Вторая часть Мерлезонского балета (гет)

Берег был широкий и пологий, светлый речной песок прятался в темной воде, нежно ласкавшей сушу. Полная решимости лечь сегодня спать чистой, я немного отошла в сторону от дурачившихся эльфов, с опаской заходя в воду. Там, где собралось большинство нашего отряда, было мелко, вода едва доходила до половины груди. Здесь же никого не было, а значит и проверить могла только я. А ну как тут глубина под два метра? Ищи-свищи потом рабу божью Алевтину на дне Андуина… Воровато оглянувшись на эльфов, я пошарила рукой по берегу, натыкаясь на то, что искала: палку, вынесенную сюда рекой, гладкую и скользкую. Осторожно подойдя к темной воде, я сделала мелкий шажок вперед, выставляя палку вперед и проверяя ей дно. Затем сделала еще один шаг, потом еще и таким способом дошла до середины реки. Кажется, здесь большая отмель. Хотя, может быть, просто узкая коса, а по бокам невероятно глубоко? Я уже упоминала, что боюсь воды? Боюсь и безумно люблю одновременно. Плаваю как топор, но самозабвенно…

Убедившись по максимуму в собственной безопасности и раз десять оглянувшись по сторонам, я наконец позволила себе расслабиться. Вода мягко обволакивала тело, искрясь в лунном свете. Наклонилась, зачерпнув песка, и, намочив волосы, осторожно втерла его в них. Несколько раз повторив эту процедуру и убедившись, что волосы скрипят, я удовлетворенно выдохнула. Не знаю, насколько им поможет импровизированный шампунь из песка, но моральное удовлетворение я точно получила! Очень хотелось поплавать, но в темноте было страшно — вдруг берег потеряю? К тому же течение, хоть и не такое стремительное, как везде, все-таки давало о себе знать. Меня уже немного отнесло в сторону, небольшой холм бросал угольную тень на воду. Крики слева от меня стали тише, зато со стороны лагеря донеслись песни: накупавшиеся эльфы наверняка уже развели костры и теперь вовсю грелись у них, суша портки и греясь вином. Где-то ухнула сова, плюхнула рыба, легкий ветерок вызвал мелкую рябь на глади воды. Мне резко захотелось на берег, к теплому костру и лесному вину. Рядом снова плюхнула хвостом рыба, затем еще и еще… Я вдруг почувствовала, как у меня волосы на голове встают дыбом: ко мне явно кто-то плыл, мощными гребками раздвигая водную гладь. Вокруг по-прежнему никого не было видно, разве что несколько эльфов сидели по пояс в воде у берега, болтая ногами.

Внезапно кто-то дотронулся до моей ноги, заставляя в испуге дернуться. Я подскользнулась и, замахав в воздухе руками, потеряла равновесие, падая в воду. От неожиданности я не успела задержать дыхание и вода хлынула в рот, лишая возможности связно думать. Чьи-то руки резко выдернули меня на поверхность, крепко держа, пока я откашливалась, приводя дыхание в норму. Тот, кто сейчас держал мои плечи, был явно выше меня. Намного выше. Мой взгляд упирался в гладкую мокрую грудь, капельки воды на ней блестели в лунном свете прямо перед моими глазами. Темные мокрые пряди спускались на нее, прикрывая соски. Эльф наклонился ко мне, обжигая дыханием ухо, и прошептал:

— Ты же сама пригласила купаться, а теперь прячешься ото всех?

— Я хотела искупаться одна, — я пришла в себя и теперь недовольно пыталась отогнать приятные ощущения от его ладоней на моих плечах. Предательское тело решило напомнить мне о долгом воздержании именно сейчас, когда достойно противостоять своим желаниям было труднее всего. Интересно, а король тоже последовал примеру своих подданных, оставив одежду на берегу? Будто читая мои мысли, он легонько притянул меня к себе, заставляя упереться в плечи. Я все-таки решилась и подняла голову, встречаясь взглядом с эльфом. Мужская рука пробежалась по моей спине, скрываясь под водой. Я вздрогнула, задержав дыхание, когда его рука чуть сжала ягодицу, впрочем, не останавливаясь на ней и возвращаясь наверх. Сердце стучало так громко, что наверняка его было слышно всем эльфам, сидевшим на берегу за невысоким холмом.

— Замерзла? — насмешливо прошептал Трандуил, кивая на мою грудь. Мокрая рубашка облепила тело не хуже второй кожи, выставляя напоказ мое возбуждение.

— Наверно, — получилось хрипло.

— Ты хочешь вернуться на берег? — мы стояли достаточно близко, чтобы я могла почувствовать, что, во-первых, эльф без одежды, а во-вторых, его тело сдалось чуть ли не раньше моего.

— Нет, — к чему скрывать то, что уже более чем очевидно? Кажется, я не успела даже сделать вдох после своего ответа, когда его рука метнулась в мои волосы, крепко сжимая и притягивая к себе, яростно впиваясь в губы.

Сильно, до боли, стукнувшись зубами, не понимая, где чей язык, обнимая друг друга, оттягивая волосы, чтобы вдохнуть воздух, — и назад, в безумную, нереальную влажность, в руки, шарящие по телу, в тихий плеск воды, огибавшей нас.

Трандуил отстранился от меня, тяжело дыша, облизывая прокушенную губу. Я протестующе замычала и слепо потянулась за ним, услышав довольный бархатный смешок. В следующую секунду он снова целовал меня, будто стирая мои губы с лица языком, губами. Голова кружилась от нехватки воздуха. Вся кровь устремилась вниз, туда, где яростно пульсировал тугой комок, разнося болезненные волны по телу. Требуя, подгоняя, заставляя не останавливаться.

Его руки снова скрылись под водой, обхватывая и приподнимая меня на один уровень с его лицом. Я обхватила эльфа ногами, прижимаясь так сильно, что стало больно. В живот уперлась крепкая пульсирующая плоть. Длинные тонкие пальцы потянули ткань рубашки вверх, обнажая грудь и смыкаясь на ней, вызывая тихий стон, поплывший над притихшей рекой. Горячие губы порхали по шее, по ключицам, по груди, заставляя сильнее прижимать его голову к себе и дышать горячо и сладко.

Дикое, неконтролируемое желание давно вытеснило все мысли из головы, отдавая руководство поступками телу, а не разуму. Моя рука скользнула в воду и, с трудом протиснувшись между нашими телами, обхватила обжигающую даже под водой плоть. Стон сквозь зубы вызвал у меня довольную улыбку, возбуждая не хуже самого сильного афродизиака. Трандуил нетерпеливо повел бедрами, отказываясь отдавать власть в мои руки, но я и не стремилась к этому. Слегка приподнявшись, я сдвинула в сторону последнюю мешавшую преграду в виде тонкой ткани и, не разжимая руки, опустилась на него.

Мир расплылся, сосредоточившись в одной точке, там, где под водой соединялись наши тела. Я чувствовала себя лавой, горячей и бесформенной. Как давно у меня никого не было! Давно-давно-давнооо… Мысли разбежались, осталось лишь тяжелое дыхание, переходящее в короткие всхлипы, лишь его кожа, в которую я впивалась руками, боясь потерять связь с реальностью. Короткие укусы на шее и мочках ушей, движения, вызывавшие сотни маленьких взрывов внутри, подводящих все ближе и ближе…

Я тихо забилась в его руках, впиваясь в предплечье, пытаясь заглушить рвущиеся наружу крики. Тонко и тихо выдохнув, он замер, крепко сжимая меня в объятиях, тяжело дыша куда-то в волосы.

— Теперь я знаю, где тебя можно застать врасплох, — в довольном голосе Трандуила звучала улыбка. Я слушала, как стук его сердца выравнивается, замедляясь. Думать сейчас не хотелось, говорить — тем более. Зная себя, через несколько минут начнется необратимый процесс самокопания, который обязательно все испортит. А сейчас мне было просто очень хорошо. И немножко холодно. Его тело было таким горячим, что отпускать его совсем не хотелось. Однако вечность так провести нельзя, как ни прискорбно, и я осторожно разжала объятия, соскальзывая в мигом ставшую холодной и неуютной воду. Мокрая рубашка царапала кожу, высохшие на макушке волосы превратились в жуткий колтун и наверняка топорщились, как одуванчик. Мне стало очень неуютно и неловко. Трандуил по-прежнему стоял слишком близко, и я даже начала жалеть, что мы находимся в воде, а не на большой постели. Надо было что-то сказать, но слова отказывались приходить. Я тихонько вздохнула, поднимая взгляд на эльфа и тихонько проводя кончиками пальцев по острой скуле. Насладиться этой близостью, пока не разбежались последние остатки смелости. Его пальцы накрыли мои, поднося их к губам и целуя кончики. Глаза сияли в темноте, как два огонька, впитавшие в себя лунный свет. Волосы тоже высохли и теперь слабо мерцали.

— Мне надо идти, — слова все же вырвались, грубо разрывая очарование момента. Я с сожалением отошла от короля, слабо улыбнулась ему и быстрым шагом направилась к берегу. Он остался стоять там — обнаженное божество, замершее посередине реки в лунной дорожке…

На берегу уже никого не было, все собрались у костров. Я повела плечами, ежась от прохладного ветерка, и побрела к лагерю. На душе скреблись кошки, заставляя повернуть обратно, к реке. Но, понимая бессмысленность этого шага, я продолжала идти вперед, к палатке. Переодевшись, я легла на кровать, сворачиваясь в клубочек и обхватывая колени руками. Мать моя женщина, что это было?! Как объяснить это тяжелое душное чувство, растекавшееся сейчас в груди? Как вообще объяснить все произошедшее?! Главное, не отмажешься, не скажешь, что ничего не помнишь, что это не я, а алкоголь… Алкоголь. Напиться, что ли? Я тяжело вздохнула. Я подумаю об этом завтра. Не сегодня.

В палатку зашла непривычно тихая Женечка, тихо разделась и легла на кровать. Почувствовав, что я не сплю, она повернула ко мне сияющие глаза.

— Алька, я влюбилась, — совершенно счастливым голосом сказала она. Я фыркнула, качая головой.

— Опять? — запасы любвеобильности у этой девицы поистине неисчерпаемы!

— Нет, это другое, — тихо сказала она. — Это — по-настоящему! У меня все внутри переворачивается, когда я о нем думаю… — девушка мечтательно откинулась на подушку. — Он такой умный, такой красивый… — она повернулась ко мне, приподнимаясь на локте. — Он меня поцеловал сегодня! Это был мой первый в жизни поцелуй!

— Да ты что?! — кажется, что на этот раз все действительно серьезно, к Женечке пришла первая любовь. Дай бог, чтобы последняя.

— Да! — девушка счастливо кивнула. — Меня поцеловал Элемир! У меня даже дыхание перехватило! Я так счастлива!

«А я с Трандуилом переспала» — мрачно подумалось мне. Я тихо отвернулась, заставляя себя не думать о короле и прогоняя жаркие картинки, угодливо всплывающие перед глазами… Почему всегда так: кому-то поцелуи под луной, а кому-то секс в речке? И почему я всегда относилась ко второму типу и никогда — к первому? Где мой конфетно-букетный период? Утонул? Слезы защипали глаза, ядовито стекая по щекам…

Я проснулась от странных мурлыкающих звуков, наполнявших нашу палатку. Нехотя открыв глаза, я удивленно уставилась на Женечку, одетую и теперь собирающую свою кровать. Девушка, которая никогда не вставала раньше меня, сияла и пританцовывала, поражая идеальной прической. Я потянулась и охнула от неожиданности — тело болело так, словно я провела в седле неделю! Болели мышцы, о существовании которых я давно и благополучно забыла. Чувствуя себя развалиной, я осторожно опустила ноги на пол, прислушиваясь к организму. Жизнерадостная Женечка вызывала глухое раздражение своим пением.

— Ну наконец-то ты проснулась! — я чуть не поперхнулась с этой фразы, сказанной с укором. И это говорит мне человек, которого я почти год будила и который из-за своей любви ко сну всегда собирался последним, заставляя себя ждать! — Собирайся скорее, скоро будет завтрак! — она еще и раньше завтрака встала?! У меня нет слов. Кто ты и куда ты дела Женечку?! Я потянулась за свежей рубашкой, сетуя, что не успею уже постирать вещи.

— Ой, а что это у тебя? — девушка уставилась на мое плечо. Я скосила глаза, пытаясь разглядеть себя, и наткнулась на маленький, но довольно-таки яркий засос. И когда он только успел…

— Комар укусил, — я накинула светло-серую рубашку и принялась зашнуровывать ее.

— Комар? — недоверчиво протянула Женечка. — Что-то на комариный укус не похоже.

— Большой комар, — отрезала я и, натянув сапоги, резко поднялась. Пришлось стиснуть зубы, чтобы не застонать и подавить желание упасть назад. Мда, вот они — годы без тренировки…

* * *

— Признавайся, кого ты вчера покорила своими прекрасными стройными ногами? — Глиннаэль смотрел, как я взбираюсь на повозку, мечтая поскорее растянуться на коврах. В ответ на мой удивленный взгляд эльф кивнул на мой «диванчик», на котором лежал огромный букет полевых цветов. Губы растянулись в глупой улыбке, а настроение подскочило до небес. Кажется, даже ноги болеть перестали на время.

— Я не знаю, — молчание слишком затянулось, и это был первый ответ, пришедший мне в голову. Я осторожно взяла букет в руки, закрывая глаза и зарываясь в него глубоко-глубоко. Сурепка, мышиный горошек, васильки и маки, много крупных красных маков, золотые колоски и ромашки… Кажется, я сейчас заплачу.

— Не знаю, — повторила я, взяв себя в руки и садясь, не выпуская букет. — Но мне очень приятно.

— Если бы я знал, что тебе так нравятся цветы, давно бы нарвал, — улыбнулся Глиннаэль. — Ты будто засветилась изнутри. Даже солнышко в волосах запуталось, — он протянул руку, невесомо коснувшись моих волос.

— Просто я снова чувствую себя женщиной, — мне хотелось обнять весь мир. Глиннаэль кивнул, отворачиваясь и трогая лошадей.

Мы пересекали Андуин по броду, в котором вчера плескались. Я смотрела на безмятежную гладь, отражавшую сейчас голубое небо. Река была так не похожа на себя вчерашнюю — черную, таинственную, скрывавшую тайны… Я опустила руку и провела по воде кончиками пальцев, прощаясь. Легкая рябь пробежала по ней и снова разгладилась, отвечая мне.