Золотая мера (гет)

Моллин пирог («заверну вам с собой, на утро») Северус тоже оценил — уплел два куска, почти не прожевывая.

— Надеюсь, ты не согласилась.

— За кого ты меня принимаешь!

— Ты же, Лили, любишь, чтобы все было правильно?

— И что? Мое «правильно» и их «правильно» как-то отличаются! Они на людей кандалы надевают!

— Это уже в прошлом, — осчастливил ее Северус. — Теперь применяют «Поцелуй».

— Что еще за «поцелуй»?

— Преступников отдают дементорам, — он пустился в подробности. — А те их целуют. Душу высасывают. Вроде высшей меры, только еще и посмертно.

— Ты какие-то мерзости говоришь.

— А ты разве «Пророк» не читаешь?

— Спасибо, мне мой рассудок дорог, — Лили посмотрела на Северуса долгим взглядом. — «Поцелуй дементора»! Даже лучше, чем непростительные при сопротивлении аресту. До чего ваш лорд страну довел, а?

— Это не его штучки, Крауча. Тот проигрывает, вот и бросается в панике, из крайности в крайность.

Вчерашний номер «Пророка» сберегался на подоконнике, как средство против мух. Лили развернула страницу. Про высшую меру было правдой. Еще там было про Темные метки и упрощенное судопроизводство для тех, кто их носит.

— Знаешь, Сев, мне отговорки не интересны. Я ревнивая. Не хочу, чтобы кроме меня тебя кто-то целовал, — кофе остыл. Она выпила полчашки залпом.

— На этот счет будь спокойна, — Снейп стер пальцем пену с ее губ. — Живым я им в руки не дамся.

* * *

Нога у Северуса восстанавливалась медленно, но, вместо того, чтобы, как нормальный человек, обзавестись тростью, он повадился порхать из комнаты в комнату.

— Такое впечатление, что у меня вампир в гостях, — возмущалась Лили.— Ты бы еще в окно влетал, для полного сходства.

— Почему ты сама так не хочешь? Ведь очень удобно, — отвечал Снейп. — Я научу.

И научил. Но она все равно предпочитала ходить: от пируэтов вокруг люстры у нее болела голова. У Северуса болела голова от другого — июль начался.

— Мы не должны упустить ни одного, — волновался он. — Если все правильно подстроить, кандидатов для пророчества попросту не будет!

— Сев, что ты собрался…

— Успокойся. Ты же врач. Можно ведь как-то ускорить… или протянуть?

— Это все очень опасно, как для матери, так и для ребенка. И да, на меня не рассчитывай.

Северус не слушал.

— Хорошо, что Нарцисса родила, — бормотал он. — Поттеры — раз, Лонгботтомы — два. Черт. Еще же Белла…

— Какая такая Белла? — встревожилась Лили, вспоминая Долохова.

— Ты ее не знаешь. Сестра Нарциссы.

— Если она из ваших, — заметила Лили, — думаю, ее можно исключить. В пророчестве ведь была строчка про тех, «кто бросит вызов»? Да еще и трижды.

— Но что эта строчка значит, там не было сказано, — возразил Снейп. — В определенных кругах, назвать Лорда по имени — это уже вызов…

И правда, подумала Лили, если разбирать все по косточкам, то скорее следует исключить Мэри. Вот уж кто никому за всю свою жизнь вызова не бросал…

* * *

Конец июля приближался, а в Британии становилось все беспокойнее. Ни дня не проходило без какого-нибудь несчастного случая, убийства, громкого ареста, выливавшегося в кровавую стычку. Впечатление, что Министерство потеряло контроль, было полным. Волдеморт набирал силу, Крауч закручивал гайки — а Международная Конфедерация Магов в ответной ноте (так и не опубликованной в «Пророке») предложила ему провести свободные выборы, и, разумеется, не прислала «вашему полицейскому режиму» никакой помощи.

Ноту эту на свой страх и риск напечатал в журнале «Придира» Ксенофилиус Лавгуд, приобретший после этого не только новый печатный станок марки «Какстон», но и печальную известность человека, которого «на всякий случай» арестовали министерские, а потом «на всякий случай» освободили молчаливые люди в плащах и масках. В итоге он сообщил Лили, что спрячется с семьей в Хогвартсе, заняв должность преподавателя защиты от темных искусств.

По ее мнению, это уже был какой-то сюрреализм — но, оказывается, все только начиналось. Появившийся на рассвете двадцать девятого июля на пороге ее квартиры Питер Петтигрю плакал и причитал.

— Лили, пожалуйста. Я буду очень тихо себя вести, ты меня даже не увидишь…

— Пит, ну что еще, а?

— Меня хотят убить, — дрожащим голосом говорил Питер. — За мной охотятся Пожиратели Смерти.

— И думаешь, здесь тебе будет безопасно? — спросила Лили, даже не подумав упрекнуть бойца Ордена Феникса в трусости.

На что Питер обратился крысой и пошевелил усами.

— Видишь, как я могу, — робко сказал он, превратившись обратно. — Давай я выдам себя за твоего питомца, и никто ничего не узнает. Пожалуйста, я больше не в силах! Джеймс и Сириус… им все нипочем, они умеют драться, они все время вместе. И Ремус, он знаешь, какой бывает! А я маленький, мне страшно.

— Вот что, Питер. Тут все-таки Косой переулок, любой волшебник может что-то заподозрить. И Ремус часто заходит. Как ты смотришь на то, чтобы спрятаться у магглов?

Мама новому постояльцу не обрадовалась, но отец сказал, что любит крыс — они сообразительные и находчивые. Питер аж залоснился от таких слов. По соглашению с Лили, тот факт, что он на самом деле человек, держали в тайне.

* * *

К вечеру тридцать первого Лили уже и сама подумывала переехать. Она валилась с ног после двойного дежурства, а тут Люпин. В пятый раз. В панике, что «Питер пропал».

— Ты же говорил, он оставил вам записку?

— Да, но она ничего не объясняет. «Он больше не хочет ни в чем участвовать и будет скрываться там, где его не найдут». Я просто уверен, Лили, с ним что-то случилось, и наверняка, это они!

Чай с мелиссой его не успокоил.

— Это все я виноват! — восклицал ее друг-оборотень. — Полнолуние было, вот я и не зашел его проведать, а во вторник оказалось уже поздно…

— Что, если он и вправду скрывается? — осторожно спросила она. Ответом ей был осуждающий взгляд.

— Я понимаю, ты предпочитаешь прятать голову в песок, но нельзя же быть настолько слепой, Лили! За ним шла охота! За нами всеми она идет! Ты хоть знаешь, что из всего нашего выпуска ты — единственная гриффиндорка, на которую еще ни разу не напали Пожиратели Смерти? Что, кстати, более чем странно, учитывая твое происхождение! — в голосе Ремуса прорезалось подозрение.

— Мне, может, еще поплакать из-за этого? — ледяным тоном остановила его Лили. — Если ты пришел сюда меня обвинять, можешь убираться, зелье я тебе и совой пришлю.

— Думаешь, ты такая неуязвимая… Я знаю, почему это… Это все Снейп, — драматическим шепотом возвестил Ремус. Во взгляде его бродил еще не уснувший зверь. — Это он тебя убеждает. Только будь осторожна, Лили. Он может оказаться не тем, кем ты думаешь. Пожиратели Смерти теперь умеют скрывать свои метки!

— Я очень устала, Ремус, — тихо сказала на это Лили. — Так что хватит пороть всю эту чушь, вешать мне лапшу, и так далее. Я его с детства знаю, мы в одном районе выросли. Ну какой Северус Пожиратель? У него же отец — маггл.

* * *

Она почти не удивилась, когда ночью ее разбудил Северус. От мантии пахло дымом.

— Лили, пожалуйста, мне больше не к кому… В последний раз…

Наверное, подумала она, стоит спать уже одевшись.

— Куда аппарируем?

Он подхватил ее и аптечку и перенесся в какое-то дикое место: ущелье, каменный дом на горе.

— Мы были в рейде, ее задело… Белла уже рожает, кажется. Но я очень прошу, Лили — до полуночи всего час…

Как будто это от нее зависело! Темные коридоры старинного дома словно душили: со стен смотрели угрюмые, бородатые старики. Похожий на стариков мужчина встал в дверях, и не пускал.

— Лестрейндж?

— Это та самая, Снейп? Целительница? Про которую Малфой говорил? — в серых глазах цвело безумие. — Делайте, что хотите, но вытащите мне Беллу!

Из-за его спины доносились совершенно звериные стоны.

— Другого потом родит, мне не важно, что она там скажет!

— Пропустите, наконец, ей же плохо, — сказала Лили и боком протиснулась в комнату. За спиной щелкнул замок.

* * *

Женщина, полусидевшая-полулежавшая на подушках, внушала страх. Лицо ее было темным от пота, черные волосы, как змеи, вились по плечам. Воздух вокруг нее звенел и искрился от магии.

Лили, чувствуя себя так, словно шагнула в пещеру к дракону, вынула палочку. Когда подошла ближе, поняла, что применить ее не сможет — палочку просто вырвало из руки. Оставалось только вцепиться в аптечку, как в спасательный круг. Читала же, читала — но пожелтевшие страницы пособия по волшебному акушерству все перемешивались и путались, от них не было толку: ни разу ей еще не приходилось видеть вживую, чтобы кто-то из целителей работал руками, без палочки.

— Сожгу! Сдеру шкуру!— кричала женщина. — Выпущу кровь по капле!

Потом она заметила Лили.

— Что стоишь?!

Лили бросилась вперед, как в омут. Чужая магия обжигала пальцы — но то, что она нащупала, заставило ее побледнеть сильнее.

— Чем попали?

— Оглушителем! Мать!

В оглушитель верилось слабо: кисти у роженицы выворачивало, ногти синели. Но тут и с палочкой, одумалась Лили, было не разобраться — где чужая магия, где своя. Черная змея на тонкой руке извивалась, будто ее пытали. А ведь и это все было не главным.

«Просто схватки, — убеждала себя Лили. — Ничего не началось еще, не поздно, разрыва нет…» Кинулась к безразмерной своей аптечке, вытянула шприц.

— Это что! — взвыла Белла. — Кого ко мне пустили!

Больше она ничего не успела — Лили ввела иглу.

— Да ты вообще — ведьма?!

— Еще какая, — заверила Лили. Теперь Белла дышала спокойнее — но настроение ее спокойней не стало.

— Почему все прекратилось?! Что ты со мной сделала! Если ты его убила…

— Все в порядке, он жив, только схватки надо остановить!

Белла, чего в ее положении никак нельзя было ожидать, рванулась вперед и схватила Лили за руку.

— Грязнокровная тварь! Травить меня! Маггловской дрянью! Снейп!!! — заорала она, как резаная. Лили попыталась вырваться, но не смогла — через нее словно пропустили ток, а потом она поняла, что волосы дымятся.

— Пустите! Я же кровать подожгу!

Дверь распахнулась со стуком.

— Пусти ее! Белла! Или я за себя не отвечаю!

Таким Северуса Лили еще не видела. Он был выше. Больше. Он метнулся от двери к ним в один момент, и, словно даже не почувствовал творящегося в комнате волшебства, приставил палочку Белле к шее.

— Обоих… — прохрипела Белла. Но руку отпустила. Лили отскочила в сторону, потушив волосы полотенцем. В дверь барабанили.

— Снейп! Сволочь! Открой!

— Нельзя! — рявкнул Северус, и стук прекратился. Белла смотрела на него.

— Ты знаешь, что я вправе. Она меня отравила! Иглой!

— Лили?

— Ничего я не сделала! Это сульфат магния, чтобы остановить… Магия его выведет на раз-два, это временно… Сев? Палочку от нее убери, опасно же для ребенка.

Медленно, не отрывая взгляда от Беллы, Северус убрал палочку.

— Послушай, Белла, — сказал он. — Я все объясню.

— Нет! — остановила его Лили. — Некогда! Прости, Северус, но по-твоему уже не выйдет. Хоть еще и не полночь, а придется его достать. Или он задохнется…

— Белла — сильная ведьма, потерпит, а если я ей скажу, зачем, она сама тебя еще раз заставит этот сульфат вколоть!

— Ты вообще слушаешь! — взорвалась Лили. — Гипоксия! Ребенок задохнется! Он там лежит поперек, его уже не повернешь! Резать надо, сейчас, или они оба могут…

Тут Белла опять застонала.

— Я встану к двери, — кивнул Северус. — Делай, что нужно.

* * *

Из Снейпа вышел неплохой колдомедик. Он легко справился с дезинфицирующим заклятием, наколдовал простыней и раздобыл теплой воды. Лили, палочкой, закрывала разрез — Белла была без сознания, и никакая дикая магия больше не стояла на пути.

Бледный младенец кривился, дышал, шевелил руками, не хотел кричать. Но он был жив.

— Лили, две минуты до полуночи.

— Что ж, такая, значит, удача.

— Буди ее.

— Рано.

— Мы должны сказать ей сейчас.

Малыш, наконец, набрал побольше воздуха, и закричал. Белла открыла глаза сама.

— Где он? Дайте мне его!

Лили осторожно переложила ребенка ей на руки.

— Вот так, голову держать надо. Прекрасный мальчик — шесть из десяти, пять фунтов, и рост неплохой.

— Шесть из десяти? — Белла сощурилась, будто ее оскорбили.

— Чудо, что вы оба живы. Наблюдаться нужно. Если бы целитель заметил, положение плода можно было исправить … — Лили остановилась. Кому она это говорила? Сумасшедшей, которая на таком сроке участвовала в рейдах?

— Снейп, — выдохнула Белла. — А теперь без секретов. Что ты там хотел мне объяснить?

И Северус все рассказал. Лили слушала молча. Когда история про предсказательницу закончилась, Белла потянула ее за рукав.

— Мальчика подержи.

— Вам нельзя двигаться.

Но Белле было плевать. Она села, выпрямилась. Из-под подушки выдернула палочку.

— Северус, дай мне руку.

Снейп опустился на колено, чтобы ей было легче. Когда протянул ей руку, резким движением она полоснула его ладонь, а потом и свою. Сомкнула.

— Кровь к крови? Со мной? — прошептал Северус.

— Ты не рассказал ему о пророчестве… Ты был готов умереть, ради него — от его же руки. Ты мне как брат теперь.

Потом Белла взяла обратно ребенка.

— Марволо, — сказала она, и на ее губах заиграла странная, хрупкая улыбка.

Лили не удержалась. Фыркнула.

— Тебе что-то не нравится?

— Марволо Лестрейндж? — произнесла Лили. — Как-то не звучит.

Белла подняла на нее торжествующий взгляд:

— А он не Лестрейндж.