l. Справедливый (гет)

Эйлерт долго и увлеченно рассказывал Люси что-то из орландских легенд, под руку ведя её сквозь весенний лес к кристально чистому пруду. Отважная королева всё это время наблюдала. Странно, но теперь вместо обожания и слепого увлечения в ней проснулось какое-то колкое чувство недоверия. Сейчас она не видела в орландском принце чего-то угрожающего, но вот моменты, когда у него разыгрались страшные головные боли и когда он делал непонятно что у себя в покоях, сильно смутили Люси.

— Эйлерт, с вашей головой сейчас всё в порядке? — перебив собеседника, спросила Люси.

— А с ней что-то должно быть не в порядке? — сделал вид, что удивился такому вопросу, Эйлерт, но было заметно, как задергались его пальцы и лицевые мышцы.

— Вчера у вас что-то происходило, не хотите поделиться? — спросила Отважная королева, всем своим видом показывая, что это скорее требование, чем просьба.

— Нет, всё в абсолютном порядке. Просто на фоне стрессов меня мучают постоянные головные боли, которые очень досаждают мне. Слишком многое произошло за это время, — в голосе Эйлерта читались грусть, страх и… Сожаление? Во всяком случае, так показалось Люси.

На миг её сердце размякло, и она позволила себе обнять Эйлерта. Тот сначала оторопел, и Люси уже было показалось, что она выставила себя глупой и смешной своим поведением, но принц напротив прижал её к себе ближе. Однако королева чувствовала, что его руки продолжали трястись.

Порыв слепой любящей смелости прошел так же внезапно, как и появился, и Отважная королева решила потщательнее следить за Эйлертом, иначе могло, она чувствовала, свершиться много бед.

* * *

Одиннадцать часов вечера. Ночной запах свежести проник в недостаточно плотно закрытое окно, и Люси почувствовала, как легкий трепещущий ветерок пробрался в комнату.

Королева, одетая в черное платье, заплела немного растрепанную неаккуратную косу и поспешила закрыть окно. Однако там она увидела интересное зрелище. Да… Всё началось раньше, чем она ожидала.

Быстрым, неумолимым и весьма четким шагом Люси бесшумно пробежала по безлюдным и слабо освещенным коридорам замка и очутилась на улице. Её внимание привлек двойной сигнал фонарика, который светил из-за кустов.

— Стащил его у Эдмунда, — пояснил Юстас, когда Люси оказалась возле него.

— Почему ты его просто не попросил? — оглядываясь, шепотом осуждающе спросила она.

— Было бы много вопросов, — пожал плечами Вред.

— Ладно-ладно, куда он пошел?

— Он пошел через сад куда-то в леса. На нем длинный плащ и капюшон. А, еще челка, которая опять прикрывает половину лица.

— Скорее! — быстрыми тихими шагами кузены преодолели фруктовый дворцовый сад и направились в верном направлении. Юстас то и дело натыкался на ветки и камни или проваливался ногами в мох. М-да, слишком темно, чтобы нормально идти, но слишком рискованно, чтобы воспользоваться фонариком.

Наконец Люси уловила движение двух посторонних темных фигур, закутанных в плащи, и грубым движением остановила Вреда. Они подозрительно о чем-то шептались, но один из голосов Отважная королева совершенно точно узнала.

— Это точно поможет? — спрашивал Эйлерт с нотками надежды.

— Да. С каждой новой луной вы будете становиться всё сильнее, и очень скоро Орландия ляжет к вашим ногам. И, похоже, Нарния, — при этих словах Люси оскалилась и схватилась за свой кинжал.

— Буду на это надеяться, — выдохнул орландский принц, а затем почувствовал на себе резкое движение чужой руки и лезвие ножа у горла. Эйлерт мгновенно напрягся и поднял руки вверх.

— Стоять предателям! — остановился в полузамахе Юстас, угрожая второму человеку.

— Ах вот значит как! Нарния и Орландия лягут к ногам, да?! — потребовала объяснений Люси, но в душе царило идиотское неприятное чувство предательства… Надо же, она только подумала, что нашла свою любовь, и всё так грубо и непримиримо рвется по швам.

— Королева, позвольте объяснить, — умоляюще пролепетал принц, пробуя перехватить руку Люси, но она только сильнее прижала кинжал к его горлу.

— Я дала вам такую возможность, Ваше Величество. Но только вот вы предпочли мне грубо соврать! — Отважная королева поневоле начала плакать. Ей очень хотелось скрывать свои эмоции ото всех, научиться быть неуязвимой как Джейсон или Питер. Но нет, её всегда выдавали чувства, в которых врать она никогда не умела.

— Умоляю вас, миледи, — нежно проговорил Эйлерт, — всё действительно не так, как вам могло показаться. Всё, чего я прошу, — просто выслушать.

— Я не собираюсь ничего выслушивать! — истерично прокричала Люси, а Юстас бросил на нее сочувствующий взгляд.

— Ладно. Давайте тогда я только покажу, — медленным движением руки орландский принц достал из кармана своего плаща пузырек и, трясясь от напряжения, подал его Отважной королеве.

Она, не спуская глаз с Эйлерта, приняла колбочку с жидкостью и оттолкнула принца от себя, а потом с непониманием посмотрела на него.

— Этот господин, — Эйлерт указал на второго человека, — изготовитель зелий. Он местный химик, который живет в Орландии уже довольно давно, и мой дорогой друг. Его зовут Рендал.

— Для чего это снадобье?

— Для этого, — Эйлерт резко убрал черные волосы с лица, и Люси вместе с Юстасом невольно испугались. На них смотрели два абсолютно разных глаза. Один из них был раскрашен волчьим серо-голубым цветом, а второй… Белым. Вернее, его радужка была просто пустой, а на фоне черного зрачка выглядела ужасающе.

— Что это?..

— Это называется проклятьем кристалла, — Эйлерт прикрыл пустое светящееся око, дабы не смущать и не пугать никого еще больше. — Их тайная магия раз в пятьдесят один год выбирает кого-то из членов королевской семьи в наказание за то, что когда-то её пытались использовать не по назначению.

— Но вы же говорили, что кристалл защищает вас от всех бед? — не понимала Люси.

— И это так. Но он кое-что берет взамен. Раз в месяц, в полнолуние, у меня начинаются зверские головные боли, и порой я становлюсь неимоверно слабым и беспомощным, а иногда просто неуправляемым, и могу быть опасным для кого-то, а тем более для вас, королева, — эти слова вывели Люси из состояния равновесия окончательно. — Всю ночь мое тело бьет озноб, я чувствую, будто мои мышцы рвет на части. На следующую ночь, в первые сутки убывания луны, я принимаю это лекарство, чтобы подобное состояние не продолжалось до её полного обновления.

— А что за капли в глаз? — поинтересовался Юстас.

— Они скрывают истинный цвет того, что с виду кажется пустым. Снадобье делает его таким же, как второй, но с некоторым отличием, поэтому я ношу челку. Это прикрытие.

— А она вам очень идет, — растроганная Люси, откинув кинжал на землю, обняла Эйлерта с самыми нежными чувствами.

— Оу, — только и сказал Эйлерт, но был удивлен такой реакции. Он ожидал, что его не воспримут, не поймут, посчитают опасным, но нет. Оказывается, все слухи, которые он получал от своего окружения, что нарнийские правители, — это самые понимающие и великодушные монархии на земле, вовсе не миф, а чистейшей воды правда.

— А о чем тогда шла речь про подчинение Нарнии и Орландии? — у Вреда всё еще оставались довольно справедливые и логичные вопросы.

— Скоро должна состояться моя коронация, как раз при полном обновлении луны, так принято в нашей стране. А насчет вашего государства… — Эйлерт стыдливо замялся.

— Ну договаривай уж.

— Это довольно странно, но… В общем, король Питер говорил со мной о том, чтобы… — растягивал слова орландский принц, что полностью взбесило Юстаса.

— Ну не медли ты! — закричал он.

— Король Питер намекал на то, чтобы объединить наши страны… и что если я симпатизирую королеве Люси, то он не против нашего близкого общения…

— Что?! — рассмеялся Вред. — Питер? Сватовство? Полностью несовместимые вещи! Он Джейсона от Сьюзен шугал, как непонятно от кого, а ей, к слову, уже восемнадцать! А Люси… Пффф…

— Что-то это правда странно, — смутилась Отважная королева, не признаваясь себе, что эта идея ей и правда очень понравилась.

Все, кроме кулинара зелий в черном, направились в замок, болтая о совершенно разносторонних вещах, забыв об этом весьма глупом и странном инциденте. Даже Юстас сам для себя признал, что Эйлерт и Люси действительно были бы красивой парой, и, кажется, до этого не далеко.