Чёрный кофе без сахара (джен)

— Последний… Последний матч в этом году. Нельзя, нельзя опозориться!!!

— Джеймс, ты говоришь это тысячный раз за это утро…

— И что? Лишним не будет. Ну и где их носит?

— Я не знаю, мы посмотрели уже везде.

Ремус с Джеймсом шли к выходу из замка. Сегодня решающий матч Слизерин-Гриффиндор, этого события все ждали полгода, никак нельзя было сплоховать. Но с самого утра Сириус, Эмма и Вилли куда-то запропастились. Все Мародеры, кроме Ремуса, были в команде. Вилли взяли загонщиком сразу, как только он приехал в Хогвартс, они с Эммой прекрасно сработались. Сириус был вратарем с третьего курса и просто отлично справлялся с этой ролью. А Джеймс, конечно, был ловцом и просто жил квиддичем. Он с нетерпением ждал каждой тренировки, что уж говорить об играх.

Парни шли по тропинке в направлении избушки Хагрида. Они быстро прошли мимо теплицы, но Ремус быстро затормозил.

— А ну, стоять.

Он прошел три шага назад и подошел к окну теплицы, которое было почти целиком закрыто ветвями разросшегося винограда. Он отодвинул ветки и посмотрел в окно.

— Так... Двое нашлись. Остался Вилли.

— Я здесь!

Ремус и Джеймс разом обернулись и увидели Вилли, спускавшегося по той же тропинке.

— Я за вами шел.

— Рем, дай мне посмотреть.

Джеймс уткнулся в окно и увидел среди мрака теплицы Эмму и Сириуса, которые целовались, стоя под омелой.

— Вы чего?

— Сам полюбуйся!

Вилли подошел к окну и тут же отпрянул, немного покраснев. Остальные этого не заметили. Джеймс был возмущен.

— Вот как? Скажите мне, как можно заниматься такой... фигней, когда сегодня матч?!

— Ну Джеймс, до матча еще часа два, все они успеют.

Через пару часов вся команда была в сборе. Они стояли настроенные на настоящий бой. Слизерин был достойным противником, но там играли не очень-то достойные люди.

— Так, Эм, давай, ты должна их всех сделать! Главное в загонщике что? Ловкость. А ловкие люди должны быть худыми. А ты у нас самая худая пятикурсница со всех факультетов. Я в тебя верю.

— Поттер... Если ты повторишь эту логическую цепочку еще и в тысячу первый раз, то я не посмотрю, что ты с Гриффиндора, я пущу в ход биту, обещаю!!!

— Все. Молчу, молчу. Только вот...

— Поттер!

— Да все…

— Ладно, ребята, удачи, я пойду. Эм, не убей Джеймса, он вам еще пригодится.

— Только ради тебя, Рем.

Когда игроков выпустили на поле, слизеринцы смотрели на них более чем недружелюбно. И только у Регулуса, который исполнял роль ловца, в глазах виден был испуг. Эмма услышала, как, проходя мимо него, Сириус ободряюще сказал "Не дрейфь!"

Игра началась, и Эмма с Вилли взвились в воздух с бешеной скоростью.

— Начинай! — крикнула Эмма, кидая ему бладжер. Вилли кивнул и полетел в противоположную сторону.

Завязалась жесткая игра. Пока все было по правилам и никто никого не бил, это удивляло, ведь игра была со Слизерином. Эмма отбивала бладжер в сторону противников со всей силы. Сириус пока не пропустил не одного мяча, Маклагген летал с невероятной скоростью, только и делая, что закидывая мячи в кольца противников. Счет был восемьдесят — ноль. Вилли смотрел очень внимательно за действиями Эммы, и тут он увидел, как здоровенный слизеринец подлетел к ней сзади. Она как раз только что отбила бладжер, но Вилли не полетел за ним. Он не спускал с них глаз. И тут этот здоровый лоб со всей дури треснул битой Эмме по голове. Она обмякла на метле и упала с нее, стадион зашумел, а Вилли стрелой пустился за ней. Ей оставалось до земли три метра, когда он поймал ее и, судорожно прижав к себе, приземлился. Изо рта и носа Эммы текла кровь, глаза были закрыты, и руки висели абсолютно безжизненно. Вилли собирался отнести ее в Больничное крыло, но к нему подбежали профессор Макгонагалл и мадам Помфри.

— Джоркес! Как она?

— Ну как сказать… Выглядит как и всегда, весьма неплохо, — горько ухмыльнулся тот.

— Вас ждут слизеринцы, мистер Джоркес, а о мисс Браун мы позаботимся, не беспокойтесь.

Вилли неохотно положил Эмму на парящие в воздухе носилки и опять поднялся в воздух. За то время, пока он был на земле, объявили тайм-аут.

— Вил! Ну что? Как она?

— Да жить бу..

— О Браун поговорим потом. Итак, Джоркес, как ты собираешься работать без партнера?

— Справлюсь один, — твердо сказал Вилли.

— Отлично. Итак, вы все готовы?

Маклагген смотрел на них решительно и строго.

— Да!

— Отлично. Вперед.

Они разлетелись по местам. Игра завязалась снова. Вилли было очень тяжело играть за двоих. Минут за пять он жутко устал, но сдаваться не собирался.

Какой-то слизеринец подлетел к кольцам Гриффиндора и попытался вырубить Сириуса, но тот был очень ловким и одним ударом оттолкнул противника и отбил мяч. Но слизеринский парень сдаваться не собирался. Он отнял биту у какой-то девочки и начал наступать. Сириус оценил обстановку и увидел Вилли, задыхавшегося рядом.

— Вил, дай-ка биту.

Вилли почти его не слышал, поэтому Сириус просто выхватил ее из его руки.

Он хмуро смотрел на противника, тот скалился ему в ответ.

Джеймс летел, высматривая снитч, и тут увидел, как Сириус не на жизнь, а на смерть бьется с тремя здоровыми слизеринцами. Он в ужасе понял, что видит снитч. И что выбрать в такой ситуации? Джеймс понесся к другу на помощь.

— Это тебе за Эмму Браун, ясно? — проговорил Сириус сквозь зубы парню, которому врезал битой так, что его скрутило.

— За нее и я хочу врезать, отдай биту!

Драка начала перерастать в грандиозную. Маклагген орал им, мадам Трюк свистела, но они ничего не слышали. Вилли подлетел и, отняв биту у Джеймса, довольно сильно из последних сил треснул ей Кэрроу, который отрубил Эмку, а потом отдал ее обратно. Наконец их всех кое-как растащили, всех в синяках и царапинах. У Сириуса из носа лилась кровь. А тем временем Регулус, воспользовавшись случаем, поймал снитч. Игра закончилась со счетом сто шестьдесят — сто двадцать в пользу Слизерина.

Мародеры шли с поля полностью разбитые, а Вилли вообще, можно сказать, полз. Они сразу направились в Больничное крыло, чтобы посмотреть, как там Эмка, и чтобы временно скрыться от расправы. Около замка к ним присоединился Ремус, и они шли, не говоря ни слова, до самого конца. Они тихо приоткрыли дверь и вошли. Все койки, кроме одной, были пусты. Они все подошли к Эмме. Она была бледной как смерть, на голове была белая повязка, пропитанная кровью. Сириус сел рядом с ней на колени и бережно погладил по плечу. Мародеры смотрели на нее с пониманием и жалостью. Она пострадала за честь Гриффиндора сильнее всех.

В Больничное крыло очень быстро и уверенно вошла профессор Макгонагалл.

Настроена она была явно воинственно, но когда увидела, как парни довольно трогательно сидят около своей пострадавшей подруги, она сбавила обороты. Однако, немного овладев собой, она подошла к ним твердым шагом.

— Молодые люди... Все, кроме вас, Люпин. Прошу подняться в мой кабинет. Живо!

Мародеры встали и, кинув прощальный взгляд на Ремуса, вышли из комнаты, за ними вышла и Макгонагалл. Они поднимались молча. Сириус шел, не теряя своей гордости, Джеймс выглядел так, словно вот-вот впадет в депрессию, а Вилли был очень задумчивым и уставшим. Наконец они вошли в чересчур знакомый кабинет, и уже по традиции встали против стола, за который села Макгонагалл.

— Итак... я вас слушаю.

— Профессор, во всем виноват я, — твердо сказал Сириус, делая шаг вперед и глядя в глаза Макгонагалл.

— Правда? И что же произошло? Я очень хочу услышать, почему Гриффиндор проиграл матч сезона! И поподробнее, пожалуйста.

— Профессор, Сириус тут не при чем, — вдруг сказал Джеймс. — Просто этот идиот Кэрроу вырубил Эмку, а Сириус за нее отомстил, тем более, тот первый полез. Кто же знал, что они втроем на одного? Это не честно. А мы с Вилом просто помогли Бродя… Сириусу.

— То что вы хотели отомстить за мисс Браун, вас не оправдывает! Поле для квиддича — не самое подходящее для этого места!

— А если бы он ее убил? — спросил Вилли.

Все замолчали.

— Удар такой силы по голове мог бы привести и к летальному исходу.

— Мистер Джоркес. Вас бы я хотела поблагодарить за бдительность, — немного помолчав, сказала Макгонагалл. — Если бы не вы, то все могло закончиться действительно печально. А вы, молодые люди, могли бы сделать для своей подруги нечто большее, чем избивать слизеринцев.

— Да, профессор.

— Идите отсюда, чтобы глаза мои вас не видели. Наказывать я вас не буду. Вы и так уже себя наказали.

— Спасибо, профессор.

Мародеры вышли из кабинета. А профессор Макгонагалл, сидя за столом, нервно теребила перо.

— А вот с профессором Слизнортом… я поговорю, — зловеще произнесла она и случайно сломала перо.

* * *

Эмма уже шла на поправку. Приближались СОВ, и поэтому Ремус заставлял Мародеров целыми вечерами сидеть за книгами в Больничном крыле.

Вилли сидел там с ними за компанию и иногда их подкалывал. Ему надо было сдавать обычные экзамены, но он был давно к ним готов. Однако остальные Мародеры тоже были готовы, но Ремус отказывался это понимать. Он говорил, что СОВ намного важнее и сложнее тех экзаменов, которые они сдавали все прошлые годы, и что всегда им просто везло, а сейчас будет реально трудно. Поэтому они смирились и каждый вечер приходили к Эмме. Сириус сидел рядом с ней, закрывшись учебником, и спал, положив голову ей на плечо. Джеймс и Ремус сидели в ногах, а Вилли на подоконнике. В один из таких вечеров Лили с Алисой пришли проведать Эмму и остолбенели, увидев всех Мародеров с книгами в руках.

— Мерлин… Что тут происходит? — Сириус очень не вовремя убрал руки от книги и положил их себе под голову. Джеймс тут же встрепенулся и состроил надменно-вызывающую мину.

— У нас тут исправительные работы после квиддича, — кисло сказала Эмма, убирая от лица волосы Сириуса.

— А тебе-то за что?

— За то, что я тоже, как и эти несчастные, связалась с этим человеком, — объяснила она, ткнув ногой Ремуса.

— А, понятно.

— Я всего лишь хочу, чтобы вы сдали СОВ.

— Да уж. Ну ладно, я смотрю, у вас и без нас тут весело. Мы пойдем. Пока.

— Не надо. Вы нам не мешаете, — тут же вскочил с места Джеймс.

— Джеймс, читай.

— Читаю я, читаю…

— Рем, почему Лили так странно на тебя косилась?

Ремус пытался скрыть улыбку.

— Да что случилось?

— Просто мне кажется, она еще не отошла от матча. Мы с ней рядом сидели.

— Та-а-ак... и что же? — Джеймс воинственно уставился на Ремуса.

— Успокойся, Джеймс. Просто когда вы дрались, я очень сильно орал, чтобы вы их прибили… И всякое такое. А что вы так на меня смотрите? Таких физически способностей, как у вас всех, у меня нет, но мне тоже было очень обидно за Эмку и команду... Лили правда обалдела. Мне кажется, она вообще теперь меня побаивается.

— Красавчик!

— Я от тебя такого не ожидала. Это комплимент, если что.

— О! Скоро же полнолуние. Хоть отдохнем от этих дурацких книжек.

— Ты чего? Никаких полнолуний. Я пойду без вас.

— Рем, ты чего?

— Эм, я все понимаю, но пропускать из-за меня уроки и пропускать СОВ — это все-таки разные вещи.

— Но тебе же будет реально плохо.

— Ничего, я потерплю.

— О, а я ведь не сдаю СОВ! Я пойду с тобой, — просиял Вилли.

— Хм... А ничего, что в первый день полнолуния ты сдаешь травологию, а во второй зелья?

— Ну ладно, значит, не судьба.

— Вил, ну ты-то адекватный человек, эти предметы тебе нужнее всего. Ты ведь на целителя пойдешь.

— С кем поведешься…

— Не говори, Эм, испортили парню жизнь.

* * *

Шли дни, а первый экзамен приближался неумолимо. Трансфигурация была одним из сложнейших предметов, но Мародеров это не пугало. Все трое были абсолютно готовы и совсем не волновались. Зато Ремус, который пропускал этот экзамен, был бледный как простыня еще за день до него. Эмму уже выписали из больницы, и она начала ходить на уроки как ни в чем не бывало. Наконец вечером они все провожали Ремуса около Гремучей ивы, а он давал им последние наставления.

— Главное — это успокоиться. Вы все знаете и сделаете на отлично. Я в вас верю, не...

Эмма закрыла ему рот ладонью и обняла.

— Удачи тебе. Рем, вот почему ты так переживаешь за нас? Мы с тобой оба знаем: то, что ждет тебя, намного ужаснее этих экзаменов. Сдадим мы их, не парься, все ок будет. Главное, ты не раскисай.

— Полностью поддерживаю предыдущего оратора.

— Удачи!

Четверо Мародеров развернулись и пошли в сторону замка, а один стоял около Гремучей ивы и смотрел на них с тоской. Как ему не хотелось идти туда одному, в первый раз за этот год.

На следующий день был экзамен по трансфигурации. Эмма по такому случаю даже не стала одевать драные джинсы и как все нормальные люди пошла в мантии. После завтрака они разошлись по гостиным, а к двенадцати часам пятикурсники вернулись обратно и не узнали Большой зал. Все столы были убраны, и вместо них стояли четыре ряда парт. Их сажали по каким-то спискам, вразброс. Эмму посадили за Нюниусом. Она неприязненно посмотрела на его сальные волосы и, поморщившись, обернулась. За когтевранской девочкой с идеальной осанкой сидел Джеймс, который уже освоился и вовсю качался на стуле. Сириус сидел на ее ряду, на две парты сзади нее. Он подмигнул ей, а она ободряюще кивнула. В класс вошла профессор Макгонагалл с горой свитков в руках. Она махнула палочкой, и они ровно разлетелись к каждому ученику на парту. Эмма развернула свой свиток с заданиями и пробежалась по нему взглядом . Со спокойствием она взялась за перо, все это она прекрасно знала, причем уже очень давно, Ремус мог и не волноваться.

Экзамен прошел довольно быстро, по крайней мере, так показалось Эмме. Она вышла из зала первой из Мародеров и, прислонившись к стене, стала ждать остальных. По коридору проходили ученики разных курсов. И тут из-за угла вышел Вилли со своей однокурсницей, они о чем-то разговаривали, стремительно идя по коридору.

— Здорово, Вил!

— О, Эмка, ты что, уже все?

— Да, мне все говорят, что я шустрая, — ухмыльнулась она.

Девушка, идущая с Вилли, посмотрела на нее с угрозой.

— А ты чего делаешь? Гуляешь?

— Да нет, ты что? У нас тоже экзамен был.

— А, точно. Ну что? Как там травка?

— Все с ней в порядке, мы пойдем, да, Вилли?

— Э-э-э... Да нет, я, пожалуй, лучше тут, подожду остальных. А ты Грейс, иди, иди, не жди меня.

Та обиженно посмотрела в сторону Эммы и, поджав губы, резко развернулась и ушла. Вилли сел рядом с Эммой. А она удивленно смотрела на него.

— Ты чего? Тебе эта девчонка не нравится?

— Да не особо. А что?

— Вил, я только что поняла, что у тебя никогда не было девушки. По крайней мере, в этой школе.

— Мне в той школе хватило.

— А что там было? Несчастная любовь?

— Да вроде того, только не у меня. Там одна девчонка была, вечно за мной носилась.

— Ну в этой у тебя дела обстоят не хуже. Вот смотри, какой ты у нас красивый, — она запустила руку в его вьющиеся волосы, — такой умный, еще и глаза разные. Вообще загляденье!

— Вон, у Рема тоже нет девушки, и ничего, ему нормально.

— Ну, у Рема девушка была…

— Правда? Ничего себе. Мне кажется такой идеальной, чтобы ему понравилась, еще не существует.

— Ну я тебе так скажу, у него была далеко не идеальная… Очень далеко.

Они еще минут десять сидели под дверью, разговаривая, по сути, ни о чем. Наконец Джеймс и Сириус тоже вышли из зала, и все вместе они побрели к своей гостиной. Им всем экзамен показался очень лёгким, но бессонные ночи, проведенные за бесполезным изучением книг, дали о себе знать. Они зашли в комнату мальчиков и тут же завалились спать, даже не думая о завтрашней Истории Магии.

* * *

Прошло три дня. Утром пятикурсники пошли сдавать травологию. Мародеры шли к теплицам вприпрыжку, абсолютно не заморачиваясь, что ждет их на экзамене.

Вилли сидел с однокурсниками у Темного озера. Он общался с ними исключительно на уроках, а все свободное время проводил с Мародерами, ставшими ему за этот год настоящими друзьями. Он задумчиво смотрел сквозь всех. Ему не хотелось разговаривать с девочками, которые не отводили от него томных взглядов. И тут его осенило. Ремус уже в Больничном крыле, прошли дни полнолуния. Он быстро встал и, перекинув сумку через плечо, пошел в сторону замка. Он не стал ничего объяснять и даже не попрощался с ними, просто ушел. Через пару минут он подбежал к белой двери, в которую мародеры уже ходили как к себе домой.

Ремус лежал в кровати очень бледный и как будто больной, на скулах виднелись два свежих ярко-красных шрама. Вилли быстро подошел к нему и сел рядом.

— О, Вил, привет, — Ремус приподнялся на локтях, глядя на него несчастными усталыми глазами.

— Привет. Да ляг ты, тебе же плохо, я вижу. Ну как? Намного хуже без нас?

— Ты бы знал на сколько...

— Да по тебе видно.

— Как СОВ?

— Да хорошо все с твоим СОВ. Все сдают безупречно... наверное.

— Ладно, сдадим как-нибудь. Ты то чего такой грустный?

— Да все нормально.

Ремус посмотрел на него недоверчиво. Он слишком хорошо знал своих друзей. Он мог читать все по их лицам и ошибался крайне редко.

— Колись давай. Я же вижу, что-то случилось.

— Ладно, только имей в виду, что ты первый и наверное, последний человек, с которым я об этом говорю.

— Что-то серьезное?

— Да не знаю…

— Выкладывай.

— В общем, кажется, я люблю Эмму Браун.

— А что в этом такого? Мы все ее любим. Она же наш друг, ну, ты понимаешь, лучший.

— Да если бы я любил ее как друга… Нет, я реально ее люблю. Как девушку.

— Ничего себе, я даже не знаю, что и сказать. Ну а кто из нас ее не любил?

— В каком смысле?

— Ну все Мародеры так или иначе были с ней в отношениях…

— Подожди-ка, так это она про себя говорила? Типа, что у тебя была далеко не идеальная девушка…

— Да, было дело.

— И как же это было?

— По-идиотски. Как это еще это могло быть в черырнадцать-то лет?

— И что же вы с ней делали?

— Ну а что люди делают в таких случаях? Целовались, что же еще.

— И почему вы… Ну сейчас...

— Ну ты странный конечно. Нам было по четырнадцать, Вил, неужели ты думаешь, что такие отношения могут зайти далеко? Я ее бросил.

— Ты?

— Ну да, я оборотень, она нормальная девчонка... Я просто желал ей добра.

— И что она?

— Ну что... Ничего особенного. Просто забыли про это, зато Сириус и Джеймс стебали нас очень долго. Да до сих пор припоминают.

— Ну в этом я не сомневаюсь.

— Слушай, а может это у тебя само пройдет? Хотя... Это вряд ли.

— Не знаю.

— Ну я бы на твоем месте не говорил об том ни ей, ни тем более Сириусу.

— Ты что? Я и не собирался вообще-то. Ей хорошо с ним, а мне она слишком дорога, чтобы делать ей больно и плохо. Пусть все будет как есть.

— Вот всем бы из нас такую мудрость... особенно Джеймсу.

— А она хорошо целуется?

— Ну знаешь… Два года назад неплохо, а сейчас, я думаю, вообще идеально.

Они сидели молча, о чем-то задумавшись.

Вилли стало намного легче, когда он рассказал хотя бы одной живой душе о том, что мучило его уже несколько месяцев. Он прекрасно понимал, что никогда и ни за что не скажет этого Эмме. Просто потому, что ей это не нужно. Она любит другого, им хорошо вместе. Тем более, что он отлично относился к Сириусу. В общем, все было сложно. И Вилли поклялся мысленно, что никогда и ни при каких обстоятельствах он не скажет об этом ни слова.

Ремус сидел, обняв подушку, и иногда искоса смотрел на него. Вилли очень сильно вырос в его глазах. Он и раньше понимал, что этот парень какой-то необычный, но только сейчас он понял, насколько это высоконравственная личность. Да даже он сам, со своими моральными устоями, вряд ли смог обладать такой выдержкой в подобной ситуации.

СОВ пролетели быстро, и это означало, что очень скоро им всем предстояло расстаться. А сделать это для Мародеров было еще труднее, чем в прошлом году. После того, как они проучили Снейпа, а потом Макгонагалл как следует проучила их; после того, как на экзамене по астрономии Сириус заснул прямо у телескопа и чуть не упал с Астрономической башни; после того, как они отметили совершеннолетие Вилли так, что потом три дня не понимали, где находятся, а потом поняли, что находятся в подвале "Трех метел"; после того как целый год они постоянно были вместе, впятером, было очень трудно осознать, что целых два месяца они не смогут просыпаться все в одной комнате и проводить все время вместе.

* * *

Они ехали в Хогвартс-экспрессе и играли в мафию.

— Город засыпает, — сказал Ремус, — просыпается мафия. Мафия просыпается. Черт, Сириус, хватит спать, мы из-за тебя уже четвертый раз нормально доиграть не можем.

— Ой. Прости, Рем, — сказал Сириус, зевая, — есть такие игры, где не надо спать? А то я слишком хорошо вживаюсь в роль.

— Мы это уже поняли, вообще-то. Ладно, Рем, раздавай заново.

В купе вошли Лили и Алиса.

— Привет.

— Привет, Эванс! — тут же приосанился Джеймс.

— О! Кого к нам принесло. Садитесь, девчонки.

— Бродяга, это что твоя профессиональная фразочка? Мне кажется, ты очень часто это говоришь, — сказал Джеймс, давясь смехом. — При живой-то Браун.

— И вот в чем парадокс: ей на это плевать, а тебе почему-то нет. Ревнуешь, милый?

Они рассмеялись.

— Вот сейчас я уже реально начинаю ревновать.

— Действительно, у тебя появился серьезный повод.

— Эм, мы что пришли-то, — перебила их Лили. — Поедешь ко мне на каникулах? Моя мама звала тебя и Алису.

— А Марлин она не звала?

— Нет.

— Отлично, тогда я, пожалуй, поеду.

Не успели девочки ничего сказать, как Джеймс с Сириусом заорали как ненормальные так, что все остальные подскочили.

— Ничего не предвещало беды, но кажется... Нас ждет что-то ужасное!!!

— Может, страшный смерч, а может, эпидемия драконьей оспы... Кто знает?

— Это еще почему?

— Это лето Эмма Браун проведет в женском обществе.

— Как нормальная девчонка!

— Вы больные, — твердо сказала Лили.

Все Мародеры продолжали хохотать.

— Ладно, мы, пожалуй, пойдем, — пробормотала Лили, несмотря на сопротивления Алисы, которая явно хотела остаться с ними в купе. И они ушли, прикрыв за собой дверь.

— Она идеальна... — блаженно сказал Джеймс, откидываясь на спинку сиденья.

— Возможно, но надо учитывать, что ты ее как минимум пугаешь. А если быть реалистами, то просто-напросто бесишь.

— Да уж, тебе давно пора менять тактику.

— Эм, с некоторых пор я не слушаю твои советы в этом плане...

— Если ты опять про тот случай, то сам виноват! Ту операцию завалил ты, ну уж точно не я. Скажи, Рем?

— Да, Джеймс, на самом деле пора уже забыть тот раз и двигаться дальше. В конце концов, вам нужно сначала подружиться хотя бы.

— Это опять план Эммы!

— В смысле? Я же вообще молчала.

— Ты молча действуешь по этому плану, тебе не нужны слова. Для его выполнения тебе хватает внешности.

— Ну если у тебя не прокатит с внешностью, всегда можно взять жалостью, — сказала Эмма невинным тоном. Смысл этих слов дошел до Джеймса только через пару секунд. Между ними в очередной раз за эту дорогу завязалась драка.

— Кто-нибудь! Пожалуйста, заберите Поттера из нашего купе! — взмолился Сириус, когда Эмма с Джеймсом наконец уселись обратно на свои места, уже полностью растрепанные и лохматые. Мародеры смеялись. Что бы ни происходило, они понимали, что им будет очень тяжело друг без друга.

Когда поезд начал тормозить, приближаясь к станции, у Эммы сжалось сердце. Два месяца… Ладно, как-нибудь продержатся. В конце концов, они же Мародеры. Она шла среди людей, ища глазами родителей, но ей хотелось ощущать, что уже первое сентября и пора возвращаться обратно.