Merry Dancers: парадокс времени (гет)

Серебрясь холодным мерцанием, свет заполонил всю комнату и поглотил не успевшую испугаться Джоконду. Ослепленная, она не сразу поняла, что яркость ледяных красок погасла так же быстро, как впыхнула, в глазах какое-то время еще стояла черная пелена, прежде чем удалось разглядеть галдящую толпу студентов в наполненном запахами жареной курицы и картошки Большом Зале. Но как она могла здесь оказаться? И кто все эти дети? Ни одного знакомого лица даже среди своих — слизеринцев. Еще более странными казались прически: мальчики, все как один, с первого по седьмой курс — с косыми проборами или просто зализанными назад волосами. Девочки помладше — с одинаковыми хвостиками, словно близняшки, а старшие курсы — с пышными шапками укладок, с начесами и кудрями. И это казалось странно-знакомым. Кажется, года три назад мать выпускала каталог с одеждой в стиле сороковых-пятидесятых, и Джоконда готова была поклясться, что у моделей были идентичные прически.

И что же это значит? Она переместилась в прошлое? Сова — это маховик времени? Очевидно, что за профессорским столом ни одного знакомого лица, а хотя… Джоконда, вскочив на ноги, вдруг поняла, что стоит, словно призрак, посреди скамьи, вырастая из макушки какого-то студента, и смотрит на Альбуса Дамблдора, только явно моложе, чем на знакомых ей фотографиях. Вместо очков-половинок — прямоугольные, его неизменная борода серебрится лишь парой прядей, как и виски под колпаком остроконечной шляпы. Он занимал место по правую руку от знакомого по портрету в директорском кабинете Армандо Диппета.

Так значит, сова — вовсе не маховик, а Омут Памяти, наполненный чьими-то древними воспоминаниями! Джоконда вмиг ощутила азарт, ведь, несомненно, было честью узнать что-то о Хогвартсе и его обитателях того времени. Здесь, среди студентов, могут присутствовать весьма интересные личности. И самый главный вопрос — могли ли эти воспоминания принадлежать Волдеморту?.. И насколько они были яркими, что она могла ощущать даже запах пищи!

— Джекс? Мерлин, Джеки, это ты! — донесся с хаффлпаффского стола голос девушки с забавными косичками; Джоконда обернулась, ведь так звала ее мать дома.

Девочка, которая обращалась вовсе не к ней, резво выпрыгнула из-за стола и задела его. Джоконда едва сдержала улыбку, когда пара масляных кусков картошки, спикировали из тарелки аккурат на светлые брюки рядом сидящего парня. Судя по напряженным растопыренным пальцам, замершем в воздухе, он пребывал в некотором остолбенении. Наконец, Джоконда отвлеклась от едва ли значимого персонажа воспоминания, чтобы, наконец, познакомиться с девушкой, шедшей навстречу подруге с забавными косичками, но на этом приключения парня не закончились. С таким же окликом “Джеки” из-за стола выскочила еще одна девушка, вновь заставив пострадать несчастные брюки соседа. Подруги вернулись и, без извинений бросив: “Тори, двигайся”, усадили Джеки между собой. Джоконда смотрела на миловидную девушку; в этом моменте воспоминания она, словно подсвеченная театральным прожектором, ярко выделялась среди блеклых подруг синевой огромных, только очень грустных глаз и пышной шапкой каштановых с отливом в бронзу волос. Кажется, что воспоминание могло вертеться вокруг нее, однако дальнейших действий со стороны подруг не последовало, и волосы Джеки, как и глаза, потускнели, смешавшись с фоном. Если прически студентов указывали на сороковые годы, то эти воспоминания могли действительно принадлежать Волдеморту… Но не успела Джоконда углубиться в мысль, как в зал, несясь на всех парах, словно Хогвартс-Экспресс, влетела странная девочка, тотчас занявшая центральное место посреди блеклых студентов. Она вдруг остановилась, поправила школьную мантию, галстук Рэйвенкло и пригладила непослушные волосы, вылезающие из-под нелепого вида спортивной повязки. Театрально прокашлявшись, она приосанилась и, держа что-то за спиной, отправилась к столу Слизерина чуть левее от Джоконды, выудив из-за спины нечто тряпичное, зажатое в кулаке.

— Абрахас, вот, это тебе, — смущенно протянула она, потупив взор; Джоконда заставила себя выйти “из головы” студента, чтобы подойти ближе, ведь эта девочка показалась ей смутно знакомой.

Если бы Джоконда не осознавала важность нахождения в воспоминании, то непременно бы засмеялась вместе с остальными слизеринцами над забавным подарком в виде криво сшитого из мешковины животного или человечка. Адресат подарка выглядел ошеломленным, принимая подарок. Недвижимый, он сидел, выслушивая слова благодарности, но вот за что конкретно — оставалось загадкой. Серые глаза девушки выражали совершенно сражающее тепло, и Джоконде вдруг подумалось, что леди Уинтер с ее ледяным взглядом стоило бы у нее поучиться.

— Спасибо, Аврора, — поблагодарил этот Абрахас, получив еще одну лучезарную улыбку, а Джоконда вдруг почувствовала, как ее бросило в жар, а затем в холод — так бывает, когда, переходя дорогу, вдруг замечаешь выскочивший прямо перед тобой Ночной Рыцарь, понимая, что этот миг мог стать последним в твоей жизни.

Аврора, эту девочку зовут Аврора — но неужели могут быть такие совпадения? Теперь Джоконда абсолютно ясно видела, как та похожа на её мать, и это почему-то испугало ее.

— Ну, приятного аппетита, Абрахас, мне еще нужно извиниться перед Томом, — произнесла Аврора, доставая из кармана еще одну страшненькую игрушку, но Джоконде, в отличие от слизеринцев, вовсе не хотелось смеяться.

Она услышала "Том", и взгляд сам собою устремился к нему — юному Темному Лорду. Как оказалось, именно "из него", будто призрак, Джоконда появилась в этом воспоминании. Какой странный эффект. Обычно, находясь в воспоминаниях, волшебник наблюдает сцену со стороны... Она с замершим сердцем смотрела на самого опасного Темного мага последнего столетия, превзошедшего в своей беспричинной безграничной жестокости и ненависти к магглам даже Гриндевальда. Юный Том Риддл предстал перед ней словно живой, а не обрывочным воспоминанием в сознании Гарри Поттера. Джоконде показалось, что она глядит в свое собственное отражение, будь она молодым человеком.

— Невероятно... — приложив ладони ко рту, пролепетала она с ощущением не пойми откуда взявшегося восторга, забыв даже про присутствие так похожей на ее мать девушки.

Это воспоминание просто кричало об очевидно близкой родственной связи Джоконды с Лордом Волдемортом.

Тем временем Аврора, игнорируя предостерегающие и удивленные взгляды, уже подходила к холодному юноше по имени Том Риддл... Слизеринцы тихо перешептывались и начинали хихикать, особенно над её идиотской спортивной повязкой, но никто не осмеливался остановить. Она была ярчайшим пятном этого воспоминания, даже ярче, чем та девушка, Джеки, и воспоминание это было о ней, никаких сомнений не оставалось.

— Том, — сказала Аврора, остановившись прямо напротив него.— Я хотела извиниться за то, что случайно оглушила тебя… хм… опять, — обрывками выпалила она и протянула зажатый в руке комок мешковины непонятного назначения. Пальчики разомкнулись, а на ладони оказался практически идентичный предыдущему зверь.

Слизеринцы в недоумении смотрели на Тома, ожидая реакции, но тщетно. Каменная маска — на его лице не дрогнул ни один мускул, и, в отличие от предыдущего парня — Абрахаса, он не протянул руки, чтобы принять нелепый дар. Джоконда смотрела на странную девушку, начиная подозревать неладное, вернее, стараясь отгонять от себя напрашивающиеся мысли о том, что эта чудачка и впрямь может быть ее родственницей. Но могла ли она быть не просто родственницей, а ее матерью? Ну не могла же Аврора Уинтер переместиться в будущее, а значит, вероятнее всего, она кем-то приходилась ее матери, а сходство с Риддлом передалось Джоконде через поколение. Недавний разговор с Люциусом, который не отрицал ее подозрений, всего на секунду вылетел из головы… Что-то тут было нечисто.

— Зачем мне это? — сложно было предположить, что губы Тома двигались в момент произнесения этой фразы

Казалось, внешне он был спокоен, но если это Волдеморт, то, Джоконда была уверена, внутри него копится раздражение...

— Это подарок тебе за то… — Аврора запнулась, видно не зная что сказать: — За храбрость и… Ну, извини, я не хотела тебя проклинать.

— Извинения приняты, — отозвался Том холодно; по дрогнувшим губам Джоконда быстро поняла, что была права насчет его внутреннего состояния.

Он только взял вилку в руки, стараясь игнорировать протянутую игрушку, как парень по правую руку от него неожиданно схватил ее, принявшись пристально разглядывать с видом истинного ценителя хенд-мейда.

— Да это просто произведение искусства! — наигранности этому парню было не занимать. — А главное, как реалистично выглядит пятачок! — потыкав пальцем в пуговицу с двумя дырками, он посмотрел на улыбающуюся девушку, — ну прямо настоящая свинья!

Девушка сдвинула брови и насупилась, а к их компании уже стали прилипать взгляды зевак из других Домов. Джоконда, опуская яркость воспоминания, вдруг проассоциировала ее с бледной молью; невзирая на странную яркую повязку, волосы ее и кожа практически сливались по тону, как и светлые брови, а также серые глаза.

— Это не свинья, а медведь! — поправила она.

Игрушка оказалась в руках у другого юноши, он критично разглядывал её, а потом с умным видом покидал из ладони в ладонь, явно раздумывая, что бы ляпнуть…

И вдруг ослепительный свет заполнил пространство, и Джоконде пришлось зажмуриться, прикрыв глаза ладонями. Воспоминание оборвалось — быть может, хозяин не находил в дальнейших событиях ничего занимательного, а вероятно и вовсе забыл. Джоконде пришлось вновь проморгаться и потереть глаза, но очутилась она отнюдь не в своей комнате. И снова Хогвартс, но на этот раз — коридор второго этажа у кабинета Чар, едва ли изменившийся ко времени, когда училась Джоконда. Недовольная рожица Авроры вновь предстала перед ней, она что-то щебетала, кажется, ссылаясь на теорию Крилли, то недовольно подбочениваясь, то размахивая руками, точно мельница. Гостье этого воспоминания вновь пришлось “выйти” из тела Тома Риддла, наблюдая странную сцену: Аврора и впрямь была раздражена, сыпала терминами, говоря о каком-то Северном Сиянии, но Том лишь скептично и лениво закатывал глаза, не собираясь вступать в полемику. Когда словарный запас иссяк или девушка попросту остановила свою речь, стараясь отдышаться, Том одним емким и кратким комментарием опрокинул ее рассуждения:

— Теория Крилли о магических свойствах камней никак не может быть связана с цветами, как и влияние созвездия Кассиопея. Это цветы, Аврора, не камни, не целебные травы, а просто цветы!

Но она, зарычав, сжала кулаки и неожиданно пнула Тома в коленку, Джоконда только поперхнулась воздухом. Вот так нелепо спорить и действовать в отношении Волдеморта? И она еще жива? Впрочем, успехи в спорте у этой девушки явно были, а иначе как она могла удирать на такой скорости?

Уже немного обвыкнувшейся в чужих воспоминаниях Джоконде сложно было оставаться равнодушной к происходящему. Она смеялась, слушая незатейливые ругательства Тома, изо всех сил сжимающего палочку в руке.

— Интересные у вас отношения, Риддл, — раздался голос за спиной, — к нему, держа за руку очень красивую девушку, немного напоминающую Викки Уизли, шел уже знакомый персонаж — Абрахас.

— Отвали, Малфой! — резко бросил Том, отправившись размеренным шагом в ту же сторону, где исчезла Аврора.

— Малфой? Это Абрахас Малфой? — только и успела спросить Джоконда вслух, не узнав в нем угрюмого лорда с картины отца Люциуса в Малфой-мэноре. — Как интересно! Сова, и сколько еще интересного ты мне покажешь?

— Кажется, голубки немного повздорили, — хихикнув, заметила девушка с Абрахасом; кто знает, быть может, это и была та неизвестная, выжженная с генеалогического древа мать Люциуса. — И что они вместе забыли? Теперь и он начинает выглядеть странно. Похоже, это заразно.

Странно, что Том не обернулся на этих словах и не проклял ее; конечно же он все слышал, ведь это были его воспоминания. Быть может, когда он был моложе, то не был психопатом? В какой момент его сознание переменилось?

Джоконда конечно рассмотрела сходство Абрахаса с его сыном, на ее сердце потеплело, возможно, эти воспоминания были бы дороги Люциусу, если бы он знал об их существовании. Впрочем, на этом ее путешествие в прошлое оборвалось, заставив поспешно закрыть ладонями глаза от ослепляющего света.

Сова выпустила ее наружу, в комнату старосты, оставив в раздумьях переваривать увиденное. Какие глупые, ничего не значащие воспоминания Тома Риддла! Разве об этом мечтала узнать Джоконда? Она ожидала куда более интересных сюжетов, раскрытия неизвестных истории тайн, но воспоминания юности Волдеморта казались несущественными, словно он просто тренировался использовать Омут Памяти или это был не он вовсе, а его двойник...

— К чему все это было? — спросила Джоконда, держа вновь похолодевший металл в руках. — Что ты хотела мне показать? Я требую еще! Покажи мне жизнь Тома Риддла, покажи мне Аврору! Откройс-с-ся, — последнее слово она сказала на парселтанге, теперь понимая, что он действует на сову.

Но… ничего не произошло, сова все так же лежала у нее на ладони, игнорируя приказ. Джоконда должна была с этим разобраться, ее интерес разгорелся с новой силой, ведь сова, теперь уже вне всяких сомнений, принадлежала Волдеморту. Несколько последующих попыток вновь окунуться в воспоминания при помощи парселтанга не увенчались успехом, а у Джоконды накопилось достаточно вопросов, особенно по поводу ее предполагаемой родственницы — Авроры, в честь которой могли назвать ее мать. Было одно но — на семейном древе не было ни одной подходящей волшебницы с таким именем и внешностью. Возможно, обряд ветреницы стер ее из рода Хёрст, к которому принадлежала ее мать.

Зная, что ответы на вопросы может дать один из школьных альбомов тех годов, Джоконда спрятала сову и направилась в библиотеку, еще не зная, что помимо выпускника сорок пятого — Тома Риддла, стертого изо всех реестров аврорами, Альбусом Дамблдором незадолго до собственной гибели была удалена любая информация о милой странной девочке — Авроре.

* * *

Мрачнее тучи, Джоконда патрулировала коридоры, сжимая висящую на груди сову, будто надеясь, что она неожиданно сработает, и, словно полоумная, потихоньку нашептывала на парселтанге, не понимая, что же активировало артефакт в прошлый раз. Ей до ужаса хотелось узнать больше не только о Волдеморте, но и о девушке, напоминающей ее мать. И с каждой мыслью это сходство становилось еще более очевидным, и приходилось пресекать нелепое ощущение, что ее мама могла каким-то образом переместиться из прошлого в будущее. Не существует такого маховика времени, они способны отправлять только в прошлое, да и то на несколько часов назад! Да и разве их все не уничтожили?

Еще более странным было то, что упоминаний в школьном реестре о некоей Авроре не осталось, зато Джоконда нашла директора МакГонагалл среди студентов того выпуска, а также Абрахаса Малфоя и ту девушку, с которой он гулял в воспоминании — Эвелин Уилкис. Однако ее фотография в школьном альбоме была отмечена черным тюльпаном, а ниже значился короткий некролог. Что еще более странно, обратив внимание на следующий выпуск, Джоконда неожиданно наткнулась на ту девочку с синими глазами и красивыми волосами. Под ее фото тоже был некролог, но интересно другое — ее тоже звали Джоконда, Джоконда Смит… Стоило ли пытаться искать информацию о тех девушках, и связана ли их гибель с Томом Риддлом? Подлое Министерство Магии подчистило все следы его существования, и это означало, что любые связанные с ним выпуски "Ежедневного Пророка" так же удалены из Магической Библиотеки Британии. Но почему была также удалена и некая Аврора? Возможно, она сыграла некую важную роль в его жизни? МакГонагалл должна помнить ее, но не идти же с вопросом к директору, у нее может возникнуть много встречных вопросов по поводу осведомленности любопытной старосты. И почему сова хранила столь странные, нелепые воспоминания?

Выходя из-за угла, не глядя по сторонам и даже не слыша, что оттуда раздаются голоса, Джоконда с кем-то столкнулась и едва не упала, но ее вовремя подхватили.

— Мисс Уинтер, ваши мысли наверняка настолько занятны, что вы не видите ничего вокруг, — с добродушной улыбкой заметил профессор Хиггинс, заботливо поправив завернувшийся рукав ее мантии.

О, ну и конечно, он был не один. С ним был его лучший друг — Арчи. Джоконда резво спрятала сову под рубашку, в надежде, что ее манипуляций не заметили.

— Извините, профессор, я и впрямь задумалась, — отступив на шаг и увеличивая дистанцию, сказала она, не вынося прикосновений посторонних людей.

— Что ж, Арчи, мисс Уинтер нашлась, пожалуй, вы можете продолжить дежурство без меня. Легкой смены, — он в последний раз улыбнулся и исчез на лестнице, оставив их наедине.

— Не замечал за тобой опозданий, — сказал Арчи, на которого она ни разу не взглянула, все еще погруженная в свои мысли.

— Вообще-то, это ты не пришел вовремя, мы договорились встретиться в одиннадцать, но уже одиннадцать двадцать, — сверилась она с часами.

— Да, но помнится, мы собирались встретиться на третьем этаже возле кабинета ЗОТИ, а этаж, на котором мы находимся — второй.

Джоконда непонимающе огляделась. Арчи был прав, она пропустила лестничный пролет третьего этажа, словно ноги сами несли ее к табличке о рассекречивании Тайной Комнаты или к кабинету Чар, сцену возле которого показала сова. В голове было слишком много мыслей и вопросов, и хорошо, что сегодня дежурство, она бы все равно не уснула. Джоконда размышляла о том, как ей достать сведения о Томе Риддле и Авроре.

— Ты опять выпала из реальности или просто игнорируешь мое присутствие? — спросил Арчи, не получив никакого ответа на свою реплику.

— Арчи, послушай... — но Джоконда прервалась, думая, как спросить совета, но не объяснять, откуда у нее в голове такие мысли. — Я все же намереваюсь написать биографию Волдеморта в будущем, и прикидываю, где же взять сведения о его жизни, учитывая, что они засекречены или вовсе стерты Министерством? Меня интересуют его школьные годы, я начинаю искать издалека, — никто бы не удивился, что она вновь копается в истории войны с Волдемортом, поэтому вопрос не звучал странно. — Но все связанное с Лордом Волдемортом безвозвратно удалено, а волшебники, знавшие его, вряд ли согласятся раскрыть мне сведения, опасаясь Министерства.

Они тронулись с места, около двух часов им придется провести вместе, и если Арчи ждал дежурства, чтобы повидаться с ней, то Джоконда не обращала никакого внимания на его симпатию, углубившись в одной ей понятный мир и совсем позабыв, что еще час назад лежала у себя в комнате, стараясь отогнать так ярко вспыхнувшие чувства к Арчи. Но только тема Волдеморта могла звучать сегодня ночью, что совершенно не радовало Арчи. Ему было невдомек, что она делает это не специально, не собираясь задевать его гордость или с какой-то иной целью.

— Ты вроде бы сообразительная девушка, Джоконда, — сказал он, смирившись с тем, что придется вникнуть, а не обсуждать дальнейшее развитие их отношений или же наслаждаться моментом вместе.

— Что ты имеешь в виду? — ее глаза вмиг загорелись, ведь Арчи, вероятно, действительно хотел предложить нечто, что сможет помочь. Или, по-крайней мере, подкинет хотя бы какую-то идею.

Он нахмурился, немного расстроившись, что она реагирует только на интересующую ее тему, но ничего не мог с этим поделать.

— Кто был свидетелем тех событий? Чьи воспоминания невозможно изменить или вовсе удалить, как строчку в школьном альбоме? — стал задавать он наводящие вопросы, чтобы она сама дала ответ.

Остановившись, она посмотрела на него слегка ошарашенным взглядом, не в силах поверить, что Арчи может оказаться сообразительнее нее, хотя, впрочем, он мог и глупость ляпнуть в духе гриффиндорца...

— Кто мог быть свидетелем тех событий, чью память невозможно стереть или изменить... — повторила она, как заведенная, и где-то на последнем слове пришло озарение. — Арчи! Это же... Это же гениально! Привидения Домов! Ну конечно, и почему мне в голову не приш... — воскликнула было Джоконда, но шагнул ближе и быстро прикрыл ее рот ладонью.

— Тише, ты так весь замок разбудишь, мы все-таки на дежурстве, — едва озвучив грозное замечание, Арчи внезапно стушевался, почувствовав кожей ее губы.

Она лишь поморщилась, показывая свое отношение, но он не собирался выходить из ступора. Неужели этот парень действительно влюбился? С чего это началось? И какие слухи завтра наполнят Хогвартс после увиденного на Черном Озере? Джоконда провела немало времени в библиотеке и пропустила ужин, а затем вернулась в свою комнату, пытаясь вновь активировать сову, из-за чего не представляла, что происходит среди студентов. И она будто бы совсем позабыла импульс нежной привязанности к нему.

Наконец, он убрал руку, спрятав ее за спину, словно она могла вырвать из его ладоней ощущение прикосновений. Арчи был смущен, Джоконда тоже, но не могла этого показывать, особенно перед ним. Волшебник в соседней картине перестал храпеть и с интересом смотрел на происходящее. Для портретов и впрямь было единственным развлечением наблюдать за студентами в стенах Хогвартса.

— Кровавый Барон вряд ли станет разговаривать со мной, да и с кем бы то ни было. Почти Безголовый Ник — привидение Гриффиндора, а Серая Леди вечно прячется по углам. Возможно, стоит обратиться к Толстому Монаху? — спросила Джоконда, хотя понимала, что тот вечно пьян, так как именно в этом состоянии и умер, насколько было известно. — Наверное, стоит попробовать разыскать Серую Леди…

Арчи тронулся в сторону лестниц, проигнорировав ее слова. Ему стало очевидно неуютно, ведь невыносимая зануда не считалась с его чувствами. Быть может, он вел себя как ребенок, но все же ее равнодушие сильно задевало.

— Эй, Арчи, — окликнула его Джоконда, догнав и схватив за предплечье; в этот момент она почувствовала, как сова под рубашкой тихо простучала. — Почему ты так себя ведешь? — задала она заведомо глупый вопрос. — Я чем-то тебя обидела?

Он посмотрел на нее чуть свысока, а затем, взяв за руку, отвел в нишу у окна, закрытую от взглядов статуями стражей Хогвартса. Они смиренно застыли во времени, положив руки на мечи, словно охраняя покой их разговора.

— Джоконда, скажи мне честно, чтобы я не строил иллюзий: я тебе нравлюсь? — неожиданно прямой вопрос заставил ее задуматься, и ее молчание Арчи мог расценить, как очередную издевку.

Стоило ли лгать, прикрываясь надуманными предрассудками?

— Да, нравишься, — спокойно призналась она, хотя могла сказать иное; кажется, Арчи не поверил, уж слишком обыденно это звучало, не такого ожидал импульсивный юноша, и невзирая на желанное “да, нравишься”, он ощущал, что его обманывают, и Джоконда понимала это. — Послушай, Арчи, мне сложно выражать свои чувства в полной мере, я спокойный и уравновешенный человек, и я не умею восхищаться и прыгать от радости, подобно другим. Ты сам не раз называл меня занудой, и ты совершенно прав — я такая, какая я есть. Но я не холодная, просто я все держу в себе.

— Ты рассудительная и кажется, что ты намного старше своих сверстников, Джоконда, — признал он. — Я это понимаю, вероятно я выгляжу и действую нелепо, пытаясь добиться от тебя несвойственных тебе вещей, но если я правда тебе нравлюсь, то я как-нибудь привыкну к этому твоему недостатку, — он улыбнулся немного печально, но затем впустил в улыбку больше теплоты, вновь ослепив белизной зубов.

Арчи говорил несерьезно, и это вызвало ответную улыбку, кажется, он уже научился манипулировать, вызывать ее эмоции. Это было бесценно.

— Глупый, — словно маленького она потрепала его по волосам, неожиданно почувствовав, как внутри разливается знакомое тепло симпатии и тогда холодный металл совы у нее на груди слабо завибрировал и стал нагреваться.

Джоконда замерла, пытаясь сконцентрироваться на этом чувстве симпатии, в один лишь только миг она осознала, что парселтанга недостаточно, чтобы активировать сову. Она должна ощущать нечто нежное — влюбленность. Но как только пришло осознание этого факта, ее чувства к Арчи поблёкли, концентрируясь только лишь на сове. Джоконда поняла, что единственный способ проникнуть в воспоминания Волдеморта, это пойти на крайний шаг… И она его сделала, приблизилась к Арчи, не ожидающего такого напора и, коснувшись его щеки ладонью, поцеловала, словно делала это не в первый раз. Ее слизеринская натура нашла выгоду даже в первом поцелуе, и Джоконде пришлось побороть стеснение, когда Арчи обнял ее, с шумом вдохнув воздух и зарывшись пальцами в ее волосы. Вот оно, это чувство, это тепло, разливающееся по всему телу и заставляющее ослабевать ноги. Моментально сова стала горячей, и Джоконда прервала поцелуй.

— Прости, мне нужно дойти до комнаты, я найду тебя позже, — обронила она, оставив его в еще большем ступоре.

Арчи находился в полном недоумении, он почувствовал вскипающую злость, недосказанность и ощущение, что его попросту использовали. Она поцеловала его и сбежала, разве так делается? Что за странная девушка? Но кажется, именно это и цепляло в ней — ее холодность, отстраненность и неспособность выразить чувства. Для него уже какое-то время стало навязчивой идеей видеть ее эмоции, вызывать их… Но пока в этой игре выигрывала она — шокируя, оставляя после себя странное послевкусие — терпкое и неприятное. Но, тем не менее, он стоял в нише у окна, касаясь своих губ после неожиданного поцелуя и глядел в ту сторону, где она исчезла…

... Джоконда не могла поверить, но сова активировалась, благодаря сильным эмоциям, благодаря симпатии, и отныне стало понятно, как ее использовать.

Перепрыгивая через ступеньки, она неслась в свою комнату, стуча каблучками и наплевав на ворчание портретов, кажется, заходя в комнату, она даже уловила красный блик в глазах вездесущей миссис Норрис, патрулирующей подземелья. Мысли занимал вопрос: почему Волдеморт и вдруг это чувство — любовь? Связано ли это было со странной девушкой Авророй?

Могло показаться, что Джоконда не придала значения поцелую, но это было не так, именно он помог всколыхнуть чувства, которые, в свою очередь, заставили потеплеть сову. Пытаясь удержать это чувство, чтобы вновь окунуться в мир необъяснимых воспоминаний Волдеморта, она резко сняла медальон через голову, едва не порвав цепочку, и, коснувшись губ, вспоминая поцелуй с Арчи, прошептала:

— Откройс-ся, покаж-жи мне…

Мерцающий свет тотчас заполонил комнату, перенося ее в прошлое Тома Риддла…

Высокие раскидистые ели скрывали рыжее солнце, уходящее за горизонт. Джоконда оказалась в лесу и, привыкая к полумраку, разглядела удаляющиеся спины Тома Риддла и Авроры, идущих между мощными стволами. Где-то ухнула сова, и Джоконда поспешила за парочкой. Том, не переставая, читал нотации по поводу нахождения в опасном Запретном лесу, но Аврора шла вперед, совершенно игнорируя его слова. Джоконда заметила, что в ее пучок на затылке воткнуто ничто иное, как волшебная палочка. Как нелепо. Когда Том осторожно отклонял хлесткие ветки, проходя сквозь боярышник, Аврора шла напролом, не страшась царапин. Она прыгала по корням деревьев, не опасаясь упасть или испачкать в собравшихся лужах туфельки, когда он излишне осторожно обходил лужи и корни, опасаясь за чистоту своих ботинок. Для Авроры это было сродни прогулки по зеленому лугу, в отличие от Тома, опасливо оглядывающегося по сторонам.

— Аврора, это не шутки и не площадка для игр! Ты понимаешь, сколько опасностей может таить в себе Запретный лес? — в очередной раз предостерег Том.

— Паук не приходит на эту тропу, но охраняет её от других зверей, — поведала она, но запнулась, видимо, ляпнув лишнего. — Это безопасно, честно! Главное не сворачивать, — улыбка еще больше придавала её чудаковатому образу сумасшествия.

Джоконда следовала за ними, слушая неспешный разговор. Аврора поделилась горечью от потери памяти, даже в какой-то момент заплакала, но слезы быстро высохли — кажется, она умела легко и безболезненно переключаться. Джоконда запомнила несколько интересных вещей из ее речи — она говорила о некоем Поттере, видно предке Гарри, который напоминал ей кого-то, кого Аврора не могла вспомнить… А дальше...

— … А в глазах Долохова, ещё Эйвери с твоего факультета и некоторых Блэков я вижу опасность, да такую, что хочется при виде них убежать и спрятаться! А они всего лишь дети! Хочешь — верь, хочешь — не верь, но мне чудится, что от Эйлин Принц пахнет зельями, хотя она больше увлечена чарами. Все думают, что я беззаботная и счастлива в собственном мире, но и у меня есть проблемы. Мне так сложно! Один Мерлин знает, как ты догадался о легилименционной связи между мной и профессором Дамблдором, поверь, мне это не очень интересно, но прошу, не суди меня. Я просто хотела доказать Септимусу и остальным, что я не глупышка и не чудачка, Том! Я… Мне просто тяжело.

Джоконда задумалась, ведь Аврора назвала весьма известные фамилии — и все поголовно — Пожиратели Смерти… Кроме Эйлин Принц — матери Северуса Снейпа. Могла ли странная спутница Тома интуитивно ощущать опасность, которую в будущем будут представлять все названные? Что центральной фигурой, за которой потянутся остальные станет красивый молодой человек, идущий рядом с ней? Упоминание Поттера и вовсе принесло смятение. Кто ты, Аврора? Или, быть может, внутренняя тревога, нарастающая в Джоконде, надумана? Аврора упомянула еще и Альбуса Дамблдора… Зачем сова показывает именно эти воспоминания?

Разыскав запрятанный в кустах боярышника компас, Аврора пояснила, что он указывает вовсе не на север и ускорилась, ведя за собой Тома и Джоконду в неизвестность. Удивительная хрупкая и странная девушка Аврора, именно вокруг нее крутились воспоминания Тома Риддла, вдруг она была его любовью? И именно поэтому мать Джоконды так похожа на нее, а сама Джоконда — на Тома Риддла? Об этом, возможно, еще только предстояло узнать, а пока Джоконда ускорилась вслед за ними во мрак леса — туда, где кроны деревьев полностью закрывали солнечный свет, где вскоре Том, Аврора и их невидимая спутница и вовсе перешли на бег. Волчий вой, раздавшийся неподалеку, казалось, совсем не испугал Аврору, только Том, дернув ее за рукав мантии, заставил притормозить, но она, не заметив, рванула дальше, все говоря о том, что хочет ему что-то показать.

— Успели. Нам повезло, что небо очистилось.

Том, пытаясь отдышаться, вложил в обращенный на нее взгляд весь свой скепсис. Он явно недоумевал, зачем же Аврора его сюда притащила, а тем временем Джоконда, которая вовсе не устала от бега, ведь это был нереальный мир, услышала не пойми откуда взявшийся запах пряностей и цветов. Запах один в один напоминал парфюм, который выпускала фирма ее матери, и это до глубины души обескуражило Джоконду. Мать считала личным достижением создание этого аромата, и Джоконда была полностью с ней согласна, но неужели этот запах и впрямь существовал в природе? Удивление было безграничным, оно заставило взгляд приковаться к забавной Авроре, чья прическа после бега окончательно растрепалась, вынудив ее вытащить палочку из пучка и высвободить неопрятные, похожие на свалявшийся стог сена волосы.

— Мама, это не можешь быть ты…

— Мы пришли сюда за этими цветами? Боюсь, что Джоконда не оценит, — саркастично сказал Том, сложив руки на груди, но вместо ответа Аврора приложила палец к губам; она улыбалась в предвкушении чего-то поразительного.

Джоконда, вновь услышав свое имя, впала в глубокие раздумья, не заметив даже, что стоит вместе с ними посреди поляны невзрачных уродливых бурых цветов, стелющихся, подобно густо растущим маргариткам. Аврора указала вдаль, где за деревьями виднелись шпили башен Хогвартса, а затем неожиданно доверительно взяла Тома за руку и несильно сжала. Он будто бы вовсе не был против. Джоконде оставалось только наблюдать за тем, что происходило дальше...

Последний луч солнца исчез с поляны, и внезапно от того места прямо по цветам прошла световая волна; ослепительная, она придавала мрачным деревьям Запретного леса непривычный радужный окрас. Том по инерции сделал шаг назад, когда свет приблизился к ним и обогнул, заполняя всё открытое пространство. Аврора дернула его за руку и, не говоря ни слова, указала пальцем в небо. Яркой вспышкой ослепительной красоты и причудливой формы на нём отразилось невероятное волшебное природное явление. Множество холодных оттенков, а может, всего несколько — всё смешалось от яркости красок — переливалось, кружилось, но продлилось это недолго — какие-то три секунды, показавшиеся вечностью, заставившие глаза, привыкшие к полутьме, щуриться, и круговорот палитры фиолетовых, бледно-желтых, голубых, пурпурных и зелёных цветов прекратился так же внезапно, как и начался. Вокруг остался потрясающей красоты разноцветный ковер из холодного сияния — это и были те самые невзрачные цветочки, сейчас являющие собой маленькие разноцветные источники света. Том не сдвинулся с места, разглядывая поляну вокруг, он крутил головой из стороны в сторону, словно маленький ребенок, впервые оказавшийся в Сладком Королевстве. Душистый аромат стал ещё насыщеннее, а цветы переливались волнами. Том боялся помять их, но соцветия под его ботинками, стоило ступить на другое место, распрямлялись, как пружины, и загорались, мерцая подобно лампочкам. Запретный лес вокруг переливался рождественскими гирляндами, искря на иголках, высокие корни деревьев стелились по земле разноцветным серпантином.

Джоконда стояла, разинув рот, наблюдая за великолепием игры красок. Находясь в воспоминаниях Тома Риддла, она ощущала его восторг, как собственный. Он был восхищен и не верил своим глазам, а Аврора только улыбалась, довольная его реакцией. Исцеляющий свет поглощал душу, и Джоконда увидела еще более невероятное явление — будущий Волдеморт улыбался. Ах, как он был красив, и как прекрасна стала чучелка-Аврора в бескрайнем сиянии холодных красок

— Поразительно... — только и смог вымолвить он. — Но к-как такое возможно?

— Это моё Северное сияние, Том. То самое…

Дальше все было как в тумане, воспоминания Тома Риддла приобрели оттенок сумасшествия, краски стали ярче, силуэты смазывались, скручивались в спираль, улыбки выглядели неестественными, глаза чрезмерно большими. И Джокондой стал овладевать испуг; находясь в здравом уме, она осознавала, что цветы возымели сильное влияние на его психику, что любое растение или животное в Запретном Лесу таит в себе опасность. Джоконда в ужасе наблюдала, как цветы, подобно дьявольским силкам, оплетают лодыжки Тома, но он стоит, недвижимый, глядя куда-то вдаль, где на краю поляны маячит яркий, невесомый голубой шар света. Зная, ощущая все его мысли, Джоконда понимала, что ему видится. И было это бессмертие — то, чего Лорд Волдеморт желал более всего на свете…

Аврора тянула его прочь с поляны, режущим заклинанием высвобождая его ноги, оставалось загадкой, как ей самой удавалось оставаться в здравом уме. Джоконда наблюдала за странной, необъяснимой сценой, пока не почувствовала легкое прикосновение к своему плечу. Она вздрогнула и обернулась, увидев пред собою того, кто здесь не должен был находиться…

— Арчи?.. — только и смогла выдавить она, глядя в глаза не менее удивленного парня, пока Аврора приводила в чувства Тома.

Арчи смотрел вперед на пару неизвестных подростков, не имея ни малейшего понятия, кто перед ним находится, и глаза его расширились, ведь он, определенно, увидел невероятное сходство между Джокондой и незнакомым молодым человеком...