The World of Erised (джен)

Допивая шестой бокал огневиски, Корнелиус Фадж выругался и швырнул свой бокал в камин, перед которым в данный момент находился, отчего пламя на мгновение взревело, прежде чем снова успокоиться. Причина нынешнего ночного опьянения Фаджа была той же, по которой он пил почти месяц: Джеймс Поттер.

Когда Джеймс Поттер впервые выдвинул свое имя в качестве кандидата на пост следующего министра магии, Фадж, как и многие из тех, кто поддерживал Фаджа, счел это шуткой; в конце концов, Джеймс Поттер был известен своими розыгрышами. Но новейшая шутка Джеймса Поттера превращалась в шутку, которую Фадж совсем не находил смешной; фактически, Фадж начал думать, что невозможное действительно может произойти; он действительно может потерять свою должность!

Поначалу Фадж был абсолютно уверен, что победит на предстоящих выборах; в конце концов, за его спиной стояли могущественные финансисты, которые были полны решимости сохранить статус-кво. Перемены, в конце концов, были опасной вещью, особенно когда магглорожденные и полукровки пытались покончить с традициями, существовавшими веками; учитывая, что Джеймс Поттер был женат на магглорожденной, неудивительно, что другие Чистокровки были полны решимости увидеть, как кандидатура Поттера закончится унизительным поражением.

Фадж начал свою кампанию, полный уверенности в своей неизбежной победе, но этой уверенности наносился удар за ударом, поскольку Фадж понимал, насколько презрительно к нему относится остальной Волшебный мир. Министры Франции, Бельгии, Германии и Италии наотрез отказались оказывать какую-либо помощь кандидатуре Фаджа, сославшись на то, что Фадж допустил мало реальных изменений в Британии. Президент Магического конгресса Соединенных Штатов Америки был резок, когда Фадж обратился к нему, назвав Фаджа жалким продажным слабаком, которого следовало утопить при рождении и избавить остальную Магическую Британию от его некомпетентного руководства; Фадж напился до беспамятства после той конкретной встречи.

Не найдя союзников, готовых прийти ему на помощь в более широком Магическом мире, Фадж решил использовать старую тактику, которая всегда приносила результат: клевету.

Фадж использовал значительную власть «Ежедневного пророка», чтобы клеветать и дискредитировать Джеймса Поттера при каждом удобном случае, надеясь, что люди, как всегда, примут слова Фаджа на веру и тем самым лишат Поттера шансов. Это решение вызвало бурю возмущения у Фаджа, когда люди начали массово отменять свои подписки на Ежедневный пророк. Так много людей отменили подписку, что редактор Тревор Тилл лично пришел к Фаджу, чтобы сообщить министру, что «Ежедневный пророк» не выживет, если они продолжат очернять Джеймса Поттера. Однако даже угроза уволить редактора не дала никаких результатов, поскольку Тревор сказал Фаджу, что даже если он уволит его, результат останется прежним, и «Пророк» будет уничтожен. С тех пор судьба, казалось, решила разрушить будущую карьеру Фаджа; кто-то систематически нацеливался на чистокровок, и конечные результаты вызывали у Фаджа физическую тошноту каждый раз, когда он их видел.

На данный момент четверо чистокровок были замучены и убиты, и не только они, но и все их семьи; Крэбб, Макнейр, Эйвери и Уилкс были обнаружены подвергнутыми ужасным пыткам и убитыми способами, которые заставили многих авроров опорожнить желудки, но зрелище того, что было сделано с их семьями, было намного хуже. Фадж вспомнил, как Амелия Боунс пришла к нему в офис с красными от слез глазами и рассказала ему, что случилось с шестилетней дочерью Уилкса; Фадж смог прогнать ужасные образы в своей голове, только когда потерял сознание после долгой ночной попойки.

Люциус Малфой пытался доказать, что за резней стоял Джеймс Поттер, но даже Фаджу пришлось признать, что Поттер никогда бы не совершил чего-то столь ужасного, даже для того, чтобы победить Фаджа; кто бы ни стоял за этими убийствами, он был настоящим монстром, и Фадж начал задаваться вопросом, был ли Поттер прав насчет возвращения Волан-де-Морта.

— Фифи! — Фадж сердито завопил, в результате чего появился миниатюрный домашний эльф с гулким «треском»,

— Хозяин звал Фифи? — Домовой эльф сказал мягким голосом,

— Да! Принеси мне еще огневиски! — Потребовал Фадж пьяным невнятным голосом: — Сейчас же!

— Да, мастер, — быстро ответила Фифи, прежде чем исчезнуть с еще одним гулким «треском».

Снова оставшись в одиночестве, Фадж уставился на огонь, пляшущий перед ним; так или иначе, он будет последним человеком, оставшимся в живых, когда придут выборы. Он не позволил бы какому-то выскочке положить конец его карьере; он бы посмотрел, как горит Министерство, прежде чем смириться с поражением от рук Джеймса Поттера.

* * *

Месяц, проведенный Гарри в Хогвартсе, был, честно говоря, самым странным в его жизни. В то же время, знакомство с возвращением в Хогвартс с Гермионой и Роном сделало Гарри неописуемо счастливым. Однако это не изменило того, что Гарри снова стал объектом пристального внимания и слухов, не потому, что он был Мальчиком-Который-выжил, а потому, что это было не так.

Вместо этого его новообретенная слава была вызвана тем, что он должен был быть мертв, но был найден целым и невредимым; тот факт, что Пророк рассказал миру о жестоком обращении с Гарри, также не помог.

Единственное утешение Гарри от перешептываний и пристальных взглядов исходило от его сестры Розы, которая без колебаний заклинала любого, кто был настолько глуп, чтобы распространять слухи о ее младшем брате там, где она могла их услышать.

Но больше всего Гарри нравилось то, что он мог видеть свою мать каждый день, то, что он не мог представить возможным в своих самых смелых мечтах. Еще одна вещь, которая удивила Гарри и напомнила ему, что это не его мир, заключалась в том, что профессор Снейп не был мастером зелий Хогвартса в этом мире. Вместо этого Северус Снейп был постоянным обитателем тюрьмы Азкабан, будучи отправленным, туда самим Джеймсом Поттером; Лили Поттер предположительно посетила его только один раз после его заключения, но в результате этого визита Снейп навсегда лишился дара речи. Однако никаких обвинений так и не было предъявлено, и никто так и не узнал, что сделала Лили.

В этом мире урок зелий преподавал крупный, дородный профессор по имени Слизнорт, и Гарри мог честно сказать, что он никогда не был так счастлив, посещая занятия по зельеварению. Там, где Снейп был не силен, которого едва ли можно было назвать профессором, Слизнорт был лучшим вариантом и изо всех сил старался рассказать своим ученикам все, что им нужно было знать, не только о том, как готовить зелья, но и о том, зачем нужны определенные ингредиенты, и что произойдет, если будут использованы неправильные ингредиенты.

Через месяц после возвращения в Хогвартс Гарри был поражен, обнаружив, что Зелья быстро становятся его любимым предметом, что его мать и отец находили забавным; Лили, потому что это когда-то было и ее любимым предметом, и Джеймс, потому что он надеялся, что любимым предметом Гарри будет Трансфигурация, как это было у Джеймса, когда он учился в Хогвартсе.

* * *

Люциус Малфой был гордым человеком; он был главой Рода Малфоев и мог проследить свою родословную более чем на пятьсот лет назад; он яростно верил в превосходство чистокровных, вот почему, когда Темный лорд Волан-де-Морт впервые начал свою кампанию по окончательному размещению грязнокровок на их месте, Люциус был одним из первых, кто присоединился к нему.

Первые несколько лет войны с Волан-де-Мортом Люциус был взволнован, поскольку он и остальные его товарищи-пожиратели Смерти одерживали победу за победой над жалким сопротивлением Дамблдора, но все изменилось, когда лорд Волан-де-Морт потерял свою власть от рук Джеймса Поттера.

Как только стало ясно, что Волан-де-Морт обладает такой же властью, как и грязнокровка, Люциус сделал то, что сделал любой порядочный член общества Чистокровок, и бросил Волан-де-Морта, думая, что он просто канет в безвестность. Единственной трудностью, возникшей после падения Волан-де-Морта, было количество взяток, которые Люциусу пришлось заплатить, чтобы не попасть в Азкабан, но с богатством Малфоев для него это была просто капля в море. Тем не менее, тот факт, что ему вообще приходилось платить, раздражал Люциуса больше, чем он мог вынести, а годы слухов, которые преследовали его, только усугубляли его дискомфорт.

Теперь, однако, Люциус начал задаваться вопросом, не совершил ли он серьезную ошибку, отказавшись от Темного Лорда; До Люциуса доходили слухи о возвращении Волан-де-Морта, но, естественно, он предположил, что это всего лишь слухи.

Но после того, как Люциус увидел зверски убитых четырех своих собратьев-чистокровок и их семьи, он начал задаваться вопросом, действительно ли Волан-де-Морт вернулся и, если да, то как скоро Люциус станет следующим за свое предательство.

Когда Люциус сидел в своем кабинете, уставившись на языки пламени, танцующие в камине, он внезапно очень обрадовался, что отправил свою жену на их виллу в Италии; Нарцисса хотела взять Драко с собой, но Люциус утверждал, что для их сына нет более безопасного места, чем Хогвартс. Как ни противно это признавать, Люциус был уверен, что пока Дамблдор там главный, его сыну и наследнику не причинят вреда.

Он как раз приступил ко второму бокалу бренди, когда почувствовал, что защитные чары, окружающие его дом, рухнули с такой силой, что Люциус от боли выронил свой бокал, который разбился о деревянный пол.

Когда Люциус с трудом поднялся на ноги, он услышал, как его входная дверь взорвалась с оглушительным грохотом ломающегося дерева; выхватив палочку из трости, Люциус, спотыкаясь, вышел в прихожую, полный решимости уничтожить того, кто посмеет вторгнуться в его дом. Однако эта решимость немедленно испарилась, когда Люциус ворвался в вестибюль и увидел человека, с которым, как он надеялся, никогда больше не столкнется.

— Лорд Волан-де-Морт? — В ужасе спросил Люциус, когда его палочка выпала из ослабевших пальцев,

— Привет, Люциус, — ответил Волан-де-Морт с жестокой улыбкой, — Ты скучал по мне?

Прежде чем Люциус успел ответить, Волан-де-Морт взмахнул палочкой в сторону своего бывшего последователя, в результате чего глава Дома Малфоев отлетел назад через соседнюю стену и приземлился смятой кучей в своем кабинете.

Пока Люциус лежал на полу, скорчившись от боли, Волан-де-Морт медленно вошел, окидывая оценивающим взглядом изобилие, которое Люциус с таким трудом привнес в свой дом.

— Должен сказать, мне всегда здесь нравилось, — протянул Волан-де-Морт, — В этом поместье столько силы и красоты. Думаю, я присвою его себе после того, как убью тебя.

— Милорд, — прохрипел Люциус через то, что он считал сломанными ребрами, — Пожалуйста, сжальтесь!

— Сжалится? — Спросил Волан-де-Морт с мрачным смешком: — Скажи мне, почему я должен проявлять милосердие к предателю, который бросил своего лорда, поклявшись в вечном повиновении?

— Я все еще могу быть полезен, — прохрипел Люциус, — я все еще могу служить!

— Сможешь ли ты? — Волан-де-Морт протянул: — Ты действительно можешь?

— Вам понадобятся сторонники для финансирования кампании, — ответил Люциус, цепляясь за надежду, что его красноречие все еще может спасти его: — И вам, Милорд, понадобится политическая власть, которую может дать Род Малфоев. Пожалуйста, милорд, пощадите меня и мою семью, и мой Род будет служить вам вечно.

— Я уже слышал однажды эту песню, Люциус, — усмехнулся Волан-де-Морт. — И я отчетливо помню, как ты предал, когда я потерял свои силы. Так почему я должен снова доверять тебе? Откуда мне знать, что ты снова меня не предашь?

— Я дам любую клятву, которую вы потребуете, милорд, — умолял Люциус, вставая на колени и в ужасе глядя на Волан-де-Морта. — Я никогда больше не предам вас! Пожалуйста!

На мгновение Волан-де-Морт уставился на Люциуса, который с трудом дышал; он мог очень легко убить Люциуса, и, учитывая, как глава Малфоев предал его, Волан-де-Морт имел полное право убить Чистокровного ублюдка. Но, с другой стороны, Люциус был прав. Чтобы продолжить свою кампанию, которая закончится его полным господством не только над Волшебной Британией, но и над всем миром, Волан-де-Морту понадобятся могущественные и богатые покровители, которые обеспечат его неизбежную победу.

— Очень хорошо, Люциус, — промурлыкал темный лорд, почти смеясь над неприкрытой надеждой, появившейся на лице Люциуса, — Ты будешь жить при одном условии.

— Каком, милорд? — Ошеломленно спросил Люциус,

— Crucio! — Волан-де-Морт сказал просто, заставив Люциуса рухнуть на землю, крича в агонии.

— Никогда не перебивай меня, Люциус, — промурлыкал Волан-де-Морт, закончив заклинание, оставив Люциуса рыдающим на полу.

— Как я уже говорил, — продолжил темный маг, усаживаясь в кресло Люциуса, — Ты будешь жить при одном условии. Жизнь твоего сына будет считаться платой за твой долг.

— Что? — В ужасе спросил Люциус, неуверенно поднимаясь на колени,

— Не волнуйся, Люциус, — вкрадчиво сказал Волан-де-Морт, — я не планирую убивать твоего щенка. Во всяком случае, не сейчас. Но если ты когда-нибудь предашь меня снова, расплачиваться за это будет твой дорогой милый Драко. Мы договорились?

Люциус в ужасе уставился на Волан-де-Морта, услышав предложение Темного Лорда, отчего темный маг тихо рассмеялся, крутя палочку между пальцами.

— Или я могу убить тебя здесь, а сейчас отправлюсь на охоту за остальной частью твоей жалкой семейки. Тебя это больше устраивает?

— Пожалуйста, милорд, — взмолился Люциус, умоляюще сложив руки, — только не Драко!

— У тебя есть выбор, Люциус, — безжалостно ответил Волан-де-Морт. — Ты либо умрешь здесь, а вскоре за тобой последует вся твоя семья. Или ты отдашь мне жизнь своего сына, чтобы я забрал ее, когда захочу.

Осознав, что у него нет выбора в этом вопросе, Люциус печально опустил голову; прерывисто вздохнув и моля любых божеств о том, что он собирался сделать, Люциус прерывисто вздохнул.

— Его жизнь принадлежит вам, милорд, — прошептал Люциус прерывающимся голосом, — Чтобы обеспечить мое служение вам.

— Хорошо, Люциус, — ответил Волан-де-Морт с жестокой улыбкой, зная, что сломал человека, — Но, к сожалению, тебе все еще нужно заплатить долг.

— Милорд? — Спросил Люциус, вскинув голову в ужасе и замешательстве,

— Ты предал меня, Люциус. И я был бы плохим хозяином, если бы позволил такому предательству остаться безнаказанным.

Краска, казалось, отхлынула от лица Люциуса, когда он услышал эти слова, но его тело отказывалось следовать его указаниям и бежать.

— Учитывая, что ты оставил службу у меня на десять лет, имеет смысл наказать тебя на десять часов, — жестоко ответил Волан-де-Морт, — По одному часу за каждый год, за твое предательство.

Когда Люциус открыл рот, чтобы попросить прощения, Волан-де-Морт лениво поднял палочку и направил ее на Люциуса: — Crucio!

Примечания:

Жду ваших развёрнутые комментарии