Странные лики любви (джен)

Каникулы закончились, и Гарри больше не говорил ни о том, что произошло на Рождество, ни о зеркале Еиналеж, которое Дамблдор перепрятал. Мальчик снова хорошо учился, готовился к квиддичным матчам, развлекался с друзьями и приходил на отработку. Как будто ничего не изменилось. Только иногда, перед уходом, Гарри робко обнимал его и, казалось, каждый раз ожидал, что Северус оттолкнет его или будет насмехаться.

Смеяться не хотелось. Снейп не мог выбросить из головы слова Гарри. Что-то изменилось в то рождественское утро. Лежа ночью без сна, Северус пытался понять, что произошло и когда. И он даже не знал, почему так важно разобраться в этом. И почему от воспоминаний о всхлипывающем мальчике становилось так холодно и неуютно. Гарри был здоров и в безопасности. А он, в конце концов, никогда не обещал, что сделает этого ребенка счастливым.

"И… и вы там тоже были, профессор… Вы улыбались мне при всех и… не притворялись, что ненавидите меня…"

Какое простое, но невыполнимое желание! Если бы он только мог…

Эта старая книга буквально свалилась ему на голову в "Флориш и Блоттс" ясным февральским утром. И Северус понял, что, возможно, нашел решение.

Все было настолько просто и выполнимо, что он сначала даже не поверил. Но перечитав нужные страницы несколько раз, назначил Гарри отработку на следующий день.

Мальчишка явился, как обычно, чуть раньше. Наложив на дверь кабинета запирающие заклинания, Северус провел Гарри в свои комнаты и налил какао.

— Что-то случилось, профессор? — обеспокоенно спросил Гарри, нарушив молчание.

Северус совершенно не представлял, как начать разговор. Но и ждать непонятно чего тоже не было смысла.

— Помнишь, на Рождество ты говорил, что часто не знаешь, когда я притворяюсь: на уроках или тут?

Гарри отставил чашку какао и принялся с интересом изучать свои колени.

— Простите, я не знаю, что на меня тогда нашло.

— Зато я знаю, — вздохнул Северус. — Гарри, я хотел бы относиться к тебе по-другому на уроках, позволять приходить сюда в любое время, не скрывая это от всех, и забрать к себе на время летних каникул, но я не могу.

— Я понимаю, профессор.

— Не перебивай. В последнее время я много думал над тем, что ты сказал. Мне хотелось найти способ, чтобы успокоить тебя. Ты не игрушка, которую можно выкинуть, когда она надоест. Это по-настоящему, и я не устану, не наиграюсь и не передумаю. Я холодный и замкнутый человек, Гарри, но если бы я мог выбирать сына, то выбрал бы тебя.

Гарри попытался что-то сказать, но не смог произнести ни слова и только вцепился изо всех сил во все еще теплую чашку какао.

— По многим причинам я не могу тебя усыновить или стать твоим опекуном, но я нашел возможность развеять твои страхи. В этой книге есть очень древний восточный ритуал принятия ребенка в семью. После ритуала ребенок получает новое имя и, если верить книге, защиту приемных родителей. Это не заклинание, и ты по-прежнему будешь сыном Лили и Джеймса, официально ты останешься Гарри Джеймс Поттер, а у твоих родственников, к сожалению, все еще будут права на опеку. Просто это… — Северус замялся. Он так долго обдумывал это объяснение… А с чего он вообще решил, что мальчишке это нужно? — Вот, прочитай отмеченные страницы и подумай. Если ты захочешь…

— Нет, — перебил его Гарри. — А можно мое новое имя будет Северус?

— Что?

— Гарри Джеймс Северус Поттер. Я хочу, чтобы это было мое новое имя. А когда мы можем это сделать? Можно сегодня?

— Нет, ты должен сначала прочитать про ритуал, потом я объясню все, что ты не поймешь, а потом мы выберем место, где его проведем. Вернемся к этому разговору послезавтра, когда придешь на "отработку".

— А вы точно не передумаете?

Северус взъерошил непослушные волосы этого глупого ребенка.

— Не передумаю, дурачок. А теперь отправляйся спать. У тебя завтра зелья с утра. Если не сможешь заснуть, то выпьешь вот это.

* * *

— Я пытаюсь понять, Северус, — медленно сказал Дамблдор, словно говорил с Крэббом или Гойлом. — Ты собираешься взять Гарри к зеркалу Еиналеж, чтобы провести какой-то ритуал?

— Да, директор, все правильно, — как можно более спокойно ответил Северус.

Он и сам не понимал, чем думал, когда предложил Гарри самому выбрать место для ритуала. А этот сентиментальный ребенок не придумал ничего лучшего, чем провести ритуал возле зеркала Еиналеж.

"Вы говорили, что это зеркало показывает самые заветные желания. Было бы здорово, чтобы мое желание исполнилось возле него. Если можно, конечно. А если нельзя, то мне все равно, где".

Дамблдор молча рассматривал его, и Северус разозлился.

— Вообще-то, Альбус, мне не нужно ваше разрешение. Я просто предупреждаю, что собираюсь провести ритуал возле зеркала Еиналеж. На случай, если сработают какие-то заклинания, когда мы туда попадем. Не волнуйтесь, я не расскажу Гарри о Философском камне. Хорошего дня, директор.

Северус поднялся и начал осторожно отступать к двери, надеясь, что Альбус все же не запустит Обливиэйт ему в спину, но тут Дамблдор рассмеялся.

— Прости, Северус, — сказал он через несколько секунд, смахивая слезы. — Ты выглядел очень забавно, пытаясь изящно выйти из кабинета, не спуская с меня глаз и сжимая в руках волшебную палочку. Ты можешь использовать комнату, где находится зеркало, только сделай мне одолжение, не веди Гарри через все защитные ловушки. Что? Ты же не думал, что я каждый раз, когда хочу проверить камень, играю в шахматы Минервы или летаю на метле, пытаясь отыскать ключ? За вон тем шкафом есть тайный проход.

Северус кивнул.

— Спасибо, Альбус. Мне нужно будет воспользоваться проходом накануне ритуала, чтобы все подготовить. Я сообщу вам накануне.

— Северус! — окликнул его директор возле самой двери. — Я горжусь тобой.

Как странно… Когда-то он многое бы отдал за эти слова, а сейчас… Он вспомнил ребенка в разбитых очках, открывшего дверь дома номер 4 на Тисовой улице. Ребенка, которым никто не интересовался десять лет. Не говоря ни слова, Северус вышел из кабинета директора.

* * *

Все было готово. Северус еще раз внимательно осмотрел комнату. Они должны будут сесть в центре пентаграммы, как раз напротив зеркала Еиналеж. Осталось только привести Гарри и разжечь свечи.

Северус не вернулся в комнату, а поднялся на Астрономическую башню. Он и сам не мог понять, зачем пришел сюда и теперь смотрит на звездное небо. Какое-то странное чувство… Так спокойно, словно впереди целая вечность. Кажется, падающая звезда. Нет, показалось. Да и какое желание он мог бы загадать этой ночью? Северус усмехнулся. На ум пришло лишь одно — найти правильные слова для ритуала. Взглянув на часы, он отправился за Гарри.

* * *

Они сидели на полу друг напротив друга. Северус взял Гарри за руки и закрыл глаза.

— Закрой глаза и дыши. Вдох — выдох, вдох — выдох. Молодец. Представь у себя над головой маленькую светящуюся точку. Она начинает увеличиваться, освещает тебя. Впусти в себя этот свет. Он наполняет и согревает тебя. Хорошо. Ты в потоке света. Тебе тепло и хорошо. Ты в безопасности.

В книге было описано только начало ритуала, а слова должны были прийти сами.

Свет наполнил и согрел Северуса, и только маленькие ладошки Гарри были словно тонкая нить, связывающая с реальностью. И слова пришли сами, откуда-то изнутри… И на самом деле это ведь было так просто и понятно… Гарри Джеймс Северус Поттер. Его сын. И Северус видел мальчика в обносках и разбитых очках, смотрящего на него в восхищении в маленькой комнатке на Тисовой улице. Гарри стаскивает с себя Шляпу и перед тем, как направиться к столу Гриффиндора, с беспокойством смотрит на него. На первом уроке зелий мальчик на первой парте опускает голову, чтобы никто не заметил его слез. Гарри в его комнатах пьет чай и рассматривает фотографии Лили. Маленькая рождественская елочка в подземельях, под которой Гарри нашел свои первые подарки на Рождество. Ребенок, вцепившийся в чашку с какао, а к глазах недоверие, страх, изумление, надежда… а потом, когда этот глупыш наконец поверил, — улыбка, способная согреть все подземелья Хогвартса.

Гриффиндорский ловец пытается удержаться на проклятой метле…

Страх… Животный страх… Нет! Никогда больше Северус не хочет испытать то, что почувствовал во время той чертовой игры! Никто больше не посмеет обидеть его ребенка! И Северус понимает, что, если понадобится, он сделает все, что угодно. Отдаст свою жизнь. Как Лили. Все, что угодно, чтобы подарить Гарри лишний год, месяц, час…

Внезапно свет и тепло исчезают. Они на полу, и Гарри кричит от боли, зажимая кровоточащий шрам, из которого вдруг появляется какой-то темный… призрак? Что…

И Северус вспоминает.

Хоркракс… Нет времени думать и искать объяснения, и он выкрикивает первое заклинание, что приходит на ум:

— Экспекто патронум!

Только вместо лани серебристое облако, вырвавшееся из палочки, превращается в призрачную Лили, которая заслоняет Гарри от разгневанного осколка души Волдеморта. Северус встречается с ней взглядом и внезапно понимает, что должен сделать.

— Нет, профессор! — кричит Гарри у него за спиной, но Северус не оглядывается назад, когда хоркракс пытается завладеть его телом. Этот огрызок души он заберет с собой, туда, где его ждет Лили.

* * *

Лили встречает его на знакомой детской площадке и улыбается. На траве Северус видит хоркракс — маленькое уродливое нечто, похожее на младенца.

— Спасибо, Сев, — шепчет Лили.

И Северусу хочется прикоснуться к ее щеке, вытереть слезы, сказать, что с Гарри все теперь будет хорошо, он в безопасности. Но что-то мешает, и почему-то хочется просить прощения. У нее, или у Гарри, или у самого себя. И откуда это чувство сожаления? Ведь он сделал все, что должен был сделать…

— Ты заслужил свой второй шанс, Северус, — прерывает его размышления Лили. — Тебе нужно сделать всего один шаг, и ты будешь этим мальчишкой.

Внезапно Северус видит самого себя в тот злополучный день, когда назвал Лили грязнокровкой. Словно поставленный на паузу фильм… Он сделает всего лишь шаг и все исправит. Проклятое слово не сорвется с губ, он перестанет увлекаться темной магией и водиться с будущими Упивающимися Смертью, и их с Лили дружбе ничего не будет угрожать, и, возможно, она никогда не влюбится в Джеймса… Эта мысль почему-то не приносит радости, а только какой-то непонятный страх, и очень хочется увидеть Гарри.

Северус оборачивается.

Гарри с перемазанным кровью лицом склонился над телом, в котором Северус узнает себя. В стороне валяется книга с ритуалом, потухшие свечи, а в углу, словно издевка, зеркало Еиналеж.

— Профессор, — шепчет Гарри. — Я не знаю лечебных заклинаний… Пожалуйста, очнитесь… Я не знаю, что делать! Профессор, очнитесь! Вы не можете умереть! Да очнитесь же! Пожалуйста… не надо…

— Ты можешь остаться здесь, если хочешь, — откуда-то издалека говорит Лили. — Или выбрать любую другую реальность и родиться заново.

— Пожалуйста, пожалуйста, — снова и снова повторяет Гарри, а потом беззвучно шепчет: — Папа, не умирай, пожалуйста.

— Я хочу вернуться, — внезапно говорит Северус. — Я должен вернуться. Гарри… я хочу вернуться к нему.

Жизнь с Лили… Сказка, о которой он так долго мечтал. Без Волдеморта, метки и предсказания. Сказка, в которой они будут жить долго и счастливо. Сказка, в которой не будет Гарри.

— Но ты ведь заслужил второй шанс, — в голосе Лили недоумение и что-то еще. — Ты можешь прожить лучшую жизнь, или остаться здесь, в этой красоте, или…

— Я знаю, Лили! Но мне не нужно это! Моя лучшая жизнь не стоит его слез! Лишите второго шанса, когда я снова попаду сюда, делайте более несчастным еще миллионы раз, да что захотите… Просто верните меня обратно!

— Ты действительно этого хочешь? Готов отказаться от счастья?

Счастье…Что же это такое? Он вспоминает свою прошлую жизнь. И эти последние месяцы. Маленькие ладошки, сжимающие чашку с какао.

— Я не отказываюсь от счастья, — тихо говорит Северус. Ему хочется так много сказать Лили, попросить прощения, объяснить. — Лили, я…

Но она обнимает его, и Северус не может произнести ни слова.

— Спасибо, — шепчет Лили и касается губами его щеки. — Позаботься о Гарри, Северус. С тобой он будет в безопасности. Передай моему малышу, что я люблю его. А теперь тебе пора.

Она отстраняется, и на какое-то мгновение Северусу хочется удержать ее, остаться с ней в этом мире или в другой реальности… Где-то совсем рядом плач ребенка… Гарри.

— Прощай, Лили, — шепчет Северус. — Я сделаю все, чтобы он был счастлив.

— Прощай, Сев. Я не буду тебя ждать, но ты будешь помнить все, что произошло в твоей прошлой жизни, — последнее, что он слышит в этом странном мире между жизнью и смертью. Перед тем, как сделать шаг к Гарри, который ждет его возле зеркала Еиналеж.