Я - Самехада! (джен)

— И давно вы э… так подружились? — Момо неодобрительно покосилась на Кисаме с бывшей Самехадой. Вся наша странная компания сейчас находилась внутри постоялого двора, точнее в той комнате, где все дни проводила Самехада, материализовавшаяся в человеческое тело.

Комната была не очень уютной. В конце концов, у чудо-меча есть дела поважнее, чем следить за чистотой. Например, ползать, рычать, расшвыривать рыбьи кости…

Господи, до чего я докатилась?

Смотреть на меня со стороны было очень странно. Эм… не так: страшно. Когда ты вот так живешь в своём теле, у тебя не так уж много времени на рассматривания, но уж сейчас… Да, поведение моё было мягко говоря на грани фола. На лице проступают черты присутствия полного отсутствия мозгов, иначе говоря я тупая как каблук, только что слюни не пускаю. А уж то, что я вытворяю рядом с Кисой… хочется звездануть себе покрепче в лоб.

— Ну что ж, не буду вам мешать, — не дождавшись ответа, Момо поспешила выйти по своим делам, оставив нас наедине с ещё одним типом.

Хироши казался горой мышц даже рядом с Кисой. Я-Самехада тоскливо посмотрела на кузнеца и полезла к нему. Я почувствовала, что Кисаме от этого слегка напрягся. Показалось что ли?

— Что ты сделал с Касуэ? — Хироши между тем грозно надвинулся на Кису и раздул ноздри.

Хошигаки только развёл руками. Об их с Итачи появлении в деревне не забыли. Ведь именно после него со мной произошло... это.

— Ничего я не делал. По-моему, так даже лучше, — отмахнулся Киса и подмигнул Самехаде, которая тут же радостно попрыгала к нему. Точнее, я попрыгала, ох, боже мой. Что я себе позволяю?! А он что?!

«Хрясть!»

— Ты что, охренела?! — завопил Киса, потирая лоб. Ту же шишку заполучила себе и Самехада — отдача от пинка набалдашником. Хироши только хлопал глазами. Живой меч. Чё, не ожидал, да?

— Ты что себе позволяешь? — продолжал между тем неистовствовать ушибленный Кисаме.

«А ты что себе позволяешь?! — рявкнула я. — Хватит меня мацать, извращенец! Это моё тело!»

— Что хочу, то и делаю!

«Да? Тогда и я… я… смотри у меня, Хошигаки: откушу что не надо», — кровожадно пообещала я.

— Ты что, разговариваешь с мечом? — ошалело поинтересовался кузнец.

«Это я — Касуэ, понял? Моё тело тут, а я в этом мече, потому что моя техника переноса разума перенесла меня сюда, и я невесть с чего здесь застряла!» — я очень громко орала. Но этот тупой кузнец только молча хлопал глазами.

Не слышит. Ещё бы. Раньше я могла ментально связаться с кем угодно, хоть на другом конце суши. А в этом проклятом теле меня может слышать только Киса.

«Хрясть!»

— Что-то ты нынче немного агрессивная, — призадумался Кисаме, оттаскивая подмышки отключенное тело кузнеца.

Зато одной проблемой меньше. Надо будет — ещё наподдам.

Кисаме прошёл вперед по комнате и водрузил за стол своё тело.

«Ты что, ешь?»

— Мгым, — подтвердил мой вопрос Киса.

Прекрасно. У меня тут беда, а он ест!

— Я есть хочу! — возмутился Хошигаки, глядя как я закипаю. Интересно, как узнал? У меня на лице не написано.

«Ты бесчувственное бревно!»

Кисаме только кивнул: как скажешь. Очевидно его вообще кроме еды ничего не интересует. Но нет. Буквально через две минуты Киса подозвал к себе Самехаду и начал увлечённо скармливать ей булку с вареньем. Самехада довольно хрюкала, а Хошигаки поощрительно гладил её по голове.

— Интересно, её можно научить говорить? Скажи «Ки-са-ме», — пропел акулий мечник, умильно глядя на свой бывший меч, перепачканный в варенье. — Идеальная женщина. Может быть я даже на ней женюсь, — заключил он. — Ты что молчишь? Ревнуешь?

С чего здесь вообще говорить о ревности? Я бы с удовольствием сейчас выбросилась из окна (правда окно тут было на первом этаже), лишь бы не видеть то, что со мной происходит. Жаль, что я вижу буквально всё и не могу отвернуться. С чего это Киса такой придурок?

«Я всё вспомнила».

— Правда? — заинтересовался мечник.

«Да».

Я вспомнила, как была навеселе в тот день. Я воспользовалась техникой переноса разума и застряла в этом мече. Но почему я застряла? Почему? И… и самое главное — как всё вернуть обратно?

«Самехада».

Нет, бесполезно. Так же, как и с Хироши, и со всеми остальными — между нами с Самехадой нет связи. Я вижу, как она прислушивается, когда говорит Кисаме. Меня же она не воспринимает.

Я лучший ниндзя-сенсор, но даже если я чертовски сосредоточусь — эта акулья оболочка не пропускает ничего, словно броня… Броня…

«Кисаме».

— Что?

«Когда я нахожусь внутри акульего меча и ничего не помню потом, я вижу место… Ты был когда-нибудь внутри меча?»

— Нет, это только твоя прерогатива, — пошутил Киса.

«Я вижу, как будто другое измерение. Стены из человеческих тел, кровь, меня как будто туда затягивает. Когда ты… когда ты сливаешься с мечом, ты ничего такого не видишь?»

— Когда я сливаюсь с мечом, я вижу то, что вижу. Врага. Меняется только, что я становлюсь сильнее во много раз.

Я задумалась.

«Мне кажется… мне кажется, что я заперта здесь из-за демонической сущности меча. Когда я перенеслась туда, я выбила оттуда её, — Кисаме понял, что я говорю о Самехаде,— но не смогла вернуться обратно, потому что демоническая клетка не пропустила меня».

Хошигаки тоже нахмурился.

— И что ты предлагаешь?

«Надо сделать то же самое, только наоборот».

— Предлагаешь ей выучить технику переноса? — удивился мечник.

«Конечно нет. Я предлагаю кое-что посерьёзней».

Кисаме слегка напрягся...

«Я предлагаю слиться».

— Что??? Нет! Нет! Ты сумасшедшая. В прошлый раз когда я это пытался, ты меня так отделала, я чуть не окочурился. Нет. Ладно, если бы это был просто меч, но это ты — другой человек.

«Ты назвал меня человеком».

— Нет.

«Ты что же, даже не попытаешься?»

Обидно слышать такое, ведь это мой единственный шанс. Но с другой стороны я понимаю Кисаме, потому что сама этого очень боялась. Если слить воедино два сознания — от этого можно и свихнуться. Но ведь я сенсор. У меня должно всё получиться. Ведь так? Так ведь?

Из дальнего угла донеслись стоны. Не совсем хорошо я вырубила кузнеца. Хироши выполз из комнаты, потирая на лбу здоровенную шишку.

— Что тут происходит? — поинтересовался он.

— Ты владеешь техникой переноса разума? — Кисаме уже было собрался отправить болезного в более далёкий нокаут, но вдруг передумал. Помощник.

— Я? Нет. Касуэ может… то есть могла. Сейчас она немного… не в форме.

— Ну, это мягко сказано, — расхохотался Хошигаки. — Слушай, а у тебя с ней как? Всё серьёзно?

— Да, мы с Касуэ встречаемся.

Ага, щаз, губу закатай.

Хошигаки ещё больше расхохотался. Ну да, забавно — встречаться с мечом.

— Слушай, друг, пойдем выпьем! Ты мне больше расскажешь о своей Касуэ, и вместе подумаем, как её спасать.

— Серьёзно? — недоумённо округлил глаза кузнец, только недавно поколоченный мечом этого синего чувака.

Мужчины, да? Только недавно готовы были друг друга поколотить, а теперь они уже лучшие друзья.

— А как же меч? — Хироши тем не менее опасливо покосился на меня.

— Ай, хрен с ним! — отмахнулся Хошигаки, обнял широкой лапой воскресшего кузнеца и, уводя его вниз, хлопнул дверью, оставив меня с Самехадой одних.

* * *

— А ещё, когда она вот так вот смеется: «Ха-ха-ха», «ха-ха-ха»… — Хироши вертел головой, изображая меня в самом превосходном настроении. Рядом сидел улыбчивый Кисаме и с удовольствием слушал и подбадривал моего вошедшего в раж поклонника.

Они беседовали уже около получаса, в то время как я аккуратненько подползала к их компании под столом.

— Класс! — отрапортовал акулий мечник, поднимая стакан.

«Бац!» Всхлип Кисаме и звон рассыпавшихся осколков стекла ещё больше оживили текущий в гостиной задушевный разговор.

«Не пей! — возмутилась неожиданно появившаяся я. — Ты мне нужен в здравом уме!»

— У тебя есть ещё стакан?

— Это что, твой меч?

«Киса, я тебе ничего не сделаю. Я обещаю. Ну пожалуйста, давай попробуем. Это мой единственный шанс!»

— А ещё был случай. Она тогда надела короткую юбку, а на улице ветер. Пришла ко мне забирать всякую старую рухлядь, вроде мечей, кунаев…

«Киса, хочешь я тебе памятник поставлю? Буду прославлять твоё имя куда ни приду. Сделаю твою статую в полный рост. Верхом. Или голым. Как скажешь. Или голым верхом».

Киса закашлялся.

«С листком в самом интересном месте. А хочешь без листка. Всё, что захочешь!..»

Похоже, у меня получается. Пришла пора его добивать!

«Кисаме, я тебя люблю».

Кисаме посинел. Если в его состоянии можно было ещё сильней посинеть. Кузнец вперился в него недопонимающим взглядом: как можно так реагировать на рассказ о сдутой ветром юбке?

— Ладно, хорошо!

«Мммммм….»

— Только завтра.

Как завтра?

«Сегодня, только сегодня… Мне нельзя спать, Киса. Я опять пойду кого-нибудь кромсать. Сегодня, сегодня… Завтра не бывает», — заканючила я так, как только могла.

— Ты точно знаешь, что делать?

«Абсолютно».

Кисаме встал, захватив меня за рукоять и повесил на плечо.

— Мне нужна твоя помощь, — обратился Хошигаки к ошеломлённому кузнецу.

Примерно через полчаса мы с Хошигаки стояли на светлой полянке недалеко от постоялого двора. Напротив нас стоял Хироши и удерживал рядом с собой Самехаду.

«Только не промахнись», — пошутил акулий мечник.

Да уж, не хотелось бы вместо своего тела попасть в эту накачанную мышцами тушу.

— Начали.

Я постаралась как можно скорее избавиться от страха. Нужно было оставаться спокойной. И к тому же, нужно было как-то заставить Кисаме оказаться в нашем общем подсознании. Надеюсь у меня это получится.

Что случилось дальше я не сразу поняла. Всё переменилось и я почувствовала, что у меня есть руки и ноги. И почти сразу заболела голова, когда я попыталась ими пошевелить. Я закрыла глаза.

Сосредоточься. Наверняка будет очень трудно перестроить наше состояние так, чтобы меча было больше, чем человека. Радует, что это надо сделать мысленно, но для этого Кисаме должен подчиниться моей воле. А так как сенсор из меня сильнее, чем из него мечник — должно получиться. Надо только… нырнуть… в себя…

— А-А-А-А!!!

— Ты чего орёшь?

Что удивительно, орала я. А Кисаме стоял и смотрел на меня ошарашенными глазами.

— Что это за хрень?

— Ну ты хотя бы здесь, — выдохнула я.

— Охренеть… — Кисаме сначала с ужасом посмотрел на меня, а потом вокруг. — Чтоб мне провалиться…

То, что сейчас видел Хошигаки, я уже видела не раз. По крайней мере с ним мне было не так страшно.

— Ты нормально себя чувствуешь? — спросил он.

— Я не могу пошевелиться.

Мои ноги и руки вместе с туловищем были стеснены теми же жилами, растущими прямо из пола. Кисаме начал их выдирать, но, освободившись, я рухнула прямо на него.

— Ты вся в ожогах, — заметил он. — Неудивительно, что ты творила по ночам.

— Я не думала, что всё настолько плохо, — проговорила я ему в плечо, потому что стоять вертикально была не способна.

— Ты стоять сможешь? — как нарочно спросил Кисаме.

— Думаю, да, — скорее решила, чем ответила я. Для того, чтобы совершить перенос, мне нужно быть сильной, и не позволять себе на ком-то висеть.

— Ты должен уступить мне место, чтобы я смогла совершить технику. Когда я сделаю перенос, моя душа займёт своё тело, а Самехада…

Я резко замолчала. Вот почему он не хотел. И почему я так плохо соображаю? Так. Ведь если я перенесусь в своё тело, что будет с Кисаме? Что будет с ним, когда меч лишиться души? Или, если перенос произойдет мгновенно и Самехада окажется на моём месте вместе с мечником, то… То каков процент вероятности того, что меч примет сущность Самехады, а не заберет себе душу Кисаме?.. нет.

— Всё будет нормально.

Я подняла глаза на мечника. Да, всё будет нормально. Конечно же он окажется сильнее Самехады, и развоплощаться будет в своё, человеческое тело. Иначе и быть не может.

— Ты готова?

— Да, — и я открыла глаза.

«Перенос», — сказали мои губы. Мои руки сложили нужную печать. И дальше… Дальше ничего не произошло.