Разоблачение государственной измены (джен)

Зорро, находившийся выше в скалах, все видел и слышал. Он бесшумно проследовал за Хидальго и женщиной, и занял позицию выше, чтобы видеть все происходящее. Внизу, на границе пляшущих теней от костра, лежал безжизненный Хидальго. Сердце Зорро сжалось от страха за женщину, и он проклинал свою беспомощность. Но она была жива, в отличие от Хидальго. Он слышал разговор Урести и Лолиты, видел, как она уезжает, и снова обратил свой взор к Урести. Глаза Зорро сузились, в них вспыхнул гнев. Нет, Урести не поедет в Мексику. Он вообще никуда не поедет, если Зорро сможет ему помешать. Он начал осторожный спуск, намереваясь нанести визит в лагерь.

Зорро выглянул из-за камней на краю лагеря. Его двойник, как на ладони, сидел на земле, прислонившись к седлу, и жадно пил вино из бутылки. Ярость, подобно кипящей лаве, клокотала в груди Зорро при мысли о том, что этот человек, прикрываясь его именем, грабит и убивает невинных. Он понимал, что за ниточки дергает другой, но именно этот самозванец исполняет грязные приказы. Пришло время положить конец этому позорному представлению.

Зорро вышел из темноты на свет.

— Доброй ночи, сеньор Самозванец, — прозвучал его голос.

Урести резко обернулся. В одно мгновение он схватил пистолет, уже взведенный, готовый отправить незваного гостя в преисподнюю. В пляшущем свете костра он увидел лишь черную тень и сверкнувшую усмешку, но этого было достаточно, чтобы определить цель. Мгновение — и он уже прижимал к груди пульсирующую руку. Человек из теней взмахнул кнутом и метко отправил пистолет в полет, где тот, взорвавшись оглушительным выстрелом, исчез в ночной тьме.

— Кто ты? — прорычал Урести, глядя на бесформенную фигуру.

— Вы не знаете? — спросил Зорро, явно удивленный. — Позвольте мне подойти ближе к свету. Теперь видите лучше?

Урести прищурился, пытаясь разглядеть незнакомца. Человек был одет во все черное, как и он сам. На нем была маска и плащ, как у него, когда он разъезжал, выдавая себя за Зорро. И тут его осенило.

— Ты… ты настоящий Зорро, — сказал он своим хриплым голосом.

— Я польщен, что вы узнали меня, сеньор Самозванец. Теперь, если вы...

Зорро не успел договорить, как Урести швырнул в него бутылку. Она разбилась о камень за его спиной, осыпав осколками. Когда Зорро повернулся, он увидел, что громила Урести поднялся на ноги и обнажил шпагу. Это обрадовало Зорро. Он жаждал сразиться с тем, кто осквернял его имя, творя злодеяния под его маской. С улыбкой он выхватил свою шпагу, отбросив кнут к ногам.

— Ах, так вы хотите испытать свои навыки против меня, сеньор Самозванец? Я к вашим услугам.

Он отсалютовал Урести шпагой. Ему доставит удовольствие преподать этому негодяю урок. Он не сомневался в своей победе, несмотря на недостаток практики. Он победит Урести.

Урести взревел и бросился в атаку. Сразу стало ясно, что он не был искусным фехтовальщиком. Он полагался на грубую силу, пытаясь сокрушить защиту противника. Зорро это понял почти сразу. От первых же ударов, которые он отразил своим клинком, у него заныла рука. Ему пришлось изменить тактику. Он был легче Урести, и его выпад был немного длиннее, чем у громилы. Зорро начал кружить вокруг Урести, то приближаясь, то отступая, словно танцуя со смертью, прорываясь сквозь его неуклюжую защиту. Урести был быстр, но недостаточно.

Оказавшись в затруднительном положении, пытаясь защититься от новой тактики настоящего Зорро, Урести отступал, чтобы избежать удара. Ему это совсем не нравилось. Он привык подавлять своих противников. Он никогда раньше не видел этого человека и не хотел бы видеть его снова. Прямо сейчас он просто хотел, чтобы этот человек умер.

Зорро продолжал кружить, то сближаясь с Урести, то отступая. Он был уверен, что скоро одержит победу. Но он не был готов к тому, что произошло дальше. Его шпага встретилась со шпагой Урести у самого острия, и клинки заскользили друг по другу, шипя и звеня, пока не сомкнулись у эфеса. Двое мужчин пытались оттолкнуть друг друга. Внезапно Урести протянул левую руку и схватил Зорро за плащ на уровне плеча. С огромным усилием он развернул Зорро, не выпуская плащ. Затем он швырнул его на большой камень, и коленом ударил его по руке со шпагой, прижав ее к камню, отчего человек в маске выронил шпагу из онемевших пальцев. Зорро охнул от боли. Инстинктивно он пригнулся, уклоняясь от эфеса шпаги Урести, который должен был врезаться ему в лицо. Лязг металла эхом отозвался в его ушах, когда удар Урести пришелся на камень прямо над ним. Он потянул за шнурки плаща. Они развязались, и он выскользнул из плаща, оставив его в руках самозванца, и, пошатываясь, отошел к противоположной стороне костра, прежде чем смог восстановить равновесие.

Урести обнаружил, что держит в руках пустой плащ, и повернулся, чтобы посмотреть на своего противника. Увидев Зорро по другую сторону костра, который придерживал раненую руку, он отбросил плащ в сторону и пошел вперед. У него была шпага, а у Зорро — нет. Теперь он мог легко прикончить его и вернуться к своему напитку.

Зорро огляделся. Его шпага была вне досягаемости, за спиной Урести, но его хлыст… его хлыст был по другую сторону костра, в нескольких шагах от противника. Это было близко. Зорро, словно молния, бросился к хлысту, пригнувшись и перекатившись по земле, чтобы избежать удара шпаги Урести. Он услышал, как сверкающее лезвие рассекло воздух прямо над ним. Зорро вскочил на ноги и, повинуясь инстинкту, взмахнул кнутом и с громким треском ударил Урести по руке со шпагой. Он не пытался обмотать кончик кнута вокруг руки Урести. Это было бы самоубийством. Нет, он пытался нанести как можно больше повреждений руке мужчины, чтобы тот выронил шпагу. И Урести так и сделал. Издав дикий вопль, он бросил шпагу в огонь и отскочил назад, держась за руку. Из рассеченной ладони сочилась кровь.

— С вас достаточно, сеньор самозванец? — спросил Зорро, щелкая хлыстом. — Вы готовы сдаться? Или хотите попробовать еще?

Зорро щелкнул кнутом, и тот, словно змея, рассек ночной воздух.

Урести, прижимая к себе раненую руку, опустился на колени на песок у костра, выражая боль и покорность.

— Да, сеньор Зорро, я сдаюсь, — прохрипел он.

Он посмотрел Зорро в лицо и увидел, что тот чуть расслабил напряженные плечи. Этого было достаточно. Урести потянулся к костру и схватил раскаленную шпагу. Зашипев от боли, он замахнулся ею, целясь Зорро в живот.

Все, что Зорро успел сделать, это отбить острие шпаги рукоятью хлыста. Они снова закружили вокруг костра, словно два хищника, готовящихся к смертельной схватке. Зорро отступал все дальше и дальше, пока Урести, словно безумный, не стал тыкать в него шпагой, раз за разом. Он едва успевал защищаться рукоятью хлыста, и каждый удар был все ближе и ближе к его плоти. Он не заметил садистской ухмылки на лице Урести.

Урести видел, что Зорро находится в нескольких сантиметрах от того, чтобы сделать шаг назад и упасть в ущелье. Было ясно, что Зорро не подозревал о пропасти, зияющей в темноте за его спиной. Еще несколько выпадов…

Зорро сделал еще один шаг назад и в одно мгновение понял, что сейчас умрет. Пустота под его сапогом потянула его вниз, и он сорвался со скалы. Время, казалось, замедлилось. Черная пасть ущелья раскрылась, чтобы поглотить его, и он ничего не мог сделать, чтобы спастись. Он упал на спину, лицом к небу, и последнее, что он увидел, было лицо Урести, наблюдавшего за ним с выступа наверху. Урести смеялся. Зорро закрыл глаза.

— Вуууммффф! — выдохнул он, когда его спина с силой ударилась обо что-то твердое. Некоторое время он скользил на спине, сбивая шляпу с головы, разбрасывая по сторонам грязь и камни. Он не мог дышать. Инстинктивно, больше, чем осознанно, он сделал петлю из своего хлыста, держась за рукоятку одной рукой, а другой ухватившись за оплетку в полуметре от рукоятки. Собравшись с силами, он протянул руку и схватился за небольшой валун, по которому скользил. Кнут чуть не вырвался из его рук, когда все его тело ударилось о камень. Но он удержался, жадно глотая воздух и набираясь сил.

Наконец, восстановив дыхание, он поднял голову, чтобы оценить свое положение. В кромешной тьме он едва мог разглядеть, что висит на своем хлысте, который зацепился за небольшой валун, выступающий из уступа, шириной не более тридцати сантиметров. Слева от него уступ был немного шире, почти с ширину его плеч. Должно быть, именно там он и ударился, а затем соскользнул на свое нынешнее место. Посмотрев направо, Зорро содрогнулся, потому что там выступ сужался до пятнадцати сантиметров, а затем и вовсе исчезал, оставляя лишь зияющую бездну. Еще мгновение промедления, и ничто не остановило бы его от падения в вечность. Зорро безмолвно вознес благодарственную молитву своим святым покровителям и крепче сжал кнут. Он также вознес молитву о том, чтобы маленький валун выдержал его вес, и он не поскользнулся. Он чувствовал, как под ним разверзлась великая пустота.

Наверху Урести наблюдал, как несчастный преступник, чью личность он присвоил, летит в бездну навстречу неминуемой гибели. Звук удара тела о дно не донесся до него, да он и не ждал этого. Он не раз бросал бутылки с обрыва, и даже тогда лишь слабый отзвук удара долетал до него с такой глубины. Что уж говорить о мягком человеческом теле? Впрочем, он нисколько не сомневался в смерти этого человека. Отбросив шпагу, Урести обратил внимание на руку, которая ныла, обожженная хлыстом, и одновременно саднила от ожогов, полученных, когда он выхватил шпагу из пламени. При свете костра рука выглядела ужасно. Покачав головой, он залез левой рукой в седельные сумки и достал кусок бекона — единственное, что пришло ему в голову для облегчения ожогов. А боль… что ж, для этого он уже осушил пару бутылок вина, не так ли?

Тем временем, внизу, Зорро собрал последние силы и подтянулся на руках, пытаясь забросить правую ногу на узкий выступ. Пот лился градом по лицу и спине, когда он напрягал все мышцы, держась за хлыст. Медленно, мучительно, ему удалось поднять носок достаточно высоко, чтобы опереться на камень. Затем — колено. Даже в этом неудобном положении он остановился, чтобы перевести дух. Следующий шаг означал, что ему придется отпустить хлыст правой рукой, чтобы найти за что зацепиться. Но за что? Вокруг царила непроглядная тьма. Наконец, он заметил горизонтальную трещину в скале, примерно в двух футах над выступом, прямо над головой. Она тянулась на несколько футов в обе стороны. До нее можно было дотянуться, если постараться. Сделав глубокий вдох, Зорро подтянулся на напряженных руках, прижимаясь грудью к скале, чтобы максимально приблизиться к трещине. Он знал, что у него только один шанс. Одним рывком он перенес вес тела на хлыст, прижав его к камню, и взмахнул правой рукой, целясь в трещину. Хлыст предательски соскользнул, и он повис на скале, держась лишь кончиками пальцев правой руки, вцепившимися в узкую щель. Мелкие кусочки камня осыпались и падали в пропасть под ним. Задыхаясь от напряжения в руке и плече, Зорро использовал рукоять хлыста в левой руке, чтобы стабилизировать себя и прекратить раскачивание. Бесполезный теперь хлыст был отброшен, и Зорро потянулся левой рукой к вершине небольшого валуна. Собрав всю оставшуюся силу, он подтянулся, опираясь правой рукой на трещину, и ухватился левой рукой за шершавый камень. Так он смог снова поднять правое колено и встать на крошечный выступ.

Не теряя времени, так как силы его покидали, Зорро пополз боком по расщелине, пока не добрался до более широкой части выступа. Там он смог подтянуть вторую ногу и, встав на четвереньки, двинулся дальше, пока выступ не стал еще шире. Добравшись до места, где он чувствовал себя относительно безопасно, он осторожно сел, прислонившись спиной к холодной стене ущелья. Откинув голову на камень, он позволил себе немного отдохнуть. Затем он поднял взгляд вверх. Край оврага был примерно в двадцати футах над ним. Он повернул голову сначала в одну сторону, затем в другую, пытаясь найти путь наверх. Он выберется из этой ямы, чтобы завершить начатое. Он еще не закончил. Пока самозванец не будет обезврежен или мертв. Зорро, конечно, отдавал предпочтение первому варианту, но не позволял себе зацикливаться на этом.

Урести сидел у костра, прижимая руку к груди, и отхлебывал из бутылки вино. Время от времени он посмеивался про себя, вспоминая бой и то, как великий и ужасный Зорро разбился насмерть всего в нескольких футах от того места, где он сейчас отдыхал. Вино начинало действовать. Несмотря на неприятности с магистрадо, он чувствовал себя вполне удовлетворенным. Лосано, вероятно, мертв, Хидальго — мертв, а теперь и настоящий Зорро отправился туда же. Он снова усмехнулся и поднял бутылку, чтобы сделать еще один глоток. Но прежде, чем он успел поднести ее к губам, внезапная, оглушительная боль пронзила его голову, погружая во тьму.

Без шляпы, Зорро стоял над самозванцем, сжимая в руке пистолет, которым вырубил Урести. Заткнув его за пояс, он оттащил тело подальше от костра. Встав, он огляделся, ища что-нибудь, чем можно было бы связать пленника. Заметив седло, он подошел к нему, чтобы снять веревку, намотанную на луку. Вернувшись к Урести, он остановился и отвесил тому увесистую пощечину, чтобы убедиться, что тот все еще без сознания. Самозванец не шевелился. Зорро опустился на колени и начал связывать его, начиная с ног. По правде говоря, он предпочел бы найти причину убить этого человека, но справедливость требовала суда. Зорро стиснул зубы. Иногда ему хотелось забыть о голосе совести. Но нет. Он не мог этого сделать. Урести будет жить и предстанет перед судом. Когда и как это произойдет — оставалось лишь гадать. Ему нужно было придумать способ доставить его к правосудию. Вот и все.

Зорро повернулся, чтобы связать руки Урести. Он увидел ожоги и поморщился. Тем не менее, он не мог рисковать. Веревка зацепилась за камень, и Зорро остановился, чтобы освободить ее. Обернувшись, он увидел, что Урести смотрит на него. Самозванец издал дикий крик и начал отчаянно сопротивляться. Он был безумен от ярости. Зорро в одиночку не мог с ним справиться. Урести был слишком силен. Он попытался выхватить пистолет из-под плаща, но Зорро отбросил его в сторону. Раздался выстрел, и пуля улетела в ночь. Урести бросился вперед, схватил Зорро за горло обеими руками и начал душить. Задыхаясь, хватая ртом воздух, Зорро безуспешно пытался оторвать руки Урести от своего горла. Перебирая ногами, он начал кататься по земле, отбиваясь и пытаясь освободиться. Дышать становилось все труднее. Урести с остервенением давил на горло, и они, сцепившись, покатились по земле. Неожиданно они оказались на краю обрыва. В пылу борьбы ни один из них не заметил, как они приблизились к краю пропасти. Они думали только друг о друге.

Зорро резко перекатился влево. Одновременно он изо всех сил ударил Урести по голове, и тот с глухим стоном рухнул на землю, выпустив часть воздуха из легких, но не ослабив хватку на горле Зорро. Воспользовавшись секундной передышкой, когда Урести пытался вдохнуть, Зорро ударил его коленом в грудь. Собрав последние силы, когда зрение уже начало меркнуть, он перевернулся на спину, потянув за собой Урести, и изо всех сил оттолкнулся, используя руки и ноги одновременно. Он подбросил Урести вверх, через голову, отправив его… за край невидимой пропасти. Урести не отпускал горло Зорро, пока собственный вес не оторвал его от земли, и он едва не утащил Зорро за собой. Зорро перевернулся и, задыхаясь, посмотрел с края утеса вниз, в непроглядную тьму, пытаясь набрать в легкие живительный воздух. Он ничего не видел, но слышал отчаянный крик, уносящийся вниз вместе с падающим телом.

Чуда для самозванца не произошло.

Затем наступила тишина.

Через мгновение Зорро перевернулся на спину и потер горло, пытаясь унять боль. Ему казалось, что шея стала на два размера меньше. Кожа горела там, где руки Урести сжимали и душили его. Наконец, он встал и, пошатываясь, подошел к почти догоревшему костру. Устало опустившись рядом с седлом самозванца, он услышал тихий звон в седельных сумках. Заглянув внутрь, Зорро достал целую бутылку вина. Обычно он себе такого не позволял, но сейчас ему нужно было что-то, чтобы смягчить воспаленное горло, а вино было под рукой. С усталым вздохом он снял маску и потер лицо рукой. Затем открыл бутылку и сделал большой глоток. Несмотря на боль при глотании, он выпил еще. Откинув голову назад, он попытался собраться с мыслями.

Представление самозванца судье было частью его весьма туманного плана. Теперь это было невозможно. Ему придется доказать, что преступления совершил самозванец, не имея возможности предъявить тело. Никто никогда не исследовал глубины этого ущелья, и тело Урести не найдут. Никто не узнает, что случилось с самозванцем. Единственным выходом, который приходил в голову Диего, было заставить Сантьяго раскрыть личность самозванца перед самим судьей. Он усмехнулся этой мысли. Затем, сделав еще один глоток вина, он подумал, что, возможно, нашел единственный способ, который сможет снять обвинения с Диего и Зорро. Да, ему просто нужно заставить Сантьяго признаться судье Васкесу… лично.

Но сейчас ему нужно было решить, как сообщить Сантьяго о смерти Хидальго и Урести. Он поставил бутылку вина на землю и с тихим стоном поднялся на ноги. Он был уверен, что после битвы с Урести у него еще несколько дней будут синяки и ссадины. У него болела правая рука и горло. Честный поединок на шпагах всегда был предпочтительнее грязной драки. Но сейчас у него были дела, и он старался не обращать внимания на боль.

Подведя лошадь Хидальго к краю обрыва, Диего с трудом поднял тело и положил его лицом вниз на седло, надежно привязав, чтобы оно не упало. Затем он взял лошадь Урести и оседлал ее, привязав поводья к луке седла лошади Хидальго. Он собирался подарить их магистрадо. У него было не больше полутора часов, чтобы вернуться в Лос-Анджелес до восхода солнца. Ему придется пришпорить лошадей, чтобы успеть. Он свистнул Торнадо, поморщившись от боли в горле, и жеребец мгновенно оказался рядом. Оглядев лагерь, Диего собрал свои вещи, разбросанные во время боя. Он вложил шпагу в ножны и снова накинул плащ на плечи, закрепив его шнурами. Он сожалел о потере шляпы, но в пещере его ждала другая, а также новый хлыст. Потратив мгновение на то, чтобы закрепить бандану на голове и надеть маску, он сел на Торнадо и взял в руки поводья лошади Хидальго. Не оглядываясь, Зорро направился в Лос-Анджелес.

-Z-Z-Z-

Когда Лолита, наконец, вернулась из Сан-Педро, ее взору предстали лишь седельные сумки Урести, сиротливо лежащие на выжженной земле, в окружении пустых бутылок из-под вина. Тело Хидальго бесследно исчезло, как и сам Урести. Отчаяние сдавило горло, и она позвала его по имени, но в ответ услышала лишь тишину. В глубине души закралась предательская мысль: Урести не дождался ее, как обещал. Она опустилась на землю рядом с сумками, и рыдания вырвались наружу.

Спустя время она вытерла покрасневшие глаза и с вялым любопытством открыла седельные сумки. Там обнаружилась еще одна нетронутая бутылка вина и трофеи, добытые у капитана: часы, золотое кольцо и россыпь безделушек. На дне она нащупала небольшой мешочек с монетами — теми самыми, что Хидальго бросил Урести. Высыпав их на ладонь, она оценила содержимое. Невозможно было пересчитать все до последнего сентаво, но вес монет говорил сам за себя — сумма была немалая. Она вновь обвела взглядом окрестности, всхлипывая. «Должно быть, Урести сбросил тело со скалы», — пронеслось в голове. Но где же он сам? Почему он оставил ее без единого слова? И зачем бросил седельные сумки? Через мгновение она решила, что кто-то или что-то спугнуло его.

Шмыгнув носом и вытерев его уголком пыльной юбки, Лолита снова взвесила монеты в руке. Что говорил Урести? Он мечтал о Мексике, о том, чтобы сбежать от правосудия магистрадо. На эти деньги Лолита могла бы купить билет куда угодно… и, если поразмыслить, совсем не обязательно в Мексику. Задумавшись, она переложила все обратно в седельные сумки. Вытерев глаза тыльной стороной ладони, она поднялась и взвалила сумки на плечи. Она села на мула. Не оглядываясь, Лолита направилась в Сан-Педро и на первый попавшийся корабль, который увез бы ее из Калифорнии.