The Shadow (гет)

Лира и Костя сидели за столом в таверне и разговаривали.

— Ты знаешь, — сказала девушка, — я, когда поняла, что помню всё, а вы все — нет, сначала психовала сильно. И рассказать-то никак — больницу эту открыли. Эта особенность игры — подстраиваться под происходящее — меня пугает. То есть стали игроки буянить — нате вам дурдом и потеря памяти. Тебе не кажется, что она сама себя оберегает? Ну да ладно, вернемся. Так вот, я потом остыла, стала думать, что делать-то. А вы ещё такие серьёзные, задания выполняете, потом празднуете успех, и даже разговариваете, как персонажи мира. Знаешь, как странно было слышать от тебя фразу «Ради Светлейшего»? Наверное, именно это и привело меня в чувство, ведь я в тот момент вовсе и не думала о том, что меня могут упечь сам знаешь куда. А оттуда я бы не смогла ничего сделать.

— Да, теперь представляю, каково было тебе. А мы все думали, что ты просто устала. Ты же вечно больше всех делаешь. Сейчас из нашей команды про реал помним только мы с тобой и, если честно, совершенно не представляю, как им рассказать и надо ли. Надо как-то сделать так, чтобы они вспомнили, а то, как истинные последователи Светлейшего, захотят нам помочь и запрут в больничке. А я видел, какая там серьёзная охрана — мышь не проскочит.

Они помолчали.

— Я хочу кое-в чём тебе признаться.

Иллирика замялась, потом продолжила:

— Я ведь в игру от безысходности пришла. Каждый день был как день сурка, одинаковый. Проснуться, идти на работу, целый день на телефоне, люди злые звонят с проблемами, которые я, как простой оператор, ну никак не могу решить и им помочь, в итоге и я к концу дня злая и вымотанная. И так каждый божий день. А потом я узнала про бета-тест. Я ведь даже капсулу полного погружения взяла в кредит. Ещё один, вдобавок к квартире. Лишь бы хоть по вечерам сбегать от ненавистной реальности. Знаешь, если бы не моё тело там, в капсуле, и не мама, у которой, кроме меня, и нет никого, я бы с радостью осталась тут жить. Вернее, я так думала до того, как игра глюкнула. А теперь я со страшной силой хочу обратно — погулять в парке, обнять маму… — голос её сорвался.

Костя молчал. Он и не знал, что так бывает, ведь вырос в благополучной и очень обеспеченной семье. Он мог бы вовсе не работать, если бы не захотел. Да и тестить игры он начал со скуки — делать было нечего.

Он немного подумал и решился. Встал, подошёл к Иллирике, положил ей руку на плечо и ободряюще сжал его. Потом сказал:

— Я и не представлял, что у тебя было всё так. Это ужасно, честно. И ты сильная, ведь, несмотря на всё это, осталась такой открытой и дружелюбной. Но я сейчас не об этом хотел поговорить. Знаешь… я тоже хочу тебе кое в чем признаться. Давно хотел сказать, но не решался. Ты мне очень нравишься.

Лира замерла.