Братья по магии. Точка отсчета (джен)

* * *

Энди сидел один в комнате и держал в руках ту самую книжку, которую ему показал Пивз. За несколько дней обладания пособием по тёмной магии мальчик тщетно пытался ей воспользоваться. И останавливало его отнюдь не наказание, которое грозило уже за хранение подобных книг. Все дело было в том, что даже против Уизли он не мог бы применить такую магию. Самые безобидные заклинания (при условии, что Энди справится с технической стороной вопроса) снимали с жертвы кожу заживо, кипятили кровь или превращали органы ещё живого человека в камень. Энди с огорчением закрыл книжку и вернул её в ящик тумбочки, где она хранилась с момента находки. Наверное, надо выкинуть такую опасную вещь, а еще лучше сжечь. Зря он пошёл на поводу у полтергейста, ведь ясно было, что там, где Пивз, одни неприятности. А может, вернуть её, где взял?

Энди встал и вышел из спальни, не в силах решить, как лучше поступить. Если он сходит и сыграет в плюй-камни, голова немного прояснится и он сможет решить, как лучше поступить с книгой.

— Вышел, и в руках у него тёплая мантия, — сказал Джордж.

— Значит, идет надолго, — подхватил Фред.

Близнецы, выглядывающие в щелку своей двери в коридор, — комната, где жил Энди, была прямо напротив, — завершили свое наблюдение и перешли к решительным действиям — обыску.

Джордж, узнав о версии, что бладжер проклял Кейн, тоже в неё не поверил. Но проверить стоило, на этом оба брата сошлись без возражений — как говорится, дыма без огня не бывает. Выяснив, кого считают виновником в инциденте с бладжером, оба брата пришли к выводу, что Энди Кейн — последний, на кого бы они подумали. Однако Макгонагалл сочла всё же возможным обвинить Энди, заставив близнецов усомниться. Они решили обыскать вещи однокурсника в надежде, что это поможет им пролить свет на его участие в проклятии бладжера.

Зайдя в комнату, которая, как и их собственная, впрочем, не охранялась чарами, оба Уизли быстро обыскали в четыре руки вещи одноклассника, но не нашли ничего подозрительного.

Фред открыл ящик тумбочки. Если и там ничего нет, то больше обыскивать было нечего. Вообще комнаты гриффиндорцев были обставлены минимумом мебели, что по мнению их декана, должно было способствовать улучшению навыков трансфигурации подручных предметов в шкафы и туалетные столики, а если не получалось, то учиться обходиться малым, что тоже полезное качество. Правда, была ещё одна причина, но о ней заместитель директора предпочитала не распространяться: недостаток школьных средств.

— Брат мой, — начал задумчиво Фред, перелистывая маленькую книжицу, которая открыто лежала в ящике, — а ведь малыш Энди, которого мы с первого курса так любили доводить, совсем не прост!

Джордж взял книгу и тихо присвистнул.

— Мордред и Моргана! Да это же… Фред, мы же не оставим её здесь?

— Ни. За. Что! — откликнулся близнец. Он осторожно выглянул в коридор — никого, и дал Джорджу знак. Тот засунул книгу в карман брюк и вышел вслед за братом. Они оба быстрым шагом отправились в каморку, которую они переоборудовали под лабораторию и логово.

* * *

В воскресенье, отправляясь на обед, Гарри и Алекс заметили необычное оживление в гостиной. Гарри обычно расспрашивал о новостях Энди, но того не было видно, зато были его друзья. Поттер подошел к одному из них, которого звали Дуглас. Он выделялся ростом и крепостью телосложения не только среди третьекурсников.

— Привет! Ты не видел Энди?

— Нет, он ещё утром ушел и больше не показывался.

— А что здесь происходит?

— А, наши утром сцепились со слизнями у озера. Наши им наваляли за Джорджа. Матчи ещё не начались, а они уже калечат нашу команду. Ты, Гарри, тоже ходи оглядываясь.

— Мне Алекс спину прикроет, — довольно улыбнулся Гарри. Он надеялся, что его похвальбу не заметят — а ведь он хвастался, так, что никто и не поймёт, тем, что у него есть брат, которому он доверял свою жизнь.

— Кого-нибудь поймали? — спросил Алекс. — А из нашей команды там были?

— Нет, — ответил за Дуга кудрявый Райан.— Все вовремя сбежали. А жаль. Если бы профессора поймали кого-нибудь из змей, то они бы из них, наконец, вытрясли, кто на самом деле проклял бладжер, который снёс Уизли с метлы. Тогда бы Энди оправдали, и он не ходил бы с опущенной головой.

Алекс вздохнул, а Гарри предостерегающе сжал его руку.

В это время в неплотную толпу ледоколом врезалась Гермиона, буксирующая за собой Фэй. Новенькая выглядела не похожей на ту аккуратную, даже нарядную девочку, которая совсем недавно предстала перед всеми в Большом зале на распределении. Её распущенные волосы спутались и казались не очень чистыми, а мантия помялась.

— Пропустите, пропустите же! — Гермиона обернулась к Фэй. — Пошли скорее, побыстрее пообедаем и в библиотеку! Ты ведь столько всего ещё не знаешь. Нам надо немедленно приниматься за уроки!

Алекс не удержался и покрутил пальцем у виска: Грейнджер неизлечима. Вдруг его незаметно толкнул брат, указывая на лестницу, с которой осторожной походкой спускалась Шарлин в окружении других старшекурсниц. Все они были в тёмных мантиях, но и на расстоянии было видно, что они не школьные. Алекс почувствовал, что ему трудно дышать: что-то невидимое сжало ему горло и грудь.

— Намарафетились-то, — присвистнул Дуг.

Мальчишки проследили, как стайка старшекурсниц, весело щебеча, — Мэлон жаловалась, что каблуки на новых туфлях слишком высокие, и она к ним ещё не привыкла, — прошла мимо.

Гарри осклабился и посмотрел на брата. Тот выглядел необычайно серьёзным и кивнул в подтверждение. Оба мальчика без слов поняли друг друга и не спеша пошли в Большой зал. Они без труда нагнали Шарлин и её компанию возле движущихся лестниц. Когда Шарлин неуверенно сделала шаг на первую ступеньку, Гарри ободряюще улыбнулся. Алекс, задавив в себе неуместную жалость и вспомнив, как он сам летел вниз и прощался с жизнью, заклинанием Полёта слегка подтолкнул мисс Мэлон. Девушка не удержалась на высоких каблуках и скатилась по лестнице, чудом не свернув шею. В результате она попала не в Большой зал, куда шла так помпезно, а в Больничное крыло с переломом лодыжки.

— Какая жалость, каблук сломался, — ехидничал Гарри за обедом.

— А не мелко? — Алекс всё-таки чувствовал себя не в своей тарелке от своего поступка. Содеянное казалось мелким, мелочным и не очень достойным.

— Мелко, к сожалению. Но это ничего, — Гарри понял всё наоборот. — Не переживай, много раз по мелко, и в сумме наберется крупно, и тогда никто не посмеет даже думать плохо в твою сторону, обещаю!

Алекс счастливо улыбнулся. Он-то, наивный, думал, что попал сюда помочь и защитить Гарри Поттера! Как бы не наоборот — Гарри Поттер, наплевав на весь магический мир во главе с Долькожором, готов был защищать его, Алекса, своего брата!

* * *

Вечером в воскресенье Северус сидел у камина в ожидании. Наконец в его зелёном пламени сверкнула белоснежная шевелюра.

— Заходи, я снял защиту и открыл тебе доступ, — сказал Люциус, и его голова исчезла.

Северус упруго поднялся и отправился камином в Малфой-мэнор: вчера сова принесла ему приглашение. Через несколько минут он уже сидел в удобном кресле напротив разожжённого камина и потягивал коллекционное вино, неспешно рассказывая об успехах Драко.

Люциус слушал благосклонно, но его друг-приятель нисколько не заблуждался, по какому поводу приглашение. Вскоре лорд Малфой и в самом деле перешел к интересующей его теме.

— Как там старый паук? Пережил фиаско? — ухмыляясь, спросил блондин.

— Не видел его с пятницы. Заперся в своей башне и не выходит, — хмыкнул в ответ Снейп.

— Какая жалость! Я бы даже распорядился принести думосбор!

Снейп только фыркнул. Он бы и сам с радостью посмотрел сейчас на Светлейшего: с какой миной тот примет свое пусть и временное, как тот надеется, но поражение? Кто бы мог ещё накануне вообразить, что Альбус, донимавший его, как, впрочем, и многих других, своим Законопроектом, сядет в лужу? Северус, разумеется, не мог попасть ради такого зрелища в Визенгамот, в «Пророке» была только небольшая статья чуть ли не на последней странице без колдографий, где из интересного было лишь сказано, что «ход заседания неожиданно переломился после ошеломительного выступления лорда Люциуса Малфоя». Оставалась школа, но Дамблдор предпочел уединение.

А Люциус между тем принялся многословно пересказывать своё выступление в Визенгамоте. Дождавшись паузы, Снейп спросил:

— Скажи мне, Люций, с чего бы ты стал влезать во всё это? Назвать тебя любителем маглов я не могу. Когда я прочитал, что ты был против закона о запрете работы с ними, я был удивлен.

— Что, если я ввязался из любопытства, не хватит ли старика кондратий прямо в зале заседания?

— Не поверю, — зельевар скептически изогнул губы.

— Ну и правильно… Вот скажи мне, Северус, почему ты не хочешь поработать на себя? Ведь достаточно же предложений, и это не считая того самого варианта, против которого так агитирует Дамблдор! Тебе ведь предлагали поучаствовать?

— Предлагали, — Северус отмахнулся от этой мысли, как от назойливой мухи. — Скажи мне, как я могу, твоими словами, поучаствовать, если я с утра до ночи в Хогвартсе, учу этих бестолочей и пытаюсь минимизировать их тягу к самоуничтожению?

«И твоего отпрыска, в частности», — подумал Снейп, но вслух говорить об этом не стал. Будет ещё сегодня время, и он обсудит то, что поможет ему компенсировать время и деньги, которые он тратит на мальчишку. Вместо этого он сказал, торопясь предотвратить возражения:

— К тому же, заниматься зельеварением на заказ под боком у Альбуса, который норовит во всё влезть, не самый лучший вариант, — сказал Снейп и спросил, переводя разговор на самого Люциуса, зная, как тот любит поговорить о себе: — Не расскажешь, чего именно ты хотел добиться, выступив против Дамблдора?

— Ну, если серьёзно… — протянул сиятельный лорд. — Если серьёзно, то ко мне обратился некто Морган, личность самого сомнительного во всех отношениях пошиба, но связанный с группой магловских… как там… бизнесменов, крайне, по его словам, заинтересованных в том, чтобы провалить или хотя бы отстрочить принятие неудобного для них закона. Как я понял, Северус, они собираются влезть в игру, и я не намерен стоять в стороне.

— Только не говори мне, что тебе не хватает на расходы, — поддел его Снейп.

— Дело не в деньгах, а во влиянии, которое будет у того, кто займет правильную позицию и вовремя поучаствует в этом предприятии. Я там на правах посредника, и мое выступление в Визенгамоте — не единственное, что я намерен предпринять, чтобы Альбус утратил свой авторитет у тех, кто может финансово пострадать от его идей.

— Значит, два в одном: процент от сделок и жажда поквитаться с Дамблдором. Ты ведь и в Совет попечителей влез из-за этого?

— Не без этого, — Люциус, наконец, хлебнул из своего бокала, к которому так и не притронулся за разговором. — Перехожу к делу, по которому я тебя позвал…

— А я-то думал, что ты хотел поболтать и похвастаться, как обошел Альбуса.

— Мерлин, о чем это ты? Я вполне серьёзен и официально предлагаю тебе варить зелья непосредственно на ту группу лиц, о которых идет речь. Я обеспечу тебе полную конфиденциальность и по-королевски щедрую оплату. Ну, что скажешь?

— Я обдумаю, — обтекаемо ответил Северус. Пора было переходить к делу, из-за которого он на самом деле появился в Малфой-мэноре. Он бы пришел раньше, но не хотел выглядеть просителем, а тут Люциус сам его позвал.

Северус поставил бокал на столик и отрицательно покачал головой на вопрос Малфоя о ещё одной порции.

— Люциус, ты помнишь, как давным-давно обещал мне ту редкую подборку книг по зельеварению и алхимии, все тридцать с лишним томов за изыскания по одному важному для тебя вопросу?

Малфой, услыхав это, поставил свой бокал и взволнованно проговорил:

— Северус, ты нашел способ снять проклятье с рода Малфой? Ну, говори, не томи!

— Не всё так просто, Люциус. Мне ещё нужно провести ряд исследований. Они, как ты понимаешь, очень затратны как по финансам, так и по времени.

— Я обеспечу тебя деньгами, я же говорил. Но что изменилось? Северус, тогда ты даже не стал браться за это.

— Сейчас у меня появились некоторые наработки и дополнительные возможности, — ответил Снейп, всем своим видом подчёркивая, что никаких подробностей не будет.

Лорд Малфой попросил почти умоляюще:

— Северус, скажи, что ты нашел или скоро найдешь способ снять проклятье, не позволяющее Малфоям иметь больше одного ребёнка? На это я готов дать не только деньги или те книги, которые обещал тебе тогда. Проси, что захочешь.

— Возможно, после некоторых изысканий, которые мне придётся провести, я смогу сказать тебе, что у тебя может появиться еще один ребенок, — заявил Северус.

— Ты думаешь, Нарцисса сможет забеременеть? Она, конечно, будет рада, но может, будет лучше, если после снятия проклятия много детей будет у Драко в будущем? Я боюсь, что Нарси будет нелегко… Я могу ей рассказать?

— Не будь идиотом, Люц, — сердито сказал Северус.

Малфой с трудом взял себя в руки и подавил охватившее его возбуждение. Он налил себе огневиски и залпом выпил.

— Ты прав, — сказал он. — Будет лучше, если мы подождем результатов. Я сейчас принесу тебе деньги. У меня в кабинете есть пятьсот галеонов, я сейчас принесу. Тебе пока хватит? Может, те книги которые я обещал, нужны тебе уже сейчас, чтобы работать над моей проблемой?

— Не откажусь. Я их возьму, разумеется. Только для начала мне нужна прядь твоих волос.

Люциус срезал требуемое, после чего Северус принес клятву, что использует эти волосы только для исследования вопроса о ещё одном ребенке лорда Малфоя. Он поместил их в небольшую шкатулку и спрятал в своём саквояже. Туда же перекочевали принесённые позднее Люциусом деньги и несколько особо ценных книг.

Поздно вечером, вернувшись из Малфой-мэнора, Снейп достал из саквояжа шкатулку с прядью белоснежных волос и пробирку с кровью под Стазисом из личного сейфа и довольно произнёс:

— Ну, теперь посмотрим, кто ты на самом деле, Алекс Грей!