Неизвестная родня 4. Кубок огня (джен)

В течение следующих нескольких недель Хедвиг, казалось, работала на пределе своих возможностей. Впервые Сириус не отвечал на вопросы Ориона, хотя это было не по его вине. Всё внимание Министерства было сосредоточено на Турнире Трёх Волшебников, а не на ошибках, которые они хотели, чтобы публика забыла. Сириус и Ремус заверили Ориона, что сообщат ему всё, как только услышат что-нибудь новое, но ожидание не помогало Ориону сохранять спокойствие.

Однако Сириус признался, что, возможно, говорил об Орионе, когда помогал профессору Грюму 1 сентября. Это означало, что Сириус хвалился Орионом, пока кто-то не заткнул его. Орион знал, что должен быть рад тому, что отец им гордится, но это не означало, что Сириус должен был раскрывать всё тому, кого не видел много лет.

Профессор Грюм больше не выделял Ориона, и это было облегчением. Когда профессор Грюм был чем-то недоволен, лучше было слиться с толпой. Его уроки быстро стали самыми сложными и требовательными, что, учитывая, что «Защита от тёмных искусств» была одним из лучших предметов Ориона, говорило о многом. Что ещё хуже, профессор Грюм объявил, что наложит на каждого из них Империус, чтобы продемонстрировать его силу и посмотреть, сможет ли кто-нибудь из них противостоять его воздействию.

— Но… но вы сказали, что это незаконно, профессор, — нервно сказала Гермиона, когда профессор Грюм взмахнул палочкой, и столы отодвинулись к стенам, освободив большое свободное пространство в центре комнаты. — Вы сказали, что использовать это против другого человека — это…

— Дамблдор хочет, чтобы вы почувствовали, каково это, — твёрдо сказал профессор Грюм. — Если вы предпочитаете учиться на собственном горьком опыте — когда кто-то надевает это на вас, чтобы полностью вас контролировать, — я не против. Вы свободны. Можете идти.

Гермиона, конечно, не ушла, но обменялась неуверенным взглядом с Орионом. Они могли только наблюдать, как одного за другим вызывали учеников, накладывали на них проклятие и заставляли делать самые невероятные вещи. Дин Томас трижды прыгал по комнате, распевая какую-то песню, которую Орион никогда раньше не слышал. Лаванда Браун изображала белку. Невилл выполнил серию поразительных гимнастических упражнений, которые, как знал Орион, Невилл даже не пытался повторить. Никто не смог снять проклятие.

— Поттер, — прорычал Грюм, — ты следующий.

Орион наблюдал, как Гайден нервно вышел в центр класса. Не успел он опомниться, как профессор Грюм поднял палочку, направил её на Гайдена и произнёс: — Империус!

Это было так же, как и со всеми остальными. Лицо Гайдена стало пустым, он уставился в одну точку. Орион краем сознания почувствовал что-то странное, но проигнорировал это… или, по крайней мере, попытался. Это было похоже на раздражающую волну чего-то, что становилось всё настойчивее. Ориону потребовалось мгновение, чтобы понять, что это была «связь», о которой его предупреждали Сириус и Ремус, — его «двойственная» связь с Гайденом.

Гайден согнул колени, словно готовясь к прыжку, но замешкался. Он слегка покачнулся, затем опустился ниже, но снова замешкался. Неужели Гайден действительно боролся с проклятием? Волны становились всё сильнее — почти болезненными. Гайден опустился ещё ниже и совершил то, что можно было назвать «полупрыжком» прямо на ближайший стол. Как будто он прыгнул и попытался удержаться от прыжка.

— Вот это уже больше похоже на дело! — прорычал профессор Грюм. — Посмотрите-ка на это, ребята… Поттер боролся! Он боролся с ним и почти победил! Мы попробуем ещё раз, Поттер, а вы, остальные, будьте внимательны — следите за его глазами, вот где вы это видите — очень хорошо, Поттер, очень хорошо! Им будет трудно тебя контролировать!

Профессор Грюм трижды накладывал проклятие на Гайдена, и каждый раз результат был одинаковым. В конце концов, Гайден был вынужден заговорить, заявив, что его колени не выдержат ещё одного броска. В живых остался только один ученик.

— Ладно, Блэк, давай ты, — прорычал профессор Грюм.

Орион занял место Гайдена в центре класса, его рука тянулась к палочке, надёжно спрятанной в кобуре. Ему было противоестественно не реагировать на направленную, на него палочку.

И снова никакого предупреждения. — Империо!

На этот раз «волна» ударила его в лицо, омыла его, пытаясь стереть всё. Инстинктивно Орион мысленно воздвиг стены, как его учили годами. Единственная проблема заключалась в том, что «волны» не исчезали. Они продолжали биться о стены, пытаясь их разрушить. Орион поморщился от боли и слегка пошатнулся, когда «волны» усилились. Они набирали скорость и увеличивались в размерах. Ему казалось, что его мозг тонет, и нет никакой возможности всплыть, если только Орион не заставит профессора Грюма прекратить эту пытку.

Опустившись на колени, Орион подумал не только о том, о чём следовало. Он взмахнул рукой и схватил свою палочку. — Хватит, — прошипел он сквозь зубы. Давление усилилось. — Хватит! Остановись! Экспеллиармус!

Палочка профессора Грюма взлетела в воздух, когда «волны» исчезли. С облегчением Орион повалился вперёд, пока его лоб не коснулся холодного каменного пола. Голова у него так сильно болела, что он удивился, почему никто не спрашивает, что это был за шум.

— Блек? — Осторожно спросил профессор Грюм.

Руки легли на спину Ориона, и его медленно усадили, после чего комнату наполнили вздохи.

— Ори, — в ужасе воскликнула Гермиона. — У тебя кровь!

— Я взял его, — сказал Невилл и прижал что-то мягкое к носу Ориона. — Пойдём, Ори, отведу тебя в больничное крыло.

Невилл и Гермиона помогли Ориону подняться на ноги и медленно выйти из класса. С каждым шагом Орион чувствовал, как боль ослабевает, превращаясь в почти терпимую пульсацию. Ему всё ещё было слишком больно, чтобы думать, но, по крайней мере, Орион больше не чувствовал необходимости вырубиться, чтобы избавиться от боли.

* * *

Невилл и Гермиона не произнесли ни слова, пока они не добрались до больничного крыла, за что Орион был им благодарен. Отсутствие шума казалось лучшим, что могло сейчас быть для его головы. Если бы только всё перестало кружиться.

— Мать королевы! — воскликнула мадам Помфри, как только они вошли в больничное крыло. — Что случилось?

Гермиона и Невилл неуверенно взглянули на Ориона, и он понял почему. Была большая вероятность, что мадам Помфри не знала о практическом занятии по Защите от Тёмных искусств. Также была большая вероятность, что она не знала о щитах Ориона от окклюменции. Однако она была бы очень расстроена, узнав, что ученик пострадал из-за действий учителя.

— Болит голова, — процедил Орион сквозь зубы.

— Это не объясняет, откуда взялась кровь! — возмутилась мадам Помфри.

— Это из-за головной боли, мадам Помфри, — сказала Гермиона, когда они с Невиллом помогли Ориону дойти до ближайшей кровати. — Мы были на уроке Защиты от Тёмных искусств, и профессор Грюм…

— Не говорите больше ничего, мисс Грейнджер, — сказала мадам Помфри с обречённым видом. — Рано или поздно это должно было случиться. — Она повернулась и направилась к шкафчику с зельями. — Ложитесь, мистер Блэк, и постарайтесь расслабиться.

Орион попытался расслабиться, как только его голова коснулась подушки, но это было трудно из-за яркого солнечного света, бормотания мадам Помфри и нервного хихиканья Гермионы. Честно говоря, в тот момент Ориону больше всего хотелось зелье сна. Его разум нуждался в восстановлении, а лучший способ для этого — отдых.

— Сейчас, — сказала мадам Помфри, подходя к кровати Ориона. — Есть ли что-нибудь еще, что вы трое хотели бы мне сказать, что могло бы помочь диагностировать ваши недуги и назначить соответствующие зелья, мистер Блэк, или я должна догадываться?

Гермиона и Невилл неуверенно посмотрели на Ориона, но тот остался непреклонен. Он не собирался навлекать на профессора Грюма неприятности в первую же неделю.

— Тренировка заклинаний пошла не по плану, мадам Помфри, — настаивал Орион. — Честно говоря, мне просто нужно отоспаться.

Мадам Помфри с неодобрением нахмурилась. Не говоря ни слова, она протянула Ориону зелье за зельем, а затем забрала пустые флаконы и ушла. Орион вздохнул с облегчением и стал ждать, пока подействуют зелья. Он был рад, что Невилл и Гермиона решили подождать с неизбежными вопросами. На них, конечно, было бы трудно ответить, потому что у Ориона не было никаких ответов. Он никогда раньше не слышал ни о чём подобном, хотя, вероятно, это не было чем-то, что обычно проверялось.

* * *

В течение следующей недели происшествие на уроке профессора Грюма было главной темой для разговоров в школе. Орион слышал множество пересказов этого события и каждый раз с трудом сдерживался, чтобы не закатить глаза. Казалось, все были полны решимости выставить профессора Грюма параноиком, который напал на Ориона без причины.

Орион быстро отказался от попыток опровергнуть слухи после первого дня, поскольку никто, похоже, не верил его версии. В конце концов, какая польза от правды, если слухи гораздо интереснее?

Ориону также пришлось пережить крайне неприятную встречу с профессором Дамблдором, профессором Грюмом, Сириусом и Ремусом. Профессор Грюм неоднократно извинялся, хотя Орион настаивал, что в этом нет необходимости. Затем встреча превратилась в теоретический спор о том, что вызвало такую реакцию. Профессор Дамблдор настаивал на том, что окклюмент должен иметь преимущество в блокировке проклятия Империус, но оно не должно причинять боль. Ремус первым предположил, что, возможно, дело в процессе усыновления Ориона… то есть в зелье усыновления.

Ориону совсем не понравился этот аргумент. Последнее, чего он хотел, — это ещё один пример того, что зелье усыновления сделало его ненормальным.

К счастью, у Ориона не было много времени, чтобы зацикливаться на этом из-за обилия домашних заданий, которые давали всем четверокурсникам. Орион быстро понял, что его дневники используются чаще, чем некоторые книги, и был благодарен Ремусу за то, что тот настоял на их ведении, когда Орион много лет назад начал изучать программу Хогвартса. Теперь это, безусловно, экономило ему много времени.

Единственным предметом, с которым у Ориона возникли проблемы, была «Забота о магических существах». Хагрид хотел, чтобы они по очереди наблюдали за соплохвостами и документировали их поведение. Лично Орион хотел доложить о Хагриде в Министерство, хотя бы для того, чтобы избавиться от этих тварей. Они росли с поразительной скоростью и, казалось, только и делали, что вредили и разрушали.

— Я не буду, — решительно сказал Драко, неосознанно озвучивая мысли Ориона. — Я и так насмотрелся на эти огрызки Елизаветы II и на уроках.

Хагрид перестал улыбаться. — Ты сделаешь, что тебе говорят, — прорычал он, — или я возьму пример с профессора Грюма… Я слышал, ты хорошо ладишь с хорьками, Малфой.

Все гриффиндорцы, кроме Ориона, расхохотались. Драко покраснел от гнева, но ничего не ответил, и Орион знал почему. Методы профессора Грюма могли напугать кого угодно. Драко не знал, что Хагрид не мог выполнить свою угрозу, потому что у него не было настоящей волшебной палочки.

Орион обнаружил, что отстаёт от Невилла и Гермионы, когда они возвращались в замок. Он не понимал, почему в последнее время у него такое плохое настроение на уроках по уходу за магическими существами. Может быть, дело в том, что Хагрид открыто, нарушил запрет на скрещивание разных видов, и с этим ничего не делали. Почему профессор Дамблдор не вмешался? Хогвартсу не нужна была такая головная боль перед Турниром.

Войдя в вестибюль, Орион сразу же заметил большую толпу учеников, собравшихся вокруг большой вывески, которая была установлена у подножия мраморной лестницы. Протиснувшись сквозь толпу, Орион, Невилл и Гермиона смогли увидеть, из-за чего весь этот шум.

«Турнир Трех Волшебников. Делегации из Шармбатона и Дурмстранга прибывают в Хогвартс в ближай­шую пятницу — 30 октября в 6 часов вечера. Уроки в этот день закончатся на полчаса раньше...»

— Осталось всего неделя! — радостно сказал Эрни Макмиллан, выходя из толпы. — Интересно, знает ли Седрик. Думаю, я пойду и скажу ему…

Орион и Невилл обменялись осторожными взглядами. Насколько они знали, Седрик всё ещё сомневался, стоит ли ему участвовать, и больше всего его беспокоило то, что все будут обращать на него внимание и оказывать давление, а не сами задания. В глубине души Орион знал, что Седрик всё равно бы участвовал, как и он сам, если бы это означало, что Сириус будет им гордиться.

* * *

В течение следующей недели только и разговоров было о Турнире Трёх Волшебников. Младшие классы с нетерпением ждали его начала, а старшие обсуждали его особенности. Орион перестал прислушиваться к этим разговорам в начале недели, когда вероятность проведения Турнира становилась всё меньше.

Филч также был занят уборкой школы, как всегда. Он был очень строг к тем, кто привносил в школу грязь. Ученики быстро поняли, что лучше накладывать очищающие чары каждый раз, когда они заходят в школу, чтобы избежать гнева Филча.

* * *

Когда наступило тридцатое октября, все с нетерпением ждали прибытия «Шармбатона» и «Дурмстранга». Наконец, после стольких предположений, ожидание подошло к концу, и Турнир начался. В то утро Большой зал уже был украшен огромными шёлковыми флагами факультетов Хогвартса, свисавшими со стен, а самый большой флаг с гербом Хогвартса висел за учительским столом.

— Это, конечно, облом, — мрачно сказал Джордж, Фреду, Ориону, Невиллу и Гермионе, которые сели рядом с ними. — Но если он не захочет поговорить с нами лично, нам всё равно придётся отправить ему письмо. Или сунуть его ему в руки. Он не сможет вечно избегать нас.

— Мы хотим знать, кто тебя избегает, — с любопытством спросил Орион.

Фред и Джордж обменялись смущёнными взглядами. — Не совсем, — сказали они одновременно.

—А что вы думаете о Турнире? Хотите в нем участво­вать?

—Я спросил у МакГонагалл, как будут выбирать учас­тников, а она не говорит, — сокрушался Джордж — Ве­лела замолчать и заняться трансфигурацией енота.

— Что ж, единственный способ быть абсолютно беспристрастным в процессе отбора — это поручить его неодушевлённому предмету, — задумчиво сказал Орион. — Конечно, на него будут наложены заклинания и чары, чтобы несовершеннолетние ученики не могли попасть внутрь, как сказал профессор Дамблдор.

— Как ты думаешь, что бы сделал Дамблдор, Ори? — нетерпеливо спросил Фред. — Ты знаешь его лучше, чем кто-либо из нас.

Орион нахмурился, взглянув на учительский стол. — На самом деле есть только один верный способ отличить взрослого человека от ребёнка, — сказал он.

— И что это такое? — спросил Невилл.

— Следящие чары, — пожал плечами Орион. — Это единственное общее, что нельзя изменить с помощью заклинаний или зелий. На месте профессора Дамблдора я бы сосредоточился на этом.

Фред и Джордж снова переглянулись, и на этот раз Орион увидел на их лицах разочарование. — Что ж, это отстой, — пробормотал Фред. — Должно быть, это действительно опасно, если Дамблдор прибегает к чему-то подобному.

— Но мы могли бы справиться с этим, — настаивал Джордж. — Мы же не первокурсники. Нам всего несколько месяцев не хватило…

— Если проявить снисходительность, то где это закончится? — возразил Орион. — Логично, что возрастное ограничение установлено на семнадцатилетие — когда мы становимся совершеннолетними и, следовательно, не нуждаемся в одобрении родителей. Можете себе представить реакцию вашей мамы, если бы Джинни выбрали чемпионкой Хогвартса?

Фред и Джордж поморщились.

— Никогда об этом не думал, — признался Фред. — Но это худший вариант развития событий. Мама знает, что мы можем о себе позаботиться.

Орион уставился на них, приподняв бровь. — Ваши право, — сказал он и начал наполнять свою тарелку едой. В глубине души Орион знал, что Фред и Джордж всё равно попытаются войти. Такими уж они были людьми. Для них выгода перевешивала риск.

По всему замку царила взволнованная атмосфера, пока все ждали окончания уроков. Большинство учителей оставили всякую надежду рассказать что-то новое, за исключением зельеварения, где профессор Снейп заставлял их работать до звонка. Четверокурсники спешили убрать свои рабочие места, вернуться в башню Гриффиндора, чтобы оставить там сумки и книги, взять плащи и вернуться в вестибюль, где царил хаос.

Главы факультетов лихорадочно выстраивали своих учеников в шеренги и выкрикивали последние распоряжения.

— Уизли, поправьте свою шляпу! — рявкнула профессор МакГонагалл. — Мисс Патил, уберите эту нелепую штуку с волос!

Орион обернулся и увидел, как Парвати неохотно снимает с конца своей косы большую декоративную бабочку.

— Следуйте за мной, пожалуйста, — сказала профессор МакГонагалл. — Первокурсники впереди… не толкайтесь…

Они спустились по ступенькам и выстроились перед замком. Для этого времени года было немного холодно, о чём свидетельствовало количество дрожащих людей. Небо было ясным, и они могли прекрасно видеть прозрачную луну над Запретным лесом, а также последние отблески заката.

— Почти шесть, — сказал Рон Гайдену, который стоял прямо за Ориона. — Как думаешь, они скоро придут? На поезде?

— Не думаю, — ответил Гайден. — Если бы они были там, мы бы ждали их на станции Хогсмид. Должно быть, они едут другим путём.

— Портключ? — предположил Рон. — Или они могли бы аппарировать — может, там, откуда они родом, это разрешено делать до семнадцати лет?

— Ты не можешь аппарировать на территории Хогвартса, сколько раз я тебе это говорила? — нетерпеливо сказала Гермиона, оглядываясь через плечо.

Орион закрыл глаза и подождал, пока Рон ответит, но услышал только громкое «Ой!» прежде, чем заговорил Гайден. — Что ты думаешь, Орион? — спросил он. — Ты знаешь о Турнире больше, чем кто-либо…

— Это не порталы, — спокойно сказал Орион. — Несмотря на то, что этот Турнир посвящён международному сотрудничеству, каждая школа захочет доказать, что она лучшая, а это включает в себя и эффектное прибытие. Учитывая наше расположение, я бы не удивился, если бы одна школа прибыла по воздуху, а другая — по морю.

Голос профессора Дамблдора заставил всех замолчать. — Чует мое сердце — делегация Шармбатона недалеко!

— Где? Где? — обрадовались ребята, вертя головами.

— Вон! — указал шестикурсник на небо в стороне За­претного леса.

Гигантская черная тень почти касалась верхушек деревьев. Льющий­ся из окон замка свет озарил приближающееся чудо — огромную синюю карету, подобную башне. Ее тянула по воздуху дюжина крылатых золотых коней с развевающи­мися белыми гривами, каждый величиной со слона..

Первые три ряда учеников подались назад. Заходя на посадку-, карета снижалась с бешеной скоростью. И на­конец, с оглушительным громом, от которого Невилл, подпрыгнув, наступил на ногу пятикурснику-слизеринцу, копыта золотых коней размером с хорошее блюдо коснулись земли на опушке Запретного леса. Следом при­землилась карета и покатила, подпрыгивая на гигантских колесах; кони кивали исполинскими головами, выпучив огромные огненно-красные глаза.

Открылась дверца, украшенная гербом: две скрещен­ные золотые палочки, из каждой вылетают по три крас­ные звезды; с облучка прыгнул мальчик в голубой мантии, наклонился, что-то нашарил на полу кареты и развернул золотые ступеньки. Тут же почтительно отпрыгнул назад, и из кареты появилась черная лаковая туфля размером не меньше детских санок, и сразу же за ней изумленным зри­телям явилась ее обладательница, которую Орион когда-либо видел.

У мадам Максим, как и у любого директора или директрисы, была репутация, и теперь Орион знал почему. По её габаритам было легко понять, почему она была известна как устрашающая фигура и очень заботливая по отношению к своим ученикам. Орион не сомневался, что мадам Максим сделает всё возможное, чтобы её чемпион выиграл Турнир.

Дамблдор зааплодировал. Ученики вторили. Мно­гие вставали на цыпочки, чтобы лучше разглядеть ве­ликаншу.

Лицо ее расплылось в улыбке. Она подошла к Дамблдору и протянула сверкающую драгоценностями руку. Директор, и сам роста немалого, лишь слегка склонился для поцелуя.

—Дорогая мадам Максим! Добро пожаловать в Хогвартс!

—Дамблёдорр, — произнесла мадам Максим груд­ным голосом. — Надеюсь, вы пребываете в добром зд'гавии?

— Спасибо. Я в превосходной форме.

— Мои ученики, — небрежно махнула она назад ог­ромной ручищей.

Всеобщее внимание переключилось на дюжину мальчиков и девочек в одеждах из тонкого шёлка, которые вышли из кареты. Большинство из них дрожали и смотрели на замок со смесью тоски и страха.

— Ка'г-ка'гов уже приехал?

— С минуты на минуту ждем, — сказал Дамблдор. — Вы его будете здесь приветствовать или пойдете сразу в замок?

— Лучше пойдем в замок Тут у вас холодно. Только вот кони...

—Наш преподаватель ухода за магическими суще­ствами сочтет за счастье о них позаботиться. Он вот-вот вернется, только уладит небольшое недоразумение. Его... э-э... подопечные требуют повышенного внимания.

— Скрутс, — пробормотал Рон.

— Есть надежда, что они убили друг друга? — спросил Невилл у Ориона.

Орион ухмыльнулся. — Надежда умирает последней.

—Моим коням нужен сильный конюший. — Мадам Максим явно сомневалась, что хогвартский учитель справится с ее золотыми жеребцами. — Они ошшень к'гепкие.

—Уж поверьте, кому-кому а Хагриду эта работенка по плечу, — улыбнулся Дамблдор.

—Ошшень хо'гошо! — слегка поклонилась мадам Максим. — Передайте, пожалуйста, мсье 'Агриду что пьют мои кони только ячменный виски.

—Непременно передам. — Дамблдор тоже в ответ поклонился.

— Идите сюда, — приказала мадам Максим своим ученицам.

Ученики Хогвартса быстро расступились, чтобы пропустить её и учеников Шармбатона вверх по каменным ступеням. Как только они скрылись из виду, все обратили внимание на темнеющее небо в поисках признаков Дурмстранга.

— Как ты думаешь, какими будут лошади Дурмстранга? — громко спросил Симус.

— Они ведь не будут делать то же самое, да? — с любопытством спросил Гайден. — Я имею в виду, какой смысл хвастаться, если мы уже это видели? Орион сказал, что один из них будет по воздуху. Может, он снова окажется прав и другой прилетит по воде — как на озеро.

Они перевели взгляд на озеро, но не увидели ничего, кроме гладкой поверхности тёмной воды. Несколько минут никто ничего не говорил. Единственным звуком было фырканье и топот огромных лошадей, пока из темноты не донёсся громкий и странно жуткий шум. Это была смесь приглушённого грохота и сопения, что было очень странным сочетанием. Внезапно в центре озера на поверхности образовались большие пузыри, а затем появился водоворот, как будто со дна озера вытащили гигантскую пробку.

Из центра водоворота медленно начал подниматься длинный чёрный шест, прикреплённый к огромному кораблю. У него был странный, похожий на скелет вид, как будто его подняли со дна океана. Корабль медленно развернулся и поплыл к берегу. Все широко раскрыли глаза, когда якорь был брошен за борт, а на берег спустили трап.

С корабля сходила непрерывная вереница фигур, и все они, казалось, были такого же телосложения, как постоянные спутники Драко, Винсент Крэбб и Грегори Гойл, стоявшие поодаль. Когда они приблизились, стало ясно, что их лохматыми, похожими на мех плащами они казались такими большими.

— Дамблдор! — сердечно воскликнул мужчина, возглавлявший группу. Он был одет в серебристые меха, которые сочетались с его короткими волосами и бородкой. — Как поживаешь, дружище, как поживаешь?

— Благодарю вас, профессор Каркаров, — ответил профессор Дамблдор.

Орион едва сдержал возглас. Он знал достаточно об Игоре Каркарове из досье Сириуса. Пожиратель смерти, пойманный после падения Волан-де-Морта, сумел выбраться из Азкабана, выдав имена других Пожирателей смерти. Это была сделка с дьяволом, которую Сириус не одобрял, но его начальство считало иначе. Вопрос был в том, действительно ли Каркаров оставил своё прошлое в прошлом.

Каркаров подошел к профессору Дамблдору и пожал ему руку. — Старый добрый Хогвартс, — сказал он с улыбкой, взглянув на замок. — У меня действительно есть просьба от одного из моих студентов о Седрике Диггори и Орионе Блэке ... Не могли бы они помочь до окончания ужина?

Профессор Дамблдор уставился на Каркарова на краткий миг, прежде чем ответить. — Конечно, — любезно сказал он. — Я уверен, они были бы рады. Седрик и Орион, пожалуйста, подойдите к нам.

Орион почувствовал, как все взгляды устремились на него, когда он медленно вышел из толпы и подошёл к профессору Дамблдору вместе с Седриком. Краем глаза он поймал взгляд Седрика и понял, что тот так же растерян, как и он сам.

— Отлично! — объяснил Каркаров и отошёл в сторону, открывая знакомое лицо, которое Орион никак не ожидал, увидеть, на территории Хогвартса.

— Сюрприз, Орион, — сказал ухмыляющийся Виктор Крам.

Орион ухмыльнулся в ответ. «Я и не думал, что они выпустят тебя из страны», — сказал он.

Виктор пожал плечами. «Кто-то должен был проверить, как ты», — сказал он и бросил на Седрика любопытный взгляд. «Какие-то проблемы?»

— С ним? — спросил Седрик, указывая большим пальцем на Ориона. — Всегда.

Орион вздохнул. — Хватит меня обсуждать. Я уверен, что все замёрзли, так что, может, пойдём в замок?

— Отличная идея, Орион, — любезно сказал профессор Дамблдор. — После вас, Игорь.

Каркаров шёл впереди, Орион и Седрик — за ним, а Виктор — между ними. Когда они проходили мимо учеников Хогвартса, Орион старался не обращать внимания на изумлённые взгляды, которые, казалось, были у всех на лицах, и на шёпот, который преследовал их по лестнице и в замке.