Гарри Поттер и внутренний голос (джен)

Третьего января 1996 года я вышагнул из камина «Трёх мётел», вежливо поклонился мадам Розмерте и неторопливо пошагал в Хогвартс, надвинув поглубже капюшон тёплой мантии.

Нервное напряжение, терзавшее меня последние пять дней, наконец-то уступило глубочайшей апатии, постепенно тая от размеренной ходьбы.

Когда-то я был уверен, что внимание — это здорово. Ничего подобного. Если б мог, носил бы свою мантию-невидимку не снимая всю прошлую неделю...

* * *

Одного урока «от Гарри Поттера» и откровения от Снейпа мне хватило, и наутро я едва передвигал ноги. Вечернее занятие тридцать первого декабря, сжалившись, предложила провести Флёр, а последнее, уже первого января, накануне общего отъезда — Билл Уизли. Я открыл камин, и Флёр официально представила нас друг другу. Он оказался не рыжим, а скорее шатеном, с яркими голубыми глазами на умном добром лице.

— Уильям.

Мы пожали друг другу руки. Уверенная, надёжная рука.

Что до Нового года... Я почти всё время провёл у себя в комнате. Встретили, отметили, поздравили друг друга. Квирелл как старший из присутствующих (Снейп отбыл накануне) произнёс поздравительную речь. В одной зале звучала музыка, в другой Симус непрерывно крутил фильмы. Крепкого алкоголя не было, но вина и пива решили не жалеть.

Мне как хозяину дома вручили общий подарок: чек на кругленькую сумму. Не знаю, кому в голову взбрело подарить деньги, но получалось, все присутствующие сложились. Я прикинул в уме; затраты окупились с лихвой — и на магов, и на магглов.

— Гарри, мы тут поговорили, — начала Лаванда, — проведённое здесь время — это было чудесно. Необычно, иногда утомительно, но нам понравилось. Не было ни одной свободной минуты, но всё было так интересно. И мы столькому научились! Узнали много нового о некоторых своих учителях, и о друзьях, и о себе. Спасибо!

— С Новым годом! — закричали и захлопали все.

Дин Томас вдруг поднял руку:

— Ты научил нас вызывать Патронуса. Десять лет назад мой родственник был выпит дементором. Отец сказал, что в нашем роду никто не может противостоять этим тварям, хотя способ существует... Я не верил, Гарри. Я был уверен, что для меня это невозможно, а теперь, получается, родовое проклятие снято?

— Скорее, его удалось обойти...

Я видел, как округляются глаза и на лицах расцветает сочувствие. Лаванда даже прижала пальцы к губам.

— Ты сделал нам всем такой подарок, Гарри...

И тут меня неожиданно посетило вдохновение. Я не успел его обдумать, к тому же несколько выпитых бокалов тоже сыграли роль.

— Готовы принять ещё один подарок от Гарри Поттера?

— Да-а! — заулыбались и зашумели все.

Пакетик крошечных камушков, больше похожих на крупный песок, выпорхнул из секретного мешочка на груди и оказался в моей горсти.

— Эти алмазы я собрал в Африке. Они невелики, но хорошо держат магию. Каждая такая малютка — артефакт, который может остановить одно проклятие, любое. Могу зачаровать их для вас, вставив в булавки для галстука...

— А можно пирсинг? — выпалила Лаванда и зарделась. — Вот сюда, — она коснулась левого уха, — под завиток...

— И мне! И мне серёжку! — загалдели все.

— Хорошо, хорошо, — я высыпал немного на ладонь, прикрыл алмазики второй, накладывая анастезирующие чары, и шепнул заклинание. Сияющие брызги разлетелись в воздухе: крохотная искорка прилипла к хрящику левого уха каждому гостю или гостье и проросла, становясь изящной серёжкой-гвоздиком.

— Ой! — удивлённо схватился за ухо Квиррелл. Я смущённо развел руками.

Все разглядывали друг друга и теснились у зеркала.

— Давайте попросим Гарри наложить ещё и Протеевы чары, — предложил кто-то, — для всех присутствующих. Что? — Оказалось, это Джинни Уизли. — Мы тут все друзья и сможем прийти друг другу на помощь. Я знаю, что такое попасть в настоящую беду, когда спасти может только чудо. Или настоящий друг, — добавила она тихо.

— Гарри, можешь? Наверняка никто не будет против.

— Только за, — подтвердило несколько голосов, остальные ребята согласно кивнули.

— Хорошо, как скажете, — пожал плечами я и сосредоточился, поднял палочку, произнес заклинание.

Все смущённо потянулись к ушам, потирая их.

— Покалывает, — констатировала Лаванда. — Чувствительно, но не больно.

Я покинул развеселую компанию и закрылся у себя. Надо меньше пить! Едва успел вернуть оставшиеся алмазы на место, как с тихим хлопком рядом материализовался Рамзи.

— Хозяин, сэр! Мистер Снейп стучал в камин, но Рамзи сказал, что хозяин Гарри занят.

— Чего хотел?

— Спрашивал, какого дьявола у него в ухе появилась серьга?

* * *

«Я не должен лгать», — прочёл я на тыльной стороне ладони у Рона. Тот сидел нахохлившись, тихий и несчастный. Гермиона суетилась вокруг, утешала и мазала распухшую руку какой-то вонючей мазью.

— Он рассердил новую инспектрису.

Неприязнь этих двоих друг к другу была эпической. Инспектриса, после разоблачения незаконной деятельности близнецов Уизли, расценивала присутствие любых прелставителей этого семейства в школе как личное оскорбление, а Рон упорно отказывался прилежно учиться и подчиняться дисциплине, периодически то огрызался, то выдумывал небылицы, то пропускал занятия. Умница Джинни вела себя паинькой и не пострадала.

Так или иначе, Уизли Шестой притих, Гермиона была всё время занята, а время шло себе потихоньку. «Ежедневный пророк» перестал на время писать о приспешниках Тёмного Лорда, а я ломал голову, где ещё искать крестражи. Что это был за перстень? Что за чаша?

Как ни странно, но помощь я получил от человека, от которого ожидал менее всего. В Хогвартс прибыл Люциус Малфой собственной персоной.

Встретились мы уже вечером, после ужина. Директор Дамблдор проводил сиятельного Лорда неприязненным взглядом, но беседовать нам не препятствовал. Встретились мы в личном кабинете Снейпа, который любезно согласился уступить нам его для беседы.

— Гарри. Ты как-то спрашивал у Драко о магических жезлах?

Дело было прошлое. Скрывать что-то смысла не было.

— Да. Мистер Квиррелл оставил мне жезл в наследство.

— Кстати о мистере Квиррелле. Драко видел вашего бывшего преподавателя Защиты у тебя в доме, он занимался с вами и получил неплохой отзыв моего сына. Но я точно знаю, Квиррелл лечился в Мунго и надежды на выздоровление не было?

— Всё так. А причём тут жезл?

— Он ещё у тебя?

Малфой отлично держал лицо.

Если он так старался показать абсолютное равнодушие к вопросу, значит, ответ для него важен. Очень важен. А для меня? Нет. Значит, небольшой кредит доверия не помешает.

— Жезл разрушен. А Квиррел — здоров.

Малфой резко вскинул голову: я недвусмысленно указал на эту связь и многозначительно кивнул.

— Но как...

— Это уже второй вопрос.

Лорд поднял бровь. Но теперь я мог позволить вопрос и себе.

— Лорд Люциус... Если б мы говорили об очень ценных артефактах, и я назвал некоторые из них...

— Например?

— Некий перстень с камнем. Чаша с чеканным изображением зверька. Медальон желтого металла со змейкой на крышке, в виде буквы S, с изумрудным глазком на и длинной цепочке...

Малфой хитро ухмыльнулся.

— Предметы, предположительно принадлежавшие магам-основателям Хогвартса. Перстень Салазара Слизерина. Медальон возможно тоже, но не уверен. Чаша Пенелопы Пуффендуй. Вероятнее всего, чеканка — это барсук.

Он поднял бровь.

— Медальон ты видел, а чашу и перстень — нет.

— Откуда...

— Как подробно ты его описывал и почти ничего не сказал о других артефактах. Но в чем вопрос?

— Получается, принадлежащие Слизерину и Пуффендуй... А что было у Гриффиндора и Рейвенкло?

— Традиционно собственностью Годрика Гриффиндора считается его меч. Он хранится у вашего директора в кабинете. А Ровена Рейвенкло... Нет, не знаю. Спроси Флитвика.

— А кто такая Бэлла Блэк?

— О, — тонко улыбнулся Малфой, — это моя невестка, сестра леди Нарциссы. Она уже давно не Блэк, а Лестрейндж по мужу. Когда-то меня хотели обручить именно с ней, но я выбрал младшую сестру.

—Можно с ней увидеться?

—Маловероятно. Они с моей женой родные сёстры, а с Сириусом — кузены. Драко тоже наполовину Блэк.

Мы помолчали.

—Могу я уточнить кое-что, — осторожно осведомился я. — Если вас интересует ритуал, посредством которого Квиррелл обрел целостность души...

—Интересует.

—Суть его в раскаянии. Просто набор заклинаний ничем не поможет и даже серьезно навредит.

—Понял. — Малфой разочарованно пожал плечами. — Тогда... подождем. Я буду знать, к кому обращаться в случае чего.

—Рад буду помочь.

Слова Малфоя, что я не видел перстня и чаши, задели меня. Я дал задание Мод найти в библиотеке Поттеров книги с портретами Основателей и, если повезет, с описанием артефактов.

Две книги с изображениями она нашла. К сожалению, рисунки были примитивными, без подписей и не понять было даже, женщины изображены или мужчины: все четверо в мантиях и с длинными волосами. Но у одной фигуры на пальце угадывалось нечто, напоминающее кольцо, вторая держала меч, на голове третьей виднелось что-то вроде короны.

Флитвик охотно меня выслушал, но об артефакте, лично принадлежащем Рейвенкло, доподлинных сведений не имел. Зато он провёл меня в гостиную своего факультета, и здесь я увидел вытесанную из мрамора статую леди Ровены.

Статная фигура в полтора человеческих роста. Длинная, скрывающая фигуру мантия. Спокойно скрещенные руки. Гордая посадка головы. Каскад волос из-под головного убора, напоминающего небольшую корону. Что ж. Два упоминания одного и того же предмета можно считать подсказкой, решил я.

—Есть мнение, что она выполнена прижизненно, — разглядыаая статую, сказал Флитвик. — Точно никто не знает. Кстати, благодарю за подарок, — он отвел волосы, и я увидел, как в ухе его сверкнула алмазная капля. — От проклятия? Весьма полезная вещь. Род Поттеров, я вижу, необычайно талантлив. Я говорил, что знаком был с вашим дедом. Семейный бизнес, средство «Простоблеск», Фримонт Поттер создал ещё студентом. Правда, поначалу использовать в коммерческих целях его было нельзя: эффект был слишком непредсказуем, и прошло ещё лет десять, прежде чем он доработал рецептуру. Теперь любые, самые непослушные волосы отлично слушались и выглядели безупречно.

Возвращался я, погружённый в размышления. Том Реддл коллекционировал артефакты, которые никто и никогда не выкинул бы. Чашу предположительно отдали Бэлле Лестрейндж, меч у Дамблдора в кабинете, медальон у Салли. Где перстень — неясно. Возможно, есть и ещё крестражи. Корона могла быть одним из них.

Получается, Тёмный лорд изрядно потрепал свою душу, обдирая её раз за разом. Как ещё совсем не спятил.

«Ты не понимаешь. Лучше остаться с частью души, но живым, нежели умереть».

О, Том решил пообщаться.

«Прекрати искать мои крестражи. Я сделал свой выбор и не тебе судить меня. Каждый пытается сохранить жизнь теми средствами, которые ему доступны. Ты сам наверняка тоже готов пойти на что угодно, лишь бы сохранить свою».

—А как же пророчество? Один из нас должен умереть...

«Технически, все умирают. Мне необязательно нападать на тебя прямо сейчас».

—Но именно это ты и делаешь!

«Чтобы обрести сущность, воплотиться, а не убивать тебя. Чувствуешь разницу?»

Я чувствовал, как он старается убедить меня, но не верил ему ни на грош.

* * *

Салли передала мне привет через брата. Я не хотел внушать девушке ложные надежды, но вдруг решил: черт возьми. Девчонка явно не против. Если сложится, я позволю себе всё. Некоторые мои сверстники уже познали близость, так зачем отказываться? Мы медленно бродили по ветреному Лондону, и она прижималась всё плотнее, пряча ладонь в кармане моего пальто. Тело реагировало. Наверное, я всё-таки нормальный.

—Ты хочешь...

Слова застряли в горле. Мы неожиданно вышли на знакомую площадь.

—Идём, — потянул я девушку. Заинтригованная, она без возражений шла рядом. Мы вошли под гулкие своды и двинулся вглубь.

Он был здесь. Он всегда бывал тут, когда бы я не появился.

— Давно вас не было видно, молодой человек.

— Доброго здоровья. Силы вашей молитвы, святой отец, хватает надолго.

— Молитв никогда не бывает слишком много, — осуждающе поднял густую бровь священник. — Вы изменились. Подросли. — Он вдруг окинул меня быстрым цепким взглядом. — Я надеялся, что жизнь будет милосердна к вам...

Недосказанное повисло в воздухе. Я с трудом заставил себя стоять неподвижно: спина затекала, и я непроизвольно двигал торсом, пытаясь избежать боли.

— Вы помнили обо мне, отец?

— Конечно. Как забыть мальчика, который приходит только чтобы просить у Бога милости для других и ничего — для себя.

— Это потому что Он точно знает, кому действительно нужна его милость, — пробормотал я смущённо.

Салли опустилась на скамью неподалёку и недоумённо таращилась на нас.

— Кому же милость Господня потребовалась теперь?

— Том Марволо Реддл, — вдруг сказал я. — Его неупокоенная душа никак не может покинуть этот мир.

«Не смей!» — завопил вдруг внутри меня Том.

«Силенцио», — невербально отмахнулся я.

— Снова заупокойная служба? Как скажешь. Когда несколько лет назад ты пришел и попросил за свою умершую подругу, я, каюсь, принял тебя за ненормального. Надеюсь, ты простишь меня за эти недостойные мыс...

— Куда проще было ничего мне сейчас не говорить, и не пришлось бы извиняться, — буркнул я.

Салли внимательно прислушивалась, но пока не вмешивалась и вела себя тихо.

— Не могу, — отвечал тот. — Я священник, а не святой. Дурные мысли — греховны и требуют наказания.

Он указал на скамью и сам опустился рядом.

— С того самого дня здесь не было ни одного серьёзного происшествия. В церковь люди несут свои печали и радости, тревоги и гнев. Не все приходят со светлыми помыслами. Но вот уже несколько лет не было украдено даже свечки. Раздоры стихают, потому что у спорщиков неожиданно начинается кашель, а буяны и шутники поспешно удаляются, не причинив вреда — так силен оказывается зов природы...

Салли, не выдержав, тихонько хмыкнула и зажала рот ладонью. Священник не обратил внимания и настойчиво продолжал:

— Думаю, кто-то или что-то хранит нас. И всегда почему-то на ум приходишь ты, сын мой.

«Миртл? Спасибо тебе».

— Я точно не святой, — честно доложил я.

Пастор задумчиво перебирал чётки.

— О ком, ты говоришь, нужно помолиться?

— Томас Марволо Реддл, — повторил я.

— Он давно покинул этот мир?

Действительно, когда? Том создавал крестражи в течение долгого времени.

— Его душа рассталась с телом довольно давно.

— Я выполню твою просьбу. Сейчас?

—Да.

Я расплатился и сделал небольшое пожертвование на храм. Но если я надеялся, что Том спокойно даст отпустить свою душу, то я ошибался. Меня скрутило так, что ещё минута, и взбунтовавшийся желудок осквернит храм!

— Подожди меня здесь, — попросил я Салли. — Будь на мессе. Это важно. У меня дело тут, рядом.

— А почему мне с тобой нельзя?

— Потому что я так попросил.

Она без возражений уселась обратно на скамью, сложила руки и кивнула мне. Ни капризов, ни нытья. Кому-то с ней очень повезёт.

А Плакса Миртл, похоже, навела порядок в своём новом обиталище. Хотя... Она же перестала быть привидением и обрела покой?

«Помоги мне, — шепнул я ей, отчего-то веря, что буду услышан. — Не дай ЕМУ выгнать Салли из церкви. Пусть уходит сам».

Мне удалось выбраться, отдышаться, сидя прямо на ступеньках, пережидая приступ дурноты, поймать такси, и спустя двадцать минут я уже протискивался в неприметный лаз, соединяющий немагический Лондон и волшебный квартал. Двигался я куда медленнее обыкновенного. Суставы словно горели огнём.

Аптека Малпеппера дорогая, но зелья здесь обычно качественные. Я купил запас, сразу выпил пару флаконов и заторопился обратно. То, что Снейп поставляет свои зелья именно Малпепперу, мне рассказал Дадли-эльф.

Салли ждала меня на скамейке у входа. Она была спокойна и задумчива.

— Не знаю, что происходит, — заговорила она, — но с меня словно сняли тяжёлую ношу. Хотя ничего особенного не было — служили мессу по этому твоему Реддлу, и всё, но я чувствую себя так необычно, что даже страшно. Что ты сделал?

— Я? Ничего. Меня же не было.

— Действительно... В любом случае спасибо. Здесь особенное место. Я хотела бы прийти сюда ещё. Проводишь меня домой?

Мы медленно шли прочь, оставляя следы на припорошенном снегом асфальте. Внутри меня горевал подселенец. А медальон, уже обычный, без частицы покинувшей его души Тома, мне уже был не нужен.

* * *

Том Реддл теперь бодрствовал почти всё время. Сильнее обычного болел шрам, в газетах снова принялись пугать народ грядущим злом, а весной 1996 общественность ахнула: из Азкабана сбежало несколько человек бывших ПС-ов. «Пророк» надрывался. Медлить было нельзя. Да и Снейп ходил мрачнее тучи. Я попытался поговорить с ним, но он захлопнул перед носом дверь. Очень не хотелось встречаться с Блэком, но иного пути я не видел и написал ему совиной почтой, что буду в Лютном в четверг в 18.00.

Ответ пришёл утром, пространное, самодовольное послание на трёх страницах. Я морщился, читая его, и наконец оказался взбешён настолько, что не решился отвечать, чтоб не проклясть Блэка ненароком. В четверг я послал в Дырявый котёл Дадли, а сам отправился в аптеку Малпеппера на Косой аллее.

В 18.05 Дадли аппарировал ко мне с Блэком. Тот был страшно зол, но мне было уже всё равно.

—Чего это ты позволяешь себе, парень, — начал было он, но тут огляделся и сообразил, что рядом сам продавец и покупатели, и заткнулся.

—Мистер Блэк, у вас есть доступ к сейфу в Гринготтсе? — сходу огорошил я его.

—Что?

—Вы в розыске.

—Да... Могу. Гоблины вне политики, но если меня выследит Министерство... Зачем твой домовик притащил меня сюда? А если кто-нибудь вызовет авроров?

—Так вы можете попасть в сейф Блэков или нет?

—Тебе нужны деньги? — догадался Блэк.

—Не деньги. Некий артефакт был бы очень кстати.

—Скажи какой, и я попробую.

—Перстень Слизерина.

—В моём сейфе такого нет. Был его медальон, я видел его в юности, но после он куда-то подевался.

—А перстень?

—К Мерлину эту рухлядь. Я рад, что ты образумился. Хочешь переехать ко мне?

—Никуда я не поеду. Вы беглый преступник, а мне не нужны проблемы.

—А если обвинения снимут?

—Тогда и поговорим. Что ещё из принадлежащих Основателям вещей есть в вашем сейфе?

—Что ты заладил одно и то же? —рассердился Блэк. — Ты мой крестник, перестань выпендриваться и слушайся!

—Ваша сестра Бэлла имеет доступ в сейф Блэков? — гнул своё я.

—Ну да. И в сейф Блэков, и в сейф Лестрейнджей. А она-то тут при..

—А вы к Лестрейнджам не вхожи, значит.

—Нет.

—Что вам известно об артефактах Основателей?

—Мне нет дела до этого старья. Я выкинул кучу всего из дома до ареста и собираюсь продолжить.

—Ясно. У меня всё. Мне жаль, что я отнял у вас время, мистер Блэк.

Я встал и направился к выходу.

—Прекрати! — заорал Сириус мне в спину. —Почему бы тебе не спросить, как я жил эти два года? Здоров ли я? Я пытался тебя защищать!

—Вы живы, здоровы и богаты. А ещё убили моих деда и бабушку и фактически подставили под Аваду Тёмного Лорда моих родителей. Я не сдам вас Аврорату, так что мы квиты. Но попробуете меня преследовать, и ваши воспоминания получат в Министерстве. Что с вами тогда сделает добрый директор Дамблдор?

—Откуда ты знаешь о... — растерянно пробормотал Блэк. — Кричер! Мерзавец! Гарри, ты не должен был этого увидеть, это секретная информация Ордена! Никому не говори о ней, иначе попадёшь в беду!

—Прощайте, мистер Блэк, и помните: я совершеннолетний глава Рода. И я не Джеймс.

—Вижу. Но, Гарри, послушай...

—Прощайте, — повторил я. Блэк остался; я шёл по Косой аллее и ругал себя за вспыльчивость. Глупец! Идиот! Сорвался, ничего толком не узнал. Угрожал, раскрыл свои намерения... Эх, нет во мне таланта к интригам!

Где-то глубоко внутри меня довольно ухмылялся Том.