Совсем другая Кейденс (джен)

После того неприятного разговора с Шайнингом прошёл день. Не то чтобы за это время не происходило ничего интересного, просто не было ничего такого, что как-либо значительно влияло на дальнейшие события.

Единственное из того, что стоит отметить за прошедшие сутки — это очередной урок с Дискордом, во время которого тот в своей типичной ехидно-унижающей манере обучал Рябова контролю своих эмоций и концентрации, необходимой для того, чтобы выполнять более сложные заклинания, чем простая левитация.

По щелчку пальца была создана картина, стоящая на столе, а рядом с ней находилась незажжённая свеча. Цель урока была в том, чтобы силой своего гнева зажечь свечу, но при этом сконцентрироваться и быть спокойным в своей агрессии ровно настолько, чтобы огонь со свечи не перескочил сначала на стол, а потом не сжёг картину, на которой, кстати, был изображён сам Дискорд во всей своей красе.

Таким образом было сожжено тридцать столов, сорок картин и сгорело дотла более двадцати свечей, но в итоге после многочисленных попыток профессор, мысленно балансируя между своей ненавистью к своим конкурентам и представлениями о сладком будущем, где его картина висела на стене между Эйнштейном и Дарвином, всё же смог зажечь одну лишь свечу, при этом не испортив ни стол, ни картину.

В итоге под ироничные хлопки Дискорда и слова «Не прошло и тысячи лет, как ты наконец-то смог произвести эту простейшую процедуру, которую нормальные маги выполняют даже не открывая глаз, не вставая с постели, не просыпаясь, а некоторые и даже не рождаясь» урок был завершён, причём по ощущениям учёного, значительно позже, чем обычно.

То есть обычно урок завершался где-то часа в два ночи, и у Рябова ещё было много времени выспаться пред предстоящими государственными делами и проблемами, но в этот раз по его ощущениям было примерно часов пять ночи. Так что неудивительно, что на следующий день профессор был, мягко говоря, уставшим.

Спустя 4 часа, когда уже учёный сладко спал в своей роскошной постели, достойной королевы, в его дверь постучались, а после того, как он проигнорировал первый стук, постучали снова уже более настойчиво, и из-за двери послышался голос одного из стражников:

— Принцесса Кейденс! Мне не хотелось бы вас тревожить в данный момент, и я очень извиняюсь, что так бестактно врываюсь в ваши дела, но дело в том, что советник по культуре госпожа Флейр просила у вас аудиенции в зале, несмотря на достаточно ранний час, и я обещал ей, что в скором времени вы дадите свой ответ на её прошение, поскольку, как я понял из её слов, дело очень срочное и важное.

— Конечно-конечно, не волнуйтесь, вы мне не помешали, в скором времени я приду в тронный зал, если уж дело первостепенной важности, — сказал Рябов, старательно изображая тембр Кейденс после того, как всё-таки заставил себя встать с постели и открыть глаза. — Скажите Флейр, что я буду ждать её там через полчаса, хорошо?

К счастью, в Эквестрии, как он понял, особо на одежду внимания не обращали. А вот с причёсками после сладкого сна была примерно такая же морока, что и в реальном мире, а иначе учёный мог бы спуститься в тронный зал менее, чем за пять минут. И ведь даже волосы эти не пострижёшь, чтобы они не путались со всем подряд и в них не впутывалось всё подряд, потому что иначе народ точно заподозрит, что в принцессу бес вселился и своей любимой богине солнца всё доложат.

— Хорошо, я передам ей ваш ответ, — сказал стражник и, по всей видимости, удалился прочь.

Продолжая тему волос — всё было бы хорошо, не будь у пони в этом мире вместо удобных рук с пятью пальцами, которыми можно было выполнять все самые изящные действия, копыта, с помощью которых и книгу в руках долго не удержишь.

Интересно, каким образом был построен весь этот дворец и деревня с такими-то копытами? Или они действительно для тонких операций вместо рук применяют умение левитировать предметы? А как тогда обходятся земные пони, которым магия с рожденья не дана и вся их энергия уходит в огромную по сравнению с другими видами пони физическую силу? Неужели всем им дома построили единороги?

После таких выводов профессор бы не удивился, если бы оказалось, что в этом обществе присутствует классовое неравенство и земных пони притесняют единороги и пегасы. Потому что ну просто не могло оно не возникнуть с подобным распределением сил.

Потому что если Радужные фабрики пегасов имеют огромную монополию на управление погодой, единороги, судя по всему, отвечают за духовное и культурное просвещение народа, то земные пони, видимо, получили на свою долю всю оставшуюся грязную работу и даже каким-то образом остались довольны этим.

Хотя тут опять же всплывает факт влияния Селестии, из-за которой, скорее всего, и не происходит никаких бунтов или недовольств по поводу роли земных пони в обществе, и все унижения среди остальных народов воспринимаются как должное.

Но это всё не более, чем догадки и домыслы. Скорее всего, из того тела, в котором Рябов находился, он никогда не сможет узнать точную правду о том, что на самом деле происходит в Эквестрии. В конце концов, та же Луна вполне могла лгать и наплести всякую чушь, просто чтобы использовать учёного в своих личных целях, как политики делать любят. Если бы Владимир сразу выбирал этот мир в качестве цели для попадания, он бы нацелился на персонажа более выгодного, например, ту же Твайлайт, но тогда в лаборатории у него просто не было много времени на раздумья и тщательно взвешенное решение.

Вспомнив момент своего попадания сюда, Рябов приуныл. В конце концов, чтобы он ни сделал, в итоге он всё равно вернётся в родной мир, и там ему необходимо будет как-то оправдаться за то, что провёл испытание опасной машины без спроса.

До этого он думал, что просто покажет результаты исследований столь сногсшибательные, что начальство будет готово простить ему за это все его предыдущие просчёты, но чем больше он думал об этом тем больше сомневался, сомневался в том, сможет ли он найти артефакты, которые смогут искупить его преступление? А ведь сейчас, вспоминая тот момент, он действительно сильно мучился совестью, ведь если подумать, он тогда вполне мог просто подождать ещё несколько лет и уже с полной подготовкой отправиться в значительно более безопасное и пригодное для экспериментов место, а не вести себя как нетерпеливый школьник, которому всё нужно здесь и сейчас.

Сможет ли он теперь оправдать высокие ожидания компании и все затраченные на его машину ресурсы? Сможет ли он доказать им всю практичность и важность своего изобретения, то что в путешествии по другим мирам действительно есть практическая польза и это не просто очередное тупое развлечение для подростков? Учёный не мог дать ответа на эти вопросы и, раздумывая над этим, с каждым днём переживал всё больше и больше.

Но отбросив все эти грустные размышления, не позже чем через тридцать минут Рябов спустился в тронный зал, где его уже ожидала небольшая пони, единорог с голубыми глазами, шёрсткой красного цвета и с фиолетовыми волосами, собранными в пучок. На вид ей было лет 20-30, не больше, если, конечно, судить по человеческим меркам.

— Что ж, по какой причине, Флейр, ты просила у меня аудиенции в столь ранний час? Не волнуйся, я не сержусь на тебя из-за этого, — сказал Рябов после того как сел на трон, изобразив заботливый и всепонимающий голос, как у Селестии. Правда, у него получалось пока не так естественно, но со временем можно будет довести эту манеру речи до совершенства. В конце концов, если брать пример создания образа хорошего правителя, даже если таковым не являешься, то с лучших.

— Эм… Простите, Ваше Высочество, за то, что так вас побеспокоили, — ответила Флейр. Она очень явно волновалась в присутствии живой богини, и несмотря на то, что старалась держать себя в руках, время от времени кидала исподтишка восхищённые взгляды на свою принцессу. — Дело в том, что в скором времени планируется один масштабный праздник, что отмечался в Эквестрии в течение тысяч и тысяч лет. Это очень важная традиция, и его ни в коем случае нельзя пропустить. Подготовка к нему занимает недели, и я хотела напомнить вам о нём заранее.

— Хорошо, Флейр, ты ведь новенькая, да?

— Да, принцесса Кейденс. Меня прислала сама принцесса Селестия, дабы я, прежде её почётный советник, помогла вам в управлении Кристальной Империей. Просила меня оправдать её доверие. Знаете, я до сих пор не могу поверить в то, что она доверила мне такую важную работу как помощь в поднятии с колен целой тысячелетней цивилизации, что она выделила именно меня из тысяч других советников! — Флейр прямо засветилась от гордости и улыбнулась приятным воспоминаниям.

Да-а-а, Рябов, конечно, ожидал, что Селестия постарается на всякий случай заполнить всю Империю доверенными ей понями, ибо какой она была бы правитель, если бы верила в окончательную преданность каждого, кого назначила принцессой в своей стране. Но чтобы это была столь молодая пони, явно не до конца осознающая того, как ловко её используют и как она только что себя раскрыла, ожидать было никак нельзя.

Однако Рябов решил заняться вплотную очищением Империи от шпионов Селестии попозже, если это вообще будет необходимо.

— Ну так что это за праздник, Флейр? — спросил он ожидавшую его пони.

— Это праздник в честь восхождения принцесс на престол. Он отмечается раз в сто лет в одном выбранном самими принцессами уголке Эквестрии, и это один из самых пышных праздников, что только есть, включающий в себя множество важных традиций и обрядов. Дело в том, что в этот раз местом проведения праздника была выбрана Кристальная Империя!

— Замечательно, Флейр, и что же требуется от нас в проведении этого праздника? — сказал Рябов, тщательно изображая радость, хотя внутри уже предчувствовал долгую головную боль в подготовке пышного праздника в честь очередного восхваления огромного ЧСВ Селестии.

— Необходимо подготовить праздничную церемонию, соблюдая попутно все необходимые обычаи и традиции, которых за тысячи лет накопилось приличное количество. Я знаю, что вы спросите, хватит ли на всё это наших ресурсов, но я рада вам сообщить, что Селестия любезно согласилась предоставить поддержку во всём необходимом для подготовки, — сказала Флейр, попутно внимательно следя за реакцией принцессы, видимо, проверяя, всё ли правильно она сказала.

— Замечательно Флейр, — сказал профессор, — я так понимаю, в скором времени необходимо будет составить список всего того, что надо сделать за последующие недели. Думаю, сейчас и тебе, и мне надо отдохнуть, а через некоторое время мы назначим встречу и обсудим всё необходимое.

К счастью, хоть казна Империи от этого праздника не опустеет, но вот времени всё равно будет потрачено достаточно. Ему очень хотелось спать, и именно поэтому Рябов переложил дальнейшие обсуждения на потом.

К счастью, Флейр не стала возражать и, поклонившись, вышла из зала. А Рябову тем временем предстояло морально подготовиться к очередному испытанию от Селестии. Как там говорилось в старых мэмах образца десятых годов? Троллестия наносит ответный удар. Ну что же, это уже был не удар, а целый бум. Масштабный праздник, на подготовку которого уйдут недели и который, скорее всего, отложит все другие планы далеко на потом.

Но по крайней мере, всё это время его сердце и душу будут согревать уроки Дискорда, если, конечно, после хлопот с подготовкой у него будет хватать времени и сил. Забавно, а ведь изначально профессор вообще не верил, что у него выйдет колдовать, а вот вроде бы стало даже постепенно получаться.

Жаль только, что Дискорд был отнюдь не тем типом учителей, которые любят давать поблажки и часто хвалить своих учеников. Но и в таком обучении есть смысл, человек, которого унижают, зачастую ведь хочет доказать обратное, и потому все эти ехидные шуточки Дискорда лишь давали дополнительную мотивацию работать над собой и упорно добиваться своей цели.

Как бы то ни было, с каждым днём жизнь в Эквестрии становилась всё интереснее и интереснее. В пыльных лабораториях Рябову и близко не могли даже привидеться такие приключения. Из-за чего лишь ещё больше не хотелось возвращаться обратно в реальный мир и уходить из Эквестрии. Но когда-нибудь и этот момент, как это ни печально, придёт. Не может же он, в конце концов, оставаться здесь вечно, как бы ему того ни хотелось…