Гарри Поттер против... (гет)

После ужина, который прошёл в мирной и, если не считать недоуменных взглядов Дадли, бросаемых то на родителей, то на меня и напряжённое выражение лица тёти Петунии, то можно сказать, что в дружественной обстановке. Я не стал долго задерживаться за столом, быстро слопал свою порцию картофельной запеканки и тушёных овощей, запил грейпфрутовым соком,⁽¹⁾ поблагодарил за еду и попросил разрешения уйти, так как меня гложило любопытство — от кого же было то послание... Дядя, не глядя на меня, благосклонно кивнул, тётя Петуния натянуто улыбнулась, а Дадли всё ещё продолжал, приоткрыв рот, недоумённо таращить глаза.

— Пап, мам, и что всё это значит? — услышал я вопрос Дадли, как только я закрыл дверь в кухню.

— Акт перемирия. — коротко ответил его отец.

— Акт перемирия? А с чего это?

— Понимаешь, сын. Как бы это нам не нравилось, но он колдун. И, по-видимому, будет сильным... И ничего мы с этим сделать не смогли, когда он был ещё маленький, не можем сейчас и не сможет потом... И вот я подумал, а что он сделает с нами, когда войдёт в свою силу полностью и ему будет позволено свободно колдовать? А? Задумались? Вот и я задумался...

Я удовлетворённо фыркнул — наконец-то хоть у одного мозги прорезались — и хихикая, отправился в свою комнату.

* * *

Послание было от Невилла Лонгботтома, он и его бабушка приглашали меня на празднование его дня рождения, которое состоится завтра в шесть часов вечера. Они в курсе, что я живу в магловском мире с родственниками, которые сами не волшебники и не любят ничего волшебного, но ни Невилл, ни его бабушка не знают адреса моего проживания, поэтому они прислали порт-ключ в их минор. Вот этот самый цилиндрик, в который было вложено приглашение, похожий на магловскую шариковую ручку и есть порт-ключ и он сработает тридцатого июля ровно в пять часов сорок пять минут вечера. И чтобы я не волновался, что это может быть подставой от Того, кого нельзя называть, паролем для активации порт-ключа служит слово: "Branchias".⁽²⁾

* * *

Невилл Лонгботтом. Да, это неуклюжий и, казалось бы, неуверенный в себе парень, был единственным, кто не поддался провокациям Уизли. Нет, он прямо не выступал против, а просто был всегда рядом со мной, с молчаливой, ненавязчивой поддержкой. На уроках садился со мной за одну парту. В столовой тоже всегда сидел рядом. Как-то я услышал разговор Симуса Финнигана с Невиллом в спальне, они не знали, что я в это время лежал в своей кровати под балдахином и следил по карте Мародёров за передвижением "профессора Грюма", который почему-то на карте был отмечен, как Барти Крауч. Симус спросил: "Ты что, веришь Поттеру?" на что Невилл спокойно ответил: "Да, я верю Гарри. А кому ещё можно здесь верить, если не ему? Не этим же предателям, которые называли себя его друзьями?" "Но тебя могут так же начать чморить как и его. Ты же знаешь, что с этими Уизлями лучше не связываться. А ты и так не пользуешься большим авторитетом." — сказал Финниган. Невилл промолчал в ответ. Финниган вышел из спальни, я раскрыл балдахин. "Невилл, Финниган прав. Нет я не о том, что он сказал последним, а о том, что ты тоже можешь попасть под раздачу Уизлям."

"Да, нет. Симус тоже прав. Я действительно не пользуюсь авторитетом. Но это не потому, что никто не хочет со мной общаться, а потому что они мне не интересны. И меня всё устраивает. Бабушка меня учит — мир изменчив, люди тоже. Поэтому не стоит прогибаться под них и, когда-нибудь они сами прогнуться под тебя. Я не стремлюсь к тому, чтобы кому-то угодить или понравиться. Если только своей Ба. Не хочется её огорчать лишний раз. Она и так много натерпелась в этой жизни. Мой дед Хардинг погиб, когда папа ещё не родился и бабушке пришлось взять на себя все заботы по воспитанию наследника рода Лонгботтом и обязанности Регента. А для женщины в нашем мире, это непросто. Её называют "Железной леди", — печально усмехнулась Невилл, — и только я знаю, что она умеет плакать и страдать."

Как-то Малфой в очередной раз прицепился ко мне, поминая недобрым словом моих родителей, Невилл тихо проговорил: "Бриллиант затоптанный в грязи толпой шакалов, всё равно остаётся бриллиантом, а пыль поднявшаяся до небес этой же толпой, как была пылью, так ею и остаётся."⁽³⁾ — он сказал это тихо, но все, кто стоял в это время возле кабинета трансфигурации, его услышали и захлопнули рты, лишь Рон захохотал как гиена и дружески шлёпнул Невилла по плечу: "Молодец, Невилл, здорово ты уел Хорька!" Невилл брезгливо поморщившись, отодвинулся от него и так же тихо ответил: "Это и к тебе, Уизли, относится. И ко всем вам тоже." Вот такой наш тихоня Невилл Лонгботтом.

* * *

А за пару дней до начала второго тура, в котором я уже не собирался принимать участие и готовился к тому что стану сквибом, Невилл дал мне мешочек с жаброслями и объяснил, как ими пользоваться. Их надо было съесть за секунду до того, как окунусь в воду.

О! Это было действительно что-то с чем-то.

У меня под ушами появились жабры, между пальцами выросли перепонки, вместо ступней отросли ласты. Я солдатиком прыгнул в ледяную воду. Но она оказалась просто прохладной и даже приятной и удивительно лёгкой. Я вытянул руки и сильным гребком развёл в стороны вдоль тела, заработал ногами-ластами и удивился, как быстро я плыву. Видел я теперь ясно и далеко и можно было не моргать. Скоро я заплыл так глубоко, что уже не мог различить поверхности озера, и направился прямо ко дну...

...С помощью приведения Плаксы Миртл, я в за минут двадцать добрался до обрамлённой несколькими домами площади, на которой собралась толпа русалок и тритонов. В середине площади высилась статуя тритона, высеченная из цельного куска скалы, перед ней выстроился русалочий хор и пел песню, ту что была в яйце. К хвосту статуи были привязаны четыре человека.

Рон Уизли, Гермиона Грейнджер, Чжоу Чанг и ещё девочка лет восьми, я её видел среди шармбатонцев. Кажется, это была младшая сестрёнка Флёр Делакур. Вообще ополоумели эти чокнутые организаторы! Ребёнка засунули в воду! Все они походили на утопленников. Недолго раздумывая, я нырнул поглубже и отыскал камень с острыми гранями и начал обрезать водоросли, которыми была привязана эта девочка. Тритоны обступили незнакомую девочку, не давая приблизиться к ней: "Этого не твой заложник." — услышал я голос в своей голове. "Что значит, не мой заложник? А кто из них мой?" — "Вот этот. — тритон ткнул трезубцем в покачивающегося в воде Рона Уизли — он был похож на настоящего утопленника, впрочем как и девушки. — Забирай своего друга и плыви." Я попытался расхохотался, но изо рта вылетели лишь пузыри. "Он мне не друг! И я прекрасно обойдусь без него. А вот маленькой девочки не место под водой. Я забираю её и не вздумайте мне помешать! С дороги!" — не знаю, как мне удалось вообще что-то произнести и не захлебнуться водой, я выхватил волшебную палочку и выкрикнул — "РЕЛАССИО!" Из кончика палочки тритона обдало струёй кипятка. Он разозлился, но отступил.

Одной рукой перерезал водоросли, а в другой держал палочку, направленную на русалок и тритонов, посылая из неё небольшие струйки кипятка...

Я раньше всех приплыл к финишу, отдал девочку впадшую в истерику её сестре, а самому пришлось ещё несколько минут плавать под водой — ждать, когда спадут чары жаброслей. Я поплыл к другому берегу и улёгся на мелководье, погрузившись в воду с головой, поэтому не слышал, что там кричали Бэгмен и Дамблдор.

Когда я вылез на берег моё тело стало покрываться тонким слоем льда. Не месяц май на дворе. Спасибо Невиллу и Трейси, что принесли с собой большое полотенце, мою одежду и стакан горячего чая. Пока я одевался они рассказали новости.

Делакур вернулась раньше всех, она не смогла пробиться сквозь воинственно настроенных гриндлоу. Её даже ранили — в бок воткнули трезубец. Француженка не была в курсе, что там, в глубине Чёрного озера находилась её младшая сестра, и она должна была её спасти. После меня приплыл Крам — он трансформировался в какую-то большую рыбину, Невилл не знает, что за рыба, а Трейси сказала, что-то похожее между акулой и дельфином, тоже с раной в ноге, но с Грейнджер на буксире, которая до сих пор не проснулась. Седрика с Чжоу ещё не было, хотя отпущенное время уже минут десять как вышло. Оказывается, организаторы, чтобы погрузить в воду людей дали им Напиток Живой смерти, который на определённое время останавливает все жизненные процессы организма — сердце не бьётся, лёгкие не дышат. Страшно, чёрт побери! Как они вообще на такое могли согласиться? "Им заплатили за это. Мне тоже предложили, но я отказалась. Прости, но мне было страшно." — виновато потупив взгляд, проговорила Трейси. "И правильно сделала. — обняв за плечи и чмокнув её в порозовевшую то ли от холода, то ли от смущения, щёку, я успокоил девушку, — А то я бы не смог вытащить и тебя, и эту девочку. Говоришь им заплатили? И сколько?" "Мне предлагали пятьдесят галеонов. А им не знаю сколько." — ещё сильней покраснев, проговорила Трейси. Хм, всего-то пятьдесят галеонов, за риск здоровьем и жизнью! Хотя, для кого как. Для Уизли, конечно же, это нормально, но что сподвигло на это Грейнджер, родители которой были, конечно, не миллионерами, но всё же достаточно богаты, чтобы содержать в достатке единственную дочь. Навряд ли и Чжоу Чанг так уж сильно нуждалась в деньгах. Наверняка, здесь Дамблдор задействовал что-то другое. А по-поводу семьи Делакур я ничего не знал. Это я потом узнал, что они далеко не бедны, чтобы за пятьдесят галеонов подставлять свою дочь... Как потом выяснилось — несовершеннолетнюю девочку просто выкрали, напоили Напитком Живой смерти и погрузили воду. Шарль Делакур — отец Флёр и Габриэль(так зовут девочку, которую я спас) — глава департамента международных отношений во французском министерстве магии — подал в международный комитет магии претензию на организаторов этого мероприятия, конкретно — на Бэгмена и Крауча. Дамблдор остался не при чём, но я в это не верил тогда и не верю сейчас. Ни Крауч, а уж тем более Бэгмен, не могли бы сами придумать, кого сделать "заложниками" и, навряд ли, решились бы на такое без согласия директоров школ-участников. Ну да ладно. Пусть с этим разбираются те, кому положено по должности.

Мы уже подходили к трибунам для зрителей — хотя, на что там им было смотреть, всё происходило глубоко под водой — когда русалки вытащили на помост, где расположились судьи, Рона Уизли и Чанг, они, так же, как Габриэль и Грейнджер, находились без сознания или, что хуже, в клинической смерти. Ужас и кошмар! Спустя час, после окончания срока, русалки притащили Диггори — замёршего и еле живого. Он, оказывается, заблудился. Изначально поплыл в противоположную сторону. Я бы, наверняка, тоже заблудился, если бы не помощь Миртл. Надо будет её чем-то отблагодарить.

В общем, на этом этапе победил Крам — я же, несмотря на то, что справился с заданием первым, спас не "своего заложника". Да и наплевать. Невилл и Трейси громко и выразительно возмущались, но мне было всё это до одного места. Главное, я жив и даже здоров, чего не скажешь о моих соперниках.

После ужина меня вызвал к себе директор и долго пытался внушить мне вину в том, что я проигнорировал освобождение своих друзей — типа, пусть даже не Рональда, так хоть Гермиону — а отдал предпочтение незнакомой девочки. Я не стал ему ничего доказывать, просто сидел молча, тупо уставившись на портрет одного из бывших директоров Хогвартса — тот сначала мне подмигивал, потом начал зевать, а в конце проникновенной и укоризненной речи Дамблдора, и вовсе закрыл глаза. Чего попусту переливать с пустого в порожнее? Я уже раньше всё сказал — ни Уизли, ни Грейнджер я больше не считаю своими друзьями, просто — однокурсники. Директор тяжело подышал, недовольно попыхтел и отпустил меня — подумать о своём поведении.

Грейнджер, Чанг и Узли проснулись через сутки. Мсье Делакур забрал своих дочерей домой, сказал, что привезёт Флёр к третьему туру. Крам и Седрик пролежали в лазарете ещё неделю. Краму отращивали ногу, а у Диггори было магическое истощение. В общем, всё закончилось более-менее нормально для меня.

А впереди было три свободных месяца перед третьим и последним туром.

Где-то в середине марта в Хогвартс прибыла делегация волшебников из МКМ, в сопровождении министра Фаджа и его помощницы Амбридж, а так же главы департамента магического правопорядка мадам Боунс.

Нас — меня, Седрика, Крама, Уизли, Грейнджер и Чанг — по очереди вызывали для разговора в специально оборудованный кабинет.

У меня спросили — знал ли я кто будет "заложниками" и, кого я должен был "спасти". Я честно ответил, что не знал и вообще не думал, что это будут люди. Потом поинтересовались, почему я решил забрать незнакомую мне девочку, а не своего одноклассника, после того, как русалки указали мне на то, что моим "заложником" является Рональд Уизли. Я пожал плечами и спросил: "А как бы вы поступили в подобной ситуации? Я не посчитал, что Рон Уизли и есть то, без чего я не смогу жить дальше и решил, что ребёнку не место под водой, и не считаю, что поступил неверно."

На этом и закончилось расследование — насколько мне стало известно, виновным признали главу департамента спорта и магических игр Людо Бэгмена. По словам всех директоров школ-участников он единолично занимался поиском "заложников" для чемпионов и именно он поил "статистов" Напитком Живой смерти, а директора были поставлены в известность пост-фактум, когда исправить что-то было уже невозможно. А кого же ещё назначать "козлом отпущения?" Барти Крауч, глава департамента международных отношений, сразу же после окончания первого тура, по словам его секретаря Перси Уизли, внезапно заболел чем-то опасным и заразным и ни где не показывался(кроме моей карты), а кроме Бэгмена и Крауча больше никто не принимал участие в организации турнира. В общем, на Бэгмена наложили огромный штраф за применение полузапретного зелья к несовершеннолетним и выплату компенсации в пользу "заложников". Хотя как по-мне, так его надо было посадить в Азкабан, только за то, что он решил подсунуть мне Уизли... Но, так как это всё касалось меня постольку-поскольку, то я не особо и зацикливаться на этом,тем более, у меня появилась другая причина для переживания.

Погиб третьекурсник из Хаффлпаффа Рейчел Смитт. Мальчика обнаружили соседи по спальне, когда стали будить его утром. А так как это произошло в то время, когда в Хогвартсе находилась следовательская комиссия из МКМ, то ни Макгонагалл, ни Дамблдору не удалось, как обычно, замять это дело и списать на несчастный случай. Были вызваны целители из клиники Святого Мунго, по проведённой экспертизе они зафиксировали смерть от анафилактического шока, которая наступила за несколько часов до обнаружения. Подробностей всего следствия не знаю, но в тот же день во время ужина были арестованы братья Уизли за причинение вреда здоровью с летальным исходом. В их вещах обнаружили несколько килограммов конфет начинённых разными зельями, суть одного из этих зелий в том, что оно притупляет критичность мышления и вызывает просто-таки фантастическое желание подчиняться тому, кто "угостил" этой конфетой — по рассказам хаффлпаффцев конфетами их угощал Рон Уизли...

Рейчел Смит считался маглорождённым и воспитывался в патронатной семье священника служащего в церкви при "Больнице для подкидышей"⁽⁴⁾, Отец Джон и его жена сквибы и в курсе о существование магии и магического мира. За телом мальчика приехал их родной сын, тоже священник, который был волшебником и обучался в своё время в Хогвартсе, но не остался в магическом мире, а вернулся к родителям и служил в той же, что и его отец, церкви

и именно он и определил в Рейчеле магический потенциал, когда у того начались спонтанные магические всплески.

Я был удивлён, когда он захотел встретиться и поговорить со мной. В приватном разговоре, который проходил на берегу Чёрного озера, он сообщил мне, что Рейчел не был маглорождённым — он проверил кровь мальчика в Гринготтсе, как только понял, что тот волшебник — мать Рейчела была родом из очень известной в магическом мире семьи, но так как была сквибом и вдобавок ещё страдала слабо выраженным синдромом Дауна, что на внешнем облике не отражалось — она была очень красивой — родители девочки отправили её в приют, откуда девочку направили в "Больницу для подкидышей". Когда она выросла, то не нашла ничего лучшего, как зарабатывать себе на жизнь проституцией, но вот отец мальчика... Его отцом был ... та-дам! ...Джеймс Поттер! Навряд ли сам Поттер знал о существовании этого ребёнка, так как родился он незадолго до происшествия в Годриковой Впадине. Двадцать девятого сентября тысяча девятьсот восемьдесят первого года.

У меня был родной брат, почти мой ровесник — и неважно, что матери у нас разные — а я даже не знал о его существовании! Моему возмущению не было предела. Как оказалось, Отец Павел искал меня, даже обращался по этому вопросу к гоблинам, те отправили его к Дамблдору. Дамблдор отказал, ссылаясь на то, что это может быть небезопасно как для меня, так и для другого мальчика.

Вы можете представить себе состояние человека, узнавшего, что его отец, которого он идеализировал и едва ли не возводил в ранг "святых" обманывал свою жену, и у тебя (есть) был брат, о котором ты узнал только после того, как его не стало!

Признаюсь, я ревел. Я чувствовал, что больше не могу сдерживаться — боль, ярость, обида и разочарование затопили меня до краёв и уже рвались наружу мощным потоком, ломая щиты, ограничения и волю. Наконец-то они нашли выход и я, находясь в калейдоскопе своих эмоций, не мог остановиться. Я буквально выл, не стесняясь сидевшего рядом постороннего человека. Он не успокаивал меня, ничего не говорил в утешение. Молча и печально ждал, дав мне выплакаться... "Я хочу видеть его, — хриплым шёпотом проговорил я, поднимая на него глаза, — Это можно?" Отец Павел кивнул — "Я думаю, что можно. Сейчас мадам Помфри и профессора готовят тело Рейчела к транспортировке." "Где вы его похороните?" "К сожалению, не все дети, попадающие в наше заведение, выживают и у нас есть своё кладбище." — грустно ответил священник.

Я видел его. Если бы я присматривался к нему раньше, а не был зациклен только на Грейнджер, Уизли и своих проблемах, я бы заметил, что мы похожи. Чёрные чуть вьющиеся волосы, но аккуратно уложенные в мальчишескую стрижку, высокий лоб, нос с горбинкой и такой же как у меня, чуть заострённый к подбородку овал лица. Он лежал на столе посреди больничной палаты, тихий, спокойный, умиротворённый, одетый в магловскую одежду — ведь хоронить будут на магловском кладбище — единственное что выдавало его принадлежность к миру магии — галстук факультета Хаффлпафф.

"Он был твоим яростным фанатом с первого курса и один противостоял всему факультету в травле против тебя. — сказал подошедший к столу Невилл, держа в руках охапку цветов. — Дрался со всеми и вызвал на дуэль Уизли, считая его зачинщиком всего. Дуэль должна была состояться в пасхальные каникулы. Рейчел просил меня быть его секундантом и просил ничего не говорить тебе." "Я не знал его. Совсем не знал и даже не замечал среди других. — всё ещё хриплым шёпотом проговорил я, обречённо глядя на Отца Павла, — Он знал?"

Тот печально улыбнулся и кивнул: "Знал."

Вот так я потерял то, чего не имел по воле одного человека, возомнившего себя повелителем судеб.

Как же я ненавидел в тот момент Дамблдора! Как же я ненавижу его сейчас!

1) Дадли всё ещё был на диете

Вернуться к тексту

2) что значит — жабросли на латыни

Вернуться к тексту

3) если честно, то не знаю, какой мудрец это сказал, просто где-то услышала и мне понравилось это выражение

Вернуться к тексту

4) такая на самом деле существует в Англии, кому интересно, набейте в поисковике

Вернуться к тексту