Вниз по спирали (гет)

Под тяжёлыми веками адмирала Немата протянулись тоненькие красные прожилки, словно он не спал много ночей кряду. Гордо развёрнутые плечи напряжённо застыли: кажется, ссутулься он хоть немного, лопнет внутри какая-то пружина и он упадёт без сил.

— Вы сами видите, господа, — слова глухо отражались от стен, — обломки, найденные в Белом озере, принадлежат военном кораблю Конфедерации. Вот здесь, — он осторожно коснулся ногтем запакованного куска стрелкового пульта, — можно разглядеть часть надписи «Элизи…»

— Элизиум, — негромко произнёс Торес. — Патрульный крейсер. Я служил на нем три года.

— Я ознакомился с докладом наших специалистов. Большинство из них считает, что корабль был атакован ещё на орбите и получил тяжёлые повреждения орудийного отсека и носовой палубы. Тем не менее он попытался спуститься на планету. При входе в атмосферу щиты не выдержали нагрузки.

— Логично, — Торес кивнул. — Но, я так понял, есть ещё какие-то мнения?

— Старший криминалист Хоран настаивает на том, что «Элизиум» вошёл в атмосферу без повреждений, но по какой-то причине не поднял тепловые щиты и сгорел. Довольно странная версия: я прекрасно знаю… знал и капитана Бельта, и его помощников. Они бы не нарушили так грубо правила безопасности, известные любому курсанту.

Переведя дыхание, адмирал опустился в кресло:

— Мы не можем связаться со штабом. Мы не в состоянии выяснить, кто сжёг «Элизиум». Мы не знаем даже, не болтается ли прямо сейчас у нас на орбите дюжина пиратских посудин! Мы слепы. Кто-то очень постарался загнать нас в угол.

— «Горгона»? — тихо спросила майор Рут.

— Не знаю, — он навалился кулаками на стол. — Я не знаю. Я уже послал к орбите автоматический зонд. Если он вернётся с данными, можете смело звать меня вслух старым параноиком.

— Думаете, его собьют?

— Убеждён. Они уничтожили «Элизиум», какая-то железяка не будет им помехой.

Эйси тряхнула головой:

— Но что им от нас нужно?

Узкие обветренные губы растянулись в невеселой усмешке:

— Что нужно… Действительно, что? «Гермес-1» сожгли сразу, на захваченных кораблях даже пленных не брали. А с нами будто играют — как кот с воробушком. Цапнут — отпустят, цапнут — отпустят… Нам надо как-то прорваться к своим.

Передо мной мелькнула черноволосая макушка Иннарда, поднявшегося со скамьи:

— Полагаю, стоит послать корабль-разведчик. Порой в вопросах тактики даже самые современные компьютеры проигрывают человеку. Возможно, пилоту удастся пройти там, где не пройдёт зонд.

Майор Фарис, заместитель Немата, качнул головой:

— Слишком опасно. Так рисковать человеческими жизнями…

— Порой необходимо, — Иннард слегка усмехнулся. Я вскочила, словно меня толкнул кто:

— Поддерживаю. У адмирала Иннарда огромный опыт — уверена, он справится со столь нелёгкой задачей.

Он обернулся, и в серьёзных, внимательных серых глазах мне почудились искры усмешки.

— Благодарю вас, капитан, за столь лестное мнение о моих способностях.

Немат поднял худую жилистую руку:

— Сперва подождём зонда. Возможно, я всё-таки ошибаюсь. Капитан Лутц, лейтенант Торес, держите меня в курсе всего, что происходит со связью. Появится что-то о зонде — сразу ко мне.

Окинув ряды усталым взглядом, он открыл что-то в своём планшете.

— С сегодняшнего дня все увольнительные в город и все отпуска отменяются. Офицеры и курсанты имеют право покидать территорию Академии только с письменного разрешения — моего или майора Фариса. На Кулоне объявляется жёлтый режим космической опасности.

Досадно. Впрочем, начальству видней. Да и по прогнозу в ближайшую неделю — дожди, дожди, дожди... Особо не погуляешь.

— У кого-то есть вопросы?

Молчим. Эйси что-то шепчет майору Рут, та пожимает плечами, тихонько посмеиваясь.

— Можете быть свободны.

Тяжелой походкой Немат направляется к двери, и я решаюсь — пробегаю между рядами, окликаю:

— Господин адмирал, разрешите сказать вам два слова?

— Высокий, значит, темноволосый? — адмирал устало покрутил затекшей шеей. — Можно смело записывать в подозреваемые половину Академии.

— Тим сказал, этот человек служит на флоте, — напомнила я. — Думаю, речь шла об офицере, не о курсанте.

Немат беззвучно вздохнул.

— Капитан Грат, а насколько вы вообще можете доверять своему знакомому? Он, насколько я понимаю, контрабандист?

— И вор, — я наклонила голову. — Его разыскивают по всей Терранской Республике. Но мне он спас жизнь в плену.

— Что ж, будем считать, что ему незачем обманывать вас, — узловатые пальцы побарабанили по столу. — Незабудка, Незабудка… Никогда не встречал человека с таким прозвищем. Даже не берусь предположить, кому оно подойдёт. А вы, капитан? У вас нет никого на заметке?

— Я несколько раз перебирала в памяти моих сослуживцев. Дико даже думать о том, что кто-то из них мог связаться с корсарами.

Помолчав, я добавила:

— В конце концов, Тим и ошибиться мог. Один не так расслышал, другой не так передал…

— Да нет, капитан, — Немат покачал седеющей головой. — Мне тоже кажется, что у нас завелась крыса. Слишком легко нас обыгрывают.

Динамик запищал, над столом вспыхнула лампочка. Он прижал руку к наушнику:

— Немат. Что там, есть новые данные? Продолжайте наблюдение. Да, попробуйте сканирование изнанки. До связи.

Повернувшись ко мне, адмирал пожал плечами:

— А может, мы просто разучились драться. Без разведки не обойтись — а кого послать? У кого есть реальный боевой опыт, кто не растеряется под обстрелом? Я, вы, Иннард. Всё.

— Мой боевой опыт ограничивается парой патрульных вылетов, — осторожно заметила я.

— Всё равно, война для вас не пустой звук.

— К сожалению.

Немат задумчиво кивнул:

— Хорошо, когда стрелять приходится только по голограммам. А потом перед тобой оказывается живой человек… В первый раз я дрался при Бетельгейзе — что-то мне в голову ударило, я нёсся, сам не видел, куда палю. Кабы не командир, сожгли бы меня к ядрёне фене. Я не отправлю на орбиту зелёных новичков, не зная, чего от них ждать.

— Разумно, — кивнула я.

— Спасибо за ваше сообщение. Я обдумаю, что следует предпринять, — адмирал поднялся, протянул мне руку дощечкой.

— Служу Терре, — машинально отозвалась я, хотя сейчас-то я была в чужой армии, а Терра осталась где-то далеко, за непроницаемой стеной, обложившей нас.

Загорелые, шершавые пальцы крепко стиснули мою ладонь. В глазах адмирала, казалось, мелькнула тень удивления. Он покосился на моё лицо, вновь опустил взгляд, рассматривая тонкую белую руку в синеватых венках, просвечивающих у запястья. Руку бывшей узницы имперского лагеря.

А что, собственного, такого? Пластические хирурги чудеса творят: с лица любые шрамы сводят, не то что с ладоней. Час, два — и готово, были бы деньги.

Наверное, Немат тоже об этом подумал: ни единого вопроса я от него не услышала.

— Можете быть свободны, капитан. Отдохните. Нам всем понадобятся силы.

Да, надо отдохнуть. Нырнуть под одеяло, накрывшись с головой, а потом проснуться и услышать, что Иннарда послали на разведку. Вот тогда мне непременно полегчает.

Он же сам вызовется. Он ни за что не согласится с тем, чтобы кого-то сочли опытнее, смелее, талантливее него.

Я сделала шаг к двери, ещё шаг, ещё — и не выдержала, обернулась:

— Господин адмирал?

— Да, капитан?

Он уже искал что-то в компьютере, пальцы проворно бегали по иконкам настольной клавиатуры.

— Если вам понадобятся добровольцы… — я сглотнула ком, забивший горло. — Отправьте меня.

— Ты вызвалась лететь?

Из каждого слова Эйси сочится глухое недоверие. Карие глаза смотрят на меня так, будто я не совсем в своём уме: ещё не опасна, но психиатров уже можно вызывать.

— Ты хоть понимаешь, что тебя ждёт там, на орбите? — она тычет пальцем в потолок.

— Нет, — развожу руками.

— Правильно. И никто не понимает. Там может оказаться всё, что угодно — и как прикажешь защищаться?

— По обстановке решу.

Это был мой любимый ответ в Терранском ополчении: почти всякий раз я успокаивала так командиров, посылавших меня патрулировать границу или обезвреживать бог весть из чего собранную бомбу. Но Эйси, кажется, только пуще вспылила:

— Да у тебя, может, и секунды не будет на раздумья! Ба-бах — и всё! С кем я буду по магазинам ходить?

Рассмеявшись, я от души хлопнула её по плечу:

— Не боись. Ради тебя и магазинов я вернусь, что бы ни случилось.

— Рита, серьёзно, — тёплая ладонь легла поверх моей. — Я не знаю, почему ты желаешь смерти Иннарду. Видно, крепко он перешёл тебе дорогу, раз ты предлагала послать на орбиту его.

— Я просто хотела…

Эйси мотнула головой:

— Бог с ним, это ваши личные дела. Но себя-то ты за что ненавидишь?

— Не выдумывай! — запальчиво вырвалось у меня. — Я могу выполнить это задание, и я его выполню. Если Немат поручит лететь тебе — ты что, откажешься, уползёшь в кусты?

Она невесело хмыкнула:

— Это другое дело. Приказ есть приказ, мы все давали присягу. Но когда человек сам лезет грудью на смертельный луч…

— Почему обязательно луч? Может, космическая мина.

Я завела руку за спину, пытаясь удобнее подпихнуть подушку.

— Помоги, а? Сваливается всё время.

С беззвучным вздохом Эйси нагнулась ближе, прижала подушку к обивке дивана:

— Давай.

— О, как хорошо, — я откинулась на спину, поёрзала, устраиваясь поудобнее. — Знаешь, я один раз уже струсила. Спряталась за чужое плечо.

Её пальцы легонько коснулись моего запястья.

— Это было на войне?

— Кругом умирали. Я до сих пор помню этот барак, этот запах сырости, гнили, пота… Я во сне всё это вижу — и никак не могу проснуться. На целый день одна миска похлёбки, иногда и на два дня. А в похлебке одна вода. Мы разгребали камни, ящики носили неподъёмные. Кто не понравился конвойному — случайно, одним взглядом, жестом — того били хлыстом. Электрическим. При всех. Меня тоже хотели…

Подавившись на вдохе, я закашлялась. В глазах щипало.

— Рита? — Эйси тревожно заглянула мне в лицо.

— Ничего, — я мотнула головой. — Ты не бойся, я не плачу, я очень давно не плакала. Понимаешь, я просто хотела жить! Я хотела вернуться! Надо было решать: или да, или нет.

— И ты… решила?

— Решила, — пробормотала я.

— Ты сейчас жива, — рассудительно заметила Эйси. — Значит, решение было правильным.

— Я сама себя семь лет в этом убеждаю, — со смешком вырвалось у меня.

— Что бы тогда ни случилось, это не повод рисковать своей жизнью сейчас.

— Ты права, — я поднялась, — это не повод. Это — причина.

Схожу-ка я на вышку связи, узнаю, как дела у Тореса и компании. Конечно, если бы им удалось пробить поле или вернулся бы зонд, они сразу же сообщили бы об этом по всей Академии. Но всё же вдруг им попалась какая-то зацепка?

В коридорах мне изредка попадаются курсанты, торопящиеся успеть в казарму до отбоя. Заспанные дежурные таращат пустые стеклянные глаза. Кое-кто буквально сползает по стене и, лишь заслышав шаги, поспешно вытягивается в струнку.

Бесшумный лифт поднимает меня на самый верх, к обзорной площадке. Несколько секунд я медлю, вглядываясь в россыпь огоньков там, внизу. Холодная вечерняя синева волной подкатывает к ногам, будто норовя увлечь за собой, вниз. Моя рука тянется вперёд — на всякий случай, ощутить непроницаемый силовой барьер. Он меня не выпустит, я не упаду.

За моей спиной ровно, размеренно стучат каблуки, отбивая ритм неизвестного мне марша. Так ходят имперцы. Но шаги Иннарда легче, расслабленней, а этот бухает об пол всей стопой. Ранхил?

Оборачиваюсь, не оставляя ему шанса пройти мимо и не поздороваться.

— Здравия желаю, капитан, — на ходу прикладывает ребро ладони к виску.

— Здорово. Как там, — киваю на прозрачную дверь связного пункта, — есть что новенькое?

— Никак нет, — мотает гладко остриженной черноволосой головой. Густые брови досадливо сходятся над наростом переносицы.

— Ладно, курсант Ранхил, идите.

Он сворачивает к лифту, а я прохожу мимо дверей почтового отдела, отдела внутренней связи, за которыми давно уже погас свет. Мне дальше, на круглосуточный пост.

Никто, похоже, не видит меня за стеклянной перегородкой: капитан с бледным, болезненным лицом скользит пальцами по шкале настройки, пытаясь поймать хоть что-то в эфире, молоденький лейтенант залез микроотверткой под панель, а в углу за экраном устроились Торес и Эда. Склонившись к ней, он что-то спокойно, вдумчиво объясняет, и длинные иссиня-чёрные пряди почти касаются его щеки. Эда кивает, смотрит серьёзно, но в уголках едва подкрашенных губ затаилась ласковая улыбка.

Когда я так в последний раз с кем-то сидела?

На несколько секунд меня обдаёт жар зноя, запах скошенной травы, васильков, вплетённых в волосы Ларри. Его горячая рука лежит на моём плече, не смея скользнуть ниже, щека, едва тронутая колючей щетиной, почти касается моей…

Писк в наушнике возвращает меня обратно, в Академию.

— Капитан Грат слушает.

— Адмирал Немат ждёт вас в главном ангаре. Подготовьтесь к вылету.

Колючий ветер бьёт прямо в лицо, треплет волосы, но в полевой форме мне тепло. Воротник я отвернула под горло, рукава отпустила до самых запястий. Ботинки на платформе сидят аккурат по ноге — они не в пример удобнее тех, тренировочных.

Перепрыгивая подсыхающие лужи, я сворачиваю за угол, к ангару. Здесь намного тише. Стартовая площадка залита ярким светом, и у меня захватывает дух, когда я вижу востроносую металлическую птицу, нацелившуюся в небо. Поставь её рядом с боевыми крейсерами — покажется совсем крошкой, но здесь нет никого, кроме неё и меня. Ну, и про техников я чуть не забыла — один из них как раз поливает площадку из шланга каким-то вязким прозрачным гелем.

— Что скажешь, капитан? — адмирал Немат, пригнувшись, выбирается из-под хвоста. — Летала на таких?

С улыбкой отдаю честь:

— Так точно. Разве что модификация была постарее.

— Ну, залезай в кабину, осваивайся. Будут вопросы — спрашивай, пока время есть.

Я подхожу к трапу, уже ставлю ногу на ступеньку — и в проёме арке возникает высокая, статная фигура, словно соткавшаяся из вязкой темноты.

— Вечер добрый, господа! — доносится сквозь свист ветра. — Надеюсь, без меня не начали?

— Нет, Иннард, вы как раз вовремя, — адмирал Немат одобрительно посмеивается.

Я спрыгиваю с трапа, уже готовая накинуться на него с вопросами: в чём дело? Иннард же не летит со мной? Шаттл рассчитан на одного пилота, в конце концов. Мне не нужен за плечом надсмотрщик.

Но из ангара медленно, почти неслышно выплывает точно такая же птица. Ни о чём больше не нужно спрашивать, остаётся только сдержать тяжёлый вздох.

— В связке пойдёте, — Немат с какой-то виноватой грустью улыбается мне. — Двоим легче прорваться, чем одному.

Да уж… Этой связкой я и впрямь опутана по рукам и ногам.

— Навигаторы рассчитали для вас наиболее удобную траекторию. Но выбирать путь придётся вам самим. По возможности старайтесь не отдаляться друг от друга — ну, а в бою уж как получится, — он развёл руками. — Ваша задача — прорваться за орбиту Кулона и сообщить Генеральному штабу обо всём, что у нас происходит. Донесение уже подготовлено, оно уйдёт в эфир, как только вы покинете «зону молчания». Также необходимо собрать данные об обстановке на орбите.

Переступив с ноги на ногу, он добавил:

— В идеале один из вас должен вернуться на Кулон, а другой — добраться до столицы и доложить обо всём командующему. В последнее время я не слишком-то доверяю межгалактическим сообщениям. Но это уже второстепенно. Главное — отправить сигнал и выяснить, что творится на орбите.

— Так точно, — бодро отозвался Иннард и усмехнулся уголком рта:

— Готовы драться, капитан?

— Родилась готовой, — фыркнула я, направляясь вверх по ступенькам.

— Проверка связи, — с негромким шипением послышалось из динамика. — Вдалеке над речкой чистой тает голос серебристый…

— …Стынет чёрная зола. Старый дом сгорел дотла, — я приподняла рычажок громкости. — «Белый», слышу вас нормально.

Иннард негромко рассмеялся:

— И я слышу вас, «Синий». Рад, что вы ещё помните.

— На память не жалуюсь. Проверили орудийную панель?

— Всё в норме. И курс нам проложили хороший. Предлагаю следовать ему до возникновения непредвиденных обстоятельств.

— Вы так уверены, что они возникнут? — поддразнила я, выводя карту на экран.

— На все сто десять процентов.

— Предложение принимается, — я откинула спинку кресла, вытянулась удобнее. Навигация, если честно, для меня тёмный лес, в котором заплутать легче лёгкого. Впрочем, Иннарду о моих слабостях знать не обязательно.

— Трёхминутная готовность, — объявил надтреснутый голос техника. — Проверка корабельных систем.

— «Синий», как с кислородом?

Я покосилась на датчик.

— Порядок.

В крохотное окошко ничего не было видно, только сигнальные огни вспыхивали и гасли. Сюда бы иллюминатор, как на нашем «Воине Терры»… А так и на звёзды не посмотришь.

— Вам грустно? — негромко спросил Иннард.

— С чего вы взяли?

— Вы вздохнули.

— Ну и слух у вас, — я покачала головой. — Всё-таки генные улучшения не прошли даром.

— И даже не пытайтесь меня убедить, что вы мне сейчас ни капельки не завидуете, — донёсся до меня его звучный, заразительный смех.

— А к чему мне вам завидовать? На орбите вас поджарят так же, как и меня.

— Откуда такая безнадёжность, Рита? Вы в одиночку увели из форта мой корабль, и мне осталось только локти кусать да ругать вас на все корки.

— Это было семь лет назад, — я невольно улыбнулась. — Да и потом, вы не самый предусмотрительный противник.

— Рита, — опасно тихо произнёс он, — я ведь вам этого не спущу.

— Счастливо, ребята! — адмирал Немат гаркнул так, что у меня в ухе зазвенело. — Взлёт разрешаю.

Устроив свободную руку на подлокотнике, я наклонилась к панели, вдавила кнопку зажигания. Кресло, пол, стены затряслись, слабо пискнул нейтрализатор перегрузки.

— Оторвались! — выдохнул Иннард. — Как слышишь меня, «Синий»?

— Отлично. Давай только без стихов обойдёмся.

— Как скажешь, — беззаботно отозвался он.

Я покосилась на таймер: до орбиты нам осталось пять с половиной минут.