Отправленные на смерть (джен)

Путь туда был относительно спокойной и расслабленной прогулкой. Возвращаясь, они медленно и бесконечно долго брели. И это несмотря на то, что они преодолевали одно и то же расстояние примерно с одной скоростью.

Больше всего раздосадован был Нобури. С его социальными умениями он мог снять с местных последние штаны (хоть это задание было и не из таких), а не барахтаться, как котёнок, которого неожиданно решили искупать. Да и как бы он проявил свои умения, если Куросава снова решил побыть в центре внимания. Отец и сын, конечно. Куросава в лучшем случае первый среди равных, и то только потому что так сказал Шикигами-сенсей. А ведёт себя, как будто он их учитель-джоунин, всегда впереди, всегда самый главный, всегда забирает себе самое хорошее в жизни ниндзя — контроль, чувство могущества, уверенность в себе, что приходит с пониманием своего места на верхушке пищевой цепи, и ни с кем не делится, оставляя Нобури жалкие крохи. Даже Мори, похоже, им восторгается, хоть даже и в лучшие времена сложно понять, что у неё на уме.

Мори? Нобури хотел бы поговорить с ней, но каждый раз как он пробовал, кажется, делал только хуже. Вот если бы он занял место, которое заслуживал, в её глазах, как и для всех остальных, то в первую очередь он бы словесно указал Куросаве на его место, что он такой же человек, как и все остальные.

Хазо надеялся, что Вакахиса хоть раз заткнётся. Парень был как терьер его соседа — бывшего соседа — вечно шумит и требует внимания, а потом не знает что с ним делать. А Хазо надо собраться. Подготовить отчёт, и получше. Он уже представлял, что им выскажут:

— Что, и это всё, на что ваша команда способна, Куросава? Я сказал притворяться неотёсанными деревенщинами без всякого долговременного интереса в этом поселении, а не быть ими.

— Но, сенсей, вы же знали, что мы не приспособлены к миссиям по проникновению, когда посылали нас туда. Если бы вы дали нам боевое задание...

— Отставить, Куросава. Среди выбранных мной генинов нытья не будет. Я дал вам возможность показать всем, показать мне, что вы — умелая, сбалансированная команда, способная справляться с задачами вне зоны комфорта. Вы меня разочаровали. Убирайтесь. Будете заниматься чёрной работой до дальнейших распоряжений.

Хазо должен был не допустить этого любой ценой. Он уже один раз разочаровал инструкторов (хоть он до сих пор не совсем понимал, чем именно), и это практически стоило ему карьеры. Да и жизни. Теперь это был его второй шанс. Третьих в мире шиноби не давали.

И остальных это тоже касалось. Вакахиса и Мори тоже несли на себе тяжесть неудачи. Тоже были в такой же опасности. И если он собирался оправдать доверие партнёров по команде, их нужно было защищать не меньше, чем себя (как бы ему ни хотелось, чтобы Вакахиса провалился куда-то в яму с зыбучим песком). И сейчас чтобы их защитить, ему нужно было составить идеальный отчёт. В конце концов, они раздобыли немало полезных сведений. Да, могли бы гораздо больше, если бы вели разговор более аккуратно, но незачем привлекать к этому внимание Шикигами-сенсея. Они раздобыли нужные ресурсы, или по крайней мере значительную часть, учитывая обстоятельства, и в отчёте нужно было подчеркнуть эти успехи, оставив упущенные возможности на заднем плане (но не прятать их совсем — как только Хазо попробует держать Шикигами-сенсея за дурачка, тот скормит его аллигаторам).

Их соратница, тем временем, осматривала окружающую местность, потому что пока Вакахиса был занят перекладыванием на других собственной тревожности, а Куросава планировал, кто-то должен был следить за болотом смерти. И по какой-то причине этим кем-то оказалась она. Она вглядывалась в тёмную воду в поисках змей, и пиявок, и паразитических слизней, и скрытней, и почему это должна быть она? Она же интерн в отделе логистики и снабжения. Её здесь быть не должно. Она не должна была сражаться за выживание. Не должна была умереть...

Соберись, Кей. Соберись. Фраза её отца, после стольких лет уже ставшая её частью. Соберись, Кей. Ты не умрёшь. Не обязательно. У тебя есть команда, есть начальство, и вы все вместе, и вас всех отправила на смерть самая опасная деревня ниндзя, и вы все заперты в этом кошмарном болоте посреди враждебной страны, без средств, без информации, без союзниов и без скатывания в отчаяние. Не скатываться в отчаяние.

Иноэ-сенсей хорошая. Сложная личность, и пугающая, как поняла Кей, когда на мгновение успела заметить истинное её лицо в тот вечер, но в глубине — хорошая. И она показала Кей, как не скатываться, как выбрать что-то и сфокусироваться настолько, чтобы оставить все предыдущие мысли.

Расположение дорог было странно перекошено, сторожевые башни вдоль западной стены располагались на неодинаковых расстояниях. И ограждение там немного отличалось. В лесах к западу было полно кедров, но при постройке домов кедр не использовался. Город пытались расширить на запад, но что-то в лесу этому помешало. Может звери там гораздо опаснее, чем в остальной округе? Что-то ещё? Налётчики с другой стороны границы? Бандиты? А если предположить...

Кей успокоилась, сплетая хрустальные сети логики в защитный кокон.

-о-

— Чувствуешь запах? — внезапно спросил Вакахиса.

Хазо замер.

— Дым. И что-то металлическое.

Вся троица обменялась взволнованными взглядами, затем перешли к более скрытному движению на последние несколько сотен метров до базы.

Дым. Да, очень много дыма. Обгорелые деревья. Дыры в камне входа в пещеру, которые видны даже отсюда. Ловушки Шикигами-сенсея, взорваны. Кровь, но тел нигде нет. Щебень, как от разбитых техник стихии земли. Осколки всего, что они построили.

— Надо поискать выживших! — воскликнул Вакахиса и поморщился, осознав громкость своего голоса.

— Не будет выживших. — сказал ему Хазо, медленно покачав головой. — Если бы наши победили, они бы уже прибирались тут. Если победили охотники на нукенинов...

— Ещё могут быть. — произнесла Мори совершенно лишённым эмоций голосом. — Если тайный проход цел, кто-то мог им воспользоваться для того, чтобы отступить. В этом случае мы можем открыть его и последовать за ними.

Три генина нерешительно вошли в пещеру, каждую секунду ожидая нападения. Но внутри никого не было. Только кровь. Столько крови. Брошенные кунаи. Куски разрезанной проволоки. Кровь. И никаких тел.

И никакого тайного прохода. Только куча обожжённых камней.

— Что теперь делать. — спросил Вакахиса тихо.

— Выбираемся отсюда. — Хазо закусил губу. — Находим укрытие. Планируем, что делать дальше.

И увидели его.

Капитан Момочи Забуза преграждал единственный выход, с легендарным мечом на спине и катящейся от него волнами жаждой убийства. Один взгляд на него сказал Хазо всё. Он был смертью. Неумолимой. Неизбежной. Неотвратимой. И он был уже здесь.

Капитан Забуза даже не стал доставать меч (да и не нужен он против жалких генинов). Вместо этого он левой рукой показал на землю перед ним, как будто показывая, где им нужно встать на колени.

— Один чистый удар.

В этот момент картинка наконец сложилась. Зачем ниндзя-отступникам сражаться в замкнутом пространстве вместо того, чтобы разбежаться во все стороны и потом перегруппироваться? Откуда вообще перед входом деревья? Самое странное, зачем капитану Забузе, который мог бы убить их за долю секунды, до того как они вообще поняли, что он тут, понадобилось проводить ритуальную казнь?

— Снятие!

-о-

— В этот раз вы справились лучше, чем в прошлый. — с усмешкой сказала им Иноэ-сенсей. — Но надо быть быстрее. Ищите несоответствия в окружении, прежде чем обращать внимание на поведение. Ну а так нам ещё тренироваться и тренироваться.

— Это было вообще нечестно! — вспылил Нобури. — Как мы можем обращать внимание на окружение, когда в сцене такое творится?!

— Нечестно? — с иронией взглянула на него Иноэ-сенсей. — Скажи, Вакахиса, знаешь почему некоторые называют меня "Серцеедка Мари"?

— Потому что вы красавица, конечно. — сказал Нобури раньше, чем успел сам понять, что говорит. Поняв, он покраснел как рак.

Куросава и Мори уставились на него, как на какого-то мифического зверя, знаменитого своей легендарной глупостью, что ему ничуть не помогло.

Иноэ-сенсей многозначительно на него посмотрела.

— Ниндзя выдаёт свои мысли только когда собирается это сделать. Сегодня на ужин тебе только половину порции.

Затем она улыбнулась и подмигнула:

— Но, эй, спасибо!

Нобури почувствовал как краснеет ещё сильнее.

— А если не сможешь держать мысли и эмоции под контролем, когда перед тобой красивая женщина, то тебя не пустят на самые лучшие миссии.

— Что за самые лучшие миссии?

Иноэ-сенсей посмотрела на него, как на тупого, что, прямо сейчас, вполне соответствовало действительности.

— Миссии по соблазнению, конечно.

Нобури был на грани самовоспламенения.

— Если вернуться к теме, — сказала Иноэ-сенсей уже серьёзнее, — то Серцеедкой меня прозвали за то, что я остановила сердце пяти людей одними только гендзюцу.

Мори выглядела перепуганно.

— Я думала, это невозможно.

— Я не говорю, что мои иллюзии действуют на физический мир напрямую. Это бред. Но у некоторых слабые сердца, и если всплеск наведённого ужаса достаточно силён...

Заканчивать фразу не понадобилось.

— Так что если считаете, что иллюзия, что вы вернулись домой, а все ваши друзья мертвы для вас невыносима, настоящий специалист по гендзюцу от вас мокрого места не оставит. Так что лучше учитесь сейчас — как различать гендзюцу, да, но ещё и как выдерживать его, пока не заметите нестыковки.

-о-

Куросава спарринговался с Кей на поверхности воды. В отличие от его обычных, довольно впечатляющих, боевых умений, здесь он был ловок как черепаха и по-кошачьи легко переносил близость воды.

— Нет, нет. — остановила его Кей с бесконечным терпением, без которого не обойтись, если в команде пара двенадцатилетних мальчишек. — Ты наступаешь на воду, не пропуская через переднюю часть стопы достаточно чакры, начинаешь погружаться, выпускаешь слишком много, чтобы выравняться, и теряешь равновесие. Течение чакры должно быть встроено в движение — чтобы она текла вперёд, когда твоё движение перетекает вперёд, смещаясь наподобие центра массы. — начала показывать она.

— Можно я с ним сражусь? — заявил неожиданно появившийся рядом Вакахиса.

— Давай. — Кейко осторожно отошла назад.

Вакахиса принял агрессивную боевую стойку. Он набросился на Куросаву, как только тот был готов. Один, второй, третий удар в живот. Куросава их все заблокировал, но Кей заметила, что что-то не так. Вакахиса обычно сражался лучше. Удар ногой был недостаточно высоким, а этот уворот — слишком медленным. А насмешки? Где бесконечные насмешки?

Кей сузила глаза. Если это имитатор, то он опасен, ведь спарринг бы разрушил Технику Трансформации. Ей надо действовать быстро, если...

Хазо наконец провёл полноценный удар в солнечное сплетение Вакахисы — и тот взорвался брызгами воды. Раньше, чем Куросава восстановил равновесие, из-под поверхности высунулась рука настоящего Вакахисы и резко его потянула.

Мори ошеломлённо смотрела, как Хазо медленно поднялся, покрытый грязью с головы до ног и похожий на сказочного болотного духа, в венке из болотной травы на голове и свисающим с носа каким-то безобидным многоногим насекомым.

Хазо доковылял до Вакахисы. Он открыл рот и — вместо того, чтобы накричать, выплеснул ему в лицо изо рта целую заводь болотной воды. Вакахиса отшатнулся.

— Ах ты мелкий!..

Он бросился на Хазо, промахнулся и упал лицом в воду. Когда он, барахтаясь, пытался подняться, его штаны зацепились за корягу, и, когда Вакахиса всё-таки встал, остались внизу. Вакахиса, вначале ничего не заметивший, последовал взглядом за шокированным взглядом Хазо, взглянул на свои трусы-семейники в рыбках, издал громкий писк (иначе этот звук не назовёшь) и нырнул обратно с усиленной чакрой скоростью. Но всплеск от его резкого погружения всколыхнул грязь, которая и выскользнула у Хазо из-под ног. Он упал на Вакахису сверху в кучу тел, очень неудобную во всех смыслах слова.

Над болотами раздался звук, которого ни Хазо, ни Вакахиса раньше не слышали. Мори смеялась, громко и безудержно, как будто никогда не видела ничего смешнее. Как будто выпускала наружу что-то, что раньше долго подавляла.

Хазо тайком кивнул Вакахисе в знак уважения. План целиком принадлежал ему.