Каждое мгновение твоей жизни (гет)

Джулии было пять лет, когда ее магический дар проявился впервые. Они с Роджером увлеченно раскрашивали картинки, сидя за детским столиком в игровой, время от времени споря по поводу выбора цвета для той или иной части рисунка. Милли читала на диване, краем глаза наблюдая за ними. Джулия с Роджером часто спорили, но редко ссорились по-настоящему. Зато если уж ссорились, то это всегда было эпично и пару раз доходило до драки.

— Роджер! — возмущенное восклицание Джулии привлекло внимание Милли, и она подняла взгляд от книги.

Джулия, насупившись, смотрела на брата, а тот, нисколько не смущенный ее суровым взглядом, смотрел в ответ с вызовом.

— Что?!

— Он должен быть синий! Синий, а не красный!

— А я хочу класный!

В пылу спора Роджер взмахнул рукой и опрокинул стакан с водой, в которой они полоскали кисточки. Джулия вскрикнула — наполовину в ужасе, наполовину в ярости, — и Роджер испуганно сжался. Милли уже собиралась встать, чтобы разнять детей и по возможности исправить ущерб, но замерла при виде происшедшего дальше. Вода не разлилась по столу, как можно было ожидать, а замерла в воздухе, после чего медленно собралась обратно в стакан, который, покачнувшись, встал прямо.

— Ух ты! — восхищенно воскликнул Роджер.

Джулия, часто моргая, молча смотрела на стакан. Похоже, она сама от себя такого не ожидала. И вдруг широко ухмыльнулась — с настолько похожим на отца самодовольным выражением лица, что Милли тихонько хихикнула.

— Видал? — гордо заявила Джулия брату.

Тот одобрительно покивал. Спор был забыт, как, впрочем, и раскраска — они принялись выяснять, на что еще способна Джулия и может ли Роджер повторить за ней. Подумав, Милли решила не вмешиваться — только присматривать на всякий случай.

К великому огорчению детей, больше ничего наколдовать не получилось. Некоторое время спустя они вспомнили о присутствии Милли и дружно повернулись к ней.

— Мам, что мы делаем не так?

Милли улыбнулась и подошла к ним, присев рядом на корточки.

— Вы слишком торопитесь. Первый выброс магии — это еще не умение ею пользоваться. Вам предстоит многому научиться и найти свой собственный способ творить волшебство. Потому что он у всех разный.

Они понятливо покивали и выразительно посмотрели друг на друга, что заставило Милли добавить:

— Обещайте, что не будете пытаться в одиночку. Это может быть опасным. Только когда рядом я или папа.

Джулия с Роджером обменялись на этот раз гораздо более печальными взглядами, но торжественно пообещали. Милли улыбнулась, потрепав их по головам. Об этом в любом случае следует рассказать Кристоферу. Начинать обучение, пожалуй, еще рано, но за Джулией теперь требовался постоянный присмотр. Даже несмотря на обещание вести себя хорошо.

Кристофер пришел в восхищение от новости и потом долго выяснял с детьми их возможности и особенности магии.

— О Роджере пока рано что-либо говорить, — сообщил он позже Милли. — А вот Джулии можно понемногу начинать тренироваться. Не думаю, что она будет обладать особой силой, но способности у нее явно неплохие. Пожалуй, ей стоит использовать проводником какой-нибудь предмет.

Джулия принялась увлеченно экспериментировать. К счастью, не нарушая своего слова: только в присутствии кого-нибудь из родителей. Пока не особенно получалось, но Кристофер заверил ее, что умение придет со временем, и Джулия не унывала. Зато Роджер расстроился, что у сестры есть способности, которых нет у него.

— Что ты, солнышко, — успокоила его Милли, когда он набрался храбрости пожаловаться ей на это. — У тебя тоже есть волшебный дар, просто ты еще слишком мал. Он проявится — немного позже. Будь терпелив.

— Честно-честно? — спросил он с робкой надеждой в серых глазах.

— Честно-честно, — Милли улыбнулась и поцеловала его в макушку.

Роджер просиял и перестал ходить сумрачной тенью, снова став веселым жизнерадостным ребенком. А несколько дней спустя Кристофер задумчиво заметил за ужином:

— Что ж, Майкл, думаю, через два-три года у тебя появятся первые ученики.

Майкл сглотнул и посмотрел на него с таким ужасом, что Милли с трудом подавила желание рассмеяться. Кристофер едва заметно улыбнулся и твердо добавил:

— У тебя все получится.

— Мне бы такую уверенность, — пробормотал Майкл, но было заметно, что он расслабился и начал обдумывать предстоящую задачу.

Флавиан не так давно оставил их, и его обязанности теперь легли на Майкла, в котором, несмотря на его молодость, Кристофер обрел незаменимого помощника.

* * *

Кристофер допоздна засиделся в кабинете, готовя документы к предстоящему заседанию по поводу спорных вопросов о границе. А, закончив с ними, зашел в детскую, хотя знал, что дети уже спали. Но он не видел их целый день, занятый то одним, то другим, и просто не мог пойти отдыхать, не заглянув к ним.

В комнате приглушенно светил ночник — янтарный шар, висевший между двумя кроватями. Пока еще Джулия и Роджер спали в одной комнате, но скоро надо будет расселить их в раздельные.

Свет ночника мягко озарял их умиротворенные лица, отбрасывая на круглые щеки длинные тени от ресниц. Они были такие разные: Роджер унаследовал от Милли прямые каштановые волосы, серые глаза и мягкие черты лица, Джулия же больше походила на Кристофера — с ее черными кудрями и яркими черными глазами. И все же чем-то неуловимым они были удивительно похожи, так что сразу становилось понятно: это брат и сестра.

Кристофер с нежной улыбкой склонился, по очереди поцеловав их в лоб, и прошептал:

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, папочка, — вдруг пробормотала в ответ Джулия.

— Ты почему не спишь? — все так же шепотом спросил Кристофер.

— Я знала, что ты придешь, и хотела дождаться, — Джулия посмотрела на него с хитрым блеском в глазах. — Роджер тоже хотел, но он маленький и не смог.

Это было сказано со столь потрясающе снисходительной интонацией, будто между ними разница лет десять, а не один год. Кристофер тихонько засмеялся и провел ладонью по ее кудрям.

— Спи теперь.

Джулия кивнула, закрыла глаза и тут же уснула, тихонько засопев. Кристофер еще немного постоял, глядя на детей. От слов Джулии его охватили угрызения совести, и он вспомнил, как сам в детстве боялся, что не узнает своего отца, если встретит его в парке. И пообещал сам себе, что всегда будет приходить вовремя пожелать детям спокойной ночи.

Милли читала, лежа в кровати, когда Кристофер вошел в спальню, и даже не заметила его. Увлекшись книгой, она часто переставала замечать что-либо вообще. Тихонько приблизившись, он поцеловал ее в обнаженное плечо. Милли дернулась и чуть ли не подпрыгнула, резко повернувшись.

— Кристофер! — возмущенно воскликнула она.

Он рассмеялся, садясь рядом.

— Тебя по-другому не выведешь из читального транса.

Милли нахмурилась, все еще недовольная тем, что он испугал ее, а, возможно, и тем, что оторвал от интересной книги. И Кристофер прибегнул к проверенному способу — поцеловал ее. Милли пыталась сопротивляться, но быстро сдалась и пылко ответила, обвив руками за шею. Книга была забыта.

* * *

Утром Кристофер едва успел встать с постели и надеть шлафрок, когда его вызвали. Обреченно подумав, что завтрак точно отменяется и повезет, если удастся пообедать, он оказался в просторной, но сумрачной комнате. Окна занавешены тяжелыми темно-красными портьерами. И хотя повсюду горело множество свечей, они не очень-то помогали. Прямо напротив Кристофера стояла смутно знакомая девушка со светлыми, почти белыми волосами, в серебристо-белом платье.

Ничего не говоря, она подняла ладонь и сдула с нее бледно-голубую пыльцу прямо ему в лицо. В этот момент Кристофер понял, почему она показалась ему знакомой — именно эта дамочка чуть не утопила его в Северном море несколько лет назад. Больше он ничего подумать не успел, поскольку в следующее мгновение мир будто перевернулся.

Он не помнил, ни кто он такой, ни как здесь оказался, и только знал, что сделает что угодно ради прекрасной леди с льдистыми голубыми глазами.

Она сладко улыбнулась и произнесла:

— А теперь, дорогой, мы повеселимся.

* * *

Когда Милли проснулась, Кристофера рядом уже не было. И в Замке тоже. Проверив чары, она обнаружила, что его вызвали — не особенно далеко: в один из пригородов Лондона. Милли вздохнула, понадеявшись, что дело не займет много времени: он ведь даже не позавтракал.

К обеду Кристофер не вернулся, и Милли начала слегка волноваться. А когда он не вернулся и к ужину, волнение перешло в стадию тревоги. Что там такое случилось в этом пригороде, на что понадобилось столько времени? Вроде бы ни о каких глобальных кризисах в стране в последнее время слышно не было. И Кристофер же голодный весь день!

Когда он не появился и на следующее утро, Милли уже готова была броситься его искать. Она пыталась успокоить себя тем, что порой вызовы занимали и больше времени. Но сердце успокаиваться не желало, упорно твердя, что с Кристофером случилось нечто нехорошее.

Милли серьезно обдумывала возможность отправиться туда, куда его вызвали, когда почувствовала волнение магии в Заповедном саду. Плохой, темной магии. Милли вздрогнула и замерла, напрягши все свои чувства, вслушиваясь в волны, исходящие оттуда. Ничего толком понять так и не удалось: чтобы точно знать, что происходит в Заповедном саду, мало быть кудесником сколь угодно сильным, надо быть Крестоманси. И вот это было самое странное: дорогу туда в принципе мог найти только кудесник с девятью жизнями. Либо вдруг обнаружился еще один такой, либо… Тут фантазия Милли отказывала — точнее, ей не хотелось ее задействовать.

Поколебавшись, она позвала Кристофера — чем бы он ни был занят, то, что сейчас происходило в саду, важнее. Однако никакого ответа не последовало. Милли стало совсем нехорошо. Зов притягивал Крестоманси в любой ситуации. Если только… Если только он жив. Она сняла с пальца обручальное кольцо, прощупывая его магией. Нет, с его жизнями все было в порядке. Милли уже не знала, что и думать.

Надев кольцо обратно, она собрала к себе в гостиную персонал Замка и быстро обрисовала ситуацию.

— Прежде всего, надо наложить защитные чары на замок, чтобы тот, кто сейчас в Саду, не смог проникнуть сюда.

Все с этим согласились, и Милли продолжила:

— Миссис Лэсли, я попрошу вас остаться с детьми.

Та согласно кивнула и вышла.

— Майкл, проверь тот адрес, куда Кристофера вызывали. Может, сможешь его найти или хотя бы выяснить, что случилось.

Он в свою очередь кивнул с встревоженным и сосредоточенным выражением лица и немедленно отправился к пентаграмме.

— А нам надо разобраться, что происходит в Саду, — сказала Милли остальным.

— Думаешь, мы сможем туда проникнуть? — с сомнением спросил Бернард.

— Попытаемся.

Милли прикусила губу, силясь подавить панику. Совместными усилиями они тщательно наложили защитные чары — все, какие смогли придумать, — после чего отправились к Саду.

И вот тут Милли замерла, не смея поверить своим чувствам. Потому что магия, бурлившая там, была не просто нездоровой — это была магия Кристофера. Милли не спутала бы его почерк ни с чем. Но прежде никогда ни при каких обстоятельствах он не использовал подобное волшебство. С которым, вообще-то, по долгу службы должен был бороться.

— Что ты делаешь, Кристофер? — пробормотала Милли, заработав удивленные взгляды друзей.

Но, с другой стороны, это облегчало задачу, поскольку зацепившись за его след, Милли смогла перенестись в Сад, притянув за собой остальных.

Они оказались на поляне, посреди которой стояла древняя полуразрушенная арка. А рядом с ней возвышался Кристофер — величественный, словно император, в своем алом шлафроке, расшитом золотыми драконами. Вокруг него кружились темные вихри магии. От них веяло чем-то настолько неправильным, болезненным и гадким, что Милли передернуло.

— Кристофер! — крикнула она, пытаясь перекричать завывание ветра.

Он скользнул по ней взглядом — страшным в своем бесконечном равнодушии, — и тут же отвернулся, будто она не представляла значения. Милли мороз пробрал по коже. Что с ним случилось? Это был не ее муж, которого она знала много лет и могла прочитать по неуловимым оттенкам голоса и мимики. Это был кто-то чужой и страшный в оболочке Кристофера.

Вдруг раздался холодный торжествующий смех. И только сейчас Милли увидела неподалеку светловолосую девушку, смотревшую на нее с горделивым превосходством.

— Зря стараешься, милочка, — насмешливо заметила незнакомка. — Он не помнит тебя. Теперь он мой верный слуга. Правда, дорогой?

— Да, госпожа, — ответил Кристофер все с тем же пустым выражением.

— Что ты с ним сделала?! — прошипела Милли, кинувшись к ней.

Но не продвинулась и на пару шагов — Кристофер отбросил ее назад взмахом руки. Незнакомка снова засмеялась.

— О, всего лишь один чудодейственный порошок, над которым моя сестра работала годами, — весело сообщила она. — Мы назвали его «Ледяной поцелуй». Заставляет человека забыть все, что он любил, и полностью переворачивает его мировоззрение. Правда гениально? Как видишь, действует даже на великого Крестоманси.

Милли, поднявшись, смерила ее сумрачным взглядом.

— Зачем? — спросила она, не столько из желания узнать, сколько с целью отвлечь ее внимание, чтобы друзья попытались остановить Кристофера.

Они поняли ее намерение и, окружив его, принялись атаковать чарами. Увы, безрезультатно — Кристофер с небрежной легкостью отбивал любую атаку. Милли, правда, не сильно и надеялась на успех. Однако что-то надо было делать — арка завибрировала, и внутри нее заклубился туман. Чего бы ни добивалась эта ведьма, она явно приближалась к цели.

— Он лишил меня магии! — яростно выплюнула та. — И будет только справедливо, если теперь он станет использовать свою магию для меня, — ее тон снова изменился, став приторно-мечтательным. — Только подумайте: иметь в своем распоряжении самого могущественного кудесника во всех мирах…

Она томно вздохнула и снова засмеялась.

— Милли, — окликнул Бернард, — это бесполезно — нам не справиться с ним.

Милли нахмурилась, судорожно пытаясь придумать выход. Вихри вокруг Кристофера темнели на глазах, кружась все быстрее. А внутри арки начало проявляться какое-то изображение.

И тут ее осенило. Ну, конечно — это же так просто, как ей раньше в голову не пришло?

— У кого-нибудь есть с собой серебро? — спросила она.

Светловолосая ведьма с выражением веселой озадаченности приподняла брови. Она явно не понимала, что затеяла Милли, и это внушало надежду на успех.

— У меня, — ответила Мод Бессемер — высокая темноволосая девушка, недавно начавшая работать в Замке, — снимая с шеи цепочку с медальоном.

Милли воспрянула духом. Ведьма, поняв, что у нее есть какой-то план, хотя и не понимала его смысла, попыталась ее остановить. Но Бернард сумел удержать ее в стороне. Взяв цепочку, Милли обошла Кристофера сзади, пока остальные отвлекали его внимание магическими атаками, и накинула ему на шею.

Вихри тут же улеглись. Однако арка продолжала слабо светиться, и это внушало опасения. Друзья схватили Кристофера за руки, удерживая на месте. Он яростно вырывался, однако уже не мог с ними справиться. Ведьма взвыла:

— Что ты сделала?!

Она бросилась вперед, но теперь, когда Кристофер не защищал ее, Милли с легкостью остановила ее замораживающими чарами. Поняв, что не может сдвинуться с места, ведьма вдруг успокоилась и усмехнулась.

— Все равно ты не сможешь расколдовать его, — самодовольно заявила она.

— Почему? — спросила Милли, из последних сил стараясь оставаться спокойной.

— Потому что это очень-очень сильные чары. Вечные, — ведьма с насмешливым вызовом посмотрела на нее. — Так что, хоть я и не получила всего, что хотела, я добилась главного: отомстила ему.

Она бросила на Кристофера взгляд, полный неприкрытой ненависти.

— На всякий яд существует противоядие, — заметила Милли.

— О да, существует, — усмехнулась она. — Но ты его не найдешь. Спасти его может только самая чистая, искренняя и бескорыстная любовь. И не надейся, что твоей будет достаточно. Я позаботилась об этом.

Милли смерила ее взглядом, думая, что делать дальше. После чего позвала:

— Мод, отведи ее в замок. Если Майкл вернулся, пусть примет меры, чтобы не сбежала. Потом решим, как с ней поступить.

Мод кивнула и потащила за собой пытавшуюся сопротивляться ведьму. Но что она могла — лишенная магии.

— Кристофер, помоги мне! — крикнула она, поняв, что бессильна против Мод.

— Госпожа! — откликнулся тот, рванувшись следом.

Но его крепко держали, а колдовать он теперь не мог. Когда Мод с конвоируемой ведьмой исчезли из виду, Милли повернулась к нему.

— Кристофер, — мягко попросила она, — посмотри на меня.

Он перевел на нее прежний равнодушный пустой взгляд, и сердце болезненно сжалось. А что, если не удастся вернуть его? Милли тряхнула головой — нет, она должна верить. Должна.

— Кристофер, ты помнишь меня?

Он покачал головой.

— Я Милли — твоя жена.

Он пожал плечами, отвернувшись. Милли схватила его за руки (друзья отошли на пару шагов), пытаясь поймать его взгляд, и с отчаянием и слезами в голосе воскликнула:

— Кристофер, ты должен вспомнить! Я люблю тебя!

— Я вас не знаю, — лишенным интонаций тоном ответил он. — Где моя госпожа?

Руки опустились. Только громадным усилием воли Милли заставила себя не поддаться истерике и отчаянию. Они что-нибудь придумают. Обязательно придумают. Просто нужно время.

— Давайте возвращаться в замок, — сказала она.

Вдруг Кристофер, до тех пор стоявший неподвижно, не реагируя на окружающее, прыгнул к арке, с явным намерением шагнуть в нее.

— Кристофер! — Милли вскинула руки, активируя чары, чтобы задержать его.

И тут раздался звонкий детский крик:

— Папочка!

Кристофер замер на месте и медленно повернулся.

* * *

Джулия затаилась за дверью, прислушиваясь к разговору взрослых. Конечно, подслушивать нехорошо, и она вовсе не собиралась этим заниматься. Она просто искала маму, чтобы спросить, скоро ли вернется папа. Нашла. В зале происходило явно что-то серьезное, и Джулия решила, что ее появлению там сейчас не обрадуются, но узнать, что происходит, очень хотелось.

Из всего сказанного она поняла три вещи: с папой случилось что-то плохое, на Замок напали и мама очень-очень встревожена. Услышав, как она просит миссис Лэсли присмотреть за ней и Роджером, Джулия поспешно вернулась в игровую.

— Ну что? — встретил ее вопросом Роджер.

— Не знаю, все… — договорить она не успела, поскольку вошла миссис Лэсли.

Она одарила их с Роджером таким сочувствующим взглядом, что Джулия поняла — все плохо. Расспрашивать миссис Лэсли она ни о чем не стала. Зато стал Роджер, проигнорировав ее выразительный взгляд. Джулия возмущенно фыркнула: ну ничего не понимает!

— Ничего страшного, мои дорогие, — улыбнулась миссис Лэсли. — Небольшие неприятности, скоро все уладится. А вы пока оставайтесь здесь — на всякий случай.

Джулия ей не поверила — если бы ничего страшного, мамин голос не звучал бы недавно так встревоженно и напряженно. И потом — что же все-таки случилось с папой? Однако спрашивать миссис Лэсли бесполезно.

Джулии страшно хотелось выяснить, что происходит. Но для этого надо было избавиться от опеки миссис Лэсли, иначе та не выпустит ее из комнаты. Роджер занялся постройкой замка из кубиков, и Джулия сделала вид, что присоединилась к нему, обдумывая план.

— Миссис Лэсли, я схожу на кухню за водой? Хочу пить, — невинно спросила она в итоге.

Роджер подозрительно посмотрел на нее. «Что ты задумала?» — так и читалось на его мордашке. Но Джулия сделала вид, будто не поняла. Миссис Лэсли с сомнением ответила:

— Давай, я принесу…

— Нет, не надо — я быстро.

И не давая ей опомниться, Джулия устремилась к двери. Миссис Лэсли сделала движение, словно собиралась ее перехватить, но потом передумала, пожав плечами. Отлично.

Выйдя в коридор, Джулия огляделась. Что теперь? Замок был пуст и тих, точно в нем никого не осталось. Не без труда Джулия вскарабкалась на окно, выходящее в парк — вроде бы тоже никого. И тут она, наконец-то, заметила: вдалеке слева (из окна уже почти не видно) двигалась целая группа людей. Джулия спрыгнула с подоконника и помчалась на улицу.

К тому времени, как она оказалась в парке, там уже никого не было. Но она запомнила в каком направлении двигаться. И вот тут — возле старой калитки, ведущей в часть парка, где она ни разу не была — возникла проблема. Как Джулия не пыталась войти, она почему-то все время оказывалась у выхода. Нахмурившись, она досадливо топнула ногой.

Попробовав еще несколько раз — с тем же результатом, Джулия уселась прямо на траву, думая, что делать дальше. Вдруг она услышала чьи-то шаги и, подпрыгнув, постаралась спрятаться в зарослях. С холма спускалась мисс Бессемер, ведя незнакомую женщину, которая пыталась слабо сопротивляться.

Тут Джулию осенило: если удастся проследить путь, по которому мисс Бессемер шла… И она пристально уставилась на тропинку, а когда мисс Бессемер с пленницей удалились на безопасное расстояние, последовала по этой тропинке, изо всех сил стараясь смотреть только на нее, а потому не замечала меняющихся вокруг пейзажей.

И вот она услышала голоса, вышла на поляну. И там был папа! Но он был какой-то странный — как будто чужой. Джулия не очень поняла, что происходит. Но то, что еще чуть-чуть и папа исчезнет в подозрительной арке — это она сообразила. И Джулия кинулась к нему, закричав:

— Папочка!

* * *

Милли вздрогнула, резко обернувшись и обнаружив бегущую по поляне Джулию. Как она здесь оказалась? Джулия решительно неслась к Кристоферу со всей доступной ей скоростью. А он, забыв про намерение шагнуть в арку, не отрываясь, смотрел на дочь.

— Папочка! Не уходи!

— Джулия, стой!

Милли попыталась ее перехватить, но она с удивительной ловкостью увернулась от ее рук. И вдруг лицо Кристофера дрогнуло, безразличное ледяное выражение исчезло с него. Моргнув несколько раз, он вполне осмысленно посмотрел на дочь, к тому времени успевшую добраться до него и смотревшую широко распахнутыми темными глазами, в которых стояли слезы.

— Джулия? — тихо произнес он, наклоняясь, чтобы взять ее на руки. — Что случилось, малышка?

Джулия тут же крепко обняла за шею, вцепившись так, что Кристофер поморщился, но хватку расцеплять не стал.

— Милли? — заметил он ее, после чего удивленно обвел взглядом остальных, на лицах которых читалось облегчение. — Что…

И тут в его глазах появилось осознание случившегося.

— О, нет…

Милли же едва не разрыдалась. Подавив всхлип, она порывисто обняла его вместе с Джулией, продолжавшей сидеть у него на руках.

— Самая чистая, искренняя и бескорыстная любовь? — пробормотала она некоторое время спустя. — Конечно, любовь ребенка. Мне стоило догадаться раньше.

— Вообще-то она имела в виду любовь матери, — Кристофер пришел в себя достаточно, чтобы к нему вернулись привычные насмешливые интонации. — Вот только моя мать для этого совсем не годится.

Милли понимающе кивнула:

— На это она и рассчитывала.

— Она же не знала, что у меня есть такая чудесная храбрая дочь, — Кристофер широко улыбнулся, поцеловав Джулию в черноволосую макушку. — Не пора ли нам возвращаться?

Милли улыбнулась в ответ и сняла цепочку с его шеи — больше она была не нужна.

 

В замке их встретил мрачный Майкл, стерегущий не менее мрачную ведьму, недовольный Роджер и перепуганная миссис Лэсли. При виде Джулии, которую Кристофер так и принес обратно на руках, на ее лице отразилось безграничное облегчение. И Милли, кажется, начала понимать, каким образом ее чересчур инициативная дочь оказалась в саду. Она разрывалась между противоположными желаниями: Джулию стоило отругать за то, что сбежала от миссис Лэсли и подвергла себя опасности; а с другой стороны, если бы не она, кто знает, что сейчас было бы с Кристофером.

Роджер с упреком посмотрел на сестру, как только отец поставил ее на пол. Он явно обиделся, что его не взяли в приключение. Та ответила ему взглядом, полным самодовольного вызова. Милли покачала головой: все-таки надо с ними поговорить насчет таких самоубийственных эскапад.

Кристофер принялся допрашивать ведьму, растерявшую весь свой запал, однако по-прежнему смотревшую на него с неприкрытой ненавистью. Милли предпочла увести детей, хотя они явно горели желанием поприсутствовать.

— Милли, прости, что не уследила, — произнесла миссис Лэсли с виновато-скорбным выражением лица. — Она сказала, что хочет сходить попить. Мне и в голову не пришло, что она помчится туда.

Милли нахмурилась, посмотрев на дочь:

— Джулия? Это что за новости? С каких пор ты начала врать?

Джулия выглядела одновременно пристыженной и воинственной.

— Мне жаль, — покаянно ответила она, глядя в пол, но тут же вскинула на нее глаза. — Но, мамочка, мне очень-очень надо было попасть к вам. А миссис Лэсли никогда бы меня не пустила, если бы я сказала правду.

— Солнышко, — Милли вздохнула, присев на корточки, чтобы быть с ней на одном уровне, — ты понимаешь, какой опасности себя подвергала? А если бы с тобой что-нибудь случилось? Как бы тогда себя чувствовала миссис Лэсли, об этом ты подумала?

Джулия открыла рот, но, так ничего и не сказав, закрыла его. Помолчав, она посмотрела на миссис Лэсли:

— Простите.

Та слабо улыбнулась.

— Тем не менее, — Милли ласково взяла лицо дочери в ладони. — Ты действительно спасла отца на краю пропасти. Так что ты сегодня герой.

Джулия довольно заулыбалась, и Милли добавила уже строже:

— Но я надеюсь, что в будущем ты будешь вести себя благоразумнее. И больше не будешь врать.

Джулия вздохнула:

— Обещаю, мамочка.

 

Ведьму (которую, как выяснилось, звали Шнея Дроттнинг) отправили в тюрьму — теперь уже пожизненно, а не на два года, как после ее первого нападения на Кристофера. А вместе с ней и ее сестрицу — изобретательницу порошка «Ледяной поцелуй».

— Мы обыскали их дом и уничтожили все запасы, — устало прокомментировал Кристофер, когда вернулся домой. — Надеюсь, они не успели ни с кем поделиться секретом этого «чуда».

Милли тоже на это надеялась — не хотелось бы, чтобы эта гадость снова где-то всплыла. И как только людям подобное в голову приходит?

Кристофер, когда все закончилось, разработал для себя защитные чары, которые активировались при вызове — чтобы подобного больше не повторилось.

* * *

Королевский прием был традиционно скучным до зубовного скрежета и ужасно долгим. Однако Кристофер вынужден был присутствовать, поскольку принимали императора-мага из Двенадцатого-Е. И его задачей было следить, чтобы никто не использовал тайком магию, дабы повлиять на решения другой стороны.

Домой Кристофер вернулся ближе к вечеру, чувствуя себя истощенным. Даже самые опасные задания не выматывали его так, как официальные приемы. Однако отдохнуть не пришлось.

На пороге его встретил бледный Майкл, от выражения лица которого вспыхнуло нехорошее предчувствие. На вопрос, что случилось, он заколебался, явно, не зная, как ответить так, чтобы не оглушить сразу новостью. И когда он все-таки сумел выговорить: «Милли…» — снова запнувшись, сердце упало.

— Что с ней? — спросил Кристофер, изо всех сил стараясь сохранить спокойный тон.

— Я… я не знаю точно, — пробормотал Майкл, когда они поднимались по лестнице. — Мы просто разговаривали, а потом она побледнела и потеряла сознание. Я позвал доктора Симонсона. Он долго ее осматривал и вызвал другого врача…

Майкл говорил что-то еще, но Кристофер уже не слушал, телепортировавшись в спальню.

Там он обнаружил лежащую в кровати Милли — бледную до прозрачности — и сидевшего рядом с ней доктора Симонсона. Но хуже всего была даже не бледность, а ее убитое выражение лица и катящиеся по щекам слезы.

— Кристофер… — увидев его, она протянула к нему руки, и Кристофер немедленно оказался рядом.

— Милли, что с тобой? — внезапно охрипшим голосом спросил он, когда Милли порывисто обняла его, спрятав лицо на груди, и отчаянно зарыдала.

Он беспомощно посмотрел на доктора Симонсона, взглядом спрашивая, в чем дело. Тот печально покачал головой и тихо произнес:

— Милли потеряла ребенка.

— Ребенка?

Это было неожиданно. Сквозь всхлипы Милли глухо объяснила:

— Я узнала совсем недавно… не успела тебе сказать… а теперь…

Она вцепилась в него, сильнее прижимаясь к его груди, и Кристофер успокаивающе погладил ее по голове и спине, пытаясь осознать. Вот так одновременно узнать о том, что у них должен был быть ребенок и что теперь его не будет… вызывало растерянность и оглушенность. Продолжая гладить ее по спине, Кристофер спросил у доктора Симонсона:

— Почему?

Тот сокрушенно вздохнул:

— Все та же проблема с несовместимостью магии. По-видимому, это усугубляется со временем. Я вызывал акушера. Он сказал, что для здоровья Милли обошлось без последствий, но детей у вас, скорее всего, больше не будет.

Кристофер кивнул и попросил доктора Симонсона оставить их. Тот сочувственно сжал на мгновение его плечо и вышел.

Некоторое время они сидели молча, находя утешение в объятиях друг друга. Рыдания Милли стихли, и теперь она замерла, по-прежнему цепляясь за Кристофера, как за последний оплот стабильности. Он прижался губами к ее виску, слегка укачивая в своих руках. В душе не было боли — только пустота: слишком все вышло неожиданно. Он не успел порадоваться этому ребенку, почувствовать его. Но вот Милли… Для нее все было по-другому, и сейчас Кристофера больше всего беспокоило состояние жены.

Она прерывисто вздохнула и слегка отстранилась, чтобы посмотреть ему в лицо, однако не разрывая объятия. В ее глазах все еще была боль о потерянном ребенке, но уже не столь острая. Кристофер ласково провел ладонью по ее щекам, вытирая слезы, и ободряюще улыбнулся ей:

— Я с тобой, любовь моя. Мы справимся с этим вместе.

Милли кивнула и устало положила голову ему на плечо. Они больше не сказали ни слова, но им и не нужны были слова.

— Мам? — дверь приоткрылась, и в проеме появилась голова Джулии.

Милли отстранилась от Кристофера и слабо улыбнулась:

— Заходи, солнышко.

Джулия тут же воспользовалась приглашением, а следом за ней появился Роджер. Оба выглядели встревоженными и неуверенными.

— Доктор Симонсон сказал, что ты заболела, — сообщила Джулия.

А Роджер добавил с ужасно серьезным лицом:

— Тебе очень плохо?

Милли покачала головой:

— Уже гораздо лучше.

Дети дружно радостно улыбнулись и столь же дружно забрались на кровать — Кристофер подвинулся, чтобы освободить им место, — устроившись по обе стороны от матери, обняв ее. Милли нежно прижала к себе их лохматые головы и по очереди поцеловала в макушки. Тоска окончательно исчезла из ее глаз. И, хотя в глубине все еще таилась печаль, теперь в них сияли любовь и нежность. Кристофер улыбнулся, переглянувшись с Милли. Определенно, дети — лучшее спасение от любой беды. Хорошо, что Роджер с Джулией были еще маленькими и требовали материнской заботы.