История батальона «Вармаркт» (джен)

Саша сразу же начал искать точку эвакуации на карте, а я с Чайкой смотрел на город. Мёртвое место, выделяющее пары. Оно добилось цели: прогнало нас со своей территории, пусть и с помощью Вортааг. Издалека столица уже не казалась неприветливой: атмосфера отчаяния и ненужности сошла на нет. Город перестал нас ненавидеть, как и мы его. Если подумать, то какое-то волшебное место: сначала приглашает к себе, а потом прогоняет метлой. Мне было тогда интересно: вышвырнет ли оно своих новых хозяев?

Уже было хорошо видно, как сил Вортааг становилось всё больше и больше. Настораживало то, что прибыл только десант. А где основная армия? Хотя, в тот момент я радовался этому, ибо должен столкнуться с малым сопротивлением. Но мою радость омрачила картина того, как транспортники выгрузили на осматриваемую нами площадь артиллерию и разведывательные танки, ну или машины — не смог разобрать.

Округ города выглядел потрёпанно: если ему еще удавалось скрыть все раны за высокими стенами домов, то поле демонстрировало свои военные красоты: вспаханная артиллерией, бомбами и минами земля; трупы, кучи которых были видны даже с наших позиций. А другая сторона города цвела и раскрывала своё великолепие: Чарли и я радовались, невзирая на тяжесть нашего положения, тому, что сумели пережить всё это и выбраться живыми.

Нас отвлёк голос Саши, который сумел-таки найти точку эвакуации: находилась она в двадцати километрах отсюда. Я выругался, глянув на город: противник активно перемещался по нему, а некоторые группы уже покинули его пределы. Нам оставалось лишь бежать, не оглядываясь.

Мы быстрым шагом отправились в лес. Деревья были высокими, кусты приятно шумели в ушах, а где-то громко журчала речка. Пока что было светло, и это помогало нам видеть ровную тропу, ведущую прямо в точку эвакуации. Но вдали оставалась лишь тьма, в которую заходить совсем не хотелось.

Ничего не предвещало беды до тех пор, когда над нами внезапно пролетели два тяжёлых истребителя Вортааг с двумя двигателями на крыльях, которые сопровождали десантный корабль, летевший за ними. Чарли, заметив их, закричал что было сил:

— В рассыпную! Они нас заметили!

Мы бросились кто куда! Я сразу же полетел в ближайшие кусты, не заботясь ни о чём. Через мгновенье грянул тот самый рёв, что я слышал в городе. Истребитель прошёлся по земле, на которой мы стояли, лазером, сжигая траву. Несколько секунд — всё стихло. Вновь послышался лес.

Я аккуратно и тихо выполз из кустов, пытаясь не привлекать ничьего внимания. И тут в мои уши врезался голос Чарли, который звал меня, но его перебивала речка. Я пошёл в его сторону, и он становился всё отчётливее и отчётливее. С каждым шагом можно было разобрать всё больше и больше слов, которые были обращены то ко мне, то к Саше.

В конце концов я добрался до обрыва, спрятанном в стене кустов, дно которого было глубиной в шесть метров, и наверх взобраться было невозможно. Именно в нём протекала река, а у берегов сидели два моих друга: Чарли смотрел на меня, Саша держался за свою ногу. Чайка сразу же начал кричать мне, срывая голос:

— Беги отсюда! Они, наверное, уже вызвали сюда отряд! Выбирайся! Мы пойдём по речке. Встретимся на точке. Удачи!

После этих слов он поднял хромающего Сашу, и они пошли вдоль реки, постепенно исчезая из виду.

* * *

Вапаусовский лес

Мне ничего не оставалось делать, как последовать его совету: я вылез из этой стены кустов, и отправился прямо по тропе во тьму леса. Он был олицетворением всей кампании на этой планете: сначала всё прямолинейно, но темно и непонятно. Я сам не знал куда идти, но ориентировался лишь на широкие планетарные кольца и прямую тропу, словно на приказы сверху. Такая своеобразная спасительная соломинка в чёрном лабиринте. Пока я по нему странствовал, меня начинало смущать и, наверное, даже пугать полное отсутствие спутника.

Но кольца, дававшие немного света, начали уступать теням деревьев, которые накрыли меня. Но и это не было пределом: до этого момента прямая тропа начала пропадать, становилась всё более невидимой, и, в конце концов, я мог лицезреть лишь маленькие неровные островки, переходящие в травянистую гладь. Кусты становились всё плотнее и плотнее, а шум их листьев начинал напрягать.

Я мог бы и дальше неспешно идти куда-то вдаль, на ходу засыпая, но тут мне послышались голоса, нечеловеческие голоса, и приближались они очень быстро. Не обдумывая, тут же бесшумно спрятался в ближайшие кусты.

На тропу вышло два солдата, которые переговаривались друг с другом. Лицо одного было сплющенное, в каких-то волдырях и шрамах. Рот и нос не выделялись, а глаза были большими и выпуклыми. Смотреть на это было даже как-то неприятно. Лицо его собеседника я не смог разглядеть.

Они оба были одеты в эластичную тёмную броню, которая имела открытые участки в области живота и спины. Их хвосты были мощными и покрытыми гибкими пластинами с шипами.

Их язык словно переливался из низких в высокие тона. Причём, многие слова строились на таком произношении. Я, интереса ради, попытался за ними повторять, но, видимо из-за биологических различий, слова у меня выходили практически одинаковыми, неотличимыми. По-моему, это был дексанрайский язык.

Я имел все шансы быть незамеченным, но неосторожно попятился, чем спугнул птицу, которая огласила своим криком округу. Когда враги повернулись, их взору предстали лишь колыхающиеся кусты. Я же стремглав одолевал кусты и деревья, скакал по кочкам и ямам. Внезапно красный лазер озарил лес: они начали погоню.

Сразу же лес обратился в зелёно-тёмное месиво, смачно разбавленное красными вспышками сзади. Я уже ничего не различал: желание выжить стало моей главной целью. Прыгнул туда, прыгнул сюда и споткнулся о лежачее бревно. Потрогал это дерево, следующее — и упал, не различив тьму с тенью от них. Прошёлся по тем кустам, прошёлся по иным кустам и подвернул ногу, не разглядев оврага.

Лазер преследовал меня. Винтовочные залпы расшвыривали все, куда попадали. Щепки взлетали и громко падали. Все говорило о том, что преследователи чуяли меня, словно хищники; они предугадывали каждый мой шаг: вернул к деревьям — они разлетались в клочья; нырнул в кусты — на меня повалились жжённые листья; упал в овраг — вспаханная земля устроила мне могилу; шагнул во тьму — яркий свет тут же озарил меня. Казалось, от лазера не скрыться.

Они гнали меня в темень леса, в тюрьму. Небо безучастно смотрело на меня. Выхода не было. Но планетарные кольца не были согласны с небом и вывели меня на опушку. Чистое поле, не тронутое войной.

Никто и не заметил, как я оказался уже в центре и, сидя в засаде, готовился встретить их.

Преследователи потеряли меня, но им что-то подсказывало, что цель здесь. Один из них как-то по-странному махнул рукой, и они разделились. Какая же глупость.

Я глянул в прицел, и плечо врага открылось моему взору. Мне казалось, что чем дольше я жду, тем мощнее, тем яростнее поразит его газ. Я ждал непонятно чего, какого-то неизвестного даже для меня сигнала.

И этот сигнал был дан. Моя жертва повернулась всем телом ко мне — я сжал винтовку сильнее. Она направилась в мою сторону — я нацелился на сердце. Она почуяла и подняла винтовку, а я сделал выстрел…

Вместо оглушительного рёва раздался лишь приглушённый хлопок. Вместо яркой вспышки — лишь огонёк. Я не пробил его броню.

Враг отступился и упал на колени, издав дикий рык. Его винтовка повисла на ремне.

Осознав критичность ситуации, я прыжком встал и дал дёру в ближайший лес. Его сослуживец пострелял пару раз, да и перестал. Кажется мне, что он не пытался попасть.

Убедившись, что за мной нет хвоста, я глубоко выдохнул и осмотрелся: лес как лес. Ничего необычного. Те же самые кусты, деревья, да и овраг виднелся неподалёку. Ночное небо снова лишилось планетарного кольца, лишь звёзды и галактический диск.

Настала тишина. Ни звука вокруг. Я вздохнул полной грудью, ощущая то, какая свобода мне была дана. Складывалось ощущение, что могу управлять наконец-таки своей судьбой, не гонимый ни врагом, ни властью. Мысли дезертира? Может. Но это продлилось недолго: холодный ветер ударил мне в лицо, пробудив здравомыслие.

Я достал из сумки планшет, экран которого вспыхнул ярким светом, ослепив меня. Отвернулся, поморгал глазами, обратно повернулся и, щурясь, пытался что-то там разобрать. И тут до меня вдруг дошёл смысл строк: «До точки назначения — 17 километров». Прислонив голову к дереву, начал размышлять о том, в какую я дикую ситуацию попал. С одной стороны, переться в темень очень не хочется, а с другой — есть такое слово как «надо».

И твёрдо решив продолжить путь и убрав планшет, я встал и двинул в точку эвакуации. По началу было всё нормально: тропа вела меня, кусты словно кто-то специально в сторону убрал, ни одной упавшей веточки не было. Парк, а не дремучий лес. Птицы лишь изредка издавали какие-то звуки, которые моему уху, привыкшему к соргонской шебле, было тяжко слышать. Всё, казалось, было прекрасно.

Но Вортааг дышал нам в спину, шёл по следу. Я услышал, как надо мной пролетел их бомбардировщик. Большие прямые крылья, хвостовой двигатель, непропорциональная кабина, характерная для Вортааг. Он летел по направлению точки эвакуации. И это стало последним аргументом, почему мне нужно дойти до своих и сделать это очень быстро.

И я побежал, тщетно пытаясь догнать этот бомбардировщик. В моей голове были лишь мысли о том, что надо скорее добраться, а иначе придётся альтернативный путь рассматривать ещё серьёзнее. Мне всё казалось, что в любой миг на меня могут посыпаться дождём выстрелы лазерных винтовок. Ощущалось, что враги повсюду.

Лес становился всё более враждебным. На пути всё чаще начали попадаться упавшие листья и ветки. Дорога исчезала на глазах, а на её место приходил ворох жгучих кустов и высокой травы. Я бы даже сказал, что эти места были концом цивилизации перед дикой природой. Повторялась та же самая картина, что и при погоне, но почему-то в разы беспокойнее в такой спокойной обстановке, где единственным источником шума был мой бег.

Внезапно звёзды, успокаивающие мой мозг, начала закрывать гигантская туча, принеся с собой вспышки грозы вдали. Ветер усилился, впихивая ветки кустов мне в лицо. Лес стал ещё агрессивнее. От тропы даже следов не осталось. А непонятно откуда взявшиеся сгнившие деревья, упавшие ровно там, где легче всего мне было идти, добивали и без того пропавшее спокойствие.

Всё переменилось в несколько секунд! И во всю эту и так бушующую, как ураган, округу влились посторонние звуки: выстрелы и крики. Крики были человеческие и нет, было бряцанье брони, роботизированных ног. И я сразу всё понял…

Кое-как определив, откуда всё это доносится и куда несётся, я попытался найти место, где их можно было бы удобно встретить. Мне всё время казалось, что я иду параллельно со звуками. Попытки перелезать через кучи поваленной брёвен, веток и одновременно с этим ускориться привели меня на небольшое открытое пространство, сокрытое от внешнего мира высокими кустами. И погоня, как я уже тогда понял, приближалась именно сюда.

Я занял позицию на небольшой возвышенности, на которую поднимался весь этот ворох кустов, и стал ждать.

Они были всё ближе. Прижал винтовку вплотную к лицу, глядя в прицел. Уже чётко слышался топот цефского экзоскелета, хлопки газовой винтовки, и… лазерного тяжёлого орудия.

Послышался крик боли. И из кустов вылетел солдат и с невиданной силой спиной въехал в ствол дерева. Умер он так же быстро, как и упал. Так же внезапно выскочил цеф, нашедший своё укрытие в небольшом пригорке, из которого, не глядя, начал поливать окрестность огнём. Я, изумлённый, ничем не мог ему помочь.

Прошли полминуты. Всё тихо. И цеф, осознав это, прекратил стрелять и поднялся осмотреться. Ни он, ни я ничего не видели. Никаких врагов тем более. Но тут же цефа кто-то схватил, с огромными усилиями снял его шлем и пнул к дереву, после чего из кустов начался шквальный огонь. Фиолетовые длинные лазеры быстро пробили броню и впились в тело цефа, который только и мог, что отлететь на несколько сантиметров. А мне оставалось лишь смотреть на это всё…

Но это было лишь началом. Размеренным шагом вышло какое-то существо с серым лысым затылком, повёрнутое ко мне спиной. Я не мог разглядеть его лица. У трупа вышел из своей природной маскировки апрочи, который перезаряжал свой пистолет. А пришедший склонился перед мёртвым, чтобы надеть на него подобранную маску. Закончив, он повернулся. И лучше бы этого не делал.

Моим глазам предстало неестественное нечто: разные части его лица были повёрнуты в разные стороны. Рот очень широк и эластичен. Глаза впалые в череп и смотрящие мне прямо в душу.

Мне было уже наплевать: на солдат, на тучи, на лес. Я просто драпал оттуда как можно скорее. Это существо просто дало мне сил убежать от него. Ну и не выдержал: грохнулся от усталости и от страха, не надеясь, что меня кто-нибудь найдёт.