Merry dancers: продолжим? (гет)

Яркий огонёчек, не больше спичечной головки, отбрасывающий шлейф из зеленовато-голубых искр, замельтешил возле окна, рисуя на ковре в комнате причудливые узорчатые тени, влетел в чуть приоткрытое на ночь окно, с потоком сквозняка переместился к кровати, где под легким сетчатым балдахином, свернувшись калачиком и зажав круглую подушку между ног, спала Аврора. Скомканное одеяло неаккуратной грудой возвышалось на простыни, край его спадал на пол. Ткань балдахина раздувалась подобно парашюту и шелестела; повисев несколько секунд на месте, шарик зеленоватого света нырнул между складками и, мигая, опустился возле самого носа спящей сладким сном девушки. Ресницы её затрепетали, веки лениво приоткрылись, и, махнув рукой возле лица, будто отгоняя назойливую муху, она с недовольным бурчанием перевернулась на другой бок. Огонёк не сдался а, переместившись следом, стал маячить возле глаз, сбрасывая на подушку и простынь искрящуюся пыль, не оставляя попыток разбудить. Аврора, распрощавшись с каким-то тревожным, но приятным сном — такие обычно не запоминаются и живут собственной жизнью, не соприкасаясь с реальностью — протяжно зевнула и села на кровати. Окончательно проснувшись, она отпрянула и вжалась в изголовье кровати, натянула ночнушку под стопы и стала испуганно вглядываться в таинственный светящийся огонёк. Тот качнулся из стороны в сторону и поплыл в сторону окна, юркнув сквозь распахнувшийся на миг тюль балдахина, но внезапно остановился и мигнул ярче, словно призывая за собой. Аврора не шевелилась, но понимала, что от неё требуется. Может, это болотный фонарь? Но как он сюда попал, как проник в жилой дом, ведь водится только на болотах, на то он и болотный. А где же его фонарщик? Эти существа, состоящие будто бы из струек дыма, заманивают людей в трясину, однако тут нет по близости трясин… Что же это?

Несмело опустив босые ноги на ковер, Аврора встала с кровати и раздвинула ткань балдахина, огонёк находился возле окна, ожидая её.

— Чего тебе надо? — сорвалось с её губ; фонарь в ответ пару раз мигнул, потыкался в стекло и с красивой вспышкой рассыпался на тысячи микроскопических кристалликов, погасших у самого подоконника.

Негромко скрипнули старые доски под ковром, когда, собрав в себе мужество, она оказалась почти у окна, выглянув в него издалека, будто в пропасть. Тёмная фигура, подсвеченная сзади далеким фонарём, одиноко стояла у крыльца соседнего заброшенного дома. Вокруг ни души, лишь на перекрестке над «Магазином волшебных перьев» слабым огоньком горело окошко жилых комнат. Неожиданно неизвестный помахал рукой, нет, скорее, сухо махнул в приветствие, и в этом его жесте узнавалось нечто знакомое, что ни с чем не спутаешь. Аврора потянула вверх створку старого окна, та со скрипом подалась, впуская в комнату сильный порыв ветра, перелистнувший ворох страниц открытой на середине книги неподалёку на столе. Свернувшийся на кресле калачиком Пыщ лениво поднял голову, приоткрыл один глаз и снова уснул, устроившись поудобнее.

— Том? — полушепотом спросила Аврора, пораженная собственной догадкой. Да с чего бы ему приходить на ночь глядя?

— Одевайся и выходи, — донесся тихий, едва различимый шепот.

Не может быть, но это действительно был он.

— Ты с ума сошел, сейчас же ночь, что случилось?

Она вздрогнула от звука скрипнувшей в соседней комнате кровати и приникла к подоконнику, высунув голову на улицу. Силуэт молодого человека плавно переместился на более освещенную часть улицы.

— Выходи скорее, объясню, — донес ветер его тихий голос.

— Нет, ты точно умом тронулся. Дедушка просыпается от каждого шороха, и ему не очень понравится моё отсутствие. Сколько сейчас времени?

— Почти три, одевайся, Аврора, я помогу тебе спуститься из окна, — с нажимом повторил он.

— Как ты себе это представляешь?

— Я просто спущу тебя вниз при помощи магии, — шепот становился яростнее; Том начинал раздражаться. — Давай, жду тебя здесь, — велел он и вплыл обратно под едва освещенное крыльцо соседнего дома.

— Тоже мне… — пробурчала она и вдруг спохватилась, что же наденет.

Вывалив на пол содержимое шкафа, Аврора стала рыться в горе одежды, отбрасывая ненужное в разные стороны, не задумываясь над столь странным предложением. С волосами, которые были заплетены в длинную толстую косу на ночь, возиться сейчас не было времени. Наспех пригладив выскочившие во время сна пряди, она с замиранием сердца поглядела в полутёмное зеркало, не решаясь зажечь свечку или Люмос. Должно быть, сейчас Аврора выглядела не лучшим образом — едва проснувшаяся и помятая.

Только забравшись с ногами на подоконник, она вдруг подумала, что всё это какое-то безумие. Вот уже пару дней спустя после приема в доме Блэков от Тома не было ни слуху, ни духу, и вдруг подарочек! Что с ним творится в последнее время? Но было уже поздно, ноги оторвались от подоконника, повинуясь чужой магии. Волшебная палочка в руках Тома совершала легкие плавные движения, относя Аврору от окна вниз, мимо козырька. И только стопы в сандалиях мягко коснулись тротуара, словно спустили её с маленькой ступеньки, поздний визитер подошел ближе и протянул свободную руку ладонью вверх.

— Почему ты считаешь, что я должна бежать к тебе по первому зову? — подбоченившись, поинтересовалась она ледяным тоном, игнорируя протянутую руку.

— Но ты уже вышла, Аврора, — в его словах ни в коем случае не насмешка, просто констатация факта. — Бери меня за руку, аппарируем в одно место, — в тусклом свете уличных фонарей лицо Тома было сложно разглядеть.

— Куда? Зачем? — даже не шевельнулась она.

Он утомленно вздохнул, однако руки не убрал, только жестче попросил:

— Просто возьми меня за руку.

Она подчинилась, повинуясь какому-то странному внутреннему ощущению. Аппарация была лёгкой, на удивление мягкой, не такой как всегда, сейчас это было похоже на нырок в воду, а не на сжатие легких в узкую соломенную трубочку. Аврора всё ещё не понимала, что задумал Том, но только крепче обхватила его ладонь, когда они очутились посреди непроглядной чащи тёмного леса на небольшой влажной прогалине, и именно в этот момент сердцем завладел страх.

— Чего ты трясешься? — раздался в темноте совершенно спокойный, с едва различимым оттенком удивления, голос Тома.

— Не люблю темноту, — сорвалась с её губ ложь, а в голове звучали слова Абрахаса: «Этот тип горазд на всякое, тебе стоит остерегаться его»; непонятно, когда его мнение о Томе вновь поменялось в худшую сторону. В Хогвартсе они казались друзьями.

— Но я же с тобой, — как что-то само собой разумеющееся произнес он.

Почему-то именно это и настораживало больше всего… Но держаться в кромешной тьме больше было не за кого. Вопрос: ппочему бы им не зажечь свет волшебных палочек?" потонул в горле, как и другие слова. Пригибаясь под влажными хлёсткими ветками раскидистых лиственниц, окружавших их со всех сторон, они шли по невысокой траве и корням деревьев. Ноги Авроры мгновенно промокли. Где они находились и куда идут оставалось загадкой, однако идти пришлось недолго, еще несколько футов и непроглядный лес выпустил их к озеру, границ которого было невозможно различить сквозь клубящийся у водной глади туман. В небе светила убывающая луна, смутно освещая окрестности. На полкорпуса на поросшем камышом берегу, словно выброшенный штормом белый кит, лежала довольно большая лодка, в которой при желании могли бы уместиться не меньше десяти человек — в таких обычно ходили под парусом. Возле воды дул прохладный ветерок, но ему было не по силам разогнать стремящийся к берегу от центра туман, невесомо струящийся меж стеблей шелестящего камыша; он врезался в него, как в глухую стену, заставляя края пелены рваться, вздыматься ввысь и кружиться в причудливых спиралеобразных формах. Ещё никогда Аврора не видела такого густого тумана, она боялась произнести хоть один звук, наблюдая, как Том при помощи магии подвигает лодку ближе к воде.

— Ты сегодня немногословна, — первым нарушил молчание он, вновь предлагая ей руку. — Не бойся, не потонет, она надежная, я сам проверял магией, — и снова никаких насмешек, только заверение в безопасности.

Но Том так и не объяснил, зачем они сюда пришли. Не дождавшись, пока Аврора возьмет его за руку, он подошёл сзади и подтолкнул её к высокому бортику лодки, помог переступить его.

— Садись, не то упадешь, — предупредил он, влезая следом, и она снова подчинилась: села на корточки, обхватив колени руками. В лодке не было сидений и, как ни странно, на дне был расстелен не то ковёр, не то плед.

Направив волшебную палочку на корму, Том приказал лодке тронуться и, прошуршав килем по илистому дну, судно молчаливо и податливо заскользило прочь от берега, раздвигая длинные листья камыша. Квакнула потревоженная лягушка, спрыгнула с плотного стебля и с негромким бульканьем ушла ко дну. Вскоре лодка выплыла из зарослей, потонув в пелене густого едва просвечиваемого луной белого тумана. Во влажном воздухе пахло тиной, руки Авроры вмиг покрылись словно бы испариной — прохладной, неприятной.

— Подожди, скоро будет сухо, — обнадежил Том, сам едва различавший путь перед собой. Аврора молча кивнула, хоть он на неё и не смотрел. — Ты ещё не проснулась? Почему постоянно молчишь?

— Поражаюсь сама себе. Ты вытащил меня из дома посреди ночи, а я позволила тебе себя увести. Объясни, пожалуйста, что мы здесь делаем? — вежливо и монотонно, чтобы голос не звучал испуганно, произнесла она, пытаясь разглядеть сквозь дымку хотя бы его затылок, ведь Том сидел к ней спиной.

Неожиданно он поднял голову вверх, приложил ладонь к бровям козырьком и сощурился.

— Отлично, здесь нас никто не заметит. Здесь есть смотрители, магглы, но не только они. В озере живёт огромная популяция гриндиллоу и несколько русалок. Ночью здесь находиться запрещено. Их планируют переселить в другое озеро Британии, так как это место — маггловский парк, Ричмонд, если ты слышала.

— Ты меня пугаешь, и ты не ответил на мой вопрос, — нервно усмехнулась Аврора, чувствуя, что по коже бегут мурашки, не то от въевшейся в кожу прохлады, не то от реального страха.

Лодка остановилась и, качнувшись из стороны в сторону, замерла посреди самой гущи тяжелого тумана, от которого насквозь промокла вся одежда и обувь. Том соизволил обернуться, стал нашёптывать какие-то заклинания, совершая кругообразные движения волшебной палочкой и только после того, как голос его стих, туман внезапно и быстро растащило в разные стороны на пару футов вокруг лодки; разбиваясь о невидимую стену, он больше не проникал в центр. Влажность тут же исчезла, а вся одежда как по команде высохла. Заклинания на этом не закончились. Клубящаяся пелена вдруг стала становиться прозрачнее, пока совсем не пропала, открыв освещенный не слишком ярким, обгрызенным кругляшком луны берег. Загремело железо — Том извлёк из-под лавки волшебный светильник, зажег его и поставил в центр лодки.

— Твои носки, — неожиданно заметил он, заставив Аврору состроить непонимающее лицо. — Разные.

Она опустила взгляд к стопам: носочки действительно оказались разными — один с изображением непонятного вида животных с ярким оперением, другой — просто фиолетовый, — и чертыхнулась.

— Так и знала! — с досадой охнула она, хлопнув по коленям, но тут же вернулась к мучившему её вопросу: — Том, ты можешь ответить или нет?

Лодка опять покачнулась, когда он поднялся в полный рост. Он оказался рядом, сел плечом к плечу и посмотрел ей прямо в глаза — внимательным, сосредоточенным взглядом.

— А ты разве сама не понимаешь? — осторожно приобнял Аврору за талию, но, почувствовав её дрожь, немедленно убрал руку. — Ох, Аврора, неужели ты меня боишься? И с каких это пор? Что тебе вбил в голову твой бешеный нянька? — и пробормотал уже для себя: — Носится вокруг тебя, как безголовый петух по кругу.

— Вовсе я не боюсь, — упрямо возразила она. — И Абрахас не бешеная нянька, как ты выразился, — и вдруг её осенило: — У нас, что, сви… Свидание? — с трудом проглотив удивление, пролепетала Аврора. — Ты пригласил меня на свидание?

— А ты думала порыбачить? — усмехнулся Том и потрепал её по голове, отчего короткие волосы на макушке выбрались из косы и стали топорщиться точно пружины.

Аврора отодвинулась подальше, осознав, что находится Мерлин знает в скольких футах от берега посреди огромного озера, наедине с тем, кому в голову может взбрести всё, что угодно. Возможна ли здесь аппарация? Потонув в своих мыслях, она и не заметила, что Том неотрывно следит за ней с угрюмым выражением лица.

— Я его убью! — проскрежетал он. — Аристократичная сволочь, вечно лезет не в свои дела! Черт бы подрал всю семью Малфой! Мерлин, Аврора, неужели ты думаешь, что я способен причинить тебе вред?! — тёмные глаза горели недобрым огнём; ему огромных трудов стоило держать в себе рвущуюся на свободу злость. Том поверить не мог, что она боится его так сильно, что вжалась в борт лодки, лишь бы не касаться его ни плечом, ни коленом. — Прекрати на меня смотреть так, будто я сейчас на тебя наброшусь! — после его крика у самого бортика лодки всплыл огромный пузырь воздуха. Том не глядя выстрелил каким-то заклинанием в то место и взлохматил себе волосы с такой силой, что казалось, с его головы вот-вот полетят клоки.

Впервые в жизни он послушался внезапного зова сердца, впервые отбросил сомнения и предрассудки насчёт этой странной девчонки, вжавшей голову в плечи и смотрящей на него с неподдельным страхом! Чёрт подери, он даже корзину с тостами и сливочным пивом прихватил, какой кентавр засадил ему копытом в ухо?! А она трясется, как осиновый лист, глядя на него огромными невыспавшимися глазищами! Том почувствовал себя таким идиотом, что лицо его от гнева стало походить на спелый томат. Весь вечер его донимала старая корова Хепзиба со своими дурацкими сладостями и отвратительным приторным чаем, потом он разгребал коробки привезенных из Гамбурга Берком артефактов, затем, — кто бы мог подумать! — самолично готовил дурацкие тосты, выбирал место для свидания, нашел и залатал это дырявое корыто! Совершенно сбитый с толку странной несправедливостью, он опустил лицо в ладони, сжав пальцами волосы, и затих, совершенно опустошенный.

Минуту-другую Аврора тихо наблюдала за его бездействием пытаясь осознать происходящее, Том вел себя поистине странно, непривычно. Свидание… Неужели то, о чём она так долго мечтала, свершилось? Неужели она боится того, что это наконец-то произошло? После приёма в доме Блэков Абрахас устроил ей такую взбучку, будто она нанесла ему личную обиду. Нет, то была не ревность, он отчего-то действительно не мог принять смены тактики в поведении Тома, а Аврора верила, что Том одумался, и мысли плохой не держала, разве что чувствовала себя неуютно из-за произошедшего на той лавочке. Совершенное безумие, сумасшествие, транс… Потеря головы, именно это и страшило так сильно, то неизбежное, что обычно происходит между мужчиной и женщиной. Совсем неопытная в свои девятнадцать лет Аврора и не задумывалась никогда о плотской любви, забыла о её существовании, или загоняла эти мысли на задворки сознания. Но в тот вечер пару дней назад это было схоже с волшебством, что-то двигало её телом, выключая разум, что-то неподдающееся логическому объяснению, нечто прекрасное и запретное, пробирающее до сладкой дрожи. И сейчас, находясь в одной лодке посреди озера, казавшегося океаном без границ, она не знала, что говорить и что делать, опасаясь отнюдь не действий Тома, но своих. Он выглядел растерянным, таким беззащитным, что вызывал в ней неминуемое чувство жалости. Сердце сжималось в комок. Бедный глупый Том, он хоть и умён, но совсем не умудрён опытом, как и она сама; конечно, он умел ставить себя высоко — не допрыгнешь и не доплюнешь, но почему-то именно перед Авророй эта его маска становилась хлипкой и слетала. И вдруг пришло озарение… Оттого, видимо, он и злится, что не может понять сам себя, теряет уверенность, прикрывая её злобой. И вот он, как на ладони, такой чистый и открытый, нет, все-таки не жалкий, просто уставший бороться с самим собой юноша, совсем ещё молодой и непомерно гордый…

— Что за чары того зеленого огонька, которые ты использовал, чтобы разбудить меня? — обыденно спросила Аврора, подсаживаясь ближе; она аккуратно взяла его бледное запястье и безвольная рука Тома вдруг оказалась на её колене в крепком сплетении пальцев. — Никогда прежде таких не видела, сначала подумала, что это болотный фонарь, — она подавила смешок, оставивший на губах легкую полуулыбку. — Здесь просто чудесно, хоть и немного прохладно, красивое место. — А что за рассеивающие туман чары, Том?

От звука своего имени он вздрогнул, будто бы только сейчас очнулся, неверяще взглянул на свою руку у Авроры на коленях, затем на неё саму. Этот взгляд был открытым, таким несхожим с привычным обликом Тома, по-детски наивным, выражающим неподдельные чувства, что его тёмные глаза, будто стали светлее.

— Я сам их изобрел, долго думал, как использовать, вот и пригодилось, а туман я не рассеял, а сделал прозрачным, но только с этой стороны, чтобы нас никто не увидел.

— Научишь при случае?

— Это не сложно… — и как на лекции стал объяснять, как воспроизвести эти два заклинания, показывая витиеватые движения зажатой в руках волшебной палочкой. Заклинание огонька удалось Авроре с легкостью, но её шарик почему-то оказался цвета желтого золота. С туманом вышло сложнее, палочка никак не хотела подчиняться, хотя, как сказал Том, движения руки и были правильными. Он попал в свою стезю, задумчиво покачал на ладони её волшебную палочку, оценил вес, форму, длину и посоветовал немного изменить угол пасса заклинания, сделать более точный рывок в конце. Воистину, Том был невероятно талантлив, с такой легкостью он объяснял невероятно сложные темы чар, которые Аврора должна будет проходить только через пару лет в своей Академии.

Беседа текла как по накатанной, слова лились из их и уст нескончаемым потоком. Иногда они спорили, прямо как в старые хогвартские времена, и в какой-то момент ощутили себя всё теми же школьниками, будто и не было того года и нескольких месяцев отдалённого общения, будто их снова сплотила жажда раскрытия тайны удивительных цветов Кусулумбуку. А в какой-то момент Том просто вытащил из-под брезента в дальнем углу корзину с бутербродами и сливочным пивом, и Авроре вдруг показалось, что она никогда ничего не пробовала вкуснее. Абрахас ошибался, он не такой… не такой, каким хочет казаться. С заклинаний, которым обучал её Том, они как-то плавно перешли на школьные воспоминания, и на устах его играла ностальгическая, добрая улыбка. Ах, как он любил Хогвартс! Казалось, что только для него открывается его сердце, обнажается душа, он поведал, что решил просить о должности преподавателя ЗОТИ только ради того, чтобы остаться там и, Аврора не сомневалась, блестяще бы справлялся со своей работой. Хогвартс всегда был для него чем-то святым, нерушимым, родным. Она хотела, чтобы такая же улыбка озаряла его губы, когда он думает о ней.

С востока убывала небесная чернота, сменяясь прожилками розового восхода сквозь облака, возле дальнего берега показались два белоснежных лебедя, мелькнули в лесу оленьи рога, а разговор всё не кончался. Никто не обращал внимания на время, будто сегодняшняя встреча, свидание восполняло пропущенный пробел в общении. Никто из них не жаловался на усталость, а когда Аврора, лежащая на дне лодки с заложенными под голову руками, пожаловалась на утреннюю прохладу, Том лёг рядом и обнял её.

Смотритель на каурой кобылке, по обыкновению делавший обход всех частей Ричмонд-парка, проезжая вдоль озера, с упоением втягивал свежий утренний воздух. Взглянув на ровную гладь воды, он удивленно приподнял левую бровь — в самом центре всё ещё клубилось белоснежное облако тумана, закрывшее от его зорких глаз большую лодку с облупившейся краской, в которой мирно спали Том и Аврора…

* * *

— Почём я знаю! — Аберфорт выплюнул зубочистку, та приземлилась в наполненную жирной водой миску в мойке под барной стойкой. — Несносная девчонка, с каких пор она сбегает посреди ночи?!

Абрахас невольно приоткрыл рот от удивления.

— Она, что, дома не ночевала? — в его мозгу сразу же стали появляться некие подозрения.

Вот уже два дня он не отходил от Авроры ни на шаг, приходил с утра в «Кабанью голову», забирал её, водил по паркам, приглашал к себе домой, а вечером, уставшую, провожал до двери в её комнату, чтобы было надёжнее. Прохвост Том решил подло украсть её под покровом ночи, неслыханное бесстыдство!

— Вся комната вверх дном, вещи свалены в кучу у шкафа, а этот жирный тупой котяра снова нагадил возле двери, ох, мои бедные домашние тапочки, все помпоны в…

— Аберфорт! Не кипятись! — в «Кабаньей голове» появился Альбус Дамбдор в расшитой синими узорами белой мантии, явно надетой не для прогулок, — думаю, что с ней всё в порядке. Аврора уже самостоятельная взрослая девушка и ей иногда позволительно вытворять мелкие шалости. Возраст, знаешь ли.

— Главное, чтобы у этих мелких шалостей не оказалось путёвки в Хогвартс через одиннадцать лет! — рявкнул Аберфорт на брата. Ещё никогда Абрахас не видел такого беспокойства с его стороны. — Наверняка сбежала с этим своим Томом, он еще позавчера ночью околачивался возле паба, думал, не вижу его! Ишь, негодяй! Одумался, мантикора его задери, где ж он всё лето пропадал!

Абрахас смотрел на своего бывшего профессора трансфигурации; лицо того от новых известий резко побледнело и почти слилось с цветом мантии, хмурый взгляд рисовал сеть морщинок в уголках глаз.

— Том, значит, — задумчиво пробормотал он в бороду.

Все обернулись на скрип входной двери, там, опустив голову едва ли не ниже плеч, стояла Аврора, старательно пряча взгляд. В разных носках, в ярких бирюзовых бриджах и мятой белой маечке, на голове — неаккуратный с петухами пучок. Находящиеся в «Кабаньей голове» Абрахас, Аберфорт и Альбус терпеливо ожидали от неё последующих действий, но так и не дождались, только присутствие Абрахаса, когда она несмело подняла голову, заставило её отшатнуться.

— Слава Мерлину, ты дома! — выдохнул Альбус, но на его губах не было улыбки.

— Я чуть не поседел из-за тебя! — рявкнул Аберфорт. — Где ты шлялась всю ночь, бестолочь?!

— Тише, Аберфорт, не злись, думаю, она сама должна решиться нам рассказать, — строгий взгляд Альбуса Дамблдора не предвещал ничего хорошего. Похоже, Аврору ждет серьёзная трёпка. — Мистер Малфой, думаю, что сегодня она не выйдет, так что отправляйтесь-ка домой, — попросил он вежливым тоном.

Тот ничуть не обиделся выпроваживанию, только кивнул и прошествовал мимо провинившейся подруги с дельным равнодушием, будто её и вообще здесь не было, однако, остановившись в дверях, всё же решил не сжигать мосты:

— Потом поговорим, — голос звучал сухо и черство.

…На удивление достопочтенные дедушки не стали устраивать скандал, благодаря Альбусу, конечно; Аберфорт норовил наподдать Авроре мокрой тряпкой по мягкому месту, но авторитет брата его останавливал. Старший Дамблдор едва не опоздал на семинар по борьбе с терроризмом в министерство магии, отчитывая внучку за проказу. Никакая ругань не помогла бы, ведь, несмотря на пристыженность, её глаза горели яркими искрами счастья. Она находилась в эйфорическом состоянии, но, к спокойствию дедушек, поклялась, что ничего аморального не делала. Успокоившись, они взяли с неё обещание больше так не поступать, а если Том, которого продолжал недолюбливать Альбус, будет вести себя, как подобает воспитанному юноше — не приглашать её на свидания слишком поздно и провожать до двери, передавая Аврору в руки Аберфорту, то больше таких разговоров не будет. Запрещать что-либо молодой влюблённой девушке бесполезно, но нужно обозначить для них границы, ведь какой бы взрослой Аврора не была, ответственность — дело нешуточное.

К вечеру в гости в «Кабанью голову» пришла давно не посещавшая их Галатея Меррисот. Выпив чашечку ароматного фруктового чая, она завела с Авророй отнюдь не бессмысленную беседу по поводу «пестиков и тычинок», заставляя её краснеть и смущенно таращиться на пузатый чайник в крупный горох. Откуда дует ветер Аврора поняла сразу, особенно по бросаемым на них с Галатеей из-за барной стойки взглядов Аберфорта. Впрочем, кандидатуру Тома Меррисот одобрила с невероятным энтузиазмом, по-прежнему считая его замечательным талантливым юношей, да ещё и недурным собой.

Вернувшийся с семинара Альбус выслушивал комментарии старой подруги, плотно сжав губы, смиренно кивал и издавал обреченные звуки.

* * *

— Ты чего плачешь, дурочка? — спросила Урсула, развалившись на кровати и шурша пакетом с печеньем. — По этому бледному придурку? Опять? Ох, глупышка, за тобой вон как Хольстейн ухаживает, аж расцвёл, как подснежник, когда увидел тебя на пороге общежития с чемоданом, а ты распустила нюни. Брось ты это, ваши англичане какие-то, как это, хм… — она задумалась. — Боюсь, такого слова в вашем языке нет, но, что-то типа — инфантильные безответственные эгоисты, — наконец выкрутилась она. — Абрахас, правда, замечательный, зрелый, а, ну, так понятно, он вообще наполовину француз. Вообще-то я по тебе соскучилась, где твоя улыбка, а? Если начнёшь впадать в депрессию и сеять тут уныние, съеду от тебя к чертовой матери, — но угроза не подействовала, Аврора только пуще залилась слезами, задушив в объятиях вытащенного из перевозной корзинки Пыща. Его глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит, однако кот даже не пискнул. — Ох, ты что, совсем его не кормила? — поохала Уши, заложив в рот ещё одну печенюшку в форме морской звезды. Осознав, что подругу не отвлечь пустой болтовнёй, она перекатилась на край кровати, слезла, подошла и присела возле ног той на корточки, положив подбородок на её колено. — Ну, что случилось, mein Liebling*?

Аврора не могла сквозь икоту и единого слова произнести, и лишь, когда основной поток слёз схлынул, с трудом сглотнув ком в горле, произнесла:

— Я люблю… его, Уши! Очень сильно люблю…

Урсула каким-то неведомым никому способом могла улавливать основные мысли даже из обрывков речи, точно угадывая их смысл:

— Что ты хочешь этим сказать? Вы… у вас всё получилось?

Аврора несмело взглянула на подругу и кивнула, глаза той расширились, Уши вскочила на ноги и стала прыгать по всей комнате, восторженно пища:

— Да ладно! Ничего себе! — и тут же запрыгнула на кровать Авроры, прильнув к ней, обняла вместе с Пыщом вместе взятым и энергично затрясла под рваное: «Мя-мя-мяур-ур-ур». — Хоть он подлюга ещё та, но я так рада за тебя! Что же ты плачешь?

— Ску-ча-ю! — донеслось от зажатой в объятиях Авроры.

Предложив подруге стакан воды, Уши принялась слушать романтичную историю:

— Представляешь, дедушки заставили меня слушать лекцию о пестиках и тычинках в исполнении профессора Меррисот, я тебе о ней рассказывала, и… Мерлин, неужели они сочли, что мне десять лет, и я не знаю, откуда берутся дети?

— И откуда же они берутся? — Уши невинно захлопала глазками и засучила ногами.

— Леприконы приносят в своих горшочках!

Аврора раскраснелась, предаваясь воспоминаниям, с трудом переместила Пыща с колен на покрывало, закинула ноги на кровать и, собравшись с мыслями, продолжила:

— Ну, потом мы пару раз бывали на лесных озерах, загорали и плавали…

— Правильно, а то он белый как лунь!

— Не перебивай… — попросила Аврора, но сама поддержала эту тему: — Вообще-то он у нас в школе считался самым красивым парнем.

— Мерлин Всемогущий! Вы, британки, абсолютно несчастны, выбирать не из кого, или у вас совершенно нет вкуса? Ладно, продолжай, — махнув рукой, разрешила она.

— Дальше — кафешки, всякие достопримечательности Британии, хотя мы их и так знаем наизусть, он показал мне библиотеку Уэльса, она, кстати, намного обширнее Лондонской...

— Бр-р-р, скукотища!

— …Он провожал меня в министерстве магии у камина, я еле сдержала слёзы, ну а дальше трансфером в Берлин, оттуда в Кёльн, вот, собственно, и всё.

Урсула скептично хмыкнула:

— Не хочешь рассказывать о самом главном, а ещё подруга, называется! — сердито буркнула она. — Точно скажу фрау Шнитке, чтобы переселила меня в южное крыло к Хатке, у неё как раз пустует одна койка, — но, не услышав ответа от затихшей подруги, Уши прищурилась и подсела ближе, не теряя визуального контакта. — Так-так-так… — подозрительно повторила она. — Неужели, неужели? Аврора, ты что, серьезно? — визгливо воскликнула она. — Было, значит?

— Ты о чём? — та тупо уставилась на неё и склонила голову на бок.

— Ты меня не обманешь, Аврора Моргана Уинтер Дамблдор!

— Насчет чего не обману? — повторила та.

— В какие вы там Spiele* играли? Ой, да прекрати, мне-то ты можешь рассказать, — и, не выдержав заминки в рассказе Авроры, Урсула закусила подушку в томном ожидании.

— Да… — начала Аврора, краснея от ушей до кончиков пальцев ног.

— Ja! — завопила Уши ещё громче, показывая нечто наподобие ритуального танца счастья.

— …Мы целовались! — провозгласила сквозь крики Аврора и гордо вздернула носик.

— Мя-у-р? — донесся насмешливо-вопросительный голос Пыщика.

Урсула замерла в нелепой позе с поднятыми кверху руками, брови её превратились в сплошную линию.

— Ты издеваешься надо мной? — уже серьёзно спросила она. — Может, я чего-то недопоняла?

— В смысле, ну, целовались мы, а ты думала, это… Мерлин упаси, чокнутая немка! — её аж передёрнуло. — Мы не такие, да и чего торопиться? Это неправильно, это слишком… нет, ты что-о? — она замотала головой, будто даже обсуждение этой темы было преступлением.

— Аврора, прекрати прикидываться паинькой, послушай, если тебя к нему тянет, то это нормально. Такое понятие, как «только после свадьбы» уже прошлый век, архаизм, пережиток прошлого! Тебе уже девятнадцать лет, в конце концов, ты уже учишься в высшем учебном заведении… А может... Может это его инициатива, в смысле, ожидание? Конечно, он самовлюбленный и гордый, а знаешь, что говорят про таких парней? — и тут же сама ответила: — Парни с таким самомнением имеют весьма известные комплексы!

— Уши! Ты такая испорченная! — Аврора ткнула её кулачком в плечо. — Мы правда не хотим спешить…

— Как Абрахас? Он как это воспринял? По-моему он Тома вообще не переваривает.

Аврора почувствовала неприятный укол в груди.

— Мы поругались с ним, — она неловко потерла затылок. — Он не понял, но этого следовало ожидать.

Уши тяжело вздохнула, моментально потеряв весь запал энергии.

— Естественно, он не понимает, он переживает за тебя. Тому я тоже не доверяю, хоть и не знаю его достаточно хорошо. С твоих слов до нашего с ним знакомства, я думала, что он почти идеален, но я ошибалась… Всему виною чувства из-за которых ты идеализировала его. Что ж, поживём — увидим. Ты прости, но я с последней вашей встречи в моем присутствии, не могу поверить, что всё так круто повернулось, уж слишком это всё... Ладно, рада, что ты заполучила его, а что вы планируете делать дальше? Он будет к тебе приезжать?..

* * *

Mein Liebling* — моя дорогая.

Spiele* — (шпили) игры (намёк на то самое)

Ja* — да.