Лина и Мира: Проект «Фавн» (джен)

Лина мысленно поблагодарила всех богов технологий, или хотя бы их скромного представителя, а именно — проектировщиков «Золотой Клетки» за то, что здесь даже двери в шкафы для швабр имели электронные замки и сервоприводы. Ни одного устройства без микросхемы, ни одной ручки без датчика.

Поэтому, как только они с Мирой покинули банкетный зал, массивная противопожарная дверь по приказу Лины тут же захлопнулась с глухим шипением и отказалась подчиняться любым другим командам, отсекая истеричные вопли сенатора, которому отсутствие носа, передней части челюстей и куска языка ничуть не мешало орать во всю оставшуюся глотку. Исчезли так же панические крики «дорогих гостей», грохот перевёрнутых стульев и визг тех, кто успел сообразить, что с этой минуты хищники на самом деле вовсе не они.

Впереди простирался служебный коридор, ровный, как луч. От него в стороны вели ходы к лестницам, лифтам, техническим узлам, вентиляции, нижним уровням. Бетон, пластик, металл и лампы, настолько яркие, что лучше на них не поднимать взгляда. Лина и Мира метнулись в сторону, двери лифта услужливо распахнулись перед ними. Два этажа вниз, на технический уровень.

Они оказались на грузовой площадке, куда выходила еще одна, кроме лифтовой, дверь. Выла сирена, под потолком кружился проблесковый маячок, бросая тревожные оранжевые лучи в стороны.

— Они заблокировали все двери, — крикнула Мира, безуспешно подергав ручки. — Сейчас я попробую разрезать ее своими когтями!

— Подожди, не торопись, — ответила Лина. Она стояла, прислонившись к стене, будто просто отдыхала. На самом деле её разум был повсюду — в проводах, в камерах, в кодах. Она чувствовала каждый бит данных, как если бы он тек по её нервам. Её зрачки сузились до размера игольного ушка, когда она нашла нужный процесс в потоке информации.

— Три секунды, — прошептала она, почти беззвучно.

Мира, прижавшись к углу напротив, не ответила. Она просто кивнула, её хвост метнулся влево-вправо, как маятник.

Система моргнула. Сирены замолчали. Камеры сделали один поворот и застыли. Замок дверей зажужжал, и обе створки распахнулись.

— Идём, — сказала Лина, и они вышли, держась за руки.

Для Лины этот коридор был живым. Она чувствовала его, как собственное тело. По стенам, полу и потолку тянулись кабели — энергетические жилы, скрученные нервы, наполненные энергией сосуды.

Она нащупала нужную точку — простейший контроллер в распределительном щите — и, коснувшись своего виска пальцем, отключила свет во всём секторе. Остались лишь редкие аварийные лампы — унылые, как догорающие свечи после бала. Лина нашла нужный блок и внесла изменения в его команды. Тьма стала абсолютной. Переход от яркости к мраку был мгновенным. Лина покопалась еще несколько секунд в так удачно подвернувшемся им по пути техническом узле и изменила микропрошивку ещё нескольких десятков контроллеров. Система управления комплексом на этом участке стала слепа и глуха. Лина видела, как беспомощно стучатся в устройства команды главного ядра.

«Как бы мне до него добраться… — Лина вздохнула. — Тогда мы бы действительно повеселились...»

Но сервер оказался вне досягаемости. Строители по какой-то неясной логике разместили его в отдельном бункере, за пределами основного периметра, в трёхстах метрах под землёй. Причем это было единственное место, которое обошлось без технологий, одна шахта лифта, управляемого буквально вручную, нажатием на простые кнопки, затем одна дверь. Одна, но очень крепкая, а в ней замочная скважина — не цифровая, а настоящая, старая школа. Ключ к ней на острове тоже был один, настоящий, физический. Где он находится и кому принадлежит — неизвестно. Информация об этом не хранилась ни в открытых протоколах, ни в планшетах охраны. Интересно, а когти Миры могли бы вскрыть эту дверь? Но загонять себя в нору с одним выходом… Да, о главном сервере придется забыть.

В царящем мраке не помогли даже их острые, кошачьи глаза — он был густой, как мазут. Но инженеры «Золотой Клетки» предвидели и это.

По краям коридора медленно начали проступать тусклые, зеленоватые полосы. Сначала еле заметные, но через минуту они разгорелись ярче, достаточно, чтобы обозначить границы стен и проемов. Лина вспомнила, что в одном из планшетов техников была информация об этом. Живые полосы — не просто краска, а биолюминесцентный состав с колониями генетически модифицированных грибков. Их крошечные тела начинали светиться, едва мрак становился полным, подпитываясь углекислым газом из окружающего воздуха.

Для обычного человека они были просто маркерами — вот стена, вот стрелка, вот направление к эвакуации. Но для глаз Лины и Миры это было как включить ночную лампу в детской: мир стал снова читаемым, понятным. Они видели всё до мелочей.

— Лина… прости меня, что не сдержалась там, в зале, — тихо сказала Мира, когда они остановились в помещении, завершавшем коридор. Пространство было шестиугольным, почти идеально симметричным, в каждой стене находились входы в другие секции, их двери были заперты, видимо, прошлый приказ Лины не распространился на эту часть комплекса. Над входами светоотражающие надписи указывали назначение отделов.

— Я не виню тебя, — ответила Лина, покачав головой. — На твоём месте я бы поступила так же. А может, и хуже… Даже не знаю, как ты вообще смогла так долго продержаться, с твоим-то характером... Но всё было не напрасно, к счастью, главное я успела узнать.

«Узнала? Что именно?» — перешла Мира на телепатию.

«Как мы сбежим с этого проклятого острова!»

Лина припомнила план, выуженный из какого-то планшета и подошла к одной из дверей. Биометрический сканер у замка мигнул зелёным, приняв её как свою. Дверь бесшумно отъехала в сторону. «Сюда!» Девочки вошли в очередной уходящий вдаль коридор. «Я узнала, куда мы можем сбежать с этого острова. Да не только с острова… Правда, пришлось потрудиться и как следует покопаться в голове у Грейфа. Для этого я крутилась рядом с ним, как могла», — продолжила Лина.

— Подожди… ты копалась в голове у Грейфа? — от удивления Мира перешла на обычную речь.

— Ага. У него в черепе оказался имплант. Что-то вроде встроенного планшета с нейроинтерфейсом. Работает так же, но не нужны руки или глаза, всё напрямую поступает в мозг. Штука явно дорогая, раз не у всех такая есть. Копаться в ней — всё равно что пытаться вышивать бисером, используя две вязальные спицы вместо пальцев… Но я справилась. И это того стоило!

«И что теперь?» — успокоившись снова перешла на телепатию Мира.

«Мы выберемся наружу и рванем к космодрому!»

— К-космодрому?! — Мира резко остановилась и уставилась на сестру.

— Да. «Грейф прилетел на остров на личном челноке, а его космическая яхта осталась на орбите. Огромная, автономная, с полным запасом всего! Вот наша цель. Если попадём туда — нас уже никто не достанет».

— В космос... — прошептала Мира, словно пробуя слово на вкус. — А мы сможем?

— Я думаю, что управлять кораблем не сложнее, чем взломать технику этого комплекса. А там… только мы и звёзды.

Лина взглянула на неё, и в ту же секунду Мира ощутила, как их сердца стали биться в унисон, и она ощутила не просто телепатическую речь сестры, а что-то большее. Их сознания, дотянувшись друг до друга, начали сливаться в единый поток. Ощущение было странным, пугающим и невероятно захватывающим.

Больше они не сказали ничего. Просто сорвались с места и побежали дальше сквозь механический лабиринт острова.

Враг! Сигнал был ощущением, вспышкой эмоции чужого присутствия. Мира почувствовала его еще за пятнадцать шагов. В проёме сбоку затаился человек. Внутри него словно бурлило — охотничий азарт, страх перед неизвестным, возбуждение.

Она не успела даже сложить ощущение в слово, а Лина уже почувствовала её импульс. В таком состоянии слов почти не требовалось.

Из бокового прохода высунулся охранник — молодой, крепкий парень с искаженным от злости лицом. Он закричал грубым, угрожающим голосом, подняв автомат:

— Стоять, суч… — и не договорил.

Лина дёрнула своей волей какую-то нить реальности, и в ту же секунду из боковой ниши, словно челюсть капкана, вырвалась пневмодверь. Она лязгнула как нож гильотины, с чудовищной скоростью и мощью ударила охранника, перерубив почти пополам. Он даже не успел издать звука, кроме тех, что издают ломающиеся кости и раздавленная плоть. Кровавые брызги заляпали пол и стену напротив, а автомат отлетел прямо к ногам Миры. Она подняла его, уже зная, как им пользоваться — словно бы это знание сидело в ней с рождения, как и то, что это содержание одного из взломанных Линой планшетов.

У Миры лишь только родился вопрос «Почему эта дверь...» — и в следующую долю секунды она уже узнала ответ. Но не просто узнала — знала, как Лина.

«При регистрации взрывной волны в подземной зоне комплекса, автоматические двери экстренно закрываются. Активация происходит через пиропатроны, приводящие в движение исполнительные цилиндры. Срабатывание — по команде от датчиков или сервера ИСУ через электроинициаторы. Система автономна. Персонал участия не принимает».

Выброс адреналина окончательно слил их разумы, и границы растворились, возникло единство в двух телах, два взгляда, но одна воля.

— Не останавливаемся, — выдохнула Лина. Или Мира? Но это уже не имело значения. Голос принадлежал обоим. Мысль была общей. Воля — неделимой.

И вдруг то, что было частью Миры, получило знание Лины. Оно было вытянуто из Лины, из её памяти мгновенных погружений в цифровые архивы планшетов охраны и персонала. Но Лине это знание казалось неважным, не относящимся к делу фактом. Теперь, пропущенное через восприятие Миры, обрушилось как приговор.

Клоны, их клоны.

Четыреста эмбрионов, что уже созревают в чанах Золотой Клетки. Четыреста будущих тел — едва сформированных, размером с маковое зерно. Четыреста Лин и Мир, растущих в пробирках на потеху чудовищам в шелках и наноткани. Будущие живые игрушки.

Их ждала короткая, ужасная жизнь — пара лет в искусственно ускоренном взрослении (клиент не желает долго ждать), а потом, когда кожа потеряет молодую упругость, — усыпление, как старых, надоевших домашних животных, и можно покупать новую игрушку.

У Миры перехватило дыхание. Невозможно, невозможно это позволить!

Отвращение и ярость вспыхнули с такой силой, что тут же захватили и личность Лины. И когда эта волна хлынула из Миры, Лина подхватила её как свою. Планы изменились, и девочки резко свернули на лестницу, ведущую вглубь подземной части комплекса, туда, где должен находиться инкубаторий.