Красотка (джен)

Встретиться договорились в классе истории магии, раз уж у Блэка есть ключ. Когда они с Регулусом вошли, гриффиндорская парочка увлечённо изучала всё тот же сборник. Лана привычно сидела на краешке стола. Сириус — напомнил себе Снейп. Сириус Блэк. Надо же: оказывается, он не специально это делал, у него и правда такая привычка. Северус вдруг осознал, что знает о Лане Казенс куда больше, чем о человеке, с которым прожил рядом и активно враждовал шесть с половиной лет.

Неожиданно проснувшийся в брате интерес к политической истории Регулуса несколько озадачил. Но Сириус наотрез отказался что-то объяснять — «Потом!». Младший смирился и добросовестно выдал информацию:

— Род происходит действительно из Шотландии, но от кого именно — я не помню. Прямая линия прервалась ещё в прошлом веке, есть боковые. Соммерсы, ещё кто-то... у нас в роду тоже есть, по женской линии — твой тёзка, Сириус, девяносто восемь, кажется, лет назад женился на девице Маргарет Лафкин... а что, собственно, надо?

— Надо знать: первое — был ли в роду Лафкин Маркус Эдинбургский, и второе — у кого могут сохраниться документы этого рода. Кроме нас, конечно. И заодно узнать, не сохранились ли они у нас.

— Я узнаю. Завтра же покопаюсь в родословных. И можно прямо сейчас Кричеру задание дать, пусть у нас поищет.

— Ага, давай, — кивнул Сириус. Повернулся к Ремусу и Снейпу. — Вы идите, мы тут по-родственному...

— Не тяните, времени много, — напомнил Люпин. Снейп только кивнул и первым вышел из класса. Но дошёл ровно до ближайшего поворота коридора. Ему требовалось получить ответ на некоторые вопросы. Или хотя бы на один.

* * *

— Слушай, братец, — заговорил Сириус, едва за Люпином закрылась дверь, — я кое-что узнал об этом зелье, которым меня опоили. И по всему выходит, что подлить мне его мог только домовик. Никому другому из посторонних в Хогвартс просто не попасть. Давай, спроси у Кричера, мог бы он это сделать незаметно?

Немедленно явившийся на зов эльф в ответ на вопрос повёл себя странно: подбежал к стене и начал с размаху стукаться головой.

— Кричер, что это значит? — поднял брови Регулус. Его брат сообразил быстрее:

— Кричер! Ты не просто мог это сделать, ты это сделал?

Эльф замер на месте, съёжившись в комок. Кажется, он страстно хотел исчезнуть, но сделать это без разрешения не рискнул.

— Отвечай! — рявкнул Регулус.

— Хозяин не должен спрашивать Кричера! — отчаянно заверещал тот. — Пусть хозяин лучше накажет глупого эльфа. Но не спрашивает! Кричер сам накажет себя! Строго накажет!

— Отмени приказ, — вздохнул Сириус, — и так всё ясно.

— Считай, что я ничего у тебя не спрашивал, — бросил Регулус эльфу. Тот согнулся до земли:

— Хозяин Регулус добрый, он не станет спрашивать Кричера о том, что тот не может сказать...

— Значит, что мы имеем? — подытожил Сириус. — Кто-то, чей приказ для Кричера сильнее твоего, велел ему молчать. Скорее маман, чем отец.

— Сириус, она не могла!

— Я и не говорю, что это её затея. Одолжила Кричера кому-то, велела исполнить волю и молчать об этом. Скорее всего, либо Циссе, — он покосился на Кричера, — либо Белле. Ставлю на последнюю.

При этих словах эльф снова кинулся к Регулусу, завыл, распростёршись на полу у его ног:

— Пусть хозяин не спрашивает, пусть лучше накажет Кричера...

— Возвращайся в Блэк-холл и разыщи в библиотеке всё, что там есть связанного с именем Лафкин, — мрачно велел Регулус. — И никому не говори об этом поручении. И постарайся, чтобы тебя за этим занятием не застали.

Эльф исчез так поспешно, что было ясно — его устроило бы и куда более сложное задание.

— Значит, Белла, — усмехнулся Сириус.

— Думаешь? Зачем ей?

— Именно что думаю. Мы нашли зелье, в книге на староанглийском. Оно надписано «Для изменения сущности мужчины». Но кузиночка — или кто-то ещё — перевела по-другому: не «мужчины», а «человека». И тогда смысл выходит иной, чувствуешь?

— Она хотела тебя переделать? Чтобы ты стал... ну...

— Чтобы я перешёл на их сторону, — фыркнул Сириус. — Без вариантов. Избавить семью от позора пожелала, а заодно приобрести союзника в стане врагов. А может и впрямь её маман попросила?

— Не смей! И вообще, может, она тебе добра желала!

Сириус расхохотался. Неприятным смехом — «древнейшим и чистокровнейшим», как он сам это называл, когда на него находило подобное настроение.

— О, да, масса пользы — стать рабом амбициозного полукровки!

— Сириус! — возмутился было младший, но осёкся и уже совсем тихо закончил:

— Может, она тебя хотела... вернуть?

Сириус только махнул рукой и двинулся к выходу.

* * *

До отбоя оставалось минут десять от силы, поэтому Северус не особо опасался свидетелей в коридоре.

— Лана, постой! То есть...

— Говори уж так, а то ляпнешь где случайно, — Сириус неохотно остановился. — И побыстрее, время.

— Ты зачем меня сегодня сюда зазвал?

Сириус не сразу сообразил, о чём он — свежие события почти вытеснили из его памяти неприятную сцену.

— А, ты об этом... объясниться хотел. Ну, знаешь, как там обычно: «Мы не подходим друг другу, останемся друзьями...». Откровенничать я не планировал, но когда ты целоваться полез — просто обалдел.

— Мои поцелуи настолько отбивают разум? — язвительно поинтересовался Снейп. Слова собеседника задели его неожиданно сильно. Конечно, чего-то такого он и ждал, но...

— Дурак ты, Сев, — Сириус на удивление мирно пожал плечами. — Сколько тебе повторять: парень я! Вот прожил бы в таком виде года два-три, так может и начал бы на мужиков западать. Ну, представь, полез бы к тебе с поцелуями... да хоть мой братец!

Северус представил и передёрнулся. Сказал с обидой:

— Но ты же сам с парнями всё время кокетничаешь! Со всеми!

— Ну так если выгляжу девчонкой! Что мне, синий чулок изображать? Или вообще лесбиянку? Кончай дурить и пошли по спальням, а то застукает Филч — устроит нам ночь любви... с грязными котлами или утками в госпитале, на выбор.

Он сделал было пару шагов, но вернулся:

— Да, вот ещё что: если кто спросит, так ты дай понять, что мы с тобой тут не за книжками время проводили. Подробностей не надо, если пытать начнут — молчи эдак многозначительно и про честь дамы помянуть не забудь.

Северусу казалось, что сегодня его уже ничего не сможет удивить, но Блэк, по обыкновению, был неистощим.

— Ошалел?

— Ни капельки! Мне на твою репутацию, конечно, наплевать, но не слишком хочется, чтобы она пострадала по моей вине. А так — добился, чего хотел, да и послал девчонку подальше, обычное дело.

— Для кого обычное?!

— Да для большей части человечества. Сев, я серьёзно! Могу завтра даже попереживать для правдоподобности.

— Идиот! Кто про «честь дамы» поминал?

— Во-первых, я не намерен долго пребывать в этом теле. А во-вторых — сейчас на это смотрят куда как свободнее, чем прежде. В общем, я сказал, ты слышал, а дальше как хочешь.

Он побежал к лестнице, а Северус остался стоять, глядя вслед. На тонкие, стройные лодыжки, мелькающие из-под развевающегося на бегу подола мантии. Разумом он понимал, что перед ним совсем не девушка, но тело думало иначе. И никак не хотело отводить глаза.

Были в жизни Снейпа несколько моментов, когда он мечтал быть эдаким всеми признанным любимцем прекрасного пола. Сперва — чтобы ей другие девчонки завидовали, потом — чтобы она поняла, кого потеряла.

Теперь же, оказавшись внезапно в роли удачливого соблазнителя, не знал, как себя вести.

Свои способности к конспирации они явно переоценили. Точнее, он переоценил, Сириусу-то было наплевать. Кто-то видел, как они прощались у озера, кто-то — как Лана подходила к нему в библиотеке, кто-то — как он читал записку... как они вместе вышли из пустого класса, кажется, тоже заметили. Всё это вместе создало вполне однозначное впечатление, а Лана Казенс была слишком заметной (во всех смыслах) фигурой, чтобы новость тотчас не стала известна всему курсу.

Северус не знал, куда деваться от взглядов, в которых ему читалось одно и то же: «Что она в нём нашла?!». Причём взгляды парней были оскорблёнными, а части девиц — заинтересованными, что раздражало куда больше. Подлец Блэк тут же включился в игру и, с немалым знанием предмета, принялся изображать брошенную, но ещё на что-то надеющуюся гордую деву. Делал он это неоригинально, но весьма правдоподобно: в присутствии «обидчика» начинал напропалую кокетничать со всеми подряд, время от времени «тайком» бросая на него пылкие взгляды. Даже излишне правдоподобно — от каждого такого взгляда у Северуса по спине начинали бегать мурашки, и приходилось срочно вспоминать все блэковские гадости, с первого курса и до сего момента включительно.

Помогало ненадолго. До следующего взгляда.

Только и оставалось надеяться, что они всё же разыщут вожделенный рецепт «обратного» зелья. Если он вообще существует. А если нет — придётся самому его создавать. Другого выхода из сложившейся ситуации Северус не видел.

Особенно противно было сознавать, что сам Блэк не только не виноват, но даже наоборот — ему тоже стоило посочувствовать. Хотелось при первой же возможности закатить крупный скандал устроителям всего этого безобразия. Дополнительно бесило то, что такой возможности не было и неизвестно, когда она могла бы представиться. Снейп крайне не любил чувствовать себя беспомощным.

Блэк оказался пророком. В четверг вечером, укладываясь спать, Эйвери поинтересовался небрежно:

— Рассказал бы, что ли, товарищам о своих успехах.

Северус попытался прикинуться глухим.

— Ну скажи — хорошо эта американка целуется?

Северус вспомнил обжигающее прикосновение губ, едва уловимый аромат — то ли немыслимо дорогие духи, то ли их отсутствие — и его в какой уже раз обдало жаром. А Эйвери не унимался:

— А вы только целовались? Или не только?

— Мистер Эйвери, вам не кажется, что вы преступаете границы дозволенного приличиями? — процедил Северус, старательно копируя героя виденного в детстве фильма.

— Правда, Оскар, — лениво вмешался Малсибер, — что ты пристал-то? Хвастаются полученными от женщины милостями в основном те, кто на самом деле получил только по морде.

Эйвери что-то возразил, но Северус его уже не слушал — задёрнул полог и накрыл голову подушкой.

Он надеялся, что болтовня вокруг их с Ланой «романа» быстро утихнет, но не тут-то было. В пятницу кто-то заметил, что мисс Казенс вышла к завтраку с покрасневшими, припухшими глазами и час спустя весь Хогвартс шептался, что «американка ревела из-за этого слизеринца». После ужина Поттер подкараулил Северуса у выхода из Большого зала и до невозможности официальным тоном потребовал:

— Мистер Снейп, вы бы не были так любезны пройти со мной?

Мистер Снейп был так любезен. Под настороженными взглядами они бок о бок двинулись прочь от зала. Потер шёл явно кружным путём — то ли желая оторваться от любопытствующих, то ли, наоборот, показаться как можно большему количеству людей. Целью оказался всё тот же класс Истории магии. Едва дверь захлопнулась, Поттер немедленно перестал выглядеть официально.

— Слушай, Снейп, ты не мог бы маму попросить с парочкой семей поговорить насчёт бумаг Лафкин? У нас не ко всем подходы есть.

— С кем конкретно?

Поттер назвал фамилии. Снейп кивнул:

— Попрошу, но ни за что не ручаюсь. Она... мало с кем поддерживает знакомство.

Поттер кивнул — без улыбки:

— Ну, это понятно. Спасибо. И вот ещё что...

Он ударил резко, почти без замаха. И не очень сильно, во всяком случае, боли Северус почти не почувствовал. Только нос стал горячим, и из него часто закапало красным. Снейп был так изумлён, что даже не ударил в ответ, только прохрипел:

— Ты что?!

— Ну, должен же кто-то вступиться за честь однокашницы? Или ты предпочёл бы на настоящую дуэль нарваться? Кстати, можешь мне тоже глаз подбить, а то как-то нежизненно получится.

Подбить глаз Поттеру Северус мечтал с того самого момента, как упустил такую возможность в купе Хогвартс-экспресса в день их первой в жизни поездки. Вот именно так — кулаком, без всякой магии. Только случая всё как-то не представлялось, дрались-то они часто, но иначе.

Он нерешительно сжал и разжал пальцы. Посмотрел на Поттера — тот стоял неподвижно, демонстративно засунув руки в карманы. Щёку чуть заметной ниточкой рассекал шрам — память о позапрошлогодней стычке. Может, всё же, магией его приложить? По второй щеке, для симметрии? Вот ведь сволочь, всю мантию кровью закапал, чисти теперь...

Северус медленно достал палочку. Переложил её в левую руку, сжал кулак. Чёрт, сколько раз ведь нападали друг на друга и со спины, и по-всякому… но вот так, когда подставляются? Он разжал кулак, снова перехватил палочку правой рукой, поднял... резко наклонился, засунул её в портфель и защёлкнул замок. Когда он выпрямился, Поттер стоял с палочкой в руке. Усмехался. Северус приготовился уворачиваться, но гриффиндорец внезапно направил оружие себе в лицо. Что он применил, Северус не понял, заклинание было невербальным, но весьма эффектным — Поттера отбросило назад, он сбил стул и основательно приложился спиной о парту. Выронил палочку, схватился обеими руками за лицо. Северус кинулся к нему:

— Глаза целы?

— Да ничего, — сипло проговорил тот. Из-под пальцев капала кровь. — Чёрт, не рассчитал!

— Покажи! — Северус силой отвёл его руки от лица. Кровь, к счастью, капала всего лишь из носа, но в придачу правый глаз быстро заплывал, а пространство вокруг него наливалось синевой.

— Поттер, ты редкий придурок!

— Да уж не реже тебя! — Поттер попытался усмехнуться, но только болезненно скривился. — Безоружному даже в глаз дать не смог, так куда ты лезешь, а?!

Северус изумлённо уставился на него:

— Куда я лезу?

— А то сам не знаешь!

В первый момент Северус действительно не понял, что тот имеет в виду. Потом понял и разозлился:

— Ты зато слишком много знаешь!

— Я знаю, да! Не много, но вполне достаточно, чтобы понять: надо быть последним идиотом...

— А тебе что за дело?!

— Да пожалуйста, мне что, жалко?! Одной сволочью больше, одной меньше... Научись только сперва убивать безоружных, а то ведь могут и не принять!

Северус набрал было в лёгкие побольше воздуха — высказать всё, что думает о наглых гриффиндорцах, вздумавших учить его жизни, — да так и замер с приоткрытым ртом. Мерлин, вот только этого ему ещё не хватало! Дружеское участие со стороны Поттера — такое и в страшном сне не приснится!

— Ладно, — буркнул он наконец, подбирая с полу свой портфель, а заодно и палочку Поттера. — Пошли уже в госпиталь, а то будешь неделю с синяком ходить.

Он уже хотел отдать палочку владельцу, но остановился. Подумал. Тщательно прицелился и ударил себе по левому плечу Рассекающим. По касательной, разумеется, чтобы только-только зацепить, но боль всё равно была сильной — гораздо сильнее, чем когда Поттер разбил ему нос. И мантия теперь окончательно испорчена, придётся не только отчищать от крови, но ещё и зашивать. Чёрт бы подрал эту гнусную гриффиндорскую парочку! Угораздило же связаться!

— Топай-ка ты первый лечится, а то кровью истечёшь, — как-то очень серьёзно сказал Поттер. Словно хотел сказать что-то другое.

— Да я и сам мог бы...

— А смысл?

Северус был вынужден признать, что Поттер прав.

Мадам Помфри он сказал, что наткнулся в тёмном коридоре на рыцарские доспехи. Объяснение было глупейшее, но санкций не последовало — по общему мнению, администрация не хотела в очередной раз раздувать межфакультетские склоки и предпочла спустить дело на тормозах. С красными глазами Лану больше не видели, но и демонстративно кокетничать она перестала — ходила бледная и печальная, что шло ей необычайно. Несколько парней по очереди пытались выступать в роли утешителя, но были язвительно осмеяны и предпочли ретироваться. Северуса это не удивляло, Блэк при желании умел быть ядовитее василиска. К тому же, для него отбиваться от поклонников было не в новинку.

В отличие от самого Северуса.

Когда он обнаружил, что одна из однокурсниц откровенно заигрывает с ним, то был так изумлён, что ответил почти откровенной грубостью. Остальных, как скоро выяснилось, это только раззадорило.

Не всех. Да он и не надеялся.