Бродяга Лимитед (джен)

Школа бурлила, как варево в котле.

Неслыханное по наглости нападение школьника на профессора МакГонагалл никого не оставило равнодушным. Даже традиционно отстранённую от тщеты бытия профессора прорицания Сибиллу Треллони проняло. Она тут же выдала всем, кого поймала, крайне мрачные пророчества о мучительной гибели, до истерики застращав впечатлительных первокурсников. Что же это деется-то, а?! Куда катится мир?

По наблюдению Кричера, сэр Гарри оказался молчуном, предпочитающим слушать других, чем высказывать своё мнение. Вот и сейчас его голос в общем гомоне был не слышен. В спальне мальчишки не без некоторого злорадства, но и с явным возмущением обсуждали изменившуюся внешность декана Гриффиндора, внезапно обзаведшуюся щупальцами по всему телу и глазами на стебельках. Как ей очки-то носить? Эх, посмотреть бы, какая у неё сейчас аниформа…

Теперь в спальне обитали четверо мальчишек. На Предателя Крови успешно действовал амулет Отвращения, добытый Кричером из письменного стола хозяина Ориона. Он так по первости хозяюшку Вальбургу отпугивал, когда хотел побыть один. То есть почти всегда. Правда, она быстро поняла природу своей нелюбви к убежищу мужа и придумала противодействие… Очень уж она поскандалить любила.

С силой Отвращения Кричер был аккуратен — нельзя кого бы то ни было насторожить. Поганец приходил в общую спальню только после отбоя. В остальное время Рональд Уизли где-то шатался. Несколько часов разлитой в спальне ментальной мерзости домовик с пользой тратил на визиты в Блэк-хаус. На прочих обитателей комнаты воздействие не распространялось, заряженное потерянными волосами неугодного Кричеру мажонка.

А куда деваться? Присутствие Поганца портило Кричеру аппетит, изгаживая прекрасную магию сэра Гарри.

Очевидцами нападения на учителя были оба грязнокровки. Сэр Гарри происходящее за спиной видеть не мог, только обернувшись — последствия. А Лонгботтому было очень интересно.

Банальная, в общем-то, история в пересказе ирландца приобрела поистине зловещий смысл. Чуть ли не мировой заговор! И кто напал? Пуффендуец! А кто его подстрекал? Опять же пуффендуйцы! Недотёпы и тихони, ага. Недаром в Чемпионы Седрика Диггори выбрали, наверняка он такой же безбашенный, как его однокашники. Пуффендуец!

Да-а, скандал разразился знатный. Что по этому поводу думала профессор МакГонагалл — неизвестно. Её сразу в Больничное крыло отправили. А там в это время были девочки с третьего курса, они слышали, как мадам Помфри страшно ругалась. Якобы школьный колдомедик браться за лечение не решалась — злоумышленник по дурости очень уж много сил в проклятие вбухал, а то родовое, к нему специальное противозаклятье нужно. Так из Мунго специалиста вызывали, и он что-то интересное с деканом делал, но этого девочки уже не видели.

По отношению к хулиганам директор поначалу был настроен вполне благодушно. Вдохновенно вещал, что строго наказать, конечно же, надо, ибо не дело это — нападать на профессоров. Родителей в школу вызвать, отругать, кучу баллов снять, отработки назначить… Но нужно учитывать, что мальчики не хотели ничего плохого — неудачная шалость, мол, случайность. Чары с палочки сорвались, с кем не бывает? Это, конечно, плохо — в коридоре колдовать, но…

А потом вдруг переменился в лице, засуетился, стал шарить в рукавах, обхлопывать себя по карманам, домовика вызвал, что-то ему приказав. И напряжённо молчал, пока домовой эльф не вернулся и не показал директору нечто в тряпочке. Дамблдор от увиденного так озверел, даже смотреть на него было страшно! И пацанам не поздоровилось. Уже через пару часов вылетели из Хогвартса с сундуками в сопровождении расстроенных родителей и напавший, и подстрекатели. Декан Спраут пометалась, но отстоять своих барсучат не смогла. И что бы это значило?

Причину директорской ярости Кричер знал, но сообщать никому не собирался. Похоже, растоптанную поделку Дамблдор узрел, и в подлинности погибшей «волшебной палочки» не усомнился. Оттого немного расстроился. И это хорошо — искать её не будет. Не то чтобы у него была возможность найти, но всё-таки…

Впрочем, Кричера горести директора не волновали. У него была масса дел. Вон, щели в окнах нужно законопатить. Обувь сэра Гарри подлатать, а то того и гляди на ходу развалится. Закончить с разбором содержимого сундука… Столько приятных хлопот!

* * *

В последующие дни скандальное событие потеряло остроту. Вернулась из Больничного крыла профессор трансфигурации, ни на йоту не утратив своей строгости. Школьная жизнь вошла в привычную колею. И тут же возобновились попытки проклясть сэра Гарри.

Высунув от усердия кончик языка, Кричер старательно прилаживал на холодную каменную стену толстый гобелен. Что на нём было изображено, разобрать уже не было возможности. Краски под действием безжалостного времени поблёкли и выцвели. Следы многочисленных штопок исказили рисунок до полной невнятности. Ну это неважно. Всё равно свет из узких окон до ковра почти не добирался. Главное, большая часть стены прикрыта — холодом от неё не тянет. В мальчишечьей спальне четвёртого курса Гриффиндора стало заметно теплее. Или это отсутствие щелей сказалось? Ещё бы коврик постелить к кровати сэра Гарри…

Визг волынки с маячка оторвал домовика от важных дел. Кричер разъярённо засопел отвислым носом. Третий раз за день! С этим безобразием нужно было что-то решительно делать, а не просто предотвращать.

К пятнице Хогвартс задумчиво притих.

Даже до самых тупых дошло, что контракт с Кубком Огня истово защищает своего Чемпиона. Пущенная в Поттера Таранталлегра отзеркалила от защитных артефактов проходящего мимо слизеринца, ударила своего создателя, заставив его плясать на крутой лестнице. В результате — несколько сломанных костей и Больничное крыло. Следующий мститель, опять же из Пуффендуйцев, получил по голове камнем, отколотым от стены отрикошетившим заклинанием. Два шестикурсника превратились в сросшихся синих трёхлапых жаб, потому что их чары немыслимым образом пересеклись, смешались и взорвались, одарив создателей интересной внешностью. А пятикурсник Гриффиндора обзавёлся неубираемой лысиной во всю голову. Что уж он там хотел наколдовать, осталось неизвестным. Страдалец упорно молчал. Череда травм, переломов и магических искажений прокатилась сокрушительной волной, ни в коей мере не щадя злопыхателей. Любое нападение на Гарри Поттера таинственно наказывалось.

Намёк был понят, желающие проверить на прочность четвёртого Чемпиона резко сошли на нет.

Вечером Поттер неожиданно обнял своего Защитника, явившегося узнать, не надо ли чего сэру Гарри, шепнул «спасибо» и смущённо спрятался в кабинке туалета. А расчувствовавшийся Кричер долго шмыгал носом в углу.

* * *

Кидать проклятья в Гарри Поттера никто больше не решался, зато появились мерзкие мигающие значки, которыми украсили себя протестующие против Чемпиона-выскочки. Новая напасть пробудила в слуге Блэков безудержное коварство. Унижение союзника Кричер принял близко к сердцу.

«Поттер-вонючка, значит?»

Выследить злоумышленников удалось легко. Два недоумка с Гриффиндора: близнецы — Предатели Крови. Основы для значков они целым ящиком закупили в «Зонко», творчески доработали и тайно, через распространителей, продавали.

Кричер запомнил. Кричер будет мстить.

Глава школьных эльфов задумку слуги Блэков одобрил сразу. Даже оживлённо заблестел глазами, явно просчитав некие неизвестные Кричеру расклады. Помощников для мести он назначил с удовольствием: библиотечный домовик и собрат из кабинета Чар. Штаб-квартиру устроили в заброшенном чулане библиотеки. Ночь напролёт в свете канделябра с «вечными» свечками заговорщики наперебой исписывали пергамент шокирующими фразами:

«Я — опытная шлюха»; «Я — нежный гей, только снизу»; «Отдамся за три кната»; «С пупырчатым дилдо согласен бесплатно»…

Вообще-то, по задумке, Кричер хотел обойтись надписями: «Я дурак», «Я сплетница», «Я неряха»… Но собратья решительно не согласились, утверждая, что нужного эффекта не будет.

Особо остервенелой фантазией отличался домовик, приставленный к ремонту порванных и исчерканных книг. Он искренне и всей душой ненавидел школяров. Даже много повидавший за долгую жизнь Кричер порой шокировано моргал и ёжился от некоторых перлов изобиженного юными магами библиотечного прислужника, обладающего, как выяснилось, весьма своеобразными познаниями. Наверное, в испорченных книжках начитался. А чего ему стесняться? В случае разоблачения за всё ответит Кричер. А Кричер — семейный домовик, не школьный, его только хозяева могут наказать.

Брать магию на шалости из алтаря Блэков Кричер не собирался. Энергии там не лишка. С другой стороны, много и не надо. На переколдовывание одного значка требуется сущая капля, однако значков много больше сотни. И из нищего Хогвартса ничего не выжать… Придётся как прежде пустить на дело откормленных докси. Волшебная моль и вправду сильно расплодилась, пора проредить. А то гудят, как магловская летучая штуковина с вертушками.

Значки сменили надписи утром, когда перед Большим залом собралась толпа. Дверь оказалась закрыта. Собравшиеся на завтрак сонные школяры изменения в своём внешнем виде заметили не сразу. Дело усугубилось тем, что далеко не все щеголяли приколотой на груди модной новинкой. Вот послышался изумлённый возглас, глумливый смех, восторженный свист, непристойные выкрики, возмущённые вопли, отчаянный девчачий визг… Тут же завязалось несколько драк, плавно перешедших в общешкольное побоище.

И кто виноват? Близнецы Уизли пошутили, кто же ещё? Иных злоумышленников даже искать не надо. А если бы догадались проверить значки на остаточную магию, никакой другой, кроме уизлевской, на скандальных аксессуарах не обнаружили бы. Домовики — старательный народец, свою работу делают качественно.

Расчёт Старосты стал виден сразу. Все стены, углы и ниши облепили домовики, жадно поглощающие щедро льющуюся магию драчунов. Изрядно живительной энергии добавили учителя, пытающиеся разнять свалку с помощью заклинаний. Школьные эльфы блаженствовали!

Братья Уизли несколько дней где-то прятались, пережидая народный гнев. Но вечно отсиживаться они не могли — занятия никто не отменял. Изловили их почти сразу по появлении, утащили и наказали, как именно — Кричер не интересовался. Больше недели они провели в Больничном крыле, вышли притихшими. После занятий спешили в общежитие Гриффиндора и старались никуда больше не отлучаться. Даже на приём пищи вне толпы не ходили. В Хогвартсе сразу стало как-то поспокойнее. Правда, ненадолго.