Каждое мгновение твоей жизни (гет)

Чем ближе было рождение ребенка, тем хуже чувствовала себя Милли. У нее появилось чувство, будто он вытягивает из нее все жизненные соки. Но боялась она не за себя, а за него: все казалось, что с ним что-нибудь случится.

Кристофер третий день был в Лондоне на магическом саммите, когда из очередного путешествия вернулся Джейсон. Милли тогда, пользуясь редкими минутами почти хорошего самочувствия, гуляла в парке. Сентябрь стоял теплый и на удивление солнечный. Милли шла в направлении конюшни (кстати, она никогда не понимала, зачем им конюшня, если у них нет лошадей), когда увидела неподалеку от нее знакомую фигуру.

— Джейсон! — Милли помахала ему рукой, и он улыбнулся, быстро зашагав ей навстречу.

— Милли! — он удивленно окинул взглядом ее округлившуюся фигуру. — Да ты никак второго ждешь! Меня же не было всего полгода!

Милли засмеялась, слегка покраснев, и заметила с шутливым упреком:

— Чуть больше. Вот пока ты бродишь не пойми где, все самое интересное пропустишь.

Джейсон сокрушенно покивал и с сияющими глазами сообщил:

— Зато какие я травы привез!

Потом Милли наблюдала, как он раскладывает добытое в специально для него отведенном помещении конюшни, попутно рассказывая об их удивительных свойствах. Она слушала с интересом, но чем дальше, тем острее чувствовала, как здесь жарко, а запахи трав буквально не дают дышать. Голова закружилась, и она оперлась о стену, жадно глотая ртом воздух.

— Милли! — встревоженный голос Джейсона донесся будто сквозь толщу воды.

Она почти не осознавала, как он кинулся к ней, чтобы вывести на улицу. И только на свежем воздухе немного пришла в себя.

— Ты в порядке? Ты так побледнела…

Милли успокаивающе улыбнулась, опершись на его руку.

— Теперь нормально. Ничего, я уже привыкла.

Джейсон все еще обеспокоенно хмурился, и Милли рассказала ему, в чем причина ее состояния. Он задумался и вдруг с видом озарения воскликнул:

— Я, кажется, знаю, как тебе помочь! Как раз недавно я нашел в Девятом-В одну траву, которая подавляет магию. Она не лишает магических способностей — не думай, — просто временно блокирует их. Примерно как серебро действует на Кристофера. Если сделать из нее отвар… Возможно, это поможет. Вот только ты не сможешь колдовать.

— Да я сейчас в любом случае не очень-то могу, — отмахнулась Милли.

Когда вернулся Кристофер, они устроили по этому вопросу небольшой совет с привлечением доктора Симонсона. После чего Джейсон с Кристофером долго изучали искомую траву. Наконец, решили, что попробовать можно — вреда точно не будет.

Отвар оказался прямо-таки чудодейственным средством. Милли уже и забыла, что значит чувствовать себя бодрой и полной сил. Теперь она смогла наконец-то по-настоящему заниматься Джулией и с энтузиазмом принялась наверстывать упущенное время. Джулия со своей стороны явно была довольна, что мама стала проводить с ней гораздо больше времени и даже перестала капризничать, как бывало прежде.

* * *

Роджер родился ранним январским утром — почти ночью. Пожалуй, никогда еще в своей жизни Кристофер так не нервничал. Да, отвар Джейсона помог Милли, и в последние месяцы она повеселела и стала прежней, а не бледной тенью самой себя. Однако опасность все еще оставалась.

Но все обошлось.

— Абсолютно здоровый крепкий мальчик, — сказал врач и тут же добавил, не дожидаясь вопроса: — Мать тоже чувствует себя прекрасно.

Кристофер выдохнул, но сразу придал своему лицу обычное бесстрастное выражение. Врач усмехнулся и покачал головой.

Когда Милли вернулась из больницы, Кристофер постарался отложить все дела, какие можно было, чтобы помочь ей восстановиться и освоиться теперь уже с двумя детьми. Однако, вопреки всем ее опасениям, она быстро вошла в ритм — гораздо быстрее, чем было с одной Джулией. Да и Роджер был гораздо более спокойным ребенком: он редко плакал (даже когда просил есть, не ревел, а негромко хныкал) и почти не просыпался по ночам. В свою очередь и Джулия стала с возрастом поспокойнее. Милли смеялась, что на нее благотворно действует пример маленького брата.

Иногда Кристофер, чтобы дать Милли отдохнуть, забирал Джулию к себе в кабинет. Пока он работал, она сидела прямо на столе — благо он был достаточно большим, чтобы хватило места им обоим — и играла с песком для присыпки бумаги. Ей безумно нравилась эта забава. Больший энтузиазм вызывала только печать, которой она любила лепить по всему, что попадалось под руки.

Краем глаза наблюдая за дочерью, Кристофер отвечал на письмо из Парламента, который требовал (ни больше, ни меньше) его вмешательства в забастовку шахтеров в Ньюкасле. Джулия с невероятно довольным лицом пропускала песок сквозь пальцы, наблюдая за тем, как он сыпется обратно в лоток. Кристофер усмехнулся про себя. Интересно, что она находила такого завораживающего в этом занятии? Порой было ужасно любопытно увидеть мир ее глазами, понять, как она воспринимает окружающее.

Джулия хлопнула ладошками по лотку, взметнув целое облако, зафыркала и затрясла головой. Кристофер засмеялся и снял ее со стола, посадив себе на колени, одновременно взмахом руки приведя все в порядок.

— Теперь ты знаешь, что нельзя так обращаться с песком, — нравоучительно заметил он.

Джулия подняла на него свои черные глазищи и вдруг четко произнесла:

— Папа.

Кристофер замер, с восторгом глядя на нее. Первое внятное слово ребенка — он и представить не мог, до чего это потрясающее чувство.

— Ну-ка, скажи еще что-нибудь.

Но Джулия уже отвернулась, снова потянувшись к столу с явным намерением схватить письмо, которое он только что закончил.

— Ну уж нет, — Кристофер выхватил у нее лист, убрав его подальше. — Это не игрушка.

Джулия недовольно насупилась и упрямо продолжила тянуться за ним. Молча. Она никогда не пыталась добиться чего-то криком, просто спокойно гнула свою линию.

Их противостояние было прервано появлением Милли.

— Кто побеждает? — спросила она, понаблюдав за ними несколько мгновений.

— Мама! — обрадовалась Джулия при виде нее.

Милли умиленно заулыбалась и забрала ее у Кристофера.

— Ты моя умница. Вот мы и первое слово сказали!

— Вообще-то первое было «папа», — самодовольно заявил Кристофер, откинувшись на спинку кресла. — Буквально только что перед твоим приходом.

Милли засмеялась, и он улыбнулся, любуясь женой. Она была бесконечно прекрасна с их дочерью на руках.

После рождения Роджера Милли слегка поправилась, что ее нисколько не портило — даже наоборот. Поэтому Кристофер с удивлением узнал, что ее саму это, оказывается, беспокоило. Он бы и не догадался никогда, если бы Милли не сказала однажды, с огорченным видом глядя в зеркало:

— Я стала толстая, да?

Кристофер пораженно уставился на нее, не сразу сообразив, что ответить на подобное заявление. Милли же приняла его молчание за знак согласия, и выражение ее лица стало совсем расстроенным, когда она отвернулась от зеркала.

— Я…

Но Кристофер не дал ей закончить — повернув к себе ее лицо, чтобы посмотреть в глаза, он проникновенно произнес:

— Милли, ты всегда была и всегда будешь самой прекрасной женщиной для меня. Никогда в этом не сомневайся.

Она улыбнулась — сначала неуверенно, но потом с явным облегчением. И Кристофер притянул ее к себе для поцелуя, чтобы уничтожить последние сомнения в ее душе.

И сейчас, глядя на ее сияющие глаза и нежную улыбку, он не постигал, как ей вообще могло прийти в голову, что она может ему разонравиться.

— Я пришла напомнить, что у тебя через двадцать минут встреча с немецким послом, — сообщила Милли, отдирая цепкие пальчики Джулии от своих волос.

Кристофер обреченно вздохнул — он уже почти забыл об этой встрече. Но как ни хотелось остаться с семьей, работа есть работа.

* * *

Уложив детей спать, Милли спускалась по лестнице, собираясь зайти на кухню, чтобы выбрать меню на ужин, когда кто-то схватил ее сзади, прижав к лицу тряпку с резким запахом. Милли дернулась, пытаясь вырваться, но, видимо, тряпка была пропитана снотворным, и она почувствовала, как сознание быстро соскальзывает в темноту.

Очнулась Милли в небольшом помещении — без окон, освещаемом лишь одной лампой, стоящей на небольшом столе. Сама она лежала на боку на узкой жесткой кровати со связанными за спиной руками. Но самое неприятное заключалось в том, что похититель предусмотрительно заткнул ей рот кляпом, чтобы она не могла позвать на помощь. Милли пошевелилась, попытавшись сесть, и обнаружила, что на ней не ее домашнее синее платье, а коричневое сари, какое женщины носили в Десятых мирах.

— Очнулась? — раздался рядом женский голос.

В поле зрения появилась… Милли. Ощущение, будто смотришь в зеркало. И на этой Милли было как раз-таки ее платье.

— Нам пришлось поменяться нарядами — мой был слишком необычным и приметным для этого мира, — заявила двойник.

Милли хотела спросить, кто она и что ей нужно, но кляп мешал произнести что бы то ни было — она могла лишь невнятно мычать. Двойник засмеялась.

— Хочешь спросить, что мне от тебя нужно, да? — смех резко оборвался, и ее лицо посуровело. — Жизни твоего мужа. Ну, или хотя бы одна из них.

Милли распахнула глаза, чувствуя, как ужас поднимается в душе. Она догадывалась, что таинственная похитительница является одной из ее версий в Десятых мирах. Милли инстинктивно сжала руку, на которой носила обручальное кольцо. Она не отдаст его, даже если похитительница сломает ей пальцы.

— Извини за кляп, — беспечным тоном продолжила та. — Я должна была убедиться, что ты не сможешь позвать его. Понимаешь, чтобы забрать его жизни, мне надо близко подобраться к нему. А кто может быть к нему ближе тебя? Так что мне придется немножко поиграть в тебя. Приятно оставаться.

С этими словами она исчезла. Милли облегченно вздохнула: значит, она не знает про кольцо. И тут же обеспокоенно нахмурилась: но она все еще может убить Кристофера. Милли завертела головой, пытаясь найти хоть что-нибудь, чтобы освободиться от пут. Если бы ей только удалось вынуть кляп…

* * *

Встреча с немецким послом затянулась чуть ли не до вечера — со свойственной немцам педантичностью тот подолгу изучал каждое слово контракта, а потом еще вносил дополнения и спорил по некоторым пунктам. Кристофер вздохнул с облегчением, когда они наконец-то со всем закончили, и он смог вернуться домой.

Он сразу поднялся в детскую, предположив, что с наибольшей долей вероятности Милли будет там. Однако дойти не успел, встретив ее в коридоре второго этажа.

— Дорогой, — улыбнулась она.

Что-то неуловимое в ее тоне, в выражении лица насторожило Кристофера.

— Милли, что-то случилось?

— Нет. Почему ты спрашиваешь?

И снова это странное ощущение, будто перед ним не Милли, а совершенно чужой человек. Кристофер прищурился, внимательно глядя на стоящую рядом женщину. Глаза говорили, что это Милли. Но… было что-то в мимике, жестах, интонациях несвойственное его жене.

— Милый? — она шагнула вперед, протянув руку к его лицу, и Кристофер вдруг понял.

Схватив ее за горло обеими руками, он яростно прошипел:

— Кто ты? И что сделала с Милли?

— Кристофер, я не понимаю… Что ты делаешь? — у нее было столь невинное и растерянное выражение лица, что на мгновение он усомнился в правильности своей догадки.

Но в этот момент из детской раздалось хныкание Роджера и сразу следом требовательный голос Джулии: «Ма! Ма-ма-ма-ма!» Неизвестная с лицом Милли не вздрогнула, не повернулась к детской, не попыталась броситься туда, продолжая умоляюще смотреть на Кристофера. Будто чужие дети сейчас звали ее. Собственно, и чужие.

Кристофер связал ее замораживающим заклятием, чтобы она никуда не делась, и пошел успокоить детей. Джулия при виде него сразу заулыбалась. Он сотворил для нее иллюзорного дракона, летающего над кроваткой, чтобы занять ее на какое-то время. А вот Роджер продолжал похныкивать. И как Кристофер не пытался его укачать, успокаиваться не собирался. Скорее всего он хотел есть, а Милли неизвестно где и неизвестно что с ней.

Поколебавшись, Кристофер призвал к себе миссис Лэсли. Та растерянно поморгала, посмотрев на него, на детей и снова на него.

— Миссис Лэсли, не могли бы вы присмотреть за детьми?

— Конечно, сэр.

— Роджера надо покормить. Я перенесу вас на кухню — найдете там молока и бутылочку.

— Но…

— Некогда сейчас объяснять, просто сделайте.

Миссис Лэсли кивнула, больше не задавая вопросов — в Замке Крестоманси ситуации бывают самые необычные, и все его обитатели к этому привыкли, — и взяла у него Роджера. Кристофер перенес ее и детей на кухню, а сам вернулся к пленнице.

Она снова попыталась прикинуться невинной овечкой, но Кристофер сразу оборвал ее жалобы.

— Неужели ты думаешь, что я могу спутать свою жену с кем бы то ни было? Ты ее двойник из Десятых миров, да? Последний раз спрашиваю: что тебе надо и где Милли?

Выражение ее лица изменилось, став жестким и расчетливым.

— Хорошо, — спокойно произнесла она. — Ты догадливый, но это тебе не поможет. Милли ты никогда не найдешь — я хорошо ее спрятала. И она умрет там от голода, если я не вернусь. Отдай мне свои жизни, и с ней все будет в порядке.

Кристофер хмыкнул:

— Интересное требование.

— Если не выполнишь его, жену больше не увидишь, — презрительно фыркнула она.

— Я бы не был столь уверен, — спокойно возразил Кристофер.

Вдруг сзади раздался безмерно удивленный знакомый голос:

— Что здесь происходит?

Повернувшись, Кристофер обнаружил в нескольких шагах от себя Гранта и Люси, изумленно смотревших на представшую перед ними сцену.

— Кристофер? Милли?

— Это не Милли, Грант, — процедил он сквозь зубы.

Тот удивленно приподнял брови, кажется, прикидывая, не сошел ли Кристофер с ума. И тут двойник Милли решила, что к ней пришло спасение, и обратила на новоприбывших умоляющий взгляд:

— На Кристофере какие-то чары, замутняющие рассудок. Грант, помоги мне.

У того брови поднялись еще выше.

— Да, теперь я вижу, что это не Милли, — заметил он. — Так что все-таки происходит?

Кристофер усмехнулся:

— Ошибочка вышла. Надо было лучше изучать нашу жизнь, прежде чем прикидываться Милли.

Та одарила его ненавидящим взглядом, бросив притворяться. Кристофер едва успел обрисовать друзьям ситуацию, когда почувствовал призыв. «Как же не вовремя!» — с досадой подумал он.

— Грант, присмотри за ней, — успел он сказать, прежде чем его притянуло к вызывавшему.

Ну хоть есть на кого оставить эту захватчицу.

* * *

Милли удалось слезть с кровати — благо связать ей ноги двойник не додумалась, — и она пыталась найти что-нибудь в комнате, чтобы перерезать веревки на руках. На магию они не поддавались — видимо, похитительница позаботилась наложить на них особые чары. Увы, комната была абсолютно пуста — не только никаких острых предметов, но и ничего такого, что можно было бы разбить и воспользоваться осколком.

Милли судорожно пыталась придумать выход из ситуации, когда почувствовала, как сработали чары. Дети проснулись. Она в отчаянии заметалась по комнате. В большом замке их могут долго не услышать, а Роджера надо кормить… А если двойник с ними что-нибудь сделает? И удалось ли ей обмануть Кристофера?

Взгляд Милли упал на угол стола, и ей пришла в голову идея. Если наклониться и попробовать стащить повязку, держащую кляп… Пришлось повозиться — повязка была крепко затянута, — однако после долгих мучений Милли удалось ее стянуть. Поцарапав при этом щеку, но это были такие мелочи. Она выплюнула кляп и, откашлявшись, позвала:

— Крестоманси! Крестоманси! Крестоманси!

В следующую секунду в комнате материализовался Кристофер. Раздражение и досада на его лице тут же сменились сияющей радостью.

— Милли! — он шагнул вперед, схватив ее в охапку. — Слава Богу, с тобой все в порядке!

Милли счастливо вздохнула, на мгновение прижавшись щекой к его груди, но тут же отстранилась, не без ехидства спросив:

— Я тоже рада видеть тебя, Кристофер, но, может, ты все-таки меня развяжешь?

— Извини.

Он снял веревки с ее рук, нахмурился на оставшиеся от них красные следы на запястьях и залечил их вместе с царапиной на щеке.

— Спасибо, — Милли улыбнулась и первым делом встревоженно спросила: — Дети?

— Все хорошо, не волнуйся, — успокоил ее Кристофер. — С ними миссис Лэсли — и накормит, и присмотрит.

Милли облегченно перевела дыхание и задала следующий интересовавший ее вопрос:

— Как ты догадался, что она не я?

По реакции Кристофера она поняла, что с ее двойником он уже встретился и как-то умудрился не попасться на обман.

— Обижаешь, дорогая, — он состроил оскорбленную физиономию. — Как я мог тебя с кем-то спутать?

Милли фыркнула, но на сердце потеплело от его слов.

— Пошли домой, — Кристофер взял ее за руки, и они перенеслись в Замок.

И оказались в коридоре на втором этаже, неподалеку от детской. Возле стены стояла скованная замораживающим заклятием двойник Милли, а рядом не сводили с нее глаз Конрад и Люси. Двойник в свою очередь угрюмо смотрела на них.

— Конрад! Люси! Вы здесь какими судьбами? — удивленно-радостно воскликнула Милли.

Оба подскочили, бросившись ее обнимать.

— Да у меня были дела в Двенадцатых мирах, и мы решили заодно в гости заглянуть, — ответил Конрад. — А у вас тут такое творится…

— Стандартная рабочая ситуация, — с самым невозмутимым и высокомерным видом заявил Кристофер, но, если приглядеться, в глубине его темных глаз можно было заметить веселые искры. — Давно пора привыкнуть, Грант.

Конрад фыркнул, и Милли показалось, что он с трудом подавил желание показать Кристоферу язык. Она обменялась с Люси понимающими взглядами: «Как дети, честное слово!» Кстати, о детях. Миссис Лэсли, конечно, надежный человек, но что-то в глубине души продолжало тревожно сжиматься, и Милли поспешила проверить, как там Роджер и Джулия.

Люси пошла с ней, заявив, что хочет потренироваться. Так что они оставили мужчин разбираться с незваной гостьей, а сами спустились в кухню. Еще не доходя до дверей, Милли услышала тонкий надрывный плач Роджера и бросилась внутрь со всех ног. Миссис Лэсли, носившая его на руках, повернулась на звук открывающейся двери и вздохнула с явным облегчением:

— Милли! Слава Богу! Я уж не знала, что с ним делать. Из бутылочки он есть не желает. Джулию-то я покормила…

Милли забрала у нее сына, сразу приложив его к груди. Роджер немедленно успокоился и довольно засопел. Милли посмотрела на Джулию, которая сидела на полу, пытаясь схватить кружащегося вокруг нее иллюзорного яркого дракона.

— А это что такое? — удивленно спросила Милли.

Ведь не может же быть, чтобы Джулия сумела создать их сама? Миссис Лэсли хихикнула:

— Это Крестоманси вызывал, чтобы занять ее.

Милли ухмыльнулась:

— Оригинальные у него представления о том, как надо развлекать ребенка, — и, еще немного понаблюдав за Джулией, добавила: — Хотя действенные, надо признать.

Люси тихонько засмеялась.

Наевшись, Роджер быстро заснул. Милли попросила миссис Лэсли распорядиться об ужине, и убрала дракона от Джулии. Та издала недовольное восклицание, возмущенно уставившись на Милли.

— Извини, солнышко. Потом верну, если хочешь, — улыбнулась она и повернулась к Люси: — Можешь взять Джулию — отнесем их в комнату?

— Конечно.

Люси с готовностью подняла Джулию с пола, но та протестующе запищала, усиленно отталкивая ее обеими руками. Милли вздохнула:

— Придется сделать по-другому. Давай ее мне, а ты возьми Роджера.

Люси поставила Джулию на пол, чтобы аккуратно взять Роджера из рук Милли, стараясь не разбудить его. Получив свободу, Джулия слегка покачнулась и два раза шагнула, уткнувшись лицом в мамину юбку и обняв ее ноги. Милли подхватила ее на руки, тут же забыв все неприятности и тревоги этого дня. Первые шаги и первые слова ребенка — это такое волшебное чувство! А Джулия умудрилась оба достижения совершить в один день.

Люси тем временем смотрела на Роджера в своих объятиях, будто на невероятное чудо, которое она боится разрушить. И только сейчас Милли вспомнились ее слова.

— Люси, а что ты имела в виду под необходимостью потренироваться? Неужели…

Та подняла взгляд и счастливо улыбнулась, закивав.

— О, поздравляю, дорогая! — улыбнулась Милли в ответ.

Когда они вернулись к детской, в коридоре уже никого не было. Очевидно, Кристофер решил перенести допрос в свой кабинет. Уложив Роджера и обновив сигнальные чары, Милли с Люси пошли узнать, чем закончилось дело, взяв с собой Джулию.

Двойник стояла посреди кабинета, высокомерно задрав нос. Кристофер сидел за столом, откинувшись на спинку кресла, и пристально смотрел на нее одним из тех взглядов, от которых люди обычно начинали чувствовать себя маленькими и ничтожными. Конрад стоял позади у окна, опершись о подоконник и сложив руки на груди.

Двойник повернула голову и, увидев Джулию на руках Милли, уставилась на нее тоскливым жадным взглядом. Милли инстинктивно прижала дочь к себе, загораживая ее руками. Ей совершенно не понравился этот взгляд. Кристоферу — судя по тому, как он нахмурился — тоже. Милли обошла двойника, встав рядом с мужем — чуть позади его кресла. Люси присела на подоконник рядом с Конрадом.

— Так ты собираешься отвечать, ради чего устроила эту глупую эскападу? — спросил Кристофер очень спокойным тоном, в котором, однако, чувствовалась явственная угроза. — Или мне вытаскивать из тебя правду силой?

Двойник сверкнула глазами, ничего не ответив.

Джулия, устав от слишком крепкого объятия Милли, завозилась, высвобождаясь, после чего удивленно уставилась на двойника. Наверное, она пыталась понять, как это мама вдруг раздвоилась. Двойник, встретившись с ней взглядом, вдруг растеряла весь свой воинственный вид, поникла и пробормотала, опустив глаза в пол:

— Я просто хотела вернуть дочь.

Кристофер приподнял брови:

— Каким образом, позволь узнать?

И ее словно прорвало:

— Вы все ничего не понимаете! Вы не знаете, что это такое, когда твой ребенок умирает, а ты ничего не можешь сделать! Я… я готова была на что угодно, чтобы вернуть ее…

Она посмотрела прямо на Милли, будто спрашивая: «А ты на моем месте не была бы готова?» И Милли впервые за все это время прониклась сочувствием к ней. Она действительно могла понять стремление матери спасти своего ребенка любой ценой. Двойник сдавленно всхлипнула и продолжила:

— Одна… одна знающая женщина сказала, что, если я потороплюсь, то могу еще вернуть мою Ранду, если использую жизни Крестоманси.

На этом моменте сочувствие Милли закончилось. Кристофер, прищурившись, задумчиво изучал эту авантюристку. Милли почти видела, как он быстро просчитывает варианты, прикидывая, что с ней делать. Именно этот момент Джулия выбрала, чтобы с веселым: «Па!» — склониться с рук Милли в попытке дотянуться до отца.

Все последующее произошло буквально в одно мгновение. Двойник метнулась вперед с явным намерением схватить Джулию. Милли отшатнулась, прижав к себе дочь покрепче. Кристофер моментально встал между ними, ударом магии отбросив двойника так, что она впечаталась в противоположную стену.

— Я понимаю твое горе, — ледяным тоном произнес он. — И понимаю твое желание исправить случившееся. Но не за счет моей семьи!

Кристофер был по-настоящему страшен в этот момент. Загадочным образом он казался выше обычного и будто заполнял собой всю комнату. Пожалуй, если бы Милли не знала его столько лет, она бы испугалась.

Сжавшись, двойник смотрела на него широко раскрытыми глазами, будто загипнотизированная. Кристофер взял ее за руку, рывком поднимая на ноги, и, повернувшись к Милли, сказал:

— Скоро вернусь.

После чего оба исчезли. На несколько долгих мгновений воцарилось молчание, пока Конрад не протянул:

— Вот это было впечатляюще.

Посмотрев друг на друга, все трое рассмеялись — немного нервно, но с облегчением.

Кристофер вернулся действительно быстро — не прошло и десяти минут. Люси с Милли общались с Джулией, которая не сразу, но подпустила к себе нового человека, а Конрад с улыбкой наблюдал за ними. Материализовавшись в кабинете, Кристофер окинул взглядом эту картину и задумчиво произнес:

— Знаешь, Милли, тебе идет это платье.

А она и забыла, что на ней до сих пор наряд из Десятых миров, в который ее облачила двойник. Милли улыбнулась:

— Могу носить его иногда, раз тебе так нравится, — и спросила: — Что ты с ней сделал?

— Запер в родном мире, лишив возможности перемещаться между мирами — ни самостоятельно, ни с чьей-либо помощью. В остальном пусть живет, как хочет.

Милли одобрительно кивнула: ей тоже не хотелось подвергать дополнительным наказаниям и без того несчастную женщину — только обезопасить от нее свою семью.

Сидевшая на полу Джулия при появлении отца поднялась на ноги, держась за Люси, и теперь уверенно затопала ему навстречу, радостно что-то лопоча. Кристофер с забавно восхищенным выражением лица подхватил ее на руки, и Джулия засмеялась, обняв его за шею — довольная, что добилась-таки своей цели. Люси с Конрадом переглянулись, явно думая о том, что скоро и им предстоит подобное счастье. А Милли решила, что это чудесное завершение сумасшедшего дня.