— Минус двадцать баллов, Гриффиндор, — процедил Снейп и резко развернулся к доске.

Уже давно Северус не пребывал в таком скверном и таком позабытом им самим состоянии духа. Дети раздражали своей тупостью неимоверно! Раздражали уже пятый день подряд. По нарастающей. Студенты шарахались от него в коридорах, а самые стойкие из равенкловцев вдруг начинали путать последовательность ингредиентов. Как можно положить после рыльцев чубырки солодовый корень? Как?! Неужели в этих головах не задерживается ничего кроме квиддича, флирта и статей «Ежедневного пророка»? Северус скрипнул зубами и пошёл на второй круг по классу. Дети нервно переглянулись и уставились в свои котлы. Идиоты.

Аврор пятого подразделения, герой второй магической, Снуп Брчевски медленно шёл по коридору. Его взгляд был типичным взглядом тухлой рыбы — приём, которому их учили ещё на втором курсе школы. Его шаркающая походка никак не подходила к титулу работника пятого подразделения — места, о котором думают с придыханием и глубокомысленно молчат даже в дружеской компании.

Снуп обладал незапоминающимся лицом, какое носят благочестивые лондонцы вот уже в течение полувека, коричневым пиджаком, каковой вы можете встретить на любой распродаже в окрестностях Дербишира, и брюками в широкую клетку — единственное, что можно как-то запомнить, если вы поставили себе цель отследить все фасоны брюк в лондонской подземке.

Итак, мистер Снуп Брчевски шёл по коридору. Коридору госпиталя св. Мунго. На его долю выпало дело о нападении на мисс Кэмпбер. Строго секретно, гриф министерства, личная подпись министра. Ничего сверхсекретного, впрочем, в этом деле не было. Тех мальчишек они поймали на пустяке, в сосисочной на углу Нэйли-стрит. Оболваненные подростки с иллюзией превосходства в голове — частое явление. В его отделение тоже поголовно рвутся дети от четырнадцати лет и выше. Герои, уникумы! Ха! Впрочем, конечно, идиотизм идиотизмом, но у этих-то ребяток был сильный магический потенциал, которым заправлял явный Пожиратель смерти. Поразительно, что они попались на такой ерунде. Кэмпбер бы уже триста раз успела умереть. Спасибо ещё, Снейп оказался рядом, часть заклятий снял.

Брчевски скользнул взглядом по стойке медперсонала и прошаркал дальше. Отметив про себя, что медсестра увлечённо полирует ногти правой руки и сегодня на стол управляющего отделением ляжет рапорт с её именем, Снуп вошёл в одну из серых дверей.

— Я ждала вас, мистер Брчевски, — с тенью улыбки на серьёзном личике сказала Бэтси и протянула ладонь для рукопожатия.

Снуп остановился и уставился на протянутую ладонь.

— Мисс Мулбрек, полагаю? — Брчевски склонил голову и его брови чуть приподнялись, очерчивая на лбу бесчисленное количество складок.

— Совершенно верно, — Мулбрек улыбнулась и спрятала руку в карман халата.

— Я читал ваш рапорт, мисс Мулбрек, — сказал Снуп надтреснутым баритоном и призвал к себе первый попавшийся стул. — Что ж, можно сказать, я остался впечатлён.

— Я была уверена, что вас заинтересует это дело.

Бэтси достала палочку, кинула заглушающее заклятие и тоже призвала себе стул. При этом Снуп, не смотря на свою флегматичность, умудрился выкинуть свою палочку из-под рукава и всё это время держать её под прицелом.

— Зачем вы ждали публикаций? — спросил Брчевски и выпятил губу. — Разве о похищении документов такой важности не следует заявлять сразу же?

— О, тут замешаны некоторые аспекты моей профессии, мистер Брчевки, — Мулбрек призвала к себе учебник по высшей колдомедицине.

— Смотрите, вот наш головной мозг. А вот область, которая отвечает за нашу память…

— Моей памяти не хватит для аспирантуры в мед.вузе, дорогая, вам следует сказать мне всё без медицинских выкладок. Снуп оставался неподвижен. Складывалось ощущение, что он сейчас заснёт, и вообще, попал в эту компанию по ошибке.

— Что ж... наверное, вы правы, — нисколько не огорчившись сказала Бэтси. Работа с капризными пациентами была её коньком. — Я ждала деталей. Вы же спец по деталям, мистер Брчевски, а за детали тоже отвечает тот раздел мозга, который так ловко в наши дни блокируют обливейтом.

— Гм... — Снуп нахмурился, — что же, выкладывайте ваши детали, дорогая! Мне стало интересно.

И Брчевски на глазах у мисс Мулбрек превратился в энергичного и ехидного инспектора пятого подразделения аврората.

Вид предгрозового Северуса Снейпа несколько озадачивал Гермиону. Кружащий по школе, он снимал баллы налево и направо, хотя в целом нельзя было не признать, что его реплики о пустоголовости студенческих масс были оправданы. Близился конец полугодия, шла сдача долгов и промежуточные экзамены, а в головах сквозило сплошное «Джингл беллз». Даже Минерва как-то пожаловалась ей на своих студентов. Страшно было предположить, какие молнии и проклятия сыпятся на детские головы в часы зельеварения.

Гермиона шла по коридору четвёртого этажа и разглядывала своды окон. Третий месяц на исходе, а ей казалось, что она прожила тут уже вечность. Как там Рон? Что с их матчами? Новости спорта в «Пророке» отошли на второй план — обсуждение статьи и прикидывание бесконечных цифр бесконечными какими-то экспертами… По поводу этого меценатства у Гермионы возникли подозрения и ей очень хотелось обсудить это с Роном и Гарри. Особенно с Гарри. Грейнджер прищурилась и сжала папку в руках. Перевод таких средств был форменным или геройством, или идиотизмом, или первым от второго. Кто ещё мог так легко попрощаться с этой суммой денег? Ведь Гарри всегда с равнодушием относился к деньгам. Ведь мог?

Мысли Гермионы текли по коридорам сознания, сворачивая то за один угол, то за другой, и в какой-то момент выплыли на образ их компании. Сколько они не виделись? Она никак не могла припомнить. Чем Поттер занимается теперь? Тогда, летом, она точно помнила, Гарри собирался поехать в путешествие. Отдал им с Роном дом и уехал. Жаль его. Не то чтобы Гарри как-то выпал из реальности, но его маниакальное стремление спасти Снейпа выглядело серьёзным психическим расстройством. Впрочем, если бы не он, то вряд ли профессора бы выходили. И вот теперь Гермиона тут, преподаёт, Рон улетел на матч, а про Гарри они за своими делами и заботами совсем забыли... Надо бы встретиться. И заодно обсудить эти странные пожертвования. Хотя ещё больше её, пожалуй, занимала мысль о том, кто мог написать такую статью и докопаться до секретных документов. Гермиона завернула за очередной угол и поспешила вперёд. Подойдя к двери своих комнат, она насторожилась. Какой-то тихий звук долетел до неё со стороны окна.

— Ступенфай! — не задумываясь, крикнула Грейнджер, резко развернувшись.

На полу, почти невидимый глазу, лежал красивый зелёный жук.

— Ага! — сказала, нагнувшись, Гермиона, — стоит порадовать профессора Снейпа моей находкой! Кажется, мы нашли того, кого искали.

Рита Скиттер зло смотрела на Грейнджер своими чёрными глазками-бусинками.

Брчевски не любил Хогвартс. Не потому что замок как-то лично насолил инспектору Снупу, а потому что был школой. А больше всего на свете Брчевски не любил казённых образовательно-воспитательных учреждений. Хогвартс в его представлении подпадал под эту статью. Но вызов есть вызов: перешагнув порог камина, он отряхнул свои безупречно-клетчатые брюки и сухо кивнул приветствовавшей его Минерве. Снуп не любил директоров. По мнению инспектора, они были или брюзги, или недоумки, дорвавшиеся до кресла. Минерва как-то подозрительно не укладывалась в эти два понятия. То ли дело Дамблдор…

— Добро пожаловать, инспектор!

— И вам не хворать, директор. В целом ситуацию у вас в школе я понял. Есть ещё что-то, что вы не написали мне в письме? — Брчевски взглянул на МакГонагалл задумчивым взглядом.

— Нет, инспектор. Не более того, что мы вам написали.

— Мы? — Снуп наморщил лоб. — Вы говорите о себе в третьем лице?

— Нет, инспектор, — раздался звонкий голос справа, — мы — это профессор Снейп, — Снейп, входящий следом за Грейнджер слегка кивнул, — и я, — отозвалась грива каштановых волос в юбке.

— Разрешите вам представить, — проговорила МакГонагалл, — профессор Грейнджер, преподаватель маггловедения школы Хогвартс, профессор Снейп, декан факультета Слизерин.

Брчевски цапанул по входящим профессорам взглядом и снова впал в задумчивость.

— Что ж, тогда будьте так любезны привести репортёра и начнём.

Брчевски уселся в одно из кресел и достал из кармана флакончик с веритосерумом.

После того, как последний ученик четвёртого курса захлопнул дверь кабинета зельеварения, Северус смог вздохнуть спокойно. То есть он выдохнул. Выдохнул и сел на ближайшую парту, механически подвинув в сторону дурно пахнущий корнем солодовника котёл. Он устал. Чертовски устал за эти две недели. Голова трещала нещадно. Тилли бы сюда и, как тогда, стакан чая. Снейп с тоской посмотрел на грязные котлы. Нет, сегодня это выше его человеческих сил и магических способностей. Призвав к себе перо и пергамент, он нацарапал записку Филчу с пожеланиями всех, кого он сегодня отловит, прислать на отработку в кабинет зельеварения. Да. Так-то оно лучше.

Он закрыл глаза. Воспоминания минувшей недели вихрем пронеслись в его голове. Анимаг. Как глупо, банально и смешно. Ведь он догадывался об этом. Сразу, как увидел воспоминания Бальмота. Но озвучила это только Грейнджер. Тогда. В кабинете. Он захлопнул дверь перед её носом чтобы снова распахнуть. Одно единственное слово. Она стояла на пороге, там, где и была секунду назад, и снова сказала это своё «анимаг». И Он всё понял. И всё равно не поверил.

— Доказательства? — развёл руками для убедительности и вот так, бровью вверх, мол, «Potter? Perhaps?».

И она вытащила из кармана мантии это самое «Perhaps», во всей своей красе, в банке, с зелёными крылышками. И даже не попросила забрать свои слова обратно. А ему ничего не оставалось, как впустить её в кабинет. И вызвать МакГонагалл. И не извиниться. Хотя было стыдно. Правда, стыдно было недолго. Потом он опять на неё орал.

Орал уже в присутствии Минервы, за все их гриффиндорские тайны, за идиотизм четвёртого курса, за то, что незарегистрированная анимагия это подсудное дело и всякие честные-благородные слова — бред сивой кобылы. А какой ещё кобылы, как не сивой? То-то и оно. Минерва обиделась на «гриффиндорство», правда потом почему-то забыла. Опять же, не обошлось без Грейнджер. Сколько всего он им наговорил в тот вечер — страшно подумать. А потом был этот Брчевски и их казённый веритасерум. «Номер 53 дробь 18», сваренный полгода назад под руководством Гиппократа. Ну да, ну да. Всё верно.

Скиттер обвинили в двух нападениях, применении непростительных, припахали незарегистрированную анимагию и проникновение со взломом с последующим хищением. Процесс обещал быть знатным.

Северус открыл глаза и вздохнул. Отправил записку Филчу бумажным самолетиком и шагнул в камин.

— Минерва, открой мне камин в Хогсмит, пожалуйста, — Снейп стоял посреди кабинета МакГонагалл и устало смотрел на неё через занавесь своих волос.

— Через неделю мы сможем ослабить барьер вокруг Школы, Северус, — ответила Минерва и оторвалась от бумаг, — если Брчевски закончит с расследованием.

— Минерва, в Хогсмит мне надо сегодня, открой камин, — Северус упрямо повторил свою просьбу и подумал о том, что до Брчевски, Скиттер и расследования ему нет ровным счётом никакого дела, — золотоглазка у меня закончилась уже сейчас. Дети останутся без ингредиентов.

МакГонагалл, конечно, Снейпу не поверила, но учитывая, сколько гадостей наговорил Северус пять дней назад ей и Гермионе, решила отпустить профессора набираться храбрости.

— Жду от тебя патронуса за пятнадцать минут до возвращения, Северус. Удачного вечера.

На эти словах камин полыхнул зелёным и через пару секунд Северус скрылся в пламени.

* * *

Метель бурлила и засыпала входы и выходы. Она холодила прохожим пятки и издевательски засыпала снега в ботинки, за воротники, за отвороты манжет. Метель обласкивала каждого, и всех равнодушных к её ласкам осыпала снегом будто проклятиями. Мантии? В клочья. Шляпы? Доллллой! Трость? В сугроб, прошу вас, сэр. Вот так, чудненько!

И только ёлочные украшения да, пожалуй, сами ёлки, во дворах и на площади, оставались безучастными к этим проказам. Стояли себе, как ни в чём не бывало, глазели на всех своими яркими стеклянными глазами.

В трактире в этот час было людно. И дымно. Маги и волшебницы сидели за круглыми столиками, окутанные клубами табака, и высушивающими заклятиями. Впрочем, к этому смогу примешивался кухонный чад и общий дух то ли кабака, то ли дешёвого кабацкого рождества.

Гарри задумчиво сидел за столом в углу у окна и с лёгкой гримасой брезгливости цедил свой бренди. Если найдётся среди вас умник, который приравняет дешёвый бренди к бутылке выдержанного коньяку, то этот умник может смело выходить в сад и больше никогда не возвращаться в общество цивилизованных людей. Гарри окинул ближайшую компанию взглядом и почесал своё ухо. Сравнение бренди с коньяком, всё равно что он и Снейп на весах зельеварения. Impossible!

Старушка за столиком у противоположной стены, вся укутанная в серую дырявую шаль и запах своей пробковой трубки, что-то втолковывала лысому и потному господину, отдувающемуся напротив. Господин поминутно шлепал губами, говорил (в зависимости от ситуации) то «Бррр», то «Пуфф» и неустанно вытирал свою лысину платком. Мда, компаааания. Гарри сделал ещё один глоток «плохого зельевара». Скрипач на сцене доиграл пошлый романс и немедля затянул на пару с сокамерниками что-то ещё более удручающее. Принимая его, Гарри, заказ час назад, хозяин заведения интимно сказал Поттеру, что музыканты на редкость в ударе. И вот, допивая уже третий стакан, Гарри всё смотрел на сцену и размышлял о том, чем и по какому месту, и сколько дней подряд ударяли этих музыкантов для сегодняшнего заведения. Впрочем, возможно, это был хозяин предыдущего бара? Гарри хмыкнул. Музыканты скатились до репризы и переходили в апофеоз. Громко вздохнув, Поттер отставил стакан и отвернулся к окну. Становилось тошно.

Не смотря на перепалку с Хорхе, Гарри таки нашёл себе работу. Лавка Бэнса приняла его с распростертыми объятиями без диплома и страшных испытаний типа варки незапатентованного зелья. Уже пятый день Поттер варил костеросты и чихательные настои под предводительством тихого старичка Бэнни Бэнса в Годриковой Лощине. Место не самое приятное по количеству и качеству событий, но это для Поттера было неприятно — Стэнли Бруту было на Годрикову Лощину фиолетово. Пофигизм расцветал в душе Гарри с какой-то странной стороны. И сторона ему явно не принадлежала.

Бренди отодвинули в сторону и место напротив заняла плотная грива кудряшек, напрочь заслонив старушенцию с её побитой (тоже, спрашивается, кем? Молью? Хоббитами? Предыдущим хозяином бара?) серой шалью. А секундой позже рыжее веснушчатое лицо закрыло и потного господина, как раз договаривающего своё «Пуфф».

— Гарри! — взвизгнули кудряшки, — Гарри, как ты изменился!

— Я же говорил тебе, Миона, его и не узнать! Так меня напугал дома!..

Уизли попеременно смотрел то на Грейнджер, то на Поттера и улыбался в тридцать два зуба.

— И я вас рад видеть, друзья! Располагайтесь, заказывайте еду и выпивку и, ради всех святых, поставьте заглушающее от этих музыкантов, а то голова уже трещит, — с этими словами Поттер встал, слегка шатаясь, из-за стола.

— Эй, а ты куда? — спросил Уизли, глядя на друга снизу вверх.

— Загляну в сортир, там обещали бонус к заказу. Мне то же, что и вам! — Гарри подмигнул и сделал пару движений головой, чтобы определить направление.

— По-моему, Гарри, тебе уже хватит, — Гермиона оторвалась от разглядывания меню и понюхала стакан, — ффу… Гарри, какой это по счёту?

— Третий... кажется... гммм, — сосредоточился Поттер, — впрочем, лучше уточнить.

— Гарри, мне кажется, что… — Гермиона набрала много, очень много воздуха, чтобы сказать всё, что ей сейчас показалось, но Поттер жестом остановил её, и, похлопав Уизли по плечу, повторил.

— То же, что и вам! Друг, борись с ней! — и удивительно ровным шагом отплыл в сторону таблички WC.

Конечно, бонуса в туалете не было, зато бонусы были в кармане самого Поттера. Привычным жестом откупорив пробку, он выпил мудреное сочетание антипохмельно-отрезвляющего зелья и пошёл умываться.

Полминуты спустя Гарри Поттер, худой очкарик в линялой мантии и с хорошо проглядывающим сквозь чёлку шрамом в виде молнии, смотрел на него из серого зеркала питейного заведения с очень, очень плохими музыкантами.

— Ой, Гарри, это было ужасно, — продолжала округлять глаза Гермиона, хотя иногда казалось, что округлять дальше было просто некуда, — я оглушила её Ступенфаем. До сих пор не понимаю, как умудрилась в неё попасть.

— Нуу! — не согласился Рон, пережёвывающий пасту, на поверку оказавшуюся простыми макаронами с помидором, — ты ше шелый год уепётывала от вшяких волдемойтов, как тут не наушисья, — и Уизли снова углубился в недра тарелки.

Поттер задумчиво облизывал ложку и барабанил по краю тарелки с супом. Ситуация для него была вполне ясна, и цели Скиттер проглядывали сквозь всю эту петрушку более чем откровенно. Впрочем, все его рассуждения о Рите всё равно сползали на сакраментальную фразу, сказанную глубоким, берущим за душу и печёнку голосом: «Поттер, вы Идиот!».

— Гарри, Гарри, очнись, — затрясла его за рукав Гермиона, — я ещё не рассказала самого страшного!

Поттер вынырнул из невнятных воспоминаний о своей былой молодости и снова уставился на Грейнджер.

— Я её немедленно кинула в банку, зафиксировала заклятием неразбиваемости, и понеслась со всех ног к Снейпу.

— К кому?! — подавился соусом Рон и закашлялся, — Герм, ты что! МакГонагалл живёт в другом крыле!

— Ронни, представляешь, я в курсе, — огрызнулась Миона, — но у нас со Снейпом бурный роман вот уже третий месяц, как ты мог заметить, и ещё он, кажется, собирает энтомологическую коллекцию.

— Какую? — вытаращил глаза сбитый с толку Рон и икнул.

— Что собирает? — одновременно с Уизли воскликнул Поттер.

— Ох, мальчики… — Гермиона закатила глаза и менторским тоном перевела свою неудавшуюся шутку: жуков типа Риты Скиттер.

— А-а-а-а, — протянули в ответ молодые люди.

— Так вот, — продолжила Гермиона, — я побежала к Снейпу... да, Рональд, к нему самому, так как его идея про лазейку в барьере Флитвика подтвердилась. Ворвалась в кабинет без стука и увидела… Мальчики… — Гермиона посмотрела на Гарри и Рона, а потом придвинулась ближе и заговорила шёпотом.

— Мальчики, он сидел за столом и пел.

— Пел? — Гарри не поверил своим ушам. — Он умеет петь? — Где-то внутри грудной клетки Поттера начал зарождаться смех, который постепенно достиг горла и через секунды три вырвался наружу.

— Гарри, это было ужасно, — грустно сказала Грейнджер и посмотрела на Поттера большими карими глазами, преисполненными сострадания.

— Неужели ни слуха ни голоса? — добавил Рон и принялся похихикивать вслед за Поттером.

— Мальчики, зря вы так… — Гермиона мужественно боролась с приступом слёз.

— Ладно, Герми, извини, наверное это было действительно очень грустное зрелище, — ответил за них с Роном Поттер, — что же он такое пел?

— Не знаю, — растерянно проговорила Грейнджер, — я не успела понять, так как он замолчал и тут же рявкнул на меня.

— Гмм, — протянул Рон, — если бы меня застукали поющим, я бы тоже потом рявкнул как следует.

— А ты тоже не умеешь петь? — попробовал развить тему Поттер, но Гермиона с силой пнула его ногой под столом, и Гарри умолк.

— Так вот. Мне пришлось выслушать очень много гадостей о себе, своём воспитании, гриффиндорстве, и не обошлось без тебя, Гарри, а потом...

— Что значит не обошлось без Гарри? — перебил её Рон и пошкрябал свою щёку с пробивающейся там щетиной.

— Он вспомнил про статью с пожертвованиями и… — Миона запнулась, — Гарри, скажи нам честно, это ты устроил всю эту шумиху с пожертвованиями?

— Ребята... — Поттер нахмурился, — мне придётся взять с вас честное гриффиндорское, что вы будете держать язык за зубами...

— Так... — Гермиона нахмурилась, поняв, к чему клонит Поттер.

— Гарри, с каких это пор ты стал так плохо к нам относиться? — отшутился Рон.

— Нет, ребят, — Поттер запустил пальцы в свои короткие волосы и резко их отдёрнул, — я вообще-то теперь со всех беру не иначе как Непреложный Обет, но для вас большая скидка. Так что?

Гермиона с Уизли переглянулись.

— Конечно, друг, честное гриффиндорское! — пробасил Рон.

— Герм? — Поттер повернул голову к девушке.

— Разумеется, Гарри... — проворчала Грейнджер.

— Да, деньги перевёл я, — ребята дружно выдохнули. — И шумихи бы не было, если бы не Рита, — Поттер скривился и допил содержимое своего бокала.

— Гарри, но это же безумная сумма денег! В газетах писали...

— В газетах наврали, — отмахнулся Поттер.

— То есть... — начала было Грейнджер.

— То есть суммы были несколько больше. Но это не важно.

— Гарри!!! — Грейнджер, похоже, подсчитала в уме всю сумму пожертвований.

— Миона, кто бы говорил! — парировал на это Поттер. — Не припомню, чтобы ты когда-то жаловалась на переизбыток хороших дел в нашем королевстве!

— Гарри, но это что же получается, — додумался наконец Рон, — ты всё своё состояние туда ухнул, до последнего кната?!

— Нет, ещё на покупку дома осталось! — Поттер перевёл взгляд с одного ошарашенного лица на другое. — Нет, ребята, правда, всё хорошо! Я так давно хотел! И я рад, что эти деньги пошли на такое дело. Я только не хотел светиться...

— А зря, — причмокнул Рон и глотнул усладэля, — тебе бы медаль за это дали! Как Малфоям!

— Да больно мне их медаль нужна! — обиделся на это Поттер и крутанул в руках кружку. — Герм, так а что там со Снейпом?

Грейнджер как раз успела пнуть под столом Рона, когда разговор так кардинально сменил траекторию.

— Со Снейпом? — переспросила Гермиона и несколько раз моргнула, — о... там была форменная истерика с ядоплевательством! Я ворвалась в кабинет, а он сидит и поет. Что-то такое красивое и явно маггловское, так как про любовь. Я стою на пороге, а он поворачивает голову ко мне и замолкает. А потом взрывается и понеслась. Я выскочка, гриффиндорцы лишены такого понятия, как уважение к личному пространству, ты, Гарри, зарвавшийся идиот, разбрасывающийся деньгами своих родственников. Потом шли какие-то синонимы к слову тупица и что-то там про жажду славы и пустое геройство, потом он в целом охарактеризовал наше трио, как… ой, ребята, я запуталась, — Грейнджер виновато посмотрела на притихшего Рона и впитывающего как губка слова Гермионы Гарри, — но в общем, ничего особо нового. А потом пожелал всем счастья в личной жизни, тебе, Гарри, свернуть шею на своей метле, и попытался выставить меня из кабинета.

— Гарри, а ты что, в квиддич подался? — казалось, Рон выхватил из всей тирады только фразу про метлу. Поттер криво улыбнулся и отрицательно покачал головой.

— Метафора, Рональд. Профессор всегда очень любил выражаться иносказательно, — в голосе Поттера подозрительно прорывались нотки счастья.

— Так вот... перед тем, как дверь его кабинета захлопнулась у меня перед носом, я успела выкрикнуть одно единственное слово…

Гарри переживал целую гамму противоречивых чувств. Целых несколько гамм, как и музыканты на сцене. Это был всё-таки тот самый, милый сердцу Снейп, каким Гарри его помнил, любил и ценил. Сложно отвыкнуть от старой жизни, хотя она и сносилась до дыр. Печальней было то, что Герми рассказывала про школьные приключения: непростительные в качестве средства для добычи материала статьи «Ежедневного пророка»... Действительно, давайте в случае нехватки средств на счету будем расплачиваться с официантом Авадой Кедаврой. Подумаешь, ерунда какая! На протяжении нескольких лет правления Пожирателей непростительные использовали повсеместно, так что уж теперь-то?

* * *

— Хмм, действительно, очень странно! — он оторвал взгляд от банки с жуком и посмотрел на Грейнджер. Эти её кудряшки свисали в произвольном порядке совершенно против всяких школьных правил. Северус откровенно засмотрелся. Как можно одним своим видом так противостоять уставу Хогвартса? У него никогда не получалось так. Хотя, наверное, ему просто не повезло поступить на Слизерин. Грейнджер всё ещё смотрела на Снейпа, и ему это не понравилось.

— И какие же события вас натолкнули на то, что это Рита Скиттер, а не сбежавший из аквариума фамилиар?

Гриффиндорка молчала. Он повторил свой вопрос. Тогда девушка набралась храбрости или чего там набираются Грейнджеры, чтобы ответить на вопрос Снейпов, и произнесла:

— Я знала, что Рита Скиттер анимаг ещё с четвёртого курса школы.

— Вот как? — Северус уставился на банку и что-то судорожно соображал.

— Насколько я понимаю, Скиттер не является вашей хорошей знакомой.

Грейнджер осторожно кивнула.

— А так же Скиттер не является зарегистрированным анимагом?

Грейнджер снова кивнула и потом с ужасом посмотрела на Снейпа. Девушка попалась на такой элементарщине, что Северус даже позволил себе улыбнуться.

— Что ж, тогда я не понимаю, почему вы скрывали такую ценную для правосудия информацию, — Снейп поставил банку с жуком на стол и успел краем глаза увидеть нервно подрагивающий ус корреспондента «Ежедневного пророка».

— Просто... просто на пятом курсе, когда Волдеморт возродился, никто не верил Гарри, и мы…

— Опять ваш никчёмный Поттер! Не думал, что он опустится до такой мерзости как Рита Скиттер! — Снейп поморщился и посмотрел на Грейнджер с плохо скрываемым отвращением.

— Сэр, но вы же знаете...

— Я много чего знаю, Грейнджер, — перебил её Снейп, — но есть вещи, которые делать не стоит. И если ваш Поттер такой идиот, что...

— Не смейте так называть Гарри! Если бы не он...

— Если бы не он, многих вещей на свете бы просто не было!

— Например, вас! — зло сказала Грейнджер и замерла в ужасе.

— Не смейте! — прошипел Снейп, и его лицо внезапно оказалось в паре сантиметров от её лица. — Не смейте! — ещё раз сказал он почти что одними губами и отпрянул. Гримаса боли и ненависти исказила его лицо.

— Ваш золотой мальчик клинический идиот, всегда таким был, остаётся и по сей день, и каждое его действие доказывает это снова и снова! — Снейп взмахнул рукой и откинул голову назад, демонстрируя Гермионе перекошенный яростью рот.

— И какое же, например, доказало вам это сейчас, — воскликнула Грейнджер, впадая в тихое бешенство.

— Например, эти идиотские пожертвования! — Снейп указал рукой на пожелтевшую от времени газету, с которой всё ещё мелькали официальные лица Гринготтса и госпиталя св. Мунго.

— С чего вы решили, что за всем этим стоит Гарри? — опешила Гермиона.

— А разве нет? — издевательски спросил Снейп и сложил руки на груди. — Кому ещё досталось столько счетов в банке, а? Даже состояние Малфоя не насчитывает столько тысяч галлеонов. Покойные Поттеры и Блэки скопили достаточный капитал, в самый раз, чтобы их наследник так разбазарил своё наследство!

— Это не ваше собачье дело, кто и как распоряжается своими деньгами! — щёки Грейнджер пылали, а сама она гневно смотрела на профессора, сжимая кулаки.

— Мне так точно никакого! — вдруг как ни в чём не бывало сказал Снейп и стряхнул несуществующую пылинку с рукава сюртука. — Но это неразумно. Конечно, если герой магического мира не зарабатывает на чём-нибудь бешеных денег, которые легко окупят его лихие пожертвования через пару месяцев.

Снейп кинул быстрый взгляд на Гермиону и снова занялся несуществующими пылинками. В какой-то момент их бесполезного спора он нашёл для себя его истинную цель, и теперь как нельзя близко был к поставленной задаче, а именно, узнать, наконец, где обитает и чем занимается распроклятый Поттер, так надолго пропавший из пустой и никчёмной жизни его, Северуса Тобиаса Снейпа.

— Может и зарабатывает, какая вам разница? — не так уверенно, как хотела бы, проговорила Грейнджер и нахмурилась, не понимая поведения внезапно успокоившегося Снейпа.

— То есть вы не в курсе, чем сейчас занят герой магического мира и жив ли он вообще? — в голосе Снейпа было много яда. Примерно столько же, сколько и страха, подступившего к сердцу. Что-то, Северус, душка, у тебя нервы расшалились некстати. Лечиться, брат, надо. К Помфри, к Помфри срочненько.

— Я... мы... мы виделись недавно... кажется... — сказала Гермиона ещё задумчивей и замерла. — Скиттер! — воскликнула она, показывая на банку.

— О, чёрт! — выругался Снейп и развернулся к столу. Зелёный жук внимательно следил за ходом перепалки и скользил лапками по стеклу.

Снейп мысленно надавал себе волшебных пендалей. Как можно затевать спор с гриффиндорцем и не поставить заглушающих заклятий? Старость не радость.

— Профессор... что нам делать?

— Как что, — он притворно округлил глаза, — конечно же, вспомнить старый добрый способ преподавателя ЗОТИ! — с этими словами Северус запустил в жука Ступенфаем и достал его из банки. — Учтите, Грейнджер, я спасаю чью-то шкуру. И мне кажется, не вашу.

С этими словами он направил на Скиттер палочку и проговорил Обливейт. Жук сжал лапки и превратился в нечто, напомнившее Гермионе сушёного таракана с уроков по зельеварению.

— Профессор, вы её... — Гермиона взглянула на Снейпа.

— Нет, — усмехнулся Северус, разглядывая дело рук своих, — как истинная женщина, Рита упала в обморок. Только в теле жука это смотрится не так эффектно.

Снейп кинул её обратно в банку и наложил для верности штук пять разных противоударных, заглушающих и иже с ними заклинаний.

— Так что вам там показалось, Грейнджер? — Снейп снова повернулся к гриффиндорке и обжег её своим взглядом, — Кажется, мы остановились на самом интересном месте? Я хотел бы дослушать вас до конца, коль скоро только что скрыл часть важной информации о Поттере. Я так понимаю, вы испугались Скиттер не просто так? Золотой мальчик всё-таки стоит за всей этой шумихой?

— Нет! — Грейнджер нахмурилась и поджала губы.

— Нет? — передразнил её Снейп и вскинул вверх левую бровь. — Вот ваш ответ? Что же...

— Я… — начала Гермиона и Северус тут же умолк, — я не уверена, сэр. Мы... мне кажется, что мы недавно виделись с Гарри, — Гермиона смешно наморщила лоб, — но я не могу вспомнить где и когда. — Она растерянно посмотрела на Снейпа.

— Склероз? В таком-то возрасте? — Снейп хмыкнул и покачал головой. — Рановато для гриффиндорской всезнайки.

Однако Грейнджер пропустила его реплику мимо ушей и нахмурилась. Снейп для верности выждал минуту тишины.

— Вы уверены, что это не наведённые чары? Кто-нибудь может подтвердить факт вашей встречи? — он почувствовал странное и знакомое ощущение беспокойства.

— Не знаю, — ответила Гермиона, — я попробую написать Рону. Он уже должен был вернуться на Гриммо, сова к нему долетит к утру.

— Вы живёте в доме Блэков? — удивился Снейп. Сегодня, определённо, был вечер открытий.

— Да, в июне перед тем, как уехать, Гарри оставил нам с Роном дом… Мерлин, зачем я всё это вам рассказываю? — возмутилась Гермиона.

«Наверное, потому что мне это интересно?» — мысленно ответил ей Северус.

— Может быть вы и правы, мне совершенно незачем это знать, — Снейп дёрнул головой и выдавил из себя одну из гримас.

— Но наведённые чары, если это они, неблаготворно могут сказаться на вашей памяти. Как декан факультета, я бы не хотел, чтобы слизеринцев учил некто, страдающий от амнезии.

Гермиона хмыкнула, но промолчала. Повисла неловкая пауза.

— Мисс Грейнджер, — через какое-то время подал голос Снейп, — Рита Скиттер вот-вот очнётся, — он посмотрел на банку с жуком. Лапки корреспондента нервно сжимались, — мне нужно вызвать Минерву для дальнейшего развития событий…

Гермиона тоже смотрела на банку.

— Нам с вами придётся повторить ту часть ваших откровений про пятый курс и незарегистрированную анимагию. — Северус выжидательно посмотрел на Гермиону.

— А вы опасный человек, профессор! — заметила она.

Северус неопределённо хмыкнул и зачерпнул дымолётного порошка из банки.

— Без Поттера! — предупредила Грейнджер.

— Без Поттера! — согласился Снейп.