То, что правильно (гет)

Отходил Занзас после битвы долго. Ещё дольше он приходил в себя. Но Скуало этого не видела, находясь в больнице (Шамал наотрез отказался отпускать её, да ещё Дино постоянно заходила). Про “чудесные” три недели отходняка ей рассказал Бел, заявив при этом, что Капитан очень жесток, раз оставил их, бедных офицеров, одних с боссом, а сам отдыхал. На это Супереби ничего не ответила, только покачала головой: она бы многое отдала, чтобы быть в поместье Варии, а не в четырёх стенах больницы.

Занзас встретил её таким взглядом, будто это она виновата во всех бедах человечества.

— Вот только не надо на меня так смотреть, босс. Я не на курорте был, между прочим.

— Все офицеры должны были собраться здесь.

— Я бы с удовольствием здесь собрался, если бы меня выпустили из больницы.

— Ты Капитан Варии.

— Меня чуть не сожрала акула.

— Лучше бы сожрала.

— Спасибо, что поинтересовался моим самочувствием, я тоже рад тебя видеть.

Занзас запустил в неё стаканом. Супереби легко увернулась, и стакан врезался в стену. На светло-бежевых обоях осталось коричневое пятно, осколки рассыпались по полу. Скуало вздохнула.

— Если ты будешь кидаться посудой в подчиненных, то у нас не останется посуды, — усмехнулась девушка. — Или подчинённых.

— Если мои подчинённые не могут увернуться от стакана — то нахуй таких подчинённых.

— Категорично, — с улыбкой сказала Скуало. — Ты вообще как сам?

Занзас мрачно на неё уставился, а потом резко отвернулся.

— Не твоё дело. Свали отсюда.

— Ты не меняешься, босс, — улыбнулась Скуало и вышла.

— А вот вы изменились, — тихо отозвался Занзас.

Они повзрослели. Бел больше не избалованный ребёнок, а профессиональный убийца. Луссурия уже не так остро воспринимает своё поражение. Маммон всё такой же, но ему можно — он вообще старше их всех. Леви…ну, это отдельная песня — слишком предан боссу. Скуало…вот она изменилась больше всех. Раньше — молоденькая девчонка, теперь — женщина, уверенная в себе и своих решениях, способная возражать и высказывать своё мнение. И, скорее всего, сами офицеры не осознают этих изменений, они для них прошли постепенно. А вот Занзас, для которого события пятилетней давности были словно на прошлой неделе, — видит. И это раздражает. Он перестал хорошо чувствовать собственных подчинённых и до сих пор пытается разобраться в некоторых их поступках.

Занзас смотрит на стоящую перед ним бутылку виски и, устало вздохнув, убирает её в бар. За окном уже почти полдень, со стороны казарм слышатся громкий голос Скуало и не менее громкие голоса рядовых, приветствующих Капитана. Чуть в стороне, на тренировочном поле, орёт на новобранцев Леви. Бел сидит под деревом с учебником экономики в руках и готовится к экзаменам — окончить школу ему в приказном порядке велела Скуало, пригрозив вообще исключить из офицерского состава. Маммон опять где-то по своим делам, а Луссурия недавно вернулся с задания и с чистой совестью спит.

Они приспособились жить без Занзаса. И это немного…огорчает? Да, наверное так. По-прежнему верные, но уже вполне самостоятельные. До Конфликта Колец Занзасу некогда было внимательно смотреть на изменения в Варии, теперь же времени много — наблюдай. Вот только почему-то кажется, что ты тут вообще лишний.

Занзас усмехнулся и сел обратно за стол. Надо работать, в конце концов.

*_*_*

Скуало с лёгкой полуулыбкой наблюдала, как рядовые вытягиваются по струнке, когда на тренировочный полигон спустился Занзас. В глазах у каждого, абсолютно каждого бойца Варии, благоговейный страх и восхищение — босс всегда умел производить должное впечатление.

Занзас осматривает рядовых, те невольно ёжатся под его взглядом. Бельфегор под деревом не переставая смеётся, вызывая в бедных парнях ещё большее напряжение. Леви стоит рядом с боссом и почтительно молчит. У самой Скуало губы готовы растянуться почти так же, как и у Бела, но она мужественно сдерживается — не хватало расхохотаться в такой впечатляющий момент: явление босса простым смертным.

— Чего стоим, мусор? Кто-то отменил тренировку? — слегка хрипловатым голосом спрашивает Занзас.

Эта его хрипловатость внушает практически какой-то трепет и волнение — всем кажется, что Занзас из последних сил сдерживает ярость. На деле же это не так: после Колыбели связки так и не пришли к прежнему состоянию. Хотя, признаться, Занзас был этому даже рад: если бы у него остался прежний подростковый голос, то сам босс смотрелся бы несколько…маленьким. Особенно рядом со шкафом Леви и довольно высоким Луссурией.

— Воои!* Работайте, придурки!

Окрик Скуало словно выводит бедных рядовых из транса, и они быстренько возобновляют тренировку. Бельфегор опять утыкается в книгу, Леви всех строит, а Занзас подходит к Скуало. Сейчас, когда они оба стоят, видно, что Супереби с него ростом. А ведь раньше была ниже. Это опять заставляет Занзаса вспомнить, что все последние годы он пропустил.

— Ну как тебе тренировки, босс? — возвращает его в реальность вопрос капитана, внимательно следящего за быстрыми движениями подчинённых.

— Мы тренировались по-другому, — замечает Занзас, так же переводя взгляд на рядовых.

— Ну, так то мы. Я победил императора мечей, Бел у нас гений, а ты своими пистолетами вообще любого прибьёшь. Точнее, добьёшь тех, кто выживет после твоего взгляда, — усмехнулась Скуало.

— Когда-то ты пошла за мной именно из-за него, — сказал Занзас.

— Я и сейчас иду за тобой из-за него, — склонила голову набок Скуало. — И не мог бы ты обращаться ко мне в мужском роде? А то подчинённые не поймут.

— Я уже слышал все эти слухи о тебе, — усмехнулся босс, — и меня они позабавили, если честно. Вопрос века: кто же на самом деле наш Капитан? Мужчина или женщина? Или, может быть, трансвестит?

Скуало усмехнулась. Действительно, её эти слухи тоже довольно часто смешили.

— Давай не будем давать им окончательного ответа, а? Пусть строят теории и дальше.

— Да пусть, кто им не даёт. Тем более, это веселит.

Скуало задумчиво посмотрела на своего босса, отмечая, что он стал более спокойным. Почти как раньше, до Колыбели. Не орёт на неё, стоит рядом и нормально разговаривает на совершенно обычные темы. Это радовало уже хотя бы тем, что никто не будет припоминать ей проигрыш в Конфликте. Хотя, Занзас и сам проиграл, так что вряд ли он будет говорить об этом.

Сейчас лето, и в Италии очень жарко. Рядовые в большинстве своём носятся без форменных курток, а просто в рубашках. А то и вообще без них. Леви тоже расстегнул куртку, но не снял — он офицер, как-никак. Правда Бельфегору тот факт, что он тоже офицер, не мешает — Принц давно стянул форму. У Занзаса как обычно пиджак накинут на плечи, а вот Скуало нестерпимо жарко. Она не может вот так вот запросто снять куртку: при любом ветре рубашку прижмёт к груди.

— Я пойду, босс, переоденусь.

Занзас кивает, следя за тренировкой рядовых. Ему и самому жарко, но он никогда в этом не признается. Как никогда и не появится перед подчинёнными в одной рубашке. В конце концов, имидж — дело важное.

Скуало заходит в комнату и идёт в душ: чем ближе к полудню, тем сильнее хочется в воду. И если она не может сейчас умотать на море, то прохладный душ — самое то. Она забирает волосы наверх, чтобы не намочить: они долго сохнут и трудно расчёсываются. Чуть тёплые струи приносят долгожданную прохладу, и хочется забить на всё и стоять так вечность. Она — Дождь, и этим всё сказано.

Рубашку Супереби решает не одевать совсем — это кажется чистым самоубийством. Вместо этого она привычно натягивает спортивную майку — она утягивает грудь получше всяких там бинтов, от которых хочется выть и лезть на стену, потому что с ними всегда жарко и всё чешется. Сверху майки — облегчённый вариант куртки (хотя лучше бы совсем без неё). Вместо сапог — лёгкие кроссовки, и плевать, что не по форме, снова загреметь в больницу, но на этот раз уже с тепловым ударом, она не хочет. Шамал и так уже двести раз предложил ей выйти за него замуж.

Уже почти спустившись, у Скуало почувствовала вибрацию мобильника. Взглянув на дисплей, Супереби вздохнула: ей звонила Дино, которая почему-то решила, что они снова лучшие подруги. И убедить её в обратном у Скуало никак не получалось — Кавалонне почти каждый день приходила к ней в больницу и часами рассказывала всё, что случилось с ней за то время, пока они не общались. И, может быть, можно было опять поссориться и смертельно друг на друга обидеться, но Скуало никак не могла найти для этого причину.

— Как ты смотришь на то, чтобы приехать ко мне, посидеть где-нибудь в теньке и выпить что-нибудь прохладного? — вместо приветствия сразу же задала вопрос Дино, как только Скуало приняла звонок.

По идее, Супереби должна была ответить категоричное нет, но тут она задумалась. Теперь, когда Занзас вернулся к своим прямым обязанностям, она могла напрягаться не так сильно, как раньше. Заданий пока не было, тренировкой занимался Леви, на улице было жарко, а в доме Дино она могла с чистой совестью снять куртку. И как-то уже всё равно, что месяц назад она бы так даже не рассуждала, послав Кавалонне по известному адресу.

— Посмотрим, — ответила Скуало и завершила вызов.

А почему бы собственно и нет? Правда, прежде чем уйти, надо спросить босса — теперь она не самая главная, и у неё есть начальник. Который мог и не отпустить.

Но Занзас отпустил. Посмотрел пристально, спросил куда и зачем, получил ответ, что к Дино и просто так, кивнул и отвернулся к рядовым.

— Чтобы к вечеру была здесь. У нас собрание, — сказал он напоследок.

Скуало кивнула и скинула Кавалонне смску, что скоро будет. А потом решила взять из гаража не машину, а мотоцикл: и быстрее, и с ветерком.