The World of Erised (джен)

Ночной воздух казался прохладным и умиротворяющим, когда волшебник сидел в своем кресле-качалке и с нежностью смотрел на пикси, которые танцевали в его саду; когда волшебник поднял свой бокал, чтобы насладиться еще одним глотком восхитительного напитка, приготовленного его женой, обереги внезапно сработали, давая волшебнику понять, что кто-то взломал защиту и вторгся в его владения.

Волшебник мгновенно вскочил на ноги, выронив стакан из пальцев и разбившись о твердую землю, когда он вбежал в дом с волшебной палочкой в руке, готовый защищать свой дом от любого, кто был достаточно глуп, чтобы напасть на него.

Пробегая по своему поместью, волшебник не мог не нахмуриться; чары вокруг его собственности должны были быть невероятно прочными, и потребовался бы кто-то равной или большей силы, чтобы прорваться через них, что заставило мага задуматься, кто же это вторгся в его дом.

Когда хозяин завернул за последний угол и вошел в зал приветствий, его входная дверь внезапно взорвалась внутрь, осыпав его обломками и сбив с ног; когда он упал на пол, он почувствовал, как его палочка вырвалась у него из руки и со звоном упала на землю недалеко от него.

Ошеломленный, но полный решимости защитить свою семью и дом, волшебник попытался схватиться за палочку, но был отброшен назад, когда взрывное проклятие ударило его в бок, отбросив через всю комнату и одновременно сломав три ребра.

Прежде чем у волшебника появился шанс ощутить боль от всего этого, он обнаружил, что окаменел, и его медленно поднимают в воздух, так что его ноги болтаются в нескольких дюймах от земли, пока он борется с медленно поглощающей его болью.

Сквозь груду пыли и обломков дерева, которые раньше были его входной дверью, волшебник со слезами на глазах наблюдал, как кто-то, кого он считал давно умершим, прошел через беспорядок и остановился, оказавшись в нескольких футах от раненого волшебника.

— Лорд Волан-де-Морт …? — волшебник прошептал с равной долей ужаса и боли,

— Привет, Крэбб, — сказал Волан-де-Морт с жестокой ухмылкой, — Скучал?

— Мой Лорд, ваши силы вернулись? — спросил Крэбб, чувствуя, как его охватывает страх; он был одним из первых, кто отказался от Темного Лорда после его падения десять лет назад, и теперь он боялся мести бывшего хозяина.

— Действительно… — Волан-де-Морт сказал бархатистым голосом, от которого у Крэбба по спине пробежали мурашки: — Это заняло гораздо больше времени, чем я ожидал, и мне пришлось использовать некоторые нетрадиционные средства, но ты, должно быть, всегда знал, что я вернусь, чтобы отплатить тебе за твое предательство.

Крэбб тяжело сглотнул, когда на его лбу выступил пот, но не от боли, а скорее от ужаса, который он сейчас испытывал, глядя в холодные, жестокие глаза Волдеморта.

— Милорд, я… — начал Крэбб, прежде чем Волан-де-Морт ударил его заглушающим заклинанием, лишив его дара речи и ужаса, когда он парил над землей.

— Тишина! — зарычал Волан-де-Морт: — Ты действительно думал, что я умер, Крэбб? Ты действительно верил, что я был таким слабым, таким незначительным, что мой конец придет от Джеймса Поттера и его грязнокровной сучки?!

Крэбб ничего не мог сказать, только умоляюще смотрел на Волан-де-Морта, пока Темный Лорд продолжал свою тираду, слюна брызгала у него изо рта по мере того, как он злился все больше: — Я, который овладел магией, невиданной сотни лет! Я, который раздвинул границы магии дальше, чем их когда-либо раздвигали! Ты действительно считаешь меня таким жалким?!

Когда Волан-де-Морт закончил говорить, он ударил своей палочкой по Крэббу, снимая заглушающие чары и возвращая Крэббу голос.

— Пожалуйста… — Крэбб умолял, по его щекам текли слезы: — Пожалуйста, не убивайте меня, милорд!

— Ужасно сожалею, старина, — усмехнулся Волдеморт, — Но остальным, кто бросил меня, нужно показать пример того, что происходит с теми, кто предает свою клятву верности мне.

Когда Крэбб начал искренне рыдать, жестокая улыбка расплылась по лицу Волан-де-Морта, отчего Темный Лорд выглядел еще более чудовищным.

— Ладно, ничего подобного! — усмехнулся Волдеморт. — Ты должен чувствовать себя благодарным! Твоя смерть покажет всем моим неблагодарным слугам о том, что я вернулся, и что они вернутся ко мне на службу, если захотят жить. Итак, где твоя милая жена и очаровательный сын? Пойдем, поищем их вместе?

Глаза Крэбба в ужасе распахнулись при этих словах, и он немедленно открыл рот, чтобы крикнуть своей жене, чтобы она схватила их сына и убежала или аппарировала прочь, только для того, чтобы снова замолчать, когда Волан-де-Морт снова взмахнул палочкой над болтающимся телом Крэбба, заставляя его замолчать.

— Ха, ха, ха, — зловеще рассмеялся Волан-де-Морт, покачивая пальцем перед лицом Крэбба, — Боюсь, что такое постоянное бунтарское отношение должно быть наказано.

Кровь отхлынула от лица Крэбба, когда Волан-де-Морт прошел мимо него и поднялся по лестнице в поисках жены Крэбба; в течение нескольких минут Крэбб слонялся в зале приветствий, с тревогой прислушиваясь, молясь, чтобы его жена сбежала, когда услышала, как взорвалась входная дверь.

Эти надежды рухнули мгновением позже, когда Крэбб услышал душераздирающий крик боли и ужаса, эхом разнесшийся по его дому, прежде чем голос быстро смолк; Крэбб начал бороться со своими невидимыми оковами, как одержимый, и если бы он мог использовать свой голос, зал приветствий оглашался бы звуками его ярости, когда он пытался освободиться.

Мгновение спустя сердце Крэбба разбилось вдребезги, когда он услышал крики своего сына о помощи, прежде чем крики превратились в бессвязные вопли боли, которые, казалось, разрывали душу Крэбба-старшего; спустя, казалось, целую вечность, сын Крэбба, наконец, перестал кричать, и в доме снова воцарилась тишина, если не считать вздохов Крэбба, когда он беззвучно рыдал из-за потери своей семьи.

Мгновение спустя Крэбб услышал безошибочный звук возвращающихся шагов Волан-де-Морта, отдающийся эхом по мере приближения Темного Лорда; когда Волан-де-Морт занял свое место перед Крэббом, волшебник не мог не смотреть на него в ужасе.

Мантия Волан-де-Морта была залита кровью, а на лице Темного Лорда играла улыбка чистого зла и жестокости, от которой у Крэбба кровь застыла в жилах, когда он увидел это.

— А теперь… — промурлыкал Волдеморт, — Твоя очередь…

* * *

Лили Поттер не могла не волноваться, проверяя детские сундуки, кажется, уже в четвертый раз; наконец-то Гарри и Розе пришло время возвращаться в Хогвартс, и сказать, что в доме царил беспорядок, было бы мягко сказано.

Поттеры встали на рассвете, и после великолепного завтрака, который оставил у них чувство сытости и бодрости, началось великое приключение — убедиться, что все упаковано и готово; Лили знала, что домовые эльфы уже упаковали чемоданы ее детей прошлой ночью, но она просто не могла не проверять их работу снова и снова, к большому удовольствию Джеймса.

Помимо стресса от проверки того, что чемоданы ее детей были упакованы, Лили также неистово следила за тем, чтобы ее чемодан был правильно упакован и готов к поездке в Хогвартс. За несколько дней до окончания каникул Дамблдор связался с Лили, сообщив ей, что профессор по маггловедению, решила досрочно завершить свое десятилетнее пребывание в Хогвартсе и что, если Лили захочет, она может занять эту должность, как только начнется новый семестр.

Желая пристально следить за своими детьми, теперь, когда Волан-де-Морт вернулся, Лили немедленно согласилась на эту должность и, таким образом, отправится в Хогвартс через камин, а не на поезде.

Излишне говорить, что мнения Гарри и Розы разошлись по поводу идеи о том, что их мать будет преподавать в Хогвартсе; Гарри был вне себя от радости, что сможет видеть свою маму каждый день, даже если ему придется общаться с ней как с профессором, пока он в Хогвартсе.

Роуз, с другой стороны, казалась в ужасе от перспективы того, что ее мать будет более пристально следить за ней и ее друзьями,

— Я больше не смогу безопасно разыгрывать! — Роза плакала, к большому удовольствию Джеймса и Сириуса, которые заверили ее, что так и будет; ей просто нужно научиться хитрить.

Завершив осмотр, Лили пошла в свою комнату, чтобы перепроверить свои вещи, хотя она уже проверила их не более двадцати минут назад; когда она стремительно поднималась по лестнице в свою комнату, Джеймс не мог удержаться от смеха, наблюдая со своего места, как его жена медленно сходила с ума, как всегда, когда Розе приходило время возвращаться в Хогвартс.

После того, как Лили вернулась в свою комнату, чтобы проверить сумки, Джеймс снова обратил внимание на газету, которую читал, и не смог удержаться от ухмылки, увидев, как сильно Фадж запутался из-за махинаций Джеймса.

Джеймс и Сириус не пожалели средств, чтобы имя Джеймса стало известно на улицах и в устах простых людей; тысячи галеонов были потрачены на то, чтобы все в Волшебной Британии знали, что Джеймс Поттер будет баллотироваться против Корнелиуса Фаджа на предстоящих выборах министра магии.

Как и ожидалось, Фадж и чистокровные, которые его поддерживали, сначала насмехались над игрой Джеймса во власть; но эти насмешки быстро превратились в ужас, поскольку стало очевидным, что большая часть Волшебного мира считала Фаджа некомпетентным, коррумпированным и просто глупым, в то время как в Джеймсе видели глоток свежего воздуха в Министерстве.

Фадж, естественно, испробовал все грязные тактики, какие только мог, чтобы попытаться опорочить репутацию Джеймса Поттера и шансы на победу, но он быстро обнаружил, что эта задача сложнее, чем ожидалось; послужной список лорда Поттера как аврора, и героя войны, говорил сам за себя, и чем больше Фадж пытался очернить Джеймса, тем больше Фадж, казалось, выставлял себя дураком. До фактического голосования оставалось всего несколько недель, но, судя по всему, в сентябре будет новый министр магии, и Джеймс с нетерпением ждал всех изменений, которые он планировал внести, чтобы гарантировать, что на этот раз Волдеморту придется бороться за каждый дюйм земли, который он отнял у Волшебного мира.

* * *

— Гарри, успокойся! — Роуз ругалась от раздражения, пытаясь читать свою книгу, «пытаясь» — было ключевым словом, поскольку Гарри, как оказалось, сильно отвлекал, когда он бесконтрольно подпрыгивал на кровати с широкой улыбкой на лице.

— Успокоится? — Гарри радостно воскликнул: — Как ты можешь быть спокойна, когда наконец-то настал этот день?! Мы возвращаемся в Хогвартс!

— Да, и это все хорошо, — ответила Роуз с улыбкой, — Но, если ты переутомишься, вместо того, чтобы провести поездку на поезде, знакомясь со своими новыми одноклассниками, ты проведешь ее в отключке.

Эта мысль, казалось, шокировала Гарри, и он быстро сел на кровать, когда Роуз с удивленным выражением лица покачала головой, прежде чем вернуться к своему рассказу.

— Эм… Роза? — позвал свою сестру, Гарри, тихим голосом, что заставило ее пристально посмотреть на него,

— Что случилось? — обеспокоенно спросила Роуз,

— Эм… Ты думаешь, Гермиона и Рон захотят быть моими друзьями в этом мире? — Гарри застенчиво спросил: — Я знаю, что они не МОИ Гермиона и Рон, но ты думаешь, они могли бы ими быть?

С усталым вздохом Роуз закрыла книгу и положила ее на кофейный столик рядом с собой, прежде чем устремить на Гарри суровый взгляд, который заставил его почувствовать себя более чем немного неловко.

— Гарри, я знаю, что с тобой многое произошло за последние несколько месяцев, — тихо сказала Роуз, — Перенесение в другое измерение, выяснение, что у тебя есть семья, которая любит тебя, эта ужасная история с… ним. — и Роуз, и Гарри невольно вздрогнули при воспоминании, прежде чем Роуз продолжила говорить: — Но я обещаю, мы с мамой не позволим, чтобы с тобой что-нибудь случилось, пока ты в Хогвартсе. И я ЗНАЮ, что Рон и Гермиона захотят познакомиться с тобой поближе, как только мы туда попадем! Бедняжка Гермиона на стены лезла, ожидая, когда ты, наконец, появишься.

— Правда? — с надеждой спросил Гарри, заставив Роуз хихикнуть над ним.

— Правда, — ответила Роуз, наклонившись и нежно взъерошив волосы Гарри, — Я когда-нибудь лгала тебе?

— Нет, — тихо ответил Гарри,

— Тогда зачем мне начинать?

Не в силах сдержаться, Гарри счастливо улыбнулся своей старшей сестре, когда она поднялась на ноги и подошла к своему шкафу.

— И еще, пока я не забыла, — сказала Роуз, открывая дверцу шкафа и начиная рыться в нем, — Я думаю, тебе следует забрать это.

Повернувшись к нему лицом, Гарри, к своему изумлению, увидел, что Роза держит его мантию-невидимку.

— Но она передается старшему, не так ли? — спросил Гарри: — Разве она не твоя?

— У меня есть своя собственный, — с улыбкой ответила Роуз, — И она надежно упакована в моем сундуке. Эта твоя. Это та, которую ты взял с собой, когда провалился сквозь зеркало.

— И она останется здесь, — произнес голос, заставивший обоих младших Поттеров подпрыгнуть, прежде чем обернуться и увидеть Джеймса Поттера, стоящего в дверях с легкой улыбкой на лице. — Одного Поттера в мантии-невидимке в Хогвартсе более чем достаточно для ваших бедных профессоров.

— Но папа! — Гарри жалобно заскулил.

— Никаких «но», Гарри, — строго сказал Джеймс, — я хочу, чтобы в этом году ты был в безопасности, а это значит, никаких ночных прогулок по Хогвартсу. Кроме того, поскольку теперь есть две мантии невидимки, я подумал, не могу ли я позаимствовать твой для работы.

— Думаю, да… — Гарри пробормотал в ответ, когда Роуз передала мантию отцу, который мгновение смотрел на нее, прежде чем перекинуть через плечо и повернуться к Роуз: — И ты, юная леди!

— А я-то в чем виновата? — защищаясь, спросила Роуз, заставив Гарри и Джеймса фыркнуть от смеха.

— Пока ничего, — рассмеялся в ответ Джеймс, — Но я хочу, чтобы ты внимательно присматривала за своим младшим братом, хорошо? Твоя мама не хочет, чтобы я разрешал тебе брать мантию-невидимку в Хогвартс, но я бы предпочел, чтобы ты была готова ко всему.

— Не волнуйся, папа, — серьезно сказала Роуз, положив руку Гарри на плечо: — Я позабочусь о безопасности Гарри. Он постоянно будет под моим контролем, глаз с него не спущу.

— Это все, о чем я могу просить, — тепло сказал Джеймс, доставая из кармана карманные часы. — Что ж, похоже, пора. Мы идем?

С криком счастья оба младших Поттеров выбежали за дверь, оставив Джеймса на мгновение раздраженно покачать головой, прежде чем повернуться и последовать за ними.

* * *

Час спустя Гарри и Роуз втиснулись в купе Хогвартс-экспресса вместе с Гермионой, Фредом, Джорджем, Роном и Невиллом.

Как и предсказывала Роза, когда Гарри впервые встретил Гермиону, она заключила бедного мальчика в сокрушительные объятия, из-за которых Гарри с трудом дышал, пока она, наконец, не отпустила его.

Большую часть поездки на поезде группа провела, обмениваясь историями о том, чем они занимались во время каникул, прежде чем близнецы представили свою взрывную игру; не будучи воспитанными на игре, Гарри и Гермиона играли довольно плохо, выиграв всего по игре из дюжины, но Гарри все равно получил удовольствие.

Они только начали очередную игру, когда Гарри увидел кого-то, отчего у него сжались челюсти; Драко Малфой и его закадычный друг Гойл проходили мимо их купе, но вместо своего обычного высокомерного вида Драко казался чем-то очень подавленным, когда проходил мимо купе Гарри. Гарри на мгновение задумался, где был Крэбб, когда пара скрылась из виду.

— Бедняга, — тихо сказал Фред, посмотрев, на что уставился Гарри.

— Почему? — спросил первокурсник,

— Ты хочешь сказать, что не слышал? — удивленно спросил Джордж

— Нет, что? — добавила Роуз.

— Один из приятелей Драко, Крэбб, кажется, так его звали, был найден убитым в своем доме вместе со всей своей семьей, — сказал Фред приглушенным голосом.

— Тоже зверски убит, если верить «Ежедневному пророку»! — мрачно добавил Джордж.

— Это ужасно! — Гермиона в ужасе сказала, поднеся руку ко рту: — Они поймали того, кто это сделал?

— Нет, в том-то и дело! — добавил Рон, стремясь поучаствовать в разговоре: — Авроры в недоумении, кто мог совершить нечто столь ужасное!

Роза и Гарри обменялись мрачными взглядами, незаметными для остальных в купе; их отец строго приказал им не говорить ни слова о Волан-де-Морте никому, кто еще не знает.

— Но хватит об этом! — сказал Фред, пытаясь сменить мрачное настроение на радостное, которым они наслаждались раньше. — Каково это, Рози, моя сладкая, быть дочерью следующего министра магии?

— Во-первых, он еще не победил, — сказала Роуз со зловещей улыбкой и приподнятой бровью, — И во-вторых, если ты когда-нибудь снова назовешь меня «моя милая», я буду вынуждена удалить определенные части твоей анатомии, которые тебе могут однажды понадобиться.

Фред сглотнул и бессознательно скрестил ноги в ответ на угрозу, отчего купе наполнилось смехом за счет близнеца.

— Мои родители говорят, что очень вероятно, что ваш отец победит, — сказал Невилл, когда в купе воцарилась тишина. — В последнее время Фадж нажил слишком много врагов в Министерстве, и его неумелость поставила Великобританию в неловкое положение на международном уровне.

— Компетентный министр, — задумчиво произнес Джордж, — Может ли такая мечта осуществиться? Буду голосовать за лорда Поттера.

И снова купе огласилось смехом, когда Роуз ударила Джорджа по лицу книгой, которую только что достала из сумки, отчего близнец заплакал от притворной боли.

* * *

Гарри нервно сглотнул, сидя рядом с Розой за столом Гриффиндора, ожидая, когда профессор МакГонагалл вызовет его, чтобы его распределили; честно говоря, Гарри не знал, почему он так нервничал, он уже проходил через это однажды, но на этот раз все было по-другому, поскольку он был ЕДИНСТВЕННЫМ, кого распределяли.

Как только Гарри вошел в Большой зал, начался шепот; казалось, все знали, кто он такой, благодаря рассказу о нем в «Ежедневном пророке», и Гарри не мог не почувствовать Дежавю, вспомнив, как начался его первый год.

После нескольких минут перешептываний и пристальных взглядов профессор МакГонагалл вернулась в Большой зал с распределяющей шляпой и обычным табуретом; поставив табурет на пол перед главным столом, МакГонагалл жестом пригласила Гарри подойти, что он застенчиво и сделал, когда его мать ободряюще улыбнулась ему.

Когда распределяющую шляпу надели ему на голову, Гарри не мог избавиться от чувства нервозности, которое, казалось, пронзило его насквозь; отправят ли его снова в Гриффиндор? Или шляпа отделит его от семьи и отправит куда-нибудь в другое место?

— Хм, приветствую, Гарри Поттер… — промурлыкал голос шляпы на ухо Гарри, — Но ты не тот Гарри Поттер из этого мира, не так ли, парень?

— Нет, — тихо ответил Гарри, заставив шляпу хихикнуть,

— Не волнуйтесь, мистер Поттер, я никогда никому не рассказываю, что вижу в голове у нового ученика; это часть тех чар, которые наложили на меня основатели. Но это не здесь и не там; настоящий вопрос в том, куда мне тебя определить?

— С вашего позволения, сэр, — ответил Гарри, — я бы очень хотел быть со своей семьей в Гриффиндоре.

— Ах да, — ответила шляпа, — Ты так долго был один, что вполне логично, что ты хотел бы побыть с семьей, в которую ты только что вернулся. И в Гриффиндоре ты бы тоже преуспел! На самом деле, ты бы преуспел независимо от того, на какой факультет я тебя отдам! Ты любишь учиться, чему Ровена Когтевран бы зааплодировала, но при этом ты скромный и желающий помогать другим, независимо от их факультета или титулов, то, что Хельга Пуффендуй нашла бы наиболее привлекательным в новом ученике. Ваше мужество перед лицом невзгод поразительно, и Годрик Гриффиндор очень гордился бы вами. Тем не менее, твоя хитрость и способность перехитрить своих противников также замечательным, и Салазар Слизерин был бы очень рад взять тебя.

— Только не Слизерин! — Гарри в отчаянии взмолился, вспоминая, как жестоко относились к нему студенты и глава факультета в его старом мире: — Куда угодно, только не туда, пожалуйста!

Шляпа, вместо того чтобы оскорбиться на просьбу Гарри, казалось, нашла это забавным и начала хихикать, прежде чем снова заговорить бархатным голосом: — Не Слизерин, да? Ты уверен? Ты мог бы стать великим, ты знаешь?

— Да, я в курсе… — презрительно пробормотал Гарри: — Но я не хочу величия; я просто хочу быть со своей семьей!

— Тогда очень хорошо, — ответила шляпа, прежде чем крикнуть так громко, как только могла: — ГРИФФИНДОР!

Мгновенно стол Гриффиндора вскочил на ноги, и Большой зал огласился одобрительными возгласами и поздравлениями; Лили тоже вскочила на ноги, чтобы поаплодировать, но тут же смущенно села обратно, поскольку другие профессора смотрели на нее с удивлением.

Когда Гарри возвращался к своему столу, другие факультеты начали присоединяться к аплодисментам, пока Гарри не был уверен, что окна разлетятся вдребезги от шума; только Слизерин отказался поздравлять, предпочитая сидеть и пялиться на Гарри с любопытством или откровенно пялиться на него, когда он снова сел рядом со своей сестрой и Гермионой, которые быстро обняли его в знак поздравления.

Ничто не могло сделать Гарри счастливее в тот момент, чем он уже был; к нему вернулись друзья, родители, новая сестра, и, что лучше всего, он вернулся в Хогвартс, место, которое он считал своим первым домом.

Гарри знал, что его счастье не продлится долго, поскольку личный опыт показал, что этого никогда не бывает, но всего на один вечер Гарри позволил счастью, которое он чувствовал, переполнить его, когда появился ужин, и он с жадностью набросился на еду.

Примечания:

Как вам триумфальное возвращение Гарри в Хог? А идея Джеймса Поттера балотироваться в министры? Пишите в отзывах.