Неизвестная родня 2. Тайная комната (джен)

Впервые Орион не беспокоился об учёбе. Всё его внимание было сосредоточено исключительно на легенде о Тайной комнате. Он стал неофициальным помощником Ремуса, помогая ему документировать поступающую информацию. Орион часто оставался дома один на весь день, когда Ремус уходил на встречи с Сириусом, профессором Дамблдором и своим источником в Министерстве, но Орион почти не замечал этого. Каждый раз, когда Ремус возвращался, ему нужно было разбирать стопки пергамента, и он был занят с раннего утра до поздней ночи. Это было долго и утомительно, но это нужно было делать.

Помимо работы, которую он выполнял для Ремуса, у Ориона был свиток пергамента, содержавший, по его мнению, самую важную информацию, в том числе то, что он узнал об ученице, убитой во время последнего открытия Тайной комнаты. О том, кто именно погиб, было мало что известно, кроме того, что это была девочка-магглорождённая, которую нашли в туалете без физических повреждений. Это подтолкнуло Ориона к новым исследованиям. Пятьдесят лет назад Министерство больше внимания уделяло монстрам. Возможно, ему нужно было сделать то же самое. Понимание того, какой «ужас» был спрятан в Комнате, может привести к раскрытию того, кто выпустил его на свободу.

Помимо всего прочего, Орион пытался передать весточку своим друзьям, но не знал, что сказать. Ему никогда не говорили, что он не может поделиться тем, что узнал, но он понимал, что необходима какая-то форма секретности. Орион чувствовал, что Министерство не хочет, чтобы общественность запаниковала из-за возможности того, что Волан-де-Морт снова в Хогвартсе, без веских доказательств, а это означало, что министр магии должен был увидеть Волан-де-Морта, стоящего перед ним, чтобы это произошло.

Громкий треск быстро отвлёк Ориона от его мыслей. Обернувшись, Орион с облегчением вздохнул, увидев, как Минди нервно дёргает себя за уши. — Юный хозяин вас вызывают по камину, — тихо пропищала она. — Юный хозяин Поттер не слушает Минди. Минди пытается. Минди говорит юному хозяину Поттеру, что юный хозяин занят, но…

— Все хорошо, Минди, — мягко прервал ее Орион. — Я знаю, что Гайден временами может быть настойчивым. В любом случае, у меня перерыв.- Потирая усталые глаза, Орион проигнорировал исчезновение Минди с громким треском, затем поднялся на ноги и направился в гостиную. Он не мог поверить, что Гайден связывается с ним из Хогвартса.

* * *

Войдя в гостиную, Орион резко остановился при виде головы Гайдена, плавающей в камине. Судя по тому, как Гайден ворочался, было очевидно, что он ждал какое-то время. Орион мог только представить, через что заставила его пройти Минди, пытаясь выполнить его приказ не беспокоить его.

— Орион! — Гайден воскликнул, как только заметил присутствие Ориона. — Слава Мерлину. Мы так волновались. Могу я пройти?

Орион недоверчиво уставился на Гайдена. — Я не думаю, что тебе следует это делать, Гайден, — осторожно ответил он. — Защита в Хогвартсе…

— Ори, ты не знаешь, какой сегодня день? — перебил Гайден. — У нас сейчас каникулы. Авроры практически затолкали нас в поезд сегодня утром, чтобы начать расследование. Мы пытались привлечь внимание твоего отца, но он был слишком занят разговором с Дамблдором и МакГонагалл. Так что ты делал всю прошлую неделю?

Орион пожал плечами, подходя к камину. — Проводил исследования для отца и дяди, — честно сказал он. — Я узнал, что Волан-де-Морт действительно наследник Слизерина. Вот почему папа так бурно реагирует. Он думает, что за этими нападениями каким-то образом стоит Волан-де-Морт, а это значит, что он может хотеть отомстить нам за то, что мы остановили его тогда, в июне.

Гайден нервно прикусил нижнюю губу. — Можно мне пройти, Ори? — спросил он. — колени уже болят.

Орион кивнул и отступил назад, когда лицо Гайдена исчезло, а на его месте появилось пламя, ставшее зелёным, и Гайден, спотыкаясь, вышел из него, едва не упав лицом вниз. К счастью, Гайдену удалось устоять на ногах, и он тут же начал стряхивать с себя сажу. Однако, как только он поднял взгляд на Ориона, на его лице вместо улыбки появилась хмурость.

— Э-э… всё в порядке? — осторожно спросил Гайден. — Ремус не будет против, что я здесь, да?

Орион вздохнул. — Ремуса здесь сейчас нет, — признался он. — Я не знаю, когда он вернется.

Гайден уставился на Ориона, который сел в ближайшее кресло. — Они просто оставили тебя здесь? — недоверчиво спросил он.

Орион ощетинился. — Минди и Тоби здесь, — огрызнулся он. — Я не маленький ребёнок, которому нужен взрослый, чтобы следить за каждым моим шагом…

— Я не имел ввиду, что…

— потому что моя семья не такая, — яростно продолжил Орион. — Мой отец и дядя делают всё возможное, чтобы обеспечить нам безопасность. Если это значит, что я остаюсь дома один чуть чаще, чем обычно, то это цена, которую я должен заплатить. Так было всегда.

Гайден быстро поднял руки в знак капитуляции. — Я ничего такого не имел в виду, Ори, — быстро заверил он. — Просто— ну — здесь, должно быть, одиноко совсем одному.

Плечи Ориона поникли, когда он перестал чувствовать в себе силы защищать отца и дядю. Время от времени ему было одиноко, но так и должно было быть, так зачем жаловаться? Нужно было пойти на жертвы, чтобы второе правление Волан-де-Морта не было таким же ужасным, как первое. Вот почему Сириус так усердно старался поймать как можно больше последователей Волан-де-Морта. Вот почему он старался участвовать в любом расследовании, связанном с Волан-де-Мортом.

Гайден поднялся на ноги, подошел к Ориону и обнял его за плечи. — Послушай, я сказал своему отцу, что, вероятно, приду на несколько часов, так что, на мой взгляд, у нас есть два варианта, — оптимистично сказал он. — Во-первых, ты можешь отдохнуть от своих исследований, и мы сможем поговорить о чем угодно, кроме Тайной комнаты. Или, во-вторых, я могу помочь тебе любым доступным мне способом. Это твой выбор. Я бы предложил позвать Невилла, но я знаю, что он уезжает в семейное путешествие.

Орион смутно помнил, как Невилл упоминал о поездке в Румынию, чтобы встретиться с целителями, которые, возможно, могли бы улучшить состояние мистера Лонгботтома. К сожалению, из-за безумных нападений они совсем забыли о каникулах. Особенно семья.

— Ори? — Подтолкнул Гайден.

Орион устало провел рукой по лицу. — Мне действительно нужно закончить до возвращения Ремуса, — наконец ответил он, прежде чем направиться в библиотеку. — Чем скорее мы доберемся до сути, тем скорее прекратятся нападения и тем скорее я смогу вернуться в Хогвартс.

— Ты, правда, думаешь, что до этого дойдёт? — быстро спросил Гайден.

Орион без особого энтузиазма пожал плечами. — Я не знаю, как далеко зайдет в этом мой отец, — признался он. — Я думаю, это зависит от того, как пойдет расследование и сможем ли мы узнать больше о том, кто был убит при последнем открытии комнаты.

Гайден внезапно резко остановился. — Что? — в замешательстве спросил он.

Орион остановился и повернулся лицом к Гайдену. Прошло несколько секунд, прежде чем он понял реакцию Гайдена. — Прости, — искренне сказал он. — Я столько всего узнал, что забыл, о чём тебе рассказывал, а о чём нет. Пятьдесят лет назад Тайная комната была открыта, и маглорождённый был убит. Том Риддл был награждён за поимку преступника, которого исключили. Поскольку жертва была несовершеннолетней, ее личность так и не была разглашена.

Гайден удивлённо моргнул. — Кого исключили? — взволнованно спросил он.

Орион долго смотрел в глаза Гайдена, прежде чем ответить. — Хагрид.

Выражение лица Гайдена было почти комичным. — Ни за что, — недоверчиво сказал Гайден. — Никто не поверит, что Хагрид — наследник Слизерина.

— Точно так же, как никто ни за что не поверит, что ты наследник? — Возразил Орион, затем мотнул головой в сторону библиотеки. — Пойдем, можешь прочитать записи, которые я сделал. Может быть, вместе мы сможем что-нибудь придумать.

* * *

В течение следующих нескольких часов Гайден старался помочь, чем мог, но многое ещё оставалось неизвестным. Пропавшая личность девочки положила конец этой возможности, а документы о наблюдениях за Волан-де-Мортом исключали его физическое присутствие в Хогвартсе, и не было абсолютно никаких фактических документов о Тайной комнате. Всё, что они нашли, было основано на «легенде», с которой выросли многие дети-волшебники, в том числе о том, чем может быть «ужас внутри».

Проблема, с которой столкнулся Орион, заключалась в том, что, насколько ему было известно, не существовало ни одного монстра, который мог бы превратить кого-то в камень, не оставив следа от впрыснутого яда. Как бы нелепо это ни звучало, но жертвы, казалось, были напуганы до такой степени, что окаменели. Что бы это ни было, оно должно было быть чрезвычайно мощным, чтобы воздействовать на призрака. В магическом мире не так много сил, которые могут воздействовать на духов.

— Может быть, мы ищем не там, — тихо сказал Орион, откладывая перо.

Гайден тут же оторвал взгляд от пергамента. — Что ты имеешь в виду? — с любопытством спросил он.

Орион пожал плечами. — Я не знаю, — признался он. — В этом так много не состыковок. Мы не знаем, где находится комната, как ее открыть или что внутри — включая то, что заставляет людей окаменеть. Однако мы знаем, что "ужас" способен воздействовать на призраков. Это исключает большинство известных заклинаний, все зелья, о которых я когда-либо слышал, все виды растений и существ...

— Может, и нет, — мягко возразил Гайден. — Что, если Ник был таким, потому что он призрак? Он уже мёртв. Ты не можешь убить его снова.

Орион задумчиво нахмурился. — Но что-то живое может быть убито, — пробормотал он, прежде чем подняться на ноги и направиться к книжному ряду. Именно тогда Орион был благодарен за то, что он знал библиотеку так же хорошо, как и он сам. Ему не потребовалось много времени, чтобы найти большую книгу, которая выглядела так, словно вот-вот развалится на части. Орион знал почему. Эта книга была одной из первых, которую Ремус использовал в качестве справочника, когда Орион начал изучать волшебных существ, потому что иллюстрации были, по словам Ремуса, «удобными для детей».

— Ори? — С любопытством окликнул Гайден.

Орион тут же начал листать книгу, медленно приближаясь к Гайдену. Он не хотел надеяться на то, что его теория может оказаться ошибочной. О волшебных существах писали нечасто, только когда Орион узнал, что его дядя был оборотнем. Сначала он испугался, но потом его научили, что не все волшебные существа — страшные монстры. Поначалу было трудно, но как должен был вести себя пятилетний ребёнок без памяти?

Найдя нужную страницу, Орион взглянул на слова, прежде чем положить книгу на стол и перевернуть её так, чтобы Гайден мог читать. Гайден в замешательстве уставился на Ориона, прежде чем последовать его примеру. Тишина наполнила комнату, пока Гайден пробегал глазами по каждому слову на странице. Вскоре Гайден снова посмотрел на Ориона со смесью недоверия и страха на лице.

— Василиск? — удивленным шепотом переспросил Гайден. — Думаешь, по школе ползает Василиск?

Орион устало вздохнул и рухнул в кресло. — Возможно, — неловко ответил он. — Подумай об этом. Слизерин мог разговаривать со змеями, так что имело бы смысл использовать Короля Змей в качестве своего защитника. Только владеющий парселтангом, может управлять им — как Волан-де-Морт.

Гайден скептически посмотрел на него. — Я не знаю, Ори, — медленно сказал он. — Как могло что-то вроде Василиска жить в школе тысячу лет и никогда никем не быть замеченным?

Орион нахмурился. — Ну, Комната открывалась всего дважды, — ответил. — Я думаю, его должен освободить "Хозяин". Должно быть, он впадает в спячку, когда Комната закрыта. Просто подумайте об этом. Он может убить, посмотрев чему-нибудь в глаза. Вот так умерла девушка пятьдесят лет назад, и вот как это повлияло на Почти Безголового Ника. Он бы умер, если бы мог...

— Но как же миссис Норрис, Колин и Джастин? — перебил Гайден. — Они не умерли.

Орион задумчиво нахмурился. Гайден был прав, но Орион был уверен, что идёт по верному пути. — Может, они не почувствовали всего этого, — предположил Орион. — Не знаю. У тебя есть идеи получше?

Гайден вздохнул и понуро опустил плечи. — Нет, — слабо ответил он. — Я не хочу быть таким пессимистом, но ты же знаешь, что любой, с кем ты поговоришь, задаст те же вопросы, верно?

Орион неохотно кивнул. Проблема была в том, что у него заканчивались идеи. Если бы он не нашёл ответы на постоянно возникающие вопросы, Орион чувствовал, что не вернётся в Хогвартс. Конечно, если бы теория Ориона оказалась верной, то, скорее всего, ему бы никогда не разрешили снова поступить в Хогвартс.

* * *

Знакомый голос быстро отвлёк Ориона от его мыслей. — Ну, вот это сюрприз, — удивлённо прокомментировал Ремус, появившись в поле зрения. — Привет, Гайден. Надеюсь, твои родители знают, что ты здесь.

Гайден быстро кивнул. — Я рассказал отцу, — настаивал он. — Вы узнали что-нибудь о том, кто стоит за открытием Комнаты?

Ремус долго смотрел на Гайдена, приподняв бровь, прежде чем ответить. — На самом деле, нет, я ничего не нашёл о Тайной комнате, но я узнал ещё кое-что о Волан-де-Морте, — осторожно сказал он. — Твой отец знает, зачем ты здесь?

Гайден пожал плечами. — Я пришёл проведать Ориона и решил остаться, пока кто-нибудь не вернётся домой, чтобы он не был один.

— Гайден, — прошипел Орион сквозь стиснутые зубы.

— Что? — спросил Гайден, поднимаясь на ноги. — Ты можешь смириться с тем, что надолго остаешься, дома один, но я — нет. Если ты снова окажешься, дома один, дай мне знать. Мы можем спрятаться в моей комнате, чтобы тебе не пришлось разговаривать с моими родителями, хорошо?

Орион нервно взглянул на Ремуса, прежде чем снова посмотреть на Гайдена. — Я ценю твоё предложение, Гайден, но, правда, все в порядке, — настаивал он. Последнее, что ему было нужно, — это чтобы Гайден изливал своё недовольство родителям. — Я дам тебе знать, если что-то изменится.

Гайден помедлил всего мгновение, прежде чем попрощаться и уйти. Орион воспользовался возможностью и начал убирать со своего рабочего места, в том числе книгу о магических существах. Пока у него не будет доказательств, идея с василиском останется теорией. Как и всё остальное. Это начинает казаться безнадёжным.

Нежная рука легла на плечо Ориона, останавливая его движения. — Ори, мне жаль, — мягко сказал Ремус. — Гайден прав. Ты не должен оставаться один в таком состоянии. Пожалуйста, пойми, мы делаем это, чтобы обезопасить тебя…

— Я знаю, Луни, — устало перебил его Орион, раскладывая книги по стопкам. — Я знаю, что у вас с папой есть обязанности. Вот почему я пытаюсь помочь. Гайден просто не понимает. Его родители все время с ним, поэтому он не знает, каково это.

— Ори…

— Всё в порядке, — настаивал Орион, беря в руки свиток с заметками и одну из больших стопок книг. — Послушай, я устал, так что, может быть, увидимся утром. Просто оставь информацию на столе, и я первым делом займусь ею.

Орион был отчасти благодарен, отчасти обижен тем, что Ремус просто позволил ему уйти из библиотеки. Часть его была рада, что удалось избежать ссоры, а другая часть была разочарована тем, что такое событие, как оставление его дома на несколько дней в компании одних лишь домовых эльфов, не было достаточно важным, чтобы стать причиной ссоры.

Это беспокоило Ориона больше всего. Если его отец и дядя сейчас так заняты, то, что будет, когда Волан-де-Морт действительно вернётся?

— Сириус, пожалуйста! Что-то должно измениться. Ты не видел его лица вчера вечером. Он искренне верит, что твоя работа и моя жажда знаний важнее его.

— Ты ошибаешься. Ори умнее. Он знает, что мы делаем это ради него.

— Объясни это двенадцатилетнему мальчику, который чувствует необходимость защищать нас за то, что мы пренебрегаем им. Я больше не могу этого делать. Я помогу Ориону закончить документирование собранных мной материалов, но после этого я намерен позаботиться о том, чтобы Орион хорошо провёл каникулы перед возвращением в Хогвартс.

— Ремус…

— Нет, Сириус. Ты обыскал всю школу и ничего не нашёл. Я не позволю тебе держать Ориона взаперти, пока ты не почувствуешь, что это достаточно безопасно. Этот день наступит только тогда, когда Волан-де-Морт исчезнет навсегда. Мы оба знаем, что происходит. Это лишь вопрос времени, когда Волан-де-Морту удастся завладеть телом, и ты знаешь, кто станет его первой целью. Гайден нуждается в Орионе. Независимо от того, чего вы хотите, Орион, несомненно, будет в гуще событий.

Послышался громкий вздох, за которым последовал громкий скрип, когда дверь в спальню Ориона медленно открылась. — Неправильно ли с моей стороны хотеть защитить своего сына, Луни? Я знаю, что это не так, но я делаю это ради него. Я пытаюсь обеспечить ему безопасность.

— Точно так же, как Лили пыталась уберечь Гарри? Сириус, твой сын обожает тебя, но если ты будешь давить на него, он взбунтуется. Ты этого хочешь? Ты хочешь, чтобы он сбежал, как ты?

Кровать скрипнула, когда кто-то сел на неё. — Не думаю, что смогу это сделать, Луни. Как я могу отправить его куда-то, если знаю, что там что-то опасное?

Рука легла на спину Ориона, а затем поднялась и провела по его волосам. — Если бы это был кто-то другой, а не Ори, я бы забеспокоился. Мы научили его справляться с подобными вещами. Сколько других детей связались со своими родителями, Сириус? У скольких авроров двенадцатилетний ребёнок в Хогвартсе рассказывал им, что происходит на самом деле?

— Мой сын не шпион, Ремус! Я не позволю ставить его в такое положение!

Орион тихо застонал и уткнулся лицом в подушку. Рука переместилась на его правое плечо и слегка сжала его. Это было предупреждением для Ориона, чтобы он оставался неподвижным, пока чьи-то губы не коснулись его лба. Орион находил странным, что Сириус всегда был таким ласковым, когда Орион не мог пожаловаться или ответить тем же.

— Мне нужно приниматься за работу...

— Сириус...

— Я пробуду там недолго. Мне нужно закончить кое-какие дела, прежде чем я скажу Скримджеру, что беру несколько выходных. Иви, наверное, уже там.

— Сириус...

— Ничего подобного! Чёрт возьми, Луни. Возьми себя в руки. Я решил, что скажу ей подождать несколько дней, прежде чем она придёт на встречу с Ори.

— Довольно примечательно, что Рождество уже через несколько дней, не так ли?

Орион издал ещё один стон, перевернулся на спину и устало открыл глаза. — Папа? — сонно спросил он. — Что происходит?

На лице Сириуса появилась натянутая улыбка, когда он убрал прядь волос с глаз Ориона. — Ничего, сынок, — мягко сказал он. — Прости, что мы тебя разбудили. Спи дальше. Мы поговорим, когда я вернусь с работы, хорошо, малыш?

Орион медленно кивнул, и его глаза против воли медленно закрылись. Он не мог объяснить, почему так устал, но в данный момент не мог заставить себя беспокоиться. — Вставай скорее, — пробормотал он. — Нужно поработать.

Послышался громкий вздох, и Орион почувствовал, как кровать сдвинулась, прежде чем одеяло натянули ему до подбородка. — Больше не надо, — твёрдо прошептал Сириус. — Мы обо всём позаботимся, Ори. Я обещаю.

Это было последнее, что услышал Орион, прежде чем погрузиться в сон, чувствуя себя более расслабленным, чем когда-либо за долгое время.

С этого момента атмосфера в поместье Блэков кардинально изменилась. И Сириус, и Ремус старались занять Ориона чем угодно, только не расследованием Тайной комнаты. Поначалу было неловко из-за напряжения между отцом и сыном, но несколько вынужденных бесед с Ремусом в качестве переговорщика очень помогли. Орион по-прежнему был упрям, а Сириус по-прежнему чрезмерно опекал его, но, по крайней мере, они могли разговаривать друг с другом, не срываясь на крик.

Орион отправил письма Гайдену, Гермионе и Седрику, сообщив им, что вернётся в Хогвартс после каникул. Он понимал, что не стоит даже думать о том, чтобы отправить Хедвиг в Румынию с письмом для Невилла или в Египет с письмом для Рона. Было достаточно трудно отправить её в мороз, но Орион знал, что Хедвиг наверняка обидится, если он подумает о том, чтобы использовать какую-то другую сову, особенно учитывая, какой раздражительной она стала после того, как поняла, что Орион покинул Хогвартс без неё.

Ответ Гайдена пришёл ещё до того, как Хедвиг вернулась, с помощью коричневой совы Гайдена, Архимеда. Сказать, что Гайден был счастлив, — значит, ничего не сказать. В половине его письма говорилось о планах Ориона присоединиться к команде по квиддичу в качестве «меры предосторожности», чтобы Гриффиндор снова выиграл Кубок по квиддичу. Орион знал, что эта идея, вероятно, принадлежала Оливеру, и изо всех сил старался найти способ вежливо отказаться. Он любил летать и играть в квиддич, но за последние несколько лет в жизни Ориона произошло столько всего, что он понял: есть вещи поважнее игр.

Однако письма Седрика и Гермионы были, безусловно, более серьёзными. Гермиона в мельчайших подробностях описывала, как всё изменилось после его отъезда. Драко взял на себя задачу насмехаться над Гайденом и Невиллом, поскольку их «защитник» не сражался за них в битвах. Хаффлпаффцы теперь разделились во мнениях о том, был ли Гайден наследником Слизерина, а гриффиндорцы стали крайне враждебно относиться ко всем, кто говорил что-либо о Гайдене или Орионе.

Конечно, в своём письме Седрик не был так прямолинеен, но суть была та же.

* * *

Казалось, что время пролетело незаметно, и наступило рождественское утро. Орион проснулся от того, что что-то влажное и шершавое коснулось его лица. Громко протестуя, Орион быстро отогнал от себя большое пушистое животное и постарался вытереть лицо. Прошло много времени с тех пор, как его будил Бродяга, и Орион чувствовал, что сегодня его разбудило то, что скоро должна была прийти компания. Накануне вечером Орион получил предупреждение о том, что его отец действительно встречается с коллегой-аврором, и Орион должен вести себя наилучшим образом, когда она придёт. Эта просьба вызвала странные взгляды у Ориона и Ремуса, которые оба считали, что если кому-то и нужно было напоминать о хорошем поведении, так это Сириусу.

Как только Орион сел, Бродяга громко залаял, спрыгнул с кровати и выбежал из комнаты. Орион воспринял это как сигнал, чтобы вылезти из постели и переодеться. Неважно, что было раннее рождественское утро. Согласно чистокровным обычаям, знакомство должно происходить в подобающей одежде. Эти обычаи нечасто соблюдались в поместье Блэков, поскольку Сириус ненавидел всё, что с ними связано, но их не зря учили.

Орион только закончил завязывать шнурки, как воздух наполнился громким треском. Подняв голову, он улыбнулся, увидев Тоби, стоящего в дверях. — С Рождеством, Тоби, — весело сказал Орион. — Папа снова нервничает?

— О нет, молодой господин, — настаивал Тоби. — К господину пришёл гость, и господин…

— Я понял, Тоби, — сухо перебил Орион. По мнению Ориона, это была единственная проблема с домашними эльфами. У них не было чувства юмора. — Я спущусь через минуту.

Раздался ещё один хлопок, и Тоби исчез. Не было смысла больше терять время. Схватив свою зелёную мантию, Орион спустился в гостиную, и с каждым шагом у него внутри всё сжималось. Что, если он ей не понравится? Что, если ей не понравится, что его отец был отцом и заставил Сириуса выбирать?

Нет. Это было нелепо. Орион знал, что семья, которая у них теперь есть, — отец, сын и дядя — это команда, три части головоломки, которые могут сделать всё, если будут держаться вместе и быть честными друг с другом. Кроме того, она не могла быть настолько плохой, если ей нравился Сириус Блэк — может, у него и были проблемы с головой, но никто не идеален.

Нервно сглотнув, Орион вошёл в гостиную и быстро огляделся. Ремус сидел в кресле лицом к двум людям, сидевшим на диване. Сириус сидел у рождественской ёлки, и ему было хорошо видно женщину, сидевшую рядом с ним. У неё были длинные тёмно-каштановые волосы, убранные назад, чтобы открыть высокие скулы, глубокие голубые глаза и улыбку, которая могла осветить всю комнату.

Сириус первым заметил присутствие Ориона и вскочил на ноги. — Ори! — радостно воскликнул он и протянул руку, чтобы помочь женщине подняться. — Сынок, я хочу познакомить тебя с Эвелин Смит. Эви, это мой сын Орион.

Эвелин повернулась к Ориону лицом, и глаза Ориона расширились от шока. Она была точь-в-точь похожа на женщину, которую он видел в Зеркале «Еиналеж» в прошлом году, когда она стояла рядом с ним, его отцом и мальчиком, который должен был стать его младшим братом. Как такое возможно?

Сириус сделал шаг вперёд. — Ори? — медленно спросил он.

Орион сглотнул, не сводя глаз с Эвелин. — Мы… мы уже встречались? — тихо спросил он.

Глаза Эвелин расширились. — Я не могу поверить, что ты действительно помнишь, — сказала она в изумлении. — Это было около пяти лет назад. Твой отец привел тебя в офис, и тебе удалось уйти. Я был одним из многих, кто помогал искать тебя. Мне удалось найти тебя в Атриуме, смотрящей на Фонтан Волшебных Братьев. Я опустился на колени рядом с тобой и спросил, что ты делаешь, а ты просто посмотрела на меня своими большими зелёными глазами и спросила, почему мужчина и женщина не обращают внимания на существ? Я не знал, что сказать, поэтому сказал тебе, что мы должны спросить твоего отца.

Орион бросил быстрый взгляд на Сириуса. Он смутно помнил тот случай. Я помнил, что мне было скучно и хотелось исследовать окрестности. Он также помнил, что потом его отругали, но не помнил, какую роль в этом сыграла Эвелин, и, очевидно, Сириус тоже не помнил.

— Это была ты? — недоверчиво спросил Сириус. — Ты хоть представляешь, как трудно объяснить семилетнему ребёнку, что такое предрассудки?

Ремус фыркнул. — Даже не начинай, Сириус, — сухо сказал он. — Ты оставил меня объяснять ему, помнишь?

Сириус поморщился. — Ну, а что я должен был делать? — вяло спросил он. — У тебя это всегда получается лучше, чем у меня.

Эвелин воспользовалась возможностью, чтобы отойти от Сириуса и направить Ориона на кухню. — Я думаю, для нас было бы лучше дать им минутку, Орион, — тихо сказала она. — У меня такое чувство, что это займет некоторое время.

— Но он твой сын! — выпалил Ремус.

— Именно! — настаивал Сириус. — Я хочу для него самого лучшего! Ты знаешь, какие у меня были родители! Меня учили, что предрассудки — это правильно!

Орион позволил Эвелин провести его на кухню и закрыть дверь, заглушив нарастающий спор. Судя по всему, Эвелин привыкла к такому поведению, что удивило Ориона. Обычно препирательства происходили за закрытыми дверями — если только это не был настоящий спор, который означал, что вот-вот начнётся война розыгрышей.

— Итак, — весело сказала Эвелин, садясь за стол, и Орион сел напротив неё. — Должна сказать, что я немного нервничала сегодня. Я много слышала о тебе от твоего отца и моего племянника. На самом деле, ты и Драко Малфой, похоже, два ученика, на которых Захария жалуется больше всего.

Глаза Ориона расширились от удивления. Это было последнее, что он ожидал услышать. — Но я даже не знаю Захарию, — возразил он.

Эвелин улыбнулась. — Я знаю, — сказала она. — Он жалуется на то, что мальчику Малфою все сходит с рук и что "Гриффиндорский гений" — единственный, кто может ему противостоять.

Орион поморщился от этого прозвища. Он не был умным. Он просто практиковался в магии дольше, чем остальные второкурсники. На самом деле гениальной можно было назвать Гермиону. Она так быстро училась и всё запоминала. Орион знал, что будь он хоть вполовину таким же умным, как она, то, вероятно, учился бы на седьмом курсе, а не на пятом.

Эвелин наклонилась вперед, ее улыбка погасла. — Орион, все в порядке, — серьезно сказала она. — Я знаю, что лучше не верить всему, что говорит мне мой племянник. Он хороший ребенок, но время от времени может вести себя как избалованный ребенок, как и большинство чистокровных детей. Трудно из единственного ребенка попасть в такое место, как Хогвартс. — Заметив, что Орион нахмурился, Эвелин продолжила: — Я имею в виду, что ко всему, что говорит Захария, я отношусь с долей скептицизма, но… ну… дела действительно идут не очень хорошо, не так ли?

Орион ухмыльнулся. На самом деле было приятно осознавать, что она нервничает так же сильно, как и он. По крайней мере, они начали с общего. — Тебе ведь действительно нравится мой отец, не так ли? — с любопытством спросил он.

Щеки Эвелин вспыхнули. — Ох, ну, я не знаю, как много ты хочешь знать, Орион, — сказала она неловко. — Мне нравится проводить время с твоим отцом. Он всегда может рассмешить меня, в каком бы настроении я ни была, точно так же, как я пытаюсь вразумить его, когда он слишком остро реагирует. Ты понятия не имеешь, как долго он боролся с решением исключить тебя из Хогвартса. Он хотел вытащить вас сразу же, как только вы связались с ним. Все в офисе знают, что ты — весь мир Сириуса, и мы все знаем, что ты не обычный мальчик. Вот почему многие из нас готовы помочь, когда что-то случается — например, как в июне.

Орион избегал взгляда Эвелин, неловко ёрзая в кресле. По какой-то причине это событие, казалось, преследовало его, что бы он ни делал, чтобы забыть о нём.

Дверь открылась, положив конец разговору. Обернувшись, Орион мог лишь молча смотреть на представшую перед ним картину. Кожа Ремуса была покрыта красными и зелёными пятнами, и он был одет в костюм Санта-Клауса. У Сириуса же были торчащие во все стороны рыжие волосы, и он был одет как один из помощников Санты — в женском обличье. Орион знал, что мог бы прожить три жизни, не увидев этого зрелища. Эвелин немедленно разразилась смехом, и Орион последовал ее примеру.

Несмотря на всё, что происходило вокруг, было приятно осознавать, что некоторые вещи никогда не изменятся, в том числе и война рождественских розыгрышей.