Глубокий омут твоих глаз (гет)

Тёплые объятия приятно обволакивали. Подобного Гермиона не испытывала уже очень долго. Виктор не был любителем нежностей. Просто полежать, послушать стук сердца под ладонью — это было не для него. С Драко всё было иначе. Как в далёкие двадцать, так и теперь. Рядом с ним чувствовался трепет, ощущалась близость. Его любовь была осязаемой, настоящей, заполняющей до края.

Даже теперь — чужой жених — он обнимал её с такой невероятной нежностью, что хотелось плакать. Хотя, кажется, делать это она и не прекращала.

Они всё ещё молчали. Была ли необходимость озвучивать проблему? Астория незримо следовала за ними по всему пути, и теперь казалось, что она уже знает, обвиняет и злится. Вина постепенно пробуждалась, что, впрочем, не мешало продолжать цепляться за Драко, как за спасительную соломинку.

Неизвестно сколько продлилась бы тишина, если бы Косолап, протиснувшись в двери, не прыгнул на кровать и не принялся принюхиваться к незнакомому мужчине в хозяйской постели. Помнил ли он запах человека, который однажды нёс его в своей куртке, прижимая к сердцу?

— Косолап? — Драко не сводил глаз с кота, но сосредоточен был только на Гермионе. Прижимал ещё крепче, поглаживая кончиками пальцев её лопатки. — Это ведь он?

— Да, он, — Гермиона уткнулась носом в его ключицу, вдохнула такой привычный некогда аромат. Годы прошли, а Драко всё ещё пах собой, двадцатилетним.

— Я хотел защитить тебя. — Неожиданное признание прошелестело едва слышно. Гермиона вскинула голову и встретилась с Драко взглядом. Она видела, как непросто ему даются слова, а потому не стала перебивать. Внутри волнами поднималась тревога. Она чувствовала, что Драко готов сказать ей нечто очень важное. — Да, — продолжил он, целуя её в висок. — Уберечь от косых взглядов. От той жизни, которую сам ненавидел. Я не мог признаться тебе, как мне неуютно в той обстановке, как хочется мне сбежать от этих фальшивых улыбок и вежливых фраз. Вернее, потом я понял, что мог бы сказать всё это тебе, но было уже слишком поздно.

— Я думала, ты стыдишься меня…

Глаза его расширились от удивления.

— Тебя? — Ладонь снова проскользила по спине. — Нет-нет, я никогда не стыдился тебя. Я стыдился их. Своей семьи. Мне очень жаль, что ты ощущала себя неуверенно рядом со мной. Я не думал, что так…

Он замолчал, не договорив, лишь теснее прижал Гермиону к себе. Она ощутила, как его сердце ускорило свой бег и, приподнявшись, коснулась губами уголка его рта. Чтобы успокоить. Утешить.

Вся проблема, с которой двадцатилетняя Гермиона не смогла справиться, сейчас казалась пустой и надуманной. Они расстались из-за невозможности быть рядом. Из-за потерянного доверия. Из-за того, что Малфой-мэнор обнажал все различия между ними. Но… Это всё? Это правда была причина прекращения лучших в жизни отношений?

— Это я тебя бросила, верно? Не сочти за издевательство, просто я правда не помню, кто первым принял решение расстаться.

— Я никогда не принимал его, — вздохнул Драко. — Я год ждал, что ты вернёшься.

Он снова смотрел не на неё — на кота. Будто пытался спрятать взгляд или спрятаться сам.

Гермионе не хотелось верить в это. Понимать, что сама однажды на ровном месте разрушила своё счастье, было невыносимо больно. А теперь… Исправлять что-либо было поздно. Теперь Драко любил другую, и влезать в их отношения она просто не могла. Астория не заслужила подобного. Впрочем, если бы Драко только сказал, что любит ее, а не невесту, она наплевала бы на всё. На работу, к успеху в которой она так долго шла, на доброе имя, которое загубила бы весть о тайном романе с клиентом. Но Драко любил другую, оставалось довольствоваться теми крохами, которые он решил ей напоследок подарить. Бесконечно нужными, желанным крохами, бывшими лишь иллюзией счастья.

— Я думаю, нам не стоит больше видеться до самой свадьбы, — сказала она, ненавидя себя за каждое слово. И добавила тихо:

— Извини меня, но тебе лучше уйти. Это самая большая ошибка.

Серые тени наползли на лицо Драко, когда он услышал эти слова. Казалось, над ним прогремел смертный приговор, не иначе. Впрочем, Гермиона и сама ощущала себя тем судьёй, который приговорил их обоих. Приговорил последние минуты, что у них оставались.

— Говори, что хочешь, но я до утра никуда не уйду, — сказал наконец Драко, перекатывая Гермиону на спину. — Я достоин того, чтоб ещё хоть раз увидеть тебя заспанной и невероятно притягательной? Достоин растянуть эту ошибку до рассвета?

Не давая ответить, он прикрыл ей рот поцелуем и скользнул ладонью под одеяло, к горячей коже, жаждущей его прикосновений. Последнее утро — это то, о чем Гермиона не могла и мечтать. И последняя ночь, которую Драко явно не собирался проводить во сне. И пусть потом было суждено расстаться навсегда — их время ещё не подошло к концу. Сжечь и сгореть — было не страшно. Куда страшнее было бы провести эту ночь в одиночестве.

Бывшие. Чужие. И пусть.

* * *

В банкетном зале шли последние приготовления. Гермиона прохаживалась вдоль рядов, тщательно проверяя, ничего ли не забыли, и старалась не думать о том, что уже очень скоро заглянет в глаза Астории. Увидит ли та вину в её взгляде?

Мысль о том, что придётся также столкнуться и с Драко, Гермиона как могла отметала. Когда-то он любил её, теперь же его ожидал путь с другой. Вперёд, в вечность. Она стала лишь эпизодом на его пути. Прощальный секс — так это называется?

Думать о том, что теперь он любит другую женщину, а она — лишь временная слабость, было больно и унизительно.

Фоном нестройно ныли скрипки. Чтобы уже через полчаса сыграть свадебный марш и соединить двоих людей, так долго идущих к общему счастливому будущему. Сбежать хотелось нереально сильно, но Гермиона строго отчитала себя за эти мысли. Пережить всего пару последних часов — неужели у неё не хватило бы на это сил?

Зал начинали наполнять гости. Шикарные, холодные. Лакеи сопровождали их к резным лавкам, официанты подносили аперитив, но Гермиона ничего этого не замечала. Она всматривалась в фигуры на пристани, пытаясь выловить жениха и невесту среди бесконечной массы приглашённых гостей.

Одних только представителей прессы было десятеро. Астория продала возможность снимать их свадьбу всем крупным издательствам. Сказала, что свадьба века теряет свой смысл, если не оказывается обнародована.

Весь мир ждал этих снимков. Кроме одного человека. Кроме той, которая невольно находилась в самом эпицентре, хотя и мечтала стать, подобно Русалочке, пеной морской. Всё, лишь бы не чувствовать боли.

— Идут! — помощница, китаянка Чжоу Чанг, подбежала к Гермионе и расправила воротник её блузки. — Всё готово, не волнуйтесь. Это будет лучшая из всех свадеб.

Гермиона кивнула. Внутри разрасталась чёрная дыра, сбежать от которой не вышло бы даже при очень большом желании.

Расправив плечи, она натянула на лицо вежливую улыбку и вышла встречать гостей.

— Мистер Малфой. Миссис Малфой.

Люциус не удостоил её и взглядом, а Нарцисса тепло улыбнулась и ответила лёгким наклоном головы.

— Мисс Гринграсс, можете быть уверены, всё готово.

Обращаться к Астории было тяжело. Казалось, что на лбу горит одно короткое слово: «виновна». Однако по невесте было видно, что она ничего не знает. Расслабленная улыбка, блеск в глазах.

— Драко.

Он ответил кивком. Равнодушным, холодным, и тотчас отвернулся, словно её и не существовало. Словно не его губы и не его руки сводили с ума чуть более суток назад. Словно не он ласкал её весь вечер и всю ночь. Словно не он разбудил её утром мягким поцелуем и не он обнимал на прощание так сильно, словно боялся отпустить.

Ничего. Пустота. Иллюзия кончилась.

— Чжоу проводит вас. — Слова, брошенные уже в спину. Её оставили позади, как что-то незначительное и ненужное.

Стараясь не думать о подкатывающей к самому горлу тоске, Гермиона проследовала за ними до украшенной цветами арки, где священник вёл последние приготовления.

Платье Астории переливалось серебром, подобно чешуе. Мадам Максим постаралась на славу — ничего красивее Гермиона прежде не видела.

На Драко же был тот злосчастный костюм из салона Златопуста Локонса, и дурацкий галстук теперь поправляла рука невесты.

Гости продолжали занимать свои места, проходя мимо Гермионы с одинаковыми надменными лицами. Если подобное общество было привычным для Драко, понятно, почему он никогда не брал Гермиону с собой. Совершенно неприятные личности с раздутым самомнением — явно не та компания, в которой ей было бы комфортно. Что ж, Астория в подобном окружении была, как рыба в воде. Оставалось порадоваться за парочку и вспомнить, что у неё нет никаких прав ревновать. Любовница на одну ночь — не более.

Как продержалась ещё двадцать минут, Гермиона не знала. Вот только в тот момент, когда раздались первые звуки свадебного марша и Астория пошла по проходу, самообладание дало сбой. Дрожь пробежала по телу, завершив свой путь на губах.

Нет, Гермиона подготовила этот вечер и должна была следить за его благоприятным течением, но сил на это просто не было. Лайнер ожидал отплытия, и пока ещё можно было сбежать на берег. Трусливо переждать в каком-то укромном уголке, когда всё закончится, и уж когда священник спустится на причал, вернуться. К Драко и его жене. Она могла это сделать. Никто бы и не заметил её отсутствия.

Астория медленно приближалась к жениху, и Гермиона поняла, что если задержится ещё хоть на миг, разрыдается при всех. Слёзы душили — она не протянула бы и до трапа, и потому, как можно спокойнее покинув зал, она просто завернула за ближайший угол и там, на ступенях, уронила лицо в ладони.

Драко женился. В этот самый момент. Для него начиналась новая, счастливая жизнь. Жизнь с женщиной, которую он выбрал в свои спутницы и к которой, пусть и изменил, всё же вернулся.

— Ты любишь его. — Женский голос, неожиданно близкий, заставил Гермиону дернуться. Она совершила ошибку. Выдала себя перед…

— Миссис Малфой?

— О, прошу, — та мягко улыбнулась. — Просто Нарцисса.

Она подошла ближе и оглянулась.

— Прелесть приёмов такого размаха — ты можешь затеряться в толпе, и никто даже не заметит, что ты ушла со свадьбы собственного сына.

Нарцисса горько улыбнулась и сделала ещё шаг вперёд.

— Иди и останови их, девочка. Ты любишь его, он — тебя, и ты должна помочь ему прекратить этот фарс.

— О чем вы? — Гермиона ничего не понимала, но в груди бухало очень сильное волнение. — С чего вы решили, будто он любит меня?

— Я не решила, я просто знаю. — Нарцисса опустилась на ступеньку и щелкнула замком своей сумочки.

— Времени мало, а потому слушай: после расставания с тобой Драко очень изменился. Стал проводить всё своё время в дешёвом баре и с дешёвыми женщинами, начал рисковать жизнью. Однажды он упал с мотоцикла, и, пока не оправился, я сидела у его постели и видела, как он мечется в кошмарах. Он был разбит и подавлен. Это видел и Люциус. И потому, когда на горизонте появилась Астория, мой муж приложил все усилия, чтобы они с Драко начали отношения. Драко пошёл на это без особого желания и последующие два года жил по инерции, я знаю. И когда он сказал, что они собираются пожениться, я поняла, что это делается далеко не по любви.

Нарцисса говорила бегло, всё время поглядывая в сторону зала. Оттуда всё ещё лились звуки марша — ещё бы! — на такое количество приглашённых гостей проход пришлось сделать куда длиннее, чем полагалось. Можно было ещё успеть вернуться и всё остановить, потому что мысль о том, что Драко поступает как должен, а не как хочет, побудила к борьбе. И всё же особого смысла в этом могло и не быть.

— Даже если он не любит Асторию, с чего вы решили, что он любит меня?

Поверить в то, что у него сохранились чувства, хотелось невероятно сильно, но так же сильно страшила мысль, что это не так.

Нарцисса ответила кивком.

— Я ждала этого вопроса. — Она достала из сумочки фотоальбом и протянула Гермионе. — Я нашла его у Драко в спальне, когда помогала собирать его вещи. Он не знает, что я видела его. Возьми.

Дрожащей рукой Гермиона приняла альбом и отбросила обложку. И тотчас увидела себя. Двадцатилетнюю себя в рубашке Драко. Только недавно проснувшуюся и взъерошенную. Перелистнув страницу, вновь обнаружила своё лицо. Плотный альбом с сотней страниц, не менее, был под завязку набит теми самыми снимками, которые Гермиона полгода назад удалила со своего компьютера. Драко сохранил их. Сохранил частичку неё. Впрочем, он ведь сам сказал, что неудачные отношения — не повод уничтожать удачные фотографии.

— Узнав, что ты сама не замужем, я увидела в этом шанс, и потому порекомендовала Астории нанять именно тебя. Я знала, что Драко просто нужна встряска, — продолжила объяснять Нарцисса впопыхах. — Я потащила её в Милан, убедив, что нужно поручить тебе за это время отобрать фотографии, и я лично настояла, что Драко необходимо присутствовать при этом. Я видела по нему, что моя задумка удалась. Он словно ожил. У него загорелись глаза, даже работать он стал живее. У него появились идеи, смелые и яркие. Так что я говорю — останови это, он всё ещё любит тебя. Тем более, что я вижу теперь, что и ты его — тоже.

Гермиона словно бы оцепенела. Она всё пыталась переварить услышанное, но не могла. Выходит, лишь благодаря Нарциссе случилась эта встреча? И всё, что было потом? Та, которую Гермиона всегда считала холодной леди, пыталась быть Ангелом-хранителем их отношений?

— Люциус, как любой отец, хочет, чтобы его сын был успешным, — сказала Нарцисса, покосившись в сторону зала. Оттуда явственно доносился голос священника. — Я же, как любая мать, хочу, чтобы Драко был в первую очередь счастливым. И я знаю: его счастье в этом альбоме. Беги, успей, пожалуйста.

И Гермиона побежала. Её буквально колотило от мысли, что уже слишком поздно. Что клятвы произнесены, а кольца — надеты. На глазах стояли слёзы, но времени жалеть себя не было. Поворот за угол, лишь для того, чтобы столкнуться с Драко. Отсутствующий взгляд, полное равнодушие на лице. Если его и удивило это столкновение, виду он не подал.

— Ни шагу за мной, — только и прошипел он, после чего рванул к трапу и исчез во тьме.

«Ни шагу за мной».

Гермиона не могла понять, что происходит. За спиной поднималось волнение. Она смогла уловить только пару фраз: «отменил», «скандал», «это какая-то ошибка».

Гермиона не знала, что именно произошло в её отсутствие, но начинала догадываться. Астория с безучастным видом осушала бокал шампанского, представители прессы без остановки щелкали фотоаппаратами, а гости лишь удивлённо переглядывались.

— Свадьбы не будет, мисс Грейнджер? — Чжоу Чанг подошла ближе с видом полной озабоченности.

Гермиона лишь крепче сжала альбом в руках.

— Я так понимаю, что нет, — неуверенно проговорила она.

— Вероятно, стоит поддержать невесту?

Слова Чжоу долетели к Гермионе, как через вату. Поддержать… Это было просто смешно. Да и могла ли она поддержать кого-то в таком состоянии?

Драко всё отменил. Ради неё? Но если это так, то почему так зло рыкнул на неё? Почему велел не идти за ним? А что, если Нарцисса ошиблась? Драко не любил её. Он просто принял решение не жениться на нелюбимой. А фотографии в альбоме могли ровным счётом ничего не значить.

— Так мы подойдём к невесте? — напомнила о себе помощница.

Гермиона кивнула.

— Идём.

Вероятно, они обе были брошены сегодня, так что поддержать соперницу она могла, хоть это и казалось диким. Но ведь Астория наверняка испытывала схожие чувства, а потому подобрать правильные слова было бы нетрудно. Просто нужно представить, что говоришь эти слова самой себе.

Поймав на себе злобный взгляд Люциуса и встревоженный — вернувшейся к нему супруги, Гермиона сделала глубокий вдох и, убрав альбом с фотографиями в свою сумочку, направилась к неудавшейся невесте. Вечер обещал быть тяжёлым.

* * *

Неудобные туфли жутко давили, а сумочка неприятно оттягивала плечо, когда Гермиона, выжатая, как лимон, поднималась по лестнице к своей квартире. Ей пришлось пережить долгих два часа утешения Астории, разборок с поставщиками, чьи услуги неожиданным образом оказались не нужны, и собственной боли от преследовавшего вопроса, что же на самом деле произошло и чего теперь ожидать.

Как выяснилось, Драко, когда пришла его очередь давать клятву, сорвался с места без малейших объяснений, и оставалось только гадать, что побудило его к этому шагу.

Астория пыталась звонить ему, но в какой-то момент телефон просто перестал отвечать. Драко пропал. Совсем.

Люциус встретил все эти известия с каменным лицом, а Нарцисса же не могла скрыть беспокойства. Никто не знал, что всё это значит и чего теперь ожидать. И эта недосказанность мучила сильнее всего.

Не хотелось ничего. Просто ввалиться в квартиру, упасть на кровать и лежать, глядя в стену. Думать и анализировать было страшно. Всё говорило о том, что Драко оставил их обеих. Принять это было ещё сложнее, чем его свадьбу.

— Привет.

Стоило подняться на этаж, как от косяка её двери отделилась фигура в чёрном смокинге, и Драко, криво улыбнувшись, сделал шаг ей навстречу.

Гермиона замерла. Она не могла позволить себе поверить в то, что видит. Драко, велевший не следовать за ним, был не похож на того себя, что мялся теперь под дверью её квартиры. Тот Драко вовсе не хотел её видеть.

— Зачем ты здесь? — Вопрос, заданный усталым разбитым голосом. Даже не хотелось притворяться сильной.

Ещё движение по направлению к ней. Тихие осторожные шаги, совсем близко.

— А где мне быть?

Гермиона смогла лишь пожать плечами.

— Ты велел не ходить за тобой.

— Конечно.

Его ладонь коснулась её щеки, и Гермиона отстранилась, как ужаленная.

— Тише… Ты чего? — Драко снова сократил расстояние между ними. — Подумай: неужели я должен был рушить твою карьеру и навлекать на тебя всеобщую ненависть? Ты правда хотела увидеть заголовки о том, что свадебный организатор, Гермиона Грейнджер, разрушила отношения клиентов? Я взял удар на себя, потому что могу его пережить. Конечно, я рисковал, уходя в никуда, не зная, нужен ли тебе. Скажи, что это было не напрасно... Скажи хоть что-то...

Он снова коснулся её, и в этот раз Гермиона не отстранилась. Она поняла, что всё это время Драко заботился о ней и её добром имени. В этом причина его прилюдной холодности?

— Ты отменил всё… Из-за меня? — спросила она неуверенно, всё ещё не веря в своё счастье. Ноги подкашивались, а дышать становилось всё труднее.

— Как ты сама захочешь, — Драко провёл тыльной стороной ладони по её скуле, отчего по спине побежали мурашки, а сердце ухнуло куда-то в район пяток. — Если ты готова снова полюбить меня, то я был бы…

— Я не прекращала любить тебя, — перебила его Гермиона. Она не могла больше молчать — слишком долго тянулась недосказанность. — Я пыталась забыть, пыталась жить дальше, но все семь лет продолжала любить тебя.

На лице Драко отразилась боль. Казалось, он услышал худшую новость на свете.

— В таком случае, мы потеряли семь лет, — сказал он, прижимаясь губами к её виску. — Семь долгих лет. Потому что и я ни на миг не переставал любить тебя, хоть очень старался выбросить тебя из сердца. Ты — невозможная девчонка, танцующая под дождём — разве я мог забыть тебя?

От его признания по телу разлилось приятное тепло. Захотелось зарыться в любимые объятия и никогда не отпускать.

— Прошлый дождь закончился простудой, — напомнила Гермиона, утыкаясь лбом в его подбородок. Запах, такой знакомый и родной, моментально вскружил голову. Как и ощущение тепла. Такого нужного всё это время тепла любимого человека.

— Я готов к такой цене, — Драко отстранился и обхватил её лицо ладонями. — Готов болеть хоть дважды в месяц. Ради тебя.

Непрошенная слеза устремилась по щеке к подбородку, но Драко поймал её пальцем.

— Только не плачь. Никогда больше не плачь, — попросил он, прижимаясь губами к мокрой щеке.

— Это слёзы радости, — прошептала Гермиона, обвивая его шею руками. — Я не могла и надеяться на взаимность… И теперь…

— И теперь я поцелую тебя. — Драко склонился к её губам, и Гермиона подалась навстречу, поцеловав его первой.

Он больше не был ничьим женихом, и вина, хоть и продолжала висеть на сердце грузом, всё же несколько ослабла.

Они целовались, словно впервые. Словно во всем мире существовали только они, и Гермиона наконец знала наверняка, что её чувства взаимны. Были взаимны всегда. И пусть они потеряли целых семь лет, впереди их ожидало намного больше.