Тенета иллюзий (джен)

Что бы там себе не воображали врачи и модельеры, человеческие тела бывают всего двух типов — круглые и квадратные. Причем квадратные — это круглые, которыми пока никто не занимался. С меня лишние углы стесывал Роберт на пару со своим лепшим корешем Плешивым Диком.

Процесс первичного превращения абсолютно гражданского мага в «рядового подготовленного» (это цитата, если кто не понял) проходил в крошечной деревеньке на юге острова Мэн. Или правильнее сказать «на хуторе»? Короче говоря, из проживавших здесь трех семей две целиком состояли из магов, а третьей, в основном взаимодействующей с обычным миром, была пара сквибов с двумя детишками. Слава Богу, Мерлину и прочим высшим силам, что собиравшая меня мать озаботилась теплой одеждой и одеялом!

Потому что первое, что сделали два садиста — отобрали у меня палочки. Обе.

Роберт сразу сказал, что пока не поставит мне основу, домой не отпустит. Нельзя прерывать обучение, тело должно намертво затвердить, какие движения правильные, и потом использовать их не задумываясь. Посему он договорился со своим старым другом и, вроде бы, наставником, чтобы тот разрешил пожить у него в доме на время обучения, ну и потренировал заодно, если желание появится. Тихо спивавшийся ветеран пришел в восторг от бесплатного развлечения! Меня поселили в холодной комнате, показали зельеварню и начали гонять.

Первая неделя целиком ушла на падения, бег и растяжку. Вокруг деревни пролегала кольцевая тропинка общей длиной примерно километр, и с утра, с семи часов, я наматывал по ней круги. В первый день один круг, во второй два и так далее, всего до десяти. Потом жена Плешивого, Магда, кормила нас завтраком, после чего мы отправлялись на ближайшую полянку и приступали к упражнениям. Меня учили падать. Вперед, на спину, вбок, перекатом, отбиваясь свободной рукой от земли, вскакивая, как мячик и тут же отшагивая в сторону из опасной зоны, разворачиваясь на месте… Силовых упражнений не давали, зато спустя семь дней я уверенно садился на шпагат. После обеда был час свободного времени и снова тренировка, опять падения и кувырки. Дикий темп подготовки выдерживался благодаря зельям, без них организм быстро бы скопытился. Поздним вечером, часов в восемь, Магда звала нас ужинать — ланч она игнорировала — затем я натирался мазями и проваливался в глубокий, без снов сон.

Пока я корячился, Плешивый сидел на бревнышке и трепался. Солнышко светит, туман стоит или дождик идет — при любой погоде он устраивался поудобнее и начинал травить байки. Так сказать, теория в виде занимательных историй. Крупнейшие отряды наемников, их устройство, расценки, методики действий, имена наиболее известных командиров и сильнейших магов, сильные стороны и слабости, привычки, история появления прозвищ. Война с Гриндевальдом, подробное описание ликвидаций гвардейцев с разбором ошибок. Европейские рода боевых магов, традиции обучения, любимые заклинания и как им противостоять. Нежить, големы, ловушки, способы обнаружения и уничтожения. Маскировка себя и укрытий, заметание следов и сбрасывание поиска, в том числе на крови. Магглы, их оружие и современные методы ведения войны… Причем старый пенек ни разу не повторился.

Спустя неделю, приведя организм в относительную форму, начали учить ходить. Что? Думаешь, ты умеешь ходить? Нет, парень, нихрена ты не умеешь! Шагать надо так, чтобы нога плыла над поверхностью и в любой момент могла опуститься, сразу врастая, пуская в землю корни! Устойчиво стой и устойчиво двигайся, никогда не теряй равновесия! Мгновенно надо разворачиваться, меняй направление движение сразу, без подготовки. И головой не крути, куда пупок смотрит, туда и морда лица направлена, вообще забудь про шею. Так пошагай, теперь так, развернись вот так сотню раз! Зачем надо? Жалящее. Боб, тоже кинь. А, сразу дошло! Откуда бы атака не пришла, мигом туда разворачиваешься и работаешь. Что? Ката? Не, не слышал. Да мало ли какую х…ню косоглазые придумали!

Когда парочка садистов — мышцы все равно болели и организм стонал — сочла, что их ученик наконец-то начал отличать правую ногу от левой, мне выдали палочку. Физических нагрузок не снижали, зато к стимуляторам мышечной активности и релаксантам добавились стимуляторы умственной деятельности. Каждый вечер меня осматривал сын Дика, по профессии колдомедик, он же провел пару занятий по диагностическим чарам. Вообще, медицины давали много, как бы не больше, чем атакующих заклинаний.

— Всякой дрянью швыряться ты и сам научишься, — объяснял Смит методику. — Дело это не хитрое. Наша задача не в том, чтобы научить тебя сворачивать чужие шеи, а в том, чтобы показать, как не свернуть свою. Да и не получится из тебя сильного боевика, в лучшем случае в крепкого середнячка вырастешь.

— Почему? — выдохнул я между двумя отжиманиями.

— Мышление неподходящее. Учить воинов начинают лет с пяти-шести, чтобы инстинкты правильные сформировались. Организм что, организм поправить можно, зельями там, ритуалами, симбионтами… Татуировку тебе кто делал?

Режим изменился. Время до обеда по-прежнему отводилось под физические нагрузки, от обеда до ужина отрабатывались заклинания всех видов, начиная со щитовых и заканчивая вариациями Гоменум Ровелио, вечер предназначался для изучения различных нестандартных дисциплин. Кое-что мне было известно и раньше, но по большей части вещи показывали незнакомые. Например, в один из дней Роберт притащил откуда-то свежий труп и на готовом материале показывал, что делать, если сведения нужны, а живых под рукой нет. Чернота, конечно, хотя напрямую к магии смерти не относится — информация берется из еще не разложившегося мозга.

Выматывался очень сильно. Хорошо еще, недалеко от поляны расположен источник магии и наставники первым делом показали способ быстрого восстановления. Учили правильно бить, поставив пяток ударов и блоков и заставив отработать их до автоматизма. Похвалили доведенное до рефлекса «Секо». Показали, как правильно ступать на различные поверхности, чтобы шаг был мягким и беззвучным. Учили читать следы, и в лесу, и в городе. Со словами «на, не порежься» дали короткий меч, скорее, длинный кинжал, и посвятили пару уроков работе с ним. Много всего было, очень много.

Причем они ведь еще умудрялись и меня тестировать! Узнав, что татуировку я накалывал сам и она рабочая, предупреждающая об опасности, принесли рассыпающуюся в руках рукопись с рисунками и велели изучить. Потом привели мужичка с бегающими глазками, как позднее выяснилось, клиента, и велели наколоть ему один из недавно выученных образцов. Деньги оставили себе. Признание в знакомстве с шаманизмом обернулось изучением пары ритуалов, оказывается, Плешивый тоже относится к числу говорящих-с-духами. Примерно через три недели после начала тренировок я раскололся и рассказал о владении Голосом Власти — вытянули, гады. Парочка долго цокала языками и на следующий день пригласила в гости проживавшую относительно недалеко знакомую, за минуту превратившую меня в восторженного идиота. Леди Кэтрин Стилдрим разговаривала на порядок лучше Мэй, так что я, можно сказать, долго продержался.

— Потенциал есть, — резюмировала леди. — Советую развивать.

— Нет возможности, миледи. Среди моих знакомых нет никого, кто владел бы Голосом лучше меня. Разве что вы разрешите изредка вас навещать.

Последнее, конечно, наглость, но леди она позабавила.

— Почему бы и нет? — женщина с намеком оглядела моих тренеров, смотревших на меня с нехорошим прищуром. — Если сможете посетить мой дом, то, пожалуй, я преподам вам пару уроков.

— В ближайшее время, миледи, Хальвдана ждут усиленные тренировки, — пообещал Плешивый, — так что вряд ли он сумеет воспользоваться вашим любезным приглашением.

Что характерно, в присутствии леди Кэтрин оба боевика вели себя крайне вежливо, старикан так даже не матюгнулся ни разу. Я-то думал, он без нецензурщины предложения не складывает.

— О, я не ограничиваю юношу в сроках!

Месяц спустя… да, точно, первого июня, нагрузки снова повысились. Перерывы между занятиями стали реже, меня фактически передавали с рук на руки различным инструкторам. Смит и Плешивый заявлялись в сопровождении очередного дружка, тот наскоро проверял уровень моих знаний, устраивал лекцию, совмещенную с практической работой, довольно кивал, и вся компания шла в дом, квасить. Я оставался выполнять задание. То есть эта парочка под предлогом обучения ученика устраивала загул, умудряясь не снижать качество тренировок. Чувствуется опыт и правильный подход.

После того, как дом Плешивого посетил очередной корефан, обстановка резко изменилась. Старая Магда решила, что с нее достаточно, и устроила мужу обструкцию. В результате боевых действий Дик отлеживался в спальне, лелея отбитое сковородкой ухо, Смит с вечера куда-то смылся, а меня подрядили варить котел антипохмельного. Часть зелья используют, часть заначат, остатки продадут, тем самым компенсируя траты за мое проживание.

Дверь зельеварни скрипнула, и в узкую щель бочком-бочком просочился Роберт.

— Держи.

— Что это? — Я рассматривал зависшую в воздухе, окутанную мягким щитом склянку. Инструктора в привычной садистской манере отучили ловить предметы прямым контролем или, тем более, руками.

— Гадючий яд. Парень, который мне его отдал, клялся, что змея поделилась ядом добровольно. Может, правда, может, врет, не знаю. — Смит уселся на топчан. — Возьми, тебе пригодится.

— Ты встречался с Волдемортом?!

Должно быть, мое удивление выглядело очень комично, потому что мужчина расхохотался:

— С какой стати? Я его не видел ни разу!

— Мне казалось, Волдеморт — единственный змееуст в Британии.

— Считается единственным, да, — согласился Роберт. — Хотя поговаривают, что есть и другие, просто не хотят умением светить. Но парень, отдавший мне яд, не змееуст, он умеет разговаривать на парселтанге.

— В чем разница?

— Потом поговорим, — отмахнулся боевик. — Я чего пришел-то. Мы с Плешивым посоветовались и решили, что тот бородатый маггл сказал правильно — труд сделал из обезьяны человека. Считай, подготовительный период закончился, базу ты освоил и сам себе глаз палочкой не выколешь. Можешь ехать домой. Встречаться теперь будем дважды в неделю, скажем, по вторникам и четвергам, у меня. Форму поддерживай, упражнения ты знаешь, перемещения тоже продолжай отрабатывать… Вот, собственно, и все.

Так и закончилось мое пребывание в импровизированном скаутском лагере имени Плешивого Дика. За сорок два дня, проведенных здесь, я поправился на пять килограммов (кормила Магда на убой), потеряв весь немногий имевшийся жир и приобретя взамен крепкие жгуты сухих мышц. Телосложение-то худощавое, кость тонкая. Узнал очень много нового и полезного, причем не только в магической сфере, но и о себе самом тоже кое-что выяснил. Когда сил нет, а рядом стоит инструктор с палкой и, обзывая слабаком, требует подняться с земли и сделать еще десять приседаний — понимаешь, чего ты стоишь на самом деле. Либо встаешь, либо и в самом деле слабак.

Каких-то глубоких знаний не получил, зато увидел и «примерился» к широкому спектру навыков. Оттуда прием, из другой традиции кусочек, показанный пример с тут же поведанной байкой… Много всего, причем знания складывались в голове в единую воинскую систему, развивавшуюся в течении столетий. Гарантий, разумеется, дать не готов, но впечатление именно такое. Спасибо, Роберт.

* * *

То, что методика полного погружения — сладкая парочка садистов о её существовании не подозревала, хотя активно использовала — действует, я понял на следующее утро после возвращения домой. Вчера не почувствовал, зато с утра дошло. Организм не понимал, что происходит: кровать мягкая, с лежанки никто пинком не скидывает, спать можно сколько угодно… Лица вокруг, опять же, трезвые. Детишек всего двое и они не носятся с безумными воплями, младшая так вовсе в люльке спит.

Встал, пробежался по улице. Привычное действие успокоило расшалившиеся нервишки, чувство неправильности ушло, затаилось, разве что глаза непроизвольно отслеживали редких прохожих. Ну, это мелочи.

Медитация в источнике теперь совмещалась с физическими упражнениями. Сев сначала с круглыми глазами смотрел, как я тянусь и отжимаюсь, потом начал приставать. Чего показывать-то? Делай то же, что и я, вот и все. У тебя есть год, чтобы набрать форму, к следующим каникулам договорюсь о схожем курсе тренировок. Предварительное согласие Плешивый дал.

Пузатый мелочь слегка расстроился, что я не встретил его на платформе, но вскоре оттаял и принялся хвастаться. Он хорошо сдал годовые экзамены и в целом считался одним из лучших учеников курса, правда, с трансфигурацией отношения ожидаемо не сложились. Вот и первое, чем мы будем заниматься на каникулах. Еще брат был недоволен Слагхорном, который ориентировался на общий уровень и не проводил дополнительных занятий. Впрочем, чего-то подобного Сев ожидал.

— Знаешь, он и зелья хвалит, и на вопросы отвечает, но этого мало, — сформулировал мелкий свои претензии. — Лучше бы разрешил сразу сдать экзамен за год и показывал, как продвинутые зелья варить. Или хотя бы пропуск в Запретную секцию выписал.

— Ты на Зельях один такой?

— Угу. Остальные только по программе шпарят, кое-кто с опережением, но не большим.

— Тогда зачем ему с тобой заниматься? Был бы ты с его факультета или сыном министерской шишки, тогда он мог бы сделать исключение, а так — не нужна ему лишняя головная боль. И личный ученик ему тоже не нужен, он уже мастер.

— Да я понимаю, — вздохнул Сев. — Просто обидно, всякой ерундой занимаюсь.

— Хочешь, я письмо напишу профессору Спраут? Попрошу ее выделить свободное помещение под лабораторию.

— Давай! — оживился мелкий. — А она согласится?

— Во всяком случае, попробовать нам никто не мешает.

Первую неделю дома я отдыхал. Навещал знакомых, ловил рыбу с катера и тут же жарил, наслаждаясь вкусом белого свежего мяса, лазал по окрестностям с братом. Удивительно, куда только не заносит подростков, взрослые не подозревают и о половине тех мест, в которые забредают их дети. Брошенные склады, портовые сооружения с ржавыми механизмами, кладбища гниющих лодок и кораблей, потихоньку растаскиваемых мусорщиками — мы везде побывали. Не от жажды приключений, просто уходили утром и шли, куда глаза глядят, оказываясь под конец в местах странных.

Поговорил с Чоховым. После возвращения из России Валентин Иванович пребывал в глубоких раздумьях, больно уж неоднозначно прошел визит на Родину. Вкратце, ему сказали, что, хотя самого его не ждут, детям и внукам место под солнцем найдется. Если вернутся, никто их гнобить не станет.

— Сыновья не хотят, — делился он наболевшим. — Что им Россия? Страна, из которой бежали предки. Поместье разграблено, хорошо еще, землю не конфисковали, друзей нет, перспектив тоже нет. Здесь какая-никакая, а репутация уже сложилась, их фирма дает верный кусок хлеба. Зачем им куда-то уезжать?

— Может, потом кто-то из внуков согласится?

— Разве что.

У Павла, младшего сына Валентина Ивановича, двое мальчишек, и один из них вполне мог бы в будущем переехать в Россию. Почему бы и нет? Восстановит поместье, наладит канал поставки товаров в Европу и Америку, глядишь, со временем вырастит новую ветвь на семейном древе. Дед будет рад.

Несмотря на связанные с открытием нового магазина хлопоты, отказываться от морского кладоискательства отец не собирался. Ему очень понравились предыдущие результаты и он надеялся в этом году повторить. Выход наметили на конец июня, а до тех пор, пока нанятые рабочие приводят катер в порядок, мы с Севом были вольны в своих действиях и потому решили сходить в поход. Точнее, пожить три денька на окраине Запретного Леса.

Откровенно говоря, Запретный Лес не зря называют запретным. Обитающая там живность за милую душу схарчит двух волшебников и попросит добавки, особенно в глубинных районах. Лес, образно выражаясь, безграничен. Пространственная аномалия, в которой он находится, ведёт черте куда и ни одна из посланных экспедиций не сумела пройти достаточно далеко, чтобы составить хотя бы приблизительную карту. Условно Лес делится на безопасную окраину, далее расположена обжитая территория, в которой обитают великаны, кентавры, стаи оборотней и другие магические племена, и затем идут дикие земли, куда люди в своем уме не суются. Насколько далеко простираются последние, неизвестно, зато время и пространство там ведут себя странно. Причем тот факт, что, двигаясь по границе, хороший ходок обойдет Лес за сутки, его жителей не смущает. Привыкли.

В другое время я бы не решился без необходимости ночевать в Запретном Лесу, во всяком случае, Сева бы с собой не взял. Но, во-первых, мы не собирались покидать относительно обжитых мест, а во-вторых, сейчас лето. Собиратели дружной толпой направляются за молодыми растениями и животными ингредиентами, поблизости всегда найдется кто-то, к кому можно обратиться за помощью. Тем более, что самым опасным существам, оборотням и кентаврам, сейчас не до нас — они заняты внутренними делами. То ли перевыборы вожаков, то ли ежегодный диспут о влиянии Луны на плодовитость самок, не знаю.

Словом, мы прихватили палатку, рюкзак с припасами, попрощались с родителями и камином перешли в дом Мэй. Родные наставницы тоже ушли в Лес, а сама она осталась приглядывать за хозяйством. Немного посидели, поболтали о том о сем. Старая и раньше разговаривала со мной, почти как с взрослым, а после становления побратимом Фергюсонов покровительственные нотки исчезли из ее голоса окончательно. Приятно, чего скрывать.

Чем мы занимались в Лесу? Немножко собирали растения, немножко показывали друг другу разные мелкие фокусы, но в основном трепались и отдыхали. Мясо жарили, я с собой два килограмма шашлыка захватил. Местных зверушек есть, в принципе, можно, просто не было желания заниматься охотой. Сев много говорил о Хогвартсе, о своем факультете и новых друзьях, я в ответ подробно рассказал, чего стоило найти наследника для спящего рода. Брат умный парень, пусть и ребенок, мозги у него работают очень хорошо. К слову, Шляпа предлагала ему на выбор все четыре факультета, барсуком мелкий стал волевым решением.

Передышка вышла короткой. Стоило нам вернуться домой, как навалились дела — клиенты, тренировки, встречи, консультации, Смит, Чатурведи, Тофти, Фоули…

* * *

Фоули.

Мы с Эдвардом Джулианом Фоули если и не являемся друзьями, то хорошими знакомыми нас назвать можно точно. На определенном этапе количество незаконных заказов, мелких тайн, договоров, совместных темных делишек незаметно перешло в качество и атмосфера общения неуловимо изменилась. Стала более доверительной.

Настолько доверительной, что он счел возможным обратиться ко мне по вопросу, касающемся безопасности его семьи.

— Наш род обладает определенным влиянием в магическом мире, — озвучил очевидное Фоули. Лицо он держал хорошо, внутреннее состояние выдавали нервно жестикулирующие руки. — Место в Визенгамоте, доли в различных предприятиях, родственные связи, клятвы, долги, контракты. После того, как я надену перстень лорда, а это произойдет нынешним летом, я получу возможность вмешиваться в работу Министерства — голосовать, инициировать законы, подавать запросы и все в таком духе. Вполне естественно, что различные группировки желают видеть нашу семью на своей стороне или, самое меньшее, не в рядах противников.

Неделю назад моего отца пытались отравить. К счастью, амулеты вовремя предупредили о яде, да и содержание его в напитке оказалось небольшим, так что я расцениваю происшествие как предупреждение.

— У вас есть основания подозревать кого-то конкретного?

— Нет. Список слишком велик, проще сказать, кого я не подозреваю. Мой прадед во время своего пребывания на посту министра возглавлял прогрессистов, но матушка не сочла нужным поддерживать семейную традицию и теперь мы, скорее, склонны к нейтралитету. Прогрессисты, разумеется, недовольны. Консерваторов, особенно их радикальное крыло из числа последователей лорда Волдеморта, тоже не радует лишний голос в стане противников. Отметать версии личного характера тоже нельзя — у отца напряженные отношения с некоторыми моими родственниками по материнской линии.

— Если мне не изменяет память, ваш батюшка происходит из довольно известной в Америке семьи?

— Да, из младшей ветви Санчесов. Они богаты и не слишком чистокровны.

Ничего испанского во внешности Фоули нет, обычное породистое лицо британского аристократа. Вероятно, Санчесы не первое поколение роднятся с англо-саксами. Во мне латинского и то больше — нос с легкой горбинкой, черные прямые волосы, зачесанные назад и закрывающие шею, матовая кожа, черные глаза. Фигура худощавая, после недавнего «отдыха на природе» чем-то напоминающая ремень.

— По образцу зелья можно определить создателя, — заметил я. — Сложно, конечно, но задача вполне решаемая.

— Мы пробовали, — вздохнул парень. — Выяснили только, что мастер живет не в Англии. Мистер Снейп, если вдруг до вас дойдут хоть какие-то слухи…

— Разумеется, мистер Фоули, я обязательно поставлю вас в известность.

На этом уровне мне действовать пока не доводилось, но ведь надо же когда-то начинать. Тем более, что разбираться в политике придется в любом случае — ближайшие лет пять борьба властных группировок останется в очерченных законом рамках. По большей части. Я не собираюсь влезать в эту клоаку, не люблю бессмысленных и опасных дел, просто хочу держать руку на пульсе и понимать, что происходит. Хотя бы ради того, чтобы вовремя схватить в охапку родных и близких и свалить в ту же Америку.

Надо сказать, круг моих знакомств постепенно расширяется и, образно выражаясь, ползет вверх по социальной лестнице. Причем дело не только в девичьей фамилии матери, обеспечившей интерес Малфоя. К Фергюсонам из Красной Скалы я пошел совершенно самостоятельно.

Мы со Смитом посоветовались и решили, что пообщаться с дальней родней надо, как минимум чтобы выяснить, сохранились какие-либо претензии у той стороны или за два века всё успокоилось. Такими делами традиционно занимается Геральдическая Палата либо, если нет желания впутать посторонних, союзник рода или глашатай, так что я запасся ритуальными дарами и пошел в гости. На метле долетел до поместья, сгрузил на землю бочонок огневиски, мешок овсяной муки, кошелечек с одной золотой монетой и нож гоблинской работы в ножнах, причем последний положил рукояткой к дверям, и спросил у заинтересованно наблюдавших мальчишек: так, мол, и так, Голос рода Фергюсон из Рощи Фергюсонов принес дары и желает знать, примет ли их лэрд Джоффри. Пацаны рванули в дом — только пятки сверкали. Спустя минут десять, когда за оградой собралась перешептывавшаяся толпа в человек десять, показался сам лэрд. Мощный дедуган. Его появление обрадовало, потому что местные прелестницы сочли меня «симпатичным мальчиком» и крепкие хмурые парни уже начали демонстративно разминать кулаки.

Поговорили. Из-за чего у ветвей были прохладные отношения, лэрд не знал, вроде бы что-то, связанное с поддержкой разных группировок баронов. Теперь уже не выяснить, да и не важно. Портить себе карму, а клану создавать проблемы на ровном месте лэрд Джоффри не собирался, подарки принял и согласился помочь с воспитанием наследника, буде нужда возникнет. Горная Шотландия, к людям своего имени тут до сих пор отношение особое. За родню цепляются.

Таким образом, первый дипломатический успех мне засчитан. Конечно, старец слегка расстроился, что Кодекс не избрал одного из его потомков, но тут от меня мало что зависело. Поэтому лэрд пошевелил бровями, чуть сильнее затянулся трубкой да приказал женщинам накрывать на стол в честь дорогого гостя. Гостя, к слову, упорно пытались споить, но у него в поясе всегда хранится нужное зелье. Осенью планируется еще один пир, серьёзный, с приглашением вообще всех родственников и соседей, на котором Дункана и его семью представят обществу, вот там мне придется туго.

Так вот, возвращаясь к Фоули. Я не планировал заниматься расследованием покушения, не моя это задача, но кое-какую информацию попробовал собрать. Выяснились достаточно любопытные вещи. За последний год прогрессисты перетянули на свою сторону несколько нейтральных семей, что позволило им протолкнуть через Визенгамот принятие ряда невыгодных консерваторам законов. Усиление контроля за оборотом ингредиентов, запрет кое-каких ритуалов, повышение пошлин на вывозимые товары, рост ограничений на торговлю с магглами. Последнее особенно больно ударило по жителям Уэльса и Шотландии, известным вольной интерпретацией Статута Секретности, поэтому Министерство подкинуло им жирную плюшку — даровало большие права автономиям.

— Понимаешь, — объяснял новые реалии МакИвер, — раньше я должен был регистрировать новое предприятие в Лондоне, а теперь достаточно написать письмо в Карнарвон. Часть налогов пойдет на местное самоуправление, отделения аврората подчинят Ассамблее Высоких, полномочия местных судов тоже расширятся.

— Если тенденция продолжится, британское магическое сообщество превратится в федерацию независимых частей, — меланхолично отметил я. — Объявить суверенитет не планируете?

— Невыгодно. Да и сторонников унии с англичанами слишком много, они не дадут отсоединиться.

— Да, в Косом и Лютном много выходцев из Уэльса.

— Младшие сыновья младших сыновей или просто отщепенцы. В Лондоне проще найти работу, туда многие переселяются, особенно из тех, кто разбирается в маггловской жизни.

МакИвер, оказывается, был шапочно знаком с дедом Эдварда Фоули, что не удивительно — социум маленький, большинство влиятельных личностей знает друг друга в лицо. Исключение составляют те, кто осознанно и последовательно не связывается с официальными органами. Мастер Брендан выразил надежду, что нынешний наследник окажется не таким козлом, как его предки, и посоветовал намекнуть тому разобраться со старыми долгами.

Позднее я передал его слова Фоули. Тот сначала призадумался, потом, по-видимому, о чем-то вспомнил и встревожился, потому что благодарил он меня пылко. Ну, это их дела.

В последних числах июня мы втроем — я, отец и Северус — вышли в море. Вышли бы и раньше, не увлекись Тобиас новой игрушкой-магазином и найди точные координаты затонувших кораблей с ценным грузом. Та информация, которую он сумел раздобыть в архивах, зачастую обладала серьезными недостатками, например, глубины в районе поиска слишком большие или документы попорчены, или просто капитан не слишком верно записал, где упокоилось его судно. Можно, конечно, сварить Феликс Фелицитис и ткнуть пальцем в карту, но зелье это коварное, без веской причины его стараются не употреблять. Давно замечено, что использовавших его для обогащения или шалостей людей начинали преследовать неурядицы, они спивались, часто болели, от них отворачивались друзья… То ли магия мстит за пренебрежение, то ли верна теория о том, что Феликс не дарует удачу, а перераспределяет её во времени. Концентрирует в настоящем за счет будущего.

Одним словом, если бы деньги были нам действительно нужны, мы бы рискнули, но так как семья с голоду не помирала, решили судьбу не искушать. Потому итогом наших изысканий стала полусгнившая шкатулка с золотом, грамм триста разнокалиберной ювелирки, серебряная посуда, покрытая толстым слоем отложений и по большей части представлявшая собой лом. Плюс двадцатилитровый бочонок, содержимое которого ввергло меня в состояние офигения.

Есть в районе Фолкленд крошечный островок с малюсеньким источником пресной воды. Обычные люди на него внимания не обращали и до поры до времени там если и вступала нога человека, то быстро убиралась обратно, пока примерно в начале двадцатого века неведомыми ветрами на остров не занесло мага. Тот мигом определил, что источник волшебный, и набрал водицы во флакон для анализа. Спустя год остров укрыли всевозможными чарами и стерли с маггловских карт — вода из Белого ручья оказалась ценнейшим катализатором для некоторых зелий. До конца сороковых годов Министерство Магии Аргентины уверенно рубило бабло, обложив поставки пошлинами и распределяя ценный ингредиент едва ли не на высшем уровне, а потом лафа кончилась. Один ушлый маглокровка заметил, что смесь обычной воды, машинного масла и обожженной скорлупы яиц докси работает ничем не хуже.

Тридцать лет назад этот бочонок стоил целое состояние. Что с ним делать теперь, совершенно непонятно.

Разве что Мэй отдать, она найдет, кому втюхать.