Омен 0: Рождение (История Делии Йонс) (гет)

Делия проснулась утром, и это был день, когда она не чувствовала тревоги. Проснувшись с ощущением внутреннего спокойствия, она встала с постели, потянулась, ощущая, как её тело готово к новому дню. Без всяких сомнений и страхов, которые раньше заставляли её прятаться в тени, она направилась в столовую.

Войдя в столовую, она почувствовала необычное облегчение. Утром было тихо, и, казалось, каждый её шаг в этом знакомом месте звучал, как новое начало. Несколько студентов за столами переговаривались, но они даже не обратили внимания на её присутствие. Делия села за стол и спокойно начала завтракать — никого не боясь, ни насмешек, ни уколов.

Она заметила, как её собственное дыхание стало ровным и уверенным. Каждая ложка каши, каждый глоток чая словно укрепляли её внутреннюю силу. Даже запах этой едой казался ей сегодня каким-то особенным, символом того, что её жизнь переходит на новый уровень.

После завтрака Делия почувствовала, как легко стало двигаться по коридорам. Больше не было тех тяжелых взглядов и угроз в воздухе, которые она ощущала раньше. Это был день, когда она могла быть собой.

Когда она подошла к зданию оркестра, её встретил капельмейстер. Он стоял в дверях, ухмыляясь и покачивая головой.

— А вот и наша звезда! — сказал он с легким смешком. — Вы опять привнесли нервозность в наш коллектив. Смотрите, у нас тут уже вся оркестровая труппа переглядывается и думает, что с вами не так.

Делия искренне рассмеялась. Она поняла, что капельмейстер не настаивает на серьёзной критике, а всего лишь в шутку подшучивает. Она вновь почувствовала лёгкость в своей душе.

— Извините, я, наверное, просто слишком вовлечена, — ответила она, ободрённо улыбаясь.

— Ну, скоро всё нормализуется, — продолжил он, с намёком на то, что музыкантша, которую Делия замещала, скоро вернется из декретного отпуска. — Как только она вернётся, все вернётся на свои места. Но пока, давайте посмотрим, как вам удаётся справляться с этим оркестром без неё.

Делия кивнула, не переживая по поводу будущего. Это больше не было для неё источником стресса. Она теперь была уверена в своём месте в оркестре, и даже если бы всё вернулось в прежний порядок, она уже нашла свой путь.

Делия зашла в репетиционный зал, почувствовав, как её шаги становятся уверенными, и направилась к своему месту в оркестре. Она села на стул, поставив тарелки рядом с собой, и приняла удобное положение, готовая к репетиции. В этот момент её взгляд случайно встретился с глазами нескольких музыкантов, но она заметила, что их взгляды были скорее любопытными, чем осуждающими. Делия почувствовала, как её сердце начинает биться ровно, как будто вся её жизнь обрела гармонию с музыкой, которая вот-вот начнётся.

Дирижёр, высокий и с немного раздражённым видом, шагал по сцене, проверяя состав оркестра. Он поднёс палочку к губам, и вдруг зал наполнился тишиной. Все взгляды были направлены на него, и, как только он поднял палочку, звуки оркестра начали наполнять пространство.

— Ну что, продолжаем репетировать шестую симфонию Малера, — сказал он, не отрывая взгляд от партитуры. — До премьеры осталось всего ничего, так что давайте не будем терять времени и начнём с первой части.

Делия устроила свои тарелки и приготовилась. Шестая симфония Малера была величественной и драматичной, а её партия — одна из самых редких. Тарелки звучали только несколько раз за всю симфонию, и это придавало их роли особую значимость. Иногда ей приходилось просто ждать своей очереди, тихо наблюдая за тем, как оркестр развертывает свои эпические линии, а она оставалась в тени.

Дирижёр начал, и оркестр погрузился в музыку. Сначала звучали резкие, яростные аккорды, передавая всю тяжесть настроения. Делия сидела, сосредоточенная, её пальцы сжимались вокруг ручек тарелок, готовые в любой момент создать тот звук, который добавит своей важной, но краткой ролью ещё один слой эмоций в картину симфонии.

Прошло некоторое время, и вот — наконец, её момент. Дирижёр поднял палочку, и, как только музыканты смолкли, последовал тот самый момент, когда тарелки должны были врезаться в общий звук. Делия резко провела палочкой по одному из них, издавая звонкий и мощный звук, который будто прорезал тишину.

В этот момент, когда в воздухе зазвучала эта редкая и мощная нота, Делия почувствовала, как в её душе что-то зазвучало в унисон с этим чистым, резким звуком. Она снова была частью чего-то большего, что привносило в этот мир больше глубины и эмоций. Как бы кратко ни была её роль, она знала, что этот момент был важен. Её тарелки привнесли ту самую искру, которая сделала симфонию цельной.

После того как дирижёр объявил перерыв, оркестр замер, а затем в зале воцарилась тишина. Музыканты, один за другим, стали покидать свои места, чтобы немного расслабиться перед продолжением репетиции. Делия, осторожно убрав тарелки на своё место, встала и направилась к дверям.

Коридор был уже заполнен коллегами, которые, как и она, пришли на паузу между частями репетиции. Кто-то спешил в сторону туалета, другие, никуда не торопясь, шли вдоль стен, переговариваясь между собой. Атмосфера в коридоре была свободной и непринуждённой, хотя разговоры и смех на фоне звучали несколько нервно, словно кто-то продолжал говорить о чём-то, что оставалось скрытым в воздухе.

Делия замедлила шаг, оглядываясь вокруг. Рядом с ней прошёл один из виолончелистов, заметивший её взгляд. Он чуть нахмурился, но ничего не сказал, просто пошёл к умывальнику. Делия не отреагировала, её мысли оставались сосредоточены на том, как она постепенно находит своё место среди этих людей. Она все ещё ощущала лёгкость, которую принесла ей вчерашняя уверенность, но в коридоре ощущалась легкая напряжённость, как бы каждый из музыкантов всё ещё пытался нащупать, что же изменилось в этом оркестре с её появлением.

Остальные музыканты слонялись, кто-то стоял у окна, вытирая руки, кто-то раздумывал, погружённый в свои мысли, и даже несколько человек начали спорить о том, как лучше интерпретировать одну из партий симфонии. Но Делия не присоединилась к обсуждениям — она стояла немного в стороне, не вмешиваясь в разговоры. Она чувствовала, как её место среди них постепенно становится более естественным, хотя и не было ещё полной уверенности в том, что всё станет стабильным.

Во время перерыва Делия задумалась, стоя у стены коридора. Мысли унесли её далеко от музыки и репетиций, и она потеряла счёт времени. Она стояла неподвижно, слушая отголоски разговоров, которые постепенно стихали, и ощущала, как постепенно уходит напряжение. Словно забыв о всем, что окружает её, она позволила себе погрузиться в тишину, в этот короткий момент уединения.

Прошло несколько минут, но, кажется, она не заметила, как музыканты покинули коридор. В какой-то момент, когда её мысли были унесены далеко вглубь, Делия пришла в себя, вдруг осознав, что вокруг стало слишком тихо. Она огляделась, не заметив, как все ушли на свои места, и осталась одна в пустом коридоре. На её лице появилась растерянная гримаса, как если бы она вдруг осознала, что пропустила что-то важное.

Именно в этот момент её взгляд случайно зацепился за фигуру у окна на противоположной стороне коридора. Она замерла, изучая силуэт девушки, стоявшей там. Девушка была одета в стандартную форму оркестра, её волосы были собраны в аккуратный пучок, и она стояла, не двигаясь, с взглядом, устремлённым в окно. Странная тишина, которая окружала её, казалась нереальной. Делия не могла понять, почему эта фигура вдруг вызвала у неё странное чувство беспокойства.

Она прищурилась, пытаясь разглядеть её лицо, но девушка стояла спиной, полностью скрывая его. Делия не могла вспомнить, чтобы когда-либо видела её в своём коллективе. Лицо незнакомой музыкантши казалось знакомым, но одновременно оно было совершенно чуждым. Откуда она здесь, и кто эта девушка?

Постепенно её взгляд скользнул вниз по её фигуре, но фигура не двигалась. Делия почувствовала, как что-то необычное повисло в воздухе. Казалось, что всё в этот момент замедлилось: пустой коридор, молчаливое окно, и странная девушка, стоящая, не поворачиваясь.

Делия, не в силах оторвать взгляд от странной фигуры, сделала шаг вперёд, решив подойти поближе и выяснить, кто это. Но как только её нога коснулась пола, девушка у окна вдруг повернула голову.

В этот момент сердце Делии остановилось. Она застыла на месте, словно её тело больше не подчинялось её воле. Лицо девушки, которая только что стояла спиной, оказалось абсолютно одинаковым с её собственным — каждый чертёж, каждая линия, каждый угол. Это было словно зеркало, только не её отражение, а живое существо, существующее здесь и сейчас. Двойник Делии смотрел на неё с таким же бесстрастным выражением, как она сама, но в его глазах не было ни признаков жизни. Лицо девушки было лишено эмоций, как у мраморной статуи, словно эта фигура не была частью настоящего мира.

Делия замерла, не в силах понять, что происходит. Внутри её разыгрывалась буря эмоций — от ужаса до полного недоумения. Она пыталась вспомнить, не видела ли она эту девушку раньше, но память не поддавалась. Двойник не двигался, не говорив ни слова. Он стоял, смотря на неё, его глаза холодны и безучастны.

В горле у Делии пересохло, и в ушах стала звенеть тишина, которую прерывал лишь её собственный учащённый дыхание. С каждым мгновением её страх усиливался, как если бы девушка — её двойник — была не просто её отражением, а чем-то гораздо более зловещим. Всё в её теле кричало:

— Уйди, это не нормально!

Она сделала шаг назад, но ноги будто бы не слушались её, а взгляд не мог оторваться от этого фигуры. Внезапно, двойник сделался немного ближе, и Делия инстинктивно отступила, наткнувшись на стену. Эта фигура продолжала смотреть на неё, так же, как и она смотрела на себя в зеркале, только зеркала здесь не было.

Тишина была оглушительной. Делия почувствовала, как её пульс ускоряется, как будто она больше не контролирует своё тело. Мозг отказывался принимать то, что происходило, и она пыталась убедить себя, что это просто галлюцинация или сон, но это было не так.

Двойник всё так же молчал, его глаза не отрывались от неё, а воздух вокруг них стал густым и тяжёлым, как если бы пространство само по себе затягивало всё вокруг. Делия сделала глубокий вдох, собрав все силы, чтобы снова двинуться, но так и не смогла. Её тело словно было связано невидимыми нитями с этим существом.

Не в силах справиться с нарастающим ужасом, Делия наконец проговорила, едва сдерживая дрожь в голосе:

— Кто ты...?

Но девушка не ответила. Только холодное молчание, и её взгляд, который не отрывался от Делии, которая продолжала стоять, словно приклеенная к месту, вглядываясь в лицо своего двойника. Каждый момент казался замороженным во времени. Нейронные связи в её голове взбунтовались, пытаясь понять, что происходит, но разум упорно отказывался принимать реальность. Она не могла отвести взгляда — так сильно её тянуло посмотреть на это лицо, которое было одновременно её и не её, чуждое, но знакомое.

И вдруг, в самый момент, когда её взгляд не мог уже выдержать этой жуткой тишины и безмолвной встречи, Делия заметила что-то необычное. В глазах двойника, что-то маленькое и светящееся появилось — слёзы. Маленькие, едва заметные, но настоящие слёзы, медленно катящиеся по её лицу. Это было так нелепо, так не вяжущиеся с тем, что она ожидала увидеть, что Делия на мгновение потеряла дар речи.

Её собственная душа сжалась. Жалость, как нежный порыв, ворвалась в её сердце. Она ощутила, что двойник, несмотря на свою холодную неподвижность, испытывает что-то — нечто человеческое. Это было странное, необъяснимое чувство: жалость и сострадание к тому, что она ещё не могла понять.

Делия сделала осторожный шаг вперёд, не сводя глаз с двойника. С каждым её движением пространство вокруг казалось всё более искажённым, как если бы сама реальность начала дрожать от напряжения. Когда она оказалась достаточно близко, её рука медленно потянулась к лицу двойника. Она коснулась его щёки. На её пальцах осталась влажность — те самые слёзы, которые она только что заметила. Тонкая, хрупкая, холодная влажность.

Но как только её рука прикоснулась к лицу, всё вокруг исчезло. В мгновение ока, фигура двойника растворилась в воздухе, как дым, исчезая перед глазами Делии, не оставив ни следа, ни звука. Тишина снова поглотила пространство.

Делия стояла, как в оцепенении, всё ещё ощущая на своих пальцах мокрые следы слёз, но теперь уже пустые. Её грудь сжалась, а дыхание стало тяжёлым. Она огляделась вокруг, пытаясь понять, что только что произошло. Коридор был пуст, как и прежде. Не было ни двойника, ни слёз, ни странной тягучей тишины. Всё вернулось в норму, как если бы ничего не происходило.

Однако в её душе оставалась странная пустота. Тот момент, когда она прикасалась к своему двойнику, оставил след, который не исчезал, как будто ей удалось прикоснуться к чему-то большему, чем просто её отражение. Слёзы двойника, его молчание — всё это было чем-то, что оставалось с ней, не позволяя забыть.

Что это было? Иллюзия? Сон? Или же нечто большее? Делия не могла понять, но одно было ясно: её мир стал немного более странным, чем прежде.

Делия стояла в коридоре, ещё не оправившись от увиденного. Мозг пытался разобраться в произошедшем, но всё происходило слишком быстро, слишком странно. Она медленно обернулась, когда услышала своё имя.

— Делия!

Её взгляд упал на флейтиста Джо, который стоял у дверей, немного отстранённый от неё, с лёгким удивлением на лице. Он заметил, что она одна, и сразу подошёл, как всегда с лёгким беспокойством, будто что-то в её поведении сразу привлекло его внимание.

— Ты чего тут одна? — спросил он, мягко улыбаясь, но в голосе слышалась та забота, которую Делия уже давно научилась распознавать. — Все уже пошли обратно на репетицию. У нас мало времени, нужно спешить.

Делия пару секунд замерла, теряясь в своих мыслях. Потом, немного встряхнувшись, она ответила:

— Да, я... просто немного задумалась.

Джо не стал задавать лишних вопросов. Он выглядел слегка растерянным, как всегда, когда хотел быть внимательным, но не знал, как правильно подойти к ней. Вместо этого он продолжил, как будто собирался сразу перевести разговор в более привычное русло.

— Ну ладно, не будем терять время. В общем, все вопросы с квартирой улажены. Ты можешь внести свою половину денег, и мы сможем наконец заселиться. Я уже поговорил с хозяевами, они согласны, все устроено.

Делия немного удивилась, не ожидая, что разговор вдруг перейдёт на такую практическую тему. В голове всё ещё витала сцена с двойником, но слова Джо, как обычно, обладали тем спокойным, уверенным тоном, который выводил её из пучины раздумий.

— Ты... ты говоришь серьёзно? — немного растерянно спросила она, пытаясь понять, как её собственные мысли вдруг оказались так далеко от реальности, когда речь шла о квартире.

— Конечно, — Джо улыбнулся, заметив её сомнение. — Всё готово. Просто скажи, когда сможешь передать свою часть.

Она обернулась к нему, чувствуя, как его слова возвращают её в привычный ритм. Всё было так простое и логичное: квартира, деньги, совместное проживание. Она должна была это сделать, она знала это. Однако где-то в глубине оставался странный след от того, что она только что пережила в коридоре, и этот момент казался нереальным по сравнению с обыденной реальностью Джо.

— Хорошо, — наконец ответила она, не зная, почему её голос прозвучал так тихо. — Я скоро переведу деньги.

Джо кивнул, не заметив её задумчивости, и добавил:

— Отлично! Я всё устрою, не переживай. А теперь давай вернёмся на репетицию, а то ещё опоздаем.

Он лёгким жестом пригласил её идти с ним, и Делия шагнула рядом с ним, не произнеся ни слова. Они вместе направились к дверям, но в голове Делии всё ещё крутилась странная картина того, что произошло в коридоре.

Когда Делия и Джо вернулись в зал для репетиции, атмосфера уже изменилась. Музыканты рассаживались на своих местах, шум и суета немного утихли, но напряжение оставалось в воздухе. Делия села на своё место, аккуратно расставив тарелки, как всегда, и приготовилась к продолжению репетиции. Однако её мысли всё ещё были далеко, где-то в коридоре, где всё казалось иным, не таким, как обычно.

Репетиция продолжалась, и дирижёр вновь взял в руки палочку, делая акценты на тех участках симфонии, где Делия должна была вступить. Музыка звучала мощно и завораживающе, но, несмотря на всю её красоту, Делия не могла избавиться от ощущения, что что-то было не так.

Когда она снова посмотрела на Джо, сидящего напротив неё с флейтой в руках, её внимание зацепило что-то странное в его взгляде. Он смотрел на неё не просто как на коллегу, не как на просто музыканта в оркестре. Его глаза были полны того чувства, которое она давно уже замечала — нежности, беспокойства, но теперь оно было явным и не скрытым. Это был взгляд, который говорил, что между ними есть нечто большее, что давно не высказывалось вслух, но всё равно ощущалось в его глазах.

Делия почувствовала, как её сердце замирает на мгновение. Но, к своему удивлению, этот взгляд не вызвал у неё тревоги. Напротив, ей стало немного легче — взгляд Джо был таким же, как прежде, хоть и с оттенком чего-то нового. Этот взгляд говорил о привязанности, о внимании, которое она привыкла игнорировать, но теперь, возможно, поняла.

Однако едва она отвела взгляд от Джо, как её заметили другие. Переборщики с медными и деревянными инструментами, кто-то из струнников — все они смотрели на неё с выражением, которое нельзя было принять за что-то хорошее. В их глазах читалась не просто враждебность — это было нечто большее. Это был страх и ненависть, сконцентрированные в каждом взгляде, замаскированные под что-то привычное, но слишком очевидное, чтобы скрыть.

Каждое их лицо, когда она на них смотрела, было как холодный камень. Несколько человек отворачивались, чтобы не встречаться с её взглядом, другие — поднимали брови с выражением отчуждения, как будто её присутствие здесь нарушало нечто важное и незыблемое. Они как будто считали её чужой, посторонней, как если бы она была не частью их мира, а чем-то, что должно исчезнуть.

Делия пыталась игнорировать эти взгляды, сосредоточившись на своей партии, но что-то внутри неё сжалось от того, как она чувствовала эту дистанцию. Было страшно осознавать, что её место здесь, в оркестре, все ещё не закрепилось, что она, несмотря на все усилия, оставалась в стороне от них. И, возможно, это было связано не с её музыкальными способностями, а с тем, как воспринимали её как человека, как коллегу. Эти взгляды не были случайными.

Дирижёр вел репетицию с напряжением, отмечая неточные моменты, и вскоре снова пришёл её черёд. На партию тарелок в шестой симфонии Малера она должна была войти, и каждый раз, когда она готовилась, ощущала на себе взгляды коллег, их отстранённость и неприязнь. Это было странное, почти невыносимое ощущение — как если бы её присутствие не имело смысла для них. И всё это усиливалось с каждым повтором, с каждым взглядом, что она замечала мимоходом.

В какой-то момент, когда оркестр снова погрузился в музыку, Делия почувствовала, как её тело напряглось от давления этих взглядов. Музыка продолжала звучать, и, несмотря на всё, она играла — точнее, старалась играть, несмотря на то, что её разум всё ещё был поглощён беспокойством, страхом, что эти взгляды никогда не исчезнут, что она так и останется здесь чужой среди своих.

Зал для репетиций, казавшийся прежде пространством, наполненным лишь музыкой, теперь ощущался как поле боя, где Делия была не просто музыкантом, а изгоем, окружённым враждебными силами, скрывающими свои истинные чувства под маской обычного профессионализма.