Пришел, увидел, победил (джен)

Ночью дверь Больничного крыла аккуратно и тихо открылась… и закрылась. Через минуту в воздухе появились две руки — одна нежная, с красиво оформленными ноготками и сразу становилось понятно, что рука была девичья, а вторая рука явно принадлежала мальчику. Каждая из этих рук взяла с процедурного столика по одной склянке с надписью «Сон без сновидений». Лишь после этого две головы, русоволосая и хорошо причёсанная — мисс Данчовски, темноволосая и взлохмаченная — мистера Поттера, появились чуть выше рук. Головы повернулись влево-вправо, отмечая, что в зале наблюдаются несколько загороженных ширмами кроватей, а ближе к двери есть и несколько незагороженных, но заправленных и готовых к новым постояльцам. Ровно две штуки, как раз для них. Девочка подбородком указала на эти кровати и головы поплыли к ним.

Внезапно какая-то переливчатая ткань как бы стекла с обоих первокурсников и они присели на незанятые до сих пор кровати. Друг напротив друга. Эту ткань Гарри собрал в комок и тихо прошептал: «Рудольф!». Рядом с ними возник без всякого звука знакомый им домовик. Сжав лапкой мантию-невидимку хозяина Поттера, он так же беззвучно исчез.

Со стороны девочки послышался вздох облегчения и она взяла руку мальчика в свою. Подняв склянку ко рту, одним глотком она выпила содержимое, поставила на прикроватную тумбочку пустой флакон и прилегла на спину. И уснула, прежде чем сказать «Спокойных снов» своему другу. Тот поспешил последовать её примеру и тоже упал на кровать. Заснув, не успев коснуться щекой до подушки.

Утром всех спящих разбудил бодрый голос мадам Помфри.

— Доброе утро, дети, — сказала медведьма, звеня пустыми склянками. — Вам пора бежать наверх, в башню Годрика, чтобы подготовиться к новому учебному дню…

Первокурсники повскакивали с коек, оглядываясь в недоумении. Перегородки были уже убраны и было видно, что вечером все уснули, не переодевшись. И спали они прямо в ежедневных мантиях и с обувью на ногах.

— Который час? — воскликнула Гермиона Грейнджер, находясь уже на полпути к входной двери. — Мы опаздываем и нас накажут…

— Мисс Грейнджер, угомонитесь! — догнал и остановил стремительную гриффиндорскую отличницу строгий голос взрослой ведьмы. — Ещё нет и семи часов! Я разбудила вас пораньше, чтобы вы успели добежать до ваших спален, выполнить утренние процедуры, сменить эти испачканные пеплом мантии на чистые и спокойно отправились на завтрак…

Уже у самой двери у Невилла Лонгботтома, вспомнившего вчерашние события, возник вопрос:

— А что с директором Дамблдором, мадам Помфри? — спросил он.

— С ним всё хорошо, мистер Лонгботтом. Он находится под наблюдением целителей в Мунго и в скором времени поправится.

— Что с ним случилось, мадам Помфри, сердечный приступ? — полюбопытствовала Гермиона.

— Нет, мисс Грейнджер. У директора лопнул кровеносный сосуд в голове, — Гермиона открыла рот, чтобы включить режим «Да, да! Я знаю всё и всё могу объяснить. Потому, что знаю всё.», но медведьма махнула рукой и изо рта девочки не вылетело ни звука. — Я тоже знаю, что это опасно, мисс Грейнджер, не надо мне об этом напоминать. Но лечение подобных поражений под силу магической медицине.

— А что там с той девочкой, рыженькой, что скатилась по лестнице? — вспомнила Фей Данбар.

— Её тоже подлечат. К осени будет как новенькая и поступит на первый курс. Достаточно вопросов. Бегите уже!

Чуть приотстав от группы одноклассников, Грациэлла дотронулась пальчиками до руки Гарри Поттера, чтобы привлечь его внимание к себе.

— Ты был прав, что он поправится — тихо прошептала она.

— Зло не умирает, — кивнул головой Гарри. — Но мы вовремя подумали о подобном. Твоего нового пароля никто разгадать не сможет.

— Но и твой домовик классно поработал. Расставил все надписанные коробки обратно по местам. Жаль, не было времени наполнить их хламом…

— Не тушуйся. Вряд ли в скором времени директор выкроит пару часиков, чтобы посмотреть на свой клад. А даже если захочет открыть его, пароль доступа кто ему скажет? Пусть гадает, хоть на кофейной гуще, кто ему такой номер подстроил.

Оба заговорщически захихикали.

Их смех услышала идущая впереди Гермиона Грейнджер и резво развернулась назад. Уперев обе руки в талию, в форме буквы «Ф», она строгим голосом спросила:

— И над чем таким вы веселитесь? Как вам не стыдно! Директор Дамблдор в больнице, а они смеются! Давайте, рассказывайте, я тоже хочу узнать и, может быть, посмеяться!.. Уоууу…

Она бы и дальше настаивала бы на своем выдуманном праве все знать, если бы Невилл не схватил её под локоть и не потащил за собой, упрекнув:

— Гермиона, почему ты такая беспардонная? Умерь свой командирский нрав!

— Но, что такого неправильного я сказала, Невилл?

— Всё, что ты сказала, неправильно. Кто тебе дал право вмешиваться в чужие разговоры?..

— Но мы дети, Невилл!

— И что? Оставь этих двоих наедине… Я хочу сказать, разве не видишь, что они пара. И что ты там третьей лишней будешь?

— Пара? Ты о чём?

— Да всё о том же. Не будь невоспитанной ду… эээ… девочкой.

Лицо мисс Грейнджер приняло озадаченное выражение. Она оставила себе заметку написать вечером маме письмо и попросить разъяснения по этому вопросу.

POV Грациэллы

Весь день ребята из остальных факультетов расспрашивали нас, гриффиндорских первокурсников о том, что с Роном Уизли случилось. Как это он умудрился упасть с лестницы, разбиться и умереть? И почему мы провели ночь в Больничном крыле? Всем было любопытно, но только Падму Паттил с Рейвенкло её сестра-близняшка Парвати во всём, что ей известно просветила, а потом они вместе обсудили некоторые загадочные подробности. Например, по какой-такой причине с директором Дамблдором вдруг случился инсульт. Просто переволновался, из-за смерти ученика, а позже и травм его младшей сестрёнки или вмешались более глубокие причины? Или это был откат за невыполнение обязательств директора магической школы? Падма выслушала свою сестру, сама правильные выводы сделала и перед девочками озвучила. Но молчать она обещала. Ибо нефиг. Рейвенкловцы сплетнями не занимаются.

— Не нарывайся, Гермиона! — я услышала сказанное Невиллом предупреждение. — Ты что, «ворону» поучаешь? А почему тогда на Гриффиндор распределилась, а не к ним, к воронятам?

— Нуу, мне Шляпа предлагала Рейвенкло, но я настояла на факультете, где сам профессор Дамблдор учился.

— Дааа? — воскликнул наш одноклассник. — А я и не понял, что ты на директора нашего глаз положила. Что, уже призналась ему в чувствах?

Наша кудрявая мисс Всезнайка впала в когнитивный диссонанс. Вокруг неё все посмеивались, а сама она стояла дуб-дубом.

— Невилл, я не совсем понимаю, ты это о чём говоришь? — выдала она и оглянулась.

Поняв, что её высмеивают, она обиделась. Н-даа, мисс Грейнджер оказалась по характеру очень неприятной девочкой. Зануда, а я уверена, что и ябеда, она раз за разом нарывалась на отторжение от одноклассников из-за бесконечных замечаний всем и по любому поводу. Если бы я не обещала Гаррису присматривать за ней и временами одёргивать её от глупейших высказываний, я бы забила на неё и оставила бы её саму, собственной головой биться об гранит устоев магического мира. И огрести за свою твердолобость по полной.

Придётся снова провести с Гермионой воспитательную беседу, чтобы растолковать ей её же ошибки. И что мне в ней по канону из книг нравилось, не понимаю.

Но, сначала, я должна написать домой письма маме и отдельно леди Анне. Собралось много о чём им рассказать и с ними обеими обсудить. Например наши с Гаррисом отношения. Хочу пригласить его погостить у моей родни — здесь, в Англии и там, в Болгарии.

В отсутствии близнецов Уизли принятие пищи за столом Гриффиндора, вдруг и на удивлении у всех, стало проходить в благопристойной тишине и соблюдении застольного этикета. Я услышала, как профессор Помона Спраут за преподавательским столом поздравила свою подругу, профессора Макгонагалл с резким, в положительном направлении изменением поведения её подопечных. Я толкнула Гарриса локтем, чтобы и он проследил за разговором обеих деканш.

Лицо Макгонагалл сперва приняло выражение обиженной жизнью сушённой воблы. Но потом присмотрелась к нам, сидящим за гриффиндорским столом. От увиденного она вытаращилась, и я была с ней вполне согласна. Это было чудо невиданное, хотя бы за последних десять лет. Наши ребята во время еды не кричали, а тихо разговаривали. Не бросались кусками хлеба, не дёргали девочек за косички, не мазали волосы им всякой дрянью.

Позже нашу деканшу ждало ещё одно потрясение: староста Офелия Мёрк отправилась к ней на разговор. А вернувшись, она объявила перед всем составом факультета, что восстанавливается такая, забытая в последние годы форма обучения, как кураторство. Оно заключалось в том, что старшекурсники начнут опекать младшекурсников и помогать им в усвоении материала. За свои труды первые будут получать бонусы в виде отдельной комнаты как у старост, разрешения пользоваться ванной префектов, а также будут получать в личную копилку столько баллов, сколько получат их опекаемые. И под конец те двое наставников, чьи опекаемые добьются успеха и станут первыми в списке своего курса, получат от школьного руководство отличную характеристику. Что автоматически означает протекцию на работу в Министерстве магии.

Нам с Гаррисом помощь старшекурсников нифига не была нужна. Для некоторых из наших подобная помощь была бы полезна. Не всем легко даётся, например, правильное движение палочки или верная артикуляция заклинаний. А мы с Гаррисом нашим друзьям не помощники. Нам всё равно что произносить, всегда получается то, что надо.

Конечно, это к Зельеварению не относится. Мне, по наследству доставшемуся от предков, положено быть травницей, зельеваром и целителем. Может, в глубокой древности, пока моих предков не вырезали турки, все мои прапрабабушки, прапратётушки и так далее, в магических растениях разбирались, и знали их как в свои пять пальцев. И умели эти самые… как их там… отвары, снадобья и микстуры от всего на свете изготавливать. Но я была не одной из них. По очень простой причине. Я городской ребёнок. А в прошлой жизнью не травками-муравками интересовалась. Я на звёзды смотрела, о Космосе мечтала. Прежде, чем приехать в Англию, из растений я знала только те, которые кладутся в кастрюлю. Здесь я с трудом запоминала названия тех растений, которые должна по программе знать.

Гаррис, в отличии от меня, с Гербологией прекрасно справлялся. Он и зелья варил виртуозно. Но перед признанием его возможностей бетонной стеной стоит наш профессор по Зелеварению, Северус Снейп. И не только перед Гаррисом.

Оставим в стороне полное отсутствие педагогического таланта у данного… «профессора», но Снейп по должностной инструкции должен, хотя бы, разъяснить и, хотя бы первоклассникам, принципы совместимости и взаимозаменяемости ингредиентов. Подробно, с объяснениями, рассказать нам что, почему и в каком порядке бросается в котелок. Почему так или эдак помешивается варево ложкой. И какая ложка — деревянная, серебряная, золотая, стеклянная — используется в том или ином составе. А то, что Снейп делал, это было просто за гранью дозволенного. Он начинал с того, что, источая злость и презрение, ругался и обзывал нас, гриффиндорцев, затем палочкой проявлял заранее написанный на доске рецепт и давал команду «Работайте!». То есть, свою часть процесса обучения он сдавал на Тролль, а ожидал от нас зелья на Превосходно. Это так не работает.

И как бы не старались мы, сколь бы хорошими и точно по рецепту сваренными не были наши зелья, мы получали этот Тролль. А изредка — Удовлетворительно.

Профессор Северус Снейп не знал, бедняга, что Дамоклов меч висит уже над его головой.

По той простой причине, что у нас в Хогвартсе крёстный профессором ЗОТИ работает.

А крёстный этот уже успел изъять, поглотить и воссоединить в себе пять своих крестражей — из диадемы, из шрама Гарриса, из медальона Салазара Слизерина, из кольца Гонтов и из тетради. Медальон доставил домовик Кричер, тетрадь передал в руки Квиринуса сам сиятельный лорд Люциус Малфой. Остался ещё один крестраж — тот, который был помещён в чашу Хельги Хаффлпафф, но Гаррис уверяет меня, что это только вопрос времени. Приняв летом главенство над родом Блэк, первым делом он аннулировал брак Беллатрикс с Рудольфусом Лестрейнджем. А дальше дело в простом посещении хранилища в банке Гринготс.

В последнее время профессор Квиррелл стал выглядеть намного лучше, чем в начале семестра. И как-то чуть-чуть иначе. Но свою роль заики играл он отменно, чесноком регулярно обтирался, зомби-макияж ежедневно накладывал, а его тюрбан — это вообще отдельная песня.

Ответ на вопрос: почему, когда и как дух Тома Риддла вселился в тело Квиринуса Квиррелла, расскажет Гаррис. Но профессор продолжал играть свою роль с намерением дотянуть до конца учебного года. А дальше он намеревался позволить своему донору обрести наконец покой, оставив своему Повелителю своё молодое — хоть и повреждённое из-за тяжёлой болезни — тело.

Конец POV Грациэллы

Когда в конце недели в Хогвартс вернулись Фред и Джордж Уизли в сопровождении своего старшего брата старосты Перси, факультет Годрика встретил их холодными и настороженными взглядами. Полными подозрения и презрения. Близнецы, увидев занятую учёбой малышню, попытались вновь заманить их своими вредилками и поделками. Встретив неожиданное сопротивление со стороны младшекурсников и пожелание курирующих тех старшекурсников идти Запретным лесом, близнецы приняли это как объявление войны. И стали пытаться разрушить новый для львят порядок. Подливали в сок за обеденным столом разные, с неприятными последствиями, зелья. Или заколдовывали вещи первачков, чтобы те обрызгивали владельцев чернилами…

Их старший брат — староста мальчиков, Персиваль, отметив новый распорядок на факультете, наехал на обоих балагуров, пригрозил их бесконечными отработками с Филчем. И снятием баллов за каждую проделку. Но уже на Персиваля набросились, при этом с серьёзными угрозами для здоровья, те студенты Гриффиндора, которые зарабатывали те же рубины в копилку своего факультета.

— Нет, нет и нет! — запротестовали отличники. — Пусть эти два недоумка два раза дольше начищают унитазы, чем отнимать у них баллы. Мы не хотим, чтобы наш труд и наши старания сливались в те же унитазы. Предупреждаем тебя, Персиваль! Угомони своих братцев, а то угомоним их мы.

Фреда и Джорджа эта перепалка Перси с ребятами развеселила. Для них она была первым звоночком, что всё вернется на круги своя. А все эти угрозы, как вошли в одно ухо, так вышли из второго. Они в атмосфере угрозы со стороны матери выросли, чего им обоим разные смешные малявки-неумехи!

Все случилось в день возвращения директора Дамблдора обратно в школу.

Накануне вечером, во время ужина профессор Макгонагалл поднялась с места, постучала вилкой по своей тарелке, чтобы привлечь внимание студентов и радостным голосом возвестила, что директор полностью и без последствий вылечился. И завтра, к обеду прибудет в замок. В его честь вечером для студентов и преподавателей устраивается пирушка.

Близнецы дерзнули рукоплескать, но стоящие рядом с ними однокурсники быстро их обездвижили и заставили замолкнуть.

А вечером в своих постелях парни третьекурсники нашли целые гнёзда мышей. А ванные мальчиков оказались недоступными, из-за жуткой вони от навозных бомб.

Фреда и Джорджа, вопреки протестам их брата-старосты Персиваля, выгнали не только из спальни, но из башни вообще. Запретив им не то что входить в общие помещения, но даже приближаться к портрету Толстой дамы с внешней стороны входа. Подумав, что сделали благое дело, мужская половина Гриффиндора позвала хогвартских домовиков на помощь.

Потом, с чистой совестью улеглись и спокойно заснули.

Близнецы Уизли, обиженные до глубины души, забрав свой багаж в сумках, отправились к своему тайному конспиративному убежищу, где изготавливалась вся их продукция. Кое-как трансфигурировав из двух сломанных стульев койки для ночевки, они присели и до полуночи строили планы жестокой мести однокурсникам. Не только им, но и своему старшему брату, который никак за своих младшеньких братишек не заступился.

И так как у них от обиды разыгралось шило в одном месте, они решили мстить. Как мстить? Жестоко.

Кровожадно, по их обоюдному мнению, оскалившись, они стукнули друг другу пятерней и отправились к запретному коридору на третьем этаже. Почему бы не разыграть карту бегающего по этажам Пушка прежде, чем директор Дамблдор вернулся из больницы?

Примечания:

Здесь была Машуля345