как долго вы его держите, Поттер. И ещё... Что вы вообще это делаете. Любой на вашем месте дал бы ему уйти, неважно, куда.

— Я не любой. Сэр.

— Верно. Значит, у вас есть план?

Плана у меня не было никакого, но я зачем-то брякнул:

— Я крестраж, сэр. Я хочу извлечь подселенца, уб... нейтрализовать его и не умереть в процессе.

Снейп смотрел нечитаемо. Том внутри меня слушал внимательно, но попыток вредить не делал.

— Что вы об этом знаете? — нейтрально уточнил Снейп.

— Что это возможно. Причём и оболочка, и извлекаемая душа могут остаться в целости.

— Откуда известно?

— Выяснил практическим путём. Квиррелл. Вы же были там, когда был создан его крестраж?

Снейп откинулся в кресле.

— Жезл.

— Верно. Душа Квиррелла воссоединилась. Иначе откуда его знания, уверенность и здоровье? Вы были осторожны, овощем он не стал и сохранил основные бытовые навыки, но после тотального Обливиэйта не остаётся памяти о прошлом. Совсем. Последние два года это был другой человек. А теперь вернулся прежний, который был моим опекуном.

— И последователем Темного Лорда, смею заметить, — жёстко напомнил Снейп. — Добровольным.

— Как и вы, сэр.

— Верно, мистер Поттер. Как и я.

* * *

— Квиринус... Мне нужно знать о крестражах как можно больше. Я сам крестраж. Помогите мне, пожалуйста. Вы же его создавали. Вы получили душу обратно. Кому как не вам...

— Это не передать словами. Ты меняешься... Тебя словно двое, и обе части, они не обязательно действуют заодно. Это будто ты сошёл с ума... Я думаю, душу потому и прячут в неодушевлённый предмет. Так её хотя бы можно заставить молчать.

— Что чувствовали? Вы помните процедуру?

— Смутно.

— А как обретали обратно? Ощущения, эмоции, мысли?

— Да. Но это не тема для обсуждения. Речь о раскаянии, очень личное.

— А о крестражах самого Лорда знаете что-нибудь?

Квиринус прикрыл глаза.

— Лорд считал, что крестражем нужно делать ценную магическую вещь. Тогда есть шанс, что её и часть души заодно сохранят хотя бы из жадности. Поэтому я и достал этот жезл, простого рубина или золотой монеты было недостаточно.

Квиррелл зябко обнял себя руками.

— Я слышал, у Лорда был очень старый родовой перстень с камнем. Он носил его не снимая. И однажды обмолвился, что собрал коллекцию артефактов, принадлежавших Основателям. А ещё что разочарован, потому что не чувствует в них никакой особой силы. Назвал их просто музейным барахлом.

— Вы их видели? Эти артефакты?

— Только два. Тот перстень и старая чаша с чеканным рисунком какой-то зверушки. Он отдал её Бэлле Блэк. Куда подевался перстень, не имею ни малейшего понятия.

Было о чём поразмыслить. Перстень, чаша, медальон, что висит на шее Салли. Тетрадь ещё была. Мой шрам плюс подселенец Том. Что-то ещё? Возможно. Как достать чашу? Если Бэлла хранит её для своего Лорда, то наверняка в сейфе. Никогда не видел ничего более надёжного.

Гринготтс был недоступен. У меня там и связей никаких нет. Гоблины не помогут. Помнится, Рон ещё на первом курсе что-то говорил, будто в Гринготтсе работает один из его братьев. Старший, Билл. Но с какого перепугу Уизли рисковать ради меня? Да и есть ли у него доступ к сейфам? Может, он полы в зале моет...

**

Джинни Уизли я смог отловить поздно вечером: все смотрели очередной фильм. И только теперь сообразил, что к разговору не готов. Она стояла в дверях своей спальни и вопросительно глядела на меня.

— Мне нужно кое-что у тебя спросить, — ляпнул я.

Она приглашающе мотнула головой:

— Зайдёшь?

— Лучше ко мне, — буркнул я и почувствовал, что краснею. — Рамзи. Перенеси нас в кабинет.

Не хватало чтобы я ковылял по лестницам рядом с ней.

— Уютненько, — проговорила она, оставаясь стоять. Я поспешно указал ей на стул и уселся напротив.

— Мне нужно кое-что спросить о твоей семье.

Она подняла бровь:

— Услышал сплетню о предателях крови?

— О братьях, — уточнил я. — Ну кроме тех, что я знаю.

— Почему же? О них тоже могу. Близнецы пытаются открыть магазин, но местные не дают им купить помещение на Косой аллее. Торговцы там в основном потомственные, конкурентов не хотят, тем более таких активных. Поэтому владельцы подходящих домов не соглашаются ни сдавать, ни продавать помещение в кредит, а всей суммы на покупку у Фреда с Джорджем нет. У них и на лицензию денег нет, поэтому сейчас нелегально сбывают кое-что в Лютном. Такими темпами они и к старости магазин не откроют.

Я кивнул, принимая информацию.

— Перси пойдёт работать в министерство младшим клерком. Рон...

— А старшие?

— Странно, что ты спросил. О тебе очень хорошо отзывается Чарли, хотя вы никогда не виделись. Он работает и живет в Румынии.

— Драконолог, знаю.

— Ну и Билл. Он совсем взрослый. И у него проблемы тоже взрослые. Личного плана, — многозначительно уточнила Джинни.

— О. Девушка? Или…

— Девушка, разумеется! Но она не его девушка. Её семья не хочет родниться, а он вроде как... — Джинни вздохнула. — Она вейла. И он повёлся на её чары.

Я знал только одну подходящую по возрасту вейлу.

— Делакур?

— Вот и ты тоже, — рассердилась Джинни. А я-то... Эх!

И она ушла. Но я уже узнал всё, что хотел.

* * *

Уильям Уизли работал в египетском отделении Гринготтс, на другом конце света, и помочь мне не мог ничем. Если бы хотя бы в Лондоне... Я с ним знаком не был, но был хорошо знаком с Флёр. Проблема была в том, как переговорить с девушкой и не испортить всё, ведь с Джинни получилось не очень красиво. Однако, крепко подумав, я решил отправить Флёр и Габриэль рождественские подарки. Они были у меня на дне рождения и расстались мы вполне дружески.

Оригинальничать не стоило. Поскольку наше знакомство начиналось с самописных перьев, я купил два красивых блокнота с мелованной бумагой и обложкой из тиснёной натуральной кожи. Вгрохал кучу магии, заколдовал листки на бесконечное количество, то есть встроил под обложку лёгонькое заклинание умножения. И лишь закончив работу, сообразил, что мог бы зачаровать их на привязку кровью к конкретному магу, тогда моих магических затрат практически бы не было. Идиот!

Отправлять подарок совой было долго. Я подумал, взял свою почтовую шкатулку, завернул оба подарка в хрустящую бумагу, написал «мисс Флер Делакур, Франция» и положил внутрь вместе с двумя портключами в мой дом. И закрыл крышку.

Через полчаса щелкнул замок. В шкатулке подарка не было; лежал лист пергамента, который я вынул и прочел: «Гарри, очень мило, что ты нас поздравил. Подойди к камину».

Флер и сквозь зелёное пламя выглядела безупречно и была чудо как хороша. Первые несколько минут мы прятали глаза, а затем разговор пошёл живее.

— У меня сейчас в гостях двадцать человек народу, — сказал я. — Не хотите заглянуть в один из дней? Знаю, это неожиданно, но была причина, по которой я не пригласил раньше.

— Вы г'асстались с Дафной?

— Что? Она ни при чем и вообще помолвлена. Нет. Просто, когда ребята захотели ко мне в гости, я запаниковал. Боялся, что не смогу развлекать их так, чтоб всем понравилось, и не смел опозориться. Но вроде всё идёт неплохо.

— Как это мило, — прощебетала она. — Но Габ'гиэль у г'одни в Италии. Или ты имел виды на мою сест'гу?

— Поверь, у меня нет видов, хотя Габи отличная девушка.

— Bien. Я могу пг'ибыть завт'га, но только на один день.

Я объяснил, что и как у нас, и распрощался.

Утром за завтраком Джинни демонстративно меня не замечала. Я рассеянно улыбнулся и не стал объясняться: если не дурочка, сама всё поймет.

Квиррелл увёл всех, а я отправился навестить Снейпа. Он спокойно лежал в постели с книгой.

— Я ещё здесь, — сообщил он.

— У меня вопрос. Перстень; медальон с рисунком змеи; чаша с чеканной зверушкой. Что я упускаю?

— Много чего. Это собственность Основателей.

— А ещё есть известные вам предметы?

— Есть. Меч Гриффиндора.

— А что-то, принадлежащее Ровене Рейвенкло?

— Она жила тысячу лет назад.

— Ладно, — вздохнул я. — Отдыхайте, сэр.

— Дела сами не сделаются, — буркнул он. В белой широкой ночной рубашке с отложным воротничком он выглядел совсем нестрашным.

— Какие-то могут сделаться, — возразил я. — У меня есть знакомый домовик в Хогвартсе и почтовая шкатулка. Я умею делать портключи. Всё это к вашим услугам.

— Ну надо же. Удивили. Я, пожалуй, напишу пару писем. И домовик будет очень кстати.

Позвав Дадли, я попросил его помочь Снейпу и пошёл встречать Флёр. Дом она уже видела, попасть из спальни в столовую могла, а большего пока не требовалось, поэтому мы остались в кабинете. Она уселась, церемонно уложила идеальную ножку на округлое колено:

— У нас мало вг'емени, так? Давай поговог'им сейчас.

Умная девушка.

— Билл Уизли, — рубанул я напрямую.

Флер замерла, а затем лицо её дрогнуло, и я увидел её настоящую — с дрожащими губами, горестно изогнувшимися бровями и блеснувшей за ресницами влагой.

— Он тут?

— Нет.

— Но... Пг'ости. — Она отвернулась, и через минуту уже была прежней француженкой-аристократкой, невозмутимой и чопорной.

— Вижу, вы знакомы.

— Он пг'осил моей г'уки.

— Почему не получилось?

— Моя mamán. Она пг'отив. Уизли... Как это? Mauvaise réputation (дурная репутация. — фр).

— Но возможно есть что-то... Хотя бы в теории?

— Ох, — Флёр всё же сморгнула слезинку. — Статус. Магия. Деньги. Положенийе.... Так?

— Я понял. У Билла этого нет?

— Билли замечьятельный... Сильный маг. Хог'ошая работа. Но его семья...

— Где вы познакомились?

— Во вг'емя Туг'ниг'а в Хогваг'тсе. Он пг'иезжал с семьёй на тг'етий туг'... Говог'ит, увьидел моё колдофото в газьете. И потом... Ах...

Вконец расстроенную Флёр я велел отвести в комнату и позорно сбежал. К Снейпу. Оказывается, о симпатии молодых людей ему давно известно.

— Уизли чистокровный род. К Артуру претензий нет, но вот кровь Пруэттов несколько подпорчена. Уверен, будь у них много денег, выход бы нашёлся.

— Но неужели Билл может быть интересен только счётом в банке?

— Не обязательно. Например, обладание ценным имуществом... Или магическим артефактом достаточно престижным, чтобы им могла гордиться семья. Это бы существенно помогло. Я не слышал, что у них есть что-то подобное.

К обеду вышли и Снейп, для которого Дадли принёс из Хогвартса восстанавливающие зелья, и Флёр, прекрасная и надменная, как королева. Они так и сели за стол рядом. Ребята уставились на них с любопытством, а у Джинни отвисла челюсть. Но обед был, как всегда, ограничен во времени, а всем хотелось пообщаться. Квиррелл горделиво кивнул мне: у него всё получалось.

У меня не было аппетита. Дело с крестражем ничуть не сдвинулось с места.

Но день всё же оказался прожит не зря. Когда все встали из-за стола, чтобы позже встретиться в холле, на меня налетела Джинни.

— Как ты мог, — горько воскликнула она. — За что?

— Знаешь, Джин, я и сам не пойму, за что мне это всё. Почитай газеты: на меня объявлена охота. За последнее время на меня нападали уже дважды. А ты в претензии, что я хочу пообщаться с друзьями? Ну пригласил я Флер, что с того? Да я б что только не отдал, лишь бы понять, почему я? С чего бы?

— Вы правда хотите знать?

Снейп возвышался надо мной, как скала. Джинни пискнула и ретировалась.

— Я могу удовлетворить ваше любопытство, Поттер. Ваш кабинет?

Снейп уселся, несколько секунд сидел, поджав губы, и сказал:

— Было пророчество. Якобы волшебник, который грядёт на исходе седьмого месяца, будет равен Темному Лорду по силе и... Выживет только один. Поттер, в конце июля родились вы и Лонгботтом.

Я сидел, оглушённый. Какое-то вшивое пророчество...

— Маги верят в предсказания. Лорд поверил. Он не отступит. И он решил, что это вы. Не Лонгботтом.

— И вы молчали! Стоп. А откуда вы о нём знаете?

— Я подслушал, когда прорицатель впервые изрекла его.

— То есть о нем знает ещё кто-то? Кроме вас и медиума?

— Да. Ещё один человек.

— Темный Лорд?

— Нет. Лорду рассказал я.

Как во сне, вышел я из кабинета и побрёл куда глаза глядят. Остановился, только натолкнувшись на кого-то, и очнулся. Все ребята собрались в холле первого этажа и ждали.

Точно. Моя очередь их развлекать.

По крайней мере, я уже ничего не боялся.

* * *

— Прошу за мной, — позвал я и прошёл в оружейный зал, темноватый, увешенный разного вида магическим и маггловским оружием. Здесь были даже доспехи. Помещение было достаточно просторным, так что тесниться не пришлось.

— Экспекто Патронум, — крикнул я. Эхо звонко отразилось от стен. Яркое животное прыснуло из кончика палочки и понеслось по периметру. Толпа восхищённо вздохнула.

— Мой вам подарок — это способность вызывать телесного Патронуса. Кто хочет, достаём палочки.

Все немедленно вооружились.

Я вздохнул. Двадцать четыре человека, во имя Мерлина!

— Итак... Патронус — заклинание вызова вашего личного защитника. У каждого он принимает уникальную форму, но иногда они похожи. Не совпадают, а похожи, — повторил я, — как бывают похожими совершенно чужие люди. Защитник может отогнать врага. Он и только он спасёт от дементора.

Меня слушали, конечно, но особого рвения я не обнаружил. Кто-то переглядывался, девушки потихоньку шептались. Значит, нужно их заставить работать.

— Встаньте в линию вдоль стены. Сейчас мы попробуем заклинание, но сперва возьмите повязки и завяжите себе глаза. Это поможет сосредоточиться.

Когда платки были розданы и повязаны, я ещё раз объяснил суть Патронуса и велел пробовать.

— Движение палочки такое: резко указать на закатное солнце. Обвести его воображаемый контур и аккуратно провести вправо вдоль линии горизонта. Пока без заклинания. Пробуем!

Все подняли палочки и завертели руками. Я шёл вдоль строя подростков и поправлял постановку руки, но в основном все справились. Уверен, объяснить движение лучше, чем показывать, потому что руку мага направляет его сознание и магия.

— Опустите палочки. Теперь заклинание. Его произносят уверенно и от всего сердца. Экс-пек-то Пат-ро-нум. Приготовьтесь. Движение палочки, заклинание. Пробуем!

С первого раза не получилось ни у кого. Но меня уже несло вдохновение и мандраж первооткрывателя. Лишив всех зрения, я заставил себя слушать. Я видел, как получил свою лань юный Снейп, а сам я умел проникать в сознание. Значит, проблем быть не должно.

— В книгах пишут, что за вызов защитника отвечает самое счастливое воспоминание. Но не пишут, что есть счастье. Может ли счастье быть для всех одинаковым? Нет. Мы разные и желания у нас разные. Нельзя все наши мечты, все яркие переживания обозначить одним безликим словом. Поэтому я, Гарри Поттер, буду учить вас не по учебнику. Потому что счастье — понятие относительное.

В зале стояла оглушительная тишина.

У них глаза завязаны, вспомнил я.

— Сейчас каждый вспомнит что-то важное для себя. Необязательно смешное или забавное. Возможно, вы сделали кому-то больно, и вас мучает совесть. Или обида. Или даже гнев. То чувство, когда трепещет и сильнее бьётся сердце. Когда перехватывает дыхание. Воспоминание, с которым больно расставаться. Вспомните и погрузитесь в него. Дайте ему раствориться в вас.

Минута, другая тишины... Вдруг послышался тихий звук, но не радости или смеха — это был всхлип. И ещё... Я осторожно двинулся мимо неподвижно стоящих фигур и увидел: из-под повязки Дина Томаса медленно скользит слеза...

— Экспекто патронум, — подкравшись, шепнул я ему на ухо.

— Экспекто патронум, — будто во сне, повторил Дин, не шевелясь, и я уже был готов подсказать, как его палочка взлетела, рассекая воздух, и с кончика её сорвалась ослепительная капля света.

— Запомни это чувство. Пусть оно прорастёт в тебе, — шепнул я снова, и Дин, страдальчески скривив рот и задушенно всхлипнув, отчётливо произнёс заклинание.

Его Патронус вышел плотным и чётким. Округлая сияющая капля, словно воздушный шарик, росла на глазах, качаясь на кончике палочки, и вдруг обзавелась немаленькими такими клыками. Я моргнул, а очертания менялись, морда вытягивалась, и секунду спустя вдоль стены резво потрусил призрачный кабанчик.

— Держи его, — шепнул я, — не спугни. Осторожно снимай повязку.

Как во сне Дин сдвинул платок. Кабанчик деловито продолжал свой путь.

— Он — это ты. Прикажи, и он вернется, — подсказал я.

Дин послушался. Его Патронус развернулся и одним длинным прыжком оказался рядом.

— Получилось... — неверяще прошептал Дин.

— Да.

Кабанчик вспыхнул и растаял.

— А теперь пойдём поможем остальным, — сказал я. Дин кивнул.

К шести вечера Патронусом обзавелись все. Я был утомлён настолько, что был готов свалить из собственного дома в Тимбукту. Или ещё дальше. Остальным тоже досталось: по спальням все разошлись довольными, но молчаливыми.

Какого пикси я упёрся, чтобы Патронуса научились вызывать абсолютно все, неизвестно даже мне самому. Несколько человек не хотели быть серьёзными, никак не могли сосредоточиться, и пришлось проникать к ним в сознание. Несмотря на мою неуклюжесть и причиняемую боль, это помогло, и Патронуса они всё же создали. Лонгботтом не мог обнаружить в себе достаточно счастья, меня он отчего-то не слушал — не радостью, а эмоциями нужно управлять, — и я поделился своим Патронусом с ним, как когда-то мама со Снейпом. Мне пришлось лезть к Невиллу в голову и вытолкнуть на поверхность самое яркое воспоминание, его нецеломудренные мечты о Сьюзен. Патронуса Невилл получил, но на меня обиделся страшно и сбежал из зала — гневный, растерянный и несчастный.

Остальных Патронусов ребята помогли обрести друг другу, так что я отделался сравнительно легко. Удивительно, но помощь другому приносила не меньше радости, чем собственный успех.

Ужин прошёл оживлённо. Все делились впечатлениями, ели с отменным аппетитом. Всё же серьёзные энергетические затраты, да. Я с удивлением замечал сосредоточенное выражение лица то у одного, то у другого гостя. Да и поведение нашей компании неуловимо изменилось. Меньше стало проявлений ребячества и глупых шуток. Все будто повзрослели сегодня.