Навсегда твой (гет)

Ранним утром я спустился на кухню и не застал Эни, зато одна меленькая девочка сидела на стуле, поджав ноги, и с помощью большой ложки уплетала огромный торт. Моя дочь обожает сладкое и делает всё возможное, чтобы его заполучить. За семь лет, что прошли со дня её рождения я всё больше убеждаюсь в том, насколько Лили похожа на меня. Хотя черты её лица и намного мягче моих, но когда она вскидывает голову и одаривает оценивающим взглядом всех, кто пытается заговорить с ней, сходство просто поразительно. От Эни она унаследовала доброе сердце и отходчивый характер. Лили не умеет долго сердиться, трепетно относится к матери, а меня просто боготворит. Я отвечаю ей ещё большей взаимностью. Жена и дочь — это всё чем я дорожу в этой жизни, и что бы я ни делал и какие бы решения не принимал, самым главным всегда остаётся мой долг уберечь и защитить их.

Мы отстроили для Лили большую, светлую комнату, но она упорно не хотела ей пользоваться, и даже идти туда спать её приходилось уговаривать. Как следует отругать дочь за это у меня не получалось, а она соглашалась только в обмен на мои истории, и каждый вечер укладываясь в свою маленькую кроватку тихонько слушала, глядя на меня широко распахнутыми глазами. За мою жизнь историй накопилось достаточно, чтобы использовать этот метод ежедневно. Конечно, кое-где я мог приукрасить, а кое-где смягчить, но истории не становились от этого менее правдивыми и эти шесть десятков минут стали временем, которое принадлежало только мне и дочери.

— Что это ты делаешь, Лили? — спросил я притворно строгим голосом.

Она внимательно посмотрела на меня.

— Папа, я знаю, что ты не сердишься, — заключила она.

Я продолжал играть роль.

— Вы ошибаетесь, мисс, я просто в ярости.

— Ты сам говорил, что в свой день рождения, я могу делать, что хочу, — протянула Лили.

Я присел перед ней на корточки.

— Твой день рождения был вчера, а сегодня ты уже должна делать то, что хочу я.

Она заулыбалась и сунула мне ложку.

— Будешь тортик?

Я сделал вид, что оглядываюсь по сторонам.

— А мама не узнает? — прошептал я.

— Нет, — Лили хихикнула. — Она отправилась в деревню за покупками.

Я встал.

— Давно? — настроение сразу испортилось.

— Давно, — услышал я от дверей голос своей жены.

Она поставила сумку на пол, потом подошла и обняла меня.

— Разве я не говорил тебе, чтобы ты никуда не выходила без меня? — спросил я, повысив голос.

— Северус, я уже достаточно взрослая и не могу по любому поводу обращаться к тебе за помощью.

— Лили, пожалуйста, пойди к себе в комнату, — я обернулся к дочери.

— Но папа…

Я бросил на дочь быстрый взгляд, она положила ложку и в одно мгновение покинула кухню.

— Эни, ты, правда, не понимаешь или делаешь вид? — я начал злиться. — Я постоянно твержу тебе, что сейчас очень неспокойно, за эти годы мы уничтожили много нелегальных организаций, но одна из них всё ещё существует и с каждым днём набирает силу.

— Ты говоришь о «Ривендж»? Но о них уже долгое время ничего не слышно.

— Это означает только, что они готовят какую-то масштабную операцию. Ты прекрасно знаешь их мотивы, а также то, что мы вряд ли не находимся в списке их потенциальных жертв.

— Но твои люди поставили защиту на наш дом.

— Вот, Эни, на дом, а ты позволяешь себе покидать его!

— Северус, я не могу всё время находиться в замкнутом пространстве, — Эни тоже начала сердиться.

— Какая разница, что ты можешь, а чего не можешь? Главное это то, что ты обязана делать!

— Но я живой человек…

— Эни, я это знаю и хочу, чтобы так и оставалось! На этом разговор окончен!

Я повернулся к двери.

— Я в Министерство.

— Может быть, ты воспользуешься камином? Так безопаснее, — сказала жена, её голос звучал немного растерянно.

— Терпеть не могу камины, — процедил я. — Потом полдня мутит.

Я вылетел из дома и хлопнул дверью.

* * *

У дверей Министерства я наткнулся на Кингсли. Мы очень сдружились с ним за эти годы. Он часто бывал у нас в доме, всегда советовался со мной, даже относительно дел, которые не входили в список задач моего департамента. Он любил общаться с Эни, их беседы всегда были пронизаны теплом, и мне постоянно приходилось отдёргивать себя, чтобы не наговорить Шеклболту гадостей. Кроме того он был без ума от её стряпни, поэтому напрашивался ко мне в гости довольно часто, мотивируя это необходимостью обсудить новый вопрос.

— Зайди-ка ко мне, — сказал Кингсли и широко улыбнулся.

Я последовал за ним в его кабинет и, развалившись в кресле напротив, нахмурился.

— С чего ты такой довольный? Хорошие новости?

— А ты, я смотрю, сутра не в духе, — констатировал министр.

— А, — я махнул рукой. — Семейные дела.

— Понятно, Эни снова вышла за барьер?

Я моргнул, он усмехнулся.

— Смотри, Снейп, чтобы твоя забота не превратилась в кандалы.

— Кингсли, тебе не кажется, что ты лезешь не в своё дело? –вспыхнул я.

Он кашлянул, но промолчал.

— Так о чём это мы? — продолжил он. — Ах да, новости действительно хорошие. Благодаря вашей работе и нашим французским коллегам, мы взяли в Авиньоне большую группу членов «Ривендж».

Я смерил его высокомерным взглядом, говорящим о том, что такие вещи всегда происходят только благодаря нашей работе. Он скривился.

— Спустись на землю, Снейп. Я так до сих пор и не получил от вас данных по лондонской группе, а это — основа всего предприятия.

— Мы работаем над этим, — сказал я холодно.

— Работайте интенсивнее.

Я метнул в него негодующий взгляд, он улыбнулся.

— Ладно, не кипятись. Вы должны отправиться в Авиньон на пару дней и проследить, чтобы наши драгоценные коллеги не позволили себе лишнего.

— Я пошлю кого-нибудь.

— Ответ неверный, Снейп, ты должен там присутствовать лично.

Я пристально посмотрел на него, его лицо было спокойным но жёстким, я вздохнул.

— Хорошо, когда нужно там быть?

— В начале следующей недели.

— Что-нибудь ещё?

— Ты же говорил мне недавно, что тебе требуется хороший трансфигуратор и просто талантливый небоевой маг на завершающий этап операций?

— Ну да.

— На твоём столе, должно быть, уже лежат документы по новому кандидату.

— И откуда такое счастье?

— Из отдела по контролю за магическими существами.

Я вложил в свой взгляд максимум сарказма.

— Ты вначале взгляни на документы, а потом уже решай, — сказал Кингсли возмущённо.

Я не стал продолжать разговор и поднялся к себе в кабинет.

На столе действительно лежали документы. Они были сложены совершенно без какой-либо логической последовательности, это раздражало. Сверху письма и рекомендации, дипломы с отличием, характеристики. Неплохо. Я порылся в бумагах, выудил на свет листок с основными данными и прочитал имя кандидата.

«Гермиона Уизли? — удивился я про себя. — Любопытно».

В дверь кабинета тихонько постучали, я пригласил войти. В кабинет зашла миловидная девушка, она очень изменилась с тех пор, как я видел её в последний раз, от нескладной девчушки не осталось и следа. Она взглянула на меня и черты её лица преобразились, она снова хлопала ресницами, как когда-то в школе и в нерешительности переминалась с ноги на ногу.

— Ну, проходите и садитесь, раз уж вошли, — спокойно проговорил я.

Она села на край кресла, положила руки на колени и застыла.

— Добрый день, профессор, — выдавила она.

— Ну, если после стольких лет Вы всё ещё зовёте меня профессор, я думаю, я также могу обращаться к Вам, как и раньше, не так ли, мисс Грейнджер?

Она кивнула и покраснела.

— Так вот, мисс, я не буду начинать издалека и скажу сразу, Ваши успехи весьма впечатляют.

Она подняла на меня глаза, и в них засветилась надежда.

— Не так быстро, мисс Грейнджер, — сказал я. — Вы, должно быть, знаете, что получить должность в моём департаменте весьма и весьма непросто.

— Да, профессор.

— Хоть Вы и претендуете на второстепенную работу, — я подчеркнул слово «второстепенную». — И это избавляет Вас от необходимости проходить положенное для агентов испытание, это не значит, что я вот так просто соглашусь принять Вас.

— Что я должна сделать? — в её голосе прослеживались нотки вызова.

Я усмехнулся.

— Удивите меня, мисс Грейнджер. Только в этом случае Вы получите работу.

Она моргнула и заёрзала в кресле.

— Так я и думал, — вздохнул я.

Она помолчала немного, тряхнула копной волос и вдруг произнесла.

— Гарри говорил нам уже давно о Вас. Мы не могли поверить, но не решились Вас побеспокоить.

— О, — сказал я. — Довольно умно с Вашей стороны.

Я встал, она тоже поднялась.

— Признаться, не ожидал, — начал я. — Но Вам это удалось — Вы удивили меня. Приняты!

Её лицо просветлело.

— Мисс Грейнджер, — сказал я строго. — Не заставляйте разочаровываться в Вас. Сейчас же сотрите с лица эту идиотскую улыбку и отправляйтесь на своё рабочее место.

Она заулыбалась ещё шире, но всё же покинула мой кабинет. Я поглядел ей вслед.

«Ещё одной проблемой больше», — подумал я и усмехнулся.