Милый котеночек... (гет)

Из моего сна:

Волдеморт, нацелив на меня палочку:

— Зааважу!

— Отхентаю! — нашлась я, а Волди как-то странно сник...

POV Волдеморта

Она спала неспокойно. Мы легли ближе к рассвету, проболтав о проклятьях всю ночь, вздрагивая, опасаясь, что вот-вот сейчас дверь откроется, и нас схватит отряд авроров.

Ей снился брат. Она ворочалась, бормотала, толкала меня в бок, совершенно мешая уснуть, и я еле-еле справлялся с искушением растолкать ее каким-нибудь заклинанием, но осознание того, что Мерфолк — единственная волшебница, способная мне помочь, сдерживало меня.

Женщина свернулась клубочком на своей мантии, что мы расстелили на полу, дрожала, на ее закрытых глазах блестели слезы. Она непрестанно бормотала что-то о Мердере, извинялась, всхлипывала, никак не желая успокоиться, и я, не выдержав, сильно толкнул ее:

— Эвелина!

Она проснулась мгновенно, направив палочку мне в горло.

— Что?..

— Ты мешаешь мне спать.

Волшебница вздрогнула и отвернулась от меня к стене:

— Я... Мне снится брат. Мерлин... Что я натворила? Что я натворила... Когда мы были детьми, мы с братом поклялись защищать друг друга, чтобы ни случилось. Если обижали меня — обидчик мог подвергнуться нападению нечисти, если обижали брата — мог неделями пролежать в больнице Мунго. Мы вместе учились темной магии, вместе сбегали на кладбище, вместе совершали ритуалы... Я подавала необходимые вещи, а он делал остальное. Нет-нет, ритуал Семи Жертв мы тогда не пробовали... Мердер рассказал мне о нем, и описал в одном из писем... Но я никогда не думала... Что когда-нибудь, одним из тех мертвецов, что мне придется обезглавить, станет мой брат. Я убила собственного брата. Я его убила...

Эвелина зарыдала, лицом уткнувшись в мантию:

— Они будут преследовать меня до конца жизни. Они! Не авроры, не твои слуги, не репортеры... Они! Мертвые, которым мы помешали спать вечность. И мой брат. Он не оставит меня. Никогда!

— Как он умер? — решил задать я вопрос. — И как вышло, что вы стали учиться Темным Искусствам?

— Мантикора. На него напала мантикора. Он пошел выручать своего друга в Запретный лес. В результате погибли оба. Тело Мердера удалось залатать, так что на его трупе есть только один огромный шрам на спине, ты, должно быть, видел. От другого волшебника остались только ребра. Я и брат... Это все папа. Перед своей смертью, он рассказал нам о своем тайном кабинете, и как попасть туда. Он просил нас сохранить это наследие. Чтобы оно не умерло и другие потомки Мерфолков владели им. И мы пообещали. А когда попали в кабинет, то поняли, что наши надежды найти что-то сокровенное и необычайное оправдались. Мы всегда были не такими как все. Поэтому всегда мечтали о чем-то особенном, странном. И нашим воплощением мечты стали книги о тьме. Мы с братом долго экспериментировали, пока не нашли те области, которые даются нам лучше остальных. Он — мастер в некромантии, а я нашла себя в проклятьях...

— Ложись спать, — немного подумав, обронил я. Все эти душещипательные разговоры на редкость утомительны.

— Не могу. Я не смогу заснуть. Мне холодно и...

— А мне что прикажешь делать?.. Может, тебя еще накрыть чем-нибудь?..

— Если тебе не сложно...

— Нет! — огрызнулся я, поплотнее закутываясь в свою черную мантию.

Эвелина — бесконечно забавное существо. Мне доставало необычайное удовольствие ее раздражать. Но, похоже, я немножко переборщил... Кто же знал, что меня свяжут и нагло потребуют мантию вместо одеяла? Делать нечего, уступил... И вновь начал ее раздражать, без зазрения совести пододвинувшись к ней поближе и отобрав в неравной схватке половину мантии. Ну и что, что она девушка, мне из-за этого мерзнуть ночью прикажете?.. Я, кстати, полюбил засыпать у нее под боком. Может, когда все закончиться, я назначу ее личной грелкой. Пусть порадуется.

Под утро я обнаружил себя вновь маленьким и запутавшимся в полах мантии. Чувствую, что Эвелина поднимается, закутывается поплотнее и куда-то идет. Я сразу же попытался привлечь внимание громким «мяу», но Эви меня проигнорировала. Попытавшись дернуться, я сразу же сильнее увяз лапами в ткани, о чем опять сообщил по-кошачьи. Так, Волдеморт, спокойно вынимай правую лапу. Хорошо, теперь левую. Я мяукнул вновь, ударившись обо что-то спиной, затих и опять мяукнул. Похоже, Эвелина наконец сообразила что к чему и достала меня на свет Мерлинов.

Только я успел обрадоваться свободе, как был незамедлительно затискан и омыт слезами. Ладно, женщина, тискай. Только за ухом почесать не забудь...

Мяу...

Интересно, а это Проклятье предусматривает замену нормального человеческого разума кошачьим?.. Какой-то я странный в последнее время. Меня начали привлекать всякие шарики, я любитель выпить молока, люблю когда мне чешут животик и за ушком... Так, хватит!

Пытаясь разобраться со своими кошачьими инстинктами, я и не заметил, как оказался на деревянном полу какого-то непрезентабельного дома. С любопытством оглянувшись, я, учуяв запах молока, незамедлительно повернул за угол и нос к носу столкнулся с огромной, как тысяча троллей, рыжей кошкой. Она посмотрела на меня сверху вниз, обнюхала, и внезапно воскликнула:

— Какой худенький! Ай, ты бедное дитятко!

Дитятко? Я сел, недоуменно уставившись на кошку, а та, качая головой и продолжая причитать о моих злых хозяевах, что совсем не кормят, схватила меня зубами за загривок и потащила поближе к источнику восхитительного запаха парного молока.

— Кушай, маленький, кушай! — меня упорно подталкивали головой к миске поближе, и я покорно сделал шажок.

— Ииии, чего так мало вылакал-то? — кошка, казалось, была возмущена, — А ну еще немножко! Выпей, выпей, давай!

— Может, не надо больше? — вяло спросил я, чувствуя, что мой живот сейчас взбунтуется, станет круглым и упадет на пол.

— Да ты и росинку маленькую не скушал!

Я скептически посмотрел на эту особу, страдающую повышенным материнским инстинктом, и пришел к выводу, что при ее габаритах, росинка — это как минимум литра два.

— Благодарю, прекрасная леди, но я уже сыт, — чинно ответил я и, гордо задрав хвост, зашагал в коридор.

Ошарашенная таким поворотом кошка села, недоуменно дернула ушами и проводила меня изумленным взглядом, а я, в свою очередь, мысленно поздравил себя с маленькой победой...

И тут же оказался на руках Мерфолк...

* * *

В конце концов, что я теряю, подыгрывая ей?..

Я брел по улицам Лондона, держа под руку волшебницу, рассуждая о превратностях жизни. Бузинная палочка в сочетании с моей энергией сыграло злую шутку. Значит ли это, что я проклял сам себя?.. Эвелина ведь сказала: колоссальный выброс энергии палочки Поттера, огромная энергия с моей стороны... А ведь верно! Все смещалось в единый поток и обрушилось на меня! Но почему на меня? Почему не на Поттера? Его хваленая защита? Его неописуемое везение? Или банальная сила его палочки?..

— Мерфолк!

— Что? — женщина вздрогнула, попыталась высвободиться, но я крепко сжал ее руку.

— Если... Возможно ли, проклясть Вечным Превращением себя самого? Не другого мага, а себя?..

— Вполне, — кивнула она. — Но какому сумасшедшему придет это в голову?..

«Мне,» — мрачно подумал я.

— Нам небезопасно возвращаться домой, — выдавила она. — Есть идеи, куда можно пойти?

— Ну, это же ты у нас мастер убежищ, — усмехнулся я. — Куда бы ты пошла?

— Хмм... Нет, точно не домой. Даже в маггловскую квартиру нельзя. Вполне могут вычислить. Есть еще один вариант...

Эвелина задумчиво посмотрела куда-то вверх и я, проследив за ее взглядом, не сдержался от хохота:

— О, Эвелина, вы еще раз убедили меня, что я весьма привлекательный мужчина...

— Когда перемазан в тональнике? — тут же ощетинилась она. — Вполне!

* * *

— Будьте добры, номер на двоих на ночь, — ровным голосом сказала Эвелина, хотя на душе у нее скребли кошки.

— Конечно, конечно, мисс...

— Фаркер. Кристэль Фаркер, — она протянула несколько бумажек с фунтами, получила ключ и мы наконец смогли подняться наверх.

Едва дверь номера закрылась, Мерфолк судорожно схватилась за палочку, наложила огромное количество охранных чар, половину из которых я слышал впервые, и только тогда позволила себе перевести дух.

— Это все, конечно, замечательно... — вяло начала она. — Но нам надо достать обычную одежду.

— Так трансфигурируй, — пожал я плечами, наливая себя в стакан обнаруженного мною недурственный виски.

— Не могу! Я просто ужасна в трансфигурации!

— Что ты на меня так смотришь? У меня нет волшебной палочки, если ты забыла, — я сделал глоток, одобрительно хмыкнул и, поставив опустевший стакан на поднос, выразительно посмотрел на начинавшую закипать Эви.

— Ты... Да как ты... Да ты хоть понимаешь, что теперь будет?!! У них наша палочка! МОЯ палочка! — закричала она.

Прогресс, она наконец поняла, что к чему. Впрочем, я думаю, что такое невнимание к моим словам этим вечером было вызвано сугубо спешкой. Я преклоняюсь перед ее тупостью.

— Кстати, а что там с Лордом? — попытался я перевести тему, ощущая приятное тепло по телу и осознавая, что еще чуть-чуть — и сознание будет затуманено алкоголем. Все, больше сегодня не пью.

— О, не волнуйся! За ним присмотрит горничная, она как раз приходит по средам. Я оставила ей записку, чтобы она позаботилась о нем. Ну а теперь, когда мы разобрались с моим котом, мы вернемся к нашей теме. Что мы будем делать, Волдеморт?! — зашипела волшебница, и я невольно отметил, что, зная Эвелина парселтанг, он был бы великолепен...

— Это ты виноват! — волшебница топнула ногой. — Ты приносишь одни беды, ясно?!! Если бы не ты, никто бы не догадался о ритуале! Никто бы не понял, что зашуганная, нервная и скрытная писательница на самом деле темная волшебница! Никто, слышишь?!! А теперь?! Теперь!!! Я преступница, по всей стране меня ищут авроры, а Азкабан уже услужливо распахивает свои двери!

— Ах, Эви, ты так склонна преувеличивать...

— Преувеличивать?!! Преувеличивать!!! О нет, нет, нет! Это ты не видишь, что происходит! Хотя нет, не так! Ты не понимаешь, ЧТО происходит! Мне интересно, дойдет ли до тебя тот факт что ТЫ. Только что! Разрушил! Всю! Мою! Жизнь!

— Хватит! — ее психи начали раздражать, я резко поднялся с кресла, схватил ее за запястья и, пока она соображала, что к чему, быстро закрыл ей рот поцелуем.

— Мммм?!! — возмущенно попыталась закричать она и начала вырываться, но этого допустить я просто не мог. Ненавижу истерики.

«Заткнись, женщина, и просто получай удовольствие...» — слегка укусив ее за нижнюю губу, заставляя от неожиданности приоткрыть рот, я тут же проник внутрь, по-хозяйски изучая открывшуюся мне полость, изредка проводя кончиком по небу женщины и пытаясь углубить свой поцелуй.

В конце концов, Эвелина сдалась, затихла и несмело ответила мне. Я позволил себе ослабить хватку и тут же оказался в кольце рук. Что ж...

Мысленно ухмыльнувшись, я осторожно повалил волшебницу на кровать, навис над ней и неспешно, вновь одаривая ее поцелуем, принялся расстегивать замок ее платья. Рука заскользила по внутренней стороне бедер выше, еще немного, и наткнулась на шелк нижнего белья. Эвелина выдохнула, откинула голову назад, тихо, едва слышно шепнула «что мы делаем?..», расстегнула мою рубашку: от пиджака я избавился еще на входе в номер.

Рукою я ласково провел по промежности, не спеша лишать девушку трусиков, слегка надавливая пальцем на губки. Раздался щелчок, пояс от брюк оказался на полу, а ловкие тонкие пальчики Эвелины, уже расстегивали ширинку, спеша избавить меня от штанов.

Аккуратно поцеловав ее в шею, опустившись чуть ниже, проводя языком между грудями, я отстегнул лифчик, двумя руками провел по ее телу снизу вверх. Остановился на лямках, и пальцами, стараясь не касаться ее плеч всей ладонью, избавился от него, приникая к открывшимся мне двум прелестным холмикам лицом, внезапно почувствовав нечто окрыляющее, легкое, сопровождаемое шлейфом странной усталости.

Рррр...

— Нажрался, — услышал я безапелляционный голос женщины, прежде чем уснуть окончательно.

POV Эвелины

Это было... Странно.

Ошарашенная, оглушенная близостью с ним, с Волдемортом... С НИМ!.. Я не сразу поняла, что происходит, где я вообще нахожусь и я ли это вообще. Я ощутила странную слабость, ноги подкашивались, хотелось опереться о что-нибудь, а тут...

А тут как назло только тумбочка, кровать и сам Лорд. Хватка мужчины ослабла и я инстинктивно подалась вперед, желая... Желая?..

Не умом, а каким-то шестым чувством понимаю, что начинаю отвечать на его ласку, обнимая его, прижимаясь крепче. Но, странно, меня ничего не смущает! Ни кое-какие физические недостатки, ни его резкость, даже аврорат как-то отошел на задний план...

Остался только он. Телом чувствую атлас кровати, пытаюсь улыбнуться, думая о чем-то своем, но губы волшебника накрывают мои, и сознание потихоньку уплывает, уступая желанию и потребности в нем. Руки заскользили по его спине, вновь легли на грудь, плавно скользнули вниз. Тихий стон сорвался с губ, на лице мелькнула тень улыбки. Откидываю голову назад, не сдерживаясь, спрашиваю его, « что происходит сейчас?»... И ответа, как и ожидалось, не получаю. Рубашка скользит по его телу вниз, на кровать, я слегка подаюсь вперед, обхватываю одной рукой шею, нежно целую в мочку уха, получая ответную ласку. Вопросы, всплывающие в голове огромными алыми буквами, постепенно меркнут, становятся маленькими, теряют резкость и, наконец, исчезают совсем.

Разум отказывается понимать, душа кричит, требуя опомниться, а тело становиться непослушным, словно я, мое Я, само по себе. Стараюсь быть ближе, купаюсь в уверенных возбуждающих прикосновениях, пытаюсь снять с него мешающие брюки. Ведь мне уже недостаточно. Недостаточно прикосновений и поцелуев. Задыхаюсь, словно рыбка на суше, телом подаюсь вперед. Сзади раздается щелчок, хватка лифчика ослабевает, я делаю судорожный вдох, словно до этого была стеснена в воздухе, словно его не хватало. Дергаюсь, прижимаю голову Волдеморта сильнее к груди и чувствую, как он наваливается на меня всем телом. Смотрю вниз, встречаясь с ним взглядами. Моим, ясным, и его, мутным, как у...

— Нажрался, — досадно выплюнула я, глядя на уже мирно дремлющего мужчину у себя на груди. Возбуждение исчезло, уступая место негодованию. — Если не умеешь пить, то нечего было лакать алкоголь с мистером Хентоном на брудершафт!

Кстати, о чете Хентон. Волдеморт умудрился изничтожить меня не только как писательницу в мире магов, но и в мире магглов тоже! Прощай, дополнительный источник доходов.

Мне следовало сбросить его с себя на холодный пол, даже не давая укрыться. Но стоило мне опять вглядеться в мирно посапывающего грозного темного волшебника, я понимала, что просто не смогу это сделать.

Вздохнув, я потянулась за противоположным концом одеяла и укрыла нас обоих его кусочком, закрыв глаза.

А потом снова открыв.

Я все смотрела на Лорда. Недовольная, обиженная, готовая в любой момент растолкать его или, еще хуже, запустить проклятием, я все думала, почему именно я попала в эту передрягу. Всю жизнь жила тихо, стараясь светиться как можно меньше. Не так незаметно, чтобы потомка Мерфолков считали подозрительной затворницей, но и не настолько ярко, чтобы обо мне говорили как о светской львице. В меру. И это здорово помогало избегать проблем. А моя паранойя, как ее называли знакомые (хотя какая это паранойя? Это всего лишь повышенные меры безопасности и заботы о себе...), не раз спасала мою попку, особенно в неспокойные времена вроде войны. А теперь это... Точнее этот.

Рука невольно подалась вперед, опустилась на совершенно лысую голову и неспешно принялась поглаживать ее. Лорд дернулся, словно от непривычки, но не проснулся: лишь попытался устроиться на мне поудобнее. Впрочем, можно сказать, мы квиты: сначала я спала на нем, теперь он...

Я даже хихикнула от этой мысли, еще раз подивившись какой только бред способен проникнуть в мою несчастную творческую голову. Кстати, о творчестве. Похоже, из-за всей этой кутерьмы, вряд ли я представлю новый проект книги в срок...