Двойная жизнь (гет)

То, что Уизел и Поттер не разнесли весть об их романе, стало понятно, стоило только войти в зал. Очевидно, товарищи Гермионы не спешили рассказывать о её «постыдном выборе», но теперь вся школа разом увидела их сцепленные руки, и реакция оказалась не столь положительной, как в параллельном мире. Гриффиндорцы все как один нахмурились, слизеринцы сперва удивлённо вытянули лица, а после надменно поджали губы, пуффендуйцы принялись шептаться, а когтевранцы — посмеиваться.

Драко напрягся. Одно дело — гулять с Гермионой по школе, в которой все давно к этому привыкли, но добровольно стать объектом насмешек — совсем другое. Пальцы сами собой разжались. Все эти дни Драко казалось, что нет никакой разницы, в каком мире он находится. Что везде, если захочет, он будет с девушкой, к которой странным образом расположен, но реальность ударила обухом по голове. Его просто не поймут.

Гермиона была единственной, кто способен ему помочь, и сделать её своей девушкой — этого он правда хотел, но не такой ценой. Не ценой косых взглядов и сплетен. Не ценой потери расположения тех, с кем он привык проводить время.

— Чего и следовало ожидать, — фыркнула Гермиона, отходя на шаг. — Может, хочешь всё же обедать за разными столами?

Она выглядела оскорблённой, и это было скверно для его дела, но пересилить себя Драко не смог. Поцеловать бы её у всех на виду, переступить через мнение окружающих — разве это было сложно?

По всей видимости, да.

— Пожалуй, стоит подходить к этому постепенно, — согласился он, делая шаг в сторону слизеринских столов. Затылком чувствовался её осуждающий взгляд, но он не обернулся.

Друзьям он сказал, что задурил глупышке голову, чтобы она помогла ему подготовиться к ЖАБА, и, кажется, такой ответ их устроил. Даже Паркинсон согласилась подыграть и прекратить виснуть на нём прилюдно. И всё же удовлетворения не было. Драко чувствовал себя виноватым и неприятно слабым. Струсил, возможно, но разве мог он поступить иначе? Мог лишиться уважения товарищей в призрачной надежде вернуть друзей, которые в этом мире даже может не станут с ним говорить? Герои войны — станут ли они тратить время на того, чьи родители — предатели? Нет, в такое Драко уж точно не верил.

* * *

— Кажется, я всё запорол, — вздохнул он, пристраивая голову на коленях у своей Гермионы. — Она, конечно, всё равно собирается мне помочь, но ты бы слышала, каким тоном она это говорила. Словно я ничтожество, и помочь она мне планирует исключительно чтобы поскорее от меня избавиться.

— Это ты мне сейчас рассказываешь, как у тебя не вышло завести шашни за моей спиной? Изменить мне со мной? — недоверчиво переспросила Гермиона и прыснула со смеху.

— Да, — согласился Драко. — Звучит глупо. Но в любом случае я снова повёл себя как осёл, и у другой тебя снова появились причины меня ненавидеть.

— Ты обидел её.

Гермиона не сказала ему ничего нового. Ничего, чего бы он сам не знал. Да, дракл его побери, обидел! Упустил прекрасный шанс сближения с ней и её друзьями. Зато сохранил, мать его, уважение товарищей. Хотелось верить, что ещё можно было что-то исправить.

— Можно мне просто туда не возвращаться? — простонал он, представляя себе недружелюбные взгляды тех, кто в этом мире всегда был рад его приходу. — Остаться здесь, с тобой. Навсегда.

— А если я ненастоящая? — Гермиона провела ладонью по его волосам. Она выглядела печальной: одна мысль об этом, по всей видимости, повергала её в уныние.

— И пусть, — отрезал Драко, перехватывая её пальцы и не спеша целуя каждый из них. — Ненастоящая, но моя — лучше уж так. Вот только остаться нельзя, да? — Он прикрыл глаза, желая укрыться от реальности. — Когда этому будет конец?!

Гермиона поёрзала, подбирая слова.

— Когда ты сделаешь выводы, — ответила она и села ровнее. Приподняла колени, приглашая Драко также принять сидячее положение. Он исполнил её просьбу, прислонившись своим плечом к её, и она переплела их пальцы.

— У меня есть небольшая теория, — начала она и нервно заправила прядь волос за ухо. — Я внимательнее изучила записи и поняла одну вещь: все эти проклятья разнятся в способах их снятия, но общее в них одно — они накладываются, когда человек находится на неправильной дорожке, и призваны помочь верно расставить приоритеты. Вот и реши, что для тебя важнее: лёгкое счастье или тернистая стезя? Каким Драко ты хочешь быть? Тем, у кого изначально всё есть, или тем, кто готов рисковать и меняться ради того, что ему важно?

Драко начинал понимать, к чему она клонит, но не мог сказать, что полностью согласен.

— Предлагаешь вернуться в тот мир и примириться с тобой и остальными? — Одна мысль об этом уже казалась чем-то космически-сложным. — Выставить себя на посмешище перед всей школой? А дальше? Если тот мир окажется настоящим, предлагаешь жить в нём? Терпеть смешки и сплетни вечно?

Гермиона отшатнулась. Драко запоздало сообразил, что его слова оскорбили её, но мог ли теперь что-либо исправить? Когда попытался взять её за руку, она как ужаленная вскочила с дивана и отошла на пару шагов.

— Ты просто трус, Драко! — разочарованно вынесла вердикт она. — В обоих мирах.

— Гермиона, я, — начал Драко, однако выставленная вперёд ладонь показала: разговор окончен.

А потом Гермиона ушла, а ему вдруг пришло страшное понимание, что он потерял её. Их обеих. Какой бы мир не оказался реальным, он всё запорол. Дважды.

* * *

Впервые за долгое время Драко не хотелось просыпаться. Ещё не открыв глаза, он вспомнил, что совершенно не важно, какая реальность окажется перед ним в этот раз — он налажал всюду.

Дружеский тычок от Забини ничуть не уменьшил его апатию, наоборот, родил в сердце сильное желание накрыться одеялом с головой и стать невидимкой на остаток дня.

— Так боишься встречи с «девушкой», что решил притвориться овощем?

Забини швырнул в Драко школьной формой и потому, пусть и нехотя, пришлось начинать переодеваться.

Конечно, на одной Гермионе свет клином не сошёлся, и с какой-то стороны было правильно порвать с ней, грязнокровкой, сейчас, вот только кого он обманывал? Драко совершенно не хотелось рвать с ней. Хотелось быть с ней каждую драклову минуту, держать за руку, гладить по волосам, целовать.

Разозленный на себя и на весь мир, он огрызнулся Пивзу и нарычал на пару картин, которые просто хотели пожелать ему хорошего дня. За завтраком хотел было подойти к Гермионе, но она метнула в его сторону такой взгляд, что ясно стало и без слов: её лучше не трогать. Потому злость вскипела в нём с новой силой. Драко ненавидел себя этим утром.

На ЗОТИ с удовольствием швырнул пару заклятий в в общем-то безопасного пикси, а на травологии так яростно вскапывал землю, что мандрагора даже перестала верещать и молчала до тех пор, пока он не сунул её в горшок.

За время занятий Драко столкнулся только с Лонгботтомом и Уизлеттой, но ни один из них не попытался с ним заговорить, а сам он не чувствовал себя способным на спокойный диалог.

Всё ждал свободного времени, которое Гермиона обычно проводит в библиотеке. Изловить её, потребовать его выслушать, снова извиниться — таким был план. А потом, если он справится… Как знать, может другая её версия тоже простит его?

Вот только в библиотеке Гермиона оказалась не одна. Конечно же, она повторяла ту схему, что и некогда другая она: избегала его всеми возможными путями. И если другая Гермиона пряталась от чувств, то эта явно демонстрировала обиду. Впрочем, она ведь до сих пор притворялась его девушкой — этим можно было воспользоваться.

— Привет. — Мысленно ругнув себя за глупое начало, Драко подошёл ближе и окинул взглядом собравшихся. — И вам привет. Готовы к ЖАБА?

Уизел подозрительно прищурился, Поттер же вполне дружелюбно кивнул.

— Почти. Вот, — тот поддел лежащую перед ним книгу. — Доучиваем.

Драко, в последние недели совершенно забросивший учёбу, смог только кивнуть. Поначалу хотелось предложить свою помощь в качестве перемирия, вот только, уже открыв было рот, он вдруг осознал, что помощь как раз-таки понадобилась бы больше ему.

— Я украду у вас свою девушку? — спросил он как можно более миролюбиво и как умел дружелюбно улыбнулся.

Гермиона демонстративно отвернулась. Она явно не простила ему вырванной руки и, по всей видимости, не собиралась оставаться наедине.

— Ты хоть скажешь мне, кто такой мистер Дарси? — попробовал он последний рычаг. Поддалась. Видимо, это имя ей о многом говорило.

— Это тот, кем тебе точно не стать, — снизошла она до ответа, но встала и жестом указала на ближайший стол. — Присядем там.

Так близко к её друзьям — хотелось бы более интимной обстановки, но что-то подсказывало: это возможный максимум.

Драко занял место за столом и сцепил руки в замок.

— Так кто такой мистер Дарси? — переспросил он, ощущая, что для Гермионы это что-то важное.

— Ты ведь не об этом пришёл поговорить, — сказала — не спросила она и села напротив. — У меня есть одна версия касательно твоего дела.

— Вероятно, ты хочешь поговорить о сделанных мною выводах. О выборе одной из версий меня. О выборе той версии, в которой нужно больше бороться за то, что важно. Это мы уже выяснили. Ты умная в обеих реальностях.

Гермиона прочистила горло.

— На самом деле, твоя… Ну или моя теория весьма занятна, но у меня мысли иного рода. Я планирую провести спиритический сеанс и попытаться достать твои воспоминания. Знаю, ты в этом предмете преуспел больше, но я тоже способная.

Воистину, одна ведьма — хорошо, а две ещё лучше. Если Гермиона была права, он смог бы вспомнить всё, а может и отделить ложь от истины. Попробовать однозначно стоило.

И всё же один вопрос ещё оставался неразрешенным.

— В иной раз я не отниму руки, — пообещал Драко, но Гермиона лишь плотно сжала губы.

— Другого раза не будет, Малфой. Никогда.

Она была так тверда в своём убеждении, что спорить Драко не решился.Примечание к частиКогда и тебе, и читателям ждать 9 утра невмоготу)