Извращенный... отшельница (гет)

Тсунаде вернулась жутко вымотанная и не в лучшем настроении, как и следовало ожидать. Она первым делом подозрительно осмотрела свое жилище на предмет разгрома. Не найдя ничего криминального, была даже приятно удивлена.

— Ну что, — сказала она, — сейчас отдохну, а завтра прямо с утра и займемся твоим превращением обратно в мужика.

— Вот и отличненько, — кивнула Джи.

— А то, может, ну его? — Тсунаде усмехнулась. — Тебе и так вроде неплохо.

— Да ну его, точно, — махнула рукой Джи, — это все, конечно, интересно и прекрасно, но я хочу обратно.

— Смотри, а то, может, тебе женщиной остаться, а потом и парня найти? Может, и замуж выскочишь, — Тсунаде откровенно потешалась, снимая напряжение, — с твоими-то данными это раз плюнуть!

— На что ты меня толкаешь… — притворно округлил глазки саннин. — Нет, хочу обратно!

— Обратно, так обратно… — зевнула Тсунаде. — Тогда спокойной ночи, «родственница».

Утром саннины, испытывая некий священный трепет и боязнь, ибо на этот раз они оба были совершенно трезвыми, приступили к перевоплощению Джи.

Джирайя уже принял необходимые настои и, затаив дыхание, складывал вместе с Тсунаде давно уже заученные печати. Техника активировалась, сияние чакры перекинулось от рук Тсунаде к Джи, трансформация началась, саннины испытывали напряжение и уже начали оба покрываться испариной и…

Все кончилось неожиданно. Тсунаде тупо уставилась на Джирайю, ее мозг был не в состоянии это переварить.

— Ну что, — Джирайя даже боялся вздохнуть поглубже, — получилось?

— Как тебе сказать? — выдавила из себя Тсунаде, когда к ней вернулся дар речи.

— Говори, как есть, — сглотнул саннин.

— Как был бабой, так ей и остался, — констатировала Тсунаде. — Не пойми превратно.

— А…

Повисла неловкая пауза, после которой Тсунаде молча протянула напарнику зеркало. Отражение по-прежнему смотрело на него милой очаровашкой и недоуменно махало пушистыми ресницами.

Тсунаде первая пришла в себя, схватила копию свитка и начала внимательно проверять все по пунктам. Вне всяких сомнений, они сделали все верно. Ее взгляд перешел в конец свитка: «Условием, при котором техника не может быть отменена, является следующее: объект, принявший женскую форму, окажется в состоянии беременности».

Тсунаде подняла ошалевающий взгляд на Джи.

— Что? — спросила та.

— Слушай, подруга, а ты себя хорошо чувствуешь?

— Да нормально все вроде, — пожала плечами Джи.

— Ничего такого необычного?

— Ну… — Джи поднапряглась, вспоминая. — Так, тошнило пару раз. Но я тут питаюсь, чем придется, наверное не то что-то съел.

— Не то?

— Ну да, мне тут почему-то захотелось мороженого с колбасой, знаешь, от такого кому угодно поплохеет.

— Так, твое превращение было… — Тсунаде прикинула что-то в уме, подсчитала… — А когда у тебя последний раз были месячные?

— Ты про эти ужасные «критические дни»? Вот в тот раз и были. К счастью, пока больше не начинались, — радовался глупый саннин.

— Поверь мне, — печально подытожила Тсунаде, — уж лучше бы у тебя были «критические дни»!

По выражению ее лица Джирайя понял, что что-то не так.

— Так у тебя, получается, почти уже месяц задержка? Почему сразу не сказала, идиотка?!

Джирайя не понял юмора, но слово «задержка», в подобном контексте, казалось ему смутно знакомым.

— Так в чем, собственно, дело-то?

Тсунаде сунула Джи свиток под самый нос.

— Вот тут, читай.

— Хочешь сказать… — брови Джи уползли под самую челку.

— Собирайся, мы идем в больницу.

* * *

Джи с интересом разглядывала гинекологическое кресло.

— Может, покажешь, как туда залезать? — спросила она у Тсунаде.

— Могу даже подсадить, — съязвила та в ответ. — Вот как по мужикам бегать, это ты быстро сообразил.

— Да не было ничего! По крайней мере, я такого не помню, — проворчал саннин.

Джирайе было немного страшновато, но и жутко любопытно оттого, что Тсунаде собирается с ним делать.

— Я точно отсюда не свалюсь?

— Не волнуйся, эта конструкция и не таких тещ выдерживает.

— Как скажешь.

— Короче, — сказала Тсунаде, натянув перчатки, — расслабься и получай удовольствие.

Джирайя последовал совету. Но вместо обещанного удовольствия…

— Ай! Полегче! У меня там не казенное!

— Ну, извини.

— Эй, чего там?

— Лежи спокойно и не дергайся! — пробурчала Тсунаде.

— Ну?

— Есть две новости: хорошая и тоже хорошая, но как посмотреть.

— Начни с хорошей, — предложил Джирайя.

— Хорошая новость: ты по женской части здоров как бык, даже как два быка, но это мы на всякий уточним, — она потрясла какой-то пробиркой, — анализ сделаем.

— А вторая?

— Вторая и самая главная… — Тсунаде вздохнула.

— Не томи!

— Поздравляю, мамаша, у вас примерно пятая неделя.

Джирая, пытавшийся встать, плюхнулся обратно.

— … — сказал он, а сам подумал: «Вот я тут лежу в интересной, пикантной позе, узнаю о своем интересном положении… Наверное, это очень волнующий момент в жизни каждой женщины. Очень, очень ценный опыт! Все, решено, я обязательно напишу об этом книгу».

Из сладких раздумий его вывел голос Тсунаде:

— Что делать будем, мамаша?

— Как что? — не понял сообразительный наш.

— Только не говори, что собираешься рожать!

— А почему бы и нет?

— Ты что, совсем идиот?

— Ты что, хочешь, чтобы я убил своего ребеночка?! Да ты просто монстр! — захлюпала носом Джи.

— Ладно, спокойно, — Тсунаде попыталась пресечь попытки «родственницы» разрыдаться. Она-то знала, что бывает, если нервировать беременных. — Но ты хоть понимаешь, какая это ответственность? Да и случай совершенно особый.

— И что с того?

— А то, что кому-то постоянно придется возиться с тобой и с твоим ребенком. И этим кем-то буду я!

— Ну, Тсунаде-е-е, я не могу от него избавиться! К тому же я всегда был против абортов.

— Что-то я первый раз от тебя такое слышу, — заметила та.

Джи смотрела на подругу щенячьими глазами.

— Ладно, — согласилась та, мы над этим еще подумаем. — Ах да, тебе надо еще кучу анализов сделать, в том числе на венерические заболевания.

— Это еще зачем?

— Сам как думаешь? При осмотре я ничего подозрительного не заметила, но это вовсе не означает, что отец ребенка не мог тебя еще чем-нибудь наградить.

Она помогла Джи слезть и спросила:

— А кто все-таки отец?

— Понятия не имею, — честно ответила та.

— Зная тебя, другого ответа я и не ожидала, — всплеснула руками докторша.

И тут, как по волшебству, на пороге кабинета появился счастливый отец, то есть Орочимару. Тсунаде недоуменно уставилась на товарища: она была совершенно уверена, что заперла дверь кабинета. Хотя этот хитрый Змей все равно пролез бы куда угодно. Джи еле успела прикрыться. Все трое с интересом уставились друг на друга.

— Вот, зашел узнать, как тут моя любимая женщина поживает, — улыбнулся Змей. — Есть хорошие новости?

— Целых две, — поспешила обрадовать Джи. — Во-первых, твоя любимая женщина здорова как бык, — Джи покосилась на Тсунаде, — даже как два быка, а во-вторых, твоя любимая женщина ждет ребеночка и… — она сделала убийственное личико: — И уж не от тебя ли, милый?

— Каюсь, грешен, — развел руками Орочимару, — не утерпел.

Джирайя и Тсунаде в ужасе переглянулись, раскрыв рты.

— А-а-а! Меня изнасиловал Орочимару! — ударилась в панику Джи. — Подпоил меня, сволочь! А еще говорил, что я не в его вкусе!

Орочимару стоял и молча улыбался. Тсунаде переводила взгляд с него на Джирайю, думая, кого из них лучше сейчас прибить.

— Меня изнасиловал Орочимару! — мозг Джирайи отказывался в это верить. Вот кто угодно, даже учитель мог бы такое с ним сотворить, но только не этот фригидный Змей, которого он считал своим товарищем.

Несмотря на панику, в голове саннина все же мелькнула похабная мыслишка: «Интересно, а мне хоть понравилось?»

Подождав, пока Джирайя кончит паниковать, Орочимару спокойно пояснил:

— Вообще-то я применил искусственное оплодотворение, — он говорил об этом так буднично, словно обсуждал погоду или что-то в том же духе, — это более эффективно. Донорского материала под рукой не оказалось, так что я пожертвовал свой, так даже интереснее, — он лукаво посмотрел на бывшего сокомандника. — Что думаешь делать?

— Как что, буду рожать! — упрямо заявила Джи. — Даже если это ребенок Орочимару! Ведь так даже интереснее, да? — уперла Джирайка кровожадный взгляд в змеиного саннина.

— Ты станешь хорошей матерью, — подлил масла в огонь Змей.

— Во-во! — согласилась Джи.

— Дурдом, — подытожила Тсунаде.