Я - Самехада! (джен)

«Железяка ты бесчувственная» — никогда не говорите так.

Вы — не были железякой. Вы — ничего не знаете…

Самехада.

* * *

Кучевые тяжелые тучи над страной Огня не предвещали ничего хорошего. Воздух был настолько сухой и горячий, что можно было беспрерывно поливать себя водой — вода высыхала бы моментально, не снимая ни жара, ни жажды.

Если вам повезло быть рыбой, случайно выброшенной на берег в такую погоду, вам предстояла бы долгая и мучительная пытка в ожидании дождя. Но дождя все не было. И «рыбе» в данный момент было сухо и совсем не комфортно.

Настроение было ни к черту. Итачи равнодушно посмотрел на напарника. Да, назвать такого громилу «рыбой» осмелился бы только самоубийца. Хотя кто вообще бы осмелился заговорить с человеком, одетым в черный плащ с красными облаками? Верно: только тот, у кого проблемы с головой. Хотя, как говорит Хидан, голова, конечно, хорошо, но я и без нее вам всем накостыляю!

Однако, дальнейшим событиям сегодняшнего дня предстояло развеять этот устоявшийся стереотип. И про голову, и про «рыбу». Хотя… тсс! забегать вперед не будем.

Если вам когда-нибудь приходилось прогуливаться в тридцатиградусную жару полностью закутанным в длинный черный плащ, вы поймете, что бедным главным героям сейчас было несладко. А уж если вам когда-нибудь приходилось дышать жабрами (!), то вы наверняка скажете, что слово «несладко» — это не то слово. Правильно говорить: «ЖЕСТЬ»!

— Жесть! — Кисаме утер со лба выступивший пот. — Какой баклан придумал нам такую идиотскую униформу?!

Итачи промолчал. Ему такая форма нравилась. Черное с красным отлично подчеркивало его выразительный взгляд. Хотя, и правда жарковато.

А ведь до их конечной цели был целый день пути. Хотя Акацки всегда были неприхотливыми, и уж тем более к погоде, но… Жара и правда сводила с ума. А еще просто жуткая духотища.

Итачи невольно покосился на Самехаду — замотанный многими слоями бинтов чудовищный меч. Пожалуй, самый чудовищный изо всех мечей Тумана. Интересно, Самехада чувствует жару? Хм, вряд ли.

Учиха не раз видел, как во время боя Самехада кровожадно рвала бинты в лоскутья, да что там бинты — она разрывала человеческую плоть так, что раны от нее оставались на теле ужасающими шрамами. Если, конечно, противнику удавалось остаться в живых. А это случалось нечасто. Постоянная спутница акулообразного гиганта, она способна была действовать и самостоятельно. Двигаться, выпивать чужую чакру, даже лечить. Самехада словно злая собака подпускала к себе только хозяина. Остальных она пыталась растерзать в клочья. Она одна сама по себе представляла огромную угрозу. Что уж говорить о том чудовище, в которое превращался Кисаме, становясь единым целым с собственным мечом. Итачи задумался. Да, Кисаме не зря прозвали «Хвостатым без Хвоста». Не каждый бы стал соперничать с таким противником. А впрочем, у каждого есть свои тузы в рукавах. Особенно, когда эти рукава длиннее чем сами руки.

Пухлые, налитые водой тучи лениво ползли над горизонтом. Эти дурацкие тучи, словно строптивая женщина, флегматично плыли по ветру, всем своим видом показывая, что им по барабану, будет сегодня дождь или нет.

Кисаме грязно выругался, глядя на небо. Погода сошла с ума. Невыносимая жара стояла неделю. Полный штиль. Налитые свинцом облака бурчали в небе, пихая друг друга тяжелыми боками. По всему выходило, что дождь будет. Но где же он, вашу мать?!

— Может, привал? — предложил Итачи.

— Издеваешься? — Кисаме цикнул острым зубом. — В такую жару?! Предложи еще устроить посиделки у костра!

Невозмутимость Итачи была его вторым «я». Он уже давно привык к взрывному характеру напарника и на всякие резкости с его стороны реагировал хладнокровно.

— Тут невдалеке есть поселение. Тихое.

Биджу без хвоста задумчиво посмотрел на Учиху. Он, как обычно, немногословен. Однако, Кисаме, в целом, понял его идею. Да, посидеть в каком-нибудь кабаке, под крышей, с холодной выпивкой… Это было заманчиво, однако главный настоятельно рекомендовал «не светиться». «Тихое местечко», говорите? Хм…

Молчаливый кивок стал первым судьбоносным моментом в жизни ... хотя можно ли назвать жизнью бессмысленное висение на плече?

* * *

— Смотри-ка. Двое. И одеты одинаково. Бродячие музыканты что ли? Или еще какая театральная группа? — молодая девушка-служанка тихо хихикнула, глядя на суровые лица новых посетителей.

И правда, двое одинаково одетых мужчин в таких колоритных плащах, просто не могли не привлекать к себе внимания.

— О, если это театральная группа, то у них очень интересный реквизит, — ответила другая, внимательно изучая вошедших. — Вон тот огромный амбал с синей кожей. Меч обмотан бинтами, — девушка заинтересованно закусила губу. — Это любопытно. Обычно ведь используют ножны. Хм, забавно.

На лице говорящей расползлась хищная улыбка. «Ясно, что это не просто железяка. Хочу. Хочу ее себе».

— Все еще не успокоишься, Касуэ? — упрекнула девушку подруга. — Почему-то ты пылаешь нездоровой страстью к мечам больше, чем к мужчинам.

Касуэ фыркнула. Мужчины! Кому они нужны?! А вот меч, это действительно, интересно…

* * *

— Мне кажется, или эта белобрысая пожирает меня глазами?

Кисаме испытывал дискомфорт от такого пристального внимания к своей особе. Обычно все лавры и почести достаются равнодушному Итачи. Кисаме посмотрел на напарника. Учиха делал вид, что цедит вино, при этом сам изучая интересующийся-не-им объект. Кисаме усмехнулся. Он всегда считал, что вся подчеркнутая бесстрастность Итачи — всего лишь показуха.

— Да, интересная, — словно в подтверждение мыслей протянул Учиха.

— Я так и знал! — мечник был не удивлен. — Что, спортивный интерес проснулся?

Итачи, как всегда проигнорировал подкол.

— Она из клана Яманако.

«И что?» — захотел спросить Кисаме, но вовремя вспомнил, что Итачи ничего не говорит просто так. «Интересная значит? Так-так…»

— Как ты узнал?

— Главным образом по водянистым глазам. Хотя, вообще, у нее это на лбу написано. Женщины этого клана все блондинки. С грудью… сам видишь.

Кисаме понимающе усмехнулся. Да, грудь действительно внушала уважение. Итачи продолжил.

— А еще у них есть техника одна интересная…

* * *

— Далась тебе эта железяка, Касуэ! Неужели ты правда думаешь, что тебе удастся ее стащить у того здоровяка?!

— Ну какая же это «железяка», — облизнулась яркая представительница Яманако. — Я же чувствую, что это не так… Стащить… я и не думала стащить. Стащить у меня не получится, а вот выиграть!.. хм… выиграть вполне… вполне…

Девушка решительно направилась к столу, за которым выпивала «театральная группа».

* * *

— Хочу твой меч! — незнакомка встала в львиную позу, нависнув над столом.

— А еще они отличаются недалеким умом и отсутствием инстинкта самосохранения, — невозмутимо продолжил Итачи.

Касуэ пропустила эту реплику мимо ушей. «Недалеким умом»? Говорили явно не про нее.

— Чего тебе, женщина? — Кисаме посмотрел на напористую девицу как на муравья, который задумал одолеть слона — с поощрительной снисходительностью. «У тебя ничего не выйдет, но попытаться можешь». Это даже забавно. Не каждый же день появляются сумасшедшие, которые нагло требуют себе его Самехаду. Такие экземпляры надо беречь.

— Мне нужен твой меч, — девица уселась прямо на стол, заискивающе смотря в глаза, — Продашь?

Вопрос заставил Кисаме фыркнуть. Но он подавил в себе смешок. Ситуация была такая забавная, что ему хотелось поиграть.

— Продать Самехаду? Никогда. А впрочем, со мной можно договориться натурой…

Девушка покрылась красными пятнами. «Ух, какая злая!» Однако, вместо того, чтобы сразу полезть в драку, безумная язвительно зашипела.

— Дяденьки с очень большими мечами, обычно оказываются с очень маленькими… хм… — блондинка смерила Кисаме оценивающим взглядом и злорадно улыбнулась.

Мечник вскипел. Обидно слышать такое, особенно от такого наглого четвертого размера! Так и хотелось развеять для нее этот дурацкий стереотип! Где-то рядом Итачи хрюкнул в кулак.

— Я уже говорил про чувство самосохранения? Да, кажется, да.

Однако, торжествовать, упиваясь своей безнаказанностью девице пришлось недолго. Кисаме всегда отличался взрывным характером.

— Хочешь мой меч, на! Забирай!

«Попахивает каким-то подвохом», — подумала Касуэ Яманако.

— Это наверняка ловушка. Я на нее не куплюсь, — Яманако сложила руки.

«Да, кое-каким скудным умом, она все-же обладает», — подумал Итачи, но следующая ее фраза заставила в этом серьезно усомниться.

— Я хочу добыть твой меч в поединке, м? Что скажешь? По-моему, честно.

Смерив взглядом выскочку, едва достающую ему до плеча, Кисаме громко расхохотался.

— А ты не боишься, что после битвы со мной от тебя останутся только голубые глазки?

— Боюсь, что после битвы со мной от тебя даже жабр не останется, человек-амфибия!

«Нет, она точно тронутая».

Эта ситуация развеселила даже Итачи. А вот его напарнику было не до смеха:

— Как ты меня назвала, шизофреничка?!

Ну все, теперь драки не избежать…

* * *

Предгрозовое небо идеально подходило для драки. Итачи пытался было его отговорить. Но Кисаме явно задался целью проучить эту девчонку. Хотя, вряд ли дело дойдет до убийства. Скорее всего, девица быстро поймет, что она ему не соперник и сдастся.

Ах, ах, как он ошибался. Девица была на редкость упертой. И пусть ее рукава были не такими длинными, как у них, кое-какие тузы там все же имелись. Не будь она Яманако!

— Действуй! — бесстрашно потребовала она.

Хотя можно ли назвать такое «бесстрашием». Блондинка явно подтверждала, что она натуральная.

Кисаме засучил рукава. Слишком мелкая сошка, чтобы использовать на нее Самехаду. Тогда он мог бы вырубить ее на раз, осушив одним ударом всю ее чакру. Но Самехада была неголодна. Хотя, во время драки она всегда нагуливает аппетит.

Мечник воспользовался стихией воды. Попытался поймать девицу в водную клетку, управляя ею обеими руками.

Блондинка увернулась не без труда, запрыгнув на крышу и активируя свою стихийную технику. На этот раз удача была на ее стороне. Вода — отличный проводник и электрический разряд, многократно усиленный, на некоторое время вывел мечника из строя. В глазах потемнело, но лишь на мгновение. Дрожь в руках, вызванная ударом тока, так же быстро прошла, стоило только сконцентрировать чакру.

Касуэ пораженно захлопала глазами. Обычно с любителями водных техник она справляется на раз. Но тут… кажется, она и впрямь была излишне самоуверенной. Техника мечника была совершенно другого уровня, нежели ее.

Водяная лапа потянулась к ней. Блондинка едва успела вытащить ступню из образовавшегося водяного кулака. Попадаться она не собиралась. И скорость реакции была неплоха. Но с соперником такого уровня явно нужно что-то посерьезнее удара молнии. Хотя можно попробовать… Можно попробовать его отвлечь.

Едва уворачиваясь от направленных на нее со всех сторон водяных рук, Касуэ складывала печати прямо на ходу. Концентрироваться на двух вещах одновременно было безумно сложно, и чакры на это тратилось щедро. Но если трюк удастся провернуть, победительницей выйдет именно она, несмотря на внушительную разницу в силе.

Что ж, погода была на ее стороне. И хоть техника выпила большую часть чакры, оно того стоило. Изрезанные вспышки молний со жгучим треском вонзались в землю. Кисаме поспешил дезактивировать водную стихию, спасаясь от частых электрических разрядов, подкрепленных еще и подходящей погодой. Стихией земли он не владел. Зато обладал гигантской жизнестойкостью. Но увидеть такую серьезную технику от девицы он даже не думал. И потому возникла небольшая заминка, которая была так нужна его сопернице.

Да, конечно, для этой техники объект должен стоять неподвижно, но сейчас было некогда тратить время. Касуэ сложила печать, внимательно концентрируясь на движениях своего соперника. Чакра расходовалась на лету, но сейчас не было времени скупиться. Зато чувства обострились, улучшилось зрение, замедлилось время.

— Перенос!

Слова были почти не слышны из-за вспышек молнии. Погода разбушевалась не на шутку, подогретая стихийной техникой. Кругом метались вспышки молний. Тучи с треском сходились и расходились в разные стороны.

* * *

Тело безжизненно распласталось на земле. Кисаме приблизился к побежденной, слегка пошевелив ее краем сандалии.

— Мертва? — спросил он у Итачи.

— Нет, не думаю, — с сомнением произнес Учиха. — Как-то ваша драка быстро закончилась. Хотя было зрелищно.

— Зрелищно, — согласился Кисаме.

Обычно его драки бывают скучнее. Стихия молнии. Это было хм… что-то новенькое. Мечник любовно посмотрел на Самехаду. «Умница». Меч, как всегда, успешно защищал своего хозяина. В тот момент, Самехада, словно почувствовав опасность со стороны, загородила его от какой-то сильной техники. Акулий Меч всегда был чувствителен к эманациям чакры. В конце концов, это его основная специализация. А та техника, что стала последним козырем убитой, была явно из ряда очень неприятных…

_________________

Не серчайте. В конце-концов, Самехада все-таки девочка))))))))

Ммм… Где я?

Ничего не пойму. В голове абсолютный вакуум, такое ощущение, что там никогда не было даже мозгов. Идеальная чистота.

А вот дело явно нечисто. Потому что я начисто ничего не помню. Такое ощущение, что я очнулась в первый раз в жизни. Ну бывает же такое? Вроде переселения души после смерти в другое тело.

В другое тело… И правда, чувствую себя по-другому. Не пойму, кто я. И как меня зовут — боже мой — тоже не помню. Но чувствую себя на удивление превосходно. Как будто заново родилась. Хм… точнее будет сказать, переродилась. Только вот не могу понять во что. Странно как то. Рук у меня точно нет. Ног… Ноги, кажется, есть. Только всего одна. Голова… Вроде бы есть, но под сомнением. Равно как и наличие/отсутствие мозгов в этой голове. Шеи нет. Потому как шевелить головой я не могу (вот еще один повод задуматься). Червяк я что ли какой-то? Или может змея? Как же трудно без рук! Да и вообще без конечностей… Хотя… одна конечность у меня все же есть. Надеюсь, что это нога. Хотя… одна нога?.. Ну, в крайнем случае, хвост. … Ужас! Надеюсь, я все же не мужчина! Хотя, черт его знает, в кого мне повезло переродиться. Чупакабра я что ли?

Странно, но мысль о перерождении меня не очень пугает. Такое ощущение, что для меня это — дело привычное. Как будто в прошлой жизни мне пришлось много кем побывать. Птицей… птицей, точно помню, какой-то была. Только, помню, не летала. Курица, что ли? Или… или страус? Была мышью… да, кажется, была, но не долго. Но по большей части все же людьми. Все мои прошлые жизни припоминаются смутно, как в тумане. И какими-то кажутся короткими. Как будто они обрываются, едва начавшись. Да, говорят же, что новорожденные помнят все свои прошлые жизни… А мне, по-видимому, повезло быть в прошлых своих реинкарнациях и мышонком, и лягушкой. А теперь пришло время «неведомой зверюшки». До сих пор не могу понять, что я за забавный зверек?

Очевидно, в прошлой жизни я была очень плохой девочкой, раз сейчас стала сама не могу понять кем… или чем. Нет, все-таки пожалуй, кем. Одно могу сказать точно: что я — женского пола. Однако, прогноз моей точности составляет пятьдесят процентов — сама себя со стороны видеть я не могу. Да и наличие «ноги» здорово смущает. Да и проверять неудобно, потому что вишу вниз головой. И, кстати, почему-то от этого нисколько не страдаю. Вот еще одна поразительная вещь в пользу моей неведомой природы. Так… оглядимся.

Я вишу, вниз головой, очевидно, за ногу. Или за хвост. Но и при этом передвигаюсь. Точнее, меня тащит на хребтине какой-то здоровяк. Кажется, какой-то близкий мне человек. Но ощущалось это лишь на подсознательном уровне. Чувствую, между нами есть какие-то родственные узы. Неужели это мой отец? В таком случае, я удалась похожей на маму. Интересно. Определенно родственники. Загадка… И, кстати, зачем он меня тащит? О, догадка! Очевидно я ранена, раз сплошь покрыта бинтами. И бедолага тащит меня лечить. Странно, побитой себя я не чувствую. А бинты, кстати, здорово мешают. Загораживают обзор, что ли?

Долой их! Вот, так гораздо лучше. Если бы я была кошкой, я бы сказала, что я распушилась. Но судя по тому, как вдруг задергался мой «телоноситель», я, скорее всего, ощетинилась. Точно. Вот почему эти тряпки слетели с меня как праздничная мишура. Я, оказывается, сплошь покрыта шипами. Колючая. Вон так мой папаша волнуется. Господи, да кто же я? Броненосец? Или какой-нибудь дикобраз? Ума не приложу.

Кстати, новое открытие: у меня оказывается есть рот! И я умею им улыбаться. Круто!? Хотя, моя улыбка вряд ли тянет на мисс-Мира, учитывая, что я — дикобраз. Скорее всего это выглядит как приветливый саблезубый оскал… А, ладно. Главное, что есть рот. А это значит, что я умею говорить! Интересно, каким будет мое первое слово?

Ъ! Да, говорить я все же умею. Вернее, издавать звуки. Рычание, шипение и прочие шумы. Мое горло совершенно не приспособлено к речи. Неудивительно, учитывая что я одноногий дикобраз. О, земля. Как кстати — мой «папаша», наконец, снял меня с плеча. Видимо, понял, что я хочу погулять. О-хо-хо! А я оказывается, могу двигаться! Правда ползком. Но довольно быстро.

Никогда не думала, что у дикобразов есть пресс. Но он у меня определенно где-то есть, раз я так изгибаюсь. Правда, не пойму где. И посмотреть не могу, потому что до сих пор не поняла, откуда я вижу и где у меня глаза. Такое ощущение, что органы чувств у меня на всей поверхности кожи. Я вижу, слышу, осязаю. Чувствую. Да, только непонятно чем. Хм, загадка. Ладно, перейдем к более насущным проблемам. Потому как чувствую, что со мной что-то не так. Дискомфорт какой-то. Причем, по нарастающей. Как очнулась, особо этого не чувствовала. Ох, черт! Ну конечно, что может хотеть только что родившееся существо?! Я хочу есть. Точно! Стоп. А что делать?

Странно. Чувства появляются словно из ниоткуда. Если со зрением я худо-бедно могу понять, то откуда взяться «вкусу»? Да-да. Я чувствую вкус любого рядом находящегося предмета. Как это? Тьфу-ты! Забыла. В животном мире это называется обоняние. И чувствую я не вкус, а запах. Хотя, все равно не понятно… Так вот… я чувствую запах еды. От здоровяка пахло какой-то рыбой. Ммм… Я бы уже согласилась на рыбу, если бы рядом не было альтернативы. У амбала оказался спутник. Длинноволосый. Стоит в стороне и ароматизирует чем-то сладким… или соленым. Определенно вкуснее рыбы.

Так… как у нас обычно клянчат еду? Я рванулась к длинноволосому. Не знаю, как просят еду дикобразы, но кошки обычно трутся шерсткой о коленку, заискивающе мурлыча. Я проделала все то же самое, используя при этом самую безотказную, как мне кажется, из своих улыбок. Мда. Не понимает. Более того, замахал руками, подавая какие-то знаки тому здоровяку, что пер меня на спине. Здоровяк и сам здорово засуетился. Подбежал и попытался оттащить меня от источника пропитания за хвост.

Да что за нахал! Что, получил хвостом по мордасам? Меньше будешь руки распускать! Но громила все никак не унимался, норовя цапнуть меня за ногу. Да что такое! Пока не поздно, я вцепилась в ногу непонятливому хвостатому. Если абмал и оторвет меня, то только вместе с ногой. Я ему не Репка! Я — есть хочу, между прочим. Кста-а-ти, а хвостатый-то и сам оказался вкусным. Не знаю, что я должна была почувствовать, вгрызаясь ему в ногу, но это явно превзошло мои ожидания. Нет. Это не кровь. Я знаю вкус крови. А это… м… это что-то, совсем на нее не похожее. Как-будто какая-то очень бодрящая… жидкость ли? не пойму… энергия, которую можно пить… Теперь уже оторвать меня точно невозможно.

Оох, насытилась до отвала. Да, кстати, того хвостатого звали Итачи. Громила навис над своим спутником, хлопая того по щекам. Обморок у того, что ли? Не знаю. Но чувствую себя просто прекрасно. Даже чересчур. Кажется, я переела. О, двигаться совсем не хотелось. Я сыто заурчала. О? Что за громоподобный рык? Ух ты, это я — его источник? Кажется, я и правда увеличилась в размерах. Больше не чувствую себя такой маленькой. И что же, интересно, я буду так расти с каждым приемом пищи? Кстати, пищи ли? До сих пор не пойму.

Покусанный, наконец, пришел в себя. Я расслабилась. Не думаю, что можно умереть из-за одного укуса. Эти двое о чем-то оживленно беседовали. «Самехада»-«Самехада»… Что это? Ругательство какое-то, наверно: уж слишком возмущенно вопят.

— Что творит твоя Самехада! Ты что, ее совсем не контролируешь?! Она же из меня всю чакру выпила! — вопил хвостатый.

— Прости, Итачи. Но она почему-то вышла из-под контроля… — виновато оправдывался громила.

— Кисаме! А ты, скажи, на что?!

Ага, значит, его Кисаме зовут. Стоп. Чакру выпила? Упс. Это, оказывается, чакра была? Так это я, выходит, Самехада?! Ну и имечко! Тааак.

— Вот и разберись!

Кисаме посмотрел на меня обеспокоенным взглядом. Задумчиво потер подбородок. А затем, приложив одну руку ко лбу, а другую — мне на хвост, послал мне поток бессвязной информации. Нет, даже не информации, а эмоций. Грубых эмоций, пронзительных... Возмущение. Непонимание. Беспокойство. Ох, какой же он фиговый сенсор. Дуболом! Из тех, кто легче пробьет лбом стену, чем разберется как открывается дверь! Вот, представьте, лежите вы сыто-расслаблено на зеленой травке, а вам тут на ухо вдруг протрубит духовой оркестр! Причем на самых расстроенных инструментах! Приятно?

Вот и мне нет! Ну я ему сейчас отомщу!

Громила отшатнулся от меня, сжимая руками голову. Представляю, наверняка ему сейчас кажется, что у него трескается мозг. Да, я постаралась.

Наблюдатель, он же укушенный, внимательно наблюдал за поведением приятеля.

— Что там произошло?

— Не знаю… Но, кажется, меня только что послали к черту… — выдохнул объект моей мести.

— Так ты что — умеешь говорить?! — удивился Иван-царевич.

— Ха! Спроси еще, умею ли я целоваться! — фыркнула лягушка.

Солнце уже клонилось к закату, а эти двое все еще никак не могли решить, что со мной делать. Итачи, выругавшись, спешно восстанавливал свою чакру, сидя в отдалении. Медитация — отличный способ пополнить резерв, особенно когда рядом нет врагов. Удобно, в общем-то. Как это называется? Возобновимый источник энергии.

Кисаме молча подпирал рукой подбородок. Пару раз он пытался что-то предпринять, но все, видимо, насмарку. Что-то он от меня определенно хотел, но молчал. Поэтому я не могла догадаться что. И оба мы были грустные. Не знаю от чего расстроился он, а я — потому что стала ощущать себя тяжелой и неповоротливой. Обожралась сладкого с голодухи. Надо будет впредь себя контролировать. Сначала суп, потом уже пирожки с повидлом.

Двигаться совсем не хотелось.

— Ну что ты с ней до сих пор возишься? Что, будешь волоком тащить? — хмуро поинтересовалась моя утренняя закуска.

Кисаме вздохнул.

— Я понятия не имею, что вдруг случилось с Самехадой. Я бы забрал у нее излишки чакры, но она ее просто не отдает! И молчит.

Итачи недовольно сжал губы. Видимо, я и правда их сильно торможу.

— А связаться с ней, — мужчина указал себе на лоб, — ты не можешь?

— Нет, — развел руками несчастный Кисаме, — после ее мысленного ответа у меня разрывается голова. Такое ощущение, что я что-то упустил. Самехада капризничает иногда, но обычно она меня слушается.

— Хошигаки, у нас завтра сеанс связи с большим боссом. Наши братцы-искусствоведы, наконец, поймали Однохвостого. Ты что, будешь позориться с этой махиной?

Кисаме вздохнул.

— И что ты предлагаешь? Слиться с ней ради какой-то проверки?

Итачи пожал плечами.

— А что, тебе чакры жалко?

— Нет! Ну что за дурацкая идея: совместиться с Самехадой? Сейчас? Это все равно что с твоим Аматерасу шашлык жарить!

— Рыбный.

— Что? — не понял Кисаме.

— Рыбный шашлык, — с каменным лицом произнес Итачи. — Действуй, — парень показал пальцем на меня, и после паузы: — Я — не такой скупердяй в плане чакры. Шашлык так шашлык.

— Стой! — испугался потенциальный шашлык. — Ладно, черт! Твоя взяла. Я сольюсь с ней, если это так необходимо! Но имей в виду, что за результат я не ручаюсь! Это же опасно, черт!

Кисаме явно был чем-то взволнован. Но я так увлеклась, слушая его пререкания, что не сразу поняла самое главное. Что это за слияние такое, которое решит все проблемы? С чем он собрался сливаться или с кем? Вокруг нет никого, кроме Итачи и… меня? Стоп.

Стоп! Со мной сливаться?! Это как? Прямо сейчас??? Я не умею. И вообще… ААА! Я даже не знаю, что это! Кошмар! Кошмар! Не предчувствую ничего хорошего! Громила уже схватил меня за хвост, с усилием приподняв и активировав какую-то водную технику. Что я почувствовала? Как будто меня с силой куда-то вытягивают или, наоборот, втягивают, втаскивают или, правильнее будет сказать, поглощают…ррр… Слияние, то бишь соединение в единое существо… О, черт, с каким неведомым зверем можно проделывать такое! Опасно? Опасно ли это? Безумно! Не знаю откуда, но я четко уверена в этом! Порванная на клочки психика — это еще мягко сказано. Учитывая, как топорно привык действовать этот лось, после воздействия его техники, от меня останутся рожки да ножки! Да нет, даже их не останется.

Бешеная паника овладела мной. Одно дело — проглотить, другое — самой быть проглоченной. Вода вокруг пошла пузырьками. Тело претерпевало странные метаморфозы. Иглы увеличились в размере и я, наконец, почувствовала, что обладаю конечностями. Причем у меня их явно больше сотни и всеми ими я могу управлять, как сороконожка. Видимо, под действием адреналина, мною были задействованы какие-то скрытые резервы. Это новое тело постоянно радовало сюрпризами. Ненормальными сюрпризами. Чувствую себя в нем лишней.

В прошлом я определенно была человеком, но воспоминаний нет совершенно никаких. Кроме одного. Я помню какой-то скрежещущий звук. Словно звук лопнувшей струны. Видимо, именно с этим звуком оборвалась моя собственная жизнь. И я не хочу повторять это снова!

Вода вокруг меня пенилась и вибрировала. Наконец, достигнув максимального напряжения, водная тюрьма взорвалась мельчайшими каплями, оросив пропитанную пылью придорожную траву. Меня, вместе с моим «соединителем» вышвырнуло высоко-высоко в воздух, аки птицу небесную, и так же резко шмякнуло об землю. Боли я не почувствовала. А вот Кисаме посчастливилось приземлиться прямо на меня: очевидно, он просто боялся выпустить меня из рук. «Дурак набитый!» — подумала я.

Хошигаки встрепенулся, нервно ища что-то глазами.

«Что-то потерял?»

— Кто здесь? — изумленно поинтересовался мужчина.

Слышит меня. Так я и знала. Отличный я сенсор. Если не удается говорить ртом, можно же говорить мыслями. Причем говорить подобным образом я могу с каждым, но прикладывая усилия. А с этим парнем все получается гораздо проще, что еще раз говорит о том, что мы с ним родственные души. Чем-то мы с ним определенно похожи. Но не всем. Например, таким качеством, как отсутствие ума. Но, по-моему, это качество присуще всем мужчинам, так что я с этим худо-бедно смирилась.

Кстати, только сейчас заметила, что стала гораздо легче, а Хошигаки настороженно держит меня наперевес одной рукой. Очевидно, сломав водную ловушку, я лишила себя определенной доли чакры. Да, все к лучшему. Но я бы предпочла, чтобы со мной больше не сливались!

«Кисаме!»

Очевидно с ним редко говорили мысленно, по крайней мере, он явно не понимал, кто и каким образом с ним общается.

— Кто это? — второй раз глупо поинтересовался амбал.

«Самехада, ты меня зовешь. Ты меня, кстати, сейчас за хвост держишь»

— За рукоятку… — ответил мой оппонент, почесав в затылке. Пока я размышляла причем тут рукоятка, Кисаме, не теряя времени, отправился назад к Итачи, который, казалось, даже не заметил нашего полета.

— Учиха, что за дурацкие шутки! Это ты сейчас со мной разговаривал?

Итачи только нахмурился, не разлепляя глаз.

«Вообще-то это я» — сказала я. Не знаю, как он мог спутать, но голос, который Кисаме слышит в подсознании должен ему казаться женским.

Хошигаки подпрыгнул, во все глаза уставившись на невозмутимого Итачи.

Почувствовав на себе сердитый взгляд, парень, наконец, взглянул на напарника.

— О, — произнес он, — гляжу, ты, наконец, с Самехадой справился. Ну тогда выдвигаемся.

— Ни хрена я не справился! — невесть с чего заорал Кисаме. — Тут вообще какая-то чертовщина творится! Мне кажется, я только что с мечом разговаривал! Твоих рук дело?

— Киса, ты перегрелся на солнце.

Я хихикнула. Киса — он совсем не похож на «кису», неподходящее имя для такого здоровяка. Впрочем, как и для меня — Самехада. Никогда не слышала таких имен. Стоп, значит он не понял, что разговаривает со мной. Надо бы ему объяснить.

«Я — Самехада, с тобой разговариваю!»

— Вот! Ты это слышал?! — Кисаме обратился к Итачи, указывая пальцем в сторону, по его мнению, источника звука.

«Конечно не слышал. Ведь я только с тобой разговариваю. И только ты меня слышишь», — обстоятельно объяснила я.

— Где? — не понял Итачи.

Хошигаки схватился за голову.

— Такое ощущение, что этот звук рождается прямо у меня в голове! Чертова жара!

«Жара тут не при чем! — мое терпение постепенно стало заканчиваться. — Я связалась с тобой телепатически…»

— Белая горячка, белая горячка, — Кисаме нервно зашагал по поляне. — Итачи!

— Чего тебе?

— Подскажи какое-нибудь средство от шизофрении. Со мной в голове болтает какая-то баба!

— Какая баба? Мы на границе с Землей. Тут вообще только пыль и камень. В радиусе двадцати километров никаких баб! — отрезал Итачи. — И вообще, мы на миссии! Нашел время думать о бабах!

— Придурок! — выругался Кисаме. — Издеваешься?!

А вот я терпеть не могу, когда меня называют «бабой»! А сейчас, когда я вообще являюсь непонятно кем, это обвинение звучит вдвойне обидно! Я начала извиваться в петле, на которой висела. За огромной спиной я практически ничего не видела. Но спуститься вниз мешало странной формы утолщение на хвосте, больше всего похожее на… набалдашник? Так, что мне говорили про рукоятку? Невозможно. Рукоятка есть у ножа, у топора. Но никак не у живого существа. И, возможно, этот череп у меня на хвосте — просто странное украшение, да? Да, кажется, я успокоилась. Лихо извернувшись в петле, я упала на противоположную сторону.

Итачи, собиравшийся было что-то ответить, удивленно поднял бровь.

— Слушай, твоя Самехада сегодня гиперактивная, — заметил он.

Заметил он! А вот его напарник полностью меня игнорирует. Ну, если порассуждать, то картина складывается следующая. Я — Самехада. Очевидно — домашнее животное, очевидно хищное. И очевидно дорогое, раз эти двое так надо мной трясутся. Кисаме постоянно таскает меня на хребтине, а это значит, что он, скорее всего, является моим хозяином. Общаться со мной он может телепатически. Причем очень фигово. Но это же обозначает, что и я тоже обладаю зачатками телепатии, но до сего дня, видимо, не подавала голос. А дальше все «страньше» и «страньше»! Какое животное обладает телепатией? Хм! А с каким страшным зверем можно вообще сливаться воедино?! Неведомо. Кстати, насчет слияния хотелось бы поподробнее узнать. И вообще в этой истории много странных моментов. Пока понятно только про переселение души. Я сталкиваюсь с этим не в первый раз и меня это совсем не пугает.

Непонятна реакция Кисаме. Похоже, что с Хошигаки мы знакомы уже определенное время и до этого общались лишь эмоциями или что-то вроде того. А нормальное сознание я приобрела только сейчас. Вот потому и странная реакция. Он просто не ожидал, что у меня прорежется голос. Да и мои самовольные прогулки тоже удивили его. Первый шаг. Первое слово. Может у таких странных созданий как я это в порядке вещей: по прошествии определенного времени появляется сознание; что-то вроде полового созревания у людей? И вот это время настало и вауля: может и руки-ноги вырастут до кучи?..

Однако ж, все вроде бы немного встает на свои места. Правду говорят, что женщины моего клана отличаются редким умом и сообразительностью. Стоп: какого клана?.. Видимо, что-то всплыло из прошлой жизни и тут же мною забылось. А вот ситуация со слиянием до сих пор остается загадкой. Любопытно. Но, как там говорится:

любопытство и кошке присуще. Почему бы мне просто об этом не спросить?

Я представилась (уже в который раз) и вежливо попросила Кисаме ответить на мои вопросы.

— Самехада — меч. Она не может разговаривать, — голос Хошигаки был вяло безжизненным. Видимо, он решил смириться с моим общением.

Подождите. Кажется, я ослышалась. МЕЧ? Я — меч? Как такое может быть?! Но если все-таки может, то… то это просто офигенно. Живой меч! Всегда мечтала о таком! Разумный меч, как дополнение руки. Оружие защиты и нападения. Острый, опасный, прекрасный меч. Но я никогда не думала, что сама буду им являться! О боги этого мира, это просто чудовищно жутко! Это сказка какая-то! Я же все-таки живое существо.

— Конечно живое, — лениво прозвучало рядом со мной. — Самехада — это демонический артефакт с живой душой. Единственный обладающий сознанием меч из семи Великих мечей Тумана. Но ты — не Самехада. Ты — просто паранойя в моей голове.

— Ты это мне? — удивился Итачи.

— Вот ей, — Хошигаки махнул рукой в мою сторону.

— Самехаде?!

— Это означает «Акулья кожа», — Кисаме невозмутимо продолжил со мной мысленную беседу, отвечая на мои вопросы. — А впрочем не знаю. Вполне возможно, что это и правда не твое настоящее имя. Самехада очень древняя.

— Все, привал. Кисаме, ты и правда перегрелся. Ладно. Сеанс связи тогда проведем прямо здесь. Ты бы отдохнул, — посоветовал Итачи, прерывая нашу мысленную беседу.

— Итачи, скажи, как ты думаешь, меч может мысленно разговаривать?

— Тебе лучше знать, — Итачи немногословно пожал плечами.

— А она мне заливает что-то про половое созревание, — Хошигаки поделился с напарником моими собственными мыслями.

— Половое созревание? У меча?

— Мне кажется, я схожу с ума…

Нервные какие все пошли. Я же не переживаю потому что я — меч. С заключенной душой? Очевидно, я и есть та душа. Слово «демонический» так то вылетело мимо. Свою теорию про переселение душ я уже рассказала. Побыть мечом действительно казалось мне заманчивой перспективой. Жуткой, но заманчивой. Я бы не хотела пробыть мечом всю оставшуюся жизнь. Но какая-то часть меня успокаивающе заявила о том, что в новом теле моя душа всегда задерживалась лишь настолько, пока ей это было интересно. А это значит, когда мне наскучит быть мечом, я могу переродиться во что-то другое. Откуда у меня взялась эта дурацкая мысль — непонятно. Но она меня здорово обнадежила. И в общем и целом, я решила наслаждаться своим положением, насколько это возможно.

«А теперь расскажи про слияние. Только, по существу. Безо всяких грязных подробностей».

Кисаме вздохнул. Было видно, что говорить он не хочет, но иначе «шизофрения» не отвяжется.

— Это техника. Лично моя. Объединившись с Самехадой, я могу, как она, поглощать чужую чакру простым прикосновением. Здесь много положительных вещей. Но пользуюсь я ей только в случае крайней необходимости. Она не очень приятная.

Не очень приятная. Думаю, это мягко сказано. И прекрасно понимаю, почему Хошигаки считает ее неприятной. Два сознания в одном теле никогда не могут уживаться друг с другом. Химера, получившаяся в итоге, оставит след на подсознании обоих. Это огромный стресс. Как две пираньи, заключенные заживо в тесную консервную банку общего тела. До поры это может контролироваться одной из сторон. Такая техника безвредна только для примитивного сознания. Например, когда я объединялась с птицей, чтобы поучиться летать. Да, объединить два чужеродных подсознания можно, но это все же сильно чревато безумием.

А впрочем, если до этого я не обладала разумом, подобные превращения должны были происходить более-менее безболезненно. При должной осторожности. Все же Кисаме не кажется мне образцом «нормальности». Но я рада, что мы с ним нашли-таки общий язык. Чувствую, меч из меня получится замечательный.

Небольшое поселение на границе страны Огня.

— Касуэ! Касуэ!

Молодой парень, в который раз, попытался привести в чувства свою безнадежную возлюбленную. Возлюбленную? Ну, это он так считал. В прошлом эта возлюбленная только и делала, что посылала его. Касуэ появилась в этой деревне совсем недавно, но зато сразу собрала вокруг себя толпу воздыхателей, которая так же быстро поредела.

Касуэ оказалась сильной шиноби, и каждому желающему предлагала сразиться за ее честь. Удивительным образом, она всегда оказывалась победительницей. А Хироши (так звали парня) не был даже ниндзя, чтобы сражаться с ней.

Но зато ему повезло родиться кузнецом, неплохо разбирающимся в мечах. И среди всего мужского пола Касуэ близко общалась только с ним. Но стоило парню заговорить о чем-то, кроме желязяк, девушка быстро теряла к нему весь интерес. Но Хироши продолжал наивно верить в чудеса. И после того как Касуэ, в очередной раз ввязавшись в жестокую дуэль, жутко от нее пострадала, у него единственного нашлось свободное время, чтобы ухаживать за ней. Даже подруга Момо — служанка в гостинице, где она жила, не была такой заботливой.

Но вся его забота успеха не имела. Девушка уже третий день пребывала в бреду. Она лежала неподвижно, молча, или издавая звуки, очень похожие на звериное рычание и бешено вращала глазами.

Самехада обладала лишь примитивным умом, лишь на уровне инстинктов. Даже если раньше — тысячу лет назад ее интеллект был немного выше, впоследствии он атрофировался за ненадобностью. Кое-какое сознание все-же было заключено в этом артефакте. Он создавался много лет назад и тогда великий мастер заключил в него демоническое начало — жажду крови, убийства и разрушения. Самый лучший из семи Мечей должен был впитать в себя живую душу, взамен получив возможность питаться чакрой и иметь просто колоссальную силу. Но сейчас Самехада чувствовала себя совсем обессиленной.

Самехада испытывала странный дискомфорт от невозможности управлять собственным, странным образом изменившимся, телом. Сразу нахлынуло столько разных новых чувств. Зрение стало хуже, и нюх — совсем перестал улавливать запах пищи. Самехада чувствовала себя беспомощной. Разом пропала все ее сила, которой остались жалкие гроши, по сравнению с прошлым. И нужно было срочно что-нибудь поглотить, но она даже не могла нормально двигаться. До этого Самехада даже не знала, что такое холод и тепло, что такое жажда и уж тем более осязание — чужое прикосновение, которое она сейчас чувствовала около своего рта. Хорошо, что хоть рот был для нее более-менее привычным. Самехада могла поглощать чакру и прикосновением, но сейчас этого почему-то не получалось сделать. Зато можно было попытаться использовать зубы.

— ААААА! — заорал парень, когда Касуэ, нервно дернувшись, вгрызлась в его руку, прокусив ее до крови.

От сильного крика Самехада разжала хватку. Она все еще не могла привыкнуть к наличию звуков. Раньше она вообще никогда не слышала, всегда полагаясь на чутье. Кое-какими зачатками слуха она обладала, но звуки всегда шли фоном и Самехада игнорировала их за ненадобностью. Но сейчас слух было отключить невозможно. А вместо чакры, она почувствовала у себя во рту вкус крови. Самехада зарычала. Ей это совсем не нравилась. Она практически перестала чувствовать своего хозяина. Но все же прекрасно понимала, что находится вне собственного тела. Ее просто вышвырнуло тогда.

Тогда она еще отлично чувствовала чакру, но с такого рода техникой Самехада встречалась впервые. К хозяину молниеносно летел целый поток чакры, нет, даже можно сказать души. От тела врага к этому потоку тянулась едва различимая ниточка чакры, словно пуповина, соединяющая тело с разумом. Самехада подставилась под удар и просто-напросто перекусила эту нить, тем самым обрывая связь Яманако с телом и заодно лишая памяти. Чужая неведомая техника буквально вышвырнула Самехаду из ее вместилища и примитивное сознание меча просто не могло вернуться обратно. Поток флюидов устремился к единственно пустующему телу…

Самехада перегнулась пополам, в который раз попытавшись свалиться с собственного ложа. На ее теле появилось столько лишних отростков, которыми она никак не могла научиться управлять и которые только мешали. Но передвигаться ползком в поисках Кисаме было совсем не так удобно и… Самехада не могла определить это новое чувство, которое люди не раз испытывали от нее. Никогда до этого Самехада не испытывала боли.

__________________________

Вопрос: Когда же наконец будет экшн, автор?

Ответ: В следующей главе (по крайней мере я очень на себя надеюсь)

Романтическая картинка. Двое путников в черных плащах двигаются по пыльной дороге на фоне закатного неба. На плече у высокого висит здоровая махина, замотанная в бинты. И все пребывают в раздумьях: один, второй и третья. То бишь Самехада собственной персоной.

Не нравится мне все. Очень не нравится! Сомневаюсь я, что артефакты болеют. А уж тем более шизофренией. Тогда что происходит со мной? Во-первых, меня постоянно мучает навязчивая идея, что у меня должны быть руки! И ноги. И все остальное, в том числе и голова: с глазами и прочими опциями. Но точно не то, что сейчас. И вообще ни один человек не может постоянно бодрствовать. А я не сплю уже третий день и вообще сомневаюсь, что это умею. А значит, мне рукой подать до галлюцинаций, которые, кстати, уже имеют место быть. Мне постоянно хочется кого-нибудь убивать! Почему? Наверное, из мести: почему у кого-то есть руки-ноги, а у меня — нет? Так нечестно!

Ох, черт! Если я и была раньше человеком, то наверняка каким-то кровожадным маньяком. Как иначе объясняется то, что у меня просто мозг плавиться от желания убивать? И если я в ближайшее время кого-нибудь не убью, то сама убьюсь! Вот только как? Рук-то у меня нет! Замкнутый круг. Что за чертовщина? Все мои потребности сводятся только к двум: есть и убивать. Ах да, еще я умею мысленно болтать с Кисаме. Правда он этому не особо рад и вообще до сих пор не верит, что его меч — говорящий. Да, я — меч. Да, я должна убивать. Ну, а если я не хочу? Точнее хочу, но не хочу. Что в этом случае делать, а? Непонятно.

— Пора! — только и успела услышать я.

Пока я раздумывала о смысле моей никчемной жизни, пропустила кое-что интересное. Нашу компашку засосало в какой-то пространственно-временной водоворот, и очутилась я уже не на подступах к Скрытому Камню, а в огромной пещере. Кроме меня там находились лишь двое. Оба в таких же цветастых плащиках, что и моя команда. Один был — горбатый карлик с дурацкой прической и повязкой на пол лица. А вторая, наоборот, симпатичная блондинка. Ой, кажется, все же блондин. Но тоже с дурацкой прической. И я. И больше никого. Хотя нет. Был еще один — рыжий парень. Но одежда на нем другая, и признаков жизни он не подает, а значит — не из нашей песочницы. Как ни странно, чакры этих трех я не чувствовала, а продолжала ощущать рядом с собой присутствие Кисаме и Итачи. Правда невидимое.

— Хорошо поработали, Дейдара, Сасори, — в полутьме пещеры проскрежетал ужасающий голос. Да, звук был. Не было лишь того, кто звучал. Сколько бы не напрягала зрение — вижу только этих двоих.

— Спасибо, босс.

— Босс, когда уже наша очередь?

Голоса заспорили, перебивая друг друга. Среди них я с удивлением различила даже моих двоих спутников. Что ж, тогда спишем все на чудесное мировосприятие Самехады и не станем раньше времени паниковать. Перебранка довольно скоро успокоилась: видимо, босс у них действительно страшный человек. Молчание длилось долго. За это время тот рыжий парень, что оставался все время не у дел, завис в воздухе, покрывшись красноватой дымкой. Очевидно, чакрой, но, находясь в другом месте, мне об этом можно было только догадываться.

Эта чакра питала огромную страшную статую: безгубую, с открытой пастью и глазками — устанешь считать. Время потекло медленно-медленно, пока не застыло окончательно. Я впала в состояние анабиоза: отключились звуки, запахи и голоса. Впервые с моего рождения я попыталась погрузится в свой внутренний мир. Но подсознание встретило меня не слишком приветливо.

Место, куда я попала напоминало миниатюрный ад. Я находилась посреди просторной темной комнаты, в центре которой возвышалось что-то в виде алтаря. По стенам вились барельефы в виде изуродованных человеческих тел. Лишенные конечностей, пытающиеся сомкнуть порванные неровные края ран, они ползали по стенам, управляемые чудовищной силой, пульсирующей в них. Силой, способной одновременно и оживлять, и убивать. Силой, с помощью которой, когда-то, наверняка, оживили саму Самехаду.

Демоническая сущность Самехады напоминала бешеного пса, безотчетно стремящегося убивать всех, на кого лишь упадет его взгляд. Эта сила уважала только силу, и беспрекословно подчинялась лишь тому, кто способен ее превзойти. Я — душа, заключенная в этот сосуд, — была для нее посторонней и только мешала. По полу и потолку вились красные вены, питающие это место. Ноги приросли к полу под чудовищным давлением демонических эманаций. Самехада не должна действовать осмысленно, не должна иметь собственную волю. Душа нужна лишь для того, чтобы меч был живым, все остальное сделают за нее. Алые ленты лиан, растущих прямо из эпицентра, зашевелились на полу, обвивая и обездвиживая. Тогда вот откуда взялась эта жажда крови? Власть, дающая силу мечу, стремится поглотить меня, оставив на мою долю только самое примитивное управление.

Сознание вернулось случайно, словно почувствовав чей-то призыв. Оставалось только благодарить Кисаме, который в последний момент не позволил мне превратиться в зомби. Кстати, по этому поводу надо бы серьезно подумать. Я не собираюсь всю оставшуюся жизнь быть растением. То, что я когда-то была человеком, стало уже очевидным. Вот только какой садист зашвырнул меня сюда? Одним словом, кто виноват и что делать? Но подумать над этим времени не было. Прямо напротив нас с Кисаме стояло четверо врагов: мужчина и трое подростков.

Место, где я вдруг оказалась, больше напоминало Страну Рек на самой границе Огня и Песка. Местность была пустынная, растительности практически не было. Зато двое из наших врагов радовали глаз насыщенно-зелеными костюмчиками.

По-видимому, наше с Кисой появление было эффектным. Во всяком случае компашка казалась удивленной. Особенно один длинноволосый пучил на нас свои глазенки и бормотал своему зеленому сенсею что-то вроде «Ну ни фига себе» или «Вот это да!» — я не смогла разобрать. Сенсей в задумчивости чесал мужественный подбородок, хмурил кустистые брови, не забывая при этом стоять в эффектной позе а-ля «задумчивый демон».

— Зеленый Зверь Конохи. Неужели ты и правда не узнаешь меня? — Кисаме был явно доволен произведенным эффектом.

Коноха? Помню. Это второе название Деревни Листа. Так вот значит, что это за Зеленый Зверь. Патриот, однако: костюмчик в цвет.

— Может быть… — на волевом лице фито-любителя отразилась напряженная мысль. — Мы, кажется, уже встречались?

У Кисы дернулся нерв. Если они и правда уже встречались, немного обидно, когда тебя не узнают. Странно. Как можно не узнать такую страшную синюю рожу? У Зверя память птичья. На что ему и раздосадовано указал Хошигаки.

Мы явно были в более выигрышном положении, несмотря на численный перевес противника. Шутку с усекновением куриной головы они поняли на удивление серьезно. Да, вышло и правда не смешно. Но зато Киса посмеялся за всех, лихо закручивая меня в воздухе и отправляя в высокий полет. Пока четверка наблюдала за тем, как здорово я летаю, Кисаме сложил печать свободными руками, и наше поле битвы сплошь покрылось гидросферой. Фокус, заслуживающий десяти баллов. Особенно если учесть, что в конце представления, в его ладонь эффектно приземлилась я. Кисаме крут, как черт знает кто!

Да, драться гораздо веселее, чем идти пехом многие мили. Когда еще нарисуется такое развлечение? Поэтому Киса решил показать себя во всей красе, не жалея ни меня, ни чакры.

Пока он злорадно хихикал, возвышаясь на гигантской волне, наши противники тщетно пытались обрести равновесие на откуда ни возьмись появившейся воде.

— Поехали! — распорядился ихтиандр, устремляясь ко все еще барахтающимся шиноби.

Над пустошью поднялась гигантская волна, готовая вот-вот накрыть с головой несчастных ниндзя, которым едва удавалось уворачиваться от цунами, совершая огромные прыжки. Кисаме без устали устраивал для них водные горки, беспечно скользя по волнам в свое удовольствие. Шиноби держались храбро. Взрывные волны стали появляться чаще из самых неожиданных мест. Тактика была одна: ждать, пока они выдохнуться постоянно уклоняться от воды. Однако упорства этой команде было явно не занимать. И поэтому Киса решил устроить засаду.

Пока шиноби чесали затылки, удивляясь штилю, Кисаме коварно затаился в глубине. Выдержав эффектную паузу, человек-амфибия появился перед Зеленым Зверем как черт из табакерки, наотмашь рубанув мечом, мной то бишь. Конечно, это не очень приятно, когда тобой машут. Но мечи к этому делу должны быть привычными, поэтому пока я не вмешивалась в процесс. Конечно, кровожадной Самехаде уже хотелось кого-нибудь порвать, но голова на то и голова, чтобы думать. А вся эта драка сейчас была больше похожа на игру, чем на натуральное сражение, в котором хороши все средства. Тем более, действуй я сейчас самостоятельно, только бы испортила веселье. А повеселиться было над чем.

— Гай-сенсей! — предупредительно крикнула миниатюрная копия Зеленого Зверя.

Но Гай-сенсей и без того сумел увернуться от удара, одним головокружительным движением выбив из руки Кисаме меч. Сделав в воздухе лихой кульбит, я плюхнулась в воду. Воспользовавшись тем, что противник временно безоружен, Зеленый Зверь собрался отправить его в нокаут целой серией сокрушительных ударов. Бесполезно. Кисаме — скала. Самый мощный из ударов заставил его лишь отлететь на пару метров. Сказать честно, я отлично плаваю в воде и способна чувствовать чужую чакру в водной толще. Неудобные бинты сразу же порвались, но я, вместо того, чтобы воспользоваться ситуацией и начать кусать незадачливых шиноби за пятки, устремилась к Кисаме в нехорошем предчувствии.

Рыбкой выпрыгнув из воды, я сцапала зубами источник опасности, как собачка, играющая в «тарелочку». Как собачка — не получилось: целая сотня саблезубых лезвий просто перегрызла металл как масло и над водной пустыней раздался такой страшный взрыв, что вода мгновенно вспенилась, а я, отброшенная взрывной волной, наверняка лишилась доброй половины своих зубов. Что удивительно, не ощущалось никакой боли, только ощущение того, что чего-то не хватает.

— Самехада!

Судя по тому, какой ужас звучал в голосе Кисаме, я поняла, что не хватает у меня какой-то важной части. Неведомая сила притянула меня по воде обратно, вложив рукоятку в руку. Вот зараза! Рукоятка и четверть тела в бахроме бинтов — единственное, что осталось от меня. Видимо, та штука, брошенная девочкой со смешными буклями на голове, оказалась очень мощной. Зато тело стремительно отрастало, используя чакру. Регенерация выше всяких похвал, жаль только, что теперь появился голод.

Видимо, зрелище было настолько ошеломляющим, что шиноби на миг остолбенели.

— Самехада… — зеленый командир опять задумался.

Кисаме злобно сощурился.

— Что, вспомнил наконец? — огрызнулся он.

— Что за дурацкое имя для меча… — поделился мыслями Зеленый Зверь.

Дурацкое? Дурацкое? Я же не говорю, что только дураки сами себя именуют Зелеными Зверями! И потом, почему «зеленый» — зверь? Зеленый — укроп. А «зверь», он — э… зверский! Зверский Зверь — вот так-то! Да, по сравнению с ним, наш Кисаме кажется просто профессором.

Видимо, такие замечания не пришлись по вкусу и Кисаме. По крайней мере, он здорово разозлился. Но его настроение как всегда проигнорировали. Мастер-Гай наивно раздавал своим ученикам распоряжения о том, как бы его отвлечь. А Киса сейчас наверняка думал о том, что рук ему на всех явно не хватит. Кунаи, атаки, удары посыпались как град на железобетонного амбала. Кисаме отмахивался от них как от мух, используя меня в качестве щита. Снаружи я оказалась гораздо прочнее, чем изнутри, и наши соперники уже начали задумываться о том, как бы лишить Хошигаки драгоценного оружия. Пока троица учеников отвлекала Кисаме чем могла, хитроумный Зеленый Зверь выбил из рук мечника оружие. Отлично, теперь-то уж я научу этого Зверя не тянуть загребущие лапки туда, куда не следует. Рукоять мгновенно ощетинилась лезвиями. Видимо, то, что я могу действовать сама по себе не приходило в куриную голову Майто Гая. И пока я размышляла, какая из ног дорога ему меньше, Кисаме успел применить технику водной тюрьмы над всеми тремя детишками.

Мои размышления заняли чуть больше времени: не было рук, чтобы бросить монетку, или хотя бы свести пальцы за спиной. Но едва я решилась полакомиться его чакрой, пришло горькое разочарование, утянувшее меня за хвост.

— Этот великий меч — Самехада — подчиняется только моей воле, — ухмыльнулся Хошигаки. — Твои детки только мешают. Я бы предпочел драться один на один.

Зверь был явно озадачен таким раскладом. Все трое его учеников уже задыхались, окруженные водной сферой. Не знаю, что от нас понадобилось этому зеленому мужику, или может быть, это нам от него что-нибудь нужно, но ни его, ни его учеников убивать я бы не стала. А зачем? Киса, чувствую, тоже не особо этого хочет: нехорошо убивать человека, который даже не помнит, кто его собирается убивать. Мечник выглядел слегка расстроенным: преимущество за нами, Звери думают думу, водичка плещется — настроение лирическое… было бы, если бы не одно «но»:

«Киса, я хочу есть», — я наконец решилась подать голос.

Кисаме вздрогнул, вновь не понимая откуда звук.

«Это я, Самехада, с тобой разговариваю».

— Что, опять?! — завыл Хошигаки. — Мне это что, разве не приснилось?

«Нет» — сурово отрезала я.

— Чего ты от меня хочешь, голос?!

«Накорми меня этим зеленым ниндзя», — требовательно попросила я.

Зеленый ниндзя внимательно смотрел на неизвестно с кем ведущего беседу соперника, думая о том, как бы вдруг воспользоваться ситуацией. Мечник явно выпал в осадок. Либо он действительно еще не понял, что его меч говорящий, либо ему вообще невдомек, что Самехада после горячего общения со взрывной прибамбасиной может испытывать потребность в подпитке.

Мой запрос проигнорировали. Какой же этот Кисаме жадина.

Не стоило бы вообще разговаривать с ним. Кисаме разозлился от не на шутку вдруг обострившейся шизофрении. Меч был снова стиснут в руке, а мечник ринулся на одного-единственного у него оставшегося соперника. На этот раз все было по-иному. Если до этого я чувствовала свободу в действиях, то сейчас я была скорее марионеткой. А всеми моими действиями руководил сам мечник. Когда Гай в очередной раз замахнулся вышибить оружие из рук, его ногу прошили мои лезвия, до этого плотно прижатые к телу. Враг потерял равновесие и, воспользовавшись этим, Кисаме замахнулся, стремясь раскроить ему голову. В последний момент Зеленому Зверю удалось смягчить удар, использовав нунчаки для блокирования, но удар все равно получился мощным, и тело Гая погрузилось под огромную толщу воды. Одним словом, тут бы ему и пришел конец. Рыбочеловек прекрасно чувствует себя под водой. Единственное, что бы сейчас могло спасти Зеленого Зверя — мощная огненная техника. Вот только тот, по всей видимости, ею не владел, да даже если бы и владел, чакры бы у него все равно не хватило — уничтожить такое количество воды. Техника Призыва акул довершила начатое. В ближайшее время ему не поздоровится.

Кисаме расслабился, довольно потирая руки. Ученики задыхаются в водяных пузырях, а учителю предстоит стать завтраком акул-людоедов. Детишек, конечно, жалко. Да и я не очень довольна таким раскладом, тем более что Зверь так и не узнал, что сражался со Вторым Великим Мечником Тумана, Биджу без Хвоста, Хошигаки Кисаме — а это, знаете ли — честь.

Ну что поделаешь, если мне не нравится такой расклад. Если Кисаме — хозяин меча, меч должен его слушаться. И потом, куда я пойду без ног? Нет. Быть мечом мне совсем разонравилось. Плохой из Кисаме мечник — инициативу меча он не приветствует. Все сам. Все сам. Ну-ну, одним словом.

«Ну вот, что я говорила? Надо было мне позволить его обесточить», — рассудительно обратилась я к пораженному Кисаме. Вода вокруг нас пенилась и клокотала. Очевидно у зверя был припрятан туз в рукаве. Мечнику становилось все труднее сдержать ревущий поток, особенно когда вода расступилась в стороны, закружившись в смерче вокруг потерявшего человеческий облик Зеленого Зверя Конохи. Никогда не видела таких техник. Вода заходила ходуном. Кисаме подпрыгнул с места — вода вокруг него превратилась в булькающий кипяток. Гай, взлетевший следом за ним, буквально светился огнем и вообще выглядел так, будто только что ошпарился в бане. Но подумать об этом дальше мне не дали. Кисаме получил такой сокрушительный удар, что я отлетала в воздухе далеко-далеко, шлепнувшись уже на сухую почву. А в небе творилось огненное шоу, в эпицентре которого находился несчастный Хошигаки. Эх, надо было ему меня слушаться. Но досмотреть как Зеленый Зверь отколошматит мечника я не смогла. Снова невероятная техника забросила меня в ту же ужасную пещеру. Единственное, что изменилось с последнего раза — у статуи прибавилось глазок.

Не понимаю, что за делами занимаются эти двое. Снова металлический голос: неизвестный поблагодарил моих напарников за хорошо проделанную работу, после чего я снова переместилась. Хвала богам, на этот раз во вполне знакомую мне местность. Страна Земли. Итачи и Кисаме сидели на небольших валунах в позе лотоса и со сложенными в печати пальцами. Кажется, все встает на места. Над горизонтом уже вставало рассветное солнышко. Интересно, сколько же прошло времени? Безумно хочется жрать!

— Мда… Техника Имитации хороша не всем, — подал голос раздраженный Кисаме. — Будь у меня больше чакры, я бы размазал его по стенке!

— Что ж, по крайней мере, мы их задержали, — пожал плечами Учиха, поднимаясь с места. — Пора в путь.

Опять идти? Вот так, на голодный желудок? Да, тяжела она, незавидная мечья доля!Примечание к части:)

В историю трудно войти, но легко вляпаться.

М. Жванецкий

* Страна Огня*

Вокруг Самехады бегало много вкусных людей. И хотя основных было двое, с тех пор как она более-менее твёрдо научилась стоять на ногах, её стали выводить на прогулки. А на улице людей было много.

Самое обидное было то, что есть их было нельзя. «Нельзя». За время своего перерождения Самехада выучила два новых слова: «нельзя» и «хорошая девочка». Слово «нельзя» означало, что она что-то сделала не так, на неё укоризненно смотрят и всячески стыдят. Особенно после того случая, когда она решила, пока никто не видит, укусить какого-то легкодоступного посетителя гостиницы. Да, тогда ей объяснили, что значит «нельзя». Более того, тот посетитель, тогда безмятежно отдыхавший лицом в салат, сопротивлялся ей! Вот это вообще было дико. Самехада давно была уверена, что люди не могут оказать ей сопротивление. Но постепенно даже до её небольшого ума стало доходить, что и сама она мало отличается от человека.

Поэтому пока Самехада предпочитала есть рыбу, пялиться на прохожих и быть «хорошей девочкой».

— Хорошая девочка! — похвалил парень, с хорошо скрываемым ужасом наблюдая за тем, как Самехада хрумкает свежей рыбой, плюясь во все стороны костями. С каких пор его любимая перешла на сыроядение он не понимал, но с немой покорностью, как всегда, принимал все её тараканы. Пусть будет рыба. Зато она перестала бросаться на людей. Хироши удручённо вздохнул.

Девушка довольно мурлыкнула. Быть хорошей девочкой ей нравилось.

— Касуэ, что с тобой случилось?

Непродолжительное время Самехада удивлялась изменившемуся тону голоса, но затем, по-видимому решив, что обращаются не к ней, продолжила беспечно обгладывать рыбий хвост.

— И вообще не понимаю! — психанул парень. — Что это за чертовщина!

— Мрр? — не поняла Самехада.

— Или это твоя техника чёртова? В кого ты там вселилась, и, твою… твою мать, Касуэ, вернись!

— Ррр? — задала вопрос Самехада, не в силах угадать причину переменившегося тона.

— Раньше ты была совсем не такой, — продолжил парень горестную лекцию. — Раньше ты была такой заразой, постоянно меня не замечала и не разговаривала. А теперь ты ешь рыбу и рычишь!

Самехада расстроилась. Хироши её кормил, а значит был хорошим. Самехаде не нравилось видеть его грустным, но сделать ничего она не могла. «Мррр…» Чтобы как-то подбодрить своего хозяина, Самехада несильно прикусила зубами его пальцы.

— Нельзя, — вздохнул парень, но увидев печальные глаза Касуэ, решил её пожалеть.

Самехада удобно устроилась у него на руках и замурлыкала: ей нравилось, как от него пахнет.

Хироши раздумывал, что если бы Касуэ не сошла с ума, такого бы точно не было. Думал о том, что он вообще-то любит её, и что вообще дальше делать. Она ведет себя как пятилетний ребенок. И вообще стоит ли? Это сейчас она его любит, а если вернётся прежняя Касуэ, что тогда? Но кое с чем он всё же определился: Касуэ явно что-то намудрила со своей техникой переноса разума, и либо его (разума) полностью лишилась, либо он до сих пор с ней, но её надо как-то разбудить. Но как? Целоваться с ней он уже пробовал. Она только кусалась.

* * *

«Кисаме». «Кисаме». «Кисаме».

«Я хочу есть. Есть. Хочу есть. Кисаме».

Кисаме расхаживал взад-вперед и похоже собирался рвать на себе волосы.

— Мой меч хочет есть! — признался он сложившему руки Итачи.

— Ну так накорми, — пожал плечами Учиха.

«Накорми меня, Киса», — взмолилась я тонким голосом.

— Я не могу, у меня нет чакры! — топнул ногой Хошигаки, с бессильной ненавистью глядя в спокойное лицо своего боевого товарища. — После сражения с тем Зелёным Зверем. И знаешь, последний раз она питалась тобой!

«Я сейчас умру, Киса».

Если бы у меня были руки, я бы сейчас горестно ими всплеснула. Мне грустно было наблюдать за страданиями Кисы, но после того взрыва, который заставил меня заново отращивать своё тело, чувствовала я себя не лучшим образом.

«Всё, Киса, я ухожу», — вздохнула я.

— Куда!?

Мечник Тумана здорово засуетился, глядя на то, как его родной меч, только что спокойно лежавший на камне, уползает от него в одному ему известном направлении.

«Вон там целый отряд шиноби», — проговорила я. — «Охотятся за какими-то «Акацками». Ты подожди здесь, я быстро». Однако Кисаме не успокоился.

— Там отряд шиноби, охотиться за нами! — бешено завращал глазами Хошигаки, тыкая пальцем в сторону уползающей меня.

«Да ты успокойся, я разберусь», — приободрила я Кису. Но он, похоже, не ободрился. И почему он меня вечно игнорирует, когда я с ним разговариваю?

— Сейчас это очень некстати, — заметил Итачи.

«Некстати… ну и пусть остаются». Я только прибавила скорости.

Отряд неспешно двигался в сторону моих сотоварищей, повторяя вслух план их перехвата. С ними был поисковик. Но искать он мог только людей, так что буду для них приятным сюрпризом.

Меч выскочил прямо из-под земли, радостно скалясь сразу в центре шарахнувшихся в разные стороны шиноби. Цапнув первого попавшегося, я размахнулась хвостом, отправляя в нокаут того, кто мешался сзади. «Главное, не переесть как прошлый раз», — подумала я. Из-под земли выросло два земляных голема, одному я оторвала пол туловища, второй, схватив меня за хвост, получил страшный удар моими шипами, и вязкой грязью утащил меня под землю. Ха, всё равно что рыбу утопить. Вылетев вверх словно феникс, я ударила шипами сразу двоих.

— Осторожно! Она выпивает чакру!

От моих шипов они явно не скончаются, а шрамы украшают мужчин. Один был уже вырублен, второй обливался кровью от прокушенной ноги. Оставалось еще двое и девчонка, которая зависла в воздухе.

А это еще что?

Сверху посыпался град из кунаев, и не простых. К каждому была привязана нить, и они быстро спеленали меня словно сетью. Я ощетинилась всеми своими шипами и подпрыгнула вверх, чтобы достать зубами девчонку. Но не тут то было. Она поймала меня веревкой за хвост, дальше меня стало раскручивать по центробежной, а потом оторвало, так что я понеслась далеко-далеко от места своей кормежки. Кем бы они ни были, они, конечно, не так просты. Всё же сражаться с мечами без хозяев им не приходилось, иначе мне бы не удалось навредить им так сильно.

Меня так просто не одолеть. Я остановилась и живо поменяла свое направление на противоположное. Назад, к той хитрющей девице. Я уже видела её, когда неслась по воздуху, улыбаясь во всю свою сотню зубов. «Ну что, попалась?»

Я уже хотела схватить её зубами, как оказалось, что попалась как раз я. Двое покоцанных мною шиноби плюс обхитрившая меня девица поймали меня в водяную тюрьму. Я оказалась в пузыре из воды словно рыба в аквариуме. Тыкаться куда-то было бесполезно, как и быть хвостом и кусаться зубами. Ловушка. Вода начала давить. Те трое очень старались. Вряд ли им удастся меня расплющить. Я очень прочная. Да и форму менять умею. Не получиться им меня пришибить, разве что я снова проглочу бомбу. Я довольно разулыбалась.

И что они будут делать? Уже просто вспотели, пытаясь справиться со мной, тратят всю свою чакру. Кстати, на счёт чакры…

Мой аквариум лопнул как мыльный пузырь.

— Она выпила технику!

Ага. А вот человек такое не смог бы. Я, довольная, полетела к моей обидчице. Одним ударом хвоста я забросила её в далекий полет. Пусть узнает, как это. Перед остальными двоими я только щёлкнула зубками. Пускай улепётывают. И товарищей своих забирают. Я уже наелась и теперь неслась к тем двоим, похвалиться своей победой.

— А твой меч неплохо дерётся, — похвалил Итачи.

Я походила на довольную собачку, взрыхляя перед собой дорожную пыль вилянием хвоста… или того, что было вместо него.

Кисаме судорожно сглотнул.

— Самехада никогда не действовала сама. Она умеет только защищать и слушаться команд. То, что сейчас произошло, это… это… у нее ведь нет мозгов.

«Я и обидеться могу, Кисаме. Это у тебя нет мозгов, и ты со мной не разговариваешь, и вообще…»

Сейчас я наелась. И вообще не хотела ссориться. И ещё я в одиночку победила целый отряд шиноби! Да я молодец!

«Признай, что я молодец», — грустно высказалась я.

— А ещё она разговаривает, — горестно повторил Кисаме.

«Послушай, Кисаме», — я подползла поближе к нему. «А как я вообще появилась? В смысле Самехада?»

— Кузнец из деревни Скрытого Тумана выковал девять мечей, — вздохнул акулий мечник, — Никто не помнит, как его звали. Но многие говорили, что он был демоном. Или был на службе у демонов. А ты из этих девяти — самая сильная. Ты единственная обладаешь разумом.

«А говорил, у меня нет мозгов».

— Кузнец заключил в тебя живую душу.

«Интересно, добровольно?»

— Не знаю. Возможно, свою собственную. Возможно, своего близкого родственника. А почему ты разговариваешь?

«Не знаю», — ответила я.

Если верить легенде Кисаме, я всё-таки была человеком. Подумать страшно, сколько веков я провела в этом мече!

«А что значит «демонический»? — спросила я.

— Ну… такой же как демон. Жажда крови, желание убивать и всякое прочее…

Я поёжилась.

Сегодня, когда я отключилась и увидела себя в каком-то третьем измерении, я по-настоящему поняла, что значит слово «демонический». А если меня всё это поглотит? Я уже чувствую, как во мне просыпается жажда крови…

— А ну-ка отойди. — Итачи, только что молча наблюдавший наш с Кисаме разговор, сейчас уже отпихнул моего мечника в сторону и вперился на меня глазами… глазами…

* * *

Я очнулась и тут же отпрянула от страха. Я вжалась бы в стену, но стены… Стены в этом месте напоминали построенные из человеческих тел ограждения. Повсюду вились и пульсировали красные жилы. А прямо передо мной стоял и смотрел на меня человек.

— Ты Итачи, — узнала я. — А что это за место?

— Это тебе лучше знать, ты здесь находишься, а не я, — Итачи нахмурил брови. — Как ты сюда попала?

— Я сюда попала? — удивилась я.

— Так ты ничего не помнишь? — скривился Учиха.

Я и правда ничего не понимала, но то, что рядом был ещё кто-то человеческий, вселяло надежду.

— Ты девчонка из клана Яманако.

— Да? — подняла брови я. — А что это за клан?

Итачи как-то странно на меня посмотрел, а потом дернул рукой и исчез. Я осталась одна и в полных непонятках.

С минуту я стояла одна в этом жутком месте. А потом я услышала чей-то зов. Передо мной снова оказалась знакомая картина. Пыльная песчаная дорога. Страна Земли. Спокойный Итачи. И просто взбешённый Кисаме.

— Помнишь ты мне сказала, что у тебя есть мозги?! — заорал он прямо на меня, размахивая руками. — У тебя нет мозгов! Нету!

«А… а что случилось?..» — съёжилась я.

— Нет, я не могу так! Я не могу! У меня человек в мече! Да к тому же та девица, ты помнишь? Помнишь?

Итачи спокойным взглядом провожал мечущегося Кисаме. Скоро выдохнется. Куда ему деваться? Сейчас он сядет и начнёт воспринимать всё как есть.

Кисаме и в самом деле сел, прямо на землю. И начала раскачиваться из стороны в сторону. Изредка взглядывая на меня, пуча глаза и мотая головой.

Рядом приземлился Учиха.

— Слушай. Ничего уже не поправить.

— Не поправить? Не поправить! — всхлипнул Хошигаки и снова заходил взад-вперед. — Мне нужен нор-рмальный меч! Нормальный! Мой! Мой, ты понимаешь? Не говорящий! И без бабы внутри!

В другой бы раз я бы сразу возмутилась, что меня назвали бабой. Но сейчас мне оставалось только лежать не шелохнувшись и ждать своей судьбы. Пока эти двое наорутся всласть.

— Кисаме. Взгляни на перспективы. Сегодня она в одиночку расправилась с целым отрядом джунинов. Разумный меч — это то, что надо.

Хошигаки остолбенел.

— Ты… ты… ты что?

Сейчас он начнёт посыпать голову пеплом.

— Что тогда произошло с той девчонкой? Я имею в виду с её телом?

— Очевидно она умерла, — пожал плечами Итачи. — К тому же, разбираться у нас нет времени. Совсем недалеко Йонби, Четыреххвостый.

Итачи указал рукой вперед. И Кисаме, уже спокойный и молчаливый, взял меня и подвесил на плечо. Путь продолжился.

В полном молчании.

Погодите, а что делать со мной? Я конечно ни черта не разобралась о чем они говорили, но спросить у Кисы я сейчас боюсь. И к тому же вдруг он со мной не разговаривает?

«Кисаме… Что значит я умерла? Я ведь здесь».

Молчание.

«Итачи сказал, что я попала в меч. А я ничего не помню», — шепотом проговорила я.

Похоже, акулий мечник объявил мне бойкот. Мне конечно обидно такое обращение, но у меня такое чувство, словно я в чём-то виновата. Я понимаю, что попала в незавидное положение, но что я сделать могу? Придется висеть, молча.

* * *

Тяжело быть мечом. А уж мечником. К тому же, если ты способен пронзить врага ледяными стрелами или наслать огненный шторм, зачем тебе меч? А уж если меч живой, то тут уж вообще ничего не ясно. Смысл тебе стараться, если он всё сделает и так? Да?

В таких раздумьях я провела весь остаток дня. На меня никто не обращал внимания. Мои Акацки отправлялись ко сну, а если учесть, что я не сплю — у меня впереди очень долгая и скучная ночь. А Киса уже храпел.

И что мне делать? Валяться всю ночь на камне бревном? А вот интересно… Мне в голову только что пришла светлая мысль: а что будет, если я телепатически заговорю со спящим Кисой?

«Кисаме Хошигаки!» — вскричала я самым командирским своим тоном.

Реакция оправдала себя. Киса вскочил как ошпаренный, с всклокоченными волосами и с ужасом тараща глаза. И тут перед ним возникла улыбающаяся я. А что делать, если это единственное моё выражение лица? Ну… может и не единственное. Я еще могу скалиться и делать зверскую морду, но зачем мне пугать и без того напуганного Кису? Вот заодно и пусть узнает, каково меня игнорировать.

«Киса, можно я погуляю?» — заискивающе попросила я, распушившись и повиливая хвостом.

Мечник вроде бы успокоился. Обошел меня сзади, взял за рукоять, сел и достал сумку с бинтами. Я послушно убрала шипы.

«Ну, если ты думаешь, что это так необходимо, — пожала плечами я. — Вообще я могу их убирать или выпускать, можешь только просить».

— Сейчас я тебя забинтую, положу рядом с собой и мы будем спать, — каким-то странным голосом объявил мне мой мечник.

«Но я не могу спать! — возмутилась я. — Я не умею спать. Я не могу вот так всю ночь пролежать. Потому что я боюсь, что если я уйду в себя… Или отключусь. Не знаю. Но когда так бывает, я вижу ужасные вещи!»

Киса пытался заткнуть уши. Очевидно, он не совсем оправился от полученного аффекта, и так много моей болтовни действовало на него угнетающе.

— Итачи!

— Что там? — приподнялся Итачи.

— Она говорит, что не может спать. И хочет гулять!

— Гулять? Если Самехада хочет поживиться, пусть подождет до завтра. Что будет если она приведет к нам ночью целую армию шиноби или ещё хуже — самого Биджу?

— Слушай, а ты можешь её отключить? — взмолился мой недоверчивый хозяин.

— Могу, — пожал плечами легендарный Учиха и активировал шаринган.

Меня перенесло в тот самый ад, в который я так не хотела попадать. К счастью, у меня появились руки и ноги. Я больше не выглядела как меч. Но… словами не передать тот ужас, который я испытывала.

Я была прикована к полу. Этот ужасающий пол выглядел как огромное переплетение вен и мышц, и в некоторых местах давал трещину и был залит кровью. Стены — переплетение живых шевелящихся тел. У них были многочисленные раны, отсутствовали части тела, была содрана кожа. Руки с оторванными пальцами пытались сомкнуть свою разорванную утробу. У меня к горлу подкатила тошнота, в глазах потемнело. В месте, где должен быть потолок зияла шевелящаяся темнота, которая протягивала вниз горящие черные щупальца.

Больше всего я боялась упасть. Мои ноги налились свинцом, я не могла передвигаться. Я боялась, что если упаду, то просто прирасту к полу. Стану одной из тех фигур, что мечутся по потолку. Они по-рыбьи открывали рты, протягивали оторванные руки, скалили изрезанные лица. Можно было видеть, как пульсируют их истерзанные тела.

«Ками…»

Я заткнула уши. С потолка и стен раздавался гул, который медленно нарастал. Я начинала слышать крики, стенания, сумасшедший рык и визг, которому не было конца…

* * *

Момо, держательница гостиницы, вышла из ванной вся в воде и пене.

— Слушай, может она дельфин? — предложила она, отряхивая безнадежно промокшее платье. — Ну это же неплохо, да ведь? Дельфины разумны, их можно обучать.

Хироши удручённо посмотрел на девушку.

— Что делает Касуэ?

— Плещется, — отмахнулась Момо. — Ей нравится.

За стеной раздался шум, затем громкий «бам!», шипение и скрежетание.

— Я сама посмотрю, — остановила Момо вскочившего парня.

Самехада вышла распаренная, но довольная. Сверкая широкой улыбкой, она засеменила к своему любимому хозяину, с которым её разлучила дверь и ёмкость с горячей и пузырчатой жидкостью. Такое Самехада видела первый раз и хотела поделиться впечатлениями с парнем. Едва не свернув нетвердо шлёпающие босые ноги и не расставшись с прикрывающим её полотенцем, она остановилась возле влюблённого кузнеца с видом: «Я тут».

Момо было жалко парня, который возился с невменяемой Касуэ круглые сутки, а в ответ наблюдал только рычание и зубастую улыбку.

— Может тебе сводить её погулять? Мне кажется она любит плавать, — предложила девушка.

Примерно через час полностью экипированная Самехада с гордым видом, но с нетвёрдой походкой, вместе с шагающим рядом Хироши и Момо отправилась на прогулку. Вид она имела, как обычно, наипозитивнейший. Даже не смотря на то, что уже пару раз подворачивала ноги и пыталась добраться до речки ползком.

— Вода, — объявил парень.

Глаза экс-акулы наполнились блеском, как будто у голодной кошки, попавшей в мышиный рай. Она осторожно подобралась к реке, окинула взглядом воду, принюхалась и с громким рычанием рванула внутрь.

Через минуту друзья видели её уже в самой середине.

— Ну, что я говорила, плавает как рыба! — похвалила Момо. — Видишь, как долго не выныривает.

— Если она думает, что она рыба… то как она дышит под водой? — внезапное прозрение, и парень живо вскочил с места.

Самехада последний раз показала свою блондинистую макушку из водной глади и молча продолжила тонуть.

* * *

«Я-а-а!..»

Меня вырвало из подсознания в реальный мир, и первое, что я почувствовала, — его.

«Ненавижу!»

Вырвавшись, я рванулась к нему. Сокрушительный удар отбросил его в стену, а чакра — высушилась мгновенно, одним глотком.

«Ненавижу, Итачи!!»

— Что ты творишь?!

Конечно он этого не ожидал, проклятый Учиха. Пусть только попробует ещё раз запихнуть меня в это жуткое место. Я не вещь! И пока я самый лучший из девяти мечей Тумана, пусть только пробует мне повредить!!! У меня дрожь прошла от мысли, что будет, если Итачи найдет способ блокировать меня.

«Ни за что, никогда, больше не трогай, не трогай меня!!!»

Я обернулась и увидела бледного Кисаме. А рядом… рядом…

«Это Биджу?»

Раз… два… три… четыре хвоста. Ками, никогда в жизни не видела Биджу. Он был махиной метров в тридцать, с огромными клыками, белесыми глазами, с палкой в руке. Хотя какая палка? Если уложить в неё три таких как я, всё равно не хватит роста. Огромная четыреххвостая обезьяна только что пришла в себя, вдохнула побольше воздуха и приготовилась чем-то плюнуть.

«Мама, я боюсь».

Я прыгнула в руку Кисаме.

— Ты убила Итачи?!

«Нет… нет, хотя хотела! Он… он… Ками, час от часу не легче. Кисаме, давай убьем этого Биджу!..»

Меня и без того трясло от страха, а тут ещё и это.

«Я м-меч, ты мечник! Вместе мы сила?», — скорее спросила, чем утвердила я. Ладно хоть мои слова возымели действие. Кисаме больше не отвлекался на Итачи. Хорошо быть таким хладнокровным.

После того, как я целую вечность провела там, куда ни за что не вернусь, я схожу с ума от ужаса.

«Это лава?»

Йонби снова открыл рот и оттуда полилась кипящая лава. Кисаме выставил руку, блокируя поток силой воды. Поднялся огромный клуб пара. Йонби что-то выкрикнул, сверху посыпались земляные копья, Хошигаки стал носиться с места на место, отбивая копья. Кем? Конечно же мной, но мне не в тягость. Я вообще старалась изо всех сил действовать так, как он хочет. Меч должен понимать хозяина без слов. Но честно сказать, у меня ни черта не получалось. То ли от ужаса, толи от того, что я такая тупая. Ничего я не понимаю. Да простит меня Киса. Что в девушке главное? Это загадка.

Тем временем мечник каким-то образом обошёл Биджу сзади, размахнулся и ударил гигантскую обезьяну в голову. Получилось в руку. Я врезалась в Биджу, раздувшись как ёж.

«Неплохо», — похвалил Кисаме.

У Четыреххвостого образовалась огромная рваная рана, а у нас появилось больше шансов его победить. Вот только на нас надвигалась стена огня. Кисаме активировал водный купол, но стены стали сжиматься, а вместе с ними и мы. Из огненных они стали земляными и скоро мы с Кисой стали походить на земляной пирожок с начинкой.

«Бум!»

Я увеличилась в размерах, разломав земляную тюрьму на мелкие кусочки.

Что было потом, я помню смутно. Я ломала, кромсала и резала. Слышала крики. Кровь. Но это не продлилось долго.

Меня словно затянула кровавая пелена. А потом я увидела Кисаме, парня — джинчуурики Йонби и пришедшего в себя Учиху.

«Не подпускай меня к нему», — проговорила я Кисаме.

Мы отправлялись на поиски укрытия, неся с собой побеждённого парня. Кисаме со мной опять не разговаривал. И выглядел глубоко задумчивым.

«А вон заяц побежал. А мне нравятся зайцы. Они милые… и вкусные. Ты пробовал зайца? Я пробовала. Ничего. Обычное мясо. Я больше курицу люблю. А то облако похоже на мяч. Только дырявый. Смотри, смотри — шмель! Камни… дорога… а тебе нравиться ходить пешком? А почему ты со мной не разговариваешь?»

— Итачи, ты можешь снова отключить её?

«Что? Нет!», — от неожиданности я даже выпустила шипы. «Только не надо снова это! Лучше поговори со мной, я тебе всё расскажу. Только не надо опять туда!»

Не нравиться мне Киса. Странный он стал. Ладно Итачи (я оскалилась и зарычала на него), но Киса. Он же должен быть за меня!

— Смирись. Она та девчонка из таверны. Поэтому и болтает постоянно.

— Я не об этом, — как-то странно произнёс Хошигаки. Я насторожилась. — Она слишком самостоятельная. С такой силой, которая заключена в ней, она способна убить тебя, меня, кого угодно. На худой конец просто уйти.

— Не думаю.

— Но она пыталась убить тебя!

— Больше не попытается.

Я задрожала как лист на ветру. Этих двоих даже не смущает, что я здесь и всё слышу.

— Внутренняя демоническая сущность меча, куда я отправил её, в конце концов поглотит её. Она станет кровожадной и безжалостной, её разум разрушиться до самого примитивного. Самое худшее, что нас ждёт — что она сойдет с ума. Но я думаю, это будет недолго. И она никуда не уйдёт. Теперь уж точно, — Итачи бросил на меня безразличный взгляд.

— Что она говорит? — немного приподнял бровь он.

— Молчит, — нахмурился Кисаме.

"Хорошо было только там, где нас никогда и не было"

Глисты

Ну что сказать? Я в полной заднице. Ладно меня спасает, что у меня амнезия. Но этот патлатый сказал, что я в ближайшее время сойду с ума. Всё ясно.

Что делать?

Что делать?

Как заставить Кисаме мне помогать? В другое время я могла бы его соблазнить. А так, чем соблазнять? Шипами что ли?

Короче говоря, сплошные минусы. Нет плюсов. И не знаю я, что делать.

«Киса, а я тебе нужна?»

Я целый час висела в раздумьях. Задала один единственный вопрос, и то нет ответа. И кто говорил, что молчание знак согласия?! Молчание знак молчания, вашу мать! Уже достал меня игнорировать! Этот Итачи сказал, что я не убегу. А вот и посмотрим, побежит ли он меня догонять!

— Куда???

Я резво пустилась наутёк. Конечно, не достаточно резво для того, чтобы меня было невозможно догнать. Но я с радостью осознавала, что Кисаме всё-таки побежал за мной. Подумать страшно, чтобы было бы, если нет. Один-ноль в мою пользу.

Он гонялся за мной уже около часа. Я очень старалась. Наши догоняшки обошлись не без подлостей с моей стороны. Я его обманывала, ускользала в последний момент. И мой Киса в конце концов начал выдыхаться.

«За женщину надо бороться!», — громко крикнула я.

— Ты — не женщина! Ты — меч!

«С чего ты это взял?»

— Ты выглядишь как меч!

«А ты чурбан! А выглядишь как мужчина!», — отпарировала я.

Наша гонка продолжилась.

«А говорил, что я тебе не нужна!»

— Я такого не говорил!

«Да. Ты вообще со мной не разговаривал!»

— Потому что ты — меч!

«И что теперь? Не разговаривать?»

— Ладно, чего ты хочешь?

Я остановилась. Ками, наконец-то в его голову пришло что-то светлое.

«Как так произошло, что я нахожусь в этом мече? Я ничего не помню, но похоже, я не с самого начала тут».

— Нет. Ты напала на меня в деревеньке в стране Огня. Хотела мой меч. Считай, что получила, — съехидничал Хошигаки. — Ты применила технику переноса разума, но меня загородила Самехада. В итоге ты оказалась внутри меча.

«А нельзя как-то всё исправить?» — с надеждой спросила я.

— Как? Ты не владеешь техникой переноса разума!

«Ты же сам сказал, что владею».

— Ты же ничего не помнишь?

«А если вспомню?»

— А если вспомнишь, у тебя нет рук!

«Резонно», — подумала я. Рук действительно нет, одни шипы.

«Кисаме, ты должен мне помочь!»

— Как? — возмутился Кисаме и тут же обеспокоился: вдруг я опять убегу?

«Мы должны оправиться туда, где моё тело», — твёрдо заявила я.

— Твоё тело уже сто раз за это время могли закопать! И… если тебе от этого будет легче…

«В сто раз легче, Киса. Когда?»

— И хватит называть меня Киса! — возмутился Кисаме.

«Но ты никогда не был против!» — в свою очередь возмутилась я.

— Это потому, что я с тобой не разговаривал, — слегка смутился мой мечник.

Очевидно я соблазнительный меч.

— Мы отправимся туда завтра, после ночёвки.

«Как скажешь, мой хозяин», — улыбнулась я.

Что за денёк? Я успела чуть с ума не сойти внутри акульего меча. Интересно, что там происходит, когда меня нет? Хотя нет, лучше не вспоминать. А!.. Ещё я успела накостылять Биджу. Сбежать от Кисаме и Итачи. Быть догнанной Кисаме и уговорить его мне помочь. Неплохо, неплохо. Всё просто замечательно.

«Кисаме, а я красивая?», — невесть с чего решила спросить я.

Мечник тут же подавился костью, которую ел. Странно взглянул на меня, а потом отрезал: «Нет».

Ну как так нет? Я же знаю, что да. Это обидно в конце концов.

— Ну… красивее, чем сейчас, — хрюкнул в ладонь Кисаме.

«Понятно».

«А расскажи, как у тебя появился этот меч?», — попросила я.

— Я его забрал в поединке.

«До смерти?»

Кисаме только развел руками.

— Самехада сразу приняла меня за своего. Мы оказались равными с ней по силе. Моя чакра способна уравновешивать её. Из-за этого меня называют «Биджу без хвоста».

«Круто!», — восхитилась я. — «А я вот с детства очень люблю мечи. У меня бы была целая коллекция, если бы я не путешествовала! Я ищу самый лучший меч, лучший, что есть на свете».

— Считай, что нашла, — проговорил Хошигаки. — Погоди, к тебе что, вернулась память?

«Не знаю. Что-то появляется, неведомо откуда».

День давно склонился к закату.

— Надеюсь, сегодня ты не отправишься гулять?

«Нет, останусь с тобой», — довольно ответила я и устроилась рядом с Кисой. «Не волнуйся, не пораню!», — пообещала я.

Вот интересно, что я буду делать, пока он спит?

. . .

«Самехада!»

Я проснулась с диким криком. Глаза застлала красная пелена. Может быть я не совсем спала. Мне снилось, что меня обвивает жуткими венами и силой затаскивает в человеческие стены. Я не могла прийти в себя от кошмара, но оказалось, что кошмар творился не только у меня в подсознании. В реальности меня ждал кошмар похлеще.

«Это что, всё сделала я?»

— Ну не я же, — Кисаме по-хозяйски взял меня за рукоять и подвесил за спину.

Ужас. Я не помню, как такое сделала, но поляна, на которой меня нашел Кисаме, походила на кровавое месиво. Очевидно ночью я напала на находившийся поблизости отряд. И полностью его сокрушила.

«Это что, то самое сумасшествие, про которое говорил Итачи?», — с содроганием спросила я.

— Не бери в голову, — отозвался Хошигаки.

«У меня нет головы», — напомнила я.

Хорошо, что Киса у меня такой твердокаменный. Даже ничего не стал выяснять. А мне бы поскорее выкинуть всё, что случилось, из головы. Которой у меня нету. Надеюсь, этого больше не повторится. Хотя на что мне надеяться? Если только на Кису…

* * *

«Поднажми!»

За последние сутки мы уже пару раз поиграли в догоняшки, в слова и во всё прочее, что приходило в голову. Короче говоря, Киса не такой уж плохой Акацкопринадлежащий отступник.

Мы с ним, можно так сказать, подружились. Он даже согласился домчаться до моей деревни бегом. В смысле наперегонки. Побеждала, разумеется, я. Мне ведь не надо есть…

Упс… я сегодня поела.

Надеюсь, в деревне всё разрулится для меня. Я в этом почти уверена. Потому что иначе… Иначе я буду каждую ночь терзать загулявших путников, а наутро возвращаться как ни в чём не бывало. А может быть, как будто и бывало…

— Ну вот и прибыли, — отряхнулся Кисаме.

Внутри меня всё сжалось.

Деревенька очень милая. На холме постоялый двор. Гуляет животина. Всякие собаки, кошки, куры. От нас с Кисой все разбегаются. В принципе оно и понятно, почему все бегут от нас, а к нам никто не бежит. Хотя…

— Ррр!.. — И вот, радостно скалясь и неуклюже подворачивая ноги, прямо к нам навстречу бежит… моё тело.

Моё милое неумытое блондинистое тело, одетое в какое-то платье, больше похожее на мешок. Лишившись своей родной хозяйки, оно ходило с растрёпанными космами и знать не знало, что такое лифчик.

«И это я?!»

— Мрр, — пробормотала прежняя версия меня и начала жаться к Кисе со всех сторон.

— А говорила, меня женщины не любят! — гордо задрал подбородок Кисаме, поощрительно поглаживая моё тело по холке.

— Касуэ, ты куда убежала? — рядом раздались крики, и из-за двора появилась фигура женщины в переднике.

«Касуэ — так меня зовут».

Очевидно, пока она работала в доме, я разгуливала на дворе вместе с курами и собаками. Классно за мной тут ухаживают.

Из-за двора появился парень.

— Это ещё что за перец? — возмущённо вскрикнул он, глядя как моё тело радостно жамкает Хошигаки.

«Киса, знакомься. Это Момо — моя подруга. А это Хироши — мой… воздыхатель».Примечание к частиоставляйте отзывы, я же стараюсь.

— И давно вы э… так подружились? — Момо неодобрительно покосилась на Кисаме с бывшей Самехадой. Вся наша странная компания сейчас находилась внутри постоялого двора, точнее в той комнате, где все дни проводила Самехада, материализовавшаяся в человеческое тело.

Комната была не очень уютной. В конце концов, у чудо-меча есть дела поважнее, чем следить за чистотой. Например, ползать, рычать, расшвыривать рыбьи кости…

Господи, до чего я докатилась?

Смотреть на меня со стороны было очень странно. Эм… не так: страшно. Когда ты вот так живешь в своём теле, у тебя не так уж много времени на рассматривания, но уж сейчас… Да, поведение моё было мягко говоря на грани фола. На лице проступают черты присутствия полного отсутствия мозгов, иначе говоря я тупая как каблук, только что слюни не пускаю. А уж то, что я вытворяю рядом с Кисой… хочется звездануть себе покрепче в лоб.

— Ну что ж, не буду вам мешать, — не дождавшись ответа, Момо поспешила выйти по своим делам, оставив нас наедине с ещё одним типом.

Хироши казался горой мышц даже рядом с Кисой. Я-Самехада тоскливо посмотрела на кузнеца и полезла к нему. Я почувствовала, что Кисаме от этого слегка напрягся. Показалось что ли?

— Что ты сделал с Касуэ? — Хироши между тем грозно надвинулся на Кису и раздул ноздри.

Хошигаки только развёл руками. Об их с Итачи появлении в деревне не забыли. Ведь именно после него со мной произошло... это.

— Ничего я не делал. По-моему, так даже лучше, — отмахнулся Киса и подмигнул Самехаде, которая тут же радостно попрыгала к нему. Точнее, я попрыгала, ох, боже мой. Что я себе позволяю?! А он что?!

«Хрясть!»

— Ты что, охренела?! — завопил Киса, потирая лоб. Ту же шишку заполучила себе и Самехада — отдача от пинка набалдашником. Хироши только хлопал глазами. Живой меч. Чё, не ожидал, да?

— Ты что себе позволяешь? — продолжал между тем неистовствовать ушибленный Кисаме.

«А ты что себе позволяешь?! — рявкнула я. — Хватит меня мацать, извращенец! Это моё тело!»

— Что хочу, то и делаю!

«Да? Тогда и я… я… смотри у меня, Хошигаки: откушу что не надо», — кровожадно пообещала я.

— Ты что, разговариваешь с мечом? — ошалело поинтересовался кузнец.

«Это я — Касуэ, понял? Моё тело тут, а я в этом мече, потому что моя техника переноса разума перенесла меня сюда, и я невесть с чего здесь застряла!» — я очень громко орала. Но этот тупой кузнец только молча хлопал глазами.

Не слышит. Ещё бы. Раньше я могла ментально связаться с кем угодно, хоть на другом конце суши. А в этом проклятом теле меня может слышать только Киса.

«Хрясть!»

— Что-то ты нынче немного агрессивная, — призадумался Кисаме, оттаскивая подмышки отключенное тело кузнеца.

Зато одной проблемой меньше. Надо будет — ещё наподдам.

Кисаме прошёл вперед по комнате и водрузил за стол своё тело.

«Ты что, ешь?»

— Мгым, — подтвердил мой вопрос Киса.

Прекрасно. У меня тут беда, а он ест!

— Я есть хочу! — возмутился Хошигаки, глядя как я закипаю. Интересно, как узнал? У меня на лице не написано.

«Ты бесчувственное бревно!»

Кисаме только кивнул: как скажешь. Очевидно его вообще кроме еды ничего не интересует. Но нет. Буквально через две минуты Киса подозвал к себе Самехаду и начал увлечённо скармливать ей булку с вареньем. Самехада довольно хрюкала, а Хошигаки поощрительно гладил её по голове.

— Интересно, её можно научить говорить? Скажи «Ки-са-ме», — пропел акулий мечник, умильно глядя на свой бывший меч, перепачканный в варенье. — Идеальная женщина. Может быть я даже на ней женюсь, — заключил он. — Ты что молчишь? Ревнуешь?

С чего здесь вообще говорить о ревности? Я бы с удовольствием сейчас выбросилась из окна (правда окно тут было на первом этаже), лишь бы не видеть то, что со мной происходит. Жаль, что я вижу буквально всё и не могу отвернуться. С чего это Киса такой придурок?

«Я всё вспомнила».

— Правда? — заинтересовался мечник.

«Да».

Я вспомнила, как была навеселе в тот день. Я воспользовалась техникой переноса разума и застряла в этом мече. Но почему я застряла? Почему? И… и самое главное — как всё вернуть обратно?

«Самехада».

Нет, бесполезно. Так же, как и с Хироши, и со всеми остальными — между нами с Самехадой нет связи. Я вижу, как она прислушивается, когда говорит Кисаме. Меня же она не воспринимает.

Я лучший ниндзя-сенсор, но даже если я чертовски сосредоточусь — эта акулья оболочка не пропускает ничего, словно броня… Броня…

«Кисаме».

— Что?

«Когда я нахожусь внутри акульего меча и ничего не помню потом, я вижу место… Ты был когда-нибудь внутри меча?»

— Нет, это только твоя прерогатива, — пошутил Киса.

«Я вижу, как будто другое измерение. Стены из человеческих тел, кровь, меня как будто туда затягивает. Когда ты… когда ты сливаешься с мечом, ты ничего такого не видишь?»

— Когда я сливаюсь с мечом, я вижу то, что вижу. Врага. Меняется только, что я становлюсь сильнее во много раз.

Я задумалась.

«Мне кажется… мне кажется, что я заперта здесь из-за демонической сущности меча. Когда я перенеслась туда, я выбила оттуда её, — Кисаме понял, что я говорю о Самехаде,— но не смогла вернуться обратно, потому что демоническая клетка не пропустила меня».

Хошигаки тоже нахмурился.

— И что ты предлагаешь?

«Надо сделать то же самое, только наоборот».

— Предлагаешь ей выучить технику переноса? — удивился мечник.

«Конечно нет. Я предлагаю кое-что посерьёзней».

Кисаме слегка напрягся...

«Я предлагаю слиться».

— Что??? Нет! Нет! Ты сумасшедшая. В прошлый раз когда я это пытался, ты меня так отделала, я чуть не окочурился. Нет. Ладно, если бы это был просто меч, но это ты — другой человек.

«Ты назвал меня человеком».

— Нет.

«Ты что же, даже не попытаешься?»

Обидно слышать такое, ведь это мой единственный шанс. Но с другой стороны я понимаю Кисаме, потому что сама этого очень боялась. Если слить воедино два сознания — от этого можно и свихнуться. Но ведь я сенсор. У меня должно всё получиться. Ведь так? Так ведь?

Из дальнего угла донеслись стоны. Не совсем хорошо я вырубила кузнеца. Хироши выполз из комнаты, потирая на лбу здоровенную шишку.

— Что тут происходит? — поинтересовался он.

— Ты владеешь техникой переноса разума? — Кисаме уже было собрался отправить болезного в более далёкий нокаут, но вдруг передумал. Помощник.

— Я? Нет. Касуэ может… то есть могла. Сейчас она немного… не в форме.

— Ну, это мягко сказано, — расхохотался Хошигаки. — Слушай, а у тебя с ней как? Всё серьёзно?

— Да, мы с Касуэ встречаемся.

Ага, щаз, губу закатай.

Хошигаки ещё больше расхохотался. Ну да, забавно — встречаться с мечом.

— Слушай, друг, пойдем выпьем! Ты мне больше расскажешь о своей Касуэ, и вместе подумаем, как её спасать.

— Серьёзно? — недоумённо округлил глаза кузнец, только недавно поколоченный мечом этого синего чувака.

Мужчины, да? Только недавно готовы были друг друга поколотить, а теперь они уже лучшие друзья.

— А как же меч? — Хироши тем не менее опасливо покосился на меня.

— Ай, хрен с ним! — отмахнулся Хошигаки, обнял широкой лапой воскресшего кузнеца и, уводя его вниз, хлопнул дверью, оставив меня с Самехадой одних.

* * *

— А ещё, когда она вот так вот смеется: «Ха-ха-ха», «ха-ха-ха»… — Хироши вертел головой, изображая меня в самом превосходном настроении. Рядом сидел улыбчивый Кисаме и с удовольствием слушал и подбадривал моего вошедшего в раж поклонника.

Они беседовали уже около получаса, в то время как я аккуратненько подползала к их компании под столом.

— Класс! — отрапортовал акулий мечник, поднимая стакан.

«Бац!» Всхлип Кисаме и звон рассыпавшихся осколков стекла ещё больше оживили текущий в гостиной задушевный разговор.

«Не пей! — возмутилась неожиданно появившаяся я. — Ты мне нужен в здравом уме!»

— У тебя есть ещё стакан?

— Это что, твой меч?

«Киса, я тебе ничего не сделаю. Я обещаю. Ну пожалуйста, давай попробуем. Это мой единственный шанс!»

— А ещё был случай. Она тогда надела короткую юбку, а на улице ветер. Пришла ко мне забирать всякую старую рухлядь, вроде мечей, кунаев…

«Киса, хочешь я тебе памятник поставлю? Буду прославлять твоё имя куда ни приду. Сделаю твою статую в полный рост. Верхом. Или голым. Как скажешь. Или голым верхом».

Киса закашлялся.

«С листком в самом интересном месте. А хочешь без листка. Всё, что захочешь!..»

Похоже, у меня получается. Пришла пора его добивать!

«Кисаме, я тебя люблю».

Кисаме посинел. Если в его состоянии можно было ещё сильней посинеть. Кузнец вперился в него недопонимающим взглядом: как можно так реагировать на рассказ о сдутой ветром юбке?

— Ладно, хорошо!

«Мммммм….»

— Только завтра.

Как завтра?

«Сегодня, только сегодня… Мне нельзя спать, Киса. Я опять пойду кого-нибудь кромсать. Сегодня, сегодня… Завтра не бывает», — заканючила я так, как только могла.

— Ты точно знаешь, что делать?

«Абсолютно».

Кисаме встал, захватив меня за рукоять и повесил на плечо.

— Мне нужна твоя помощь, — обратился Хошигаки к ошеломлённому кузнецу.

Примерно через полчаса мы с Хошигаки стояли на светлой полянке недалеко от постоялого двора. Напротив нас стоял Хироши и удерживал рядом с собой Самехаду.

«Только не промахнись», — пошутил акулий мечник.

Да уж, не хотелось бы вместо своего тела попасть в эту накачанную мышцами тушу.

— Начали.

Я постаралась как можно скорее избавиться от страха. Нужно было оставаться спокойной. И к тому же, нужно было как-то заставить Кисаме оказаться в нашем общем подсознании. Надеюсь у меня это получится.

Что случилось дальше я не сразу поняла. Всё переменилось и я почувствовала, что у меня есть руки и ноги. И почти сразу заболела голова, когда я попыталась ими пошевелить. Я закрыла глаза.

Сосредоточься. Наверняка будет очень трудно перестроить наше состояние так, чтобы меча было больше, чем человека. Радует, что это надо сделать мысленно, но для этого Кисаме должен подчиниться моей воле. А так как сенсор из меня сильнее, чем из него мечник — должно получиться. Надо только… нырнуть… в себя…

— А-А-А-А!!!

— Ты чего орёшь?

Что удивительно, орала я. А Кисаме стоял и смотрел на меня ошарашенными глазами.

— Что это за хрень?

— Ну ты хотя бы здесь, — выдохнула я.

— Охренеть… — Кисаме сначала с ужасом посмотрел на меня, а потом вокруг. — Чтоб мне провалиться…

То, что сейчас видел Хошигаки, я уже видела не раз. По крайней мере с ним мне было не так страшно.

— Ты нормально себя чувствуешь? — спросил он.

— Я не могу пошевелиться.

Мои ноги и руки вместе с туловищем были стеснены теми же жилами, растущими прямо из пола. Кисаме начал их выдирать, но, освободившись, я рухнула прямо на него.

— Ты вся в ожогах, — заметил он. — Неудивительно, что ты творила по ночам.

— Я не думала, что всё настолько плохо, — проговорила я ему в плечо, потому что стоять вертикально была не способна.

— Ты стоять сможешь? — как нарочно спросил Кисаме.

— Думаю, да, — скорее решила, чем ответила я. Для того, чтобы совершить перенос, мне нужно быть сильной, и не позволять себе на ком-то висеть.

— Ты должен уступить мне место, чтобы я смогла совершить технику. Когда я сделаю перенос, моя душа займёт своё тело, а Самехада…

Я резко замолчала. Вот почему он не хотел. И почему я так плохо соображаю? Так. Ведь если я перенесусь в своё тело, что будет с Кисаме? Что будет с ним, когда меч лишиться души? Или, если перенос произойдет мгновенно и Самехада окажется на моём месте вместе с мечником, то… То каков процент вероятности того, что меч примет сущность Самехады, а не заберет себе душу Кисаме?.. нет.

— Всё будет нормально.

Я подняла глаза на мечника. Да, всё будет нормально. Конечно же он окажется сильнее Самехады, и развоплощаться будет в своё, человеческое тело. Иначе и быть не может.

— Ты готова?

— Да, — и я открыла глаза.

«Перенос», — сказали мои губы. Мои руки сложили нужную печать. И дальше… Дальше ничего не произошло.

Кузнец протёр глаза, слабо понимания, почему перед ним развернулась такая феерическая сцена. Самехада вырвалась из выпущенных рук и сейчас сидела в кустах, хрумкая ветками, а Кисаме сидел и плакал.

— Я не понимаю, сколько можно?! Я устала, устала!.. — всхлипывал Акулий Мечник, обняв себя за колени. — Я не хочу! Не хочу, не хочу, не хочу-у…

Хироши не мог подумать, что приступы истерики встречаются у такого брутального альфа-самца.

— Хватит хныкать! — резко взял себя в руки плачущий Кисаме. — А ну прекрати рыдать, женщина! Но я не знаю, что делать? И не называй меня женщина! — Кисаме так злобно посмотрел на кузнеца, что у того появилось желание убежать.

Хотя, если быть честным, желание убежать появилось у него сразу, как он увидел, во что превратилось тело Хошигаки. От соединения мечника с мечом получилось невообразимое для природы существо. Но, все же зная о тайных деревнях ниндзя, Хироши считал, что нужно держаться.

— Что, если мы уничтожим Акулий Меч?

Касуе удивленно взглянула на Кисаме. Неужели он решился такое предложить?

— Тогда я умру, — бесповоротно ответила она, вытирая слёзы. — Умрёт меч, умру и я. Моя душа заперта здесь, точнее я сама её заперла.

— Если ты заперла, то попробуй отпереть.

— Даже если мы уничтожим меч, моя душа не сможет вернуться в тело. Я не смогу сделать технику переноса, а Самехада навсегда останется в моем теле.

— Может тебе не хватило силы?

Касуе задумалась.

— Может быть. Этот меч отбирает у меня все силы. Хотя сейчас я чувствую себя легче. Видимо потому что ты здесь, — девушка подняла глаза на Кисаме. В их общем подсознании она могла его видеть.

Киса слегка поморщился от комплемента. Или может ему просто это показалось.

— Мы попробуем ослабить меч.

— Что? Как? — удивилась Касуе.

— Сейчас мы с Самехадой единое целое. После нашего слияния она будет опустошена. Ты тогда говоришь, что испытываешь голод, — стал объяснять мечник.

— Но… как это поможет?

— Возможно, защита меча будет не такая сильная, — Кисаме закусил губу. — Только проблема в том… технику объединения я не смогу провернуть, мне нужно будет восстановиться. Мы должны не дать восстановиться мечу, но… я не знаю, получиться ли объединиться с Самехадой, лишенной чакры. Боюсь, что это невозможно.

— Моей чакры будет достаточно?

Хошигаки пожал плечами. Чакра его и Самехады примерно равна. Не давая демоническому мечу восстановиться, что будет делать Касуэ? Вероятно, напоминать наркоманского больного, который переживает последнюю стадию ломки. Если конечно переживёт.

Мечник расправил плечи, подобрав упавший на землю меч.

«Что ж, по крайней мере, теперь я знаю, что твою душу Самехада не заберёт», мысленно выдохнула девушка.

Кисаме между тем подошел к растерявшемуся кузнецу.

— Что… что тут происходит?.. — заикаясь, спросил он.

— Слышал что-нибудь о технике переноса разума? — ответил Кисаме.

* * *

— Я знаю, что её родные живут в Деревне Скрытого Листа. Брат и племянница. Её брат Инойчи — лучший ниндзя-сенсор страны Огня.

— А Касуэ?

— Касуэ… лучший ниндзя-сенсор этого места. Мы всего лишь пригородная деревня на дорожном тракте. С тех пор как появилась Касуэ, я видел, что интересуется она только мечами. Она очень скрытная.

— Значит, ты ни разу не видел, как она использует эту технику? — поинтересовался Кисаме.

Хироши отрицательно помотал головой.

— Очень скрытная… — хмыкнул Кисаме. — Тем не менее, превратить мою голову в фарш она умеет.

— Хотите сказать… — кузнец поднял брови, — что то, что происходит сейчас с Касуэ, произошло из-за её наследной техники?

— Да. — Кисаме кивнул.

— Ками-сама, — кузнец взбледнул. — То есть, хотите сказать, что это на самом деле не Касуэ, — парень указал на играющую в углу Самехаду, — и что Касуэ на самом деле…

— Здесь, внутри моего меча.

Хироши поразила молния.

Волосы на его голове зашевелились, и Кисаме мог бы поклясться, что тот вот-вот хлопнется в обморок. Но тот только уставился на меч, раскрывая рот, как задохнувшаяся рыба.

— Касуэ…

— А ты хорошо держишься, — взбодрил его Кисаме. Слава богу, его, весь ужас, запечатлевшийся на лице кузнеца, не задел.

— Касуэ внутри меча?..

Хошигаки тоже посмотрел на меч. Акулий меч выглядел как обычно. Странно было то, что он молчал.

— Касуэ, ты здесь?

«Да».

«Почему ты не отвечаешь?»

«Есть дела поважнее».

«Что ты делаешь?»

«Пытаюсь не умереть. Ты скоро восстановишься?»

«Почему ты ушла из Скрытого Листа?».

«Была причина».

«Ушла, чтобы не быть с более талантливым братом?»

«Чтоб ты знал, я отлично владею техникой переноса разума. Я могу долго прибывать в другом теле; конечно, зависит от интеллекта».

«Что это значит?»

«Значит, что сильный ниндзя способен изгнать меня из своего тела. Но провести день в разуме птицы или кролика, мне не составит труда».

«А в мече?»

«В этом мече? Во-первых, меня держит демоническая защита. Во-вторых, моё вместилище занято. Почему ты заинтересовался этой техникой?»

«Если я пойму, как действует твоя техника, мне будет легче понять, как решить нашу проблему».

— Слушай, Хироши, — вдруг обратился Хошигаки. — Покажи-ка мне её комнату.

* * *

По потолку вилась паутина, судя по всему, в комнате не убирались месяц. На столе красовались недопитые чашки с убиенными в них засохшими мухами. Завал из свитков, и аккуратно повешенные в ножны мечи.

— А она не слишком любила убираться, — хмыкнул Кисаме. Кузнец молча чихнул.

— Похоже на свитки с техниками, — потер нос Хироши.

— Ищем технику переноса разума, — скомандовал мечник.

«У меня так звенит в голове, что я сейчас сойду с ума. У меня большое желание убивать!» — пожаловалась Касуэ, вися за спиной Хошигаки. «Зачем тебе свиток с техникой, когда я сама могу тебе рассказать?»

«Лучше подскажи, где он».

«Без понятия».

Спустя несколько минут исканий, мужчинам удалось найти нечто похожее.

— Ты с ней можешь разговаривать, да? — допытывался Хироши.

— Ага, — кивнул мечник.

— И о чем она сейчас говорит?

— Пытается тебя не убить, — ухмыльнулся Хошигаки, углубляясь в текст. — Да ты не бойся, она справится. Первое время она кусала всё подряд, пока не разобралась кто она.

«Очень мудро!», — похвалила Касуэ. Кузнец почему-то больше допытываться не стал.

«Что ты пытаешься там найти?» — негодовала девушка.

— Мне кажется, я очень близко, — проговорил вслух Хошигаки. — А что происходит с твоим телом, когда ты используешь технику переноса?

«Пребывает без сознания», — хмуро отозвалась Касуэ.

— И когда ты можешь вернуться обратно?

«В любой момент — в случае с кошкой, и… когда враг не придет в себя, в случае с ниндзя».

— Хм… а что тебе нужно, чтобы прийти в себя, в случае с кошкой?

«Желание».

Кисаме задумался.

«Какое отношение имеет то, что ты спрашиваешь, к сложившейся ситуации?» — задала вопрос Касуэ.

— Ты сказала, что существует две проблемы — демоническая оболочка меча и душа Самехады в твоём теле, — Кисаме потер подбородок. — Если мы их решим, то вернуться обратно не будет проблем?

«Как мы их решим?!» — Касуэ злилась.

— Я знаю, как разрушить демоническую оболочку, на время. Но этого времени тебе должно хватить с лихвой.

— Что за способ?

— Самехада обладает регенерацией, но это не значит, что её нельзя повредить. Можно её разрушить, через некоторое время она восстановиться.

«Сколько это времени?»

— Зависит от её чакры.

Касуэ задумалась.

«Но как ты сможешь слиться с повреждённым мечом?»

— Никак. Этого не нужно.

«Что?!» Девушка вскипела как зародившийся вулкан. «А ты подумал о моём теле? Куда я вернусь, если оно занято? Или, может быть, ты владеешь техникой изгнания души из тела?»

— Владею.

«Что?»

— Мне для этого не нужна техника переноса, — Кисаме усмехнулся, подобрал меч-Касуэ и тюкнул древком меча макушку Самехады.

* * *

— Ты уверен, что это хорошая идея? — Хироши взглянул на развернувшуюся панораму с сомнением: к дереву была привязана Самехада-тире-Акулий Меч, утыканная со всех сторон взрывными печатями, неподалёку покоилась Самехада-обновлённая версия, мирно пребывая без сознания под кустом. Акулий мечник улыбался во всю свою сотню зубов.

— Безумно хорошая идея, — кивнул он.

«Я в этом не уверена», — с опаской проговорила Касуэ. — «Что будет, если я умру?».

«Я буду по тебе очень скучать».

«Тогда я специально не умру, я вселюсь в твоё тело и буду тебя мучить, мучить…»

— Кац!

Бахнул взрыв. Над поляной поднялся густой, застивший зрение туман. На месте дерева образовалась большая дыра, возле которой лежала рукоять Акульего Меча.

…у них есть техника одна… интересная. А ещё они отличаются недалёким умом и полным отсутствием инстинкта самосохранения…

…хочу твой меч!..

…мечами ты интересуешься больше, чем мужчинами…

Кошмарный сон. Тяжелое дыхание сопровождалось хрипами, не слышимыми, как у немого. Тело в поту. Дрожь по телу. И наконец — выкрик и открытые глаза.

Первое время — помутнение. Она замотала головой. Слишком ярко. Руки и ноги не слушались, чтобы встать. Зеркало.

Серые волосы. Серые глаза. Лицо — как у испуганной мыши. Вероятно так и есть. Надо бы расчесаться. К счастью у зеркала стоит стакан воды. Вроде бы даже есть голос. Дальше дверь. За дверью — голоса.

Ноги по лестнице ступают шаг за шагом. Руки сжимают перила. Вниз.

— Касуэ?

«Боже. Это моё имя». Девушка закрыла глаза. Нет, это взаправду, перед ней Акулий мечник, и кажется, она не может не улыбаться. Ноги вмиг окрепли, спустившись по лестнице налету.

— При… привет, — поздоровалась она, ужаснувшись своему голосу. Давно не говорила.

— Выглядишь ужасно, — похвалил Кисаме.

— Зато теперь у меня есть руки, — похвасталась девушка, уже решившись его обнять, но живо смутилась. — Подожди, я только переоденусь.

Касуэ взлетела по лестнице с той же прытью, с которой только что неслась навстречу Кисаме. Она выглядит как умертвие. Грязный саван на теле, волосы паклями. Чёрт. А вдруг он уйдет, и не дождется её. Хотя с другой стороны, сколько он ждал? Но это не помешает ему уйти!

Хорошо. Кажется, готова.

— Хрм… долго я была без сознания?

— Порядочно.

Односложные слова. Почему она так волнуется?

— Я уже начал переживать.

— Правда?

— Правда.

— Так значит всё хорошо?

— Да.

— И Самехада?

— С ней всё в порядке, — Кисаме похлопал по древку меча, торчащего сзади. — Теперь она больше не разговаривает.

— Спасибо тебе! — Касуэ потянулась для дружеских объятий.

— Теперь ты можешь жить как обычно.

— Слушай, — девушка замешкалась, — эм… прости за то, что наговорила тебе. Когда мы первый раз встретились, я назвала тебя… человек-амфибия.

— А я тебя блондинкой с большими бу…

Касуэ хмыкнула.

— Ну, наверное, это так, — В конце концов это было так давно в прошлой жизни, что она успела забыть, что она красивая. — Просто… я не хочу обычной жизни. Я понимаю, как я тебя доставала за всё то время, и может быть… Я просто хочу… путешествовать с тобой, если ты не против.

Кисаме смотрел как-то странно.

— Касуэ, неужели ты думаешь, что я бы просто так ушёл?

— Так значит я нравлюсь тебе? — Касуэ наконец-то улыбнулась хитро.

— Эм… не зря же я тебя вызволил из Акульего меча? Ты мой самый главный приз. Ты была моим мечом и справлялась неплохо. А теперь у тебя есть руки и ноги, и я от тебя с ума схожу.

У Касуэ затряслись коленки.

— Н-ну ладно тогда… я собираюсь!

*тут могла бы быть ваша… эротическая фантазия*

— Так значит ты больше не любишь мечи?

— Нет, мужчин я люблю больше.

Кучерявые облака плыли по красному закатному небу.

— Надеюсь, их ты не станешь коллекционировать?

Касуэ хмыкнула.

— Зависит от того, как долго ты не возвращаешься с похода.

— Ах так…

— Поселюсь в тихой деревушке в домике у реки и буду штудировать техники…

— И дома меня будет ждать чистота, вкусный ужин и теплая постель?

— Скорее только постель. Я не очень сильна в уборке.

— И зачем я тебя только завёл?

— Для красоты и уюта.

По небу плыли кучерявые облака, до края горизонта простирался живописный пейзаж, солнце грело тепло и уютно. Их время пришло. И им было хорошо вместе.Примечание к частиСпасибо всем, кто меня поддерживал в написании этого фанфика. Я благодарна всем за отзывы и надеюсь, что окончание вам понравилось ^^