Хранитель тайны (гет)

Молодчики Бэрка подступили ближе. Видно, он решил притравить приятеля своими псами.

— Ты меня слышишь, или просто слушаешь? Я уйду, если ты пообещаешь, что не отступишься.

— Чего ты хочешь?

— Я хочу получить от тебя Непреложный обет.

— Никаких обетов.

— Почему я должен верить, что ты вложил мои деньги, куда следует, а не прибрал к рукам, как Клетус? Гвидо, трогай. Ты больше не нужен.

Тот уже давно собирался поскорее смыться. Дэйзи испугалась. Она ещё не попадала в такие переделки. Наверное, лучше всего было бы умчаться отсюда вместе с жирным Гвидо.

— Да нет проблем, сэр. Моя работа уже закончена.

Только теперь Ридли-Скабиор понял, что возницу подкупили.

Он посмотрел в окошко кареты с невыразимым волнением.

— Езжай, Гвидо.

— Что ж... — начал было Гвидо, но не успел окончить: Скабиор поразил его заклятием, тот упал, как куль с картошкой, и затих на земле. Теперь в руке нерешительной мисс Борджин тоже появилась палочка. Двое против троих... неплохо, но только если бы Дэйзи не была трусихой. Вредный характер оказался совершенно никчёмным помощником: ни смекалки, ни смелости он не придавал.

Влезть на козлы и задать стрекача вместе со Скабиором было бы славно, но, увы, невозможно. В голове у Дэйзи крутились заклинания и колдовские барьеры. Скорее всего, Лангедок сильный маг. Сама Дэйзи в себе не была уверена: папаша немногому успел её научить. Вспомнилась даже мантикора, о которой завели речь в магазине. Дэйзи потянулась к сапогу, в бесполезной тоске щупая широкую окантовку. Когда-то очень давно папаша Борджин имел кусочки этой шкуры под плечами своей мантии.

Всю жизнь её отец рисковал, имея дело с предметами и старинными вещицами, на которых имелись тёмные чары, но как далеко простирается сила мантикоры?

Ридли-Скабиор отступал, пятясь, и зорко цеплялся глазами за каждый жест, каждое движение своих противников. Они, выступившие из полумрака, показали свои лица. В отличии от отёкшего лица Лангедока в них не было ни капли ума или обаяния.

— Ну, так что, Скабиор, — раздался голос Бэрка, — ты готов подать хороший пример моим недругам и заключить со мной союз?

— Не сейчас, Жюль. Я должен подумать.

Тот ничего не отвечал. Его выцветшие волосы трепал ветер, он ссутулился, но в движениях его приземистого тела сквозила грация дикой кошки. Жюль Бэрк волновался. Он вскинул подбородок и встрёпанно подскочил на месте, закричав:

— Нет времени думать, Скабиор! Я и так слишком долго ищу этого негодяя. Всё время вспоминал его в этой чёртовой больнице!

Внутри у мисс Борджин похолодело. Её рука, держащая палочку, вздрогнула, и больше не прекращала дрожать.

— Ну ладно, думай, — так же внезапно успокоился Бэрк. — А чего ты так смотришь? Ты ж меня знаешь: я всегда при молодцах! Это даже смешно, шляться одному.

Мистер Ридли промолчал.

— Я ухожу. Через неделю жду тебя в том самом пабе. Надеюсь, ты меня не подведёшь.

С громкими хлопками Жюль и его люди исчезли, трансгрессировав почти одновременно. Ридли немного постоял, потом спрятал палочку за пазуху. Дэйзи могла видеть его лицо, обращённое вполоборота. Дождь продолжал изливаться в ненасытную землю… Он приблизился к Гвидо. Старый толстяк начинал приходить в себя. Лицо промокшего, растерявшего свою франтоватость Скабиора было ужасно.

Не теряя времени, он сотворил над головой озирающегося Гвидо своё любимое заклятие. Через мгновение тот приобрёл растерянный вид.

— Сэр Трэвис? — испуганно произнёс он.

— Дальше мы доберёмся сами, а ты гони домой, фестрал совсем усталый.

Гвидо, почёсывая голову, обежал экипаж и вскочил на козлы. Ридли-Скабиор больше не был ласков. Он привлёк Дэйзи к себе и трансгрессировал. Возле ограды Дэйзи Борджин повалилась ему под ноги. Он поднял её с земли и велел идти в дом.

* * *

Мисс Борджин избавилась от манто и накинула на плечи мантию. Ей было стыдно и казалось, что не будь этой прогулки до телефона, не было бы и встречи с Бэрком. Но она не хотела вызвать в Ридли досаду, и поэтому, совершив над собой усилие, спустилась вниз. В гостиной было пусто. Угли в камине уже угасли.

Она уселась перед очагом, дожидаясь хозяина. Номер маггловского еженедельника пестрел беспечными новостями из жизни предместья... На первой полосе красовалась фотография старинной церквушки. Как давно Дэйзи там не была, кажется, целую вечность. Возможно, «отче» уже писал ей письма, а Скабиор прибрал их к рукам.

В кабинете на спинку стула был повешен его короткий кожаный тренч... Дэйзи, покинувшая гостиный зал, толкнула дверь в ванную комнату и увидела Ридли, лежащего в ванне. Немного правее у изогнутых чугунных ножек была оставлена скамеечка. Таких скамеечек не то для домового эльфа, не то для детей в этом доме имелось немало.

Ридли-Скабиор подался вперёд, тихо всплеснув воду. Его мокрая спина отражала сияние единственной свечи.

— Дэйзи, принеси мне горячего пива.

Добавив в разогретое пиво ложку мёда, Борджин отправилась обратно в ванную, раздумывая о том, как вручить стакан Скабиору, не задержав взгляд на его голом теле, для которого вода служила не самым лучшим покрывалом. Глядя в его глаза, Дэйзи вытянула руку, чтобы ему тоже пришлось тянуться.

Он обхватил стакан обеими ладонями и поднёс его к лицу.

Борджин всегда говорил, что есть и пить в ванне нельзя, и как будто от этого нелепейшего случая умер его дед.

— Мой папа всегда рассказывал мне о своём дедушке... — начала было Дэйзи, да так и стихла.

Скабиор повернул голову и прислушался, поднимая глаза.

— Это случилось бы рано или поздно, раз уж Гвидо так себя повёл.

Дэйзи решилась повернуть голову так, чтобы лучше слышать его дыхание. В обоюдном молчании проходили долгие минуты. Он положил локти на края ванны, затем принялся вылезать. Дэйзи отвернулась. Нечто похожее вытворял Вальдемар: вечно расхаживал нагишом. Какой же он был страстный, как крепко обнимал! Дэйзи знала, почему это ей нравилось. Внутри неё обитала та же чувственность, какая правила маленьким мирком легкомысленного Вальдемара.

Когда Дэйзи обернулась, опасаясь увидеть его, как говорится, в чём мать родила, он уже сидел на кожаной скамье, прикрываясь полотенцем, и тихо смеялся. Вода размеренно капала в воду из позолоченного крана. Только этот мелодичный звук, да тихий вздох Дэйзи раздались в совершенной тишине нарядной ванной комнаты.

Вероятно, происходящее располагало их обоих к чему-то более откровенному. Он звал её своими глазами. Её обожгла лёгкая, как морская пена, волна страсти; уносимая ветром мимолётного наваждения, она так же быстро отступила. Если подойти к нему, влезть на его колени, поцеловать, он залезет под юбку, сдвинет в сторону бельё, обхватит руками и, пропустив ладони под ягодицы, будет поднимать её вверх и опускать вниз, прикрывая светлые глаза

«Прозаично, даже более чем», — размышляла Дэйзи.

— О чём ты думаешь?

Дэйзи вернулась в действительность.

— Ты слишком много думаешь, это нехорошо для женщины.

Дэйзи снова занялась дверной ручкой.

— Поверни вниз, — просто сказал мистер Ридли, расправляя простыню и натягивая её на грудь.

Мисс Борджин ушла, миновав кабинет и гостиную, преодолела лестницу и скрылась в спальне. После этого она замерла посреди комнаты. Любовное томление снова неслась к её, как выражались древние северяне, лагуне, на всех парусах. А мистер Ридли, наверное, был не против. Немного погодя Дэйзи пыталась уснуть, погрузив затылок в пышную подушку и натянув одеяло до подбородка. Она размышляла о Ридли и о том, почему же он так добр и терпелив.

* * *

Джек сиял. Видимо, сэр Трэвис пообещал ему охоту с собаками.

— Улыбнись, Стефанида, тебе идёт улыбка.

— Знаешь что, убивать зверушек неправильно.

— По-моему, ничто не радует тебя сильнее моей неправоты. Относись к этому проще.

— Смотри не осрамись и не убей ворону.

В гостиной горели свечи, и от них стало так светло, что глаза невольно щурились. Понемногу настроение выравнивалось, и мысли не наскакивали одна на другую, как сонные овцы. Годами Дэйзи жила, не ожидая от сутолоки будничных дней ничего плохого, и никто не обращал на неё внимания, ни хорошие люди, ни плохие.

Мистер Ридли не появился. Дэйзи объяснили, что он занят чем-то в верхних комнатах.

А что, если он тайно сговорился с Бэрком? Если он все эти дни был далёк от мысли о том, что что-нибудь кому-то должен? Дурное воображение плохая вещь, но кто знает... в его положении ломаться перед сумасшедшим Бэрком было бы странно. Дэйзи спрятала волшебную палочку и направилась к подворью усадьбы. Здесь не было наблюдателей, а мальчишка собирал боярышник под чугунной оградой.

Остановившись перед стеной коровника, Дэйзи задумалась. Не просто так о мантикоре говорят, что она восприимчива к живому телу и стремится покрывать его, как кожа плоть. Мантикора большая любительница человеческого мяса, и ничто так не действует на неё, как присутствие человеческого тепла.

Теперь она знала, как опробовать свои сапоги. Если пустить заклинание в стену, оно срикошетит и направится к ней. Многие волшебники умеют пользоваться препятствиями, направляя магический луч во враждебную сторону. Дэйзи воодушевила мысль о том, что она сорвёт покровы с тайн мистера Доббса.

Дэйзи Борджин мало заботило её простодушие, — вокруг царил покой, пора было действовать. Измерив взглядом расстояние до стены, она совершила задуманное, но отдача сбила её с ног, подбросив ввысь и бросив оземь. Дэйзи застонала. Первые мгновения боль была так сильна, что пришлось задержать дыхание и переждать её, чтобы прийти в себя.

Боль отступила, и в голове установилось необычное, умиротворённое безмолвие. Перед закрытыми глазами она видела спонтанные, почти бесцветные образы: сперва доброе лицо Стефаниды, потом Бэрка, который увеличивался и увеличивался, пока Дэйзи не ужаснулась. На смену Бэрку пришёл Скабиор. Он стоял у какого-то окна и был одет в кожаный плащ с остроконечными отворотами, а на его плече ярким, кровавым пятном зияла красная повязка. «Комендант отряда егерей, доставляющих маггловских выродков в министерство». Наконец-то она приблизилась к тому, что пронизывало душу и мысли Ридли. Они были не очень дружны. В них было что-то надломленное, в глубине его глаз затаились гнев и нежелание с чем-то мириться... с чем-то, от чего больше хотелось отвернуться, с чем-то, что хотелось забыть, но нет, — надо было бросить этому вызов.

Дэйзи устремила взгляд в серое небо. Боль, гнев и горечь. Он готов был пойти на самые ужасные вещи, чтобы помочь, избавить... кому, кого, от чего? Мисс Борджин лежала, как восковая кукла, вытянув ноги, и это было до того смешно и странно, что она улыбнулась. До чего же она глупа. И неясно, мантикора ли на сапогах, или Дэйзи ничего о ней не знает.

— Мистер Ридли! — прокричал мальчонка. — Мистер Ридли, там леди лежит у сарая.

— Какая леди?

— Мисс Борджин.

— Не может быть.

— Но она лежит, я видел её, когда вышел от коров.

— Но она же не пьяна? Я запретил твоей матушке её поить.

— Не знаю, сэр. Идите скорее!

Вскоре прибежал недоумевающий мистер Ридли. Он хмурился.

— Кто это сделал? — сердито промолвил он, доставая из-за пазухи палочку.

— Ни... кто, — выдохнула мисс Борджин.

— Что случилось?

Дэйзи молчала. Он усадил её, сверля своими ужасными глазами. Но эти проницательные глаза, увы, не могли увидеть прозаичной правды.

Наверное, не стоило её скрывать, и Борджин решила позориться до конца.

— Я просто хотела проверить, защитит ли меня мех мантикоры.

Брови мистера Ридли поползли вверх:

— Но это не мантикора, Дэйзи. Мантикора стоила бы раз в сто дороже.

Дэйзи растерянно улыбнулась.

— Я так и думала.

— Не ушиблась? Все цело?

— Наверное.

— Неужели придётся нести тебя на руках...

— Не стоит, тем более вы не хотите.

Дэйзи заковыляла вниз по тропинке к платанам.

— Увы, придётся.

Он забросил Дэйзи на руки и зашагал к пруду, миновал заросли красных ив и прошёл мимо беседки.

— Вам не тяжело?

— Да не особенно.

— Я обещаю похудеть, чтобы в другой раз было легче.

— Я видел, как утром ты уплетала булочку. Похудеть в Ридли-холле у тебя не получится.

Наконец, они вошли в тесный вестибюль заднего торца дома, и мистер Ридли опустил её на канапе.

— Точно все цело?

— Думаю, да. Только спина побаливает.

— Моё воображение рисовало мне более страшные картины, когда я увидел носки твоих сапог. Я-то думал, за расщелиной в камне прячется какой-нибудь человек Лангедока.

Ридли подумал о чем-то, покручивая завязку капюшона.

— Ты дочь Борджина, но иногда в это даже не верится. Как ты можешь не знать о свойствах мантикоровой шкуры? О её цене?

Дэйзи нечего было ответить.

— Почему он не научил тебя всему тому, что знает сам?

— Потому что в семье Борджинов бизнес передаётся от отца к сыну. Он ждал, что мать родит ему сына, но она ушла от него.

Мистер Ридли молчал.

— Она всегда его любила. Пока он не надоел ей своими ядовитыми склянками. А главное, жадностью.

— Это было опрометчиво.

Дэйзи вздохнула.

— Я так редко бывала в его магазине на правах дочери.

— И чем ты там занималась?

— Он не велел мне там ничего трогать.

— И ничему не учил?

— Только самым простым средствам от проклятий.

— Вот старый болван, — пробормотал Ридли.

— Но мне не так уж нравился этот магазинчик.

— Но ведь ты делала там хотя бы что-нибудь?

— Просто помогала с деньгами и расчётами. Но всегда чувствовала себя, как на неизведанной территории.

Мистер Ридли, по своему обыкновению, смотрел на Дэйзи чуть искоса.

— Его компаньон продал яд тайпана одному покупателю, и случилось так, что этот яд попал кому-то в рану. Тот человек почти истёк кровью: из ушей, ноздрей и глаз текла кровь, даже кости его кровоточили. Проблемы папы от того, что он строго наказал этого Бэрка.

— Он и тебя наказал — лишил прибыльного дела и, быть может, приданого.

— Магазин закрыт, а средства от продаж частично отданы министерству, какое приданое.

— А почему, по-твоему, он так часто менял свои аппартаменты после войны, зачем спрятался в деревне? Я догадываюсь, что он сохранил свой магазин. Это опасное бремя не отпускает его ни на день. Может быть, тебе повезло, что ты осталась в стороне. Владение этим магазином подкидывало бы тебе много приключений.

Дэйзи поглядела на мистера Ридли с непониманием.

— Как такое может быть?

— Как угодно!

— Я думала, он живёт лишь за счёт старых накоплений...

— А яды и тёмная магия никуда не исчезли. Они все так же востребованы и теперь. За это платят ещё больше.

Дэйзи почувствовала что-то странное к своему отцу. Ей не хотелось испытывать по отношению к нему неприязнь или недоверие, но теперь она была немного напугана. Её пугала эта неизвестность. Почему вышло так, что этот человек — её папа? Ведь у всех нормальные отцы, у которых обычная работа: служба в министерстве, преподавание, аврорат... И только её ненормальный старик как магнит для неприятностей, которые волочатся за ним по пятам.

— Вы так много знаете о моём отце, а я ничего не знаю о вашем.

Мистер Ридли закурил, — он явно предпочёл бы, чтобы так было и дальше.

— Он не был примером для меня.

Задержав взгляд серых глаз на смущённом лице Дэйзи, он привёл её в трепет.

— И это именно его чуть не убили ядом. Его чуть не убил яд из чародейской лавки, а вылечило противоядие магглов. Мой отец остался верен своей натуре даже на грани жизни и смерти.

Мистер Скабиор вздохнул, поглядев в сторону,

— Отсюда и взялось это прозвище. Появилось и попало на семейное древо расстроенных Ридли.

— Вы хоть что-нибудь знали обо мне прежде? — спросила потрясённая мисс Борджин.

Трэвис улыбнулся.

— Мистер Борджин не любит говорить о личном. Я от третьих лиц узнал о том, что он женат и у него дочь, и даже удивился.

— Вот как?

— У твоей матери были проблемы со вторым мужем. И это не было удобной темой для бесед. На единственной колдографии, которую я видел, ты была слишком юной. Одна леди в министерстве пару раз предлагала мне проверить супругу Борджина, «что там с её новым муженьком?» Но я хорошо сбывал Клетусу секреты и вещички, и мне было неловко его подставлять. Ведь за «нового муженька» его супруги перепало бы и ему.

— В те годы меня здесь не было.

— Да. И это хорошо.

Ридли поднялся с канапе и сказал напоследок:

— Пора уезжать... Потом... я расскажу тебе что-нибудь интересное, если ты не сразишь себя каких-нибудь заклятием.

* * *

На этом мистер Ридли ушёл, как всегда, демонстрируя безмолвным стенам дома и одинокому взгляду Дэйзи чуть разболтанную походку.

«Ездить на охоту в такое время и... в такие времена? — задумалась Дэйзи. — Он просто хочет отвлечься от проблем, вот и всё».

— Сэр Трэвис сказал, что вернётся после ужина. Обычно на охоте они умудряются так извозиться в грязи, так вымокнуть. Но приезжают такие довольные, усталые. Прямо там готовят себе ужин, а летом частенько остаются в лесу на ночь. На этот раз, конечно, вряд ли останутся...

— Да уж, мало приятного в том, чтобы ночевать в такую погоду в лесу.

— Сэр Трэвис бывалый охотник. Ему всё непочём. И в лесу он точно волк, как говорит Джек: если уж учуял след, то не отпустит, ничего не боится! Джек обожает с ним охотиться.

«Если бы только Джек знал, как славно мистер Скабиор охотился по лугам и лесам на таких восторженных простачков, как он!» — грустно подумала Дэйзи.

— Вот сегодня настреляют уток, и придётся их с утра ощипывать. Но хорошо, что есть погреб со льдом. Мистер Трэвис не говорит, откуда этот лёд берётся. Все обещает вернуть в дом электричество. Было бы славно! Очень славно. Сэр Трэвис уважает достижения цивилизации.

Дэйзи посмотрела на Стефаниду с любопытством.

— А почему оно исчезло?

— Потому, что... ох! — вскочила Стефанида. — Пирог!

Служанка суетилась, размахивая варежкой и грохоча дверцей духового шкафа. Когда мисс Борджин уже и не надеялась услышать продолжение, она заговорила:

— Это долгая история.

— Но ведь и вечер долгий, — решила ответить Дэйзи.

— Плохие тогда наступили времена... Вы, конечно, знаете.

— Знаю. Скажите… У мистера Ридли-Скабиора есть брат, или я выдумываю?

Служанка молчала. Затем, спохватившись, ответила:

— Ох, не доведёт меня до добра моя болтовня. Опять хозяин будет ругаться. Да что там, велеречивой я смолоду была, только и делала, что заступалась за его матушку. Ведь сэру Джетро родители назначили другую суженую, из богатой семьи. А он взял, развёлся и выбрал бедную мисс Фоули.

Дэйзи приподняла брови и опустила взгляд в столешницу, неловким движением смахивая с неё крошки.

— Но на семейном древе... — повинуясь ещё неугасшей надежде, начала было Дэйзи, да так и умолкла, потому что Стефанида выглядела немного жалкой: она поспешно заворачивала пирог, на ходу оправляя свою греческий «тюрбан» и не желая на неё глядеть.

— Извините, что пристаю к вам с вопросами. Мистер Ридли ничего не рассказывает.

— Оно и понятно.

— Странно, что мистер Джетро в больнице. А чем он болеет?

— Это у них... это что-то семейное, — соврала служанка, и тут же покраснела.

— Надо же! — простодушно удивилась Дэйзи. — А думала, отравление так сказалось.

— Нет. Конечно, нет. Покушение на сэра Джетро тут не причём.

У Дэйзи замер дух.

— Покушение?

— Да, вроде этого.

— А что случилось?

— Вражда семейных кланов, ясное дело, — ответила Стефанида. Дэйзи даже дышать перестала, только бы не сбить служанку с хода повествования.

— Фоули... Ох уж эти Фоули. Только одну матушку мистера Скабиора я и жалела. А все остальные сами как змеи, видела их, этих Фоули. Вот уж правда, точно видение на День всех святых у старого кладбища.

Стефанида протирала серебряный поднос для пирога и, глядя в окошко, продолжила:

— Странные наряды, лица бледные, волосы взъерошенные, все так похожи друг на друга, сразу чувствуешь родственную связь.