Лабиринт забвения (джен)

Кажется, авантюрный арзакский план пошёл… далеко, в общем, и надолго. Саа-Мар бы без труда определил точный адрес и время его приземления.

Лин-Хес понятия не имел, что они там задумывали, но колдунья всё испортила. Стремительный старт отложили, пока не починят шлюз, так что теперь оставшиеся за бортом члены экипажа неторопливо заканчивали сборы — переносили из замка всё, что не успели до этого.

Лин-Хес вызвался им помогать. Техники отнеслись к его присутствию весьма спокойно. Создавалось впечатление, что у них было некое средство, нейтрализующее гипноз, ничем иным отсутствие всякой настороженности объяснить не получалось. Возможно, именно об этом и говорил Ильсор в тот день: менвиты не знали всего плана.

Может быть, там было и ещё что-то, какой-нибудь пункт три-четыре-пять. Хотя… Один — усыпить менвитов, но не всех, два — противодействовать оставшимся, три — перевербовать их. Четыре-пять наверняка тоже есть.

Пока же инженер воспользовался старым принципом «разделяй и властвуй». Менвиты сами помогли ему в этом. Они всегда предпочитали переживать собственную никчёмность в одиночестве, то есть без других менвитов вокруг. По крайней мере, присутствующие арзаки пока как отсутствие одиночества не воспринимались.

Таким образом, все шестеро очутились в максимально далёких друг от друга частях Ранавира.

Лон-Гор попал в святая святых: помогал Гелли и — как же его зовут? — Янши укладывать экипаж в анабиоз. Едва ли арзакам это нравилось, но их революционная ячейка в лицах Ильсора, Морни и Ланата позволила ему там находиться.

Аш-Риа бродил по несгоревшей части рощи и о чём-то беседовал с носящейся вокруг мелкой чёрной собакой. Лин-Хес не был уверен, кто из двоих выучил инопланетный язык, но это не имело значения. Сцена сама по себе получалась довольно странной.

Гил-Над, казалось, с радостью помог бы с погрузкой, но у него была сломана нога, так что он сидел возле Морни, возившейся у походной плиты. Проходя мимо с ящиком из ангара, Лин-Хес услышал часть их разговора.

— …почему нет?

— Потому что. Не хочу портить вечер толпе уставших техников. Они рассчитывают на вкусное жаркое этим вечером.

— Рецепт выглядит простым. Где здесь можно ошибиться?

— Много где. Я научу тебя готовить, если хочешь, но позже, когда обстановка нормализуется. Пока можешь почистить картошку.

— Низкоквалифицированный труд?

— Имею я право посмотреть на страдания менвита, а?

— Имеешь. Так?

— Так, только поаккуратнее. Во-первых, слишком много теряется, во-вторых, если ты порежешься, страдания, конечно, станут более явственными, но несколько бессмысленными.

За годы рабства удовлетвориться видом менвита, чистящего картошку? Лин-Хес не был особенно мстительным, но подозревал, что сам на месте Морни этим бы не ограничился. У менвитов считалось нормальным отвечать на удары сопоставимо, и он не мнил себя исключительным в этом вопросе.

— Где штурман? Кто-нибудь видел штурмана? — крикнул второй связист.

— Сидит на дереве, где вертолёты стояли, — меланхолично отозвался Кэлен.

— Вертолёты на дереве? — переспросил кто-то и тут же добавил: — И шасси, как лапками, за ветки держатся.

— И штурман одному из них подбородок чешет как ранвишу! — хихикая, дополнил ещё один арзак.

— А вертолёт от удовольствия винтами крутит! — воскликнул связист.

— И урчит мотором, — негромко подсказал Лин-Хес, сдерживая смех.

Арзаки засмеялись — искренне и непринуждённо, будто он был их приятелем, а не менвитским лётчиком. Шутка продолжилась: у вертолётиков появились ярко-голубые глазки-прожекторы и фыркающие носы, потом Лин-Хес присовокупил к сценке комэска. Полковник Мон-Со в окружении милашеских — словечко подсказала услышавшая разговор Морни — вертолётиков заставил всех заржать в голос. Шаис предложил нарисовать это, и теперь Лин-Хес надеялся, что рисунок, если появится, никогда не попадётся на глаза комэску.

Полковник, кстати, хорошо спрятался. После вспышки грозы он некоторое время маячил поблизости, но потом куда-то исчез. Причём арзаки не волновались — видимо, знали, где он находится.

— Так, всё! — Морни остановила Лин-Хеса и Шаиса на очередном переходе с ящиком инструментов. — Относите это и возвращайтесь есть. И остальных собирайте.

Она отвернулась и забарабанила ложкой по походной кружке. Лин-Хес поморщился — дребезжание забивалось в уши и наверняка перебудило бы даже усыплённых, не будь они уже в анабиозе.

На ужин собрались все. Комэск вышел откуда-то из замка в компании одноногого беллиорца. Тот махнул ему рукой и растворился в сумерках.

Вокруг костра сидели только техники, Ильсор, Морни, Ланат, Гелли, сто девятый (его звали Десми), ещё три незнакомых арзака и менвиты.

— Остальные уложены в анабиоз, — сообщил Лон-Гор. — Техники засыпают в открытом космосе, как и на пути сюда?

Задавая вопрос, он смотрел на Ильсора. Гелли, сидевшая рядом с полковником, тоже смотрела на инженера, но с каким-то странным выражением на лице. Словно полагала, будто он не должен отвечать на вопрос.

— Да, — коротко отозвался Ильсор. — Как только мы стабилизируем звездолёт. Дальше из них останутся только Юнсар и…

Он покосился в сторону первого техника, отчётливо пытавшегося слиться с сумраком, и закончил:

— …и Кэлен.

Второй, техник штурмана. Интересно, по какому принципу инженер отбирал людей в экипаж?

* * *

Ночевали под открытым небом, в спальниках. Удобнее и безопаснее было бы уйти на корабль, но почти половине из них предстоит провести следующие семнадцать лет в замкнутом пространстве.

Мон-Со помнил, как они проводили последний вечер на Рамерии. Всех погрузили в анабиоз заранее, и в прикреплённой к космодрому казарме остались только они четверо. Баан-Ну весь вечер болтал с кем-то по видеосвязи, сидя на крыльце. Кау-Рук лежал на плоской крыше и смотрел в бинокль на город, сверкающий вдали, за долгими томаэ пустыни. Лон-Гор слонялся где-то в отдалении и грыз орайю, хотя цитрусовые в предполётном карантине не поощрялись. Мон-Со стоял у окна в своей комнате и наблюдал за его мечущейся тенью.

Когда Лон-Гор ушёл спать, по территории космодрома прошагал, помахав рукой, старший брат, которого, видимо, занесло сюда по делам Комитета — была там какая-то проблема у службы безопасности.

Той ночью, семнадцать лет назад, атмосфера была наполнена предвкушением грядущих свершений. Это чувство разделяли трое из четырёх, и ему было трудно не поддаться хотя бы в последний вечер. Крайний, как говорят лётчики. Мон-Со вечно раздражал сослуживцев тем, что не поддерживал это суеверие.

В предполётную ночь на Беллиоре всё было иначе. Предстоящие годы обещали быть трудными. Арзаки, получившие своё, спали, собравшись в неделимую кучу. Менвиты тоже заснули: Лон-Гор сразу — врачи отправили всех арзаков в анабиоз за рекордные десять часов и, по-видимому, здорово вымотались; лейтенанты следом — кажется, их уже потихоньку начали обрабатывать; за ними — Аш-Риа и Кау-Рук.

Мон-Со тоже хотелось спать, но он не мог в такой ситуации заставить себя закрыть глаза и расслабиться. Вдруг что-то случится? Колдунья, в конце концов, может вернуться.

— Мы не навредим вам, полковник, — раздался в темноте голос Ильсора. — Отдыхайте.

Он сидел около выключенной походной плитки, подобрав колени и теребя кончики шнурков на ботинках. Мон-Со зачем-то поднялся и сел рядом с ним. За пазухой предательски зашуршал конверт.

Мон-Со выбросил бы его, но в Ранавире конверт могли найти, а до корабельного утилизатора ещё надо было добраться.

Вообще, странная штука. Этот конверт буквально упал ему на голову несколько часов назад. Плотная белая бумага, адрес золотистыми буквами. Внутри — письмо на беллиорском.

Его увидел беллиорец — одноногий, с военной выправкой. Моряк Чарли Блек неплохо, хотя и сокращая все шипящие до кратких, рублёных звуков, говорил по-менвитски.

Чарли примерно перевёл Мон-Со содержание письма. Понятнее оно от этого не стало. Хранитель в Библиотеку Беллиоры. Разъяснять, что это, Чарли не стал. Вместо этого он долго рассказывал Мон-Со о так называемом Большом мире, о стране под названием Америка, о колонизаторах и Чёрном континенте…

Они больше часа стояли на верхней площадке башни замка Гуррикапа и смотрели на полыхающий горизонт. Моряк то и дело постукивал своим протезом-деревяшкой и курил, то замолкая, то рассказывая, то углубляясь в отстранённые философские измышления.

— Мы чем-то похожи с тобой, — сказал Чарли, вновь щёлкнув зажигалкой. — У меня тоже есть корабль… но до вашего ему далеко, да-а! У меня ведь лишь шхуна, хоть и новая. Она ходит по морям — куда там ей до звёзд?

Он с лёгкой завистью посмотрел на «Диавону» и вдруг снял с руки механические часы.

— Мы, моряки, дарим друг другу компасы, но там, на звёздах, он будет не нужен. Возьми часы. Символ расставания.

Посыл был предельно ясен, хоть и выразился моряк чересчур иносказательно.

— Возьми и больше не возвращайся? — расшифровал Мон-Со.

Чарли расхохотался, запрокинув голову к темнеющему небу.

— Всё так. Лучше дружить на расстоянии, чем враждовать лицом к лицу.

На тыльной стороне простого, с серебристым отливом циферблата были выгравированы именно эти слова. На беллиорском — Мон-Со потом узнал перевод у Лон-Гора.

Казалось, что моряк и сам получил эти часы в подарок от кого-то, кто ему, в общем-то нравился, но — да, действительно — исключительно на расстоянии, превышающем максимальную дальность выстрела.

— Как ваше плечо? — спросил Ильсор, не поворачивая головы. Насколько мог судить Мон-Со, он смотрел куда-то в центр кучи спящих арзаков.

— Уже в порядке, спасибо.

— Постарайтесь всё же поспать. Вам завтра взлёт контролировать.

«Спасибо» означало не «спасибо за беспокойство», а «оставьте меня в покое». У арзаков вообще нет понятия иносказательности? Или есть, но выражается иначе?

— Я вас раздражаю, — констатировал Ильсор, всё-таки повернувшись.

Мон-Со зацепил взгляд чёрных глаз и отвернулся сам. Не хватало ещё на конфликт нарваться.

— Скажем так, я вас не всегда понимаю.

Он на самом деле вообще не понимал, но не сознаваться же в этом? В таком случае у противника появится несомненное преимущество.

— Поймёте, надеюсь. — В голосе снова появилась мягкая, слегка даже колдовская вкрадчивость. — Мы вас никуда не торопим. Наблюдайте… У вас целых семнадцать лет!

Мон-Со криво усмехнулся.

— Вербуете?

Ильсор вздохнул.

— Я уже говорил об этом полковнику Кау-Руку, но нас прервали прежде, чем я довёл мысль до конца. Понимаете… Да, мы будем рады видеть менвитов на своей стороне. Этот вариант утопичен, но вдруг вы станете примером для остальных? — Он взглянул на Мон-Со и лукаво улыбнулся, прищурив глаза.

Предателем. Никем иным.

— Однако это… маловероятно, — заметил Ильсор. Он и сам всё понимал. — Поэтому мы попробуем найти с вами общий язык, но целенаправленно вербовать… Чем мы будем лучше вас, если лишим вас права выбора?

Сама постановка вопроса вызывала возмущение, но это, пожалуй, следовало обдумать позже.

— Знаете, — произнёс Ильсор чуть громче, чем до этого, — если мы однажды увидим друг друга сквозь прицелы, я вас вполне пойму.

— Вряд ли мы друг друга увидим. Я пилот, а не стрелок.

Попытка придраться к словам на пустом месте, но прежде всего — вызов. Неприкрытый вызов.

— Ну так и я — не снайпер, — с усмешкой ответил Ильсор. — Ваш вертолёт… допустим, развалится в воздухе, коль уж мы о профессиях заговорили.

Сеанс взаимного бряцания оружием завершился долгим молчанием. Оно должно было быть тяжёлым, как и сложившееся положение в целом, но почему-то Мон-Со чувствовал себя спокойно, словно человек рядом не являлся его врагом.

Почему-то ему даже стало легче, чем до разговора. Наконец получилось заснуть.

Утром его разбудил Кау-Рук.

— Вставай! Небо зовёт!

У него снова было избыточно жизнерадостное настроение. У арзаков — тоже. Лон-Гор ещё спал, Аш-Риа и лейтенанты отмалчивались.

На вчерашнем пепелище уже пробивалась трава. Кое-где маячили пушистые жёлтые цветы. Ободок из таких же уже красовался на голове Морни.

— Когда вылетаем? — спросил Кау-Рук, приняв из её рук тарелку с завтраком.

— Сразу, как они закончат все тесты, — отозвалась Морни. — Ни к чему задерживаться. Великанша, конечно, вряд ли вернётся, но…

— Кстати, о ней, — заговорил Мон-Со. — Признаю, лучевик был полезен, но как ты это сделала? Её в прошлый раз даже пушки не взяли.

— Вы в глаза бить пробовали? Насколько я знаю, на слизистые нельзя наложить огнеупорное заклятие. Факторов риска было два: первый — на Беллиоре это не так; второй — лучевик просто не достанет.

На Беллиоре… То есть на Рамерии такое тоже существует? И, получается, у Морни есть доступ к подобного рода данным. Все следы ведут в Ирмель. Стоит слушать повнимательнее — с секретностью у этих деятелей иногда дела идут довольно скверно. На удивление избирательно, надо заметить.

В открытом входном люке «Диавоны» показался кто-то из техников. Он крикнул:

— Пора! — и снова исчез.

Морни и присоединившийся к ней Гил-Над быстро собрали всю посуду в заранее заготовленный контейнер, потом арзачка упаковала плитку и первой направилась к звездолёту. Арзаки-не-техники и менвиты — техники уже были там — последовали за ней.

В центре управления находились Ильсор и Юнсар. Инженер сидел на месте второго пилота и проверял, как работает приборная панель, техник устроился в третьем кресле и зачитывал доклады товарищей из машинного отделения.

— Всё в норме, — сказал Ильсор, вставая. — Корабль готов к вылету.

Все лишние покинули отсек. Остались только пилоты и инженер, перебравшийся на место Юнсара. В полёте на Беллиору там сидел Баан-Ну.

— Курс в пределах галактики… — забормотал штурман, зависнув над картой. — Не проложен — мы не должны были вернуться. Ладно, сейчас сделаем… Вы бы заранее сказали, — попенял он Ильсору. — Я бы сделал. Заодно у вас была бы возможность его проверить… на всякие там критические сближения.

— Признаю. Стоило сказать. Задержка?

— Да всё уже. За пределы их галактики выйдем за неделю, так что дальний курс проложить успею. Ну что, полетели?

— Полетели.

— Второму пилоту: запустить двигатели первого порядка.

— Двигатели первого порядка запущены.

— Приготовиться. Отсчёт.

Механический голос принялся отчитывать секунды. До взлёта осталось сто… семьдесят семь… шестьдесят две…

Отпустить рычаг раньше, чем надо, — и никаких проблем с мятежниками.

…пятьдесят три… сорок четыре…

У Ильсора есть возможность отменить команду с генеральского пульта. Но он не успеет.

Тридцать две… двадцать семь…

Экспедиция сгинет в безвестности. Их всё равно никто не ждёт.

…восемнадцать…

Отпустить на двух секундах. Сложный, гениальный механизм заклинит — и «Диавона» взлетит. Частями.

…десять…

Это прописано в инструкции.

…семь…

Отработано в симуляторе.

…пять…

Ошибка пилота.

…четыре…

Правильный поступок.

…три…

Сейчас.

…два…

…один.

— Первому пилоту: двигатели ко взлёту готовы.

— Летим. — Кау-Рук потянул пусковой рычаг.

«Диавона» мелко задрожала. В её глубине что-то заворочалось, пришло в действие. Пилотов вдавило в кресла.

Минута, две…

— Командиру экипажа: корабль выведен за пределы атмосферы.

«Всё, Мон-Со, теперь ты точно предатель».

— Я в вас не сомневался, — тихо проговорил Ильсор где-то за спиной.

— Можно подумать, мы могли ошибиться! — фыркнул Кау-Рук.

— Я не об этом.

Он всё-таки предполагал, что кто-то может взбрыкнуть? И рискнул?

— Чья вахта первая? — спросил штурман, решив, видимо, не развивать опасную тему. — Этим должен заниматься кто-то, кто…

— Нас четверо. Трое, пока полковник Лон-Гор не сочтёт Юнсара достаточно здоровым. Кажется, вы хотите быть первым?

— Да. Тут… хорошо думается, а я, по-моему, обещал вам кое о чём поразмыслить.

— Обещание не было озвучено.

— Да? Тогда чуть позже я просто ознакомлю вас с результатом.

— В таком случае спокойной вам вахты. Пойдёмте, Мон-Со.

Когда шлюз открылся, в коридоре обнаружился второй техник с прозрачным цилиндрическим контейнером в руках.

— Мой… кхм… полковник, я вашу рыбу забрал перед отлётом, присматривал за ней. Куда поставить?

Рыба. Рыба, зорн-ари! Мелкая, золотистая, с зелёным хвостом. Плавает кругами по своему цилиндру, в который набросаны песок, какие-то камешки-ракушки и водоросли.

— Сюда, — предложил Кау-Рук, постучав по пустому месту рядом со своей приборной панелью.

— Рыба в центре управления противоречит Уставу, — заметил Мон-Со.

— Это съедобная рыба противоречит. Про аквариумы там ничего нет.

Конечно! Кто бы в здравом уме до такого додумался? Хотя создатель «Диавоны» не видел никаких препятствий.

— Я сейчас принесу какой-нибудь крепёж, — сказал он. — Мон-Со, составите компанию?

Пришлось оставить Кау-Рука с его техником и рыбой и идти следом за инженером.

А ведь хороший путь выбрал, зараза! Лучший способ завербовать штурмана — позволять ему творить неуставное зорн знает что, когда он этого хочет.

Лейтенанты, Кау-Рук, Лон-Гор наверняка… Мон-Со рисковал в скором времени остаться против всех в одиночестве.