Последние краски лета (джен)

«Чёрную лестницу», которой в барские времена пользовались слуги, превратили в курилку. Широкие каменные ступени поистёрлись за годы, а барельефы, украшающие стены, осыпались местами. От того она приобрела запущенный и слегка зловещий вид.

Вася провёл рукой по массивному гипсовому дереву, увенчанному густой кроной. На ощупь оно оказалось шершавое: краска отставала, а на ладони остались белые полосы. Над деревом (ивой, кажется) клубились стайки птиц, похожих на колибри. У некоторых отсутствовали головы и крылья. Наверное, тогда, в самом начале, это выглядело красиво и даже чуточку волшебно, сейчас же уныло и грустно.

Император затянулся сигаретой и стряхнул пепел в стеклянную банку из-под томатов. Из высокого окна дуло, и Вася отступил к стене с деревом.

Император покивал сам себе и указал на барельеф.

— Видишь листочки на дереве?

— Ну, и?

— Династия, — едва ли не по слогам просмаковал Император. — Прежний хозяин, видать, был сентиментален.

Вася оглянулся и с любопытством отметил, что пушистая крона, в которой выделялись крупные листья различной формы, к низу поредела.

Император деловито шагнул к дереву и махнул сигаретой в сторону одного из листьев, кленового, что ли.

— Вот сам хозяин, рядом жена, а внизу трое детей, — размеренно пояснил он, будто завзятый лектор.

Вася удивлённо приоткрыл рот.

— Ты-то откуда всё это знаешь, товарищ Император?

Император задумчиво почесал в затылке.

— Не помню, сынок. Догадался, наверное. Я уже где-то о таком читал.

Они помолчали. Вася пялился на внутренний двор, окружённый кованой оградой, а Император витал где-то в своих мыслях.

— Что случилось, расскажешь? Я не трепло.

Вася дёрнул плечом и навалился грудью на подоконник. На самом деле, он никому об этом и не говорил. Алик сам догадался, а больше никто и не знал. Друзей у него, кроме Светки, сроду не водилось. А больше кому такую тайну доверишь? Император немного того, ну и пусть! К Васе так тепло никто не относился, даже родной отец.

Вася вздохнул и прижался лбом к холодному стеклу. Смотреть в глаза Императору всё же стыдно. Сам ведь дурак, и от того вся жизнь пошла наперекосяк.

* * *

Растапливать печь было его обязанностью. Родители их обоих приучали к труду. И младший брательник Димка матери помогал на стол накрывать и посуду мыть. Хотя ему только исполнилось пять. Вася был старше на целую жизни, то есть ровно на пять лет.

В тот день после школы он наспех сделал домашние дела, которые велела матушка, и убежал на крутой лог — кататься на санках. Печку растопил перед приходом родителей и снова умотал гулять. А иначе не отпустили бы — засадили за уроки и навешали бы ещё каких-нибудь дел. С младшим братом, например, заниматься дурацкими поделками. Нет, Димка, конечно, толковый, но не очень-то с ним интересно.

Вася болтался на улице допоздна. Глядел, как ребята строят снежную крепость, но так и не решился подойти. Завтра, может быть, завтра.

Домой он вернулся крадучись: свет горел наверху — в родительской спальне. Ох, и влетит от отца! Прислонившись лбом к деревянной стенке в сенях, он зажмурился и сделал глубокий вдох. И сразу закашлялся. В удушливо-вязком воздухе повисла глухая тишина. Страшная, жуткая, неживая.

Поначалу Вася даже не испугался, просто оторопело замер на пороге детской, не решаясь включить свет и потревожить спящего брата. В комнате было душно, даже слишком. Голова разболелась. Вася щёлкнул выключателем, и, кажется, в этот момент все «лампочки» в памяти выбило с оглушительным треском. Димка вовсе не спал, а родители… Вася не помнил, смог ли подняться наверх.

Соседка услышала его рёв на крыльце. Замёрзшего и испуганного увела к себе. А дальше всё словно во сне, казалось ненастоящим.

В детдоме Вася воображал, что вернётся домой и всё станет по-прежнему. Как будто родители и брат ждут его там. Об этом Вася никому не рассказывал. Секрет. От любого неосторожного слова тени могут обратиться в прах.⁽¹⁾

* * *

Вася всё также пялился в окно: дождь начал накрапывать, небо потемнело. Император шумно вздохнул за спиной и стиснул его плечо. Откашлявшись, произнёс:

— Вот что, сынок, не виноват ты вовсе.

— А кто же тогда? — глуховато высказал Вася своему отражению.

— А обязательно кто-то должен быть виноват?

Вася обернулся и поймал сочувственный взгляд Императора.

— Это просто несчастный случай, так бывает, — пояснил Император. — И никто не виноват, уж десятилетний ребёнок точно.

Вася чуть поразмыслил, кусая губы.

— Я возьму? — вытащил сигарету из пачки, и Император, кивнув, поднёс зажигалку. Вася, едва затянувшись, закашлялся с непривычки и разогнал рукой сизый дым, густым облаком, повисший в воздухе. Курить-то он пробовал только в детдоме — со старшаками на спор. Но смысла так и не понял. Только голова закружилась и во рту остался противный привкус табака и жжёной бумаги.

Император, глядя на его мучения, покачал головой.

— Ты это, сынок, если не курил никогда, так, может, не стоит и начинать?

Вася вновь закашлялся, выдохнув горький дым, и затолкал недокуренную сигарету в банку. И какой в этом кайф?

— Слушай, Васёк, пойдём к нам в палату, я тебя познакомлю с соседом. Отличный мужик! Актёр, правда, на пенсии уже, — приобняв за плечи, сообщил Император. — В домино будем играть, вдвоём-то, тем более неинтересно.

— Давай лучше завтра, — неохота было ни с кем знакомиться, да и настроение совсем потухло.

Император кивнул и вмиг посерьёзнел.

— По поводу родителей… Поговори с Палычем, он ведь правда хороший доктор.

Вася нахмурился.

— Ты-то откуда знаешь?

— Мне рассказывали.

Вася пожал плечами. Все только и трындят про этого Палыча, но такое чувство, что он и вовсе мифический персонаж. Выдумка!

В курилку набился народ: Володя, ещё пара незнакомых чуваков и Толян. Его вытянутую бледную рожу с косым шрамом на подбородке уже в палате видеть остоебело. К тому же, этот придурок затаил обиду за то, что тогда вступился за невменяемого, и ему влетело от Ваньки. А вот про то, что Вася ему жизнь спас (ну, ладно Маришка с Андрюхой спасли), Толян как-то подзабыл. Хотя, он вряд ли вообще тогда что-то отображал…

Зыбкое очарование заброшенной лестницы растворилось в шуме и сигаретном дыму. Вася распрощался с Императором и отправился слоняться по коридорам. Скорей бы Мишкина смена! Он ведь обещал, что звонок устроит. Волнительное ожидание свербело в груди, однако надежда ещё не истлела. А без неё было бы совсем горько.

* * *

Утром они снова успели немного повздорить с Толяном. Этот придурок, по ходу, решил довести его до белого каления.

— Чё зыришь, щенок?!

— Да больно ты мне нужен! — фыркнул Вася, уткнувшись в книжку.

Толян бросал злобные взгляды со своей койки, а после, видно, от скуки начал швыряться апельсиновыми корками. Вот какого хера, а? Этого урода навещают, а его нет!

Вася не стал терпеть и запустил в него книгой. Та ударилась в стену позади Толяна, и он обрадованно загоготал. К счастью, в этот момент зашёл Дэн и позвал с собой.

— Я ничего не сделал! — на всякий случай вставил Вася, когда Дэн ухватил его за плечо. — Пошли, в другую палату переезжаешь.

Вася аж ушам своим не поверил и растеряно замер на месте. Как выяснилось впоследствии, это «всевидящий Палыч» велел его перевести. Но самые главные новости ожидали впереди. Соседями по палате оказались Император и тот старик, про которого он вчера рассказывал. Вася обрадованно заулыбался, а Император похлопал по плечу.

— Ну, вот, сынок, поздравляю, с переездом.

Невысокий полноватый старик поднялся со своей койки и отложил книгу на тумбочку.

— Борис Ефимович, — представил Император. — А это Василий, мы в первой соседствовали.

Борис Ефимович осторожно улыбнулся и шепнул на ухо Императору, к сожалению, не так тихо, чтобы не было слышно:

— Вадюша, а он, случаем, не из этих?

— Из каких ещё, «из этих»?! — возмутился Вася, но Император успокаивающе вскинул ладонь вверх.

— Ефимыч, он свой, хороший парень.

Вася подозрительно прищурился: будь это всё в обычной жизни, решил бы, что его хотят разыграть, но здесь, в психушке, всё совсем иначе. Неуютно стало и как-то даже обидно. Он надул губы и отвернулся.

Борис Ефимович выдавил из себя:

— Приятно познакомиться.

Вася сухо кивнул, изобразив жалкую улыбку, Император отвёл в сторону.

— Не обижайся, сынок, он просто не в духе сегодня.

Вася состроил оскорблённую гримасу и скрестил на груди руки. Император деликатно ухватил под локоть и качнул головой в сторону двери.

— Покурим?

— Ладно, пошли, — неохотно согласился Вася. — Так чё там с дедом-то? — допытывал он Императора, когда они добрались до курилки.

— Понимаешь какое дело, Борис Ефимович, он в общем-то, умный человек, рассудительный…

— Но?..

— Но мы все здесь не просто так, — твёрдо заключил Император, выпустив колечки сизого дыма в высокий потолок.

Вася хмыкнул. Император, вроде как, сам себя считает здоровым. Да и, по правде говоря, Вася уж никак не мог смириться с тем, что его в психи записали.

— Я не согласен.

Император ласково улыбнулся, будто несмышлёному ребёнку.

— Как скажешь, сынок.

Вася, не ожидая такой реакции, растерянно замигал и тут же опустил глаза.

— Я и сам уже не знаю, — всё-таки появление мёртвых предков и брата не совсем укладывались в картину нормального мира.

Император покивал.

— Борис Ефимович думает, что ты шпион.

— Чего, блядь?!

Император состроил неловкую гримасу и пояснил:

— Он считает, что у него под домом работает завод, чтобы за ним следить.

Вася вскинул брови, да так и замер с открытом ртом. Сложно противопоставить что-то такому бреду.

Когда они вернулись в палату, Борис Ефимович наводил порядок на своей тумбочке. Любовно обмахнул её платком и аккуратно расставил пачку печенья и бутылку минералки по центру, сдвинул в угол какую-то книгу и футляр для очков.

— Может, попьём чайку, ребята? У меня вот и гостинцы есть от моей Людочки.

Вася настороженно прищурился и перевёл взгляд на Императора. Тот, однако, отвернулся к своей тумбочке и нырнул в неё с головой — не уловил сигнала.

— Вася тебя зовут? Василёк, — улыбнулся Борис Ефимович и, кажется, вполне дружелюбно. — Садись, не стесняйся, — пригласил он, похлопав по покрывалу.

Император извлёк из недр тумбочки коробку слегка заветренного зефира (выменял, наверное, у кого-нибудь на царское благословение и шутки-прибаутки) и брякнул на «общий стол».

Стало как-то неловко, что вложиться нечем, Вася так и топтался на месте, пока Император, походя, не тронул за плечо.

— Не робей, сынок, сочтёмся, — и умчался на пост медсестры, чтобы добыть кипятку. Вася остался вдвоём с Ефимычем. Подтянул стул (благо, «новый номер» был меблирован получше прежнего), и уселся, сложив руки на коленях.

— Знакомство у нас не задалось, но ты на меня не серчай, — похлопал по руке Борис Ефимович. — Не думай, что я совсем уж в маразме. Просто находит иногда, мерещится всякое… — досадливо пожевал губами он.

Теперь уж Вася чувствовал себя вдвойне неудобно. Зря обозлился на старика, он вроде ничего.

— Да ладно, сменим тему.

Борис Ефимович кивнул, и повисла тишина. К счастью, вскоре вернулся Император с Маришкой, и та организовала чай. Император, как истинный бог коммуникабельности, живо нашёл тему для беседы.

— Борис Ефимович, а расскажи, как ты Павла Первого играл.

Вася хмыкнул, приглядевшись, а ведь, и в самом деле, Ефимыч чем-то его напоминал. То есть, если бы Павел дожил до преклонных лет.

Борис Ефимович обрадовался просьбе, сразу как-то расцвёл и выпрямился.

— Отчего же не рассказать? Всегда ему симпатизировал — трудной судьбы человек, несчастный…

Император оживлённо кивал, а Вася, прикусил губу, чтобы сдержать смех. Вот уж повезло очутиться среди двух «царей»!

* * *

Больничный сад, окутанный туманом ноябрьской мороси, напоминал диковинный сказочный лес. Казалось, что вот-вот из ниоткуда выплывут статуи каких-нибудь древнегреческих богов. Но вместо них, укрытый клочьями тумана, будто рваной простынёй, вынырнул Ленин, внезапный, как порнооткрытка в учебнике литературы за восьмой класс. Библиотечном, кстати. Вася аж с перепугу поперхнулся холодным воздухом и подскочил на месте, удивлённо распахнув глаза.

«О, вот так встреча, Владимир Ильич!» — воскликнул он, панибратски хлопнув статую по гипсовому пальто. Какой-то ностальгией повеяло, пионерской клятвой, песнями детского хора... И даже грустно стало от того, что ничего этого уже не вернуть. Как ни крути, а в детдоме не так плохо жилось, порой очень даже ничего. На море ездили, в Ленинград, в Москву. И всяких игрушек-развлекушек было полно.

Рядом со статуей Ильича белела лавка, Вася, не раздумывая, опустился на неё и, запахнув куртку, покивал сам себе. По правде говоря, иногда хотелось поболтать с кем-то по душам. Но ведь не с кем. С Императором разве, да только страшно его разочаровать, упасть в его глазах. Он ведь друг или почти что друг. Вася, пожалуй, и так наговорил лишнего в прошлый раз. До сих пор не по себе. С гипсовым Ильичом всё же беседовать проще.

— С чего начать, с чего начать? — весело, нараспев протянул Вася. — Как там в письмах обычно пишут? Дорогой дедушка Ленин, я здесь оказался, потому что, наверное, не был хорошим парнем. Хотя иногда мне казалось, что был… — на секунду усомнился Вася. — В школе учился, ну, пусть будет неплохо, старшим помогал, технарь закончил без троек. И на заводе пахал за станком — всё, как ты завещал. А потом ничего этого не стало, — он щёлкнул пальцами в воздухе. — Лопнуло, как мыльный пузырь. — Ни идеи, ни денег — нихера не стало, а жрать-то чё-то надо, понимаешь?

Вася вновь окинул взглядом Ильича, тот претензий и осуждений не высказывал. Терпеливо внимал, указывая путь к светлому будущему. Хотя, вообще-то, на здание психушки указывал.

Вася досадливо поджал губы и цокнул.

— Такие дела. Ушёл я с завода, а потом… Всё как-то закрутилось, завертелось, как будто в кино, а не со мной. Мне даже казалось, что всем мои решения правильные. Ну, знаешь, такая игра, на шахматы похожа. Убираешь с дороги пешек, и становишься самым крутым и главным. Типа король, — невесело усмехнулся он. — Так вот, я тем королём стал и никого не жалел. А потом… потом встретил девушку, с которой, кажется, всё у нас было по-настоящему. То есть, не игра совсем, а по правде. Она ни о чём не знает: ни про наркоту, ни про то, что Серёгу убил и этого долбонавта. И я бы хотел всё поменять обратно, понимаешь? Потому что она заслужила нормальную жизнь — не такую, где передачки в тюрьму носят и всё такое, — со вздохом признался Вася. — Потому что я, наверное, не был так счастлив никогда и хотел бы её тоже сделать счастливой. Вот, а ещё предки на уши давят всё время. Они, блядь, живыми-то столько не зудели! Устал я, короче.

Вася замолчал и покатал попавший под ботинок камешек. Будто, и правда, на душе чутка полегчало.

— Кхм-кхм, — раздался деликатный кашель в тумане.

Вася аж вздрогнул, а со стороны статуи вышел из тумана дядя Костя с метлой.

— Не помешаю?

— Нельзя же так пугать! У меня чуть сердце не встало! — рассержено воскликнул Вася.

Дядя Костя опустился на лавку, прислонив к её боку метлу.

— Извини, туман такой, ничего же не видно, — чуть помолчал и хитро подмигнул. — Что Владимир Ильич-то, отвечает?

Вася вспыхнул и отвернулся. Интересно, много он слышал?

— Нет, конечно, он же гипсовый!

Дядя Костя задумчиво кивнул.

— Ты ж вроде библиотекарь? — недоумённо уточнил Вася.

— Да я тут многих подменяю, деньги не лишние, — махнув рукой, пояснил дядя Костя. — Знаешь, с уборкой в такую погоду не очень. Пойдём, может, сыграем партию?

Вася, чуть поразмыслив, кивнул. Дядя Костя этот, конечно, «призрак оперы» долбанный, сам похож на персонажа психушки. Хотя неплохой вроде дед, добродушный. Чаем, вон, угощает и печеньками. Нет, не то чтобы Вася согласился только из-за жратвы, но всё же, это играло роль.

— Ладно, пошли, только я с пути сбился, — сообразив, что в плотном тумане и очертания усадьбы растаяли, признался Вася.

— Ничего, я проведу, — бодро поднявшись, пообещал дядя Костя. — Давно здесь работаю — каждый уголок знаю.

— Как скажешь, — согласился Вася.

После липкой холодной мороси приятно было очутиться снова в тепле и тишине библиотеки. Дядя Костя вновь заварил свой фирменный чай и разложил шахматную доску. В этот раз взялся подсказывать, и Вася, пусть и без особого энтузиазма, внимал. На миг даже показалось, что вовсе он не в психушке, а в старой усадьбе, заросшей колючим садом, со скрытыми в пыльных углах секретами прежних хозяев. Полузаброшенной и печальной. А Дядя Костя местный проводник, вроде экскурсовода. И что выйти отсюда можно, доиграв партию. Выиграв партию!

1) Отрывок из мини «И в горе, и в радости», где более подробно рассказано об отношениях Васи и Дианы

Вернуться к тексту