Разоблачение государственной измены (джен)

Пиппа закончила укладывать немногочисленные пожитки в видавшую виды тканевую сумку, которая так долго была ее собственностью. Ее вернули вместе с остальным багажом сеньоры Грасилии из искореженного экипажа. Пиппа покидала это место, пропитанное смертью и болью, где каждый угол шептал о безвременной кончине ее госпожи. Она вернется в Мехико, в надежде отыскать там ниточки родственных связей. В Калифорнии же ее ничто не держало; оставаться в доме сеньора Сантьяго не было ни малейшего желания. До последних дней он хранил учтивость, пока Пиппа ухаживала за больной женой, и теперь она с облегчением покидала этот дом. Вряд ли сеньор Сантьяго станет ее искать, скорее сочтет, что ему повезло отделаться так легко. К тому же, после той жуткой ночи, когда она увидела смеющегося магистрадо в темноте, страх перед ним поселился в ее сердце.

Заталкивая последний предмет в сумку, ее пальцы наткнулись на сложенный клочок бумаги — записку, которую Грасилия передала ей перед роковой поездкой. В суматохе, последовавшей за смертью сеньоры, она забыла о ней. Теперь, достав ее, Пиппа застыла в нерешительности. Первым порывом было сжечь ее, развеять пепел по ветру, навсегда стереть из памяти это воспоминание. Но затем в сознании всплыл образ Грасилии, ее горячее желание, чтобы письмо достигло одного из де ла Вега. Пиппа вспомнила данное обещание, объятия и ласковые слова, которыми молодая женщина называла ее своей подругой. Стыд за предательство этой дружбы опалил ее щеки. С глубоким вздохом Пиппа решила сдержать слово. Это было правильным поступком — исполнить последнее желание госпожи, почтить ее веру в нее. Но мысль о передаче записки Диего де ла Веге вызывала дрожь. Ей никогда не позволят приблизиться к нему, да она и не стремилась к этому, ведь он был преступником, но его отец…

Да. Она сделает это ради сеньоры Грасилии. «Да упокоится ее душа», — безмолвно произнесла Пиппа. Она отправится на гасиенду де ла Вега и оставит записку для его отца. Она выполнит обещание, и тогда ее совесть сможет успокоиться. А затем пешком доберется до Сан-Педро, снимет часть накопленных денег и купит билет на ближайший корабль до Мексики. Хватит ли средств? Неважно. Она не останется в Калифорнии ни за что на свете, дорогу домой она найдет в любом случае.

Звук голоса городского глашатая, донесшегося через открытое окно, заставил ее замереть.

— Десять часов, — провозглашал он, продолжая свой обход площади.

Задув свечу, Пиппа в темноте бесшумно подошла к двери. Осторожно выглянув, она окинула взглядом полумрак дома. Никого. Она на цыпочках прокралась к задней двери и выскользнула наружу. Где сейчас сеньор Сантьяго, ей было все равно. Единственным желанием было покинуть этот дом незамеченной. И она, словно тень, растворилась в ночи.

-Z-Z-Z-

Зорро мчался по сельской местности, словно ветер. На вороном боку Торнадо все еще виднелись предательские мазки белой краски — спешка Диего не позволила смыть их до конца. Жеребец, казалось, был искусан призрачными блохами, что оскорбляло его гордый вид. Он нашел скакуна там, где оставил его. Торнадо радостно откликнулся на тихий свист, и после короткого приветствия Диего без седла взлетел на его спину, направив к его пещере. Там, мягкой тканью, он торопливо стер следы побелки с блестящей, как крыло ворона, шерсти, пока Торнадо с удовольствием уплетал овес. Справившись с большей частью маскировки, Диего взбежал по ступеням, чтобы облачиться в костюм Зорро, предварительно удостоверившись, что с охраной все в порядке. Спешка гнала его вперед — каждая минута была на счету. Он натянул одежду Зорро, даже не позволив себе задуматься, сколько времени прошло с тех пор, как он надевал ее в последний раз. Слишком многое давило на плечи. Закутавшись в плащ, завязав шнуры, он вихрем пронесся вниз и в мгновение ока был уже в седле Торнадо. Они помчались в пуэбло, на выручку Бернардо. И одна мысль, мелькнувшая в голове, вселяла надежду. Сантьяго никогда не сталкивался с настоящим Зорро, а значит, вряд ли предпринял какие-то особые меры предосторожности. Да и с сержантом Гарсией, как всегда, будет больше шума, чем реальной угрозы. Вскоре Зорро направил Торнадо на дорогу, ведущую прямо в пуэбло. Рискованный шаг, но время — драгоценный ресурс, который нельзя тратить на объездные пути.

Внезапно Торнадо шарахнулся в сторону, едва не сбив с ног человека, идущего по дороге навстречу, прочь от Лос-Анджелеса. Зорро резко осадил жеребца и развернул его, чтобы посмотреть, кого они едва не сбили. Это была женщина. Увидев его, она издала испуганный крик.

— Зорро! Нет! Пожалуйста, не трогайте меня, сеньор! У меня ничего нет! — закричала она, съежившись на обочине.

Зорро подъехал ближе, пытаясь понять, кто эта женщина.

— Я не причиню вам вреда, — произнес он как можно мягче, но его слова возымели обратный эффект.

Взмахнув руками, женщина выронила матерчатую сумку, и что-то белое взметнулось в воздух. Снова закричав, она бросилась в придорожные заросли и скрылась из виду. Зорро слышал, как она убегает. Его внимание переключилось на дорогу, где рядом с сумкой лежал белый предмет. Оглядевшись, чтобы убедиться, что никто не слышал ее криков, он спешился и опустился на колени, чтобы поднять сложенный лист бумаги. В полумраке было сложно разобрать написанное, но присмотревшись, он различил, что письмо адресовано Диего. Он поднялся и окинул взглядом окрестности, надеясь снова увидеть женщину, но она исчезла. Лишь дыхание Торнадо и его собственное нарушали тишину ночи, даже сверчки затихли. Понимая, что не может одновременно преследовать беглянку и спасать Бернардо, он, поколебавшись лишь мгновение, сунул записку за пояс и вновь вскочил в седло, послав Торнадо галопом по дороге. Содержимое письма подождет. Сейчас у него были дела поважнее. Он лишь надеялся, что женщина не поранилась, убегая в темноте.

Добравшись до пуэбло, Зорро объехал его стороной и подъехал к задней стене казармы. Используя Торнадо как живую лестницу, он, как и в прошлый раз, взобрался на стену, а затем спрыгнул на крышу конюшни. Жестом приказав жеребцу затаиться в тени деревьев, Зорро осмотрел двор казармы со своей выгодной позиции. Перед тюремной камерой Бернардо стоял одинокий стражник, опершись на мушкет и, казалось, вот-вот заснет. Еще двое дежурили у ворот казармы. В остальном было тихо и темно. Двое стражников у ворот представляли наибольшую проблему. Негде было спрятаться, чтобы подобраться достаточно близко и обезвредить их, не будучи замеченным первым стражником. Придется оглушить охранника у камеры, спрыгнув на него сверху, надеясь, что тени достаточно густы, чтобы двое других ничего не заметили. А потом уже думать, как разобраться с ними.

Снизу, из конюшни, донеслось фырканье одной из лошадей, и в голове Зорро возник план. Приняв решение, он перебрался по крыше прямо над камерой Бернардо. Он занял позицию, бесшумно спрыгнул вниз и одним точным ударом лишил его сознания. Не желая привлекать внимание остальных солдат, он жестом подозвал Бернардо, который с тревогой наблюдал за происходящим из-за решетки.

— Держи его, — прошептал он.

Бернардо кивнул и обнял потерявшего сознание солдата сзади, просунув руки сквозь прутья клетки. Зорро поднял шляпу солдата и надел ее ему на голову. Помахав улыбающемуся Бернардо, Зорро проскользнул в конюшню. Лошади, встревоженные его появлением, настороженно зафыркали. Крадучись, Зорро освободил их одну за другой, легонько подталкивая к выходу. Затем, отступив в тень, затаился, наблюдая за развитием событий.

Лошади неторопливо вышли на открытое место. Один из стражников у ворот воскликнул:

— Эй, смотрите! Лошади на свободе. Нужно вернуть их в конюшню.

Оба солдата бросились ловить беглецов.

— Лупе! Иди сюда, помоги нам! — крикнул один из них, пытаясь сдержать разбегающихся животных.

Бернардо похолодел от ужаса. Охранник смотрел прямо на солдата, которого он держал, и казалось, что разоблачение неминуемо. Собравшись с духом, он ухитрился схватить руку бессознательного Лупе и начал размахивать ею из стороны в сторону. В полумраке создавалось впечатление, что Лупе отмахивается от них, демонстрируя нежелание участвовать в поимке лошадей. Бернардо искренне надеялся, что его уловка сработает. Другой стражник, раздраженно покачав головой, проворчал:

— Ну погоди, Лупе, в следующий раз, когда тебе понадобится помощь, можешь на меня не рассчитывать, — и, махнув рукой, продолжил загонять лошадей обратно в конюшню.

Бернардо, прикрывавший бессознательного Лупе, облегченно вздохнул.

Как и рассчитывал Зорро, двое стражников проводили лошадей обратно в темную конюшню. Ему потребовалось лишь несколько мгновений, чтобы оглушить их обоих и спрятать под душистым сеном. Он поспешил обратно к Бернардо, который, несмотря на все усилия, едва удерживал обмякшее тело Лупе. Зорро подоспел вовремя, чтобы аккуратно опустить его на землю. Затем затащил солдата в конюшню и накрыл сеном. И вернулся к решетке.

— Ключи? — прошептал он Бернардо. Тот жестом указал на кабинет коменданта.

Ухмыльнувшись, Зорро тихо произнес:

— Подожди здесь.

Оставив Бернардо с руками на бедрах, недоверчиво взирающего на неуместную шутку, Зорро бесшумно прокрался к двери кабинета коменданта. Оглядевшись и убедившись, что за ним никто не наблюдает, он открыл дверь и скользнул внутрь. К счастью, его глаза быстро привыкли к темноте, и он без труда разглядел связку ключей, лежащую на столе. Зорро знал, что капитан Хидальго спит в соседней комнате, поэтому действовать нужно было предельно осторожно. В другой раз он с удовольствием сразился бы с комендантом, но сегодня у него была лишь одна цель — освободить Бернардо. Он осторожно взял связку ключей и, стараясь не издать ни звука, выскользнул наружу. Пока все шло хорошо. Через мгновение он уже открывал дверь камеры. Похлопав Бернардо по плечу, он прошептал:

— Пошли, друг мой. Нам нужно выбираться отсюда!

Бернардо с энтузиазмом кивнул, и они вдвоем подбежали к ящикам, сложенным в углу конюшни. Зорро быстро соорудил из них подобие лестницы. Жестом показав Бернардо, чтобы тот лез первым, они начали восхождение.

Неустойчивая конструкция из ящиков вызывала у Бернардо серьезные опасения. Он не был уверен, что она выдержит их вес. Затаив дыхание, он продолжал карабкаться вверх. Наконец, он добрался до крыши и протянул руку Зорро. Едва Зорро взобрался на крышу, как груда ящиков с грохотом рухнула вниз. Застыв на мгновение, Зорро сказал:

— Бежим! — указав в сторону крепостной стены.

Они побежали, спотыкаясь, по изогнутой черепичной крыше тюрьмы. Добравшись до стены, Зорро скомандовал:

— Я прыгну первым и поймаю тебя.

Бернардо кивнул, и Зорро прыгнул вниз. Бернардо обернулся на крик, донесшийся с другого конца двора. Сержант Гарсия, в одной исподней рубашке, выскочил во двор и заметил беглеца на крыше.

— Стража! — заорал Гарсия, указывая на крышу. — Стража! Заключенный! Он убегает! Ловите его!

Некоторые из улан, которые начали выбегать из казарм, в суматохе умудрились схватить мушкеты и теперь, взволнованно, наугад целились туда, куда указывал сержант. Бернардо не дал им времени на раздумья и точную наводку. Доверившись своему хозяину, он, не сомневаясь, что его поймают, вслепую прыгнул через стену. Человек в маске не обманул его ожиданий — миг, и Бернардо благополучно оказался на земле. Зорро свистнул Торнадо и вскочил в седло почти до того, как жеребец остановился. Обернувшись, он подхватил Бернардо, помогая ему забраться в седло. Торнадо издал победный клич, и Зорро вихрем понесся прочь от пуэбло, в ночную тьму. Бернардо оставалось только крепко держаться за Зорро, пока они неслись по каменистой, изрытой местности.

В казарме сержант Гарсия кипел от ярости. Он слышал за стенами ржание лошади и топот удаляющихся копыт. Ржание показалось ему до боли знакомым… Это же ржание коня Зорро! Он бросил взгляд на пустую камеру. Теперь, когда его заключенный сбежал, утром некого будет вешать. Вернее, заключенного, может, и не повесят, а вот некоего сержанта — точно. Он увидел, как из своих покоев выбегает капитан Хидальго, на ходу застегивая мундир и сжимая в руке шпагу. Выражение лица капитана не предвещало ничего хорошего. Гарсии показалось, что он уже чувствует петлю на своей шее, и он судорожно ощупал шею обеими руками, словно удостоверяясь, что ее там нет.

— Гарсия! — крикнул Хидальго. — Что здесь происходит? Где охрана?

Не успел Гарсия ответить, как в ворота казармы торопливо ворвался магистрадо. Он был одет, и в его руке сверкала обнаженная шпага, отбрасывая зловещие блики в свете факелов.

— Сержант! — рявкнул Сантьяго. — Что здесь происходит? Что это за стрельба?

Нервно сглотнув, Гарсия пролепетал:

— Простите, Ваше Превосходительство, но заключенный сбежал.

— Сбежал?! — вскричал Сантьяго.

— Да, Ваше Превосходительство, — подтвердил Гарсия, потупив взгляд.

— Как это случилось, сержант? — резко спросил Сантьяго. — Разве у вас в казарме не было улан для охраны заключенного?

— О да, Ваше Превосходительство! — воскликнул Гарсия. — Но это не всегда помогает, когда Зорро решает вмешаться. Я помню тот случай, когда…

— Довольно! — оборвал его Сантьяго, крепче сжимая эфес шпаги. Гарсия осекся, и Сантьяго вперил в него ледяной взгляд. — Что заставляет вас думать, что здесь был Зорро? Вы видели его?

Про себя он лихорадочно размышлял об Урести. Неужели этот безумец сошел с ума и совершил что-то совершенно немыслимое, например, освободил слугу? Сантьяго вопросительно посмотрел на Хидальго, тот лишь слегка пожал плечами.

— Нет, Ваше Превосходительство, я его не видел, я его не видел, но слышал ржание его коня, — робко сказал Гарсия.

— Вы… слышали… его коня? — переспросил Сантьяго, не веря своим ушам. Безумец, похоже, не Урести, а этот дурак-сержант.

— О да, Ваше Превосходительство, — уверенно заявил Гарсия. — Я бы узнал этот топот где угодно. Мне он много раз снился.

Сантьяго потерял дар речи. Он лишь беспомощно смотрел на сержанта, затем покачал головой.

— Baboso, — прошипел он сквозь зубы.

Гарсия снова был расстроен. Он впервые разочаровал магистрадо. Его уже давно никто не называл baboso.

— Да, Ваше Превосходительство, — печально пробормотал он.

Сантьяго на мгновение задумался. Немого слугу де ла Вега должны были повесить в полдень. Но из этого можно извлечь выгоду, посеяв смуту среди населения. Он повернулся к Хидальго.

— Капитан, я уверен, что Зорро пришел освободить сообщника, — заявил он, заметив одобрительные кивки солдат, собравшихся вокруг.

У ворот казармы собиралось все больше людей, жадно ловивших каждое слово магистрадо.

— Бернардо был осужден за участие в преступлениях молодого де ла Веги, а Зорро — вдохновитель всего заговора. Зорро пришел спасти одного из своих. Я уверен в этом.

Он заметил понимание в глазах Хидальго. Капитан одобрительно кивнул.

— Вы так считаете, Ваше Превосходительство? — неуверенноспросил Гарсия.

— Думаете, я так считаю? — отрезал Сантьяго. — Я это знаю! — затем он испепеляющим взглядом посмотрел на Гарсию. — Почему вы не преследуете преступника? Почему вы просто стоите здесь, как истукан? — взревел магистрадо.

— Но, Ваше Превосходительство, разве вы не помните? Вы пришли и засыпали меня вопросами, я должен был остаться и на них отвечать.

— Не имеет значения, Гарсия! Просто идите. И не возвращайтесь без этого глухонемого. И Зорро! Вы меня слышите? — приказал Сантьяго, искусно изображая гнев.

Сержант Гарсия вытянулся по стойке смирно и отсалютовал.

— Так точно, Ваше Превосходительство! Немедленно отправляемся в погоню!

Несмотря на страх быть повешенным, Гарсия был рад, что «Малыша» не пристрелили во время побега. Собравшись с духом, он приказал уланам седлать коней и преследовать беглецов. Он поспешил в свою комнату, чтобы выполнить собственный приказ.

Вскоре все они вновь собрались во дворе казармы.

— Уланы! По коням! — прокричал Гарсия, подбегая к своей лошади и тоже садясь в седло.

Ворота распахнулись, и уланы галопом поскакали прочь, Гарсия впереди. Сержант сделает все возможное, чтобы поймать Зорро и Бернардо, хотя в душе не питал особых надежд. Им никогда прежде не удавалось поймать Зорро, и он не верил, что сегодня им улыбнется удача. Но приказ есть приказ, и он должен был его исполнить, насколько это в его силах.

Сантьяго несколько мгновений смотрел на пустую тюремную камеру, затем резко повернулся к Хидальго, застывшему рядом. Ему это не нравилось. Ему это совсем не нравилось. Бернардо должен был умереть. Маленький глухонемой был обречен с того злосчастного дня в магазине Лосано. А Зорро? Он презрительно фыркнул. Зорро не было в пуэбло, это было очевидно. Урести, словно привороженный, утопал в объятиях своей маленькой сеньориты в уединенной глинобитной хижине на задворках Сан-Педро. Слишком занят утехами, чтобы совершить такую несусветную глупость. Гарсия ошибался. Но кто же тогда осмелился освободить Бернардо? Какой интерес мог быть у кого-то к этому жалкому глухонемому?

У Сантьяго кровь застыла в жилах. Диего де ла Вега! Что, если кто-то проник на гасиенду де ла Вега и вызволил его из заточения? Что, если у Диего был преданный друг, который взял на себя дерзкую задачу спасти узника? Это была бы катастрофа, хуже не придумать. Вся эта история с жалким слугой могла оказаться лишь тщательно продуманной отвлекающей уловкой, призванной занять улан и магистрадо, пока неизвестный спаситель вызволяет Диего.

— Бери свою лошадь и жди меня перед моим домом, немедленно! — приказал он Хидальго.

Не теряя ни секунды, Сантьяго покинул казарму и помчался домой, где грубо вырвал из сна своего слугу Роберто и приказал оседлать коня. Вскоре они с Хидальго уже неслись в кромешной тьме к гасиенде де ла Вега.

-Z-Z-Z-

Зорро и его спутнику не составило труда оторваться от преследовавших их улан. Вскоре солдаты потеряли их из виду в предрассветной темноте. Они благополучно достигли пещеры. Бернардо, первым спрыгнув с Торнадо, слегка прихрамывая, потер промежность.

— Не самая приятная поездка, да? — произнес Зорро, улыбаясь и спешиваясь.

Бернардо взглянул на него. Затем, смягчившись, он заговорил знаками.

— Не стоит благодарности, друг мой, — ответил Зорро, хлопнув мозо по спине. — Сегодня виселица на площади останется без своей жертвы.

Бернардо радостно кивнул и снова зажестикулировал.

— Да. Зорро жив. Настоящий Зорро, а не жалкий самозванец, — с удовлетворением произнес человек в маске. — Теперь нам предстоит выяснить, почему все это было подстроено. Мы знаем, что магистрадо — человек коварный, и за этой пародией на суд кроется какой-то более масштабный замысел. Мы должны узнать, что он задумал. Но прежде мне предстоит вновь сыграть роль изгнанного Диего, иначе сеньор Сантьяго может обернуться против моего отца, как и угрожал. Я должен позволить Диего де ла Веге взойти на борт «Санта-Антонии» и покинуть эти берега с вечерним приливом. Все, включая сеньора Сантьяго, должны поверить, что Диего никогда не вернется в Калифорнию. Тогда я смогу вернуться под покровом ночи и, как Зорро, выкурить крысу, поселившуюся в кабинете нашего магистрадо.

Бернардо жестами спросил, как Диего собирается бежать с корабля. Зорро рассмеялся:

— Я не знаю, как он это сделает, друг мой. В этом и заключается прелесть жизни.

Он похлопал Торнадо по шее и обратился к Бернардо:

— Ты останешься в пещере. Никто не должен знать, что ты здесь. Можешь пройти в кладовую в доме и взять еду и все необходимое. Но будь осторожен, чтобы тебя не заметили. И не делай кражу слишком очевидной.

Бернардо кивнул. Зорро сдвинул шляпу на затылок и снял бандану и маску.

— Я вернусь, как только смогу, — пообещал он.

Бернардо жестами выразил, что Диего выглядит весьма уверенным в себе.

— Да, — ответил Диего, теперь уже более сдержанно. — Нельзя позволить человеку, который использует закон для осуждения невиновных и угрожает другим, оставаться магистрадо. Тот факт, что осужден был я, — второстепенен. Но я не могу допустить угрозы моему отцу. Я должен быть здесь, чтобы защитить его от сеньора Сантьяго, каковы бы ни были его планы. И кто знает, что еще задумал магистрадо? Он уже убил свою жену и других людей. Его нужно остановить. Я также должен остановить человека, который использует имя Зорро во зло. Не волнуйся. Я найду способ сбежать с корабля и вернуться сюда… или умру, пытаясь это сделать.

Бернардо уловил сталь в голосе Диего. Он не сомневался, что тот вернется. Внезапно ему пришла в голову мысль. Он показал жестами «Подожди здесь».

— Что такое? — спросил Диего, но Бернардо уже исчез в туннеле.

Через несколько мгновений он вернулся, протягивая Диего небольшой металлический предмет, и жестами показал, что тот должен взять его с собой. Диего осмотрел вещицу. Бернардо сделал движение, словно открывая запертую дверь.

— А, — улыбнулся Диего. — Весьма полезная штука.

Бернардо радостно кивнул и указал на свою ногу.

— Да, я спрячу это в ботинок. Спасибо, друг мой, — Диего ласково похлопал Бернардо по плечу.

Затем Диего указал на жеребца.

— Позаботься о Торнадо и постарайся смыть с него остатки краски, ладно? Мы должны поддерживать видимость.

Бернардо улыбнулся и кивнул. Диего продолжил:

— Я пойду переоденусь и снова лягу в постель. Спящая красавица должна быть там, когда придут стражники, чтобы разбудить его. Увидимся через неделю или около того, — он с любовью похлопал Бернардо по плечу. — Береги себя до тех пор, хорошо?

Бернардо тоже улыбнулся, положил руку на плечо Диего в плаще и нежно сжал его. Затем, когда Диего направился к туннелю, ведущему в его спальню, Бернардо помахал ему на прощание.

В последний раз отсалютовав своему слуге, Диего легко взбежал по ступенькам в потайную комнату, чтобы переодеться. Он бросил черную шляпу на стол, положив в нее перчатки и маску. Раздеваясь, он нашел за поясом записку, оставленную ему женщиной на дороге. Он бросил ее поверх маски в шляпу и продолжил переодеваться. Он прочтет ее, когда снова наденет костюм Диего. Закончив, он заглянул в свою спальню через глазок, чтобы убедиться, что все тихо. Так и было. Он быстро развернул записку и попытался прочитать ее при тусклом свете лампы. Почерк, несомненно, принадлежал женщине, но разобрать слова было крайне сложно, словно рука писавшей дрожала.

Диего,

Ты в опасности. Мой муж намерен обвинить тебя в государственной измене. Не приезжай в Санта-Барбару. Держись подальше от Зорро. Лосано в сговоре с Хорхе. Остерегайся его. Предупреди дона Альфредо. Защити его ребенка от Урести-Зорро. Я слышала их разговор. Они хотят твоей смерти. Хорхе уничтожит душу твоего отца. Хорхе хочет всю землю. Землю твоего отца. Всю землю Калифорнии. Будь осторожен, Диего, будь осторожен. Ты в опасности...

Здесь записка обрывалась длинным чернильным пятном. Под ним виднелась подпись. Имя было нацарапано так неразборчиво, что он едва мог его различить. Ему показалось, что это Грасилия. Затем под ним он разобрал слова «исповедь ослика». Это подтвердило, что автором записки была она.

Не успев переварить прочитанное, он замер, услышав голоса во внутреннем дворике. Снова положив записку поверх маски, он заглянул в свою комнату через глазок. Убедившись, что никого нет, он проскользнул внутрь через потайную панель, которая бесшумно закрылась за ним. Быстро подойдя к окну, он выглянул из-за занавесок. Это были Сантьяго и капитан Хидальго. Сантьяго расспрашивал одного из стражников у ворот внутреннего дворика, указывая на комнату Диего. Затем они вдвоем быстро направились вверх по лестнице.

Диего задернул шторы, сбросил халат и нырнул под одеяло. Он взъерошил волосы и расслабился, притворившись, что спит. Через несколько мгновений дверь в его комнату распахнулась, и Сантьяго и Хидальго ворвались внутрь в сопровождении стражников, застывших в дверном проеме. Диего сел, словно его разбудили, и откинулся на спинку кровати.

— Что случилось? — сонно спросил он. — Что происходит?

Сантьяго почувствовал облегчение. Молодой де ла Вега по-прежнему был его пленником.

— Свет! — рявкнул он одному из стражников.

Зажгли лампу, и ее мягкий свет озарил комнату. Обращаясь к стражникам и не сводя глаз с Диего, он произнес:

— Уланы, я хочу, чтобы вы охраняли эту комнату. Вы не должны ни на секунду выпускать этого человека из виду. Вы поняли?

— Да, магистрадо. Да, — ответили они.

В этот момент в дверях появился дон Алехандро в халате.

— Что происходит? — спросил он.

— Не волнуйтесь, сеньор де ла Вега, — сказал Сантьяго, поклонившись дону Алехандро. — Я просто почувствовал необходимость проверить заключенного в свете некоторых событий в пуэбло. Все под контролем, сеньор. Вы можете вернуться в свою постель.

Дон Алехандро долго смотрел на Диего, словно тот был причиной всей этой суматохи, а затем повернулся, чтобы уйти. Диего было очень жаль, что отец расстроен, но он был рад, что помешал магистрадо уснуть.