Реквием по мечте (гет)

«A ship is safe in harbor, but that's not what ships are for»— William Shedd

Долгое время он неподвижно стоял и смотрел на нее. Он не знал точно, сколько. Но движения ее грудной клетки, когда она делала вдох и выдох — ровные, ритмичные, спокойные — оказывали на него почти гипнотическое действие, успокаивая его. Он внимательно разглядывал ее красивое лицо — столь непохожее на все те другие, что он встречал прежде в своей одинокой жизни. Оно было необыкновенным, поразительно настоящим. Но взгляд его по-прежнему притягивала глубокая рана. Он нахмурился, взглянув на две маленькие повязки, что теперь закрывали порез.

Она сказала, что упала. Но что, во имя Мерлина, она делала? Неужели она искала Малфоев?

Он задумался, морщинка между бровей стала более глубокой. Если девчонка действительно перешла дорогу этой семье, то ей повезло, что она отделалась лишь порезами на лице.

Но было и кое-что другое, что не давало ему покоя уже долгое время и необходимо было решить как можно скорее.

Когда он впервые услышал легкий стук в дверь, то был раздражен и даже рассержен, потому что не ждал совершенно никаких посетителей. Но как только он открыл дверь и увидел Герм… — профессора Грейнджер, стоящую за порогом, похожую на побитую бездомную собаку, которая вдруг набралась смелости и ищет убежища от грозного незнакомца, в его сердце как будто что-то екнуло.

И этот факт беспокоил его куда больше, чем, скажем, новый яркий гардероб Горация Слизнорта.

Он прикрыл глаза и подушечками пальцев помассировал переносицу. Та часть его души, что давно была похоронена, больше никогда не должна была воскреснуть. И дело было вовсе не в угрызениях совести. Для его сердца это было непозволительно. Годы после убийства Лили были пустыми и бессмысленными, и единственное, что заставляло его держаться и не опускать руки, — это обещание, данное Дамблдору.

Он бы не допустил, чтобы смерть ее оказалась напрасной.

Но Гермиона Грейнджер, — этот надоедливый неугомонный ребенок, не дававший ему ни минуты покоя на протяжении шести мучительных для него лет, всколыхнула в нем что-то, чему он не мог ни найти объяснение, ни подобрать название. За месяцы, прошедшие с момента его возвращения к преподаванию, он убедился в том, что из назойливой раздражающей девчонки она превратилась в достаточно интересную и умную женщину; он также с удивлением обнаружил, что ее общество, хотя и посягнуло на его заветное одиночество, но тем не менее оказалось приятным.

Она все так же любила учиться чему-то новому и оставалась все такой же любознательной, какой он ее и запомнил, но теперь в ее характере все чаще проявлялись сдержанность и зрелость. А ее ум, о Мерлин, ее ум. Она была поразительно умна; о такой ученице мечтал каждый профессор. Мечтал, но так и не находил. Она была сосредоточенной и целеустремленной, и теперь могла встретить его взгляд без малейшего намека на испуг в глубине своих янтарных глаз — именно этот факт озадачил его больше, чем все остальное.

Даже Минерва МакГонагалл по-прежнему старалась не смотреть ему в глаза, а когда это происходило, ей трудно было долго удерживать его взгляд, и она спешила отвернуться.

В доме на площади Гриммо Гермиона, так же как и все сторонилась его, едва взглянув в его сторону; но здесь, в Хогвартсе, в его присутствии она чувствовала себя свободно и комфортно, смело встречая его взгляд. Он заметил, что, когда это происходило, она становилась очень заинтересованной.

Он силился понять природу своих необъяснимых чувств, почему он хотел защитить ее. Силился понять, но никак не мог.

Когда он увидел ее у Запретного леса, изнемогающую от боли, то почувствовал с ней какое-то странное сродство, словно порожденное общим несчастьем. Желание облегчить ее муки, уменьшить боль, которую она испытывала, стало таким же непреодолимым, таким же сильным, как пламя, только что разгоревшееся под котлом. Ему уже доводилось испытывать подобные муки — и никто не должен страдать так, как он.

Дуэль, которую она устроила в кабинете защиты, была весьма опрометчивой, что скорее в стиле Поттера. И хотя Северус ни на минуту не сомневался в ее мастерстве владения палочкой, он почувствовал странное давление в груди, когда увидел, как они с Бэром поклонились друг другу. В этот момент Снейп крепко сжал в руке рукоятку своей палочки, готовый вмешаться в любой момент.

А эта багровая отметина на ее лице лишь усилила предыдущие странные ощущения. Его сердце бешено забилось в груди, стоило ему увидеть Гермиону, а в голове стали мелькать картинки того, что могло с ней произойти. И пока она мирно спала на его диване у горящего камина, он тихо ругал себя за то, что не может сделать для нее большего.

Осторожно, Северус. Ты играешь с огнем.

Ее одежда, в которой она сегодня заявилась в подземелья, тоже представляла собой довольно интересное зрелище. Это слишком неформальное одеяние открывало глазу плавные изгибы ее тела, поэтому он осторожно расправил дорожную мантию и запахнул ее на талии Гермионы, так как от увиденного ему становилось все более не по себе.

Плотнее закутавшись в собственную мантию, Снейп подошел ближе к камину, ощущая тепло пламени на своем лице. Вместе они составляли блестящий тандем, решил, в конце концов, он. Но не более того. Он заботился о ней так же, как заботился бы о любом другом человеке, лежащем сейчас на его диване, будь то Минерва или кто угодно. Его долг и обязанность — заботиться о тех, кто находится под его опекой, а она стала ему своего рода подмастерьем — каждую ночь помогала ему варить зелье, постигая новые знания. Это точно было то же самое, если бы перед ним сейчас была Минерва.

Да, определенно. Никакой разницы.

Как только он пришел к этому умозаключению, Гермиона зашевелилась.

* * *

Когда она открыла глаза, у нее появилось стойкое ощущение, что ее несколько раз ударили по голове бладжером. Она осторожно облизала пересохшие и потрескавшиеся губы, сдерживая стон, готовый с них сорваться. Но помимо общего дискомфорта и пульсирующей боли в области раны на лице, ей было на удивление тепло.

Ее мантия была аккуратно запахнута, тщательно скрывая ее тело от холода. Она вновь лежала на удобном черном диване, раскинувшись на подушках и небрежно вытянув ноги. Последнее, что она помнила перед тем, как потеряла сознание, было встревоженное лицо Снейпа, когда он громко звал ее по имени.

По имени.

Невольно на ее губах заиграла легкая улыбка. Она была слишком уставшей, чтобы вникать во все детали произошедшего, а еще не была полностью уверена в том, что это не было галлюцинацией.

Снейп стоял у горящего камина, блики пламени играли на его бледном лице. Казалось, он почувствовал ее настороженность, потому что когда она повернулась в его сторону, тут же в два больших шага пересек комнату и встал возле нее, внимательно оглядывая.

— Выпейте это, — сказал Северус, протягивая ей маленький фиал.

Несколько секунд Гермиона пыталась высвободить руку из складок мантии, а когда, в конце концов, ей это удалось, она без вопросов взяла фиал из его рук и быстро поднесла жидкость к губам.

Он скептически приподнял черную бровь.

— Даже не проверите, что это? Авроры будут в вас очень разочарованны.

Гермиона с трудом пожала плечами, потому что ее движения все еще сковывала мантия, в которую она была завернута.

— Я вам доверяю.

Снейп молча буравил ее взглядом несколько секунд, а затем уселся в уже знакомое ей кресло на расстоянии вытянутой руки.

— В самом деле?

Жидкость была теплой и горько-сладкой на вкус, и вскоре Гермиона почувствовала действие зелья: пульсирующая боль на щеке постепенно начала стихать. Грейнджер неподвижно лежала на диване и внимательно разглядывала своего спасителя: его фигуру, замершую в кресле, сжатую, словно тугая пружина, в напряженном молчании челюсть, завораживающие глаза. А потом она вдруг подумала, что ей необходимо объясниться.

Простите, что я потеряла сознание и заняла ваш диван — снова.

— Я… э-э-э, спасибо, — неуверено начала она, жестами указав на свою щеку. — Я понимаю, что могла бы пойти к Поппи, но…

Но что?

Я просто подумала, что, возможно, вы не откажетесь поболтать со мной перед сном?

По всем правилам она должна была пойти к Поппи. Гермиона это прекрасно знала. Но когда прошлой ночью она, пошатываясь, шла к главным воротам Хогвартса, ее словно тянула какая-то неведомая сила в подземелья — к Снейпу. Это не было осознанным решением. Каким-то непостижимым образом за последние месяцы он стал тихой константой в ее жизни — своеобразным случайным источником стабильности. И несмотря на то, что именно он исцелил царапину на ее пальце, не оставив и следа, в ту ночь на Гриммо, он был единственным, кого искала Гермиона.

На самом деле не было никаких «но».

Поэтому ведьма не была уверена, стоит ли ей продолжать и, если стоит, то как. Но, похоже, Снейп почувствовал ее неловкость и сам задал вопрос, тем самым избавив ее от смущения.

— Что произошло? — тихим голосом спросил он.

Гермиона посмотрела на него с некоторой опаской. Он по-прежнему неподвижно сидел в кресле и все так же смотрел на нее. Вся его поза теперь, казалось, выражала лишь внутреннее спокойствие и расслабленность. Однако сейчас, когда он внимательно вглядывался ее лицо — словно стараясь что-то разглядеть — в глубине его глаз читались напряжение и сосредоточенность. Грейнджер неуверенно колебалась, будто раздумывая, сколько правды стоит рассказывать. Будучи аврором, она давала клятву, что будет хранить в тайне информацию обо всех расследованиях, в которых ей доведется участвовать, без прямого на то разрешения. Но, Мерлин, как же ей хотелось обсудить с ним свое первое настоящее задание, узнать его мнение по этому поводу. Учитывая, что в прошлом он тесно общался с семьей Малфоев, она была уверена, что Снейп в своем расследовании легко опередит их с Гарри на несколько шагов.

Но, вспомнив о своей клятве, данной Департаменту авроров, она продолжала молчать.

Должно быть, Северус снова почувствовал ее неуверенность и догадался, чем именно она была вызвана, потому что он насмешливо приподнял черную бровь и сказал:

— Если я смог довериться вам и рассказать о запрещенном зелье, что варил в подземельях Хогвартса, то почему бы и вам, в свою очередь, не сделать то же самое? Просто доверьтесь мне.

Гермиону крайне удивили его слова.

— Разве не вы пару минут назад говорили мне о доверии, когда пили неизвестное зелье, что я вам дал, даже не спросив, что это?

Она моргнула и смущенно отвела взгляд.

— Конечно, я вам доверяю, — заверила она его. — Просто… Ну… — она снова сделала паузу. — С тех пор, как я узнала о том, что произошло с… с Малфоями, я хотела обсудить это с вами. Это, — она жестом обвела рукой комнату, словно подчеркивая всю серьезность ситуации, — намного серьезнее, чем Гарри и я, или весь аврорат, — она снова сделала паузу и в упор посмотрела ему в глаза. — Это намного серьезнее, чем мы все можем предположить.

Снейп смотрел на нее широко раскрытыми от удивления глазами. На ее памяти это было самое удивленное выражение лица, какое Грейнджер когда-либо у него видела. Но Северус быстро восстановил самообладание, снова прячась за непроницаемой маской безразличия.

— Вы что-то узнали?

И Гермиона рассказала ему все.

Она рассказала ему о своем путешествии в Германию, о страшных кадрах, которые удалось заснять на маггловскую видеокамеру, что она видела в Министерстве, о последствиях, которые эта запись имела, о загадочных смертях магглов, и, наконец, она рассказала ему о том, как какой-то незнакомец бродит ночью в чаще отдаленного леса Германии. Она рассказала ему о предположении Гарри по поводу пропавшей палочки Драко, о своем нежелании верить в то, что Драко стал таким же чудовищем, как и его отец, а также поделилась собственными гипотезами в отношении того, чему она стала свидетелем.

Северус внимательно слушал, ни на минуту не прекращая зрительный контакт, пока она говорила, и обдумывал все услышанное с неподдельным интересом. Когда она закончила свои рассказ и взглянула на него, ожидая ответа, он мрачно улыбнулся ей.

— Боюсь, вы правы в своих предположениях. Это дело более серьезное, чем думают многие. Если Люциус и в самом деле пытается возродить Упивающихся смертью, то нужно немедленно известить Орден Феникса, чтобы в любой момент быть начеку.

Гермиона кивнула в знак согласия, но до сих пор выглядела неуверенной.

— В чем дело? — спросил Снейп.

Она сглотнула и закусила разбитую губу.

— В ту ночь, когда вы исцелили мой палец на Гриммо… в стекле окна на втором этаже была трещина — как будто кто-то пытался взломать его. Но я не понимаю, как такое возможно, только если…

— Кто-то в Ордене предатель, — закончил Снейп за нее. Его глубокий голос отражал всю многозначительность этих слов.

Гермиона кивнула.

— Да.

Снейп нахмурился и, прикрыв глаза, откинулся на спинку кресла и помассировал переносицу двумя пальцами.

— Это должен быть кто-то, кто все это время был членом Ордена… — он прервался и мрачно посмотрел на огонь, полыхающий в камине, — …после смерти Дамблдора.

Несколько мгновений они просидели в тишине, которую нарушало лишь потрескивание огня. Затем Снейп вдруг повернулся и посмотрел на Гермиону, его взгляд непроизвольно задержался на ее щеке.

— Вы говорили об этом с Минервой?

Гермиона покачала головой.

— Нет. Вы первый, кому я рассказала об этом. Если честно… это вообще вылетело у меня из головы, — смущенно закончила она.

Если он и подумал сделать пару ехидных замечаний о ее глупости упускать из виду такие важные моменты, то не подал и виду.

— О собраниях Ордена, — с угрюмым видом снова заговорил Северус, — не может быть и речи, пока мы не найдем предателя. Однако Минерва должна знать о случившемся.

Гермиона вновь неуверенно заколебалась.

— Но если в аврорате узнают, что я проболталась…

Снейп прищурил глаза.

— Вы доверяете мне больше, чем директрисе?

Гермиона так отчаянно затрясла головой, что у нее началось головокружение.

— Нет, конечно, нет. Дело не в этом. Я доверила бы ей свою жизнь. Просто… кажется, что если слишком много людей узнают о какой-нибудь тайне — даже если это хорошие и честные люди — то иногда все выходит наружу… непреднамеренно. — Она сглотнула и неловко зашевелилась под мантией. — Хагрид… может быть хорошим примером этого…

Какое-то время Снейп молча буравил ее взглядом, а потом на его тонких губах появился намек на улыбку.

— Я и не знал, профессор Грейнджер, что вы можете быть еще большим параноиком, чем я сам.

При этих словах Гермиона почувствовала разочарование.

Профессор Грейнджер?

А что же случилось с «Гермионой»?

— Но, могу вас заверить, — продолжил Северус, как ни в чем не бывало, — что Минерва как никто заслуживает вашего доверия, — он приподнял одну бровь и многозначительно на нее посмотрел. — Возможно, даже больше, чем другие люди с такими же благими намерениями. Вам нечего бояться.

Гермиона кивнула, хотя ее все еще переполняло чувство разочарования, в чем она отказывалась признаваться даже самой себе. Она снова посмотрела на Снейпа и увидела, что его внимание сосредоточено на пляшущих языках племени в камине. После короткой паузы он тихо сказал:

— Хоть я и разделяю вашу надежду по поводу Драко, но, боюсь, она может оказаться ложной.

Ей потребовалось совсем немного времени, чтобы понять, к чему он клонит.

— Но после того, — упрямо настаивала Грейнджер, — что произошло на шестом курсе, разве вы все еще не понимаете, что он не хочет участвовать во всем этом?

И вновь они говорили о Дамблдоре, но при этом не упоминая его имени.

Она чувствовала, как от обдумывания всех этих хитросплетений у нее начинает болеть голова.

Наконец, Снейп отвел от огня взгляд и посмотрел прямо ей в лицо.

— Вполне возможно, что в то время его еще можно было спасти. Но жить столько лет с Люциусом без влияния кого-либо другого может оказаться достаточным, чтобы окончательно погубить его душу, или душу любого другого, кто мог бы оказаться на его месте. Вы ведь прекрасно знаете, что даже в детстве Драко нельзя было назвать безобидным. Эта тьма всегда была внутри него, ожидая, когда он полностью ее примет — или же полностью отвергнет.

Гермиона села и тоже посмотрела на языки племени, которые, словно гипнотизируя, притягивали взгляд.

— Тьма подстерегает каждого, — задумчиво произнесла она скорее самой себе. — Мир не делится только на Упивающихся смертью и героев.

Северус вновь сдержанно ей улыбнулся. Его голос звучал почти нежно, когда он снова заговорил:

— А в этом отношении вы не так уж и наивны.

Грейнджер смотрела на него, смущенно улыбаясь, а затем вдруг словно опомнилась:

— Возможно, я просто не могу понять тех целей, которых они пытаются достичь.

Снейп задумчиво потер подбородок.

— Люциус чем-то похож на свою ненормальную родственницу. Он был истинным приверженцем Темного Лорда. Не из страха — хотя в последствии это тоже сыграло свою роль; но он отдавался служению без остатка. Он был глубоко потрясен, когда узнал истинную принадлежность крови Волдеморта. Его предрассудки слишком глубоко укоренились, и сейчас он скорее всего пытается собрать последователей для того, чтобы организовать тайную группу отмщения. Они займутся тем, что будут избавлять мир от так называемой «нечистой» крови, то есть более чем вероятно, что через какое-то время Министерству придется столкнуться с настоящим восстанием.

— Вы думаете, что дело только в превосходстве крови? Вы не считаете, что это своеобразная дань Волдеморту? — спросила Гермиона и принялась машинальным жестом теребить край бинтовой повязки на щеке.

Снейп кивнул.

— Люциус безумен. Я сомневаюсь, что ему есть дело до его прошлого хозяина, которому он так преданно служил.

Гермиона снова засмотрелась на полыхающий огонь, продолжая теребить край повязки. Но неожиданно Снейп взял ее за руку и опустил на ее колени.

— Не надо, — негромко произнес он. — Я применил столько магии, сколько было возможно для раны настолько глубокой. Повязки должны достаточно хорошо соединить кожу, чтобы свести к минимуму возможные шрамы.

Грейнджер тихонько охнула, вдруг почувствовав себя глупо, и поспешила заметить, не удержав язык за зубами:

— Я никогда особо не заботилась о своей внешности.

Он подарил ей еще одну из своих мягких полуулыбок.

— То же самое можно сказать и обо мне. Хотя, — добавил Снейп, и его взгляд снова стал задумчивым, — некоторые из ваших бывших одноклассников весьма бурно реагировали на этот факт.

Не удержавшись, Гермиона громко рассмеялась.

— Мы с вами неплохая пара, правда?

Некоторое время Снейп молчал и удивленно смотрел на нее. В его глазах, как она невзначай отметила, затаилась улыбка. Она ответила на этот жест искренней сияющей улыбкой во все свои тридцать два зуба, как вдруг застыла на месте, а ее глаза стали до того огромными, что стали походить на два блюдца.

— Что случилось? — обеспокоенно спросил Северус, наклоняясь к ней, чтобы взять за руку, но потом передумал.

— Гарри, — прошептала Гермиона. — Который час?

Снейп взял свою палочку и сделал ей движение против часовой стрелки, после чего ответил:

— Начало четвертого.

— Вечера?! — воскликнула Гермиона. — Пока я была в отключке, прилетала сова? Черная сова? — скороговоркой тараторила она, запинаясь и спотыкаясь о собственные слова.

Снейп снова нахмурился.

— Я не заметил ни одной. Хотя я не покидал своих комнат… — смутившись, он сделал паузу. — Я не был уверен, что вас стоит оставлять без присмотра.

Гермиона принялась выпутываться из мантии, туго затянутой вокруг ее талии, в то же время пытаясь подняться на ноги.

— Что вы делаете? — спросил Северус. — Зелье, что вы выпили, может вызвать головокружение. Вам не следует сейчас вставать.

Но, казалось, Грейнджер не слышала его и продолжила свои попытки подняться с дивана, пока Снейп не схватил ее за голые плечи и осторожно опустил обратно на диван.

— Вы не понимаете, — не унималась Гермиона. — Гарри сказал мне, что отправит сову. Я оставила его там. Бросила его. Кто-то был там в лесу… и если с ним что-то случилось…

— Оставайтесь здесь, — строго сказал Северус. — Я пойду проверю совятню и ваши комнаты. Мне… понадобится ваш пароль, — добавил он, чувствуя подступающую неловкость.

Гермиона покачала головой.

— Без меня на снятие охранных чар уйдет целая вечность. И так уже много времени потеряно.

Взгляд Снейпа сделался суровым.

— Хорошо. Тогда я пойду проверю совятню, а потом встречу вас в ваших комнатах. Ваша сова черная?

Гермиона кивнула.

— Да, это филин черного цвета. Но может быть Гарри воспользовался совой из Министерства. Я не знаю…

Он медленно проводил ее до двери своей комнаты, бережно поддерживая за спину одной рукой.

— Не торопитесь. Если почувствуете хоть малейшее головокружение, сразу остановитесь и присядьте. Я найду вас в гриффиндорской башне.

Гермиона моргнула, а затем кивнула и направилась в сторону винтовой лестницы, которая вела наверх, прочь из подземелий Слизерина, и казалась бесконечной.

Лестница все не заканчивалась, а Снейп, конечно же, оказался прав на счет головокружения. Поэтому через каждые двадцать ступенек ей приходилось садиться прямо на каменную лестницу, чтобы отдышаться. В конце концов, она добралась до своей башни и начала быстро снимать обереги. Когда все было готово, Гермиона взволнованно влетела в открывшуюся дверь и окинула нетерпеливым взглядом свои комнаты.

— Кобик?

Пройдя через арку, ведущую в ее небольшой кабинет, она сразу же посмотрела в сторону кожаного кресла — именно там, на его спинке, любил сидеть ее черный филин. Но сейчас там было пусто, и все, что ей удалось рассмотреть — это пара царапин от когтей на верхней части спинки и несколько перьев, беспорядочно разбросанных по полу.

— Кобик? — снова позвала она. — Ты здесь?

Но вокруг было тихо, и только влажные желтые глаза Крукшанкса следили за ее действиями. С ужасом осознав это, Гермиона быстро прошла в свою спальню, достала из дубового шкафа мантию изумрудного цвета и быстро переоделась. Ловким взмахом палочки она собрала волосы в аккуратный пышный пучок. Схватив дорожный плащ, она прошла в небольшую гостиную и застала там несколько нервозного Северуса Снейпа.

Когда она вошла, Северус поднял на нее взгляд и немного смущенно проговорил:

— Ваша дверь была не заперта…

Гермиона лишь небрежно махнула рукой, застегивая на шее плащ. Когда она взглянула на Снейпа, то увидела, что он с любопытством оглядывается. Заметив, что за ним наблюдают, он слегка покраснел — действительно странное зрелище, — и продолжил:

— В совятне не было черных сов. И никаких других сов, у которых было бы для вас послание, я тоже не заметил. Гермиона почувствовала биение своего сердца где-то в горле и судорожно сглотнула.

О, Гарри. Если с тобой что-то случилось…

Она лишь кивнула, попыталась слабо улыбнуться в знак признательности и быстро прошла мимо него к двери. Она была уже на пороге своих комнат, когда сильная рука мягко, но решительно легла на ее плечо, удерживая на месте.

— Я пойду туда, — тихо сказал Снейп, его глаза стали совсем черными, а взгляд напряженным.

Гермиона покачала головой.

— Нет. Я сама должна идти. Я не знаю точно, где именно мы с Гарри были; и у него осталась наша единственная карта, поэтому я не смогу дать вам точные координаты для аппарации.

Снейп помрачнел.

— Черт бы побрал его и его гриффиндорскую глупость.

Гермиона слабо улыбнулась в ответ на эти слова.

— Ну, именно этим мы и славимся.

Затем она переступила порог своих комнат и принялась спускаться по лестнице. Через несколько ступеней она услышала позади себя его тихие шаги. Пройдя еще несколько ступенек, она повернулась и с любопытством посмотрела на Северуса.

— Я пойду с вами, — сказал он.

Как и в ту ночь в Годриковой впадине, Гермиона почувствовала, как сжимается ее сердце. Для нее это определенно было чем-то новым, только зарождающимся в ее душе. С минуту она смотрела на него со смесью удивления и восхищения.

— Вы и так этой ночью сделали более чем достаточно, — запинаясь произнесла она, — больше, чем можно было ожидать от любого другого человека. Я не могу просить вас пойти со мной.

Он быстро догнал ее, остановившись на одну ступеньку выше, нависая над ней.

— Вы меня не просили. Я иду сам.

Несколько секунд Северус наблюдал за ее реакцией. И тут она ему улыбнулась — по-настоящему, искренне; и в эту минуту Гермиона была так потрясающе красива, что ему едва удалось сохранить равновесие на лестнице. В этот момент в ее искренности он не сомневался.

Его сердце учащенно забилось в груди, без всяких, казалось бы, видимых на то причин.

Они вместе быстро спустились по лестнице и вышли на улицу в ветреный воскресный день. Облака хоть и рассеялись, но ветер неистово трепал их мантии, пока они шли через территорию Хогвартса. Как только они достигли точки аппарации, Гермиона нерешительно посмотрела на Снейпа. Набравшись смелости, она потянулась к нему и взяла его за руку.

— Готовы? — спросила она и подняла голову, чтобы поймать его взгляд.

Как только он кивнул, она крутанулась на месте, и с тихим хлопком они исчезли из виду.

* * *

Воздух в Германии был тяжелым. Сквозь высокие деревья леса Гермиона посмотрела вверх — небо было затянуто темными грозовыми тучами, нависавшими так низко, что, казалось, будто ветви деревьев могут их проткнуть. Ветер здесь был таким же свирепым, как и в Хогвартсе. Когда она повернулась к Снейпу, то увидела, что он уже занялся наложением чар обнаружения. Закончив свою работу, он сразу же подошел к ней.

— Тут поблизости никого нет. Вы уверены, что в прошлый раз вы находились именно здесь?

Гермиона неуверенно огляделась.

— Мы аппарировали именно сюда, но, думаю, что прежде чем разбить лагерь, некоторое время мы шли на юг. Было уже темно, так что… я не совсем уверена.

Снейп посмотрел на юг. Порывы ветра нещадно трепали его черную мантию так, что она грозно развевалась позади него.

— Значит, на юг.

Он устремился в заданном направлении еще до того, как закончил говорить, и Гермионе пришлось перейти на бег, чтобы не отстать. Они шли молча, над ними угрожающе сверкали молнии и пару раз послышались гулкие раскаты гром, гроза могла разразиться в любой момент. Вдруг Гермиона остановилась у небольшого ручья, сбегающего с холмов, раскинувшихся слева от нее.

— Я думаю, мы уже близко, — проговорила она, когда Снейп, прервав свои путь, повернулся посмотреть, почему она остановилась. — Я помню этот ручей.

Заметив впереди небольшую поляну, Гермиона пустилась бегом, увидев край их дорожной палатки. Снейп бежал за ней по пятам, стараясь не отставать. Ей потребовалось все ее самообладание, чтобы громко не позвать Гарри. Это противоречило всем ее инстинктам. Но она знала, что не до конца продумала все детали сложившейся ситуации, и поэтому не хотела рисковать, подвергая друга еще большей опасности.

Она уже приподняла полог палатки, намереваясь войти, когда Снейп схватил ее за плечо и оттолкнул назад.

— Я войду первым.

— Почему? — громким шепотом ответила Гермиона. С неба уже начал нещадно хлестать ливень.

Он не посчитал нужным отвечать, а просто прошел внутрь палатки мимо Гермионы, которая, стараясь не отставать, вошла прямо за ним. Беглый осмотр палатки показал, что Гарри здесь нет. Швырнув подушку Гарри через всю площадь палатки, Гермиона громко выругалась.

— Проклятье! Где он?

Не желая бездействовать, стоя на месте, она вылетела из палатки прямо навстречу бушующему шторму. Северус тут же последовал за ней.

— Что вы делаете? — требовательно спросил он, пытаясь перекричать грохот грома.

— Я должна его найти, — в отчаянии сказала Гермиона. — Это я виновата.

— Не глупите, — прорычал Снейп, хватая ее за руку и удерживая на месте. — Нам нужен план действий. Беготней по лесу в такую погоду мы ничего не добьемся.

Гермиона принялась яростно вырываться из его хватки.

— Я должна сделать хоть что-то, — возразила она. — Я не позволю ему отвечать за мою ошибку.

Снейп схватил ее за плечи и слегка встряхнул. С ее волос и плаща уже ручьем текла вода.

— Перестаньте вести себя по-идиотски, — прошипел он сквозь стиснутые зубы. — Будьте выше этой дурной черты, присущей всем выходцам вашего факультета. Вы ничем не сможете помочь Поттеру, если погибнете сами.

Она попыталась выкрикнуть что-то бессвязное, как вдруг, уловив краем глаза какое-то движение, Снейп одной рукой закрыл ей рот, а другой потянул вниз. В мгновение ока Грейнджер застыла, оказавшись прижатой к холодной земле его телом, и сжала в руке свою палочку с такой силой, что мелкие венки на ее запястье вздулись. Лежа спиной в жидкой от дождя глине, она не могла разобрать, что происходит. Но не прошло и минуты, как Гермиона услышала неподалеку от них чьи-то шаги, те самые, которые ранее заметил Снейп. Медленно, стараясь не производить лишнего шума, она повернула голову на звук для лучшего обзора и увидела пару черных ботинок неподалеку от того места, где они притаились.

Сжимая палочку, Гермиона почувствовала, как Северус еще сильнее прижался к ее телу. Она почувствовала, что он наклонил голову ближе к ней, а затем его губы коснулись ее уха, и Гермиона ощутила его теплое дыхание на своей щеке, когда он приблизился.

— Лежите спокойно, — прошептал он. — Не двигайтесь.

Она едва заметно кивнула, но этого движения оказалось достаточно, чтобы его успокоить. Пара ботинок была уже совсем близко, всего в нескольких ярдах от зарослей, в которых они прятались. Если бы только она могла перехватить свою палочку так, чтобы незаметно оглушить неизвестного. Но любое движение с такого расстояния, даже сквозь дождь и порывистый ветер привлечет внимание, а рука, держащая палочку, сейчас вообще прижата к боку, совершенно противоположному.

Гермиона судорожно сглотнула, с языка было готово сорваться проклятье; и тут прямо перед собой она увидела чей-то силуэт. Она смогла разглядеть толстый слой грязи, покрывающий пару ботинок из черной кожи, развязанные шнурки с потрепанными концами, и, что самое страшное, она слышала неровное дыхание человека, который возвышался прямо над ней.

Снейп все еще сжимал ее своей железной хваткой, хотя она не понимала, чего он ждет. Требовалось всего какое-то мгновение, чтобы выхватить палочку, кроме того у них все еще был элемент неожиданности. Дождь неистово хлестал по ее лицу, сердце бешено колотилось в груди. Сделав над собой усилие, Грейнджер предприняла попытку встать. Снейп, должно быть, почувствовал это, потому что одним быстрым движением он схватил ее за запястье и откатился так, что оказался между ней и фигурой таинственного незнакомца, достал палочку и начал накладывать оглушающее заклинание, но внезапно резко остановился, так и не закончив. Гермиона откинула от лица мокрые волосы, что закрывали весь обзор, и поудобнее перехватила свою палочку, принимая боевую стойку. Но так и замерла, едва открыв рот и стараясь контролировать поток магии, рвавшийся наружу.

Перед ними стоял Гарри Поттер собственной персоной.

— Гарри! — воскликнула она, пытаясь удержать равновесие. Грязь толстым слоем облепила ее плащ и мешала нормально двигаться. Снейп, как ни странно, справился с этой задачей лучше, чем она, и оказался на ногах раньше нее.

— Гарри! Что случилось? Ты в порядке?

Он был словно в каком-то оцепенении, и, к ужасу Гермионы, от линии роста волос по лбу стекала тонкая алая струйка.

— Гермиона? — спросил Гарри. Какое-то время он недоумевающе смотрел на нее, а затем неловко протянул руку, чтобы коснуться ее лица.

— Поттер, — размеренно и четко проговорил Снейп, сделав шаг вперед, — вы понимаете, где сейчас находитесь? Вы слышите, что я говорю?

Еще мгновение Гарри смотрел на них непонимающе, а потом с его изумрудных глаз будто спала пелена.

— Гермиона? — снова спросил он, с трудом сфокусировав взгляд на ее лице. — Я думал, ты ушла домой?

— Он не в себе, — сказал Северус, делая еще пару шагов к Гарри, и неохотно положил руки ему на плечи. — Нам нужно отвести его обратно в палатку.

Он оглянулся через плечо и, прищурившись, обвел глазами местность, словно ожидал обнаружить кого-то из злоумышленников.

Гермиона кивнула и пошла вперед по направлению к палатке, пока Снейп вел Гарри по несколько неровной лесной тропинке. Когда они наконец добрались до входа в палатку, Гермиона ловким взмахом палочки откинула полог и отступила в сторону, пропуская вперед себя Северуса и Гарри. Однако Снейп покачал головой, знаком давая понять, чтобы она прошла первой, что Гермиона и сделала — хотя и несколько неохотно.

Трансфигурировав из подручных средств низенький табурет, Снейп усадил туда Гарри и отошел от него на несколько шагов, чтобы внимательно осмотреть.

— Говорите, Поттер.

Гарри затряс головой, словно прогоняя морок, то и дело удивленно поглядывая то на Снейпа, то на свою Гермиону.

— Гермиона? — в третий раз спросил он, потирая затылок и игнорируя Северуса. — Что ты здесь делаешь? — Его взгляд на минуту задержался на ее щеке. — Я же сказал тебе отправляться обратно в Хогвартс.

Гермиона с вызовом посмотрела на него, скрестив руки на груди.

— И я сказала тебе сделать то же самое, Гарри. Что случилось? Ты должен был уже вернуться в Англию и отправить мне сову.

Гарри выглядел все еще несколько удивленно, вероятно, размышляя, как они трое оказались здесь вместе при таких странных обстоятельствах.

— Я… я как раз собирался отправляться обратно, — начал он, снимая очки и пытаясь отчистить с них грязь подолом своей мантии, которая была еще грязнее, чем очки. — Я услышал, как кто-то ходит возле палатки, поэтому я надел мантию-невидимку и достал палочку. Это заняло у меня всего минуту или около того… а потом я увидел его.

Глаза Гермионы от удивления стали совсем круглыми, но Снейп опередил ее с вопросом.

— Кого вы видели, Поттер?

— Человека в мантии Упивающегося смертью. К тому времени уже вовсю лил дождь; должно быть, он услышал мои шаги… или увидел, как с мантии-невидимки стекают капли воды, потому что он тут же выхватил свою палочку.

С тревогой Гермиона ждала, когда он наконец закончит свой рассказ.

— Кажется, мы оглушили друг друга одновременно. Я помню как произнес заклинание и больше ничего — только темнота. Как только я пришел в себя, то услышал какой-то шум и пошел в сторону, откуда он доносился, а потом увидел вас, лежащих в грязи…

— Ваша палочка все еще у вас? — требовательно спросил Снейп.

Гарри машинально похлопал по карманам мантии.

— Да.

— Вам повезло, — усмехнулся Северус. — Похоже, ваша удача не покинет вас никогда, Поттер.

— А что вы здесь делаете? — сердито спросил Гарри, глядя на Гермиону. — Его вообще не должно быть здесь, Гермиона. Ты хоть понимаешь, что нас обоих могут уволить?

— Гарри, он ничего не расскажет, — заверила Грейнджер, вставая между ними. — А вообще он мог бы даже помочь нам в этом деле.

— Он не имеет отношения к этому делу, — возразил Поттер. — Он не аврор.

— За это, Поттер, — прошипел Снейп, — вы можете благодарить только себя. Если бы вы находились в Англии в назначенное время, то профессор Грейнджер не почувствовала необходимость вернуться за вами, а я спокойно бы сидел у камина в своих комнатах в Хогвартсе.

Одна темная бровь Гарри медленно поползла вверх.

— Какое отношение имеет Гермиона к тому, что вы здесь?

Щеки Гермионы медленно залились румянцем, и она смущенно сказала:

— Это он вылечил мою рану, Гарри. Он… он знает.

Изумрудные глаза Гарри метались между бывшим преподавателем и лучшей подругой, пока он пытался понять, что именно здесь происходит.

— В любом случае, это уже не имеет значения, — быстро закончила Гермиона. — Что сделано — то сделано, и профессор Снейп никому не расскажет.

Зеленые глаза встретились с черными, Гарри смотрел на Снейпа долгим внимательным взглядом, пока тот не кивнул, прикоснувшись ладонью ко лбу. Гермиона подошла к Гарри, с ее мантии ручьем текла вода вперемешку с грязью. Она приподнялась на цыпочки и осторожно запустила пальцы в его темные волосы, ища следы травм. Наконец она нашла небольшой порез, на пальцах остался слой уже запекшейся крови. Достав из складок мантии палочку, она поднесла ее кончик ко лбу Гарри, но в последнюю минуту заколебалась. Словно о чем-то задумавшись, она повернула голову, ища взглядом карамельного цвета глаз Снейпа; он без слов понял, чего она от него хотела.

Северус медленно сделал несколько шагов вперед, его широкая мантия стала тяжелой от воды. Он остановился перед Гарри, хотя взгляд его был устремлен на Гермиону. Наконец он отвернулся он нее, достал свою палочку и направил в сторону смущенного Поттера. Когда палочка из черного дерева приблизилась к его все еще открытой ране, глаза его расширились от страха. Но, бросив ещё один взгляд в сторону Гермионы, Гарри увидел, как она ободряюще кивнула ему, и несколько расслабился.

Через пару секунд помещение палатки озарилось яркой вспышкой света, и лоб Гарри вновь стал обычного цвета, будто там ничего и не было, за исключением шрама в виде молнии. Он поднял руку, пытаясь нащупать рану или ее следы, но, ничего не обнаружив, посмотрел на Снейпа и неловко пробормотал:

— Спасибо.

Северус на это лишь сдержанно кивнул и снова перевел взгляд на Гермиону, которая в это время чему-то задумчиво улыбалась.

— Нам пора идти, — сказал он, чтобы привлечь ее внимание.

Словно очнувшись, Гермиона подняла на него взгляд и молча кивнула в знак согласия. Ей потребовалась лишь пара минут, чтобы уменьшить и спрятать палатку. Гарри взял тяжелый дорожный рюкзак и закинул его на плечо, пока Снейп неразборчиво бормотал себе под нос череду заклинаний, чтобы устранить любые признаки того, что здесь кто-то был.

Не сговариваясь, они аппарировали домой.

* * *

А в это время в самой чаще германского леса, в заброшенном и хорошо скрытом от посторонних глаз маггловском замке, светловолосый молодой человек подошел к массивной деревянной двери и после нерешительной паузы негромко постучал по ее плотной обивке. Какое-то время за дверью стояла тишина, но затем приглушенный голос ответил:

— Входи.

Молодой мужчина покорно вошел, он двигался медленно и, казалось, с большим усилием. В комнате было довольно темно, свет исходил только от двух факелов на соседних стенах, которые отбрасывали жуткие тени. В нос ударил затхлый запах старости — многолетняя пыль проникала все глубже в ноздри с каждым новым вдохом. Прямо перед собой он увидел спинку кресла, по которой струились длинные светлые волосы. Человек, сидевший в этом кресле, слегка повернулся, отчего пряди его длинных волос изменили свой узор на пыльной бархатной обивке.

— Какие новости? — спросил человек, сидящий в кресле.

Вошедший замер на полпути, его сапоги были покрыты свежей грязью.

— Там кто-то… был. И он был не один, у него была подмога.

Последовала небольшая пауза.

— Поттер?

— Возможно. И я сомневаюсь, что он отправился сюда один.

Человек в кресле усмехнулся.

— Грязнокровка, без сомнения.

— Я думаю, да.

Черная трость с громким стуком, от которого по комнате прокатилось эхо, ударилась о каменный пол.

— Думаю, ты справишься.

Молодой мужчина, стоявший в центре комнаты, судорожно сглотнул.

— Конечно, отец.

— Хорошо. — Сидящий мужчина достал что-то из складок своей мантии и протянул через левое плечо. — Возьми. Тебе это понадобится.

Холодные серо-голубые глаза загорелись, как только молодой человек увидел палочку. В три огромных шага он пересек расстояние до кресла и с трепетом взял ее в руки, словно долгожданный подарок. Развернувшись, чтобы покинуть комнату, он вдруг почувствовал, как его запястье до боли сжала рука.

— Не подведи меня, Драко.

Окрыленный вновь обретенной уверенностью в себе, Драко Малфой, сверкнув глазами, решительно зашагал по каменному полу прочь и вышел через массивную деревянную дверь.

«Кораблю безопасно в гавани, но не для этого строят корабли» — Уильям Шедд