Пробуждение Зверя (гет)

«Помнишь, ты ведь помнишь? — ты был гордым мудрым вождем.

Помнишь, ты ведь помнишь? — как вошли солдаты в твой дом...

Ты встречал рассвет среди выжженных скал,

Время шло — и вот час расплаты настал…

Твой враг в пыли, жалок и слаб -

Загнанный зверь, раненый раб…

Не стоит скорби ни жен, ни друзей

Жизнь императора…»

«Какая грязь, какая власть -

И как приятно в эту грязь упасть!

Послать к чертям манеры и контроль,

Сорвать все маски и быть просто…»

М. Пушкина

Войдя в свои покои на Технодроме, Шредер первым делом допил из горла стоявшие на столе остатки виски, после чего разделся и, войдя в душевую, простоял минут пять под ледяной водой. Освежив тело, он надел черное кимоно и, сев в кожаное кресло, начал медитировать. Глаза широко раскрылись, засияв холодным пламенем звериной злобы.

— Бибоп! Рокстеди! — прокричал ниндзя в микрофон передатчика для вызова слуг. — Быстро ко мне!

— Шыто вы хатите босс?! — запыхавшись, спросил один из мутантов, прибежавших в покои Шредера.

— Я хочу, чтобы вы немедленно принесли мне из лаборатории ящики с реактивами. Этим займешься ты, Рок, — скомандовал Шредер. — А ты, Бибоп, метнись в подвал и принеси две бутылки сухого полусладкого... Да, и приведите ко мне принцессу Элми. Немедленно.

Спустя каких-то десять минут задание было полностью выполнено.

— Отпусти меня, ты, мерзкое животное! — извиваясь в руках Бибопа, кричала девушка.

— Мерзкое животное, ты что, не понял? Немедленно отпусти мою гостью. Я, кажется, сказал тебе ее привести, а не тащить волоком? — спокойным властным голосом произнес Шредер, сдержав готовую появиться на лице улыбку.

— Но, бос... — начал было испугавшийся Бибоп.

— Пошел вон, кабан! — оборвал пытавшегося оправдаться мутанта Шредер, после чего слегка улыбнулся. Приняв его улыбку за гримасу недовольства, хрюкающий от страха громила выскочил в коридор и поспешно закрыл за собой дверь.

Почувствовав под ногами твердый пол, Элми быстро поправила и отряхнула свое платье, выжидающе глядя на Шредера.

— Приветствую вас, принцесса! — не стал долго томить ее ожиданием он, слегка склонил голову, не поднимаясь с места. — Я готовлюсь к выступлению, и мне нужна ваша помощь.

— Моя помощь? — удивилась девушка.

— Да, твоя, — подтвердил Шредер, — там, в шкафу (крайняя дверь) висит одежда наложницы. Не помню, откуда она там — но размер, кажется, твой. Переодевайся, — буднично произнес он. — Мне повторить? — поинтересовался Саки, увидев, что обомлевшая от его слов Элми, не двигаясь, стоит на месте.

— Шредер, пожалуйста...

— Делай. То. Что. Я. Тебе. Говорю, — оборвал ее Шредер. — И успокойся: ты совершенно не в моем вкусе, — закончил он, слегка смягчившись, направляясь к принесенным Рокстеди ящикам, чтобы перенести их к рабочему столу.

Принцесса медленно, словно пытаясь отсрочить неприятный момент, подошла к упомянутому шкафу, открыла дверку, нервно оглянувшись на ниндзя. Тот же, казалось, совершенно позабыл о ней, полностью погрузившись в свое занятие.

— Кренг хочет, чтобы в этот исторический момент мной была произнесена судьбоносная для обоих миров речь. Он хочет, чтобы я представил воинам их нового Императора. И я исполню это... О да, я сделаю это! — с каким-то мрачным сладострастием в голосе размышлял вслух Шредер, медленно выставляя на стол необходимые ему пробирки.

«Хм... А точно ли она не в моем вкусе? — подумал он, краем глаза заметив, как Элми с испугом смотрит на висящее в шкафу легкое платье, которое ей «предложили» надеть. — Конечно, видал я и лучше, но...».

— Б*дь! — внезапно вскрикнул он, так что принцесса вздрогнула от неожиданности. Случайно пролитая из пробирки тонкая струйка бесцветной жидкости оказалась на его указательном пальце и, прокатившись по всей ладони, оставила на ней дымящийся черный след.

— Зачем мне надевать это, Шредер? — на глаза принцессы навернулись слезы. — На кого я буду в этом похожа?!

— Какая разница, на кого ты будешь в этом похожа, Элми? — посмотрев ей в глаза, серьезно произнес Саки. — Ты остаешься принцессой своего покоренного народа, вне зависимости от платья на тебе. Ты ошибаешься, если думаешь, что я собираюсь тебя обесчестить или сделать что-то плохое. Напротив, я собираюсь оказать тебе великую честь — ибо сегодня ты примешь участие в казни того, кто виновен в гибели твоего отца...

— Но это ты... ты убил моего отца, Шредер! — воскликнула принцесса, не в силах больше переносить издевательства со стороны стоящего перед ней убийцы...

* * *

...За окнами полыхали огни. Гремели выстрелы, кричали люди. Император Лефенрент молча сидел за резным деревянным столом в некогда принадлежащем ему тронном зале. Перед ним лежал ожидающий его подписи пакт о безоговорочной капитуляции и отречения от престола в пользу Кренга. Напротив сидел закованный в блестящие сегунские доспехи и одетый в пурпурный плащ один из главных военачальников армии монстров, оккупировавшей и полностью разгромившей его империю.

— Император Лефенрент! Да очнитесь же вы наконец! — чужак резко наклонился вперед, словно движение это могло придать больший вес его словам. Пристальный сумрачный взгляд не отрывался от застывшего подобно маске лица собеседника. — Ваша армия полностью разгромлена, крепости сожжены, города оккупированы. На вашем дворце больше нет вашего знамени: оно сорвано и растоптано ногами наших солдат. Избавьте свой народ от мучения, подпишите эту бумагу — и бессмысленное кровопролитие будет наконец остановлено.

Император молча смотрел на лежащий перед ним текст отречения. Тягостная, мучительная пауза затягивалась.

— Лефенрент, да поймите же вы! — продолжал настаивать тот, и в голосе, помимо воли, промелькнули непривычные нотки. — То, что до сих пор никто из пленников не пострадал — кроме тех, кто был принесен в жертву по обычаю этих воинов — это целиком и полностью моя заслуга. Я пообещал Кренгу, что смогу дипломатически с вами договориться. Отрекитесь от престола, спасите от полного истребления ваш народ, император!

В отличие от прочих «Легионеров Кренга», представившийся Шредером пришелец хотя бы по внешнему виду казался человеком. Однако из-за скрывающего голову и лицо рогатого шлема со стальной полумаской узнать, точно ли перед ним человек, а не один из зубастых монстров, не представлялось для императора возможным.

— Покажи мне свое лицо, Шредер, — наконец выдавил из себя Лефенрент. — Я хочу видеть, что ты человек...

— Вы испытываете мое терпение, император, — властный голос ведущего «дипломатические переговоры» Шредера понизился и стал настолько угрожающим и зловещим, что у наблюдавшей за диалогом отца и оккупанта шестнадцатилетней принцессы Элми сдали нервы — и она, не выдержав, прервала затянувшееся молчание.

— Отец! Пожалуйста, сделай то, что он говорит! Пожалуйста! — обливаясь слезами, пролепетала она.

Услышав заходящийся плачем голос принцессы, Лефенрент окончательно утратил самообладание. Всегда ставя дела государства превыше всего, он совсем забыл о ней. О своей единственной дочери... Сдерживая рвущийся из горла тяжелый вздох проигравшего, он наконец поднял полные глубокой душевной боли глаза на сидящего напротив пришельца. Внезапно Лефенренту показалось, что в суровом взоре последнего промелькнуло что-то, похожее на сочувствие...

— Император Лефенрент, я спрашиваю вас в последний раз...

— Пойми, Шредер, — перебил своего собеседника сидящий перед ним старик, в котором уже почти не узнавался великий некогда император, — даже сознавая, что вы победили, а моя армия разгромлена, я никогда не отрекусь от престола в пользу Кренга...

— Охрана...

— Подожди, Шредер! Прошу тебя, подожди! — остановил собравшегося встать из-за стола воина император. — Я никогда не отрекусь от престола в пользу Кренга... Но пообещай мне, что сохранишь моим людям жизнь, и, — голос старика дрогнул, — сбережешь от бесчестья мою дочь... И я отрекусь в пользу тебя, Шредер — и новым императором станешь ты...

Неожиданно тяжелые двери тронного зала с грохотом раскрылись, ударившись об стены так, что чуть не слетели с петель. В открывшемся дверном проеме появился огромный, похожий на фэнтезийного людоеда-великана робот, из брюха которого торчала зубастая розовая харя.

— Что ты с ним церемонишься, жестянка?! Разве ты не видишь, что он не собирается ничего подписывать, — с ненавистью выкрикнул Кренг, приближаясь к столу, за которым велись переговоры. — Я все равно буду править этим миром — и без него! — а все, кто не признают мою власть, пусть захлебнутся сва-а-а-ей кровью! — огромные ручищи андроида, заскрипев шарнирами, схватили императора чуть выше локтей — и с легкостью вырвали его из-за стола. — На кой черт нам вообще сдалось его отречение и подпись?!

Раздались душераздирающий скрип и гудение суставов робота. Повинуясь воле управляющего ими слизня, громоздкие стальные мускулы механического гиганта стали медленно распрямляться, растягивая сжатые ими руки императора в разные стороны...

— Не надо! Пожалуйста! Нет! — закричала что было мочи принцесса, видя, как на плечах ее отца рвется мантия и начинают проступать кровавые трещины, а его лицо искажает жуткая гримаса боли. Она попыталась броситься к нему на помощь — но крепкие лапы приставленных к ней интервентов схватили ее, помешав ей это сделать. Хруст ломающихся костей смешался с треском раздираемой плоти и криком несчастной истязаемой жертвы — и вот искалеченное, обессиленное тело императора со стоном повалилось к ногам своего мучителя.

— Больше он нам не нужен, — с отвращением произнес Кренг, разжимая металлические кисти, глядя на две вырванные по самые ключицы руки, валяющиеся рядом с извивающимся от боли Лефенрентом. Желая еще ярче продемонстрировать презрение, андроид пнул императора ногой, после чего отступил на несколько шагов, чтобы не запачкаться в стремительно растекающейся по полу крови.

— Прикончи его, Шредер, — скомандовал Кренг, уставившись на Саки суженными, искрящимися ненавистью глазами.

Получив приказ, Шредер продолжал молча сидеть за столом, отрешенно глядя туда, где еще недавно сидел его собеседник. Конечно, Кренг мог добить императора и сам, просто наступив ногой ему на лицо, но инопланетному садисту хотелось, чтобы это сделал именно Шредер. Кровожадного пришельца приводило в неописуемую ярость постоянно слышать от своих солдат, что знающий сотни смертоносных приемов ниндзя в бою лишь обездвиживает или травмирует своих противников, не добивает раненных, не участвует в массовых казнях и жертвоприношениях — а иногда и вовсе куда-то исчезает с поля боя!

«Неужели, сражаясь в рядах моей армии, этот болван хочет остаться чистеньким и не замаранным кровью?! Нет, нет, мой друг, так не бывает…»

— Шредер! Ты услышал меня? — угрожающим голосом протянул Кренг.

— Да, Кренг, — сухо ответил тот, вставая из-за стола, — услышал.

— Пожалуйста, нет!! — изо всех сил закричала Элми, пытаясь вырваться из рук монстров — но было уже поздно. Склонившись над истекающим кровью телом, Шредер сделал резкое движение закованной в сталь рукой — и рыдающая принцесса, едва не теряя сознание, увидела, как отсеченная бритвенно острыми клинками тэкко-каги голова ее отца покатилась в сторону.

Исполнив приказ Кренга, Шредер выпрямился — и, не проронив ни слова, направился прочь из тронного зала, ускоряя каждый последующий шаг.

Оказавшись в пустом коридоре, Саки еще сильнее проникся пониманием, что совершил первое в своей жизни убийство. Хотя до уборной оставалось всего тридцать метров, он понял, что дойти туда уже не удастся. Спешно сорванный с головы шлем с маской со звоном упали на пол — и уже через несколько секунд легионеры, ведущие по приказу Кренга Элми в предназначенную для нее камеру, застали Шредера едва стоящим на ногах от скрутившего его приступа рвоты...

* * *

— А что, черт возьми, мне оставалось делать?! — сорвавшись, прокричал Шредер. Жуткие воспоминания стояли у него перед глазами, как будто это случилось не три года назад, а только вчера. — Стоять и смотреть, как он умирает от потери крови — а после и самому занять место рядом с ним на полу вашего замка?!

— Но он ведь был еще жив, а ты отрубил ему голову, — дрожащим от слез, запинающимся голосом возразила принцесса. — Теперь я осталась совсем одна, никому не нужная. Меня ты тоже потом убьешь?

Несмотря на то, что Элми ни о чем его не просила, сам вид осиротевшей из-за его поступка беззащитной девушки показался Саки настолько трогательным, что его холодное, ожесточившееся сердце начало смягчаться, вновь делая его похожим на того, другого человека, которого всего несколько часов назад видела на едва не обернувшемся трагедией свидании Эйприл...

— Ты больше не одна, Элми. Теперь нас двое, — проговорил он, пристально глядя в полные слез глаза своей собеседницы. — Ты страдаешь из-за гибели своего отца и не можешь простить мне его убийство. По-твоему, я никогда не страдал?.. Например, в восемь лет, когда на вопрос «Почему так долго не приезжает папа?» — моя мать прокричала мне в лицо, что он мертв и больше не приедет уже никогда?.. Или когда сегодня на моих глазах... на моих глазах погибали мои братья, превращаясь из живых людей в бездушных зомби, а я ничем не мог им помочь?..

— Пойми, Элми: твоего отца убил не я, а Кренг, — Шредеру стало жаль девушку, и он начал говорить с ней мягким голосом, каким обычно успокаивают плачущего ребенка. — Я просто выполнял приказ… Просто выполнял этот долбанный приказ, Элми… Ты помнишь, что твой отец сказал мне перед смертью?

Принцесса отрицательно мотнула головой — но, прежде чем он успел продолжить, расстроенная болезненными воспоминаниями Элми расплакалась и закрыла лицо ладонями. Шредер привлек ее к себе и начал утешительно поглаживать рукою по ее волосам:

— ...Он хотел, чтобы я сохранил от гибели ваш народ и позаботился о тебе, Элми. Для этого он хотел передать мне свою власть, дабы новым императором стал я, а не Кренг, — чувствуя, как сильно ей сейчас это нужно, Саки продолжал медленно гладить плачущую на его груди принцессу по голове, стараясь не обращать внимания на боль от соприкосновения его черной от ожогов ладони с ее белокурыми волосами. — Сегодня я исполню последнюю волю твоего отца — и, став новым императором, наконец остановлю страдания твоих людей, — плавно скользящая по мягким девичьим локонам ладонь, казалось, двигалась по ножевым лезвиям, — я буду беречь тебя, как свою родную сестру, Элми, и никому не позволю обидеть тебя...

Как неправильно, как глупо было бы верить словам и нежности этого убийцы... Однако израненное сердце Элми было так измучено страхом, одиночеством и отчаянием, что ей изо всех сил хотелось верить, что он защитит ее, что он не оставит, что не врет…

«...ведь он не такой уж и страшный без этих чудовищных доспехов» — принцесса сделала глубокий вдох — и, чувствуя, как рука воина едва касаясь ее волос, гладит ее голову, потихоньку начала успокаиваться.

* * *

До начала выступления оставалось не более пары минут. В блестящих на свету доспехах и развевающемся плаще, на парадном балконе Технодрома стоял Шредер. Рядом с ним расположились андроидное тело Кренга и одетая в одежду рабыни принцесса Элми, в чьих руках был красивый китайский поднос с открытой бутылкой вина и хрустальным бокалом. Перед ними, у подножья Технодрома, двумя стройными рядами стояли «Легионеры Кренга» и превращенные в безвольных зомби воины клана Фут.

Время пришло, и пора было начинать речь. Сделав шаг вперед, Шредер торжественно поприветствовал собравшиеся войска и начал говорить. Его властному выразительному голосу позавидовал бы любой из земных ораторов. Его преисполненные просто огненного азарта слова о покорении миров, новом несокрушимом мировом порядке и о грядущей славе будили в солдатах боевой дух, наполняя их решимостью и силой.

Основные моменты уже были озвучены, торжественная речь Шредера приближалась к завершению. Стоящий поблизости Кренг просто не мог поверить, что его никчемный слуга оказался способен так выступить, и уже сгорал от нетерпения, предчувствуя свой триумф и объявление нового Императора…

— ...И сегодня, в этот судьбоносный для всех существующих миров день, я поднимаю этот бокал за рождение нашей новой непобедимой армии! За нашу грядущую победу и за смерть всех наших врагов! — Шредер остановился. Заключительная фраза его речи была уже готова слететь с его губ… но это была последняя фраза — и Саки чувствовал всем своим естеством, что он должен, нет: просто обязан сказать ее так, будто это последняя фраза в его жизни…

— Я поднимаю этот бокал, — Шредер опустил забрало своей маски и, взяв с подноса хрустальный бокал, начал наполнять его из бутылки.

— За нового Императора, — негромко подсказал остановившемуся оратору Кренг.

— За вас, братья!! — прокричал Шредер, вкладывая в эти слова всю свою душу, как и всю свою боль, — и выплеснул содержимое полного до краев бокала в брюшинную кабину стоящего рядом с ним андроида...

В воздухе повисла глубокая тишина, все замерли. Но вот секундную паузу всеобщего замешательства прервал похожий на визг попавшей под колеса свиньи вопль Кренга. И прежде, чем кто-то успел что-либо понять, гигантский андроид, как подверженный трясучей болезни безумец, стал со страшной скоростью вращать торсом и размахивать в разные стороны огромным тяжеленными ручищами.

Безуспешно пытаясь стереть с себя разъедающую жижу, покрытый волдырями и черными дымящимися струпьями Кренг задел обожженными щупальцами сразу несколько рычагов управления андроидом, послав тем самым ряд взаимоисключающих команд. Еще несколько бессмысленных и недопустимо резких для его конструкции движений — и шарнирные суставы робота стали разъединяться.

Поняв, как говорится, «на лету», что сейчас произойдет, Шредер резко схватил обомлевшую от ужаса Элми за воротник — и легкой «подсечкой» бедром (которую он иногда использовал против совсем еще необученных юнцов, когда наставники клана ставили их с ним в спарринг), очень быстро, но как можно аккуратнее уложил ее на пол, — и резко отпрянул в сторону. Не успевшая даже охнуть принцесса открыла глаза и увидела, как прямо над ней пронеслась и врезалась в стену тяжелая металлическая ручища... Которая, помедли Шредер еще хоть долю секунды, просто снесла бы им обоим головы!

Совершив еще несколько резких и бессмысленных движений, механический гигант Кренга лишился ноги и со страшным грохотом обрушился на пол балкона, превратившись в бесформенную груду металла.

Обожавший доставлять другим боль, но прежде не имеющий о ней ни малейшего понятия, Кренг наконец перестал визжать и смог чуть-чуть собраться с мыслями. Проклятая жижа все еще продолжала жечь и разъедать его тело — но отнюдь не слабее возмечтавшего править вселенной, а в итоге опозоренного перед многотысячной армией пришельца жгли и разъедали ненависть и жажда мести предателю…

Дымящиеся, покрытые коркой и полными сукровицы волдырями щупальца начали судорожно выискивать кнопку страданий Шредера, чтобы выжать ее до отказа…

— А помнишь, Кренг, как ты обещал в обмен на мою помощь сделать меня великим правителем, прославить меня, дать мне все, что я захочу?.. — прозвучал знакомый голос, переходя от, казалось, ненаигранного дружелюбного тона на холодную, могильно-мрачную интонацию. — Ты всегда мечтал сделать из меня убийцу, Кренг, такого же убийцу, как и ты... Надеюсь, теперь ты гордишься мною...

Порванные голосовые связки не дали Кренгу произнести ни слова — поэтому вместо ответа он что было мочи вдавил «кнопку боли» до самого ее основания, сильно сожалея, что уже не сможет увидеть, как тело Шредера порвется на куски и разлетится в разные стороны…

* * *

Усиливающийся западный ветер красиво колыхал пурпурную мантию стоящего на балконе Императора. Его мускулистая, закованная в шипастую сталь рука была сжата в кулак и победоносно поднята вверх. На острых, как лезвие бритвы, когтях с разинутой пастью и вывалившимся наружу языком болталось мертвое тело Кренга. Желая в последний раз взглянуть в глаза поверженному врагу, Шредер опустил обагренную до самого плеча кровью руку до уровня своего лица. Глаз не было — едкая смесь оставила на их месте одни пустые глазницы…

— Сайонара, Кренг! — проорал в микрофон Шредер, вновь победоносно вскинув вверх кулак правой руки. — Приветствуйте своего нового Императора, братья!

— Сайонара, Кренг! Император Шредер — банзай! («Прощай, Кренг! Император Шредер — на тысячи лет!» — Авт.) — вторили ему две тысячи стоящих перед ним воинов, вскинувших в приветствии сжатые в кулаки руки.

— Будь ты проклят, мерзавец! Наша армия никогда не покорится тебе, — перекрыв их, раздался зычный голос командира Вадла. — Готовьте бластеры, парни: испепелим самозванца!

Услышав приказ, Элми затряслась от ужаса. Стоять на открытом балконе рядом со Шредером, в то время как тысячи беспощадных монстров приводят в боевую готовность оружие, означало для нее неминуемую гибель. «Бежать! — пронеслось в голове, — рвануться к двери и бежать!»... Но дрожащая от страха принцесса продолжала стоять рядом с обещавшим защищать ее Шредером. Куда могла она убежать и где спрятаться, окруженная целой армией беспощадных монстров? Если Шредер не станет императором и сейчас по нему откроют огонь, ее все равно найдут. И тогда, тогда...

«Сигани с балкона, Шредер! Сигани и вцепись своими стальными когтями в его шею! Давай посмотрим, какого цвета их грязная инопланетная кровь! Кровь! Изрежь его! Исколи! Отруби ему голову!.. Постой-ка, что это? А-а-а… да ведь это же твои воины!»

В ту же секунду, услышав возглас предателя и врага Великого Императора, две тысячи покорных Шредеру воинов молниеносно выхватили из-за спин катаны. Их скорость, реакция и синхронность были настолько фантастическими, что Элми показалось: их не две тысячи — а один, отраженный в тысячах зеркал воин.

Одетые в черные униформы и вооруженные холодным оружием, ниндзя в несколько раз уступали инопланетным солдатам Вадла числом — но во всем их виде читалась такая страшная мощь и решительность, что было ясно: у последних нет против них никаких шансов.

— Это измена! Уничтожить предателя! Разрубить на куски! — громовым голосом, словно бы способным сокрушать стены, проорал в микрофон почти утративший рассудок от опьянения властью Шредер.

Получив приказ, около четырех десятков воинов, как сжатые до предела и внезапно отпущенные пружины, взлетели в воздух — и, приземлившись кольцом вокруг Валда, обрушили на его голову и плечи десятки самурайских клинков. Свист воздуха, скрежет металла и звук рассеченной им плоти слились в единый, невыносимый для человеческого слуха звук. Воины нанесли последние удары и разомкнули образованное их телами живое кольцо. На месте, где еще недавно стоял командир, виднелась бесформенная куча смешанных с ошметками плоти кусков металла его бывших доспехов.

Увидев, что стало с их бывшим командиром и погибшим от руки Шредера Кренгом, пришельцы опустили взведенные было бластеры и начали пятиться назад. Поняв что он (он!) только что привел в ужас и заставил трусливо отступить, опустив оружие, целую армию ужасающих тварей, один вид которых мог вызывать у неподготовленных панику, Шредер чуть было не потерял сознание от осознания новообретенной мощи. Казалось, его душа, не выдержав небывалого восторга безграничной власти, готова вырваться из тела — и, взлетев к небесам, заслонить собою солнце...

— Те из вас, кто хочет жить и сражаться за меня, пусть подойдут и плюнут на эти мерзкие куски предателя, — обратившись к пришельцам, потребовал Шредер. — А те, кто не со мной, — каждое последующее слово пьянило и, казалось, возносило до небес небывалым восторгом, — тот с ними!! — резко опустив зажатую в кулак руку с той же силой и скоростью, с которой когда-то разрубал ребром ладони деревянные бруски, он заставил бездыханного, изуродованного кислотой Кренга сорваться с пронзивших его стальных когтей и шлепнуться в бывшую некогда Вадлом груду изрубленного мяса.

Прошло несколько безмолвных секунд — затем поражающая своим варварством церемония «присяги на верность» новому императору началась. Покорившие под началом Кренга и командира Вадла Измерение Икс пришельцы один за другим подходили и плевали на тела мертвых предводителей. Воины же, чья преданность или воинская честь не дали им глумиться над трупами тех, кому они клялись быть верны до смерти, моментально окружались и разрубались на куски покорными Шредеру ниндзя — после чего их же собратья, повинуясь приказу великого императора, подбирали их расчлененные тела и бросали в ту же кучу, где уже валялись убитые тела Кренга и оставшегося до самой смерти верным своему вождю капитана Вадла.

* * *

— Построение окончено. Всем разойтись по казармам, — отдал приказ войскам слегка утомившийся Шредер.

— Но ведь мы еще не принесли человеческих жертв своим богам, Император! Боги жаждут крови, и отменять ритуал нельзя, — возмущенно подал голос верховный жрец легионеров.

Взглянув на «посмевшего что-то еще там гавкнуть», Шредер хотел было устало махнуть рукой и сказать...

« — Подожди, Шредер! Прошу тебя, подожди!.. Я никогда не отрекусь от престола в пользу Кренга... Но пообещай мне, что сохранишь моим людям жизнь и сбережешь от бесчестья мою дочь... Я отрекусь в пользу тебя, Шредер — и новым императором станешь ты... »

— Напоить богов его кровью! — скомандовал Шредер — и, проследив, как под ударами клинков верховный жрец «Легионеров Кренга» превратился в бесформенное кровавое месиво — а оставшиеся без служителя культа пришельцы в ужасе отпрянули назад, с еще большей твердостью в голосе продолжил. — С этого дня жертвоприношений "богам" больше не будет — так как отныне вашим главным и единственным богом являюсь Я — а мне они не нужны. Надеюсь, я понятно объясняю... А теперь — Живо. Разойтись. По казармам.

Задумчиво наблюдая, как воины начали расходиться, Шредер, растягивая мгновение наслаждения триумфом, еще раз не спеша, в деталях вспомнил величайшее в его жизни выступление и свершившуюся месть. Медленно опускавшееся светило окрасило его — и окружающую Технодром местность кроваво-красными отблесками, удивительно точно символизируя свершившееся ныне. А ведь это только начало... начало конца старой, прогнившей, отжившей свое эпохи — и рождения новой, сотворенной его руками, его воинами, его могуществом. По праву принадлежащей ему...

Наслаждаясь мыслями об обретенной власти, — а также славе, о которой он еще вчера мог только мечтать... мог, но не мечтал... — Шредер напрочь позабыл о стоявшей рядом принцессе. Та же, подавленная и испуганная свершившимся на ее глазах, притихла, не решаясь ни движением, ни звуком потревожить внушавшего ей почтительный трепет воина. Однако с наступлением вечера мало-помалу начало холодать, и, не сдержавшись, Элми переступила с ноги на ногу, зябко поведя плечами: тонкое одеяние почти не грело.

Заметив боковым зрением неожиданное движение, Шредер обернулся — и тотчас вспомнил, чего, а точнее, кого не хватает ему до полного счастья.

«Эх, видела бы меня сейчас Эйприл... Она гордилась бы мной. Ведь я стал таким сильным... таким непобедимым... Как жаль, что ее сейчас нет рядом,» — подумал заскучавший по женскому теплу мужчина.

«А что плохого в том, что ее сейчас нет рядом, Император Шредер? — внезапно ожил в сознании голос — но звучал настолько тихо, вкрадчиво, неузнаваемо, что Шредер не придал ему значения, слишком уж был созвучен с его собственными мыслями. — Она всего лишь простая земная женщина. Она не достойна тебя — ведь ты Великий Повелитель Миров, Новый Император! А кто она? Всего лишь одна из миллионов. Нет, Император, она тебе не нужна. Тебе нужна настоящая…»

— Принцесса...

— Ч-что в-вам от меня ну-жно, Император? — силясь не выдавать страх перед стоящим рядом варваром, пролепетала Элми. Отступила на шаг, боясь отвести от него взгляд: в глазах новоявленного Императора ей почудились разгорающиеся нечеловеческие огоньки.

Звук ее голоса немного разогнал морок. Мотнув головой, Шредер постарался сосредоточиться на лице девушки. Нахлынувшая вдруг, исподволь жаркая волна желания, затопившая мозг и тело, не исчезла, лишь затаившись в сумерках сознания. Совершенно естественного желания и права победителя, права сильного...

«...По­обе­щай, что за­щитишь ме­ня от не­го», — вспомнилось вдруг, совершенно неожиданно. Невовремя, некстати, и все же...

Не терпящий возражения тон Шредера неожиданно изменился. Властная самоуверенность и почти инфернальная энергия, способная подавлять волю слушающих и вынуждать их делать то, что надо ему, куда-то исчезли:

— Мне нужно немного отдохнуть, Элми. Сегодня был очень тяжелый день, и я устал... Пройди сейчас в мои покои и приготовь мне кофе, а лучше... — ниндзя вздохнул, — В мини-баре напротив кровати стоит коньяк, шампанское и еще что-то — достань их и выставь на столик. В холодильнике фрукты...

— В общем, иди и дожидайся меня, — в привычной для него манере закончил Шредер.

* * *

«Есть необъятное наслаждение в обладании молодой, едва распустившейся душой! Она как цветок, лучший аромат которого испаряется навстречу первому лучу солнца; его надо сорвать в эту минуту и, подышав им досыта, бросить на дороге: авось кто-нибудь поднимет!»

М. Лермонтов

Войдя в комнату, Шредер снял с рук испачканные кровью Кренга наручи и отложил их в сторону. Подойдя к принцессе, он провел освобожденной от металлических шипов и омытой от крови рукой по ее волосам; скользнув по шее, она опустилась на плечо девушки, потом на грудь...

Элми, испуганно моргнув, попыталась отпрянуть, но безуспешно.

— Пожалуйста, не надо! Шредер, пойми, я еще... — испуганную речь девушки оборвал прижатый к ее губам указательный палец Шредера.

— Не сопротивляйся, Элми, ты все равно будешь моей. Теперь я — император, и все здесь принадлежит мне. В том числе и ты, — он окинул взглядом сжавшуюся девушку и спокойно продолжил, не отпуская ее плеча. — Я не хочу делать тебе больно, поэтому не провоцируй меня на это... — С этими словами он снял с себя шлем и мантию, расстегивая стальные застежки на своих доспехах.

— Располагайся. Если хочешь, можешь выпить, — мускулистая рука Шредера указала на стоящий рядом с широкой расправленной кроватью столик. Конечно, быть с принцессой нежным и обходительным сейчас не получится — да и Шредер уже не тот человек. Можно было бы вообще с ней и не церемониться, а схватить посильнее, бросить на кровать, разорвать это рабское платье... но почему-то не хотелось... Она вся такая хрупкая, такая испуганная, беззащитная, ее даже как-то жалко...

Поняв, что деваться ей некуда, Элми обреченно села на кровать и, едва не плача, начала медленно расстегивать непослушными пальцами пуговицы своей рубахи. Рано или поздно это все равно должно было случиться. Но почему сейчас, почему?.. Подняв глаза и увидев идущего к ней обнаженного мужчину, принцесса не выдержала и заплакала, изо всех сил стараясь не зарыдать во весь голос от объявшего ее стыда и ужаса.

Шредер приближался все ближе и ближе, в его глазах полыхала звериная похоть и страсть...

«А он ведь обещал никому не давать меня в обиду... позаботиться обо мне... беречь как родную сестру... а я и поверила, дура...» — с отчаянием и болью подумала Элми, чувствуя, как крепкие мужские руки ложатся ей на плечи и прижимают ее к кровати. Сдерживать рвущиеся из ее сердца рыдания она уже не могла: было очень стыдно и страшно... Элми догадывалась, как будет сейчас больно... она поверила ему... поверила, что он защитит... а он...

* * *

Проснувшись на следующее утро, Саки увидел, что в постели кроме него никого нет.

— Ушла… При встрече надо будет поинтересоваться: кто разрешал ей это сделать? — подумал он и, припомнив несколько приятных моментов прошедшей ночи, улыбнулся. — Конечно, она не Эйприл, но все же... — Саки по привычке сдернул с себя одеяло и бросил его на пол.

На белоснежной простыне, примерно на уровне его пояса, были большие красные пятна запекшейся крови. Ночная наложница «Великого Императора» принцесса Элми была девственницей.